Добавлю к слову, дорогой читатель, что факт усыновления Дионой сироты привлёк меня не меньше её внешней красоты. Будучи парнем с потребностью спасать людей, я не мог не оценить такого доброго поступка. И если моя помощь людям выражалась в физической силе и защите, то Дионы – в эмпатичной душе и женской заботе.
Добраться до приморского бульвара мы решили пешком, благо он располагался в пятнадцати минутах от их двора. Путь лежал вниз по горе и многочисленным лестницам. Так как все мы были обуты в удобную обувь, совершать летний променад к бульвару было одним удовольствием. Улыбаясь, мы с Дионой вспоминали родные пенаты такими, какими они были десять лет назад, и оба сознавались в том, как здорово иметь общую родину, ведь и я, и она без подсказок помнили дорогу и разбирались в тонкостях менталитета без нужды объяснять их друг другу. Общие праздники, одни и те же места посещения в детстве, одно культурное наследие, что изучалось в школе – у нас с ней было много общего.
Рыжик, довольный солнечным днём и оживлённой беседой взрослых, вприпрыжку опережал наш быстрый шаг, а на широких лестничных проёмах брал нас обоих за руки и провисал посередине, поджав ноги в коленях. Спускавшиеся вниз по ступеням, мы с Дионой несли его на весу, а он заливисто смеялся и заражал весельем нас и всех прохожих.
– Счастья вашей семье! – пожелала радушная женщина, проходящая мимо.
– Спасибо! – искренне ответил я и поймал себя на мысли о том, что был вовсе не против такого заблуждения.
На подходе к набережной, я сразу заметил, что теплоход, на котором мы собирались прокатиться, как раз отходил от причала.
– Ну вот, не успели! – с детской досадой промолвил Рыжик, печально оттопырив надутую губу.
– Почему же не успели? – усадил я его на предплечье и, схвативши за руку Диону, рванул к причалу.
«Ты сумасшедший, мы не успеем!», – смеялась она во весь голос, пока малыш кричал: «Скорей!». Солнце слегка слепило мне глаза, но возбуждённый от позитивных эмоций и душевной прогулки, я бежал к своей цели и был уверен, что вовремя достигну её.
Не спеша теплоход отходил от суши, но контролёр ещё не отвязал канат для буксировки полностью, и я успел запрыгнуть на корму. Спустив с себя Рыжика, я обернулся к Дионе, и поймал её в изящном прыжке с причала. Положившая руки на мои плечи, она взглянула мне в глаза, и я разглядел в них доверие и глубокую симпатию к себе.
– Молодой человек, Вы не желаете выпустить меня на волю? – с доброй насмешкой сказала она.
– Простите! – разомкнул я руки, сцепленные вокруг неё.
Купив билеты на прогулку, мы вошли в пассажирское кафе с небольшими столиками на четверых. Из окошка была видна зеленовато–синяя вода, разрезая которую мы уплывали в морские дали. Я взял мороженого всем троим и кофе Дионе.
– Как обстоят дела с перевозкой родных? – начала она беседу.
– Потихоньку. Квартиру продать немного сложно: клиентов мало, а аферистов много.
– А маклер? Ты ему доверяешь?
– Как и всем в стране, где правит коррупция.
– Тут ты прав. Могу предложить проверенного юриста, который за небольшую плату проверит документы купли и продажи, чтобы тебе вдруг неожиданно не оказаться в крупном проигрыше. А ещё, деньги с продажи на местный счёт не сажай – банк сворует. Если есть свой, европейский, посади на него и то не полностью, а частично. Наличные деньги хорошо запрячь при выезде из страны, и когда будешь покидать страну, я тебе лично автомобиль организую.
– Ну, такси, я в состоянии словить и сам.
– Ты меня не понял. У нас одиноких стариков, продающих квартиры, ставят на «чёрный учёт», а проще говоря, пытаются обмануть на каждом шагу, работая сложенной сетью. Поверь мне, по дороге в аэропорт к вам привяжутся гашники, а то и бандиты, которым на ушко заранее нашепчут об успешной продаже квартиры и, соответственно, налике, который ты везешь. Если не хочешь и сам пострадать, и чтоб деньги отняли, послушай совета старших, – улыбнулась она.
Я задумался над словами Дионы и, зная о продажности учреждений в стране своего детства, осознал, что девушка была права. Будучи юным, я не подумал о таком развитии сюжета, но теперь был согласен на дополнительный план по защите родных и денежных средств с продажи квартиры.
– Ты что на меня так смотришь? – оторвала меня от раздумий Диона. – Думаешь, я тоже на тебе нажиться хочу?
– Нет, просто размышлял над сказанным тобой.
– То есть мне ты доверяешь?
– Да.
– Почему? Потому что я женщина?
– Наверное, не знаю.
– Тебя, видно, бабы ещё не дурили! – расхохоталась она. – Ты как раз лёгкая жертва для стерв: услужлив и наивен.
Я ничего не ответил, ведь критика Дионы отражала действительность. Иначе как было объяснить моё прискорбное положение дел с Калебом. Тем не менее, я по–прежнему не считал, что женщины коварны, а свою бывшую подругу рассматривал как аномалию среди обыкновения.
В салон кафе зашёл продавец леденцов и сладкой ваты и, конечно же, дети собрались у его аппарата по изготовлению сладостей.
– Можно мне тоже вкусняшку? – с мольбою в глазах обратился к нам Рыжик.
– Пойдём, возьму тебя вату! – ответила Диона, но я остановил её. Полезши в карман, я вытащил мелочь и протянул её мальчугану:
«Ты уже взрослый, пойди, возьми себе сам, что захочешь!».
Довольный, он обнял меня за шею и отправился за добычей в паре метров от нас.
– Ты балуешь мне сына, – недовольно промолвила Диона.
– Это ты его балуешь материнской заботой. Посмотри, все ребята встали в очередь без опекунов, а ты хотела с Рыжиком пойти! Мужчина учится ответственности с детства. Главное, что мы его видим, а так – пусть сам!
– Вообще–то это мой ребёнок!
– И правда! Я забыл, что тебе видней! – ухмыльнулся я, не сомневаясь в собственной правоте, но не желая спора.
– Скучаешь по сыну? – сменила фокус беседы Диона.
– Когда общаюсь с Рыжиком, то вспоминаю о своём Калебе. Он гораздо младше, но такой же весёлый и сообразительный малый.
– «У меня всё сложно», – сказал ты мне однажды. Эта фраза была о его матери? – смущённо спросила она.
– Нет. У меня были и другие женщины.
– Не хочешь о них рассказать?
– Не очень.
– А ты, действительно, сумел бы жениться на женщине с ребёнком или сказал так для услады ушей моей мамы?
– То, что я согласился на тот театр, что ты разыграла перед родительницей, мне до сих аукается мукой совести, – протёр я тканевым платком вспотевший лоб.
– Зато моя сестра на тебя глаз положила, – захихикала Диона. – Сказала, что если ты мне не будешь нужен, она тебя себе возьмёт!
– Я не предмет, чтобы меня делить.
– Ты видный мужчина! Я уверена, что поделить тебя не смогут ещё многие девушки, – смущённо опустила она глаза. – Так какой ответ ты дашь на мой вопрос о детях?
– Я не рассматриваю женщину отдельно от дитя. Если я полюбил бы мать с ребёнком, то, конечно, взял бы обоих под крыло, ведь малыш её продолжение. Не понимаю, что в этом удивительного! Мне кажется, что это очевидно.
– Такое не всем мужчинам кажется логичным. Моему бывшему так вовсе не казалось!
– Твой бывший, как я понял, вообще детьми обзаводиться не хотел, – доел я мороженое. – А ты сама бы вышла замуж за отца–одиночку?
– Я всегда хотела детей и неважно своих или чужих. Да, я бы пошла за такого мужчину, если бы он соответствовал моим параметрам верного человека.
– И что это за параметры?
– Несмотря на то, что я строю карьеру и люблю комфорт и роскошь, я бы бросила всё ради крепкой семьи. Я уже перешла ту границу, когда самоутверждение играет для женщины главную роль и сейчас мне безумно хочется быть мамой и женой. Мужчину я бы хотела встретить семейного и заботливого. Такого, который бы шёл к своей профессиональной цели, но не ставил работу превыше семьи.
– Мне кажется, карьера важнее семейного быта для любого мужчины.
– Потому что ты молод и стоишь в начале карьерного пути. У тебя ещё куча амбиций и целей по саморазвитию в профессиональном плане, и это нормально для парня. Для тебя жена и дети пока не так важны. Тебе не нужен семейный очаг, ты гонишься за признанием общества и борешься за тёпленьким местом под солнцем.
– Вообще–то я считаю, что семью и работу можно совмещать.
– Можно, но все вещи и люди в нашей жизни имеют разные приоритеты и никогда не стоят на одной ступени. Что–то всегда требует больших затрат или должно быть главней остального. Я пришла к такому возрасту, когда хочу стоять на первом месте у мужчины, быть важнее работы. А свою работу готова оставить во имя семьи. Что на это скажешь? – снисходительно улыбнулась Диона, полагая, что у меня ещё не может быть твёрдого мнения на этот счёт, но своим вопросом уважила меня, как собеседника.
– Я в принципе считаю, что работа – дело мужское, а домашний быт – женское. Когда каждый занят тем, что положено, силы компенсируются и семья крепчает как внутренне, так и финансово.
– Женщины тоже люди и имеют право на самовыражение в общественной сфере, – возмутилась она.
– А я и не против, что б девушка работала, но не считаю, что содержать семью – её обязанность. Это скорее, порыв души. А вот заботиться об очаге, супруге и детях – её первостепенная задача. В то же время мужчина обязан быть сильным добытчиком, ведь это и есть его назначение на белом свете. Однако я не считаю зазорным, когда муж поддерживает женщину в делах домашних. Твоими же словами о приоритетах это прозвучит следующим образом: главная задача мужчины – обеспечивать семью, а женщины – о семье заботиться. Всё остальное второстепенно.
– Правда есть в твоих словах, – заулыбалась Диона, – только ни разу не будучи женатым, ты идеализируешь ситуацию. На деле всё совсем не так. Обычно работают оба, только на женщине ещё висит и быт. Твой шаблон редко работает для всех.
– Я вовсе не утверждаю, что так должно быть у каждого. Я говорю о том, как хочу в своей семье, и на это имею полное право.
– Просто ты тоже ищешь партнёршу, у которой в приоритете будет домашний очаг, а не работа.
– Однозначно. Мне всё равно насколько хороша будет моя жена в своей профессии, мне важно, чтобы она меня любила меня и заботилась о нашем гнёздышке. Да, я буду горд её достижениями, но любить – далёко не за них.
– В этом и есть твоя мужская натура! – вновь рассмеялась Диона. – Вам всё равно насколько мы способны, талантливы, разносторонне. Вам нужны домработницы и любовницы в постели! Мужчины меркантильны и эгоистичны.
– Прошу прощения, но женщины отнюдь не самозабвенны! Вы тоже желаете мужей самодостаточных, обеспеченных, почитаемых в обществе. Но я не называю вас меркантильными.
– А как называешь?
– Я считаю, что это нормально, когда противоположности ищут друг в друге дополняющие качества. Женщин испокон веков привлекали в мужчинах сила и статус, а мужчин – умение жены вкусно готовить, быть ласковой с мужем и доброй с детьми.
Вернувшийся с ватой Рыжик, довольно уселся на стул, и наша тема была почти завершена.
– Могу сказать одно, – промолвила в заключение Диона, – слабым мужчиной тебя не назовёшь, ведь такие, будучи неуверенными в своей состоятельности, считают, что женщины обязаны работать и быть с ними наравне в оплате счетов и обеспечению семьи.
– Повторюсь, что мне всё равно, будет жена работать или нет, главное, чтоб я был вкусно накормлен, потому что люблю поесть, а деньги, заработанные ею, она вольна тратить так, как ей самой и вздумается, – усталый от этой темы, проворчал я себе под нос.
По возвращению теплохода к причалу, мы вышли на бульвар и ступили на твёрдую землю. «Как же здорово!», – подумал я про себя, предпочитающий стабильность под ногами.
– Ну что, будем змея запускать? – спросила Диона, поправляя причёску, сбиваемую упрямым ветерком.
– Будем! – ответили мы в унисон с мальчишкой, и приступили к распаковке летательного аппарата.
Внимательно собирая змея, я показывал Рыжику, как правильно соединять детали и объяснял механизм, по принципу которого аппарат и взлетит. Мальчик вдумчиво слушал меня и с радостью участвовал в сборе, а Диона, усевшись на деревянную скамью, спокойно наблюдала за нами. Я поглядывал на неё время от времени и размышлял, не ляпнул ли лишнего и не показался ли ей домашним тираном, что прикуёт несчастную жертву к плите и заставит безостановочно готовить. Просто она не знала, как сильно я любил поесть и насколько привлекательной считал готовящую мне вкусность женщину. Хотя я не обязан был что–то объяснять. Не обязан, но хотел.
Когда змей, наконец, поднялся в воздух, Рыжик восторженно вскрикнул, выражая волнение, радость и детский восторг. Его глаза засверкали задором, и он запрыгал на месте, глядя в просторное небо и свободного змея, парящего в нём.
– Ну что, отпустим друга лететь по ветру? – спросил я мальчугана, когда тот наигрался с управлением летательной игрушки.
– Отпустим! – заулыбался он.
Решенное было сделано. Втроём мы смотрели вверх, следя за путешествием воздушного змея по голубому небу. Диона тихонько взяла меня за руку, и прислонилась щекой к моему плечу. В этот момент я испытал прилив спокойного тихого счастья рядом с людьми мне вроде бы чужими, но почему–то ощущаемыми как семья.
Нагулявшись, мы вернулись к их дому.
– Поднимешься? – спросила она меня.
– Нет, поеду к своим. В другой раз!
– А он будет? Этот другой раз?
– Я бы этого хотел. Ещё я твоему отцу обещал на концерт заглянуть в выходные.
– О, если ты выдержишь вечер классики, я посчитаю тебя самым крутым парнем на свете! – засмеялась Диона.
– А что, это так сложно?
– Мужчины не любят классику.
– Я скрипач.
– Ты и музыкант, и военный, и программист, и дамский угодник, и старомодный добытчик…. – засмеялась она. – Так кто же ты на самом деле?
– Хочешь узнать меня поближе?
– Хочу узнавать тебя медленно и тщательно, – игривым голосом ответила она.
– Тогда я позвоню.
– Буду очень ждать вечернего звонка.
Я приоткрыл им дверь подъезда и, попрощавшись, закурил.
// Дорогие читатели, публикация новых прод приостоновлена до сентября 2024! Спасибо за терпение! //
Добраться до приморского бульвара мы решили пешком, благо он располагался в пятнадцати минутах от их двора. Путь лежал вниз по горе и многочисленным лестницам. Так как все мы были обуты в удобную обувь, совершать летний променад к бульвару было одним удовольствием. Улыбаясь, мы с Дионой вспоминали родные пенаты такими, какими они были десять лет назад, и оба сознавались в том, как здорово иметь общую родину, ведь и я, и она без подсказок помнили дорогу и разбирались в тонкостях менталитета без нужды объяснять их друг другу. Общие праздники, одни и те же места посещения в детстве, одно культурное наследие, что изучалось в школе – у нас с ней было много общего.
Рыжик, довольный солнечным днём и оживлённой беседой взрослых, вприпрыжку опережал наш быстрый шаг, а на широких лестничных проёмах брал нас обоих за руки и провисал посередине, поджав ноги в коленях. Спускавшиеся вниз по ступеням, мы с Дионой несли его на весу, а он заливисто смеялся и заражал весельем нас и всех прохожих.
– Счастья вашей семье! – пожелала радушная женщина, проходящая мимо.
– Спасибо! – искренне ответил я и поймал себя на мысли о том, что был вовсе не против такого заблуждения.
На подходе к набережной, я сразу заметил, что теплоход, на котором мы собирались прокатиться, как раз отходил от причала.
– Ну вот, не успели! – с детской досадой промолвил Рыжик, печально оттопырив надутую губу.
– Почему же не успели? – усадил я его на предплечье и, схвативши за руку Диону, рванул к причалу.
«Ты сумасшедший, мы не успеем!», – смеялась она во весь голос, пока малыш кричал: «Скорей!». Солнце слегка слепило мне глаза, но возбуждённый от позитивных эмоций и душевной прогулки, я бежал к своей цели и был уверен, что вовремя достигну её.
Не спеша теплоход отходил от суши, но контролёр ещё не отвязал канат для буксировки полностью, и я успел запрыгнуть на корму. Спустив с себя Рыжика, я обернулся к Дионе, и поймал её в изящном прыжке с причала. Положившая руки на мои плечи, она взглянула мне в глаза, и я разглядел в них доверие и глубокую симпатию к себе.
– Молодой человек, Вы не желаете выпустить меня на волю? – с доброй насмешкой сказала она.
– Простите! – разомкнул я руки, сцепленные вокруг неё.
Купив билеты на прогулку, мы вошли в пассажирское кафе с небольшими столиками на четверых. Из окошка была видна зеленовато–синяя вода, разрезая которую мы уплывали в морские дали. Я взял мороженого всем троим и кофе Дионе.
– Как обстоят дела с перевозкой родных? – начала она беседу.
– Потихоньку. Квартиру продать немного сложно: клиентов мало, а аферистов много.
– А маклер? Ты ему доверяешь?
– Как и всем в стране, где правит коррупция.
– Тут ты прав. Могу предложить проверенного юриста, который за небольшую плату проверит документы купли и продажи, чтобы тебе вдруг неожиданно не оказаться в крупном проигрыше. А ещё, деньги с продажи на местный счёт не сажай – банк сворует. Если есть свой, европейский, посади на него и то не полностью, а частично. Наличные деньги хорошо запрячь при выезде из страны, и когда будешь покидать страну, я тебе лично автомобиль организую.
– Ну, такси, я в состоянии словить и сам.
– Ты меня не понял. У нас одиноких стариков, продающих квартиры, ставят на «чёрный учёт», а проще говоря, пытаются обмануть на каждом шагу, работая сложенной сетью. Поверь мне, по дороге в аэропорт к вам привяжутся гашники, а то и бандиты, которым на ушко заранее нашепчут об успешной продаже квартиры и, соответственно, налике, который ты везешь. Если не хочешь и сам пострадать, и чтоб деньги отняли, послушай совета старших, – улыбнулась она.
Я задумался над словами Дионы и, зная о продажности учреждений в стране своего детства, осознал, что девушка была права. Будучи юным, я не подумал о таком развитии сюжета, но теперь был согласен на дополнительный план по защите родных и денежных средств с продажи квартиры.
– Ты что на меня так смотришь? – оторвала меня от раздумий Диона. – Думаешь, я тоже на тебе нажиться хочу?
– Нет, просто размышлял над сказанным тобой.
– То есть мне ты доверяешь?
– Да.
– Почему? Потому что я женщина?
– Наверное, не знаю.
– Тебя, видно, бабы ещё не дурили! – расхохоталась она. – Ты как раз лёгкая жертва для стерв: услужлив и наивен.
Я ничего не ответил, ведь критика Дионы отражала действительность. Иначе как было объяснить моё прискорбное положение дел с Калебом. Тем не менее, я по–прежнему не считал, что женщины коварны, а свою бывшую подругу рассматривал как аномалию среди обыкновения.
В салон кафе зашёл продавец леденцов и сладкой ваты и, конечно же, дети собрались у его аппарата по изготовлению сладостей.
– Можно мне тоже вкусняшку? – с мольбою в глазах обратился к нам Рыжик.
– Пойдём, возьму тебя вату! – ответила Диона, но я остановил её. Полезши в карман, я вытащил мелочь и протянул её мальчугану:
«Ты уже взрослый, пойди, возьми себе сам, что захочешь!».
Довольный, он обнял меня за шею и отправился за добычей в паре метров от нас.
– Ты балуешь мне сына, – недовольно промолвила Диона.
– Это ты его балуешь материнской заботой. Посмотри, все ребята встали в очередь без опекунов, а ты хотела с Рыжиком пойти! Мужчина учится ответственности с детства. Главное, что мы его видим, а так – пусть сам!
– Вообще–то это мой ребёнок!
– И правда! Я забыл, что тебе видней! – ухмыльнулся я, не сомневаясь в собственной правоте, но не желая спора.
– Скучаешь по сыну? – сменила фокус беседы Диона.
– Когда общаюсь с Рыжиком, то вспоминаю о своём Калебе. Он гораздо младше, но такой же весёлый и сообразительный малый.
– «У меня всё сложно», – сказал ты мне однажды. Эта фраза была о его матери? – смущённо спросила она.
– Нет. У меня были и другие женщины.
– Не хочешь о них рассказать?
– Не очень.
– А ты, действительно, сумел бы жениться на женщине с ребёнком или сказал так для услады ушей моей мамы?
– То, что я согласился на тот театр, что ты разыграла перед родительницей, мне до сих аукается мукой совести, – протёр я тканевым платком вспотевший лоб.
– Зато моя сестра на тебя глаз положила, – захихикала Диона. – Сказала, что если ты мне не будешь нужен, она тебя себе возьмёт!
– Я не предмет, чтобы меня делить.
– Ты видный мужчина! Я уверена, что поделить тебя не смогут ещё многие девушки, – смущённо опустила она глаза. – Так какой ответ ты дашь на мой вопрос о детях?
– Я не рассматриваю женщину отдельно от дитя. Если я полюбил бы мать с ребёнком, то, конечно, взял бы обоих под крыло, ведь малыш её продолжение. Не понимаю, что в этом удивительного! Мне кажется, что это очевидно.
– Такое не всем мужчинам кажется логичным. Моему бывшему так вовсе не казалось!
– Твой бывший, как я понял, вообще детьми обзаводиться не хотел, – доел я мороженое. – А ты сама бы вышла замуж за отца–одиночку?
– Я всегда хотела детей и неважно своих или чужих. Да, я бы пошла за такого мужчину, если бы он соответствовал моим параметрам верного человека.
– И что это за параметры?
– Несмотря на то, что я строю карьеру и люблю комфорт и роскошь, я бы бросила всё ради крепкой семьи. Я уже перешла ту границу, когда самоутверждение играет для женщины главную роль и сейчас мне безумно хочется быть мамой и женой. Мужчину я бы хотела встретить семейного и заботливого. Такого, который бы шёл к своей профессиональной цели, но не ставил работу превыше семьи.
– Мне кажется, карьера важнее семейного быта для любого мужчины.
– Потому что ты молод и стоишь в начале карьерного пути. У тебя ещё куча амбиций и целей по саморазвитию в профессиональном плане, и это нормально для парня. Для тебя жена и дети пока не так важны. Тебе не нужен семейный очаг, ты гонишься за признанием общества и борешься за тёпленьким местом под солнцем.
– Вообще–то я считаю, что семью и работу можно совмещать.
– Можно, но все вещи и люди в нашей жизни имеют разные приоритеты и никогда не стоят на одной ступени. Что–то всегда требует больших затрат или должно быть главней остального. Я пришла к такому возрасту, когда хочу стоять на первом месте у мужчины, быть важнее работы. А свою работу готова оставить во имя семьи. Что на это скажешь? – снисходительно улыбнулась Диона, полагая, что у меня ещё не может быть твёрдого мнения на этот счёт, но своим вопросом уважила меня, как собеседника.
– Я в принципе считаю, что работа – дело мужское, а домашний быт – женское. Когда каждый занят тем, что положено, силы компенсируются и семья крепчает как внутренне, так и финансово.
– Женщины тоже люди и имеют право на самовыражение в общественной сфере, – возмутилась она.
– А я и не против, что б девушка работала, но не считаю, что содержать семью – её обязанность. Это скорее, порыв души. А вот заботиться об очаге, супруге и детях – её первостепенная задача. В то же время мужчина обязан быть сильным добытчиком, ведь это и есть его назначение на белом свете. Однако я не считаю зазорным, когда муж поддерживает женщину в делах домашних. Твоими же словами о приоритетах это прозвучит следующим образом: главная задача мужчины – обеспечивать семью, а женщины – о семье заботиться. Всё остальное второстепенно.
– Правда есть в твоих словах, – заулыбалась Диона, – только ни разу не будучи женатым, ты идеализируешь ситуацию. На деле всё совсем не так. Обычно работают оба, только на женщине ещё висит и быт. Твой шаблон редко работает для всех.
– Я вовсе не утверждаю, что так должно быть у каждого. Я говорю о том, как хочу в своей семье, и на это имею полное право.
– Просто ты тоже ищешь партнёршу, у которой в приоритете будет домашний очаг, а не работа.
– Однозначно. Мне всё равно насколько хороша будет моя жена в своей профессии, мне важно, чтобы она меня любила меня и заботилась о нашем гнёздышке. Да, я буду горд её достижениями, но любить – далёко не за них.
– В этом и есть твоя мужская натура! – вновь рассмеялась Диона. – Вам всё равно насколько мы способны, талантливы, разносторонне. Вам нужны домработницы и любовницы в постели! Мужчины меркантильны и эгоистичны.
– Прошу прощения, но женщины отнюдь не самозабвенны! Вы тоже желаете мужей самодостаточных, обеспеченных, почитаемых в обществе. Но я не называю вас меркантильными.
– А как называешь?
– Я считаю, что это нормально, когда противоположности ищут друг в друге дополняющие качества. Женщин испокон веков привлекали в мужчинах сила и статус, а мужчин – умение жены вкусно готовить, быть ласковой с мужем и доброй с детьми.
Вернувшийся с ватой Рыжик, довольно уселся на стул, и наша тема была почти завершена.
– Могу сказать одно, – промолвила в заключение Диона, – слабым мужчиной тебя не назовёшь, ведь такие, будучи неуверенными в своей состоятельности, считают, что женщины обязаны работать и быть с ними наравне в оплате счетов и обеспечению семьи.
– Повторюсь, что мне всё равно, будет жена работать или нет, главное, чтоб я был вкусно накормлен, потому что люблю поесть, а деньги, заработанные ею, она вольна тратить так, как ей самой и вздумается, – усталый от этой темы, проворчал я себе под нос.
По возвращению теплохода к причалу, мы вышли на бульвар и ступили на твёрдую землю. «Как же здорово!», – подумал я про себя, предпочитающий стабильность под ногами.
– Ну что, будем змея запускать? – спросила Диона, поправляя причёску, сбиваемую упрямым ветерком.
– Будем! – ответили мы в унисон с мальчишкой, и приступили к распаковке летательного аппарата.
Внимательно собирая змея, я показывал Рыжику, как правильно соединять детали и объяснял механизм, по принципу которого аппарат и взлетит. Мальчик вдумчиво слушал меня и с радостью участвовал в сборе, а Диона, усевшись на деревянную скамью, спокойно наблюдала за нами. Я поглядывал на неё время от времени и размышлял, не ляпнул ли лишнего и не показался ли ей домашним тираном, что прикуёт несчастную жертву к плите и заставит безостановочно готовить. Просто она не знала, как сильно я любил поесть и насколько привлекательной считал готовящую мне вкусность женщину. Хотя я не обязан был что–то объяснять. Не обязан, но хотел.
Когда змей, наконец, поднялся в воздух, Рыжик восторженно вскрикнул, выражая волнение, радость и детский восторг. Его глаза засверкали задором, и он запрыгал на месте, глядя в просторное небо и свободного змея, парящего в нём.
– Ну что, отпустим друга лететь по ветру? – спросил я мальчугана, когда тот наигрался с управлением летательной игрушки.
– Отпустим! – заулыбался он.
Решенное было сделано. Втроём мы смотрели вверх, следя за путешествием воздушного змея по голубому небу. Диона тихонько взяла меня за руку, и прислонилась щекой к моему плечу. В этот момент я испытал прилив спокойного тихого счастья рядом с людьми мне вроде бы чужими, но почему–то ощущаемыми как семья.
Нагулявшись, мы вернулись к их дому.
– Поднимешься? – спросила она меня.
– Нет, поеду к своим. В другой раз!
– А он будет? Этот другой раз?
– Я бы этого хотел. Ещё я твоему отцу обещал на концерт заглянуть в выходные.
– О, если ты выдержишь вечер классики, я посчитаю тебя самым крутым парнем на свете! – засмеялась Диона.
– А что, это так сложно?
– Мужчины не любят классику.
– Я скрипач.
– Ты и музыкант, и военный, и программист, и дамский угодник, и старомодный добытчик…. – засмеялась она. – Так кто же ты на самом деле?
– Хочешь узнать меня поближе?
– Хочу узнавать тебя медленно и тщательно, – игривым голосом ответила она.
– Тогда я позвоню.
– Буду очень ждать вечернего звонка.
Я приоткрыл им дверь подъезда и, попрощавшись, закурил.
// Дорогие читатели, публикация новых прод приостоновлена до сентября 2024! Спасибо за терпение! //
