Катю начал медленно опутывать страх, заставляя сжиматься и прятаться в углу остановки не только от холода. Понятно, что вскоре найдутся и те, кто, не смирившись с отказом, попытаются запихнуть в машину. А в салоне их может быть несколько. Вновь с надеждой уставилась на темное нутро рощи — там, в глубине, колыхающаяся тьма казалась безопаснее и роднее искусственного света фонарей. Но снег постепенно переходил в дождь, а промокнуть означало замерзнуть насмерть. И вслед за страхом душу затопило отчаянье…
Эталонное состояние давно слетело, еще во время скандала, но девушка не только не отследила перемену, она напрочь забыла о нем. Эмоции целиком захватили сознание и все сильнее сжимали в тисках внутренней боли. Она совсем одна, одна-одинешенька в этом огромном мире. И ведь никто, совсем никто не поможет! Катя всегда была сама по себе и раньше даже гордилась такой самостоятельностью. Но сейчас ей были жизненно необходимы друзья, по-настоящему близкие люди. Стало себя до того жалко, так обидно за черствых родных, что слезы сами потекли из глаз. А может, и хорошо, что все так складывается. Вот подхватит воспаление легких или что-нибудь ужасное случится... Живо представила свои похороны, рыдающих родителей. Будут потом локти кусать, да поздно...
Рядом вновь затормозила машина. Свет фар неприятно резанул по глазам. Пожилой мужчина — водитель синей приоры, приоткрыл дверцу и участливо оглядел с головы до ног.
— Девочка, ты что, с мамой поссорилась? — без макияжа Катю часто принимали за подростка. — Почему одна плачешь? Давай домой отвезу, а то тут девицы обычно стоят... ну работают... И место-то безлюдное, вон какие кусты поблизости. Еще чего доброго... люди-то разные бывают.
Пару раз всхлипнув, Катя тихо заговорила, стараясь не вспугнуть вспыхнувшую внутри надежду:
— А вы... на вокзал... сможете?
— Ты что, ночевать там собралась? — угадал он. Вышел из машины. — Тебе некуда пойти?
Молча кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком.
— Давай к себе отвезу — отогреешься, поешь. А завтра разберемся. Хорошо?
Девушка заколебалась. На вид порядочный, уже в годах. Вряд ли набросится. А так хочется в тепло, выпить горяченького и уснуть до утра...
— В.Д, — позвала неслышно, — что думаешь? В.Д?! — но нет, так и не объявился...
— Да ты не бойся, — развеял водитель последние сомнения. Я ж не подросток, не трону. У меня самого уже двое внуков. Просто жалко тебя стало. Сразу видно, девочка приличная. Залезай скорей.
Катя встала и сделала шаг к машине. Какой-то другой автомобиль, обогнув синее авто, резко затормозил напротив. С двух сторон хлопнули дверцы, и она краем глаза уловила две фигуры, покинувшие салон.
— Да не работаю я! Отстаньте уже!!! — отшила очередных клиентов.
— Ну хоть одна хорошая новость! — обрадовался Нил.
Повернула голову: они с Милой стояли возле внедорожника и внимательно ее разглядывали. Затем староста перевел взгляд на водителя и неестественно широко улыбнулся:
— Ну надо же! Старый знакомый. Последнюю встречу помнишь?
Бывший спаситель заметно побледнел и, стрельнув на говорившего глазами, полными нескрываемой ненависти, прошипел:
— Помню...
— Тогда чего ждешь?
Мужик прыгнул в машину и мгновенно умчался.
— Стоило потерять из виду, и он опять он за старое... — Нил осуждающе покачал головой. — Вот только не говори, что собиралась с ним поехать.
— Ну… — растерялась девушка. — Этот человек показался мне участливым и добрым...
— Ага. Добрый дядя педофил, — он поморщился. — И конфеткой угостит, и приласкает...
— Я… я… не знала... может... правда хотел только помочь... — и вдруг ощутила невероятное облегчение. Будто гора упала с плеч и скатилась под ноги. Сразу стало хорошо и спокойно и даже раздражающий акцент Нила казался теперь лишь его приятной изюминкой. — Я так рада вас видеть!
— При всем желании не могу ответить тем же, — буркнул он. Сейчас парень больше походил на сердитого кота, которого чешешь за ухом, а он сидит с недовольной мордахой и терпит. Катя сделала несколько быстрых шагов, повинуясь стихийному порыву обнять, но... через секунду тупо созерцала свои сомкнувшиеся пустые ладони. Он ловко и как-то неуловимо в последний момент увернулся.
— Ручонки-то не распускай! — староста уже стоял сбоку и отряхивал с кофты несуществующие следы ее пальцев.
— Нил! — вмешалась Мила и продолжила с укором: — Не веди себя так. Разве не видишь — она замерзла и устала. Поехали ко мне.
Они погрузились в машину и тронулись с места. Экстрасенс мягко прикоснулась к лицу своей маленькой теплой ладошкой, а затем обняла. И Катя начала понимать, почему та нравится Нилу. От девушки веяло безграничным покоем, настоящим материнским теплом и любовью. Это невольно успокаивало и расслабляло.
— Как хорошо, что вы проезжали здесь... — прошептала, отогреваясь и блаженно откидываясь на сиденье.
— Шутишь? — удивился парень. — Какова вероятность, что мы могли оказаться в этой дыре случайно, да еще и разглядеть тебя по темнычке? — очевидно, вопрос был риторическим, ведь он не сделал паузы: — Антон сегодня укатил и попросил приглядеть за тобой особенно тщательно. Сказал, будут проблемы с Системой... — он выразительно скривился. — Я позвонил, а абонент недоступен. Ну и пришлось Миле тебя разыскивать. Хоть бы на одном месте сидела, а то пол города исколесили, — и, не услышав оправданий, завозмущался громче: — Не, ну я вам что, нянька что ли? Будто мне больше нечем заняться, как кататься ночью по городу и отлавливать по кустам легкомысленных девиц...
— А что с тобой случилось? — оборвала Мила его тираду.
— Поругалась с мамой, — с тяжелым вздохом сообщила девушка. — Она озверела, узнав, что я встречаюсь с Антоном.
Машина резко скрипнула тормозами.
— Что ты сказала?
— С мамой поругалась... а… нет, мы не встречаемся, просто он подыграл...
Они стояли посреди дороги, и староста задумчиво разглядывал пассажирку в зеркало заднего вида. В его глазах отражалась тревога… За нее? Или это нечто другое?
— Что-то не так?
Молчание. Усмешка. И он все-таки сказал:
— Это не похоже на Антона. Будь осторожна. Не доверяй ему.
И внедорожник вновь плавно двинулся вперед.
Заехав к Миле и основательно подкрепившись шарлоткой с чаем, Катя с Нилом погрузились в машину и отправились на квартиру родителей — забирать вещи, книги и документы. Экстрасенс уверила, что с радостью приютит у себя и они не стали затягивать переезд, хотя времени и было почти три часа ночи.
С замиранием сердца беглянка позвонила в дверь ставшего уже бывшим жилища. Но, к облегчению, открыл брат.
— Явилась? — ехидно поддел член семьи. Потирая заспанную щеку, он исподтишка разглядывал сестру, жадно выискивая на лице следы уже отгремевших эмоций. Ну прям как стервятник гнилое мясо в пустыне.
— Она за вещами, — раздался за спиной спокойный голос старосты. И он обратился к спутнице: — Как-то твой братец не шибко приветлив... не родной что ль?
Последний, только сейчас разглядев, что сестра не одна, смутился и не нашел, что ответить. Но через минуту уже докладывал по телефону родительнице — из-за стены доносился его приглушенный голос:
— Да... вернулась... и с ней какой-то мужик...
Катя вздрогнула и засобиралась быстрее, спешно распихивая по кулькам необходимые вещи. Нил поначалу молчал и лишь недоуменно шевелил бровями, но, когда один кулек, не пережив панического заполнения, разорвался по шву, не сдержался:
— Ты как Красная Шапочка, к которой вот-вот серый волк нагрянет. Так маму боишься?
— Пытаюсь избежать скандала, — в прихожей с силой хлопнула входная дверь. Вздрогнула и тихо добавила: — Но уже не судьба...
— Они там! — сразу сдал сестру брат.
Послышались быстрые тяжелые шаги, и по коридору громовым раскатом понеслось:
— И куда это ты намылилась!? — голос прорвался в закрытую комнату через щель под дверью, а затем с глухим «бух!» та распахнулась.
Мать стояла на пороге в верхней одежде и сверлила дочь испепеляющим взглядом. Девушка молча продолжила собираться, игнорируя вопрос.
— А ты еще кто такой?! — взревела родительница, перенацелив источник крика на Нила.
— Дамочка, — поморщился тот, потирая раненое ухо, — сбавьте громкость. Вы меня оглушили. — И сухо добавил: — Найджел Котовский.
— Кто?! Какой-такой Найджел?! — лицо матери приобрело багровый оттенок. — Что за кличка?! По тебе сразу видно, что сутенер!!!
Нил опешил. Впервые!
— Попрошу без оскорблений...
Но мать уже вновь переключилась на дочь:
— Что ты делаешь?! — она подскочила к шкафу и попыталась помешать упаковать последний ворох вещей. — Это я! Я их покупала!!! Хочешь уйти — ничего не бери. Все здесь мое!!! — и родительница злобно расхохоталась.
— Ну это уже чересчур, — помрачнел спутник. — Она точно твоя мать?
— Угу...
— Что-то непохоже...
От усталости и пережитого стресса девушку начало охватывать нервное веселье. Ей вдруг показалось, что они сейчас на сцене и просто играют отведенные каждому роли. А жанр пьесы — дешевая трагикомедия, не иначе.
— У мамы часто разрывается связь языка с мозгом, вот и мелет всякую чушь...
— Что?! — взревела та. — Издеваешься над матерью?! — и, увидев, что дочь наконец собралась и потянула кульки к выходу, попыталась выхватить один из рук. — Я же сказала, оставь мои вещи! Вот заработай и купи себе новые. Раз такая самостоятельная стала.
— Ну и Санта Барбара, — пробормотал староста и громко добавил: — Кать, бросай эти тряпки, пусть сама носит, — пробежался быстрым оценивающим взглядом по телосложению родительницы. — Ну или брат. Я тебе новые куплю.
Предложение прозвучало столь внезапно, что девушка нечаянно разжала пальцы и маме удалось вырвать один пакет и оттянуть в угол за собой, вне зоны досягаемости.
— Не думаю, что это... — начала она.
Но тут в голове родительницы заскрипели шестеренки, запуская уникальный механизм обработки данных, основанный на страхе, слухах и внутренних убеждениях. Она остановилась как вкопанная, а затем заорала:
— Шлюха!!!
— Тук! Тук!! Тук!!!! Тук!!!! — соседи снизу раздраженно замолотили по трубам. Понятное дело — хотят выспаться, им утром на работу идти. Подозрительно только, что старушка сверху молчит и терпит. Раньше самая первая неудовольствие выражала. Катя буквально кожей ощутила, как та сидит сейчас, затаив дыхание, на своем скрипучем диване и, прислушиваясь, с интересом следит за развитием событий. Мама-то всегда с мужем ругалась, а дочкой, наоборот, хвалилась перед всеми: красавица, умница, спортсменка, а тут... Завтра по двору заползают слизняки слухов и проложат свои скользкие дорожки к квартирам.
Видимо, подумав о том же, родительница резко понизила голос:
— Ну иди, иди с ним! — прошипела, ядовито искривив губы. — Подсадит на наркоту и будешь перед всеми ноги раздвигать.
Нил скривился, как от зубной боли:
— Совсем сдурела, женщина?
Но дальше последовал поток такой нецензурной брани, нелепых сочетаний слов и выражений с непонятным значением, но явно ругательных, от которых у парня окончательно завяли уши.
— Уходим сейчас же, иначе я заклею ее грязный рот скотчем, — в его глазах застыла мрачная решимость.
Мама выпучилась и растерялась. Но лишь на мгновение. Затем вновь врубила максимальную громкость:
— Только тронь! Бандюга!! В тюрьму сядешь!!!
И, пока она осыпала оскорблениями вперемешку с угрозами, парень с девушкой преодолели тамбур и выбрались к лифтам, где и наткнулись на заспанных соседей снизу — горемычные пришли разбираться. Отца Катя так и не встретила — тому не удосужились сообщить, что дочь нашлась, и он не прекращал поиски на темных городских улицах.
Уже погрузив кульки в багажник и сев в машину, девушка вдруг начала истерически хихикать.
— Что такое? — староста, нахохлившись, сидел за рулем и смотрел с подозрением. — Гены дают о себе знать?
— Нет, — выдавила, задыхаясь от смеха, мы забыли главное... папка с документами осталась лежать на столе.
Водитель смерил ее убийственным взглядом и вышел. А через пять минут на колени упала папка, ключ зажигания повернулся в замке, и они поехали.
— Как тебе удалось? Я не слышала криков...
— Применил способности, — буркнул, не повернув головы.
Катя тяжело вздохнула:
— Сегодня мама вела себя особенно дико, раньше хотя бы перед посторонними старалась выглядеть поприличней... Она требовала, чтобы я ни с кем не общалась и не встречалась, только училась, — напрашиваясь на диалог, девушка взглянула на Нила, но он продолжил молча вести машину. — Теперь понимаю, что она лишь марионетка в лапах Системы. И та, вычислив, что я становлюсь более осознанной, попыталась жестко ограничить мою свободу. Вернуть назад, поставить на колени и...
— Хочешь сказать, что поверила в эту чушь с Системой? — не выдержал парень. Пассажирка так и застыла с открытым ртом. — Ладно ваши с Владом игрища, там гормоны бушуют в крови. Ну а здесь — что?! Идиотизм?
— Но погоди... — залепетала, ошарашено уставившись на спутника, — ведь на собраниях... ты ведь не спорил... я думала, все разделяют воззрение о Системе...
Водитель тяжело вздохнул:
— Я вам подыгрывал, в основном из-за Милы. Она принимает все на свой счет. Обижается. До нее не достучаться ни логикой, ни фактами. Верит во что-то и все тут. Раньше только в Бога, но потом еще и Система туда присовокупилась. Ну и это... практики Группы, Упырь и прочая ересь. Но она-то ладно. И Антон ладно еще, борец с Системой, мать его. И остальные следом. Но ты?! Ты же врач!
Катя никак не могла оправиться от потрясения:
— Но как?! Как ты можешь быть старостой, если не веришь в основы, не выполняешь медитации...
— Думаешь, по своей воле я стал бы участвовать в этом цирке? Меня заставили.
— Заставили?! Тебя?! — глаза расширились еще больше. Может, это просто его глупый розыгрыш? Что за ерунда такая? Не может быть, она ведь только-только сама поверила, а тут... и вдруг встрепенулась, вспомнив: — А как же случай с тренершей?! Ведь она на деле оказалась нищей старухой!
— Да ладно. Когда Мила рассказала про это, я, конечно, съездил и все точно выяснил. Вы просто адрес перепутали. Там Изумрудная не улица, а переулок. А это совсем другой район. Ваша старуха и была такой изначально. Зря только время на нее потратили. А Ане 17 лет впаяли, кстати...
— Но... но... тренерша... она же превратилась у нас на глазах! А еще пенсионерка говорила о ней совсем разное...
— Это кто-то поработал над вами, — он скептически скривился. — Способности ведь существуют на самом деле, как у Милы, к примеру, или способности внушения. Да такие, что и видеть не обязательно, можно чисто по фото заставить человека убить кого-то, или себя... но это все давно изучено, объяснено и используется... скрытно, конечно.
— Нет-нет... — Катя потрясла головой. — Такой гипноз невозможен. Я читала...
— Ты читала?! Серьезно?! А я встречал таких людей.
Несколько секунд она, разинув рот, тупо смотрела на парня. На сегодня лимит потрясений был исчерпан. Мозг удивляться отказывался. Только ресницы вверх-вниз блымкали.
— Ты имеешь ввиду, что Влад может...
— Он? До такой степени вряд ли... а вот его друг, докторишка-мозгоправ, этот да. Точно да, — Нил отпустил руль и окинул пассажирку задумчивым взглядом. — Мы на месте.
Машина замерла у дома Милы. Девушка немного посидела, а затем, спохватившись, потянулась к дверце. И тут он заговорил снова:
Эталонное состояние давно слетело, еще во время скандала, но девушка не только не отследила перемену, она напрочь забыла о нем. Эмоции целиком захватили сознание и все сильнее сжимали в тисках внутренней боли. Она совсем одна, одна-одинешенька в этом огромном мире. И ведь никто, совсем никто не поможет! Катя всегда была сама по себе и раньше даже гордилась такой самостоятельностью. Но сейчас ей были жизненно необходимы друзья, по-настоящему близкие люди. Стало себя до того жалко, так обидно за черствых родных, что слезы сами потекли из глаз. А может, и хорошо, что все так складывается. Вот подхватит воспаление легких или что-нибудь ужасное случится... Живо представила свои похороны, рыдающих родителей. Будут потом локти кусать, да поздно...
Рядом вновь затормозила машина. Свет фар неприятно резанул по глазам. Пожилой мужчина — водитель синей приоры, приоткрыл дверцу и участливо оглядел с головы до ног.
— Девочка, ты что, с мамой поссорилась? — без макияжа Катю часто принимали за подростка. — Почему одна плачешь? Давай домой отвезу, а то тут девицы обычно стоят... ну работают... И место-то безлюдное, вон какие кусты поблизости. Еще чего доброго... люди-то разные бывают.
Пару раз всхлипнув, Катя тихо заговорила, стараясь не вспугнуть вспыхнувшую внутри надежду:
— А вы... на вокзал... сможете?
— Ты что, ночевать там собралась? — угадал он. Вышел из машины. — Тебе некуда пойти?
Молча кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком.
— Давай к себе отвезу — отогреешься, поешь. А завтра разберемся. Хорошо?
Девушка заколебалась. На вид порядочный, уже в годах. Вряд ли набросится. А так хочется в тепло, выпить горяченького и уснуть до утра...
— В.Д, — позвала неслышно, — что думаешь? В.Д?! — но нет, так и не объявился...
— Да ты не бойся, — развеял водитель последние сомнения. Я ж не подросток, не трону. У меня самого уже двое внуков. Просто жалко тебя стало. Сразу видно, девочка приличная. Залезай скорей.
Катя встала и сделала шаг к машине. Какой-то другой автомобиль, обогнув синее авто, резко затормозил напротив. С двух сторон хлопнули дверцы, и она краем глаза уловила две фигуры, покинувшие салон.
— Да не работаю я! Отстаньте уже!!! — отшила очередных клиентов.
— Ну хоть одна хорошая новость! — обрадовался Нил.
Повернула голову: они с Милой стояли возле внедорожника и внимательно ее разглядывали. Затем староста перевел взгляд на водителя и неестественно широко улыбнулся:
— Ну надо же! Старый знакомый. Последнюю встречу помнишь?
Бывший спаситель заметно побледнел и, стрельнув на говорившего глазами, полными нескрываемой ненависти, прошипел:
— Помню...
— Тогда чего ждешь?
Мужик прыгнул в машину и мгновенно умчался.
— Стоило потерять из виду, и он опять он за старое... — Нил осуждающе покачал головой. — Вот только не говори, что собиралась с ним поехать.
— Ну… — растерялась девушка. — Этот человек показался мне участливым и добрым...
— Ага. Добрый дядя педофил, — он поморщился. — И конфеткой угостит, и приласкает...
— Я… я… не знала... может... правда хотел только помочь... — и вдруг ощутила невероятное облегчение. Будто гора упала с плеч и скатилась под ноги. Сразу стало хорошо и спокойно и даже раздражающий акцент Нила казался теперь лишь его приятной изюминкой. — Я так рада вас видеть!
— При всем желании не могу ответить тем же, — буркнул он. Сейчас парень больше походил на сердитого кота, которого чешешь за ухом, а он сидит с недовольной мордахой и терпит. Катя сделала несколько быстрых шагов, повинуясь стихийному порыву обнять, но... через секунду тупо созерцала свои сомкнувшиеся пустые ладони. Он ловко и как-то неуловимо в последний момент увернулся.
— Ручонки-то не распускай! — староста уже стоял сбоку и отряхивал с кофты несуществующие следы ее пальцев.
— Нил! — вмешалась Мила и продолжила с укором: — Не веди себя так. Разве не видишь — она замерзла и устала. Поехали ко мне.
Они погрузились в машину и тронулись с места. Экстрасенс мягко прикоснулась к лицу своей маленькой теплой ладошкой, а затем обняла. И Катя начала понимать, почему та нравится Нилу. От девушки веяло безграничным покоем, настоящим материнским теплом и любовью. Это невольно успокаивало и расслабляло.
— Как хорошо, что вы проезжали здесь... — прошептала, отогреваясь и блаженно откидываясь на сиденье.
— Шутишь? — удивился парень. — Какова вероятность, что мы могли оказаться в этой дыре случайно, да еще и разглядеть тебя по темнычке? — очевидно, вопрос был риторическим, ведь он не сделал паузы: — Антон сегодня укатил и попросил приглядеть за тобой особенно тщательно. Сказал, будут проблемы с Системой... — он выразительно скривился. — Я позвонил, а абонент недоступен. Ну и пришлось Миле тебя разыскивать. Хоть бы на одном месте сидела, а то пол города исколесили, — и, не услышав оправданий, завозмущался громче: — Не, ну я вам что, нянька что ли? Будто мне больше нечем заняться, как кататься ночью по городу и отлавливать по кустам легкомысленных девиц...
— А что с тобой случилось? — оборвала Мила его тираду.
— Поругалась с мамой, — с тяжелым вздохом сообщила девушка. — Она озверела, узнав, что я встречаюсь с Антоном.
Машина резко скрипнула тормозами.
— Что ты сказала?
— С мамой поругалась... а… нет, мы не встречаемся, просто он подыграл...
Они стояли посреди дороги, и староста задумчиво разглядывал пассажирку в зеркало заднего вида. В его глазах отражалась тревога… За нее? Или это нечто другое?
— Что-то не так?
Молчание. Усмешка. И он все-таки сказал:
— Это не похоже на Антона. Будь осторожна. Не доверяй ему.
И внедорожник вновь плавно двинулся вперед.
Глава 36. Староста
Заехав к Миле и основательно подкрепившись шарлоткой с чаем, Катя с Нилом погрузились в машину и отправились на квартиру родителей — забирать вещи, книги и документы. Экстрасенс уверила, что с радостью приютит у себя и они не стали затягивать переезд, хотя времени и было почти три часа ночи.
С замиранием сердца беглянка позвонила в дверь ставшего уже бывшим жилища. Но, к облегчению, открыл брат.
— Явилась? — ехидно поддел член семьи. Потирая заспанную щеку, он исподтишка разглядывал сестру, жадно выискивая на лице следы уже отгремевших эмоций. Ну прям как стервятник гнилое мясо в пустыне.
— Она за вещами, — раздался за спиной спокойный голос старосты. И он обратился к спутнице: — Как-то твой братец не шибко приветлив... не родной что ль?
Последний, только сейчас разглядев, что сестра не одна, смутился и не нашел, что ответить. Но через минуту уже докладывал по телефону родительнице — из-за стены доносился его приглушенный голос:
— Да... вернулась... и с ней какой-то мужик...
Катя вздрогнула и засобиралась быстрее, спешно распихивая по кулькам необходимые вещи. Нил поначалу молчал и лишь недоуменно шевелил бровями, но, когда один кулек, не пережив панического заполнения, разорвался по шву, не сдержался:
— Ты как Красная Шапочка, к которой вот-вот серый волк нагрянет. Так маму боишься?
— Пытаюсь избежать скандала, — в прихожей с силой хлопнула входная дверь. Вздрогнула и тихо добавила: — Но уже не судьба...
— Они там! — сразу сдал сестру брат.
Послышались быстрые тяжелые шаги, и по коридору громовым раскатом понеслось:
— И куда это ты намылилась!? — голос прорвался в закрытую комнату через щель под дверью, а затем с глухим «бух!» та распахнулась.
Мать стояла на пороге в верхней одежде и сверлила дочь испепеляющим взглядом. Девушка молча продолжила собираться, игнорируя вопрос.
— А ты еще кто такой?! — взревела родительница, перенацелив источник крика на Нила.
— Дамочка, — поморщился тот, потирая раненое ухо, — сбавьте громкость. Вы меня оглушили. — И сухо добавил: — Найджел Котовский.
— Кто?! Какой-такой Найджел?! — лицо матери приобрело багровый оттенок. — Что за кличка?! По тебе сразу видно, что сутенер!!!
Нил опешил. Впервые!
— Попрошу без оскорблений...
Но мать уже вновь переключилась на дочь:
— Что ты делаешь?! — она подскочила к шкафу и попыталась помешать упаковать последний ворох вещей. — Это я! Я их покупала!!! Хочешь уйти — ничего не бери. Все здесь мое!!! — и родительница злобно расхохоталась.
— Ну это уже чересчур, — помрачнел спутник. — Она точно твоя мать?
— Угу...
— Что-то непохоже...
От усталости и пережитого стресса девушку начало охватывать нервное веселье. Ей вдруг показалось, что они сейчас на сцене и просто играют отведенные каждому роли. А жанр пьесы — дешевая трагикомедия, не иначе.
— У мамы часто разрывается связь языка с мозгом, вот и мелет всякую чушь...
— Что?! — взревела та. — Издеваешься над матерью?! — и, увидев, что дочь наконец собралась и потянула кульки к выходу, попыталась выхватить один из рук. — Я же сказала, оставь мои вещи! Вот заработай и купи себе новые. Раз такая самостоятельная стала.
— Ну и Санта Барбара, — пробормотал староста и громко добавил: — Кать, бросай эти тряпки, пусть сама носит, — пробежался быстрым оценивающим взглядом по телосложению родительницы. — Ну или брат. Я тебе новые куплю.
Предложение прозвучало столь внезапно, что девушка нечаянно разжала пальцы и маме удалось вырвать один пакет и оттянуть в угол за собой, вне зоны досягаемости.
— Не думаю, что это... — начала она.
Но тут в голове родительницы заскрипели шестеренки, запуская уникальный механизм обработки данных, основанный на страхе, слухах и внутренних убеждениях. Она остановилась как вкопанная, а затем заорала:
— Шлюха!!!
— Тук! Тук!! Тук!!!! Тук!!!! — соседи снизу раздраженно замолотили по трубам. Понятное дело — хотят выспаться, им утром на работу идти. Подозрительно только, что старушка сверху молчит и терпит. Раньше самая первая неудовольствие выражала. Катя буквально кожей ощутила, как та сидит сейчас, затаив дыхание, на своем скрипучем диване и, прислушиваясь, с интересом следит за развитием событий. Мама-то всегда с мужем ругалась, а дочкой, наоборот, хвалилась перед всеми: красавица, умница, спортсменка, а тут... Завтра по двору заползают слизняки слухов и проложат свои скользкие дорожки к квартирам.
Видимо, подумав о том же, родительница резко понизила голос:
— Ну иди, иди с ним! — прошипела, ядовито искривив губы. — Подсадит на наркоту и будешь перед всеми ноги раздвигать.
Нил скривился, как от зубной боли:
— Совсем сдурела, женщина?
Но дальше последовал поток такой нецензурной брани, нелепых сочетаний слов и выражений с непонятным значением, но явно ругательных, от которых у парня окончательно завяли уши.
— Уходим сейчас же, иначе я заклею ее грязный рот скотчем, — в его глазах застыла мрачная решимость.
Мама выпучилась и растерялась. Но лишь на мгновение. Затем вновь врубила максимальную громкость:
— Только тронь! Бандюга!! В тюрьму сядешь!!!
И, пока она осыпала оскорблениями вперемешку с угрозами, парень с девушкой преодолели тамбур и выбрались к лифтам, где и наткнулись на заспанных соседей снизу — горемычные пришли разбираться. Отца Катя так и не встретила — тому не удосужились сообщить, что дочь нашлась, и он не прекращал поиски на темных городских улицах.
Уже погрузив кульки в багажник и сев в машину, девушка вдруг начала истерически хихикать.
— Что такое? — староста, нахохлившись, сидел за рулем и смотрел с подозрением. — Гены дают о себе знать?
— Нет, — выдавила, задыхаясь от смеха, мы забыли главное... папка с документами осталась лежать на столе.
Водитель смерил ее убийственным взглядом и вышел. А через пять минут на колени упала папка, ключ зажигания повернулся в замке, и они поехали.
— Как тебе удалось? Я не слышала криков...
— Применил способности, — буркнул, не повернув головы.
Катя тяжело вздохнула:
— Сегодня мама вела себя особенно дико, раньше хотя бы перед посторонними старалась выглядеть поприличней... Она требовала, чтобы я ни с кем не общалась и не встречалась, только училась, — напрашиваясь на диалог, девушка взглянула на Нила, но он продолжил молча вести машину. — Теперь понимаю, что она лишь марионетка в лапах Системы. И та, вычислив, что я становлюсь более осознанной, попыталась жестко ограничить мою свободу. Вернуть назад, поставить на колени и...
— Хочешь сказать, что поверила в эту чушь с Системой? — не выдержал парень. Пассажирка так и застыла с открытым ртом. — Ладно ваши с Владом игрища, там гормоны бушуют в крови. Ну а здесь — что?! Идиотизм?
— Но погоди... — залепетала, ошарашено уставившись на спутника, — ведь на собраниях... ты ведь не спорил... я думала, все разделяют воззрение о Системе...
Водитель тяжело вздохнул:
— Я вам подыгрывал, в основном из-за Милы. Она принимает все на свой счет. Обижается. До нее не достучаться ни логикой, ни фактами. Верит во что-то и все тут. Раньше только в Бога, но потом еще и Система туда присовокупилась. Ну и это... практики Группы, Упырь и прочая ересь. Но она-то ладно. И Антон ладно еще, борец с Системой, мать его. И остальные следом. Но ты?! Ты же врач!
Катя никак не могла оправиться от потрясения:
— Но как?! Как ты можешь быть старостой, если не веришь в основы, не выполняешь медитации...
— Думаешь, по своей воле я стал бы участвовать в этом цирке? Меня заставили.
— Заставили?! Тебя?! — глаза расширились еще больше. Может, это просто его глупый розыгрыш? Что за ерунда такая? Не может быть, она ведь только-только сама поверила, а тут... и вдруг встрепенулась, вспомнив: — А как же случай с тренершей?! Ведь она на деле оказалась нищей старухой!
— Да ладно. Когда Мила рассказала про это, я, конечно, съездил и все точно выяснил. Вы просто адрес перепутали. Там Изумрудная не улица, а переулок. А это совсем другой район. Ваша старуха и была такой изначально. Зря только время на нее потратили. А Ане 17 лет впаяли, кстати...
— Но... но... тренерша... она же превратилась у нас на глазах! А еще пенсионерка говорила о ней совсем разное...
— Это кто-то поработал над вами, — он скептически скривился. — Способности ведь существуют на самом деле, как у Милы, к примеру, или способности внушения. Да такие, что и видеть не обязательно, можно чисто по фото заставить человека убить кого-то, или себя... но это все давно изучено, объяснено и используется... скрытно, конечно.
— Нет-нет... — Катя потрясла головой. — Такой гипноз невозможен. Я читала...
— Ты читала?! Серьезно?! А я встречал таких людей.
Несколько секунд она, разинув рот, тупо смотрела на парня. На сегодня лимит потрясений был исчерпан. Мозг удивляться отказывался. Только ресницы вверх-вниз блымкали.
— Ты имеешь ввиду, что Влад может...
— Он? До такой степени вряд ли... а вот его друг, докторишка-мозгоправ, этот да. Точно да, — Нил отпустил руль и окинул пассажирку задумчивым взглядом. — Мы на месте.
Машина замерла у дома Милы. Девушка немного посидела, а затем, спохватившись, потянулась к дверце. И тут он заговорил снова:
