— Ну ты и загнула, — усмехнулся Барнабе, — ненавидит она церемонии. Я уж повидал в жизни побольше твоего, но нежно люблю такие мероприятия. Святой Иаков с ними, с острыми ощущениями, но нередко, если глазами не хлопать, то можно разжиться, горстью золотых монет или вкусным угощением. Тридцать лет тому назад толстуха Изабо Баварская въехала в Париж. Тогда, правда, она ещё не растолстела, как тумба. Любо-дорого было посмотреть. Стройный стан, руки и ноги, как у ребёнка, роскошные светлые волосы, тёмные брови и ресницы. Даже я, нищий, тогда загляделся, что уж говорить о знатных сеньорах. Это было лет за одиннадцать до твоего рождения, Катрин.
— Она тогда только стала королевой? — спросил Мишель.
— Нет. Она уже пять лет была женой нашего короля. Зачастую въезд королей в столицу обставляют излишне торжественно.
— А ещё я помню, — заметила Катрин, чьи глаза вновь приобрели бархатисто-синий цвет, делающий их похожими на лепестки фиалок, — когда мне было девять лет, то Карл Шестой вернулся в Париж из Тура. Его встречали латники, всадники и торговцы. А перед самим королём шли трубачи и музыканты. Все кричали «Ноэль». А воздухе витал аромат роз, лилий и фиалок. А сколько костров тогда горело по всему городу!
— Нашли, чем удивить, — фыркнула злоехидная Серафина, — сколько я за свою жизнь перевидала процессий, мистерий, моралите и соти. Сразу видно, что ты простолюдинка.
— Насколько я понимаю, тётушка, вы не всегда были так яростно настроены против простолюдинов, — не мог не съязвить Филипп.
— Дело не в этом. Просто мы были пресыщены подобными зрелищами, годившимися для простонародья. Один автор такой мистерии предложил мне быть его музой, но я больше не видела этого дерзкого поэта. Надеюсь, что он просто уехал странствовать, а не попался под горячую руку моему отцу.
— Где вы, интересно, могли видеть подобные представления? — с сарказмом поинтересовался Жиль.
— В былые времена мой отец был не последним вельможей при дворе Карла Пятого, носящего прозвище Мудрый. Но и в Оверни случались такие спектакли. Все крестьяне из соседних деревень, бросив свой скот, пашню, молот, долото и приготовление пищи, сбегались на такое событие. Даже все лавки закрывались по этому случаю. А после очевидцы пересказывали сюжет пьесы своим более занятым домочадцам.
Тут Жиль де Рэ пропел четверостишие Эсташа Дешана:
— Они стремятся в города,
Где им говорят нежные слова,
Где есть праздники, базары и театр,
Отрадные для них места…
— За беседой время превращается из томительного часа в весёлые минуты, — заметила Катрин, — вот и дом дяди Матье.
— Какая жалость, — расстроился Арно, — я так и не дослушал до конца твою историю, — обратился он к Катрин, порозовевшей, как пион.
— Конец моей истории зависит только от тебя одного, — нежно произнесла ведьма, вызвав хмыканье Жиля и Барнабе. В этот раз они были на удивление единодушны. Юный барон и бывший бандит не любили сантиментов и любовных приключений.
Катрин предвкушала встречу с дядей, но тут её поджидал большой сюрприз. Они долго стучали в дверь, прежде чем показалась довольно красивая и пышная молоденькая девушка, разряженная в серебряную парчу, расшитую зелёными нитями, изображающими папоротники и листья. Она оценивающе оглядела всех новоприбывших и заявила, что проходимцам не место в доме её супруга.
— Мы позовём стражу, — закричала Катрин.
— Какое мне дело до стражи, если меня любит сын нашего герцога, — нахально заявила темноволосая красавица, захлопнув дверь перед носом Катрин.
— Вот ведь сука разодетая, — зло выругалась Катрин, — Лоиза, это ещё кто такая?
— Понятия не имею, — отозвалась озадаченная Огненная монахиня, — когда ты меня вызвала, дядя Матье был в гордом одиночестве.
— Вы, колдуньи и призраки, или кто? — не выдержал Жиль.
— Знаешь Жиль, — оборвала Катрин, — мы находимся не в заколдованном замке и не в горах Оверни. Если учесть, что эта наглая девица любовница графа де Шароле, то ситуация вырисовывается невесёлая.
— Никогда, слышишь, никогда наш дядя не взял бы в жёны обноски титулованного мальчишки, — разозлилась Лоиза, — он не твой Этьен.
— А при чём тут Этьен? — изумилась Катрин.
— При том, что он женится на отставной шлюхе юного Филиппа де Шароле.
— А что, — с потаённой радостью заметила Катрин, — порядочные девушки уже за него не идут?
— Надо бежать к Эрменгарде де Шатовиллен, — решила Сара, с чем согласилась вся компания.
Катрин расстелила полотно перед домом дяди Матье и произнесла простое заклинание. В этот момент цветы Катрин обратились в очаровательных девушек, начавших щебетать, как беспечные птахи, перебивая друг друга.
— Потом наговоритесь, — отрезала Катрин, — сейчас мы едем к твоей тётушке, Элоди.
— А как мы объясним наше отсутствие? — воскликнула скандальная Элоди.
— Скажите, что вас озарило откровение свыше, — глумливо пошутил Жиль.
— Нет, — тихо ответила другая аристократка, по имени Анна, — мы скажем, что сбежали из-за слухов, ходящих про Этьена и племянницу суконщика.
— Глупое объяснение, — усомнилась Элоди.
— Найди лучшую причину, — заметила другая неудавшаяся невеста Этьена, Маргарита, — если бы мы были мужчинами, то могли отправиться в университет, наняться наёмниками, стать пиратами.
— А если нас спросят, где мы пребывали?
— Мы назовём замок де Монсальви, а граф Мишель и этот иноверец подтвердят наши слова. Это даже не будет ложью.
— А как мы туда попали?
— Присоединились к паломникам, — уже зло ответила Маргарита, — нас же будет допрашивать не инквизиция, а наши родные. Они примут любое объяснение. А вот если сказать правду, то дело может дойти до Божьего суда. Если нам поверят, конечно. Всё же моя версия более правдоподобная, чем настоящая история.
Графиня де Шатовиллен была изумлена, когда лакей доложил ей о прибытии племянницы, которую несчастная женщина уже не чаяла увидеть в живых.
— Элоди, моя дорогая.
— Тётя Эрменгарда!
— Бывают же на свете нормальные тётушки, — вполголоса заметил Филипп де Орильяк и тут же поморщился от тумака своей призрачной родственницы.
— О, да с тобой целая свита. Ну же, рассказывай о своих приключениях. Догадываюсь, что тут дело не обошлось без мужчины.
— Нет, тётушка, я услышала о похождениях Этьена и раздумала выходить за него замуж.
— Тоже мне причина.
Тут белокурый паж поклонился и снял войлочную шляпу, украшенную петушиным пером.
— Я рада приветствовать сиятельную графиню де Шатовиллен, но вы, вероятно, не помните меня.
Из грудей спутников Катрин вырвался дружный удивлённый возглас.
Её волосы недавно бывшие короткими золотистыми завитками, позволявшими любоваться точёной шеей, достойной языческой богини, теперь доходили до стройных колен Катрин.
— Это настоящее сокровище, достойное Колхиды, — раздался восхищённый голос высокого стройного юноши.
— Вы случайно не обо мне говорите, благородный господин? — усмехнулась Катрин.
— Меня просто поразило сияние вашей красоты, — не мог прийти в себя молодой человек.
— Не вас одного, — усмехнулась Катрин, — я бежала от разбитого сердца в Овернь, но и там я встретила своих товарок по несчастью.
— Кто же осмелился разбить сердце такой прекрасной женщины? — поинтересовался вельможа.
Эрменгарда, узнавшая Катрин, делала ей знаки, которые племянница суконщика не понимала.
— Ах, дело не в этом. Моего дядю держит в плену дурная женщина.
— Возможно, что ваш дядя сам не хочет избавиться от чар этой красотки? — усмехнулся молодой человек.
— О, сударь, вольно же вам смеяться над чужим горем. У меня никого не осталось, кроме дяди Матье. Моих родителей убили, сестра наложила на себя руки, не перенеся позора. Или вам неизвестно, что делают со своими пленницами захватчики?
— Но в таком случае нужно позвать стражу, чтобы они забрали эту злодейку в тюрьму, — участливо проговорил собеседник Катрин.
— Я уже угрожала этой женщине, но она сказала, что является любовницей сына герцога Бургундии.
Возмущённую речь Катрин прервал резкий смех светловолосого незнакомца.
— Ну, пойдём, познакомимся с моей любовницей.
— О, Ваша Светлость, я и не думала, что…
— Пока ко мне ещё нужно обращаться, Ваше Сиятельство. Надеюсь, что мой отец ещё проживёт достаточно долго, чтобы стать королём Франции, тогда я буду герцогом Бургундии ещё при жизни своего родителя.
Добрые чувства Катрин к этому смазливому, избалованному блондину испарились быстрее, чем утренняя роса.
— Думаете, что уже ухватили небо руками? На каждого Олоферна найдётся своя Юдифь.
Филипп, казалось, не слышал дерзких речей Катрин. Он посчитал её дерзость равной красоте и предвкушал упоительное приключение. Тогда ещё Филипп де Шароле не знал, что держит ту руку, которая убьёт его отца. Не знал Филипп и того, что случайная встреча изменит его жизнь. Пока же он наслаждался необычным приключением и старался не думать о своей кроткой и благочестивой жене, которую граф уважал, но не любил. Филипп не думал о предстоящем бракосочетании своей бывшей любовницы, Жанны де Фьен и Этьена де Шансен. Уступчивый молодой человек согласился взять беременную любовницу Филиппа, потребовав солидное приданое, при этом он торговался, как последний барышник. Но Филипп не хотел огорчать свою нежную супругу, перед которой испытывал чувство вины. К любовнице же он не испытывал ничего, кроме досады и разочарования. Эта стройная нимфа стала похожа на брюхатую корову. Неухоженная, зарёванная, располневшая. Филипп, ценивший красивых женщин и произведения искусства, был разочарован своей фавориткой. И вот теперь он встретил живое воплощение своих грёз. О, такая женщина, даже забеременев, будет проходить на Мадонну, а не на свиноматку.
Прода от 30.08.2025, 11:54
Эрменгарда сгорала от желания узнать побыстрее новости о дяде Катрин, Матье Готерене. Высокородная дама ругала себя за проявленное равнодушие. Неделю назад она явилась в лавку суконщика, но наткнулась на грубый отказ юной нахалки, разодетой, как знатная дама, но обладающей манерами торговки требухой. В своё оправдание графиня де Шатовиллен могла сказать только то, что у неё было полно своих проблем, чтобы разбираться с хитросплетениями судьбы торговца тканями. Тогда Эрменгарда, любящая сплетни и непристойные истории, только посмеялась над тем, что посчитала капризом стареющего сластолюбца. А теперь оказалось, что жизни доброго и безобидного Матье угрожает опасность. Не выдержав, Эрменгарда всё же присоединилась к спасителям, взяв с собой добрую дюжину хорошо вооружённых слуг. Графиня де Шатовиллен ненавидела бездействие и неизвестность. Для неё рана, полученная в стычке, была предпочтительнее мучительного ожидания. Юный граф де Шароле наслаждался прогулкой. Посмеиваясь, Филипп говорил, что если бы его жене пришла в голову нелепая фантазия потребовать у него отчёт, то Мишель бы точно не поверила, что её супруг пошёл вырывать злосчастного торговца из рук самозванки и похитительницы.
— А вдруг ваш дядя на самом деле взял в жёны эту женщину? — обеспокоенно заметил граф де Монсальви.
— Даже если и так, — самоуверенно заявил граф де Шароле, — мы отучим эту девицу от вранья и преподадим ей урок хороших манер. Держать такую премиленькую девицу на пороге собственного дома! Это просто неслыханно.
Люди с удивлением глядели на вооружённых всадников, скачущих к дому Матье Готерена. В последние недели этот некогда гостеприимный дом пользовался дурной славой. Нередко жители соседних домов слышали хриплый голос, умоляющий о пощаде. Некоторые полагали, что душа племянницы суконщика, некогда покончившей с собой, вернулась под родной кров. Другие считали, что юная любовница Матье готовит страшное преступление, но предпочитали не вмешиваться в ход событий. Каждый из этих простых людей дрожал за свою шкуру и не желал ускорять свой уход из земной юдоли.
Городская стража, заметив довольно разношёрстную компанию, пожелала остановить их, но пожилой начальник стражи, узнав сына бургундского герцога, тут же рассыпался в извинениях.
— Как раз вы-то мне и нужны. Первый долг властелина заботиться о покое горожан. Но отчего-то все вокруг бездействуют.
Капитан Ревиаль и его подчинённые без лишних слов последовали за отрядом графа де Монсальви и слугами графини де Шатовиллен. Без лишних слов солдаты выломали дверь. Изумлению Барнабе не было предела, когда он узнал двух своих бывших дружков.
— Это же Драчун и Побирушка. Эй, приятели, вы что забыли в доме старины Матье?
Девица, представившаяся женой Матье, попыталась выпрыгнуть в окно, но ловкий, как кошка Арно умудрился её схватить. Красотка царапалась, кусалась и изрыгала самые грязные ругательства, но, поняв, что она оказалась в западне, неожиданно отчаянно разрыдалась.
— Что ты сделала с моим дядей, дрянь? — спросила Катрин, задыхаясь от бешенства.
— К сожалению, ничего. У меня слишком мягкое сердце. Хотя ты сломала мою жизнь, — сожительница Матье посмотрела на Катрин с выражением неподдельной ненависти.
— Это женщина, вероятно, сумасшедшая, — решила Катрин, — я её вижу первый раз в жизни. Я не понимаю, каким образом я могла сломать ей жизнь?
— Точно ненормальная, — поддержал её граф де Шароле, — я тоже её ни разу не видел. Уж такую бы яркую паву я бы запомнил. А может, — тут лицо бургундского принца сделалось сосредоточенным и жестоким, — это всё ловко разыгранная комедия, чтобы избежать ответственности за совершённое преступление. В любом случае, мэтр Жозеф Бленьи и не таким языки развязывал.
Каким-то чудом женщина вырвалась из рук Арно и упала на колени.
— О, сжальтесь, принц Филипп. Проявите милосердие к несчастной падшей, совращённой, обеславленной и оступившейся женщине. Матье Готерен жив и относительно здоров. Я не по своей воле докатилась до такого ужасного злодеяния, — из миндалевидных тёмно- зелёных глаз грешницы брызнули слёзы.
— Не по своей как же! — насмешливо фыркнул тот, кого Барнабе назвал Побирушкой. — Хватит строить из себя кроткую заблудшую овечку, Амандина. Ты самая настоящая чёрная и паршивая овца. Это ты подговорила нас на это злодеяние. Будь ты проклята, чёртова шлюха.
— А у самого у тебя вместо головы, очевидно, капустная кочерыжка, а вместо мозгов лист салата, — напустилась на старого знакомого Чёрная Сара, — а ну быстро говори, где, Матье, а не то прокляну, — в этот момент Сара выглядела одновременно грозно и комично.
— Да там они, в подвале.
— Они? — переспросил Барнабе. — Вы что, тут окончательно свой ум пропили. Во что вы превратили суконную лавку, чтоб вас…
— Там только двое людей, — миролюбиво объяснил Драчун, — богатей и его верный пёс.
— Так там человек или собака? — не выдержала любопытная Эрменгарда.
— Очевидно, под верным псом подразумевается наш старый слуга Пьер, — сказала Катрин, — но прежде всего надо их выручить.
— Это верно, — ворчливо заметил Барнабе, — лясы поточить мы завсегда успеем.
— Но сначала нужно связать этих преступников, — распорядился граф Филипп де Шароле. — Учтите, если хоть один из них ускользнёт от герцогского правосудия, то вы сами познакомитесь с мастерством палача. Проще говоря, головой за эту троицу отвечаете.
