— Пока.
Дирк нажал на кнопку отбоя и задумчиво посмотрел в окно. Он знал, что принял верное решение, что всё сделал правильно. Но сейчас в нём зарождалось чувство, что он положил начало ещё чему-то очень Важному… То, что складывалось, было пока зыбким, и всё же…
— Возвращайся скорее, Джедер, — тихо проговорил Рэймос, с нежностью и теплом. – Я мечтаю увидеть тебя снова…
1 Анпу (древнеегип.) – Анубис, псоглавое древнеегипетское божество, отвечавшее за бальзамирование тел, а так же взвешивание сердца человека на Последнем Суде.
Прода от 19.11.2018, 10:06
~ДЖЕЙСОН~
Она наблюдала за ним, он не сомневался – наблюдала и оценивала, изучала и делала какие-то выводы. Дни текли совершенно спокойно. Их можно было бы назвать однообразными, если бы простые почти ритуальные действия, которые он исполнял в компании Эмбер, не были чем-то совсем уж непривычным для последних лет его существования. По несколько часов в день они гуляли в лесу вместе с Амоном, огромным дружелюбным ротвейлером хозяйки дома. После утренних прогулок с псом шёл черёд прогулок конных, уже без Амона. Были ещё рутинные, но не раздражающие занятия вроде уборки дома и участка. Но Джейсон находил даже некое удовольствие в помощи Эмбер, будь то подметание дорожек из дикого камня, обрезания плюща, который нагло разрастался по стенам старинного дома, обновление облупившейся краски и прочие мелочи. Правда к людям она его не пускала, и это было даже забавно. В первую неделю она пару раз ездила за продуктами и осведомлялась у него, что ему взять и на какую сумму. Когда он вызвался поехать с ней сам, Эмбер наотрез отказалась, мотивировав это тем, что его сознанию сейчас ни к чему были чужие эмоции. В какой-то мере он был с ней согласен. Хорошо хоть деньги взять не отказалась, а то было б совсем уж неловко.
Её присутствие не утомляло. Напротив, с ней было на удивление комфортно. Очень быстро в нём родилось странное чувство, словно он и правда был дома, а не в гостях – причём дома, где никто не пытался посягать на его личное пространство. Ну, за исключением разве что всё тех же обязательных прогулок вместо сидения за ноутбуком в попытках контролировать хоть что-то из рабочих процессов дистанционно. Однажды Эмбер шутливо пригрозила ему, что выбросит его компьютер, если он не перестанет. Шутки шутками, но Джейсон ей почему-то поверил. От него требовалось полное отключение от привычной действительности, и ни к чему было лукавить. В первые пару дней смена ритма была мучительна для него… но постепенно он начал получать удовольствие. Уже очень, очень давно он не давал себе отдых, просто потому что боялся оставаться наедине с тем, чем он стал – с ничем, в сравнении с собой прежним. Но здесь он не был один. Страж-Проводник охраняла его, хотя пока что они не осуществили ещё ни одного выхода. Да и само место здесь было особенным, наполненное энергией их ковена – той самой рабочей группы, которую когда-то начал собирать Джедер. Общество этой женщины-рэмет стало нравиться ему, хоть он и предпочёл давно отгородиться от себе подобных. Она ничего не требовала, просто была рядом. И в ней не было той болезненной жалости, которую питал к нему Дирк, и которая так его раздражала. Точнее, это была даже не жалость, а ужас перед его разрушениями, замешанный на глубоком сочувствии… но оттого не менее раздражающий. Эмбер не знала его прежним, а только догадывалась, каким он был. Вероятно, ещё и поэтому с ней рядом было легче. Это был некий шанс на свежий старт, на котором ему не нужно было пытаться соответствовать чужим ожиданиям. Где-то в глубины души он догадывался, впрочем, что ожидания и требования Стража-Проводника, вознамерившегося помочь ему собрать его суть по осколкам, будут ещё более высокими. Но пока он не вкусил это в полной мере.
К концу первой недели Джейсон понял, что Эмбер не оценивала его, а просто ждала, когда он сумеет расслабиться настолько, чтобы полноценно погрузиться в их работу. Они потеряли драгоценную четверть месяца… но по сути, это не было потерей. За этот краткий срок он вспомнил о себе, как о личности, погребённой за фасадом его функций – о человеческой личности, хоть и разрозненной, но нуждавшейся в простом тепле общения. Это он и получил здесь. Поддержка Эмбер была ненавязчивой. Она просто была рядом с Джейсоном, смеялась и молчала вместе с ним, или поддерживала беседы о каких-то мелочах. Она не пыталась узнать о его жизни больше, чем он готов был рассказать. Наверное, именно поэтому ему вдруг захотелось поделиться с ней всем, как со случайным попутчиком, с которым вдруг возникает необъяснимое доверие. Но он вовремя остановил себя, ведь он был здесь не за этим.
Это был тот самый день, когда он понял, что тянуть с началом настоящей Работы больше нельзя. Прямо в ходе очередной их прогулки, когда Амон унёсся в кусты за какими-то птицами, и Эмбер махнула на него рукой, Джейсон дал ей знак, которого она ожидала.
— Я чувствую в себе готовность, — мягко произнёс он.
Она остановилась и пристально посмотрела на него иным своим взглядом, словно сверяясь с чем-то.
— Это очень хорошо.
Они расположились в малой гостиной в удобных креслах, друг напротив друга. Освещение было приглушённым, свечным, чтобы свет не отвлекал человеческое сознание. Играла какая-то тихая мистическая музыка из тех, что помогают разуму войти в необходимое состояние медитации. Не то, чтобы рэмет, уже не первый год идущему по осознанному Пути, требовались такие стандартные вспомогательные инструменты. Но Джейсон слишком долго играл в человека – так долго, что это подменило его настоящую жизнь. Он был благодарен за любую помощь.
Правила приличия были отброшены – они были той частью бытия человеком, которая сейчас только мешала. Эмбер сидела рядом с Джейсоном почти вплотную, удерживая зрительный контакт, а потом протянула ему открытые ладони. Её низкий голос приобрёл нездешние интонации. Сейчас с ним говорила рэмет, а не женщина, которую он видел перед собой.
— Если Вы когда-нибудь работали со Стражем-Проводником, то знаете, что мне нужен слепок Вашей личности, чтобы найти Вас сквозь всё и вернуть, когда потребуется. Я прошу Вас подтвердить Ваше согласие, и в свой черёд даю слово обращаться с Вашими тайнами, которые нам предстоит узреть, сколь возможно бережно.
Джейсон чуть пожал плечами и взял её руки в свои.
— Я согласен, — просто ответил он.
Страж-Проводник легонько сжала его руки и подняла барьеры и вуали, маскировавшие её истинную суть. Её Сила окутала Джейсона мягким потоком, просачиваясь сквозь трещины, омывая останки его настоящего. И что-то в нём проснулось, отозвалось ей, слабо и неуверенно, странным болезненным родством. А впрочем, что было в том странного? Они ведь происходили из одного народа.
Его мысли потекли дальше. Он вспомнил тончайшую алмазную нить, протягивавшуюся сквозь воплощения к его душе-Партнёру. Это было даже не воспоминанием – зыбкой тенью памяти, жалобным призрачным звоном одинокой струны в пустоте. Он удивился, что осталось хоть что-то… В какой-то миг ему стало совестно за то, каким он предстанет перед этой удивительной красоты сущностью, блистательной в своей целостности и осознанности. Он чувствовал свою уязвимость, всё то уродство, ставшее результатом его собственных действий. Здесь, вне пространства и времени, оно было ещё более очевидным, чем под покровом его человеческого существования. Его Силы сейчас не хватило бы, чтобы выставить приличный защитный барьер, и он просто отстранился от внимания Стража.
Она всё поняла и деликатно отпустила его, сворачиваясь в привычную свою форму. Взгляд рэмет сквозь призму человеческих глаз был хотя бы чуточку терпимее, чем пронзительный взгляд от души к душе.
Казалось, она была чем-то глубоко озадачена, и вместе с тем взбудоражена. Джейсон очень хотел спросить, что именно, но не решился. Эмбер чуть прищурилась, глядя на него, потом покачала головой.
— Простите меня за заминку, — проговорила она, наконец. – Я получила то, что мне требовалось. Если Вы готовы, я проведу Вас.
Он ободряюще улыбнулся ей – хотя вряд ли она нуждалась в его одобрении – и кивнул.
— Да, я готов.
Она снова протянула ему открытую ладонь.
— Так мне будет легче вернуть Вас в тело. Вы знакомы с медитацией Моста?
Мост, на котором ты мог встретить себя прежнего… Да, Джейсон был хорошо знаком с этой техникой. Человеческая часть сознания погружалась в подобие транса, и оставалась звенящая чистота восприятия. В ходе простой визуализации ты должен был выйти на Мост, перекинутый через спокойную реку вечности – её приток, олицетворяющий лично твою отдельно взятую вечность, в которой протекала жизнь твоей души. На Мосту ты встречал образ одной из своих прежних жизней, и этот образ – ты сам, прежний – вводил тебя в твою память. Присутствие Стража-Проводника делало переход безопасным и могло открыть границы большие, чем ты способен был открыть в одиночку.
— Да, я знаю это «место»… — тихо ответил Джейсон, умеряя сковавший его вдруг внутренний трепет, смешанный с возбуждающим предвкушением.
— Я могу провести Вас в конкретную жизнь, или мы предоставим встречу тому, что сейчас Вам увидеть всего нужнее, — сказала уже не Эмбер, а Страж-Проводник. – Я встану за Вашим плечом и отгоню всякий морок. Не бойтесь ничего… Ныряйте без оглядки, я удержу Вас.
В том, что она удержит его, Джейсон отчего-то даже не сомневался. Сомневался он скорее в том, сумеет ли увидеть хоть что-то сам, или ему придётся идти за ней вслепую.
— В ту, которую сейчас нужнее увидеть, — ответил он.
Мерный низкий голос Стража-Проводника, описывающий реку и мост, постепенно погрузил его в транс. Он ещё помнил, что означало полностью сконцентрироваться и визуализировать необходимое в ходе Работы. Не успев удивиться тому, что он помнил о своих умениях и практиках, Джейсон шагнул на мост…
… Он ожидал увидеть египтянина или кельта. В этой жизни эти воплощения были отпечатаны на его кармическом теле ярче прочих. Он стоял и вглядывался в дымку на том берегу, пока некая фигура, ещё не обретшая очертания, приближалась к нему из густого тумана памяти.
Но это был не египтянин и не кельт. На мосту Джейсон встретил человека в разбитых доспехах. На обветшалой давно потерявшей свою белоснежность котте всё ещё был виден красный крест тамплиеров. Эту свою жизнь он почти не помнил и не знал, что за тайны были сокрыты в ней. Он чуть поклонился в знак приветствия. Рыцарь отсалютовал ему мечом и сделал приглашающий жест куда-то за спину.
Джейсон чувствовал незримое присутствие Стража-Проводника, её поддержку и лёгкий толчок. Он кивнул и последовал за собой-рыцарем через мост…
… В тайном святилище тускло горели светильники. В высоких стрельчатых арках танцевали тени, и секреты древности, бережно хранимые здесь, перешёптывались между собой.
Чаша с освящённым вином и блюдо с хлебом стояли на алтаре. Рядом лежал ритуальный нож с потемневшим от времени лезвием. Он ждал. Там, наверху, среди людей, он принёс обет безбрачия, но здесь жаждал принести клятву той, вместе с кем разделял свой путь и своё бремя. Люди не знали о присутствии таких, как она, в Ордене. В мире, утратившем знания о балансе, женщинам не было места. Такие, как она, охранялись пуще древних тайн – мистики, Хранительницы летописей.
Он зажёг свечи и ждал её. В назначенный час она вошла в зал, и тени хлынули прочь, испугавшись её внутреннего Света. Его сердце было полно любви, которую сколь угодно могли называть греховной святые отцы. Но Любовь была движущей Силой этого Мира, и о том люди тоже позабыли. Отражение Её голоса, чистая искре в смертном сердце, была не грехом, выжигающим кровь, но величайшим Даром, и он знал это.
Она сняла с головы покров и распустила волосы, в знак открытости и доверия. Её взгляд отражал не только безграничную мудрость, которую она охраняла, но и его чувства. Не было ничего важнее Служения и Задачи. Но в этом Служении они были вместе, и потому ничто не мешало ему стремиться к ней до боли, всем собой.
Она протянула ему руки, и он подвёл её к алтарю. Когда были произнесены клятвы, то не были пустые слова. Каждая фраза, наполненная сакральным смыслом, ложилась незыблемым камнем, укрепляя их союз друг перед другом и перед Силой, которой они служили.
Вместо традиционного обмена кольцами они смешали животворную влагу, тёкшую в их жилах, в чаше с вином и дали испить друг другу.
Её объятие и родной вкус её губ вознесли его на новый виток священной ночи. Они переплелись друг с другом ещё теснее, если такое только было возможно, венчанные своей Любовью, и не было для них в ту ночь Закона иного, чем эта Любовь…
Страж-Проводник не дала ему увидеть таинство до конца и погрузиться в память – должно быть, сочтя, что то душевное переживание было слишком личным. Он снова оказался на мосту, лицом к лицу с рыцарем, которым был он сам. Его нынешнее сознание не знало языка, на котором он говорил тогда, но язык и не имел значения – он запомнил основную фразу клятвы.
«Тебе вручаю себя, целый Мир принимая в ответ…»
Любовь всё ещё наполняла его, хоть то и были лишь тени и отголоски его памяти. Но вместе с тем, была и боль, точащая саму его суть сквозь эту же память.
Он вскинул голову, глядя на рыцаря. Теперь тот был без шлема, и Джейсон видел его лицо – обветренное, постаревшее прежде времени. Он понял вдруг, что тогда Путь не был завершён, что эта пара так и не сумела завершить возложенную на них Задачу… Рыцарь, имени которого Джейсон не помнил, остался один прежде, чем цель была достигнута. Их тайна была утеряна вместе с женщиной, покинувшей его так рано… так болезненно рано…
Джейсон вскинул голову, глядя в глаза себе прежнему и видя в них отражение потери. Рыцарь усмехнулся и чуть кивнул…
… Казалось, что ночь кровоточила, захлёбываясь невыплаканными слезами его сердца. Их время было жестоким, они оба знали это. Но он не был готов продолжать один – это бремя было ему не по силам. Он знал, что сколько бы ни довелось ему сражаться, он никогда не достигнет цели, исполнение которой было возложено на них обоих.
Он сидел у могилы, зарываясь пальцами в сырую землю, точно надеялся достичь её сквозь всё. И иная клятва, отчаянная и страшная, рождалась на его губах – столь же истовая, что была принесена в тайном Святилище…
… Обрывки смысла долетали до человеческого сознания Джейсона. Он хотел остановить рыцаря, понимая фатальность происходящего, но не мог, ведь то, что случилось, уже случилось.
«Обет защищать… какой бы гранью ни обернулась ко мне… Раз не сумел защитить в этот раз… то сумею впредь… быть рядом всегда обещаю…»
— Ты хоть понимаешь, на что обрёк себя, чем сковал? – с горечью усмехнувшись, спросил он у рыцаря, и ощутил могильный холодок неизбежности.
