От автора
На страницах книги вы не встретите метаний файерболов, взмахов волшебных палок и крутых как варенные яйца главных героев, полжизни провалявшихся на печи в ожидании укуса паука-мутанта. И в ней красавцы-миллионеры штабелями к ногам девиц не падают. Да и попаданцы в другие миры не проваливаются, чтобы раздать там им всем, неумехам.
Здесь сверхспособности близки к реальным и логически обоснованы, персонажи имеют сильные и слабые стороны, а время всем выдает заслуженное. Даже если это заметно не сразу. Вы окунетесь в жизнь, полную опасности, приключений и тайн, познаете магию, практики и личный опыт, встретите юмор, слезы и, конечно, любовь.
Обратите внимание — я прошу считать все написанное вымыслом, а любые совпадения — случайными. Но всегда помните — правда в глазах смотрящего. Ведь этот мир меняем мы сами, своей Волей и своей Верой.
Обычно быстро и громко выстреливают книги, которые потакают человеческим слабостям и страстям. Они бьют в цель сразу, ибо в людях такого много, и оно на поверхности. Те же, что для души, доходят медленнее. Ведь она спрятана глубже... а у кого-то и вовсе заперта в сейфе.
Антон.
Хочу поблагодарить родителей.
Ведь описывая их в книге, я довольствовалась памятью и не напрягала фантазию.
Катя.
В каких вы отношениях с Тьмой? Она заботливая мать, ласково принимающая вас, уставшего и плененного дневными заботами, в миры полночного забвения? Или безликая сестра, существующая где-то там, за границей искусственного света, льющегося из окна? А может, она страстная любовница, всегда влекущая и желанная? Чувствуете ли вы ее тайну? Когда без сна ворочаетесь в постели, гуляете в сумерках или едете в такси по ночному городу? Сжимается ли сердце, трепещет ли, преисполненное невысказанных обещаний? А может быть… и вы тоже... просто... спите сейчас?
Катя всегда по-особенному любила ночь. Когда тьма опускалась на город, заставляя дневную суету таять в отблесках включенных фонарей, когда гулкое эхо шагов запоздалых прохожих тревожило пространства подземных переходов, а редкие машины проносились с шумом: «вж... вж... вж...», она часто ускользала из дома.
Девушка наряжалась во что-то блеклое и бесформенное, не дающее любопытному взгляду понять возраст или пол человека под одеждой, и бесцельно бродила по спящему городу.
Маршрут всегда получался разным: здесь она не выбирала, ноги сами несли вперед. Мимо парков, дорог, остановок — знакомых по дневной жизни, а сейчас пустынных и насквозь промерзших; медленно ползли закрытые ставнями магазины, темные проемы окон зданий, детские площадки, припаркованные автомобили; лишенные подробностей улицы и заборы.
В ту ночь шел снег и протяжно выл ветер. Большие белые хлопья, кружась, медленно падали на холодную землю. Они затирали края предметов и образов, хоронили под собой мысли, размывали границы привычного.
Следуя по знакомым ориентирам — силуэтам торчащих из-под снега лавочек и кустов, Катя медленно брела по парку. В теплое время года на первых курсах колледжа, если отменяли занятия, она часто гуляла здесь, и успела изучить каждую тропку и каждое дерево. Вот сейчас — тридцать ступенек вниз, на площадь, и справа раскинутся аттракционы, а слева — фонтан, кафешка и железный мостик. Они вставали на обочинах внимания неясными грудами, сложенными больше из призрачных фрагментов памяти, чем нарисованные реальным зрением.
«Один, два, три...» — отсчитывает ступени безликий внутренний голос. Низкое мрачное небо над головой неподвижно и бездонно. «Пять…» — тишина поглощает шорох шагов, дорожка следов теряется позади, утопает в девственно-чистом покрывале снега. Здесь, вдали от света дорожных фонарей, тьма становится гуще, обволакивает, смыкается за спиной. «Восемь…» — она растворяет мысли, эмоции, звуки... «Тринадцать…» — тело движется само по себе, а ты уже наблюдаешь за ним оттуда, из тьмы... «Двадцать один…» — ты часть чего-то огромного и безмерно красивого... «Тридцать четыре...». Что? Но их должно было быть только тридцать! Эта мысль не успела дозреть окончательно: Катя споткнулась и, не удержавшись, резко завалилась вперед. Очарование ночи звенящими осколками покатилось по снегу. Ее пронзил страх и, стихийно разрастаясь, перерос в дикий, неконтролируемый ужас. Она упала на чье-то тело. Человек лежал, раскинув руки, полностью погребенный под слоем снега, и наверняка был мертв. Мгновенно вскочила, а рот сам распахнулся для крика, но получилось лишь слабое мычание. Ее тряхнуло, в голове сверкнули электрические вспышки. Разряд склеил снежинки между собой, и они заскользили навстречу, налипая в большой снежный ком, пока тот наконец не достиг пустоты внутри. И тогда образ оформился в первое понимание: «А тело-то было мягким».
Тут человек зашевелился, сел, отряхивая черные волосы, затем неторопливо поднялся и попытался очистить одежду от снега.
— Твое лицо выглядит знакомо. Кто ты такая и чего тут шляешься? — недовольно процедил он. Голос оказался молодым и слегка охрипшим, видимо, от холода.
Прошла минута, а Катя лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Парень закончил свое занятие и теперь сверлил ее насмешливым взглядом, его странные глаза слегка мерцали в темноте.
— Ну и? Язык проглотила? Или немая с рождения?
— Я не... — наконец пролепетала девушка, вернув контроль над звуками, — я просто гуляла...
Он удивленно огляделся по сторонам.
— Ты серьезно? В такую ночь? А тебе не говорили, что свидания с тьмой не всегда безопасны?
Бывает, что человек, вроде бы встреченный случайно, через года начинает значить для тебя многое. А когда привязываешься настолько, что присутствие его в твоей жизни кажется чем-то обыденным и нерушимым, вдруг теряешь его снова. Но сейчас Катя была напугана, она не могла знать, что в тот роковой день, в далеком будущем, небо будет все также ронять на землю крупные хлопья снега, заметая ее следы в спящем городе.
На следующее утро ее разбудил будильник и, как ни старалась, девушка не могла вспомнить, что стало с тем парнем и обратный путь домой. И она не задумалась, как, впрочем, и после предыдущих своих прогулок, почему сапоги и куртка всегда остаются сухими и чистыми. Но парень... С тех пор прочно засел в глубине подсознания — его размытый образ несколько лет будоражил воображение и являлся во сне. Там были и другие: люди, которых она никогда не встречала в реальности — здесь они казались ожившими и настоящими. Были и места — не узнанные, но смутно знакомые, где они собирались вместе и что-то делали, обсуждали... И еще... в этих снах она сама словно становилась другой — более решительной и сильной.
Катя не видела в этом никакой магии и старалась не замечать возможные симптомы душевной болезни. Она полагала, что просто включилась «защитная компенсаторная реакция психики» на постоянный стресс. Ведь она целый год напряженно готовилась к поступлению в медицинский институт, а, оказавшись там, училась на отлично. Жизнь протекала однообразно: из института сразу спешила домой, чтобы подготовить материал на завтра. Никаких прогулок, праздников, личной жизни. Конечно, рассуждала девушка, поэтому подсознание и создало свой фантазийный мир снов — чтобы иметь возможность для переключения и отдыха. Хотя в последние два года странные сновидения прекратились — видимо, она привыкла к повышенным нагрузкам.
Так, со встречи с загадочным парнем прошло четыре с половиной года.
В летнем кафе играла зажигательная музыка, слышался гомон голосов и женский смех. Середина августа — в городе самое пекло; и лишь когда раскаленное солнце ныряло за крыши домов, а на небо лениво выползал надкусанный блинчик луны, становилось чуточку легче. Но присоединялась другая напасть — летучие кровососы. С наступлением сумерек они спешно покидали свои убежища, а с первыми лучами вновь прятались, стараясь жадно приникнуть к прохладным щелям и трещинам, дарующим влагу и временное забвение. Не успевших ждала печальная участь — они, конечно, еще делали отчаянные попытки схорониться под листьями деревьев, скамейками, крышами, брюхами машин... но сухой воздух безжалостно иссушал их тела, а тень была так слаба и изменчива...
Шлеп! Катя взмахнула ладонью и припечатала к ноге сразу двух.
— Фу... один уже успел натрескаться! — поморщилась и салфеткой счистила останки вместе с кровью. — Сожрут, пока до дома доберусь. Зря только платье надела.
— Может, все-таки вызвать такси? — слабо пискнула Вика, виновница торжества. — Уже за полночь.
Катя терпеть не могла подобные мероприятия — мало того, что нужен подарок (а, когда ты студент, денег всегда не хватает), так в довесок приходится говорить за столом глупые тосты (можно подумать, что твои пожелания что-то изменят), улыбаться на публику и поддакивать уже поддавшим, что они милы и остроумны...
Но одногруппница Вика была ее единственной подругой и, к тому же, соседкой по парте. Поэтому она, стиснув зубы, выстрадала четыре часа этого бестолкового праздника — дня рождения.
— Нет! — отрезала Катя. — Здесь семь минут идти, такси дольше ехать будет. — Ну не хотела девушка тратить лишнее, к тому же, окончание торжества окрыляло, и перспектива находится здесь еще, ожидая машину, не очень-то радовала.
— Наверно тебе виднее, — неуверенно закончила именинница.
Приобняв ее напоследок, девушка развернулась на каблуках и резво рванула вперед по знакомой тропинке. До дома действительно было всего ничего: немного пробежаться по парку; держась правее, выйти на дорогу, пересечь зебру, проскочить рельсы на железнодорожных путях — и вот она, родная десятиэтажка.
Она обогнула дерево с кормушкой для белок, прошла мимо побитых засухой кустов, насмешливо проводила взглядом заваленный на бок трухлявый пень, — в темноте его легко принять за крадущееся животное, но она не повелась: просто помнила, что он тут есть. Вовремя пригнулась под нависающей веткой, словно специально притаившейся в ожидании неудачливого прохожего. Краем внимания зацепила шебуршание в пожухлой траве — это загулявшийся еж припустил со всех ног. И вдруг в голове всплыл утренний монолог мамы: «Доча, будь осторожна, я сегодня слышала от Любы (ну ты знаешь, у нее муж мент), что в городе пропадают девушки. Скрывают, сволочи, чтобы паники не было — за свои места боятся». А следом в сознание протиснулась давно позабытая фраза незнакомца: «… свидания с тьмой не всегда безопасны». Внутри шевельнулось смутное дурное предчувствие, и Катя, покрепче сжав сумочку с перцовым баллончиком, ускорила шаг.
Впереди замаячил светлый участок — там кончалась полоса деревьев и начиналась дорога. Она знала, что на открытом пространстве страх быстро исчезнет, рассеется светом луны и уличных фонарей.
Нет, Катя вовсе не была трусихой. С 12 лет завсегдатай секций по восточным единоборствам, курсов самообороны для девушек и школ по борьбе — она умела за себя постоять. Уйти от удара, избавиться от захвата, обезоружить и наиболее эффективно и не всегда честно всыпать по первое число. Правда, из-за учебы в институте пришлось забросить занятия, но все равно она полагала — тело вспомнит приемы, за годы отработанные до автоматизма, если потребуется.
В десяти метрах замаячил выход из парка, девушка облегченно выдохнула и начала расслабляться. Она, как и многие, где-то на уровне инстинктов ощущала незримую опасность, которая может скрываться в темноте; хотя, как показывает практика, та чаще всего предстает до безобразия освещенной.
«Шур — ухх — вшш — шух-шух…» — неожиданно прямо из-под ног шарахнулась и тяжело взлетела на дерево крупная птица. Катя рефлекторно отшатнулась в сторону, а сердце сорвалось и бухнулось вниз, обдав кожу холодными брызгами. «Хрусть!» — правая нога, угодив каблуком в выемку почвы, неестественно подогнулась. Потеряв равновесие, девушка рухнула на колени и тут же ощутила резкую боль в лодыжке.
— Черт возьми! Откуда сова посреди города-миллионника? Как странно...
— Ага, — согласился внутренний детектив (В.Д). — К тому же, совы летают бесшумно...
Морщась и ойкая, ощупала травмированное место. Похоже, растяжение связок. Дурное предчувствие разом усилилось, напитавшись болью. Домой... нужно быстрее доковылять домой. Подобрав лежащую на земле сумку, спешно двинулась к зебре. Успела сделать несколько шагов. Замерла. Резко оглянулась, ощутив лопатками чье-то внимание. Позади на ветке маячил неподвижный силуэт ночной птицы. Огромные глаза светились в темноте желтой радужкой, а вот взгляд... Она поежилась. Взгляд был человеческим. И Катя была готова поклясться — птица пристально наблюдала за ней.
Уже оставив за спиной белые полосы пешеходного перехода и неуклюже перевалившись через бордюр, с тревогой заприметила красную иномарку, стремительно несущуюся по пустой дороге. И сразу постучалась мрачная уверенность — мимо та не проедет.
Машина скрипнула тормозами и остановилась напротив. Двери по бокам распахнулись почти синхронно, — и из них торопливо вывалились два парня неприятной наружности: коренастый высокий бугай и мажористого вида дрыщ.
Возможно, в другой ситуации — днем и при большом скоплении народа, парни бы не показались Кате такими отталкивающими; но здесь и сейчас, на улице в ночь, когда кругом ни души... К гадалке не ходи — очевидно, что сейчас последуют идиотские «ухаживания».
— Садись, красавца, прокатим тебя с ветерком, — начал тощий хмырь, облапав ее сальным взглядом.
Громила подмигнул и мерзко ухмыльнулся:
— Запрыгивай, детка, мы тебя не обидим.
И Катя сразу поняла — еще как обидят. Скверно, все складывалось очень скверно: она прихрамывает, а там, в машине, еще и третий отморозок ждет — водитель. Не вмешивается пока, но, конечно, при случае выползет — его нельзя сбрасывать со счетов. Уделать троих с больной ногой? Очень сомнительно...
Но девушка не просто стояла и гоняла туда-сюда мысли, одной рукой она проделывала тоже самое с содержимым сумочки: пыталась нащупать спасительный перцовый баллончик. Но как назло, когда очень надо...
— Меня мама дома ждет, — промямлила первое, что пришло в голову, — будет ругаться, если задержусь. — Необходимо было потянуть время.
— Ты че, золушка?! — дрыщ неестественно громко заржал, видимо посчитав невероятно забавной свою тупую шутку.
Второй конь было подхватил, но почти сразу смолк, заявив:
— Хватит уже болтать, еще увидят. Потащили ее в машину. — И потянулся, чтобы ухватить жертву за руку.
И тут Катю сковал ужас. До этого момента происходящее казалось ей какой-то игрой, просто одним из вариантов поединка для отработки борьбы в группе. Где вокруг — друзья, такие же ученики, как и ты; стараются бить осторожно и по команде, поддаются, чтобы избежать боли, послушно падают и перекатываются. А если не получается с первого раза сбить захват, выполнить бросок — не беда, впереди еще много проб и ошибок, ограниченных лишь временем урока. Но, когда потные пальцы амбала сомкнулись на запястье, она со всей серьезностью осознала, что второй попытки не будет. Как-то на карате добрый дедушка объяснял им, что главное — это не владение техникой, а твое внутреннее состояние. Ох, как же он оказался прав! Одно дело — уютный спортзал, а другое...
Бугай больно дернул за руку к машине. Катя так и не успела отыскать свой баллончик.
На страницах книги вы не встретите метаний файерболов, взмахов волшебных палок и крутых как варенные яйца главных героев, полжизни провалявшихся на печи в ожидании укуса паука-мутанта. И в ней красавцы-миллионеры штабелями к ногам девиц не падают. Да и попаданцы в другие миры не проваливаются, чтобы раздать там им всем, неумехам.
Здесь сверхспособности близки к реальным и логически обоснованы, персонажи имеют сильные и слабые стороны, а время всем выдает заслуженное. Даже если это заметно не сразу. Вы окунетесь в жизнь, полную опасности, приключений и тайн, познаете магию, практики и личный опыт, встретите юмор, слезы и, конечно, любовь.
Обратите внимание — я прошу считать все написанное вымыслом, а любые совпадения — случайными. Но всегда помните — правда в глазах смотрящего. Ведь этот мир меняем мы сами, своей Волей и своей Верой.
Обычно быстро и громко выстреливают книги, которые потакают человеческим слабостям и страстям. Они бьют в цель сразу, ибо в людях такого много, и оно на поверхности. Те же, что для души, доходят медленнее. Ведь она спрятана глубже... а у кого-то и вовсе заперта в сейфе.
Антон.
Хочу поблагодарить родителей.
Ведь описывая их в книге, я довольствовалась памятью и не напрягала фантазию.
Катя.
Пролог
В каких вы отношениях с Тьмой? Она заботливая мать, ласково принимающая вас, уставшего и плененного дневными заботами, в миры полночного забвения? Или безликая сестра, существующая где-то там, за границей искусственного света, льющегося из окна? А может, она страстная любовница, всегда влекущая и желанная? Чувствуете ли вы ее тайну? Когда без сна ворочаетесь в постели, гуляете в сумерках или едете в такси по ночному городу? Сжимается ли сердце, трепещет ли, преисполненное невысказанных обещаний? А может быть… и вы тоже... просто... спите сейчас?
Катя всегда по-особенному любила ночь. Когда тьма опускалась на город, заставляя дневную суету таять в отблесках включенных фонарей, когда гулкое эхо шагов запоздалых прохожих тревожило пространства подземных переходов, а редкие машины проносились с шумом: «вж... вж... вж...», она часто ускользала из дома.
Девушка наряжалась во что-то блеклое и бесформенное, не дающее любопытному взгляду понять возраст или пол человека под одеждой, и бесцельно бродила по спящему городу.
Маршрут всегда получался разным: здесь она не выбирала, ноги сами несли вперед. Мимо парков, дорог, остановок — знакомых по дневной жизни, а сейчас пустынных и насквозь промерзших; медленно ползли закрытые ставнями магазины, темные проемы окон зданий, детские площадки, припаркованные автомобили; лишенные подробностей улицы и заборы.
В ту ночь шел снег и протяжно выл ветер. Большие белые хлопья, кружась, медленно падали на холодную землю. Они затирали края предметов и образов, хоронили под собой мысли, размывали границы привычного.
Следуя по знакомым ориентирам — силуэтам торчащих из-под снега лавочек и кустов, Катя медленно брела по парку. В теплое время года на первых курсах колледжа, если отменяли занятия, она часто гуляла здесь, и успела изучить каждую тропку и каждое дерево. Вот сейчас — тридцать ступенек вниз, на площадь, и справа раскинутся аттракционы, а слева — фонтан, кафешка и железный мостик. Они вставали на обочинах внимания неясными грудами, сложенными больше из призрачных фрагментов памяти, чем нарисованные реальным зрением.
«Один, два, три...» — отсчитывает ступени безликий внутренний голос. Низкое мрачное небо над головой неподвижно и бездонно. «Пять…» — тишина поглощает шорох шагов, дорожка следов теряется позади, утопает в девственно-чистом покрывале снега. Здесь, вдали от света дорожных фонарей, тьма становится гуще, обволакивает, смыкается за спиной. «Восемь…» — она растворяет мысли, эмоции, звуки... «Тринадцать…» — тело движется само по себе, а ты уже наблюдаешь за ним оттуда, из тьмы... «Двадцать один…» — ты часть чего-то огромного и безмерно красивого... «Тридцать четыре...». Что? Но их должно было быть только тридцать! Эта мысль не успела дозреть окончательно: Катя споткнулась и, не удержавшись, резко завалилась вперед. Очарование ночи звенящими осколками покатилось по снегу. Ее пронзил страх и, стихийно разрастаясь, перерос в дикий, неконтролируемый ужас. Она упала на чье-то тело. Человек лежал, раскинув руки, полностью погребенный под слоем снега, и наверняка был мертв. Мгновенно вскочила, а рот сам распахнулся для крика, но получилось лишь слабое мычание. Ее тряхнуло, в голове сверкнули электрические вспышки. Разряд склеил снежинки между собой, и они заскользили навстречу, налипая в большой снежный ком, пока тот наконец не достиг пустоты внутри. И тогда образ оформился в первое понимание: «А тело-то было мягким».
Тут человек зашевелился, сел, отряхивая черные волосы, затем неторопливо поднялся и попытался очистить одежду от снега.
— Твое лицо выглядит знакомо. Кто ты такая и чего тут шляешься? — недовольно процедил он. Голос оказался молодым и слегка охрипшим, видимо, от холода.
Прошла минута, а Катя лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Парень закончил свое занятие и теперь сверлил ее насмешливым взглядом, его странные глаза слегка мерцали в темноте.
— Ну и? Язык проглотила? Или немая с рождения?
— Я не... — наконец пролепетала девушка, вернув контроль над звуками, — я просто гуляла...
Он удивленно огляделся по сторонам.
— Ты серьезно? В такую ночь? А тебе не говорили, что свидания с тьмой не всегда безопасны?
Бывает, что человек, вроде бы встреченный случайно, через года начинает значить для тебя многое. А когда привязываешься настолько, что присутствие его в твоей жизни кажется чем-то обыденным и нерушимым, вдруг теряешь его снова. Но сейчас Катя была напугана, она не могла знать, что в тот роковой день, в далеком будущем, небо будет все также ронять на землю крупные хлопья снега, заметая ее следы в спящем городе.
На следующее утро ее разбудил будильник и, как ни старалась, девушка не могла вспомнить, что стало с тем парнем и обратный путь домой. И она не задумалась, как, впрочем, и после предыдущих своих прогулок, почему сапоги и куртка всегда остаются сухими и чистыми. Но парень... С тех пор прочно засел в глубине подсознания — его размытый образ несколько лет будоражил воображение и являлся во сне. Там были и другие: люди, которых она никогда не встречала в реальности — здесь они казались ожившими и настоящими. Были и места — не узнанные, но смутно знакомые, где они собирались вместе и что-то делали, обсуждали... И еще... в этих снах она сама словно становилась другой — более решительной и сильной.
Катя не видела в этом никакой магии и старалась не замечать возможные симптомы душевной болезни. Она полагала, что просто включилась «защитная компенсаторная реакция психики» на постоянный стресс. Ведь она целый год напряженно готовилась к поступлению в медицинский институт, а, оказавшись там, училась на отлично. Жизнь протекала однообразно: из института сразу спешила домой, чтобы подготовить материал на завтра. Никаких прогулок, праздников, личной жизни. Конечно, рассуждала девушка, поэтому подсознание и создало свой фантазийный мир снов — чтобы иметь возможность для переключения и отдыха. Хотя в последние два года странные сновидения прекратились — видимо, она привыкла к повышенным нагрузкам.
Так, со встречи с загадочным парнем прошло четыре с половиной года.
Глава 1. Если бы не птица...
В летнем кафе играла зажигательная музыка, слышался гомон голосов и женский смех. Середина августа — в городе самое пекло; и лишь когда раскаленное солнце ныряло за крыши домов, а на небо лениво выползал надкусанный блинчик луны, становилось чуточку легче. Но присоединялась другая напасть — летучие кровососы. С наступлением сумерек они спешно покидали свои убежища, а с первыми лучами вновь прятались, стараясь жадно приникнуть к прохладным щелям и трещинам, дарующим влагу и временное забвение. Не успевших ждала печальная участь — они, конечно, еще делали отчаянные попытки схорониться под листьями деревьев, скамейками, крышами, брюхами машин... но сухой воздух безжалостно иссушал их тела, а тень была так слаба и изменчива...
Шлеп! Катя взмахнула ладонью и припечатала к ноге сразу двух.
— Фу... один уже успел натрескаться! — поморщилась и салфеткой счистила останки вместе с кровью. — Сожрут, пока до дома доберусь. Зря только платье надела.
— Может, все-таки вызвать такси? — слабо пискнула Вика, виновница торжества. — Уже за полночь.
Катя терпеть не могла подобные мероприятия — мало того, что нужен подарок (а, когда ты студент, денег всегда не хватает), так в довесок приходится говорить за столом глупые тосты (можно подумать, что твои пожелания что-то изменят), улыбаться на публику и поддакивать уже поддавшим, что они милы и остроумны...
Но одногруппница Вика была ее единственной подругой и, к тому же, соседкой по парте. Поэтому она, стиснув зубы, выстрадала четыре часа этого бестолкового праздника — дня рождения.
— Нет! — отрезала Катя. — Здесь семь минут идти, такси дольше ехать будет. — Ну не хотела девушка тратить лишнее, к тому же, окончание торжества окрыляло, и перспектива находится здесь еще, ожидая машину, не очень-то радовала.
— Наверно тебе виднее, — неуверенно закончила именинница.
Приобняв ее напоследок, девушка развернулась на каблуках и резво рванула вперед по знакомой тропинке. До дома действительно было всего ничего: немного пробежаться по парку; держась правее, выйти на дорогу, пересечь зебру, проскочить рельсы на железнодорожных путях — и вот она, родная десятиэтажка.
Она обогнула дерево с кормушкой для белок, прошла мимо побитых засухой кустов, насмешливо проводила взглядом заваленный на бок трухлявый пень, — в темноте его легко принять за крадущееся животное, но она не повелась: просто помнила, что он тут есть. Вовремя пригнулась под нависающей веткой, словно специально притаившейся в ожидании неудачливого прохожего. Краем внимания зацепила шебуршание в пожухлой траве — это загулявшийся еж припустил со всех ног. И вдруг в голове всплыл утренний монолог мамы: «Доча, будь осторожна, я сегодня слышала от Любы (ну ты знаешь, у нее муж мент), что в городе пропадают девушки. Скрывают, сволочи, чтобы паники не было — за свои места боятся». А следом в сознание протиснулась давно позабытая фраза незнакомца: «… свидания с тьмой не всегда безопасны». Внутри шевельнулось смутное дурное предчувствие, и Катя, покрепче сжав сумочку с перцовым баллончиком, ускорила шаг.
Впереди замаячил светлый участок — там кончалась полоса деревьев и начиналась дорога. Она знала, что на открытом пространстве страх быстро исчезнет, рассеется светом луны и уличных фонарей.
Нет, Катя вовсе не была трусихой. С 12 лет завсегдатай секций по восточным единоборствам, курсов самообороны для девушек и школ по борьбе — она умела за себя постоять. Уйти от удара, избавиться от захвата, обезоружить и наиболее эффективно и не всегда честно всыпать по первое число. Правда, из-за учебы в институте пришлось забросить занятия, но все равно она полагала — тело вспомнит приемы, за годы отработанные до автоматизма, если потребуется.
В десяти метрах замаячил выход из парка, девушка облегченно выдохнула и начала расслабляться. Она, как и многие, где-то на уровне инстинктов ощущала незримую опасность, которая может скрываться в темноте; хотя, как показывает практика, та чаще всего предстает до безобразия освещенной.
«Шур — ухх — вшш — шух-шух…» — неожиданно прямо из-под ног шарахнулась и тяжело взлетела на дерево крупная птица. Катя рефлекторно отшатнулась в сторону, а сердце сорвалось и бухнулось вниз, обдав кожу холодными брызгами. «Хрусть!» — правая нога, угодив каблуком в выемку почвы, неестественно подогнулась. Потеряв равновесие, девушка рухнула на колени и тут же ощутила резкую боль в лодыжке.
— Черт возьми! Откуда сова посреди города-миллионника? Как странно...
— Ага, — согласился внутренний детектив (В.Д). — К тому же, совы летают бесшумно...
Морщась и ойкая, ощупала травмированное место. Похоже, растяжение связок. Дурное предчувствие разом усилилось, напитавшись болью. Домой... нужно быстрее доковылять домой. Подобрав лежащую на земле сумку, спешно двинулась к зебре. Успела сделать несколько шагов. Замерла. Резко оглянулась, ощутив лопатками чье-то внимание. Позади на ветке маячил неподвижный силуэт ночной птицы. Огромные глаза светились в темноте желтой радужкой, а вот взгляд... Она поежилась. Взгляд был человеческим. И Катя была готова поклясться — птица пристально наблюдала за ней.
Уже оставив за спиной белые полосы пешеходного перехода и неуклюже перевалившись через бордюр, с тревогой заприметила красную иномарку, стремительно несущуюся по пустой дороге. И сразу постучалась мрачная уверенность — мимо та не проедет.
Машина скрипнула тормозами и остановилась напротив. Двери по бокам распахнулись почти синхронно, — и из них торопливо вывалились два парня неприятной наружности: коренастый высокий бугай и мажористого вида дрыщ.
Возможно, в другой ситуации — днем и при большом скоплении народа, парни бы не показались Кате такими отталкивающими; но здесь и сейчас, на улице в ночь, когда кругом ни души... К гадалке не ходи — очевидно, что сейчас последуют идиотские «ухаживания».
— Садись, красавца, прокатим тебя с ветерком, — начал тощий хмырь, облапав ее сальным взглядом.
Громила подмигнул и мерзко ухмыльнулся:
— Запрыгивай, детка, мы тебя не обидим.
И Катя сразу поняла — еще как обидят. Скверно, все складывалось очень скверно: она прихрамывает, а там, в машине, еще и третий отморозок ждет — водитель. Не вмешивается пока, но, конечно, при случае выползет — его нельзя сбрасывать со счетов. Уделать троих с больной ногой? Очень сомнительно...
Но девушка не просто стояла и гоняла туда-сюда мысли, одной рукой она проделывала тоже самое с содержимым сумочки: пыталась нащупать спасительный перцовый баллончик. Но как назло, когда очень надо...
— Меня мама дома ждет, — промямлила первое, что пришло в голову, — будет ругаться, если задержусь. — Необходимо было потянуть время.
— Ты че, золушка?! — дрыщ неестественно громко заржал, видимо посчитав невероятно забавной свою тупую шутку.
Второй конь было подхватил, но почти сразу смолк, заявив:
— Хватит уже болтать, еще увидят. Потащили ее в машину. — И потянулся, чтобы ухватить жертву за руку.
И тут Катю сковал ужас. До этого момента происходящее казалось ей какой-то игрой, просто одним из вариантов поединка для отработки борьбы в группе. Где вокруг — друзья, такие же ученики, как и ты; стараются бить осторожно и по команде, поддаются, чтобы избежать боли, послушно падают и перекатываются. А если не получается с первого раза сбить захват, выполнить бросок — не беда, впереди еще много проб и ошибок, ограниченных лишь временем урока. Но, когда потные пальцы амбала сомкнулись на запястье, она со всей серьезностью осознала, что второй попытки не будет. Как-то на карате добрый дедушка объяснял им, что главное — это не владение техникой, а твое внутреннее состояние. Ох, как же он оказался прав! Одно дело — уютный спортзал, а другое...
Бугай больно дернул за руку к машине. Катя так и не успела отыскать свой баллончик.
