Эта история любви началась вполне банально. Дочь богатого флорентийского торговца, Фьора Бельтрами, была красива, образованна, в меру застенчива, в меру дерзка и весьма ранима. К тому же юная красавица обладала богатым приданым и весьма невысоким мнением о собственной привлекательности.
Виновницей была её родственница, Иеронима Пацци. Зловредная женщина часто вымещала на окружающих разочарование в своей жизни. Иеронима считала, что достойна большего. По мнению пышной блондинки, обожающей сиреневые наряды, подчёркивающие её женственность и элегантность, она была достойна как минимум места фаворитки одного из братьев Медичи.
Фьора тоже не отказалась бы от места фаворитки. Но её мысли и воображение занимал Джулиано. Она мечтала о любви, которую воспевали античные авторы и её талантливые современники. Читая старинные манускрипты и труды новых авторов, Фьора наделяла всех героев-любовников чертами неотразимого в её глазах Джулиано. Он был и хитроумным Одиссеем, и храбрым Ахиллесом, и трепетным Ланселотом. Даже прекрасного Тристана Фьора наделяла внешностью Джулиано.
Однажды Фьора попыталась изобразить предмет своих грёз на холсте.
— Ах, почему у меня нет такого таланта, как у Сандро Боттичелли, — произнесла огорчённая Фьора вслух.
— Позвольте не согласиться с вами, моя прекрасная синьорина, — шутя произнес её крёстный Марино Бетти.
Фьора вздрогнула, её тайна была обнаружена. Она произнесла заносчиво, пытаясь замаскировать страх:
— А вам-то какое дело до искусства, дражайший крёстный? Вас интересуют иные материи.
— Ах, Фьора, не разбивай моё и без того бедное сердце. Я хотел понаблюдать за прекрасной и чистой девушкой, а вместо этого встретил начинающую художницу. И к тому же весьма одарённую.
Враждебность Фьоры растаяла, как снег под весенним солнцем.
— Вы, вы, правда так думаете?
— Зачем мне врать? Я узнал портрет. Счастливчик Джулиано. К тому же ты, Фьора, намного красивее Симонетты Веспуччи.
Вот с этого диалога и началась их запретная любовь. Да, со стороны прекрасной и юной дочери Флоренции это было глубокое и чистое чувство.
А Марино восхищался своей проницательностью. Ведь его соблазняла пышногрудая Иеронима. Она почти разделась перед ним, дала ощутить упругость своего белоснежного тела, а затем медовым голоском попросила рассказать тайну рождения Фьоры. Тогда Марино чуть не сдался зову плоти. Но природная осторожность победила. И теперь он может получить всё состояние Франческо, как заполучил любовь и тело его дочери.
Преданность и влюблённость Фьоры настолько тронули Марино, что он потерял всякую осторожность. Причём, не только в постельных делах. Он бросил всех своих возлюбленных. Марино сам чувствовал себя почти влюблённым.
Фьора в самый первый раз ощущала томление, неловкость и боль. Затем ощущения постепенно сменились восторгом и страстью. И всё же она ощущала себя страшной грешницей. Ей было стыдно перед добрым отцом, перед набожной Леонардой. А вскоре Фьора почувствовала себя беременной.
Марино был безумно обрадован. Он снова клялся в вечной любви и верности. Они договорились тайно обвенчаться. Но в этот же вечер во дворец Франческо явилась разгневанная Иеронима.
— Знаешь, дорогой кузен, я в жизни бы не пришла, — протянула Иеронима, облизываясь на роскошную обстановку палаццо Бельтрами. — Ой, какая изящная статуэтка.
— Дарю. Кстати, Иеронима, тебе надо спешно доставить подарок на твою виллу.
— Спасибо, кузен, — Иеронима просияла, любовно прижимая к себе столь щедрый дар. — А я уже забыла, зачем пришла. Ой, вспомнила. Я не отниму у тебя много времени.
В это время Фьора подошла к двери, она сама хотела побеседовать с отцом и признаться в своём грехе. Услышанное поразило её.
— Этот похотливый козлик, по имени Марино Бетти, обрюхатил двух моих прислужниц. Он и меня попытался обольстить, но я была непреклонна. Я храню честь имени Бельтрами и Пацци.
— Что ты хочешь от меня? Не могу же я указывать Марино, с кем спать. Да, мне очень жаль несчастных и глупых девиц, ставших жертвами этого негодяя. Но я могу выделить им приданое.
Больше Фьора не слушала. Она сползла на пол. Неужели Марино, который клялся ей в любви, доставлял неземное наслаждение всеми способами, иногда позорными для мужчины, Марино, который восхищался её талантом художницы, который вместе с ней читал Боккаччо и показывал ей все позы из безнравственных новелл, который внимательно слушал её переводы с греческого, мог так нагло притворяться. Нет, она не будет поспешно судить, она выслушает любимого человека.
Фьора встала с пола и нетвёрдой походкой направилась к любовнику.
Марино был не один.
— Ну я устал повторять тебе сто раз одно и то же. Если ты не окончательная дура, то пойдёшь к повитухе Антонии.
— Марино, дорогой, я боюсь умереть, — тут Фьора с ужасом узнала голос Хатун.
— Раньше надо было думать, чем ноги раздвигать.
— Марино, ты помнишь, что я не хотела. Я плакала и отбивалась.
— Да все вы такие. Я женюсь на твоей госпоже, и отстань от меня.
Тут Фьора окончательно поняла, что её воздушный замок любви погребён под пеплом обиды.
Сейчас Фьора жалела об одном. У неё в руках не было тяжёлого предмета.
Как бы ей пригодилась статуэтка, столь легкомысленно подаренная отцом Иерониме. Но Фьора решила окончательно выяснить отношения с коварным любовником. Фьора, застывшая на пороге, напоминала богиню возмездия. Серые глаза сверкали, губы были искривлены в горькой улыбке, а лицо было белым, как мрамор. Поняв, что его тайна раскрыта, Марино тоже побледнел.
— Я всё могу объяснить. Я был пьян, а она залезла под меня, я ничего не соображал. А когда всё понял, было уже поздно. И вообще это, может, и не мой ребёнок.
— Как я могла верить в твою ложь? Всё, всё было обманом, — закричала девушка в исступлении.
— Не кричи, любимая, нас может услышать твой отец или Леонарда.
— Мой отец сейчас занят. Его дражайшая добродетельная кузина Иеронима рассказывает, скольких прислужниц ты почтил своим вниманием.
— Она врёт, она просто злобная и лживая женщина. Наверное, на неё давно никто и не смотрит, вот и придумывает ерунду, чтобы испортить людям жизнь.
— Замолчи, я не хочу больше слушать твою ложь, — Фьора влепила Марино оглушительную пощёчину.
— Хочешь правду, — разъярённый мужчина схватил её за тонкие запястья. — Что ж, сейчас ты услышишь много интересного. А ты, — повернулся он к заплаканной Хатун, — иди отсюда, и больше не приходи ко мне. И не вздумай болтать об увиденном. Ты знаешь, что я могу сделать.
Когда дверь закрылась, Марино немного успокоился.
— Садись, нам предстоит долгий разговор.
— Нам больше не о чем разговаривать.
— Ошибаешься. Я знаю тайну твоего рождения. Ты не дочь Франческо Бельтрами, — поражённая Фьора молчала, — ты дочь бургундской дворянки, казнённой за кровосмешение и прелюбодеяние. А Франческо из великодушия удочерил тебя.
— Ты лжёшь, — неуверенно сказала Фьора.
— Такую историю невозможно выдумать. Её нам поведал капеллан, сочувствующий прелюбодеям. А муж твоей матери донёс на неверную жену, он злорадствовал при её казни. Он и тебя хотел убить. Но мы подоспели вовремя. Имя этого чудовища — Рено дю Амель.
— Я запомню это, — с нажимом произнесла девушка.
— Зачем тебе это, — искренне удивился Марино, — этот человек был немолод и вероятно мёртв. Даже родной отец отрёкся от твоей матери за её распутную жизнь. Пойми, что если Франческо узнает правду, он тоже отречётся от тебя. Он поймёт, что дурная кровь твоей матери победила принципы добродетели. В лучшем случае он отправит тебя в монастырь с самым строгим уставом. А в худшем, помнишь случай с Джулией Пацци?
Фьора помнила пересуды Коломбы и Леонарды. Хорошенькая, живая и остроумная Джулия любила красивые наряды и внимание мужчин. Из-за одного поклонника она и попала в беду. Коломба судачила, что её убили по приказу могущественного патриарха семьи Джакопо Пацци. Виновник интересного положения так не был найден. Несчастная девушка ответила и за свой, и за чужой грех.
— Но я не хочу тебя запугивать, — примирительно произнёс Марино, — я просто воззвал к твоему здравому смыслу. Ну, Фьоретта, ну с кем из мужчин не бывает подобных приключений. Даже Лоренцо Медичи отдаёт дань хорошеньким женщинам. А после свадьбы я изменюсь, даю слово чести.
— Чести, а что ты, лакей, знаешь о чести? Мой отец почтил тебя доверием, а взамен ты выболтал его тайну и обольстил дочь.
— Когда ты отдалась нашему чувству, я не был для тебя лакеем, — с грустью произнёс Марино, — пойми, благородные рыцари только в твоих романах, да и то с какой стороны посмотреть. Тристан соблазнил жену своего дяди, Ланселот желал жену своего короля, а в новеллах один обман и плутовство как в реальной жизни. Пора взрослеть.
— Я зря тебе поверила, больше я не буду верить мужчинам никогда.
— И хорошо, я не потерплю неверности от своей жены, — произнёс Марино с важностью.
— Ты не понял, между нами всё кончено. Ты, кажется, восхищался моими рисунками. Так вот, в следующий раз я изображу себя в роли Медеи. Понимаешь, что это значит?
Фьора выбежала из комнаты предателя. Теперь она видела впереди только один выход.
Второе дыхание.
Третья глава.
Неожиданное избавление.
Фьора твёрдо решила избавиться от ребёнка. Возможно, её решимость не была бы такой крепкой, если бы не откровения Марино про её родителей. Такое, действительно, было очень сложно сочинить на ходу. Все оправдания Марино выглядели вялыми попытками прикрыть своё скотство парчовым одеянием. А тут он без малейшей запинки рассказал сложнейшую и невероятную историю.
Фьора пожалела, что не спросила, где живёт повитуха Антония. Даже сплетница Коломба говорила про неё только хорошее. У племянницы подруги Коломбы Антония приняла сложнейшие роды. У Изабеллы родилась двойня, причём один шёл вперёд задней частью. Зато Фьора примерно знала, где живёт ведьма Кателла. В детстве они с Кьярой решили узнать свою судьбу. В это время Леонарда с Коломбой заболтались, а потом один нахальный молодчик ради шутки попытался поухаживать за Леонардой. У Леонарды разговор оказался коротким, она просто облила наглеца презрением, а заодно и кувшином вина, купленным на рынке. А Коломба облила незадачливого дамского угодника и его род до тридцатого колена потоком отборной флорентийской брани. За это время девочки умудрились сходить к местной колдунье Кателле.
Кателла предсказала Кьяре долгую жизнь и три замужества, а также высокую долю для её детей.
— Ну все так говорят, — тихо шепнула разочарованная Кьяра.
Но когда Фьора, стесняясь, протянула узкую ладошку, колдунья поразилась.
— Вот это судьба у тебя. Второй раз вижу такую линию. Первый раз я видела, впрочем, не важно. Ты можешь стать фавориткой великого властелина, а можешь просто любимой женой. Выбор за тобой. Я вижу смерть, месть, любовь и талант. Я вижу борьбу и непокорное сердце. А в конце тебя отогреет тот, кого ты долго отвергала.
Кьяра была разочарована своей заурядной долей, а Фьора напротив заинтригована своей незаурядной судьбой. А вскоре девочки забыли о предсказании. А сейчас Фьора печально думала о пророчестве. Всё оказалось обманом: любовь, происхождение, дружба.
Хатун ни словом не обмолвилась о Марино. Хотя он её, вероятно, заставил. А Фьора поддалась чарам этого змея-искусителя, и потеряла всё.
Вскоре показалась убогая хижина Кателлы. Фьора ощутила неуверенность. Может, ведьма давно мертва, или она не занимается нежеланными детьми? Может, её не пустят на порог?
В этот момент дверь заскрипела, и Фьора увидела тоненькую фигурку молодой женщины. Фьора поразилась её бледному лицу и полусогнутой спине. Она помогла женщине дойти до её жилища.
—Спасибо, девушка. Бог тебя наградит, а от меня он, похоже, совсем отстранился.
Фьора узнала простую историю Елены. Елена была слишком красива и добродетельна. Она приглянулась знатному сеньору. А когда её муж, моряк, ушёл в очередное плавание, случилась беда. Тут Фьора узнала с удивлением, что муж Елены, Базилио плавал на судне её отца. К радости Фьоры, Елена отзывалась о Франческо Бельтрами только как о благодетеле.
Влюблённый сеньор похитил Елену и надругался над ней. Позже у Луки, так звали насильника, хватило наглости просить прощения у своей жертвы и требовать новых встреч.
Когда Елена почувствовала себя в тягости, она переступила гордость и попросила у Луки деньги на прерывание беременности. Насильник не обладал храбростью, зато был очень щедрым. А через две недели должен был приплыть корабль. Но к этому времени Елена надеялась оправиться.
Фьора сердечно распрощалась с новой знакомой. Она ощущала тянущую боль внизу живота, но не придавала этому значения. Когда она вернулась домой, боль стала почти невыносимой. Тогда Фьора не выдержала и рассказала обо всём Леонарде.
Вначале Леонарда была шокирована, но после продолжительной истерики Хатун поведала об истинном положении вещей. Правда, её точка зрения отличалась от истинного положения вещей. В итоге Хатун, побежала за повитухой Антонией. Леонарда пыталась молиться, но Фьора отвлекла её, рассказав всю правду. Леонарда и раньше не любила Марино, но теперь она была готова растерзать его собственными руками.
Франческо тоже молился. Он пытался заключить сделку с Богом. Леонарда обняла Франческо.
— Что? Всё кончилось? — от муки в голосе синьора Бельтрами Леонарда поморщилась.
— Фьора будет жить, и возможно у неё будут дети, но, — тут Леонарда рассказала всю историю.
У Франческо был отсутствующий вид, но временами в выражение его глаз становилось страшным.
— Леонарда, я должен идти. Если я не вернусь, скажи Фьоре, что я любил её больше жизни.
Леонарда молча кивнула. Она понимала, куда, а главное — зачем идёт Франческо.
Франческо в своём коричневом бархатном плаще проследовал до постоялого двора. Именно там остановился Марино Бетти.
Франческо с трудом узнал своего управляющего. Марино, в очередной раз накачавщись вином, сидел в полном одиночестве.
— А, явился благодетель, — захохотал Марино.
— Ты в курсе, что мы еле спасли Фьору после твоего внимания?
— Что с ней? — на удивление серьёзно спросил бывший управляющий.
— Последствия выкидыша.
— Я её предупредил, но послушай, Франческо. Мы были счастливы, а как говорит твоя Леонарда, о счастье жалеть не сле…
Франческо вытер свой кинжал об одежду, и не оборачиваясь вышел. Он сделал то, что следовало.
Убийство Марино Бетти прошло почти незамеченным. В городе Красной лилии такие преступления были нередкими. Хозяин постоялого двора немного посокрушался на тему: «Почему это произошло именно со мной».
Преступника так и не нашли. Даже ножа не было на месте преступления. Подозревали ростовщика Соломона, которому Марино был должен кругленькую сумму и вдову Ариадну Гранелли, чью дочь Марино обольстил. Вдова обладала довольно склочным характером и публично грозилась пустить кровь совратителю дочери. Но Соломон во время совершения преступления ужинал со своим многочисленным семейством, да и еврей был искренне расстроен гибелью должника.
Виновницей была её родственница, Иеронима Пацци. Зловредная женщина часто вымещала на окружающих разочарование в своей жизни. Иеронима считала, что достойна большего. По мнению пышной блондинки, обожающей сиреневые наряды, подчёркивающие её женственность и элегантность, она была достойна как минимум места фаворитки одного из братьев Медичи.
Фьора тоже не отказалась бы от места фаворитки. Но её мысли и воображение занимал Джулиано. Она мечтала о любви, которую воспевали античные авторы и её талантливые современники. Читая старинные манускрипты и труды новых авторов, Фьора наделяла всех героев-любовников чертами неотразимого в её глазах Джулиано. Он был и хитроумным Одиссеем, и храбрым Ахиллесом, и трепетным Ланселотом. Даже прекрасного Тристана Фьора наделяла внешностью Джулиано.
Однажды Фьора попыталась изобразить предмет своих грёз на холсте.
— Ах, почему у меня нет такого таланта, как у Сандро Боттичелли, — произнесла огорчённая Фьора вслух.
— Позвольте не согласиться с вами, моя прекрасная синьорина, — шутя произнес её крёстный Марино Бетти.
Фьора вздрогнула, её тайна была обнаружена. Она произнесла заносчиво, пытаясь замаскировать страх:
— А вам-то какое дело до искусства, дражайший крёстный? Вас интересуют иные материи.
— Ах, Фьора, не разбивай моё и без того бедное сердце. Я хотел понаблюдать за прекрасной и чистой девушкой, а вместо этого встретил начинающую художницу. И к тому же весьма одарённую.
Враждебность Фьоры растаяла, как снег под весенним солнцем.
— Вы, вы, правда так думаете?
— Зачем мне врать? Я узнал портрет. Счастливчик Джулиано. К тому же ты, Фьора, намного красивее Симонетты Веспуччи.
Вот с этого диалога и началась их запретная любовь. Да, со стороны прекрасной и юной дочери Флоренции это было глубокое и чистое чувство.
А Марино восхищался своей проницательностью. Ведь его соблазняла пышногрудая Иеронима. Она почти разделась перед ним, дала ощутить упругость своего белоснежного тела, а затем медовым голоском попросила рассказать тайну рождения Фьоры. Тогда Марино чуть не сдался зову плоти. Но природная осторожность победила. И теперь он может получить всё состояние Франческо, как заполучил любовь и тело его дочери.
Преданность и влюблённость Фьоры настолько тронули Марино, что он потерял всякую осторожность. Причём, не только в постельных делах. Он бросил всех своих возлюбленных. Марино сам чувствовал себя почти влюблённым.
Фьора в самый первый раз ощущала томление, неловкость и боль. Затем ощущения постепенно сменились восторгом и страстью. И всё же она ощущала себя страшной грешницей. Ей было стыдно перед добрым отцом, перед набожной Леонардой. А вскоре Фьора почувствовала себя беременной.
Марино был безумно обрадован. Он снова клялся в вечной любви и верности. Они договорились тайно обвенчаться. Но в этот же вечер во дворец Франческо явилась разгневанная Иеронима.
— Знаешь, дорогой кузен, я в жизни бы не пришла, — протянула Иеронима, облизываясь на роскошную обстановку палаццо Бельтрами. — Ой, какая изящная статуэтка.
— Дарю. Кстати, Иеронима, тебе надо спешно доставить подарок на твою виллу.
— Спасибо, кузен, — Иеронима просияла, любовно прижимая к себе столь щедрый дар. — А я уже забыла, зачем пришла. Ой, вспомнила. Я не отниму у тебя много времени.
В это время Фьора подошла к двери, она сама хотела побеседовать с отцом и признаться в своём грехе. Услышанное поразило её.
— Этот похотливый козлик, по имени Марино Бетти, обрюхатил двух моих прислужниц. Он и меня попытался обольстить, но я была непреклонна. Я храню честь имени Бельтрами и Пацци.
— Что ты хочешь от меня? Не могу же я указывать Марино, с кем спать. Да, мне очень жаль несчастных и глупых девиц, ставших жертвами этого негодяя. Но я могу выделить им приданое.
Больше Фьора не слушала. Она сползла на пол. Неужели Марино, который клялся ей в любви, доставлял неземное наслаждение всеми способами, иногда позорными для мужчины, Марино, который восхищался её талантом художницы, который вместе с ней читал Боккаччо и показывал ей все позы из безнравственных новелл, который внимательно слушал её переводы с греческого, мог так нагло притворяться. Нет, она не будет поспешно судить, она выслушает любимого человека.
Фьора встала с пола и нетвёрдой походкой направилась к любовнику.
Марино был не один.
— Ну я устал повторять тебе сто раз одно и то же. Если ты не окончательная дура, то пойдёшь к повитухе Антонии.
— Марино, дорогой, я боюсь умереть, — тут Фьора с ужасом узнала голос Хатун.
— Раньше надо было думать, чем ноги раздвигать.
— Марино, ты помнишь, что я не хотела. Я плакала и отбивалась.
— Да все вы такие. Я женюсь на твоей госпоже, и отстань от меня.
Тут Фьора окончательно поняла, что её воздушный замок любви погребён под пеплом обиды.
Прода от 22.09.2025, 01:34
Сейчас Фьора жалела об одном. У неё в руках не было тяжёлого предмета.
Как бы ей пригодилась статуэтка, столь легкомысленно подаренная отцом Иерониме. Но Фьора решила окончательно выяснить отношения с коварным любовником. Фьора, застывшая на пороге, напоминала богиню возмездия. Серые глаза сверкали, губы были искривлены в горькой улыбке, а лицо было белым, как мрамор. Поняв, что его тайна раскрыта, Марино тоже побледнел.
— Я всё могу объяснить. Я был пьян, а она залезла под меня, я ничего не соображал. А когда всё понял, было уже поздно. И вообще это, может, и не мой ребёнок.
— Как я могла верить в твою ложь? Всё, всё было обманом, — закричала девушка в исступлении.
— Не кричи, любимая, нас может услышать твой отец или Леонарда.
— Мой отец сейчас занят. Его дражайшая добродетельная кузина Иеронима рассказывает, скольких прислужниц ты почтил своим вниманием.
— Она врёт, она просто злобная и лживая женщина. Наверное, на неё давно никто и не смотрит, вот и придумывает ерунду, чтобы испортить людям жизнь.
— Замолчи, я не хочу больше слушать твою ложь, — Фьора влепила Марино оглушительную пощёчину.
— Хочешь правду, — разъярённый мужчина схватил её за тонкие запястья. — Что ж, сейчас ты услышишь много интересного. А ты, — повернулся он к заплаканной Хатун, — иди отсюда, и больше не приходи ко мне. И не вздумай болтать об увиденном. Ты знаешь, что я могу сделать.
Когда дверь закрылась, Марино немного успокоился.
— Садись, нам предстоит долгий разговор.
— Нам больше не о чем разговаривать.
— Ошибаешься. Я знаю тайну твоего рождения. Ты не дочь Франческо Бельтрами, — поражённая Фьора молчала, — ты дочь бургундской дворянки, казнённой за кровосмешение и прелюбодеяние. А Франческо из великодушия удочерил тебя.
— Ты лжёшь, — неуверенно сказала Фьора.
— Такую историю невозможно выдумать. Её нам поведал капеллан, сочувствующий прелюбодеям. А муж твоей матери донёс на неверную жену, он злорадствовал при её казни. Он и тебя хотел убить. Но мы подоспели вовремя. Имя этого чудовища — Рено дю Амель.
— Я запомню это, — с нажимом произнесла девушка.
— Зачем тебе это, — искренне удивился Марино, — этот человек был немолод и вероятно мёртв. Даже родной отец отрёкся от твоей матери за её распутную жизнь. Пойми, что если Франческо узнает правду, он тоже отречётся от тебя. Он поймёт, что дурная кровь твоей матери победила принципы добродетели. В лучшем случае он отправит тебя в монастырь с самым строгим уставом. А в худшем, помнишь случай с Джулией Пацци?
Фьора помнила пересуды Коломбы и Леонарды. Хорошенькая, живая и остроумная Джулия любила красивые наряды и внимание мужчин. Из-за одного поклонника она и попала в беду. Коломба судачила, что её убили по приказу могущественного патриарха семьи Джакопо Пацци. Виновник интересного положения так не был найден. Несчастная девушка ответила и за свой, и за чужой грех.
— Но я не хочу тебя запугивать, — примирительно произнёс Марино, — я просто воззвал к твоему здравому смыслу. Ну, Фьоретта, ну с кем из мужчин не бывает подобных приключений. Даже Лоренцо Медичи отдаёт дань хорошеньким женщинам. А после свадьбы я изменюсь, даю слово чести.
— Чести, а что ты, лакей, знаешь о чести? Мой отец почтил тебя доверием, а взамен ты выболтал его тайну и обольстил дочь.
— Когда ты отдалась нашему чувству, я не был для тебя лакеем, — с грустью произнёс Марино, — пойми, благородные рыцари только в твоих романах, да и то с какой стороны посмотреть. Тристан соблазнил жену своего дяди, Ланселот желал жену своего короля, а в новеллах один обман и плутовство как в реальной жизни. Пора взрослеть.
— Я зря тебе поверила, больше я не буду верить мужчинам никогда.
— И хорошо, я не потерплю неверности от своей жены, — произнёс Марино с важностью.
— Ты не понял, между нами всё кончено. Ты, кажется, восхищался моими рисунками. Так вот, в следующий раз я изображу себя в роли Медеи. Понимаешь, что это значит?
Фьора выбежала из комнаты предателя. Теперь она видела впереди только один выход.
Прода от 22.09.2025, 10:33
Второе дыхание.
Третья глава.
Неожиданное избавление.
Фьора твёрдо решила избавиться от ребёнка. Возможно, её решимость не была бы такой крепкой, если бы не откровения Марино про её родителей. Такое, действительно, было очень сложно сочинить на ходу. Все оправдания Марино выглядели вялыми попытками прикрыть своё скотство парчовым одеянием. А тут он без малейшей запинки рассказал сложнейшую и невероятную историю.
Фьора пожалела, что не спросила, где живёт повитуха Антония. Даже сплетница Коломба говорила про неё только хорошее. У племянницы подруги Коломбы Антония приняла сложнейшие роды. У Изабеллы родилась двойня, причём один шёл вперёд задней частью. Зато Фьора примерно знала, где живёт ведьма Кателла. В детстве они с Кьярой решили узнать свою судьбу. В это время Леонарда с Коломбой заболтались, а потом один нахальный молодчик ради шутки попытался поухаживать за Леонардой. У Леонарды разговор оказался коротким, она просто облила наглеца презрением, а заодно и кувшином вина, купленным на рынке. А Коломба облила незадачливого дамского угодника и его род до тридцатого колена потоком отборной флорентийской брани. За это время девочки умудрились сходить к местной колдунье Кателле.
Кателла предсказала Кьяре долгую жизнь и три замужества, а также высокую долю для её детей.
— Ну все так говорят, — тихо шепнула разочарованная Кьяра.
Но когда Фьора, стесняясь, протянула узкую ладошку, колдунья поразилась.
— Вот это судьба у тебя. Второй раз вижу такую линию. Первый раз я видела, впрочем, не важно. Ты можешь стать фавориткой великого властелина, а можешь просто любимой женой. Выбор за тобой. Я вижу смерть, месть, любовь и талант. Я вижу борьбу и непокорное сердце. А в конце тебя отогреет тот, кого ты долго отвергала.
Кьяра была разочарована своей заурядной долей, а Фьора напротив заинтригована своей незаурядной судьбой. А вскоре девочки забыли о предсказании. А сейчас Фьора печально думала о пророчестве. Всё оказалось обманом: любовь, происхождение, дружба.
Хатун ни словом не обмолвилась о Марино. Хотя он её, вероятно, заставил. А Фьора поддалась чарам этого змея-искусителя, и потеряла всё.
Вскоре показалась убогая хижина Кателлы. Фьора ощутила неуверенность. Может, ведьма давно мертва, или она не занимается нежеланными детьми? Может, её не пустят на порог?
В этот момент дверь заскрипела, и Фьора увидела тоненькую фигурку молодой женщины. Фьора поразилась её бледному лицу и полусогнутой спине. Она помогла женщине дойти до её жилища.
—Спасибо, девушка. Бог тебя наградит, а от меня он, похоже, совсем отстранился.
Фьора узнала простую историю Елены. Елена была слишком красива и добродетельна. Она приглянулась знатному сеньору. А когда её муж, моряк, ушёл в очередное плавание, случилась беда. Тут Фьора узнала с удивлением, что муж Елены, Базилио плавал на судне её отца. К радости Фьоры, Елена отзывалась о Франческо Бельтрами только как о благодетеле.
Влюблённый сеньор похитил Елену и надругался над ней. Позже у Луки, так звали насильника, хватило наглости просить прощения у своей жертвы и требовать новых встреч.
Когда Елена почувствовала себя в тягости, она переступила гордость и попросила у Луки деньги на прерывание беременности. Насильник не обладал храбростью, зато был очень щедрым. А через две недели должен был приплыть корабль. Но к этому времени Елена надеялась оправиться.
Фьора сердечно распрощалась с новой знакомой. Она ощущала тянущую боль внизу живота, но не придавала этому значения. Когда она вернулась домой, боль стала почти невыносимой. Тогда Фьора не выдержала и рассказала обо всём Леонарде.
Вначале Леонарда была шокирована, но после продолжительной истерики Хатун поведала об истинном положении вещей. Правда, её точка зрения отличалась от истинного положения вещей. В итоге Хатун, побежала за повитухой Антонией. Леонарда пыталась молиться, но Фьора отвлекла её, рассказав всю правду. Леонарда и раньше не любила Марино, но теперь она была готова растерзать его собственными руками.
Франческо тоже молился. Он пытался заключить сделку с Богом. Леонарда обняла Франческо.
— Что? Всё кончилось? — от муки в голосе синьора Бельтрами Леонарда поморщилась.
— Фьора будет жить, и возможно у неё будут дети, но, — тут Леонарда рассказала всю историю.
У Франческо был отсутствующий вид, но временами в выражение его глаз становилось страшным.
— Леонарда, я должен идти. Если я не вернусь, скажи Фьоре, что я любил её больше жизни.
Леонарда молча кивнула. Она понимала, куда, а главное — зачем идёт Франческо.
Франческо в своём коричневом бархатном плаще проследовал до постоялого двора. Именно там остановился Марино Бетти.
Франческо с трудом узнал своего управляющего. Марино, в очередной раз накачавщись вином, сидел в полном одиночестве.
— А, явился благодетель, — захохотал Марино.
— Ты в курсе, что мы еле спасли Фьору после твоего внимания?
— Что с ней? — на удивление серьёзно спросил бывший управляющий.
— Последствия выкидыша.
— Я её предупредил, но послушай, Франческо. Мы были счастливы, а как говорит твоя Леонарда, о счастье жалеть не сле…
Франческо вытер свой кинжал об одежду, и не оборачиваясь вышел. Он сделал то, что следовало.
Убийство Марино Бетти прошло почти незамеченным. В городе Красной лилии такие преступления были нередкими. Хозяин постоялого двора немного посокрушался на тему: «Почему это произошло именно со мной».
Преступника так и не нашли. Даже ножа не было на месте преступления. Подозревали ростовщика Соломона, которому Марино был должен кругленькую сумму и вдову Ариадну Гранелли, чью дочь Марино обольстил. Вдова обладала довольно склочным характером и публично грозилась пустить кровь совратителю дочери. Но Соломон во время совершения преступления ужинал со своим многочисленным семейством, да и еврей был искренне расстроен гибелью должника.
