А мне пора! – он нежно поцеловал меня в щёку. – Я купил продукты, приготовь нам что–нибудь на ужин!
Я кивнула головой, а мой принц ушёл за дверь, оставив меня в этом белом стерильном замке.
Признаюсь тебе честно, лейтенант, я была счастлива! Я улыбалась и кружила по дому! Я была совсем не прочь выполнять женские обязанности. Именно об этом я и мечтала в поезде – хозяйничать в доме! Единственное, что меня беспокоило – страх быть использованной вновь, точно так же, как это было с фермером. Я как–то слышала, что женщины частенько выбирают для себя мужчин одного и того же типа. И я боялась наступить на те же грабли! Но выбора у меня не было и надо было найти в себе смелость дать новому началу шанс. Во всяком случае, пока что капитан был честен со мной. Только я все ещё не понимала, хочет ли он близких отношений или помогает мне, как перспективной девочке, желающей делать карьеру в военном деле. Но пока я решила не думать об этом всерьёз, и отправилась на кухню исполнять просьбу, прозвучавшую как приказ – готовить ужин любимому!
Я приготовила ужин из тех продуктов, что обнаружила на кухне. В итоге, капитана ждало овощное рагу и запечённый тунец. Я перемыла и высушила всю посуду, а затем расставила всю её по местам, как мне и было наказано. Уставшая с дороги, переживаний и готовки, я села ждать любимого в кресло, и случайно задремала. Меня разбудил поворот ключа в замочной скважине. В любой момент готовая к подвохам в казарме, я резко открыла глаза и с непривычки не сразу поняла, где нахожусь. Подскочив в кресле, я пару секунд ориентировалась в пространстве, пока не увидела возлюбленного, вошедшего в квартиру с бутылкой красного вина в руках. Успокоившись, я взмолилась от радости: «я дома»!
– Вы вернулись! – бросилась я к капитану на цыпочках и обняла за шею.
– Прости, что задержался! – заулыбался он и протянул мне пьянящий напиток. – Это нам к столу!
– А я приготовила ужин, но потом ненароком уснула! – застенчиво засмеялась я.
– Ах, ты моя засоня! – подтрунивал он надо мной, разуваясь. – Ну, что ж! Сейчас испытаем твои кулинарные способности!
Я засмущалась, надеясь, что моя стряпня придётся ему по вкусу.
Пока он умывался, я наложила нам еду по тарелкам, достала бокалы, нашла штопор и попыталась вытащить пробку из бутылки вина.
– Ты что ж делаешь? – выхватил он у меня стеклянную емкость, и заулыбался. – Откупоривать бутылки дело мужское!
– Простите, – сказала я, почувствовав себя глупо, – меня этому никто не учил.
– За что ты извиняешься! Всё хорошо! Теперь твоя жизнь изменится, и я научу тебя многому! – легко вкрутил он штопор в пробку и, потянув его на себя, в мгновение открыл вино. – И давай на «ты»!
Я смотрела на него и на его тугие мускулы, напрягшиеся под рукавами рубашки, тем самым натянувшие материал до предела, и восторгалось его мужественности и силе. Но всё же, лейтенант, меня охватывало двоякое чувство: с одной стороны восхищение твёрдым, решительным, начальственным нравом, а с другой – рядом с ним мне постоянно казалось, что я говорю и делаю что–то не так. Большая разница в возрасте и не меньшая в статусе давали о себе знать, заставляя меня чувствовать себя неопытной глупышкой, которой надобно взрослеть и совершенствоваться. На меня психологически давили его авторитарность и опыт прожитых лет.
Мы сели за стол и приступили к ужину. Он ел вилкой и ножом, а я даже этого не умела делать красиво. Разлитое им по бокалам вино, я сразу пригубила, он же внимательно изучал напиток, проглядывая его на свет, побалтывая в бокале, вдыхая ароматы, наслаждаясь вкусовыми нотками. Заметив, что я просто сделала глоток, он сказал:
– В вине ты, видимо, не разбираешься, так?
Я молча помотала головой, ощущая себя невеждой, вогнанной в краску.
– Это Шато Марго 20–летней выдержки, – одно из лучших и элитных вин! – мне вручили его коллеги, поздравляя с вступлением в звание капитана. А было это пару месяцев назад. Поднеси бокал к носу и попробуй уловить неповторимость напитка! Скажи мне, что ты чувствуешь?
Я сделала, как он сказал. Наверняка, это выглядело крайне неуклюже, но я хотела научиться, чтоб быть ему ровней во всём!
– Я ощущаю аромат цветов и нюансы корицы и древесной смолы! – сказала я, надеясь, что не ошиблась.
– Всё верно! Так и есть! У каждого сорта вина есть свой неповторимые аромат, который варьируется в зависимости от винтажа, сосуда в котором оно созревало и характеристик, вложенных в него.
Я улыбнулась, довольная, что смогла распознать эти тонкие запахи, соединившиеся в одном напитке.
– А чем Вы занимаетесь на работе? Ты… занимаешься? – спросила я капитана, желая срочно перевести тему прекрасного на что–то более приземлённое, ибо на этот вечер с меня хватило обучения винному делу.
– Я руковожу отделом по борьбе с наркотиками. Это очень ответственная должность, требующая полной отдачи, организаторских способностей и порой даже личного времени. Мне могут позвонить в любой момент, и я должен буду покинуть дом во благо общенационального дела. Да и непредвиденные командировки случаются! Так что будь готова к этому!
– Даже среди ночи можете уехать? – наивно спросила я.
– Даже среди ночи, солнышко! Не забывай, мы на «ты»! – улыбнулся он.
Я поджала губы, заранее расстроившись, сама не зная почему.
– А что ты должен делать на своей столь требовательной работе?
Рассмеявшись от ноток ревности в моём голосе, он ответил:
– Управлять и координировать действия оперативной группы; анализировать ситуацию, корректировать стратегии, сотрудничать с другими учреждениями. Да много всего… А ещё у нас в распоряжение есть служебные собаки. Они помогают в спец. операциях по задержанию наркодилеров, в проведении обысков и конфискации наркотиков. Когда–нибудь я открою собственный кинологический центр! Буду держать овчарок и лабрадоров! Я люблю собак. К тому же это очень хорошо финансируется государством!
– Да, я помню о твоей мечте открыть центр кинологии! – поддержала я любимого.
– Это не мечта, милая, это моя цель! Я – человек дела, а не фантазии! – он положил себе дополнительный кусочек рыбы и, придерживая его вилкой, стал разделывать ножом.
– Извини меня! Я не хотела принизить твои достоинства! – промямлила я и вновь повинно опустила голову.
Он отвлёкся от рыбы и вдумчиво посмотрел на меня. Сложив столовые приборы на тарелку, скрестил руки у подбородка и попросил:
– Расскажи мне о себе!
– Я родилась в многодетной семье. Нас было тринадцать. Я старшая после брата. Когда мне стукнуло восемнадцать, решила служить своей стране. А больше рассказать и нечего! – стыдясь своего прошлого, скомкала я повествование о нём.
– Твои родители отлично постарались, создав такую красоту! – сделал он комплемент моей внешности и поднял бокал в мою честь.
Я улыбнулась капитану и взяла в руки и свой бокал, надеясь, что больше похожих вопросов не будет, и мне не придётся рассказывать о пьянице–отце и малодушной бесхарактерной матери.
– А мужчины? – внезапно спросил он. – Помимо того неблагополучного парня из казармы, как же его звали…
– Мы называли его Бугай.
– Да, точно так! Помимо него у тебя были мужчины?
– С Бугаем у меня ничего интимного не было, если ты об этом! – сильно засмущавшись, я уставилась взглядом в стол.
– Не совсем об этом, меня больше интересуют межличностные отношения, чем секс. Кто сотворил с тобой такое, что ты извиняешься передо мной при каждой возможности сделать это.
– Я не хочу об этом говорить, – почти что шепотом сказала я, вспомнив всю боль, что причинил мне фермер.
– Он обижал тебя? – настойчиво продолжил капитан. Я же зарыдала и закрыла лицо ладонями. Вскочила из–за стола, чтобы убежать в ванную комнату, а закрывшись там, выплакаться.
В ванной я села на керамический пол, прислонившись спиной к холодному кафелю и плакала, наверное, так долго, что заставила офицера заволноваться.
– У тебя всё в порядке? – постучал он мне в дверь.
– Всё хорошо! Я сейчас выйду!
Я умылась, собралась с силами и вышла, решившая рассказать возлюбленному о том позоре, что претерпела на старой ферме.
Он смотрел телевизор, разместившись на диване. Успевший переодеться в домашнее, капитан сидел нога на ногу, вытянув левую руку по длине диванной спинки. Услышав мои шаги, он перевёл взгляд с экрана на меня и сказал: «Ужин был великолепен! Спасибо!»
Я в благодарность улыбнулась.
– Садись–ка рядом! Может фильм какой интересный покажут!
– Мне надо сначала убрать со стола и посуду помыть, – помня о правилах в его доме, сказала я. К тому же поняв, что он отвлёкся от моего прошлого, я решила, что не буду портить наш вечер воспоминаниями о мерзавце–фермере.
– Я уже всё убрал и помыл! Не терплю грязной посуды на столе или в раковине! Порядок в доме – порядок в мыслях! – он прислонил указательный палец к виску.
Я села рядом с ним, и он обнял меня за плечо, а вскоре и притянул к себе. Я чувствовала его тяжёлое мужское дыхание. Чуть наклонившись к моим губам, капитан примкнул к ним жарким поцелуем. Руку же он положил мне на грудь и начал её мять. Не отрываясь от губ, расстегнул пуговицы на сорочке и, пробравшись под лифчик, сжал пальцами сосок. Мою руку он положил себе на пах. Я ощутила мужской вставший жезл и сжала его в руке. Он оторвался от моей груди и, приспустив с себя брюки, достал его из трусов. «Обхвати его пальцами!» – шепотом сказал он. Я сделала, как любимый желал, а он положил свою руку поверх моей и стал водить ею вверх и вниз, обучая меня правильно доставлять ему удовольствие. «Вот так! Теперь сама!» – он освободил мою руку, а сам полез ко мне в трусики, чтобы добраться до заветной цели и приласкать её.
«Девочка моя!» – не останавливался он, а я вся текла по нему, и была готова принять в себя всю его крепость. «Иди ко мне!» – капитан похлопал себя по ляжке, и я все поняла. Задрав юбку, я села на него, а он широко расставив ноги, схватил меня за ягодицы и сам управлял темпом движений наших слившихся воедино тел. Я положила руки ему на грудь и, получая удовольствие, запрокинула голову назад.
Через пару минут он встал и уложил меня на диван. Улёгшись между моих ног, он продержался ещё с минуту, а затем, «учуяв» приближение оргазма, покинул мою плоть, а семя «выбросил» мне на живот. Сама не знаю почему, но мне вдруг стало обидно. Привыкшая к тому, что фермер всегда кончал мне во влагалище, я сочла этот жест за некое пренебрежение мною.
– Почему ты не кончил в меня? – обиженно спросила я, не удержавшись.
– Что? – переводя дыхание, переспросил он. – В тебя?
– Да!
– Послушай, ты мне очень нравишься, но тебе не кажется, что нам пока ещё не время обзаводиться детьми?
– Нет, я не это имела в виду! – запаниковала я, поняв, что спросила глупость. Ну, конечно же, оставь он во мне свой след, я могла бы «залететь», а мы вовсе не обещались друг другу быть парой! А куда ему ещё было кончать? Наверное, презерватива под рукою не было. Какой срам! Вот же я дура! Теперь подумает, что хочу его «охомутать» с помощью дитя.
– Иди–ка в душ, и ляжем спать! – прозвучал его приказ, и испытывающая жуткий стыд, я поспешила его исполнить.
Шли недели и наступила середина весны. Всё вокруг цвело и пахло, и не могло не радовать мне глаз и душу! Жизнь текла спокойно и ровно. Моё заявление на поступление в академию МВД отклонили ещё зимой за недостатком мест, зато любимый капитан уже договорился о том, чтобы меня включили в резервный список студентов на сентябрь.
Первое время я чувствовала себя очень неуютно рядом с ним, и это чувство, хоть и ослабло, но до конца так и не отпустило. Было стеснительно трогать его вещи, и я боялась сделать что–то не так. Серьёзных претензий возлюбленный ко мне не имел, хотя была пара случаев, когда я путала местами предметы. Он же замечал любую мелочь, находящуюся не на своём месте. Тогда он брал меня за руку и подводил к неверно лежащей вещи, прося посмотреть и объяснить, что не так, и почему сие имело место быть. Мне становилось стыдно и, словно маленькая девочка, испытывающая чувство вины, я просила о прощение и тут же исправляла непорядок. Он никогда не повышал на меня голос, даже если ему что–то не нравилось. Он поступал иначе: отдавал приказы и пристыжал. Порой это было гораздо болезненней, чем, если бы он просто накричал на меня. Сексом мы занимались часто и он всегда пускал семя на меня. Однажды я спросила его:
– Почему мы не пользуемся презервативами?
– А что не так?
– Если ты беспокоишься, что я понесу, давай защищаться! Вдруг ты не успеешь вытащить «его»? – предложила я, по–прежнему, чувствуя себя некомфортно, «облитая» спермой и точно не желающая вновь забеременеть, не будучи замужем и не зная, насколько глубоки чувства партнёра.
– С «резинками» не те ощущения! – сказал он мне строго. – Я имею право на удовольствие в той же степени, что и ты!
– Согласна! Но мне не очень нравится, что ты кончаешь на меня! – набралась я смелости и призналась ему.
– Не мели чепухи! Никто из женщин на всей планете не против, кроме тебя! Твои капризы легко решает душ! И больше к этой теме мы возвращаться не будем!
– А ты что спал со всеми женщинами на планете? И что значит «твои капризы»? А ты не подумал, что это мои чувства, ощущения, может быть комплексы?
– Я сказал, мы закончили! А комплексы в себе перебарывать надо! Ты давно уже не ребёнок! Перестань капризничать!
На этом разговор о презервативах был окончен, и мне пришлось смириться с его пост–оргазменным пожеланием.
Не могу сказать, что капитан бы искусен в интимной близости, но его доминантная натура, выраженная в речи и в каждом движение тела, не могла не возбуждать. Он заводил меня, даже просто находясь рядом, глядя на меня своим соколиным взглядом, делая что–то по дому крепкими пальцами рук, пахнув мужчиной, выдерживая мужественную осанку. Я находила его очень привлекательным, как уже не раз говорила.
Как–то раз, придя с работы, он объявил, что в субботу его пригласили на юбилей некого подполковника, начальствующего над их отделом.
– Будет средний и старший офицерский состав! Это очень важный вечер! Для меня честь быть приглашённым на него! Я даже и не знаю, чем заслужил такое!
– Я очень рада за тебя! – слегка погрустнев от того, что его не будет дома в выходной, сказала я.
– Одень лучшее, что у тебя есть! И волосы красиво уложи!
– Я иду с тобой? – обрадовавшись, спросила я.
– Конечно! Ведь ты моя женщина! – ответил капитан спокойным тоном, будто это было что–то само собой разумеющееся. Я же танцевала и пела в душе! «Его женщина! Наконец–то он выдал свои чувства! Значит, любит меня! И берёт с собой! Боже! Все его товарищи и коллеги будут оценивающе глядеть на меня! Там и без женщин, наверняка, не обойдётся! – насупила я брови, но тут же коварно улыбнулась. – Это замечательно! Пусть знают, что он не свободен! Буду самой красивой из всех!».
Я кивнула головой, а мой принц ушёл за дверь, оставив меня в этом белом стерильном замке.
Признаюсь тебе честно, лейтенант, я была счастлива! Я улыбалась и кружила по дому! Я была совсем не прочь выполнять женские обязанности. Именно об этом я и мечтала в поезде – хозяйничать в доме! Единственное, что меня беспокоило – страх быть использованной вновь, точно так же, как это было с фермером. Я как–то слышала, что женщины частенько выбирают для себя мужчин одного и того же типа. И я боялась наступить на те же грабли! Но выбора у меня не было и надо было найти в себе смелость дать новому началу шанс. Во всяком случае, пока что капитан был честен со мной. Только я все ещё не понимала, хочет ли он близких отношений или помогает мне, как перспективной девочке, желающей делать карьеру в военном деле. Но пока я решила не думать об этом всерьёз, и отправилась на кухню исполнять просьбу, прозвучавшую как приказ – готовить ужин любимому!
Глава 37 - Вечер с любимым
Я приготовила ужин из тех продуктов, что обнаружила на кухне. В итоге, капитана ждало овощное рагу и запечённый тунец. Я перемыла и высушила всю посуду, а затем расставила всю её по местам, как мне и было наказано. Уставшая с дороги, переживаний и готовки, я села ждать любимого в кресло, и случайно задремала. Меня разбудил поворот ключа в замочной скважине. В любой момент готовая к подвохам в казарме, я резко открыла глаза и с непривычки не сразу поняла, где нахожусь. Подскочив в кресле, я пару секунд ориентировалась в пространстве, пока не увидела возлюбленного, вошедшего в квартиру с бутылкой красного вина в руках. Успокоившись, я взмолилась от радости: «я дома»!
– Вы вернулись! – бросилась я к капитану на цыпочках и обняла за шею.
– Прости, что задержался! – заулыбался он и протянул мне пьянящий напиток. – Это нам к столу!
– А я приготовила ужин, но потом ненароком уснула! – застенчиво засмеялась я.
– Ах, ты моя засоня! – подтрунивал он надо мной, разуваясь. – Ну, что ж! Сейчас испытаем твои кулинарные способности!
Я засмущалась, надеясь, что моя стряпня придётся ему по вкусу.
Пока он умывался, я наложила нам еду по тарелкам, достала бокалы, нашла штопор и попыталась вытащить пробку из бутылки вина.
– Ты что ж делаешь? – выхватил он у меня стеклянную емкость, и заулыбался. – Откупоривать бутылки дело мужское!
– Простите, – сказала я, почувствовав себя глупо, – меня этому никто не учил.
– За что ты извиняешься! Всё хорошо! Теперь твоя жизнь изменится, и я научу тебя многому! – легко вкрутил он штопор в пробку и, потянув его на себя, в мгновение открыл вино. – И давай на «ты»!
Я смотрела на него и на его тугие мускулы, напрягшиеся под рукавами рубашки, тем самым натянувшие материал до предела, и восторгалось его мужественности и силе. Но всё же, лейтенант, меня охватывало двоякое чувство: с одной стороны восхищение твёрдым, решительным, начальственным нравом, а с другой – рядом с ним мне постоянно казалось, что я говорю и делаю что–то не так. Большая разница в возрасте и не меньшая в статусе давали о себе знать, заставляя меня чувствовать себя неопытной глупышкой, которой надобно взрослеть и совершенствоваться. На меня психологически давили его авторитарность и опыт прожитых лет.
Мы сели за стол и приступили к ужину. Он ел вилкой и ножом, а я даже этого не умела делать красиво. Разлитое им по бокалам вино, я сразу пригубила, он же внимательно изучал напиток, проглядывая его на свет, побалтывая в бокале, вдыхая ароматы, наслаждаясь вкусовыми нотками. Заметив, что я просто сделала глоток, он сказал:
– В вине ты, видимо, не разбираешься, так?
Я молча помотала головой, ощущая себя невеждой, вогнанной в краску.
– Это Шато Марго 20–летней выдержки, – одно из лучших и элитных вин! – мне вручили его коллеги, поздравляя с вступлением в звание капитана. А было это пару месяцев назад. Поднеси бокал к носу и попробуй уловить неповторимость напитка! Скажи мне, что ты чувствуешь?
Я сделала, как он сказал. Наверняка, это выглядело крайне неуклюже, но я хотела научиться, чтоб быть ему ровней во всём!
– Я ощущаю аромат цветов и нюансы корицы и древесной смолы! – сказала я, надеясь, что не ошиблась.
– Всё верно! Так и есть! У каждого сорта вина есть свой неповторимые аромат, который варьируется в зависимости от винтажа, сосуда в котором оно созревало и характеристик, вложенных в него.
Я улыбнулась, довольная, что смогла распознать эти тонкие запахи, соединившиеся в одном напитке.
– А чем Вы занимаетесь на работе? Ты… занимаешься? – спросила я капитана, желая срочно перевести тему прекрасного на что–то более приземлённое, ибо на этот вечер с меня хватило обучения винному делу.
– Я руковожу отделом по борьбе с наркотиками. Это очень ответственная должность, требующая полной отдачи, организаторских способностей и порой даже личного времени. Мне могут позвонить в любой момент, и я должен буду покинуть дом во благо общенационального дела. Да и непредвиденные командировки случаются! Так что будь готова к этому!
– Даже среди ночи можете уехать? – наивно спросила я.
– Даже среди ночи, солнышко! Не забывай, мы на «ты»! – улыбнулся он.
Я поджала губы, заранее расстроившись, сама не зная почему.
– А что ты должен делать на своей столь требовательной работе?
Рассмеявшись от ноток ревности в моём голосе, он ответил:
– Управлять и координировать действия оперативной группы; анализировать ситуацию, корректировать стратегии, сотрудничать с другими учреждениями. Да много всего… А ещё у нас в распоряжение есть служебные собаки. Они помогают в спец. операциях по задержанию наркодилеров, в проведении обысков и конфискации наркотиков. Когда–нибудь я открою собственный кинологический центр! Буду держать овчарок и лабрадоров! Я люблю собак. К тому же это очень хорошо финансируется государством!
– Да, я помню о твоей мечте открыть центр кинологии! – поддержала я любимого.
– Это не мечта, милая, это моя цель! Я – человек дела, а не фантазии! – он положил себе дополнительный кусочек рыбы и, придерживая его вилкой, стал разделывать ножом.
– Извини меня! Я не хотела принизить твои достоинства! – промямлила я и вновь повинно опустила голову.
Он отвлёкся от рыбы и вдумчиво посмотрел на меня. Сложив столовые приборы на тарелку, скрестил руки у подбородка и попросил:
– Расскажи мне о себе!
– Я родилась в многодетной семье. Нас было тринадцать. Я старшая после брата. Когда мне стукнуло восемнадцать, решила служить своей стране. А больше рассказать и нечего! – стыдясь своего прошлого, скомкала я повествование о нём.
– Твои родители отлично постарались, создав такую красоту! – сделал он комплемент моей внешности и поднял бокал в мою честь.
Я улыбнулась капитану и взяла в руки и свой бокал, надеясь, что больше похожих вопросов не будет, и мне не придётся рассказывать о пьянице–отце и малодушной бесхарактерной матери.
– А мужчины? – внезапно спросил он. – Помимо того неблагополучного парня из казармы, как же его звали…
– Мы называли его Бугай.
– Да, точно так! Помимо него у тебя были мужчины?
– С Бугаем у меня ничего интимного не было, если ты об этом! – сильно засмущавшись, я уставилась взглядом в стол.
– Не совсем об этом, меня больше интересуют межличностные отношения, чем секс. Кто сотворил с тобой такое, что ты извиняешься передо мной при каждой возможности сделать это.
– Я не хочу об этом говорить, – почти что шепотом сказала я, вспомнив всю боль, что причинил мне фермер.
– Он обижал тебя? – настойчиво продолжил капитан. Я же зарыдала и закрыла лицо ладонями. Вскочила из–за стола, чтобы убежать в ванную комнату, а закрывшись там, выплакаться.
В ванной я села на керамический пол, прислонившись спиной к холодному кафелю и плакала, наверное, так долго, что заставила офицера заволноваться.
– У тебя всё в порядке? – постучал он мне в дверь.
– Всё хорошо! Я сейчас выйду!
Я умылась, собралась с силами и вышла, решившая рассказать возлюбленному о том позоре, что претерпела на старой ферме.
Он смотрел телевизор, разместившись на диване. Успевший переодеться в домашнее, капитан сидел нога на ногу, вытянув левую руку по длине диванной спинки. Услышав мои шаги, он перевёл взгляд с экрана на меня и сказал: «Ужин был великолепен! Спасибо!»
Я в благодарность улыбнулась.
– Садись–ка рядом! Может фильм какой интересный покажут!
– Мне надо сначала убрать со стола и посуду помыть, – помня о правилах в его доме, сказала я. К тому же поняв, что он отвлёкся от моего прошлого, я решила, что не буду портить наш вечер воспоминаниями о мерзавце–фермере.
– Я уже всё убрал и помыл! Не терплю грязной посуды на столе или в раковине! Порядок в доме – порядок в мыслях! – он прислонил указательный палец к виску.
Я села рядом с ним, и он обнял меня за плечо, а вскоре и притянул к себе. Я чувствовала его тяжёлое мужское дыхание. Чуть наклонившись к моим губам, капитан примкнул к ним жарким поцелуем. Руку же он положил мне на грудь и начал её мять. Не отрываясь от губ, расстегнул пуговицы на сорочке и, пробравшись под лифчик, сжал пальцами сосок. Мою руку он положил себе на пах. Я ощутила мужской вставший жезл и сжала его в руке. Он оторвался от моей груди и, приспустив с себя брюки, достал его из трусов. «Обхвати его пальцами!» – шепотом сказал он. Я сделала, как любимый желал, а он положил свою руку поверх моей и стал водить ею вверх и вниз, обучая меня правильно доставлять ему удовольствие. «Вот так! Теперь сама!» – он освободил мою руку, а сам полез ко мне в трусики, чтобы добраться до заветной цели и приласкать её.
«Девочка моя!» – не останавливался он, а я вся текла по нему, и была готова принять в себя всю его крепость. «Иди ко мне!» – капитан похлопал себя по ляжке, и я все поняла. Задрав юбку, я села на него, а он широко расставив ноги, схватил меня за ягодицы и сам управлял темпом движений наших слившихся воедино тел. Я положила руки ему на грудь и, получая удовольствие, запрокинула голову назад.
Через пару минут он встал и уложил меня на диван. Улёгшись между моих ног, он продержался ещё с минуту, а затем, «учуяв» приближение оргазма, покинул мою плоть, а семя «выбросил» мне на живот. Сама не знаю почему, но мне вдруг стало обидно. Привыкшая к тому, что фермер всегда кончал мне во влагалище, я сочла этот жест за некое пренебрежение мною.
– Почему ты не кончил в меня? – обиженно спросила я, не удержавшись.
– Что? – переводя дыхание, переспросил он. – В тебя?
– Да!
– Послушай, ты мне очень нравишься, но тебе не кажется, что нам пока ещё не время обзаводиться детьми?
– Нет, я не это имела в виду! – запаниковала я, поняв, что спросила глупость. Ну, конечно же, оставь он во мне свой след, я могла бы «залететь», а мы вовсе не обещались друг другу быть парой! А куда ему ещё было кончать? Наверное, презерватива под рукою не было. Какой срам! Вот же я дура! Теперь подумает, что хочу его «охомутать» с помощью дитя.
– Иди–ка в душ, и ляжем спать! – прозвучал его приказ, и испытывающая жуткий стыд, я поспешила его исполнить.
Глава 38 - Юбилейный вальс
Шли недели и наступила середина весны. Всё вокруг цвело и пахло, и не могло не радовать мне глаз и душу! Жизнь текла спокойно и ровно. Моё заявление на поступление в академию МВД отклонили ещё зимой за недостатком мест, зато любимый капитан уже договорился о том, чтобы меня включили в резервный список студентов на сентябрь.
Первое время я чувствовала себя очень неуютно рядом с ним, и это чувство, хоть и ослабло, но до конца так и не отпустило. Было стеснительно трогать его вещи, и я боялась сделать что–то не так. Серьёзных претензий возлюбленный ко мне не имел, хотя была пара случаев, когда я путала местами предметы. Он же замечал любую мелочь, находящуюся не на своём месте. Тогда он брал меня за руку и подводил к неверно лежащей вещи, прося посмотреть и объяснить, что не так, и почему сие имело место быть. Мне становилось стыдно и, словно маленькая девочка, испытывающая чувство вины, я просила о прощение и тут же исправляла непорядок. Он никогда не повышал на меня голос, даже если ему что–то не нравилось. Он поступал иначе: отдавал приказы и пристыжал. Порой это было гораздо болезненней, чем, если бы он просто накричал на меня. Сексом мы занимались часто и он всегда пускал семя на меня. Однажды я спросила его:
– Почему мы не пользуемся презервативами?
– А что не так?
– Если ты беспокоишься, что я понесу, давай защищаться! Вдруг ты не успеешь вытащить «его»? – предложила я, по–прежнему, чувствуя себя некомфортно, «облитая» спермой и точно не желающая вновь забеременеть, не будучи замужем и не зная, насколько глубоки чувства партнёра.
– С «резинками» не те ощущения! – сказал он мне строго. – Я имею право на удовольствие в той же степени, что и ты!
– Согласна! Но мне не очень нравится, что ты кончаешь на меня! – набралась я смелости и призналась ему.
– Не мели чепухи! Никто из женщин на всей планете не против, кроме тебя! Твои капризы легко решает душ! И больше к этой теме мы возвращаться не будем!
– А ты что спал со всеми женщинами на планете? И что значит «твои капризы»? А ты не подумал, что это мои чувства, ощущения, может быть комплексы?
– Я сказал, мы закончили! А комплексы в себе перебарывать надо! Ты давно уже не ребёнок! Перестань капризничать!
На этом разговор о презервативах был окончен, и мне пришлось смириться с его пост–оргазменным пожеланием.
Не могу сказать, что капитан бы искусен в интимной близости, но его доминантная натура, выраженная в речи и в каждом движение тела, не могла не возбуждать. Он заводил меня, даже просто находясь рядом, глядя на меня своим соколиным взглядом, делая что–то по дому крепкими пальцами рук, пахнув мужчиной, выдерживая мужественную осанку. Я находила его очень привлекательным, как уже не раз говорила.
Как–то раз, придя с работы, он объявил, что в субботу его пригласили на юбилей некого подполковника, начальствующего над их отделом.
– Будет средний и старший офицерский состав! Это очень важный вечер! Для меня честь быть приглашённым на него! Я даже и не знаю, чем заслужил такое!
– Я очень рада за тебя! – слегка погрустнев от того, что его не будет дома в выходной, сказала я.
– Одень лучшее, что у тебя есть! И волосы красиво уложи!
– Я иду с тобой? – обрадовавшись, спросила я.
– Конечно! Ведь ты моя женщина! – ответил капитан спокойным тоном, будто это было что–то само собой разумеющееся. Я же танцевала и пела в душе! «Его женщина! Наконец–то он выдал свои чувства! Значит, любит меня! И берёт с собой! Боже! Все его товарищи и коллеги будут оценивающе глядеть на меня! Там и без женщин, наверняка, не обойдётся! – насупила я брови, но тут же коварно улыбнулась. – Это замечательно! Пусть знают, что он не свободен! Буду самой красивой из всех!».
