Тамплиер отразил его усмешку и пожал плечами.
— Я не уплатил твой долг… — тихо проговорил Джейсон, вдруг осознавая. – Ты возложил на меня непосильный долг. Где искать эту женщину? Да она и не женщиной могла возродиться теперь.
Рыцарь лишь беззвучно рассмеялся и махнул куда-то за спину Джейсона. По ту сторону моста лежала его нынешняя жизнь.
— Ответь мне! – в гневе на себя самого, воскликнул он.
Рыцарь начал отступать. Его очертания терялись в тумане памяти, и его жизнь водоворотом увлекала Джейсона за собой, почти перемалывая привычное – бремя Задачи… любовь… боль… Он погрузился в это настолько полно, что забыл о себе. Он пытался найти привкус личности той, по которой так томилось его сердце в той жизни, но память играла с ним в насмешливом лабиринте отражений…
— Возвращайся, — прозвучал короткий приказ, отразившись в пространстве безвременья.
Страж-Проводник втащила его обратно, и человеческое сознание захлопнулось вокруг него, надёжно отсекая от непосильных эмоций. Джейсон пытался отдышаться. Он по-прежнему тонул в сонме образов, а это ведь была всего лишь одна-единственная жизнь. Впору было бы смеяться над собой, что Работа, к которой он так часто прибегал прежде, теперь приносила ему столько страдания. Но было не до смеха.
Женщина-рэмет отняла руку и безмолвно сидела напротив него, давая ему время прийти в себя хоть немного.
— Я не выплатил долг, понимаете… — хрипло проговорил он, сам не зная зачем. – Или выплатил, но всем, что у меня было… Я не знаю…
Она была по-прежнему безмолвна – только тихо поднялась и выключила неуместную теперь медитативную музыку. Запоздало Джейсон вспомнил, что Стражи-Проводники отчасти поглощают эмоции тех, кого сопровождают. Что ж, сегодня он, должно быть, принёс обильную жертву. Он не мог прочитать её и сказать наверняка. Но почему-то ему перестало быть стыдно за то, каким она могла увидеть его. Стыд просто потерял всякий смысл. Совместная работа двух душ лежала далеко за гранью интимного, слишком далеко, чтобы придавать этому излишний смысл.
— Вы осуждаете меня? – мягко спросил Джейсон, сам не до конца понимая, что имел в виду – то, что она увидела в нём вместе с ним, или то, что он являл собой теперь в целом.
Страж-Проводник покачала головой. Её усталый взгляд отразил более привычный образ – Эмбер Киннан.
— Кто я такая, чтобы осуждать, — ответила она со вздохом. – Вы хотите побыть наедине с собой?
— И да, и нет…
— Когда присутствие Стража перестаёт быть необходимым, большинство предпочитает увеличить дистанцию, — мягко проговорила она. – Не беспокойтесь о вежливости – я понимаю. Доброй ночи, Джейсон.
Она поднялась и вышла из комнаты. Он не стал останавливать её, хотя и хотел. Он не до конца понимал, что чувствовал, но его осознания хватало на то, чтобы ощутить некий вставший на место кусок.
Некоторое время Джейсон сидел в кресле и разглядывал свой перстень, напоминавший герб тамплиеров. Совпадение было странным. Образы из памяти по-прежнему были ярче, чем то, что он видел вокруг сейчас. Это было нормальным следствием погружения.
Он вспоминал женщину в тайном святилище и свою любовь, свои клятвы. С Кейлинн всё было иначе. Но он помнил отголосок подобных эмоций из других своих воплощений… Его разум метался в сомнениях. По всему выходило, что клятву он принёс душе Кейлинн, и поэтому долг его перед ней распространился на эту жизнь. Это многое объясняло… но ничуть не облегчало происходящее. Возможно, впрочем, что речь шла не о Кейлинн, а о Той, что была его партнёром по многим жизням здесь и прежде – но об этом он боялся и думать. Её след был потерян для него, тем более после Отречения. Его память была сокрыта от него теперь, и слишком много вопросов оставалось без ответов. Вот почему он оказался здесь – чтобы получить ответы… и возможно, однажды получить шанс вернуться к своим.
Инстинктивно Джейсон коснулся ладонью грудной клетки, зажимая разболевшийся разлом. Он пожалел, что Эмбер ушла. Ему нужно было «заземление», чьё-то живое присутствие. И к тому же, с ней было теплее, приятнее. Но поскольку он сам не остановил её, а она была достаточно этична, чтобы оставить его наедине с его мыслями, нечего было и сетовать на то. Вздохнув, он поднялся, прошёл на кухню и заварил себе крепкий кофе. Уснуть в таком возбуждённом состоянии сознания всё равно граничило с фантастикой.
Прихватив с собой горячую чашку, Джейсон вышел на террасу. Ночь была тёплой, умиротворяющей. Вдалеке шептался лес, а над головой раскинулась звёздная россыпь, которую не увидишь из большого города. Огни далёких Миров всегда завораживали его, манили, напоминая о Доме, о котором он уже столько лет запрещал себе думать. Но сейчас все его мысли были обращены к той ночи у могилы, и той, что предшествовала ей, в святилище… Память была милосердно сокрыта не только от людей, но и от членов рабочих групп тоже. Эмоции одной жизни порой оказывались непосильны, так что было говорить о том, когда целая буря чувств, давным-давно прожитых, обрушивалась на тебя? Небесные Учителя были мудры, давая рэмет время на обретение памяти, даря им встречи друг с другом, чтобы не приходилось сражаться в одиночку.
«Кому же была принесена клятва? И удалось ли нам исполнить Задачу после?..» — думал Джейсон, а перед его глазами представало лицо возлюбленной рыцаря-тамплиера.
По современным меркам она, наверное, и вовсе не была красива, но ему тогдашнему казалась воплощением красоты. Он попытался сопоставить этот образ с образом женщины у Великой Реки, но нити ускользали от него, подобно памяти о единственной Связи, которую он предпочёл когда-то задвинуть как можно дальше. Его сознание разрывалось от невозможности сопоставить всё, «обработать», принять.
Звуки реальности смешались для него со звуками из его памяти, и поэтому он не сразу понял, что дверь скрипнула здесь, за его спиной.
— Простите… Я думала, Вы уже спите… — смущённо проговорила Эмбер.
Джейсон полуобернулся.
— Не извиняйтесь. Я рад Вам, — сказал он совершенно искренне. – Тоже не спится?
— Да. Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что могу увидеть… но я не всегда могу сохранить бесстрастность, когда возвращаюсь, — она усмехнулась и подошла к нему, останавливаясь у перилл террасы и тоже глядя в небо.
За неимением лучшего, он предложил ей свой кофе. Она сделала глоток и вернула ему чашку. Словно это было в порядке вещей. Словно они знали друг друга уже очень долго. Впрочем, ведь так оно и было – они не просто так происходили из одной рабочей группы. Рядом с ней ему стало спокойнее, словно Страж могла охранить его и теперь, вне погружения.
— Я размышляла о нашем путешествии… Если Вам интересно, я могу рассказать кое-что.
— Расскажите, да.
— Задача была завершена. Поэтому Вы не вспомнили ничего о сути их общей цели. Для этого женщине пришлось воплотиться в Ордене ещё раз, уже мужчиной. В следующем воплощении они были соратниками и многое прошли вместе. По иронии судьбы, они боролись за любовь одной и той же женщины, но тогда она не досталась никому из них, — Эмбер чуть улыбнулась. – В любом случае, их дружба была сильнее. Успокойте своё сердце, Джейсон. По крайней мере, бремени этого долга – долга неисполненной цели – на Вашей душе уже нет.
Боли вдруг стало значительно меньше. Джейсон удивлённо покачал головой.
— Не стану спрашивать, откуда Вы это знаете, леди Страж-Проводник, — усмехнулся он. – Да, так действительно легче… Спасибо Вам. Но долг клятвы остался – вряд ли он был снят в следующей жизни.
— Да, не был, — подтвердила она. – Но, возможно, это был не такой уж тяжёлый долг, как Вам кажется сейчас.
— Вы сможете проводить меня в ту, следующую жизнь?
— Смогу, если Вы видите в том необходимость.
— Да, это… помогло бы расставить хоть кое-что по местам.
— Хорошо… Завтра?
— Да, не будем терять время… а то мне, чего-доброго, придётся остаться здесь ещё не на один месяц, — он тихо рассмеялся.
Эмбер улыбнулась и иронично заметила:
— Какая леденящая кровь перспектива.
— Да, я, знаете ли, могу быть чертовски занудным, и вообще невыносимым соседом.
Ему нравился её смех. В такие моменты она переставала казаться непонятной. «Пожалуй, следует смешить её чуточку чаще», — подумал Джейсон, чувствуя, как боль в разломе странным образом начала если не гаснуть, то хотя бы отступать.
Прода от 20.11.2018, 10:05
~ДИРК~
Дирк не тешил себя надеждой, что за какой-то месяц удастся всё. На восстановление потребуется не один год… а может быть, не одно воплощение. Учитель не вернётся к ним в полной Силе и мудрости – это нужно было понимать. Отречение Джейсона от себя самого как бы переместила кладезь его Знания и накопленного на Земле опыта к его невоплощённой части, к его Сверхсознанию. Фактически он закрыл себя от собственной души. И не кладезь Знания и Силы, но именно эти разорванные связи с душой предстояло восстановить, исцелить.
Искушение приехать и посмотреть, как идут дела, было огромным, но Эмбер не просто так запретила всякие контакты. Джейсон должен был как можно больше времени проводить наедине с собой, всматриваясь в осколки разбитых отражений, в которых преломлялась его душа в каждом из воплощений. Чужие зеркала и маски личностей были ему сейчас ни к чему. У Стража-Проводника было ничтожно мало времени… но и она, и Дирк надеялись, что начало будет положено, что Джейсон вернётся в ковен. А значит, впереди им предстояло ещё не одно тяжёлое, но целительное путешествие.
Зато звонить Эмбер не запрещала. Звонил ей Дирк почти каждый день, в ожидании подробных отчётов. Она не выдавала тайны памяти Джедера, как и требовала этика её Работы. Но, по крайней мере, её заверения, что дальше становилось понемногу легче, внушали надежду.
Рэймос не сомневался в талантах Эферры. Как ни хотелось ему ускорить процесс, ему пришлось довериться ей. Всё шло так, как должно было. Главное, чтобы Джейсон не испугался и не отказался от принятого решения, тем самым откладывая исцеление на последующие воплощения. Там всё будет многим сложнее. Время будет потеряно, а память захлопнется ещё сильнее, уйдёт ещё глубже.
«Пусть Небесные Учителя помогут найти тебе дорогу назад, мой друг…» — думал Рэймос, вкладывая в своё намерение всю свою Силу, и всё своё тепло.
~ДЖЕЙСОН~
… Когда-то дорога вела его до самых дальних пределов, и он слагал песни – то прекрасные, о славных подвигах своих товарищей, то жуткие – о тварях нижних миров, крадущих благородные сердца, повергающих их в пучину страха и слабости. И те, и другие находили своё отражение в жизнях, протекающих рядом с ним, ибо такова была сила его слова, дарованная Богами – прорицать по нитям Прях Судеб и участвовать в их плетении.
Со времени тех славных путешествий прошло немало лет. Он не нашёл свою смерть в бою. Мудрость и Сила его множилась, хоть и слабело тело. Зрение оставило его, но ещё лучше, чем прежде, он умел видеть не глазами…
Сегодня он ждал прихода того, кто волей Богов поведёт их народ за собой. Он ждал возвращения своего старого друга уже очень долго – целую жизнь с тех пор, как прежняя нить прервалась, и он продолжал путь в одиночестве, от скальда к друиду. Новое рождение, новое сильное тело и блестящий разум. Вот только Путь…
— Я пришёл за пророчеством, Мудрый, — прозвучал глубокий голос – иной, чем тот, что был у него в прежнем рождении, и вместе с тем такой похожий.
Но не скальд теперь стоял перед старым друидом, а воин – неукротимый, неистовый, проведший почти столько же времени в борьбе со своим предназначением, как и в борьбе с врагом. Ещё такой молодой на этой нити… и такой древний на тех, что предшествовали. Отчего же ему было угодно теперь поднять в себе именно ярость, неукротимую, как льдистый шторм? Как было пробудить его мудрость, тропу которой он так и не завершил тогда, и потому вернулся так скоро?
— Я рад тебе, — ответил друид, тепло улыбнувшись ему, и добавил: — Ты изменился… и всё же, я узнаю? тебя. И я знаю, о чём ты желаешь спросить меня. Но готов ли будешь услышать ответ?
— Тот, кто не в силах столкнуться с правдой о себе, не способен вести других за собой.
— Мудрые слова, острые, как твой меч.
— Этот поход важен для меня. Благослови меня, Мудрый, и дай мне ответ.
Друид рассыпал свои руны и любовно провёл по ним ладонью. Тёплое дерево отозвалось ему на разные голоса перешёптыванием таких разных граней одного Мира.
Но он и без того знал, какой узор ткали Пряхи для его старого друга. Знал он и то, что нить этой жизни – его собственной жизни – скоро прервётся, разрубленная знакомым мечом. Но он должен был донести истину.
— Ты одержишь немало славных побед, но не сумеешь одолеть главного своего врага. Ты избрал не тот путь, молодой ярл.
— О чём ты говоришь? Боги благоволят мне, иначе я не стоял бы там, где стою!
— Откажись, пока не поздно. Ты потеряешь больше, чем обретёшь, хоть и не видишь того пока, — предупредил друид не без сожаления в голосе.
Он чувствовал растерянность и страх своего друга, но чувствовал и ярость, от этого страха рождённую. Начинался шторм.
— Не бывать тому, — тихо произнёс воин. – Ты хочешь, чтобы я повернул назад, Мудрый? Отказался от тех, кто следует за мной, подвёл их?
— Нет. Служи им в ином качестве. Ты должен сложить меч. Я мог бы обучить тебя…
— Ты хоть понимаешь, о чём просишь?! Боги не простят мне позора и предательства! Я нужен моим людям. Благослови мой военный поход – вот всё о чём прошу. Когда я вернусь, то мы ещё поговорим.
Друид слышал, что ярл едва удерживал свой гнев в узде. В культуре, где им обоим сейчас довелось родиться, его предложение действительно граничило с безумием. Но он знал, что неверный поворот на пути может повлечь с собой беду гораздо большую, чем даже позор отказа.
Скрепя сердце, друид сказал то, что должен был:
— Я не могу благословить твоё дело, ярл. Пусть твоя уверенность ведёт тебя, но не жди помощи Богов. Истинный их ответ ты не хочешь слышать.
Он не вздрогнул, когда ярл с гневным возгласом вонзил перед ним меч. Руны разлетелись в стороны.
— Если твоё проклятие лишит меня удачи в бою, ты поплатишься, Мудрый, — пообещал воин, уходя.
Друид уже знал, как всё обернётся. Будут и удачи, и поражения, но никогда его другу не дано будет обрести желаемое там, где он искал это. Этот военный поход не увенчается удачей, но следующий бой за ним будет выигран, и ярл сохранит своё положение, хоть и большой кровью. Но «проклятие» он не забудет и вернётся за тем, кто посмел пытаться заставить его прозреть…
Джейсон вынырнул из видения, как из глубокого омута, не решившись погружаться в продолжение и пережить тогдашнюю свою смерть снова. Шея и без того ныла, хотя нынешнее его сознание ещё не успело увидеть и воспринять, как клинок обезглавливает его.
