– Это ты? – выдыхая дым, хрипло произнёс преградивший путь человек.
– А кому ещё здесь быть? – в тон ему ответил пришедший.
– Тебя никто не видел?
– Никто, Фил. Я специально выждал время.
– Ну что, Роди… – приятель глянул в сторону лагеря, – готов?
– Я-то готов, – пожал плечами Роджер. – Чего здесь ещё ловить?
– Тогда выходим прямо сейчас. Первая партия встанет ещё до рассвета.
Фил сделал пару глубоких затяжек, бросил окурок под ноги и пяткой втоптал в песок. Затем уверенно пошёл вдоль стены лабиринта. У свежей насыпи он остановился и поднял два объёмистых мешка, один из них подал спутнику. Глаза Роджера блеснули подозрением.
– Потом разберём, – окрысился Фил. – Сейчас некогда, нужно успеть уйти как можно дальше.
Роджер молча закинул увесистый мешок на спину, поправил лямки и двинулся за приятелем.
Две тени пересекли вскрытый участок лабиринта и взобрались на песчаный холм. Во все стороны убегала бескрайняя пустыня. В последний раз глянув на оставленный лагерь, мирно спящий под лунными лучами, беглецы двинулись в путь.
Из угольной черноты закоулков древнего города поднялось уродливое тёмное облако. Заслонив правительницу ночного неба, восставший мрак окатил землю холодным дыханием и расправил крылья.
Обернув раскалённые ручки полотенцем, Таонга снял кастрюлю с огня и водрузил на общий стол. Из-под крышки выбивался белесый парок, дурманящий аппетитным запахом. Ситник потянул носом и стал наблюдать за юношей, ловкими движениями сметающего со стола присохшие крошки и мелкий сор. Над тряпкой с возмущённым зудением вилось облако мух.
– А крылья? – Лин легонько пнула под столом ногу Вадима. – Ты хорошо их рассмотрел?
Молодой учёный положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.
– Даже не знаю, на что это было похоже…
– На птицу? – нетерпеливо перебила племянница профессора. Парень помотал головой. – Насекомое? – Он досадливо поморщился. – А на что тогда? – Округлив глаза в притворном ужасе, Лин выпрямилась. – На-дра-ко-на?.. – прошептала она и, не сдержавшись, тоненько захихикала.
Ситник сердито посмотрел на девушку и неожиданно для самого себя расхохотался.
Объявляя обеденный час, Таонга стукнул по подвешенному куску металлической трубы. Над округой разлетелся звенящий удар, и звуки, издаваемые археологическими инструментами, тут же смолкли. Спустя пять минут отработавшая смена потянулась с раскопа в лагерь.
– Что-то Фила с Роджером сегодня не видно, – зашёл под тент свирепого вида африканец с мощной фигурой.
Оборвав смех, Алина с Ситником посмотрели на рабочего. Тот подошёл к висящему на столбе чайнику и, наклонив, подставил открытый рот под прозрачную струю воды. Смочив ладонь, африканец отёр лоснящееся лицо.
– Буру, – под тенью навеса появился профессор, – почему оставили инструмент у колодца? Я же вчера ясно сказал, что пока мы закрываем захоронение. И вот ещё… – он сунул в руки бригадиру запылённую куртку.
Здоровяк извлёк из внутреннего кармана выкидной нож. На выскочившем лезвии стояла метка.
– Это Роджера. – На коричневом лице Буру отразилось недоумение. – Его и Фила сегодня с утра никто не видел.
Брови профессора подскочили.
– Они не вышли на работу? Заболели?
– В лагере их тоже нет, – присоединилась к собравшимся смуглая стройная девушка с влажно-блестящими карими глазами и рассыпанными по плечам чёрными вьющимися волосами.
Буру непроизвольно выпятил и без того широченную мускулистую грудь.
– Как нет? – повернулся Лебедев к своей ассистентке. – Марго?
– Никто ничего не знает, – сообщила та, скользя обманчиво-равнодушным взглядом по компании.
В лагере нарастал шум. Все, кто находился под навесом, вышли на солнце. Стоящие кружком рабочие громко переговаривались.
– Проф! – обернулся один из них и быстрым шагом направился к Лебедеву. Подойдя к учёному, он протянул руку. На мозолистой ладони лежал обрывок ожерелья с подвесками из жёлтых стекляшек. – Мы нашли это у западной границы лабиринта.
– Ливийское стекло7! – охнул профессор. – Ах же ж… Решили уйти молча, прихватив то, что нашли на раскопках.
– Куда им идти? – пробасил Буру. – Все автомобили на стоянке. Пешком далеко не уйдут, кругом пустыня.
Он махнул рукой застывшим рабочим и указал на троих мужчин.
– Обыщите весь лагерь, вдруг они где-то отсиживаются. Эти двое и раньше трудовым рвением не отличались. Понабрали отребья! – сплюнул он со злостью. – А мы пока пройдёмся по границе раскопа. Если эта парочка неподалёку, никуда не денутся. И обед тоже! – припечатал он в конце, заметив тень неудовольствия на лицах, обращённых под тень навеса. На столе, в окружении расставленных плошек исходила соблазнительным парком кастрюля со свежеприготовленной снедью.
Молча развернувшись, рабочие ручейками потянулись на поиски пропавших.
– Сообщите сразу, как только их обнаружите! – крикнул вдогонку профессор и присел на лавку напротив притихшей Лин. Та взирала на происходящее с лёгким беспокойством.
– Я тоже пойду, – поднялся Ситник. – Таонга, ты с нами?
Сдержанный на слова юноша молча кивнул. Встряхнув, повесил тряпку на верёвку и повозил влажными ладонями о шорты.
– Не нравится мне всё это, – проворчал Лебедев и, уперев локоть в стол, потёр лоб. – Ох как не нравится.
– Не переживайте, проф, мы обязательно всё выясним, – заверил молодой учёный и поспешил присоединиться к группе Буру.
– Фил, это рыжий такой? – спросил Ситник, взбираясь на очередную насыпь. – Он вроде бы из Британии.
– Рыжий, – мрачно подтвердил Буру. – Он тут один такой. А уж откуда, там не разберёшь. Хитрожопый да изворотливый, не прижучишь.
– А второй?
Африканец глянул на Вадима, проворно перебирающего худыми ногами в вязком жёлтом песке.
– Роджер? Да корешок его. Прихвостень. По всему миру за Филом таскается. Их и на раскоп наняли вместе. Так, вольнонаёмные, перекати-поле, нигде подолгу не задерживаются. Я и раньше с ними сталкивался. Толку от такого отребья – ноль, а уж гонору. Было бы с чего.
Он остановился и козырьком приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Внизу, по проулкам древнего города, освобождённого из многовекового плена, бродили рабочие.
– Ну что, глухо?!
– Глухо, – долетело в ответ.
Ситник отвернулся от лабиринта и оглядел бескрайнюю пустыню. В раскалённом мареве дрожала линия горизонта. Собрав волосы на затылке в пучок, парень опустил голову и нахмурился.
– Что там? – спросил Буру, заметив, с каким вниманием археолог изучает волнистые насыпи.
Не говоря ни слова, Ситник сбежал с холмика и уверенно к чему-то направился. Буру сдвинул густые тёмные брови и, тяжело проваливаясь в песок, подошёл к учёному. Тот вытрясал сыпучий ручеёк из светлой мужской кроссовки.
Недоумённо хмыкнув, здоровяк закрутился на месте в надежде обнаружить хоть что-нибудь ещё. Чуть в стороне виднелась тонкая извилистая борозда. Сухой пустынный ветер, обладающий силой передвигать барханы, ещё не успел её загладить.
– Здесь что-то тащили, – указал Буру на неровную дорожку.
– Что… тащили?
Африканец выразительно посмотрел на напрягшегося учёного – на скулах обозначились желваки – и решительно направился вдоль пропаханного пути. Вадим пошёл следом. Борозда завернула за бархан и привела к невысокому холмику. Светлые глаза археолога едва не вылезли из орбит, став похожими на два теннисных шарика. Ощутив, как нутро куснули мерзкие спазмы, он зажал рот.
Из-под наметённой насыпи торчала посиневшая человеческая кисть. Ветер с шелестом сдувал слой песка с неподвижных скрюченных пальцев и отгонял рой гудящих мух.
Сглотнув, Ситник тихо выдавил:
– Это… там… он, да? – и тут же упал на колени. По ноги выплеснулось водянистое содержимое желудка.
Раскопав наметённый бугор, рабочие отрыли тело Фила. У парня оказалась разбита голова и полностью отсутствовал мозг. В пустоту провалились окровавленные обломки черепа с лоскутьями кожи в редких рыжеватых волосах.
Тело Роджера отыскать так и не удалось. Ни тела, ни каких-либо следов. За день ветер полностью разгладил песчаное море и покрыл привычным волнистым рисунком.
____________________
7 Ливийское стекло – редкая горная порода, чистейшее природное стекло. По одной из версий тектит имеет метеоритное, астероидное либо кометное происхождение. Встречается только на территории Ливийской пустыни, очень ценен и запрещён к вывозу с территории Египта.
Нещадное солнце достигло зенита, равномерно освещая пустыню. Наступил переломный период, когда умирают тени.
Росс спрыгнул на землю и поправил на плече ремень дорожной сумки. Вокруг стояла звенящая тишина. И только затихающее перестукивание остывающих механизмов самолёта оживляло территорию аэродрома частной авиации.
– Ффу-ф… – позади в проёме показался Север. Его футболка цвета пыли темнела вытянутыми влажными пятнами в районе подмышек и у горловины. – Сдохнуть легче.
Он выпрыгнул из самолёта, стащил бейсболку и, отдуваясь, принялся яростно обмахиваться.
– Надеюсь, мы здесь не задержимся.
Росс промолчал, глянул по сторонам и прислушался – в тишину вклинилось мерное урчание двигателя. Вскоре из-за ангара показался внедорожник с открытым верхом. Вывернув на взлётную полосу, он покатил в их сторону, шурша покрышками по припорошенному песком бетону.
– Транспорт по расписанию, – прокомментировал Север.
Росс иронию друга уловил.
– Год-два, Димыч. Год-два, и ты на лифте в любую дыру заедешь.
– Угум, – промычал тот недовольно. – Год-два. Учитывая, в какую задницу нас постоянно закидывают, всю жизнь на перекладных добираться придётся.
Подрулив к самолёту, автомобиль резко затормозил, продолжая урчать работающим двигателем. Взметённая пыль белесым облаком медленно поплыла прочь.
Привстав с сиденья, водитель приподнял кепку за козырёк.
– Ну что, прилетели? – спросил он задорно.
– Приплыли, – отозвался Эд. Перебросив сумку из одной руки в другую, он сдвинул на голову солнцезащитные очки в строгой оправе. – Как обстановка на месте?
– На месте, – вернул шутку парень и широко улыбнулся. – Ваш фургон доставлен и стоит в пяти километрах от лагеря на дороге к заброшенной части Харахти.
– Э-э… это в сторону плоскогорья?
– Там. Оттуда удобно будет вести наблюдение, место пустынное и прикрыто горным уступом.
– Что с местными?
– Пока не в курсе вашего прибытия. Аргус позаботился. Загружайтесь, – распорядился под конец парень и плюхнулся на водительское кресло.
Задние сиденья были завалены объёмистыми пакетами. Сквозь полиэтилен проглядывали цветные упаковки. На полу, прикрытые от солнца куском брезента, стояли бутыли с водой.
– Наше?
– Ага, – отозвался водитель, – бытовуха мелкая и сухпай на первые дни. Да вы назад их перебросьте. Как запасы закончатся, маякнёте, доставим сразу.
– Надеюсь, этого не потребуется, – пробурчал Север, шурша пакетами.
– Думаете вылечить проблему за пару дней? – Парень снял кепку и поскрёб бритый затылок. – Ну так-то оно б не помешало, конечно. А да! Там в багажнике ещё газ-баллоны и дополнительный аккумулятор для станции.
– Снабжение на уровне, – усмехнулся Росс, залезая в машину.
– А то!
Едва спина Севера соприкоснулась с нагретой кожей сиденья, он выгнулся дугой и втянул сквозь стиснутые зубы воздух.
– Ничего, привыкнете, – заявил водитель, метнув смешливый взгляд в зеркало заднего вида. – К нашим неудобствам быстро все привыкают.
Вместо ответа Север ограничился свирепым пыхтением.
Развернувшись, внедорожник покатил к выезду с аэродрома. Доехав до развилки, водитель направил машину на юг, оставляя столицу позади. Мимо потянулась однообразная картина: под жгучим солнцем – пески, пески, пески…
Пять минут спустя на запястье Росса пискнуло устройство связи. Глянув на экран, он шевельнул бровью – голосовой вызов – и поправил гарнитуру. Лоб прочертила хмурая складка. Закончив выслушивать сообщение с инструкциями, Эд отключил браслет.
Тёмные глаза напарника обратились на него с собачьей мольбой:
– Чем ты меня обрадуешь в этот раз?
– В наших планах небольшие изменения, – ответил Росс и похлопал по спинке водительского кресла. – Давай-ка, приятель, двигай в столицу.
– Понял, – без лишних вопросов отозвался тот и, притормозив, лихо вывернул руль. Зацепив обочину, колёса выплюнули фонтан песка, и внедорожник направился обратно к развилке.
– Это будет проще, чем мы думали, – сказал Росс и, опустив очки на глаза, переплёл на груди руки.
Мимо проплывала всё та же неподвижная картина, выжженная палящим солнцем.
Северная Африка, раскопки близ Харахти
Следователи, примчавшиеся в тот же день из столицы, до вечера блуждали по лагерю и в его окрестностях. Они произвели осмотр инструментария, а потом долго и подробно опрашивали членов экспедиции, особенно напирая на тех, кто в числе последних видел неразлучную парочку. Все опрашиваемые как один твердили версию банального воровства и побега.
– Не поделили между собой добро, – усмехнулся Сандал.
Ещё днём следователь отправил своего помощника с обнаруженным телом в город, а сам остался в лагере. И теперь коренастый араб с чёрными глазами-точками беседовал в профессорском шатре с Лебедевым и бригадиром.
– Один укокошил другого и сбежал с награбленным? – Затушив окурок в банке из-под овощных консервов, он почесал за ухом и вперил в пожилого учёного колкий взгляд. – Вы сами-то в это верите, уважаемый Борис Анатольевич? Мне кое-что рассказали об этих двоих.
– Роджер Фила? – Демонстрируя сомнение, Буру поводил подбородком. – Я бы скорее в обратное поверил.
– В это и впрямь верится слабо, – обронил Лебедев, вспоминая рабочих. Худосочный Роджер с узкими плечами и слегка выпирающим пивным брюшком был жалкой копией своего жилистого, крепко скроенного дружка Фила.
– Хотя Роджер – парень достаточно проворный, – заметил Буру после недолгой паузы.
Профессор недоумённо развёл руками:
– Но почему следы ведут за лабиринт?
Сандал с кряхтением поёрзал на складном стуле, удобнее усаживая кряжистое тело.
– А вот тут и правда загадка, – выдохнул он. – Почему эти двое отправились вглубь пустыни. Там же ни одного населённого пункта. Голые пески. Заплутали? Забыли, в какой стороне дорога?
– Почему они ушли пешком? – подкидывал вопросы Буру. – Все автомобили на месте.
– Это как раз объяснимо, – ответил следователь. – Не захотели шум поднимать. Зачем будить народ, если задумали нечистое. Хотя решение глупое. Пешком бы далеко не ушли, и днём бы их быстро поймали. И всё равно не могу понять, куда они намылились.
– Может быть, их ждали? – неуверенно предположил Лебедев. – Но из наших больше никто не пропадал.
Сандал упёр локоть в стол и уложил лицо на ладонь. Надув щёки и исподлобья глядя на профессора, он выдохнул со звуком сдувающегося шарика.
Снаружи послышались торопливые шаги, и полог отлетел в сторону. Сидящие за столом крутанули головами и устремили взгляды на вошедшего Ситника. В электрическом свете глаза молодого учёного лихорадочно сверкнули. Он бросил на пол два запылённых мешка. Те сердито звякнули, один развязался, и внутри тускло блеснул найденный у саркофага кувшин.
– Вот… – с трудом сглотнул Вадим. – Час назад обнаружили недалеко от места, где нашли Фила. Замело совсем, еле увидели. – Он повернулся к профессору. – Всё-таки лежали посмертные дары у саркофага.
Лебедев оценивающе оглядел плотно набитый мешок.
– А кому ещё здесь быть? – в тон ему ответил пришедший.
– Тебя никто не видел?
– Никто, Фил. Я специально выждал время.
– Ну что, Роди… – приятель глянул в сторону лагеря, – готов?
– Я-то готов, – пожал плечами Роджер. – Чего здесь ещё ловить?
– Тогда выходим прямо сейчас. Первая партия встанет ещё до рассвета.
Фил сделал пару глубоких затяжек, бросил окурок под ноги и пяткой втоптал в песок. Затем уверенно пошёл вдоль стены лабиринта. У свежей насыпи он остановился и поднял два объёмистых мешка, один из них подал спутнику. Глаза Роджера блеснули подозрением.
– Потом разберём, – окрысился Фил. – Сейчас некогда, нужно успеть уйти как можно дальше.
Роджер молча закинул увесистый мешок на спину, поправил лямки и двинулся за приятелем.
Две тени пересекли вскрытый участок лабиринта и взобрались на песчаный холм. Во все стороны убегала бескрайняя пустыня. В последний раз глянув на оставленный лагерь, мирно спящий под лунными лучами, беглецы двинулись в путь.
Из угольной черноты закоулков древнего города поднялось уродливое тёмное облако. Заслонив правительницу ночного неба, восставший мрак окатил землю холодным дыханием и расправил крылья.
Глава 4
Обернув раскалённые ручки полотенцем, Таонга снял кастрюлю с огня и водрузил на общий стол. Из-под крышки выбивался белесый парок, дурманящий аппетитным запахом. Ситник потянул носом и стал наблюдать за юношей, ловкими движениями сметающего со стола присохшие крошки и мелкий сор. Над тряпкой с возмущённым зудением вилось облако мух.
– А крылья? – Лин легонько пнула под столом ногу Вадима. – Ты хорошо их рассмотрел?
Молодой учёный положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.
– Даже не знаю, на что это было похоже…
– На птицу? – нетерпеливо перебила племянница профессора. Парень помотал головой. – Насекомое? – Он досадливо поморщился. – А на что тогда? – Округлив глаза в притворном ужасе, Лин выпрямилась. – На-дра-ко-на?.. – прошептала она и, не сдержавшись, тоненько захихикала.
Ситник сердито посмотрел на девушку и неожиданно для самого себя расхохотался.
Объявляя обеденный час, Таонга стукнул по подвешенному куску металлической трубы. Над округой разлетелся звенящий удар, и звуки, издаваемые археологическими инструментами, тут же смолкли. Спустя пять минут отработавшая смена потянулась с раскопа в лагерь.
– Что-то Фила с Роджером сегодня не видно, – зашёл под тент свирепого вида африканец с мощной фигурой.
Оборвав смех, Алина с Ситником посмотрели на рабочего. Тот подошёл к висящему на столбе чайнику и, наклонив, подставил открытый рот под прозрачную струю воды. Смочив ладонь, африканец отёр лоснящееся лицо.
– Буру, – под тенью навеса появился профессор, – почему оставили инструмент у колодца? Я же вчера ясно сказал, что пока мы закрываем захоронение. И вот ещё… – он сунул в руки бригадиру запылённую куртку.
Здоровяк извлёк из внутреннего кармана выкидной нож. На выскочившем лезвии стояла метка.
– Это Роджера. – На коричневом лице Буру отразилось недоумение. – Его и Фила сегодня с утра никто не видел.
Брови профессора подскочили.
– Они не вышли на работу? Заболели?
– В лагере их тоже нет, – присоединилась к собравшимся смуглая стройная девушка с влажно-блестящими карими глазами и рассыпанными по плечам чёрными вьющимися волосами.
Буру непроизвольно выпятил и без того широченную мускулистую грудь.
– Как нет? – повернулся Лебедев к своей ассистентке. – Марго?
– Никто ничего не знает, – сообщила та, скользя обманчиво-равнодушным взглядом по компании.
В лагере нарастал шум. Все, кто находился под навесом, вышли на солнце. Стоящие кружком рабочие громко переговаривались.
– Проф! – обернулся один из них и быстрым шагом направился к Лебедеву. Подойдя к учёному, он протянул руку. На мозолистой ладони лежал обрывок ожерелья с подвесками из жёлтых стекляшек. – Мы нашли это у западной границы лабиринта.
– Ливийское стекло7! – охнул профессор. – Ах же ж… Решили уйти молча, прихватив то, что нашли на раскопках.
– Куда им идти? – пробасил Буру. – Все автомобили на стоянке. Пешком далеко не уйдут, кругом пустыня.
Он махнул рукой застывшим рабочим и указал на троих мужчин.
– Обыщите весь лагерь, вдруг они где-то отсиживаются. Эти двое и раньше трудовым рвением не отличались. Понабрали отребья! – сплюнул он со злостью. – А мы пока пройдёмся по границе раскопа. Если эта парочка неподалёку, никуда не денутся. И обед тоже! – припечатал он в конце, заметив тень неудовольствия на лицах, обращённых под тень навеса. На столе, в окружении расставленных плошек исходила соблазнительным парком кастрюля со свежеприготовленной снедью.
Молча развернувшись, рабочие ручейками потянулись на поиски пропавших.
– Сообщите сразу, как только их обнаружите! – крикнул вдогонку профессор и присел на лавку напротив притихшей Лин. Та взирала на происходящее с лёгким беспокойством.
– Я тоже пойду, – поднялся Ситник. – Таонга, ты с нами?
Сдержанный на слова юноша молча кивнул. Встряхнув, повесил тряпку на верёвку и повозил влажными ладонями о шорты.
– Не нравится мне всё это, – проворчал Лебедев и, уперев локоть в стол, потёр лоб. – Ох как не нравится.
– Не переживайте, проф, мы обязательно всё выясним, – заверил молодой учёный и поспешил присоединиться к группе Буру.
– Фил, это рыжий такой? – спросил Ситник, взбираясь на очередную насыпь. – Он вроде бы из Британии.
– Рыжий, – мрачно подтвердил Буру. – Он тут один такой. А уж откуда, там не разберёшь. Хитрожопый да изворотливый, не прижучишь.
– А второй?
Африканец глянул на Вадима, проворно перебирающего худыми ногами в вязком жёлтом песке.
– Роджер? Да корешок его. Прихвостень. По всему миру за Филом таскается. Их и на раскоп наняли вместе. Так, вольнонаёмные, перекати-поле, нигде подолгу не задерживаются. Я и раньше с ними сталкивался. Толку от такого отребья – ноль, а уж гонору. Было бы с чего.
Он остановился и козырьком приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Внизу, по проулкам древнего города, освобождённого из многовекового плена, бродили рабочие.
– Ну что, глухо?!
– Глухо, – долетело в ответ.
Ситник отвернулся от лабиринта и оглядел бескрайнюю пустыню. В раскалённом мареве дрожала линия горизонта. Собрав волосы на затылке в пучок, парень опустил голову и нахмурился.
– Что там? – спросил Буру, заметив, с каким вниманием археолог изучает волнистые насыпи.
Не говоря ни слова, Ситник сбежал с холмика и уверенно к чему-то направился. Буру сдвинул густые тёмные брови и, тяжело проваливаясь в песок, подошёл к учёному. Тот вытрясал сыпучий ручеёк из светлой мужской кроссовки.
Недоумённо хмыкнув, здоровяк закрутился на месте в надежде обнаружить хоть что-нибудь ещё. Чуть в стороне виднелась тонкая извилистая борозда. Сухой пустынный ветер, обладающий силой передвигать барханы, ещё не успел её загладить.
– Здесь что-то тащили, – указал Буру на неровную дорожку.
– Что… тащили?
Африканец выразительно посмотрел на напрягшегося учёного – на скулах обозначились желваки – и решительно направился вдоль пропаханного пути. Вадим пошёл следом. Борозда завернула за бархан и привела к невысокому холмику. Светлые глаза археолога едва не вылезли из орбит, став похожими на два теннисных шарика. Ощутив, как нутро куснули мерзкие спазмы, он зажал рот.
Из-под наметённой насыпи торчала посиневшая человеческая кисть. Ветер с шелестом сдувал слой песка с неподвижных скрюченных пальцев и отгонял рой гудящих мух.
Сглотнув, Ситник тихо выдавил:
– Это… там… он, да? – и тут же упал на колени. По ноги выплеснулось водянистое содержимое желудка.
Раскопав наметённый бугор, рабочие отрыли тело Фила. У парня оказалась разбита голова и полностью отсутствовал мозг. В пустоту провалились окровавленные обломки черепа с лоскутьями кожи в редких рыжеватых волосах.
Тело Роджера отыскать так и не удалось. Ни тела, ни каких-либо следов. За день ветер полностью разгладил песчаное море и покрыл привычным волнистым рисунком.
____________________
7 Ливийское стекло – редкая горная порода, чистейшее природное стекло. По одной из версий тектит имеет метеоритное, астероидное либо кометное происхождение. Встречается только на территории Ливийской пустыни, очень ценен и запрещён к вывозу с территории Египта.
***
Нещадное солнце достигло зенита, равномерно освещая пустыню. Наступил переломный период, когда умирают тени.
Росс спрыгнул на землю и поправил на плече ремень дорожной сумки. Вокруг стояла звенящая тишина. И только затихающее перестукивание остывающих механизмов самолёта оживляло территорию аэродрома частной авиации.
– Ффу-ф… – позади в проёме показался Север. Его футболка цвета пыли темнела вытянутыми влажными пятнами в районе подмышек и у горловины. – Сдохнуть легче.
Он выпрыгнул из самолёта, стащил бейсболку и, отдуваясь, принялся яростно обмахиваться.
– Надеюсь, мы здесь не задержимся.
Росс промолчал, глянул по сторонам и прислушался – в тишину вклинилось мерное урчание двигателя. Вскоре из-за ангара показался внедорожник с открытым верхом. Вывернув на взлётную полосу, он покатил в их сторону, шурша покрышками по припорошенному песком бетону.
– Транспорт по расписанию, – прокомментировал Север.
Росс иронию друга уловил.
– Год-два, Димыч. Год-два, и ты на лифте в любую дыру заедешь.
– Угум, – промычал тот недовольно. – Год-два. Учитывая, в какую задницу нас постоянно закидывают, всю жизнь на перекладных добираться придётся.
Подрулив к самолёту, автомобиль резко затормозил, продолжая урчать работающим двигателем. Взметённая пыль белесым облаком медленно поплыла прочь.
Привстав с сиденья, водитель приподнял кепку за козырёк.
– Ну что, прилетели? – спросил он задорно.
– Приплыли, – отозвался Эд. Перебросив сумку из одной руки в другую, он сдвинул на голову солнцезащитные очки в строгой оправе. – Как обстановка на месте?
– На месте, – вернул шутку парень и широко улыбнулся. – Ваш фургон доставлен и стоит в пяти километрах от лагеря на дороге к заброшенной части Харахти.
– Э-э… это в сторону плоскогорья?
– Там. Оттуда удобно будет вести наблюдение, место пустынное и прикрыто горным уступом.
– Что с местными?
– Пока не в курсе вашего прибытия. Аргус позаботился. Загружайтесь, – распорядился под конец парень и плюхнулся на водительское кресло.
Задние сиденья были завалены объёмистыми пакетами. Сквозь полиэтилен проглядывали цветные упаковки. На полу, прикрытые от солнца куском брезента, стояли бутыли с водой.
– Наше?
– Ага, – отозвался водитель, – бытовуха мелкая и сухпай на первые дни. Да вы назад их перебросьте. Как запасы закончатся, маякнёте, доставим сразу.
– Надеюсь, этого не потребуется, – пробурчал Север, шурша пакетами.
– Думаете вылечить проблему за пару дней? – Парень снял кепку и поскрёб бритый затылок. – Ну так-то оно б не помешало, конечно. А да! Там в багажнике ещё газ-баллоны и дополнительный аккумулятор для станции.
– Снабжение на уровне, – усмехнулся Росс, залезая в машину.
– А то!
Едва спина Севера соприкоснулась с нагретой кожей сиденья, он выгнулся дугой и втянул сквозь стиснутые зубы воздух.
– Ничего, привыкнете, – заявил водитель, метнув смешливый взгляд в зеркало заднего вида. – К нашим неудобствам быстро все привыкают.
Вместо ответа Север ограничился свирепым пыхтением.
Развернувшись, внедорожник покатил к выезду с аэродрома. Доехав до развилки, водитель направил машину на юг, оставляя столицу позади. Мимо потянулась однообразная картина: под жгучим солнцем – пески, пески, пески…
Пять минут спустя на запястье Росса пискнуло устройство связи. Глянув на экран, он шевельнул бровью – голосовой вызов – и поправил гарнитуру. Лоб прочертила хмурая складка. Закончив выслушивать сообщение с инструкциями, Эд отключил браслет.
Тёмные глаза напарника обратились на него с собачьей мольбой:
– Чем ты меня обрадуешь в этот раз?
– В наших планах небольшие изменения, – ответил Росс и похлопал по спинке водительского кресла. – Давай-ка, приятель, двигай в столицу.
– Понял, – без лишних вопросов отозвался тот и, притормозив, лихо вывернул руль. Зацепив обочину, колёса выплюнули фонтан песка, и внедорожник направился обратно к развилке.
– Это будет проще, чем мы думали, – сказал Росс и, опустив очки на глаза, переплёл на груди руки.
Мимо проплывала всё та же неподвижная картина, выжженная палящим солнцем.
Северная Африка, раскопки близ Харахти
Следователи, примчавшиеся в тот же день из столицы, до вечера блуждали по лагерю и в его окрестностях. Они произвели осмотр инструментария, а потом долго и подробно опрашивали членов экспедиции, особенно напирая на тех, кто в числе последних видел неразлучную парочку. Все опрашиваемые как один твердили версию банального воровства и побега.
– Не поделили между собой добро, – усмехнулся Сандал.
Ещё днём следователь отправил своего помощника с обнаруженным телом в город, а сам остался в лагере. И теперь коренастый араб с чёрными глазами-точками беседовал в профессорском шатре с Лебедевым и бригадиром.
– Один укокошил другого и сбежал с награбленным? – Затушив окурок в банке из-под овощных консервов, он почесал за ухом и вперил в пожилого учёного колкий взгляд. – Вы сами-то в это верите, уважаемый Борис Анатольевич? Мне кое-что рассказали об этих двоих.
– Роджер Фила? – Демонстрируя сомнение, Буру поводил подбородком. – Я бы скорее в обратное поверил.
– В это и впрямь верится слабо, – обронил Лебедев, вспоминая рабочих. Худосочный Роджер с узкими плечами и слегка выпирающим пивным брюшком был жалкой копией своего жилистого, крепко скроенного дружка Фила.
– Хотя Роджер – парень достаточно проворный, – заметил Буру после недолгой паузы.
Профессор недоумённо развёл руками:
– Но почему следы ведут за лабиринт?
Сандал с кряхтением поёрзал на складном стуле, удобнее усаживая кряжистое тело.
– А вот тут и правда загадка, – выдохнул он. – Почему эти двое отправились вглубь пустыни. Там же ни одного населённого пункта. Голые пески. Заплутали? Забыли, в какой стороне дорога?
– Почему они ушли пешком? – подкидывал вопросы Буру. – Все автомобили на месте.
– Это как раз объяснимо, – ответил следователь. – Не захотели шум поднимать. Зачем будить народ, если задумали нечистое. Хотя решение глупое. Пешком бы далеко не ушли, и днём бы их быстро поймали. И всё равно не могу понять, куда они намылились.
– Может быть, их ждали? – неуверенно предположил Лебедев. – Но из наших больше никто не пропадал.
Сандал упёр локоть в стол и уложил лицо на ладонь. Надув щёки и исподлобья глядя на профессора, он выдохнул со звуком сдувающегося шарика.
Снаружи послышались торопливые шаги, и полог отлетел в сторону. Сидящие за столом крутанули головами и устремили взгляды на вошедшего Ситника. В электрическом свете глаза молодого учёного лихорадочно сверкнули. Он бросил на пол два запылённых мешка. Те сердито звякнули, один развязался, и внутри тускло блеснул найденный у саркофага кувшин.
– Вот… – с трудом сглотнул Вадим. – Час назад обнаружили недалеко от места, где нашли Фила. Замело совсем, еле увидели. – Он повернулся к профессору. – Всё-таки лежали посмертные дары у саркофага.
Лебедев оценивающе оглядел плотно набитый мешок.
