— Четырнадцать лет прошло, шансов почти нет, да и срок давности преступления давно истек. Можно, конечно, попытаться, но тогда мы раскроемся. Владу было двенадцать, он наследил, но не настолько. Пистолет так и не нашли, скорее всего, он сразу избавился от улики. Там еще мальчик был в заложниках, вероятный свидетель. Он какое-то время жил в интернате, но потом его следы потерялись. Я пытаюсь найти.
— Ну ладно, продолжай копать. Кто там остался из этих упырей? — Нил сладко потянулся.
— Последний, Дмитрий Олегович, Гипножаба. Он заведующий психиатрическим отделением в центральной больнице, плюс у него частная клиника есть, по профилю. Ну я уже докладывал по этому кадру. Он здоровых госпитализирует, недееспособными их выставляет, с целью родственникам наследство подмахнуть. Но его, похоже, именно люди интересуют, а не деньги, он эксперименты над их психикой проводит, и крышуют его с самых верхов…
— С этим нам пока не справиться. А шестой?
— Ну, их Александр, Вонючка, умер в больнице. Работал преподавателем в институте, да вы и сами знаете. Странная история с туберкулезом с ним приключилась. И, что интересно, после смерти весь институт должны были на уши поставить, выявить контактных лиц по болезни, но нет. Тишина. Я пытался выяснить, кому выгодно подобное молчание, но, похоже, об умершем банально забыли. Как такое возможно?
— Без понятия, — скривился староста.
— Так вот, у него дочь-инвалид осталась, родственников нет, она сейчас в приюте…
— Найди ей приемных родителей.
— Я?!
— Ну не я же! Я бывал в их квартире, представляю, как директор интерната вцепится в эту девочку и будет годами ее хату прокручивать. Знаем таких. Она ребенку спокойной жизни не даст, и в семью ее определять не станет. Так что намекни ей как-нибудь, что серьезные люди стоят за ребенком, и она побоится оспорить.
— Хорошо, сделаю.
— И все же, их ботаник сошел с дистанции… должен быть кто-то новенький.
— Пока никого не заметил.
— Ну ладно, иди, работай.
— Слушаюсь, — гость встал, но уходить не спешил. — А этот проповедник? Он не выдвинул никаких условий, только заявление на вас накатал. Сразу по нескольким статьям. И, судя по скорости реагирования в органах, он имеет серьезную поддержку. Что будете делать?
— Не знаю пока, — проворчал староста. — Эта редкостная мразь пела о Боге, а сам прихожанок совращал. Я не смог сдержаться. Понимаю, что переборщил, но нисколько об этом не жалею.
Гость покачал головой:
— Интуиция мне подсказывает, что ваша несдержанность будет нам дорого стоить…
Вибриссы В.Д задрожали от едва уловимого колебания воздуха: кто-то зашел в гостиную, но сразу вышел.
Утром Катя проснулась в квартире одна. Удивительно, но после ночных приключений самочувствие было отменное: ни насморка, ни тебе температуры, и даже горло не першило. С учебы отпустили рано, и она зашла в ближайший магазинчик за хлебом. Внутри пожилая женщина-продавец смотрела индийскую мелодраму, да так увлеченно, что даже не заметила новую посетительницу. Девушка остановилась у прилавка и тоже уставилась на экран маленького настенного телевизора. Фильм показался ей настолько нелепым, что она буквально «подвисла» в моменте трагического расставания влюбленных:
— Я обязательно вернусь и буду любить тебя до самой смерти… — вычурно клялся воздыхатель своей избраннице.
— О да… — вторила невеста, заламывая руки и натянув на лицо маску великого страдания.
— И после… после смерти я не перестану любить тебя! — все повышал накал страстей парень.
И следом влюбленные слились в пламенных объятьях.
У Кати перед глазами резко всплыла картина аварии на мосту.
— А как же во время самой смерти? Он забыл… — невольно вырвалось у нее.
Индийская любовная «магия» рассеялась среди продуктов питания, а продавщица вздрогнула и переключила канал.
— Мне один батон, — девушка расплатилась и пошла к выходу, но у дверей вдруг замерла. Телевизор позади теперь вещал местные новости:
— Сегодня наш корреспондент побывал в больнице, где проходит лечение пастор, избитый неизвестным в собственном доме. — Катя похолодела и развернулась к экрану. Сейчас, наверно, он расскажет, что это был Нил и обвинит его прилюдно…
— Я предался разврату, а потом… — мужчина с заплывшим из-за синяков лицом полулежал на кровати, и речь давалась ему с трудом, — потом оклеветал в милиции невиновного человека. Но Господь сжалился и послал Ангела, — прохрипел он. — Я распростерся перед ним ниц и умолял простить… — проповедник собрался с силами и, задыхаясь, с трудом закончил, — сейчас я ни к кому не имею претензий.
На лицах журналюг недоумение синхронно сменилось разочарованием. Похоже, они надеялись урвать горяченькое, а тут — откровения выжившего из ума деда. У Кати сразу отлегло от сердца — имя старосты вообще не прозвучало.
Она вышла на улицу, и на макушку упала первая холодная капля. Посмотрела вверх, в глубину низкого темного неба. Нужно быстрее домой, там поесть и сразу на электив двигать. Студенты-медики и так обделены временем, а тут еще дополнительные нагрузки. Но без элективных часов не видать диплома. И девушка заспешила домой, надеясь успеть прибежать до дождя.
На город опустились сумерки. Дом был пуст, в углах особняка притаилась тьма, и лишь в гостиной горел ночник. Влад играл на пианино, а на улице как из ведра лил дождь. Ветер то тихо подвывал в такт мелодии, то словно срывался с цепи, барабаня по стеклу частыми крупными каплями. Глаза парня были закрыты, лицо безучастно, будто он отделял себя и от бушующей за окном стихии, и от собственной музыки.
Принц прикорнул за диваном. Он то и дело зевал во всю морду: в такую погоду сон — лучшее решение. И пусть весь мир подождет. В.Д уже привык к игре хозяина дома, а в последнее время это случалось все чаще.
Громыхнуло, холодный ветер ворвался в распахнутое окно, неся за собой мелкие капли, а вслед за ним всколыхнулась штора и в комнату влетела Сова. В.Д вздрогнул и резко проснулся. Влад открыл глаза, и в них засветилась Ярость, а его пальцы замерли над клавишами.
— Ты бы лучше так не делала, — не оборачиваясь, глухо предостерег он. — Здесь могла быть Лина, а она боится подобных вещей. Приезжай на машине или, хотя бы, превращайся под дверью, — он захлопнул крышку.
Сова плюхнулась на пол и, расправив крылья, помахала ими, стряхивая последнюю воду, а затем превратилась в блондинку в плаще и сапожках. Встала с четверенек, морщась и с неудовольствием разглядывая промокшие на коленках капроновые колготки.
— Извини, в городе пробки из-за плохой погоды, а перед дверью нет желания одежду мочить, — она сделала шаг из лужицы на паркете, затем сняла плащ, разулась и прошла в кресло. — Я замерзла, пока летела. Плесни мне, пожалуйста, чего-нибудь погорячее.
Влад прошел на кухню и принес из бара коньяк и бокал. Налил и протянул.
— А ты, как я посмотрю, все на пианино играешь? — женщина отхлебнула немного и сморщилась. — Да, опекуны сильно на тебя повлияли.
— Как много ты знаешь? — тихо поинтересовался он.
— Ну… — Сова немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила, — я видела, что через них шла торговля детьми, живой товар потом перепродавали дальше, а некоторых они и сами приносили в жертву. И склонности у твоего дяди были весьма специфические, — блондинка допила коньяк одним махом и отставила пустой бокал в сторону. Подняла глаза — Влад внимательно ее разглядывал, будто чего-то ждал. Сглотнула внезапный испуг и продолжила, — В тот день они купили в интернате какого-то мальчика и оставили связанным в подвале. Ты убил их, инсценировав ограбление. Стрелял со скамейки, и посчитали, будто преступник был высокого роста. А тот мальчик сумел освободиться и убежал.
— Я убил их не из-за мальчика, — медленно произнес парень, при этом его лицо оставалось полностью безучастным, — и не из-за того, что мой дядя делал со мной. Как-то вечером я подслушал разговор: он собирался избавиться от меня с сестрой, оставив в живых только Максима. Дядя с тетей хотели завладеть фирмой отца и управлять ею через брата. К тому же, мы с Линой были «светящимися детьми», с большим духовным потенциалом, и стоили больших денег. Поэтому я с ними не церемонился, понял, что только так могу защитить свою семью. А потом и другие родственнички нарисовались…
— Знаешь, а мы с тобой похожи. Мы стали теми, кем стали, из-за человеческой жестокости, а остальные — из-за собственного эгоизма. А Катя оказалась по другую сторону из-за того, что ей этой самой жестокости не хватило. Ведь ты защищал ее и отводил зло, нарушая правила группы. Какая ирония, не правда ли?
— Да, я делал это зря. Просто, когда встретил ее впервые, заплаканную и такую несчастную, она напомнила мне сестру, и это вызвало потребность оберегать и заботиться. Потом на это наложилось желание обладать: ведь со временем она превратилась в красивую девушку. Два этих чувства в итоге слились в любовь. И я действительно испугался, когда Мастер сломал защиту и попытался убить Катю во сне. После его запрета мне пришлось сделать полный перепросмотр нашего с ней общения, переписать все из состояния спокойной Ярости. Но я, наконец, избавился от этой слабости и чувств, вычеркнул ее из списка важных для себя людей. И теперь поступаю так, как должен.
На минуту в гостиной повисла тишина: лишь дождь шумел за окном, и чуть слышно ему вторил ветер. Двое в гостиной пристально смотрели друг другу в глаза.
— Вижу, ты действительно решил эту проблему, — наконец согласилась Сова. — Катя почти замерзла вчера в роще, а ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Удивил меня. И даже сестру свою не отругал.
— На самом деле, я хотел посмотреть, кто прибежит ее спасать, — оборвал Влад. — Ведь их Святошу мы неслабо потрепали, теперь она сомневается в вере. Думаю, что и способности вернутся к ней не скоро. И, тем не менее, Антон определил, где именно искать Катю. Интересно, каким образом?
Сова пожала плечами:
— Не знаю, когда я прилетела туда, они уже сели в машину. Наверно, она смогла с ним как-то связаться.
— Ты слишком часто «не знаешь» в последнее время, — блондинка побледнела. — И возвращаясь к промаху с проповедником: что тебе помешало на этот раз? Дай угадаю: информация, с кем он говорил перед признанием на камеру, недоступна, потому, что там все засвечено. Также, как и перед Катиной инициацией. Верно?
— Да, — удивилась блондинка. — Но как ты…
— А ты поняла, — перебил парень, — почему в их группе семь учеников, а не шесть, как по правилам?
— Конечно! Наша Замухрышка там лишняя, — Влад усмехнулся и покачал головой. — Что, разве не так?
Тут щелкнул замок входной двери, и в гостиную вошла Лина, одновременно болтая с кем-то по телефону. Кивнула в знак приветствия и направилась на второй этаж. «Хлюп!» — и замерла одной ногой в лужице. Посмотрела вниз.
— Принц!!! — прокричала в ярости, — Иди сюда, негодник! Буду носом тыкать.
Влад засмеялся в ладонь, Сова отвела глаза, а В.Д выполз из-под дивана, всем своим видом выражая раскаяние. Он сразу понял — соучастники будут молчать. И почему, спрашивается, если в доме появляется на полу жидкость, сразу думают на домашних питомцев? Если бы не страх перед Совой, он подбежал бы к лужице и вылакал ее, продемонстрировав, что это просто вода. Но еще слишком ярким было воспоминание, как блондинка заметила его и заставила уснуть. Поэтому Принц безропотно позволил хозяйке протянуть себя за загривок к луже и несколько раз макнуть в нее мордочкой. Но внутри бушевало негодование. Он ведь в имперском сыске служил! Владимира Донкина боялись, его уважали! А сейчас какая-то девчонка тычет его носом в лужу…
— Какая недовольная моська, — улыбнулся Влад. — Ну ошибся котик, с кем не бывает, — неожиданно «защитил» он. — Принц сожалеет и так больше не будет, правда? — и, присев рядом, подергал В.Д за ухо. — Не будет гадить там, где не следует, — сжав за загривок, парень резко поднял животное в воздух.
В.Д жалобно мяукнул и замер, ему вдруг показалось, что Влад догадался, кто он на самом деле, и сейчас имеет в виду вовсе не лужу. Но следом тот вновь улыбнулся, сел на диван и положил кота к себе на колени. Мягко зарылся пальцами в шерсть и принялся чесать за ушком.
— Ты же обещал поговорить со своей подружкой, той, что в простыне тут расхаживала! — напомнила Лина.
— Сейчас съезжу, не переживай.
Сестра поднялась к себе, а блондинка через минуту надела плащ, сапожки, и вышла за дверь. Почти сразу с улицы донеслось хлопанье больших крыльев.
Влад наклонился к Принцу и доверительно прошептал:
— А ты знал, что Сова участвует в торговле детьми? И в то время… она была близко знакома с моими опекунами и указала им, что мы с Линой особенные. Я давал ей шанс, но она не призналась. Угадай теперь, что ее ждет?
В.Д с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть. Но, когда парень, прижав к себе, принялся чесать животик, благодарно заурчал, прикрыл глаза от удовольствия и невольно задремал.
Ну и ливень! И еще электив этот на пол дня растянулся. Катя закрыла зонтик, стряхнула с него воду и достала из кармана ключ. Вставила его в замочную скважину, но дверь со скрипом отворилась сама.
— Антон, твою ж мать! — выругалась себе под нос. Вот растяпа: заходи, кто хочет, выноси, что вздумается! Прошла в его комнату, чтобы «пожурить» за подобную безответственность, но, к удивлению, там было темно. Потянулась к выключателю.
— Не нужно, — раздался сбоку голос Влада.
Вздрогнула и напрягла зрение. В кресле с трудом различила силуэт парня.
— Как ты сюда попал? И что за прикол такой, в темноте сидеть?
— Ты спишь с ним?
Девушке до боли захотелось матюкнуться:
— Боже, а тебе-то что с того? И где извинения за поведение сестры? — она села на заправленную кровать.
— Лина сказала, что ты живешь с ее парнем. Не хочу, чтобы она страдала. Если узнаю, что вы спите, убью обоих.
— Какой бред. Ты ударился головой? Что за дикие предъявы?! — и обиженно добавила, — Нужно было привлечь твою сестренку за похищение.
— Ты ничего не докажешь: вы с ней просто прогуляться ездили.
Катя тяжело вздохнула. Она уже проработала свою вчерашнюю ошибку: Лина, как и Саша — на всю голову больная, и провоцировать ее — все равно что дразнить злую собаку. Можно, конечно, но последствия не заставят себя долго ждать. Лучше изначально выражаться помягче.
— Антона любит не только Лина, Сашка тоже по нему с ума сходит. А что касается меня… — девушка рассудительно решила, что незачем, как вчера, нарываться на пустом месте, и продолжила, уже спокойнее, — Меня не интересуют малолетки с симпатичными мордашками. Так что он совсем не в моем вкусе.
Неожиданно вспыхнувший свет на мгновение ослепил, и она прикрыла лицо ладонью. В дверях стоял Антон. Его глаза казались пронзительно зелеными. Он все слышал?
— А я смотрю, к нам гости пожаловали, — неестественно вежливо начал он. — Могу предложить чай… или, все-таки, лучше кофе? — какое-то непонятное выражение мелькнуло в его взгляде, когда он повернулся к Владу.
Боже, он что, серьезно?! К нему приперлись в обуви, угрожают, а он остается таким «дружелюбным». Катя вспомнила грабителей в парке. Он опять струсил?
Влад молчал, игнорируя хозяина квартиры.
— Ну ладно, — Антон пожал плечами и, ухватив свободное кресло за спинку, зачем-то оттянул на другую половину комнаты. — Вообще-то, когда приходишь к кому-то без спроса, можно оказаться в неловкой ситуации, — предостерег он и сел.
— Ну ладно, продолжай копать. Кто там остался из этих упырей? — Нил сладко потянулся.
— Последний, Дмитрий Олегович, Гипножаба. Он заведующий психиатрическим отделением в центральной больнице, плюс у него частная клиника есть, по профилю. Ну я уже докладывал по этому кадру. Он здоровых госпитализирует, недееспособными их выставляет, с целью родственникам наследство подмахнуть. Но его, похоже, именно люди интересуют, а не деньги, он эксперименты над их психикой проводит, и крышуют его с самых верхов…
— С этим нам пока не справиться. А шестой?
— Ну, их Александр, Вонючка, умер в больнице. Работал преподавателем в институте, да вы и сами знаете. Странная история с туберкулезом с ним приключилась. И, что интересно, после смерти весь институт должны были на уши поставить, выявить контактных лиц по болезни, но нет. Тишина. Я пытался выяснить, кому выгодно подобное молчание, но, похоже, об умершем банально забыли. Как такое возможно?
— Без понятия, — скривился староста.
— Так вот, у него дочь-инвалид осталась, родственников нет, она сейчас в приюте…
— Найди ей приемных родителей.
— Я?!
— Ну не я же! Я бывал в их квартире, представляю, как директор интерната вцепится в эту девочку и будет годами ее хату прокручивать. Знаем таких. Она ребенку спокойной жизни не даст, и в семью ее определять не станет. Так что намекни ей как-нибудь, что серьезные люди стоят за ребенком, и она побоится оспорить.
— Хорошо, сделаю.
— И все же, их ботаник сошел с дистанции… должен быть кто-то новенький.
— Пока никого не заметил.
— Ну ладно, иди, работай.
— Слушаюсь, — гость встал, но уходить не спешил. — А этот проповедник? Он не выдвинул никаких условий, только заявление на вас накатал. Сразу по нескольким статьям. И, судя по скорости реагирования в органах, он имеет серьезную поддержку. Что будете делать?
— Не знаю пока, — проворчал староста. — Эта редкостная мразь пела о Боге, а сам прихожанок совращал. Я не смог сдержаться. Понимаю, что переборщил, но нисколько об этом не жалею.
Гость покачал головой:
— Интуиция мне подсказывает, что ваша несдержанность будет нам дорого стоить…
Вибриссы В.Д задрожали от едва уловимого колебания воздуха: кто-то зашел в гостиную, но сразу вышел.
Глава 36. На колени!
Утром Катя проснулась в квартире одна. Удивительно, но после ночных приключений самочувствие было отменное: ни насморка, ни тебе температуры, и даже горло не першило. С учебы отпустили рано, и она зашла в ближайший магазинчик за хлебом. Внутри пожилая женщина-продавец смотрела индийскую мелодраму, да так увлеченно, что даже не заметила новую посетительницу. Девушка остановилась у прилавка и тоже уставилась на экран маленького настенного телевизора. Фильм показался ей настолько нелепым, что она буквально «подвисла» в моменте трагического расставания влюбленных:
— Я обязательно вернусь и буду любить тебя до самой смерти… — вычурно клялся воздыхатель своей избраннице.
— О да… — вторила невеста, заламывая руки и натянув на лицо маску великого страдания.
— И после… после смерти я не перестану любить тебя! — все повышал накал страстей парень.
И следом влюбленные слились в пламенных объятьях.
У Кати перед глазами резко всплыла картина аварии на мосту.
— А как же во время самой смерти? Он забыл… — невольно вырвалось у нее.
Индийская любовная «магия» рассеялась среди продуктов питания, а продавщица вздрогнула и переключила канал.
— Мне один батон, — девушка расплатилась и пошла к выходу, но у дверей вдруг замерла. Телевизор позади теперь вещал местные новости:
— Сегодня наш корреспондент побывал в больнице, где проходит лечение пастор, избитый неизвестным в собственном доме. — Катя похолодела и развернулась к экрану. Сейчас, наверно, он расскажет, что это был Нил и обвинит его прилюдно…
— Я предался разврату, а потом… — мужчина с заплывшим из-за синяков лицом полулежал на кровати, и речь давалась ему с трудом, — потом оклеветал в милиции невиновного человека. Но Господь сжалился и послал Ангела, — прохрипел он. — Я распростерся перед ним ниц и умолял простить… — проповедник собрался с силами и, задыхаясь, с трудом закончил, — сейчас я ни к кому не имею претензий.
На лицах журналюг недоумение синхронно сменилось разочарованием. Похоже, они надеялись урвать горяченькое, а тут — откровения выжившего из ума деда. У Кати сразу отлегло от сердца — имя старосты вообще не прозвучало.
Она вышла на улицу, и на макушку упала первая холодная капля. Посмотрела вверх, в глубину низкого темного неба. Нужно быстрее домой, там поесть и сразу на электив двигать. Студенты-медики и так обделены временем, а тут еще дополнительные нагрузки. Но без элективных часов не видать диплома. И девушка заспешила домой, надеясь успеть прибежать до дождя.
На город опустились сумерки. Дом был пуст, в углах особняка притаилась тьма, и лишь в гостиной горел ночник. Влад играл на пианино, а на улице как из ведра лил дождь. Ветер то тихо подвывал в такт мелодии, то словно срывался с цепи, барабаня по стеклу частыми крупными каплями. Глаза парня были закрыты, лицо безучастно, будто он отделял себя и от бушующей за окном стихии, и от собственной музыки.
Принц прикорнул за диваном. Он то и дело зевал во всю морду: в такую погоду сон — лучшее решение. И пусть весь мир подождет. В.Д уже привык к игре хозяина дома, а в последнее время это случалось все чаще.
Громыхнуло, холодный ветер ворвался в распахнутое окно, неся за собой мелкие капли, а вслед за ним всколыхнулась штора и в комнату влетела Сова. В.Д вздрогнул и резко проснулся. Влад открыл глаза, и в них засветилась Ярость, а его пальцы замерли над клавишами.
— Ты бы лучше так не делала, — не оборачиваясь, глухо предостерег он. — Здесь могла быть Лина, а она боится подобных вещей. Приезжай на машине или, хотя бы, превращайся под дверью, — он захлопнул крышку.
Сова плюхнулась на пол и, расправив крылья, помахала ими, стряхивая последнюю воду, а затем превратилась в блондинку в плаще и сапожках. Встала с четверенек, морщась и с неудовольствием разглядывая промокшие на коленках капроновые колготки.
— Извини, в городе пробки из-за плохой погоды, а перед дверью нет желания одежду мочить, — она сделала шаг из лужицы на паркете, затем сняла плащ, разулась и прошла в кресло. — Я замерзла, пока летела. Плесни мне, пожалуйста, чего-нибудь погорячее.
Влад прошел на кухню и принес из бара коньяк и бокал. Налил и протянул.
— А ты, как я посмотрю, все на пианино играешь? — женщина отхлебнула немного и сморщилась. — Да, опекуны сильно на тебя повлияли.
— Как много ты знаешь? — тихо поинтересовался он.
— Ну… — Сова немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила, — я видела, что через них шла торговля детьми, живой товар потом перепродавали дальше, а некоторых они и сами приносили в жертву. И склонности у твоего дяди были весьма специфические, — блондинка допила коньяк одним махом и отставила пустой бокал в сторону. Подняла глаза — Влад внимательно ее разглядывал, будто чего-то ждал. Сглотнула внезапный испуг и продолжила, — В тот день они купили в интернате какого-то мальчика и оставили связанным в подвале. Ты убил их, инсценировав ограбление. Стрелял со скамейки, и посчитали, будто преступник был высокого роста. А тот мальчик сумел освободиться и убежал.
— Я убил их не из-за мальчика, — медленно произнес парень, при этом его лицо оставалось полностью безучастным, — и не из-за того, что мой дядя делал со мной. Как-то вечером я подслушал разговор: он собирался избавиться от меня с сестрой, оставив в живых только Максима. Дядя с тетей хотели завладеть фирмой отца и управлять ею через брата. К тому же, мы с Линой были «светящимися детьми», с большим духовным потенциалом, и стоили больших денег. Поэтому я с ними не церемонился, понял, что только так могу защитить свою семью. А потом и другие родственнички нарисовались…
— Знаешь, а мы с тобой похожи. Мы стали теми, кем стали, из-за человеческой жестокости, а остальные — из-за собственного эгоизма. А Катя оказалась по другую сторону из-за того, что ей этой самой жестокости не хватило. Ведь ты защищал ее и отводил зло, нарушая правила группы. Какая ирония, не правда ли?
— Да, я делал это зря. Просто, когда встретил ее впервые, заплаканную и такую несчастную, она напомнила мне сестру, и это вызвало потребность оберегать и заботиться. Потом на это наложилось желание обладать: ведь со временем она превратилась в красивую девушку. Два этих чувства в итоге слились в любовь. И я действительно испугался, когда Мастер сломал защиту и попытался убить Катю во сне. После его запрета мне пришлось сделать полный перепросмотр нашего с ней общения, переписать все из состояния спокойной Ярости. Но я, наконец, избавился от этой слабости и чувств, вычеркнул ее из списка важных для себя людей. И теперь поступаю так, как должен.
На минуту в гостиной повисла тишина: лишь дождь шумел за окном, и чуть слышно ему вторил ветер. Двое в гостиной пристально смотрели друг другу в глаза.
— Вижу, ты действительно решил эту проблему, — наконец согласилась Сова. — Катя почти замерзла вчера в роще, а ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Удивил меня. И даже сестру свою не отругал.
— На самом деле, я хотел посмотреть, кто прибежит ее спасать, — оборвал Влад. — Ведь их Святошу мы неслабо потрепали, теперь она сомневается в вере. Думаю, что и способности вернутся к ней не скоро. И, тем не менее, Антон определил, где именно искать Катю. Интересно, каким образом?
Сова пожала плечами:
— Не знаю, когда я прилетела туда, они уже сели в машину. Наверно, она смогла с ним как-то связаться.
— Ты слишком часто «не знаешь» в последнее время, — блондинка побледнела. — И возвращаясь к промаху с проповедником: что тебе помешало на этот раз? Дай угадаю: информация, с кем он говорил перед признанием на камеру, недоступна, потому, что там все засвечено. Также, как и перед Катиной инициацией. Верно?
— Да, — удивилась блондинка. — Но как ты…
— А ты поняла, — перебил парень, — почему в их группе семь учеников, а не шесть, как по правилам?
— Конечно! Наша Замухрышка там лишняя, — Влад усмехнулся и покачал головой. — Что, разве не так?
Тут щелкнул замок входной двери, и в гостиную вошла Лина, одновременно болтая с кем-то по телефону. Кивнула в знак приветствия и направилась на второй этаж. «Хлюп!» — и замерла одной ногой в лужице. Посмотрела вниз.
— Принц!!! — прокричала в ярости, — Иди сюда, негодник! Буду носом тыкать.
Влад засмеялся в ладонь, Сова отвела глаза, а В.Д выполз из-под дивана, всем своим видом выражая раскаяние. Он сразу понял — соучастники будут молчать. И почему, спрашивается, если в доме появляется на полу жидкость, сразу думают на домашних питомцев? Если бы не страх перед Совой, он подбежал бы к лужице и вылакал ее, продемонстрировав, что это просто вода. Но еще слишком ярким было воспоминание, как блондинка заметила его и заставила уснуть. Поэтому Принц безропотно позволил хозяйке протянуть себя за загривок к луже и несколько раз макнуть в нее мордочкой. Но внутри бушевало негодование. Он ведь в имперском сыске служил! Владимира Донкина боялись, его уважали! А сейчас какая-то девчонка тычет его носом в лужу…
— Какая недовольная моська, — улыбнулся Влад. — Ну ошибся котик, с кем не бывает, — неожиданно «защитил» он. — Принц сожалеет и так больше не будет, правда? — и, присев рядом, подергал В.Д за ухо. — Не будет гадить там, где не следует, — сжав за загривок, парень резко поднял животное в воздух.
В.Д жалобно мяукнул и замер, ему вдруг показалось, что Влад догадался, кто он на самом деле, и сейчас имеет в виду вовсе не лужу. Но следом тот вновь улыбнулся, сел на диван и положил кота к себе на колени. Мягко зарылся пальцами в шерсть и принялся чесать за ушком.
— Ты же обещал поговорить со своей подружкой, той, что в простыне тут расхаживала! — напомнила Лина.
— Сейчас съезжу, не переживай.
Сестра поднялась к себе, а блондинка через минуту надела плащ, сапожки, и вышла за дверь. Почти сразу с улицы донеслось хлопанье больших крыльев.
Влад наклонился к Принцу и доверительно прошептал:
— А ты знал, что Сова участвует в торговле детьми? И в то время… она была близко знакома с моими опекунами и указала им, что мы с Линой особенные. Я давал ей шанс, но она не призналась. Угадай теперь, что ее ждет?
В.Д с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть. Но, когда парень, прижав к себе, принялся чесать животик, благодарно заурчал, прикрыл глаза от удовольствия и невольно задремал.
Ну и ливень! И еще электив этот на пол дня растянулся. Катя закрыла зонтик, стряхнула с него воду и достала из кармана ключ. Вставила его в замочную скважину, но дверь со скрипом отворилась сама.
— Антон, твою ж мать! — выругалась себе под нос. Вот растяпа: заходи, кто хочет, выноси, что вздумается! Прошла в его комнату, чтобы «пожурить» за подобную безответственность, но, к удивлению, там было темно. Потянулась к выключателю.
— Не нужно, — раздался сбоку голос Влада.
Вздрогнула и напрягла зрение. В кресле с трудом различила силуэт парня.
— Как ты сюда попал? И что за прикол такой, в темноте сидеть?
— Ты спишь с ним?
Девушке до боли захотелось матюкнуться:
— Боже, а тебе-то что с того? И где извинения за поведение сестры? — она села на заправленную кровать.
— Лина сказала, что ты живешь с ее парнем. Не хочу, чтобы она страдала. Если узнаю, что вы спите, убью обоих.
— Какой бред. Ты ударился головой? Что за дикие предъявы?! — и обиженно добавила, — Нужно было привлечь твою сестренку за похищение.
— Ты ничего не докажешь: вы с ней просто прогуляться ездили.
Катя тяжело вздохнула. Она уже проработала свою вчерашнюю ошибку: Лина, как и Саша — на всю голову больная, и провоцировать ее — все равно что дразнить злую собаку. Можно, конечно, но последствия не заставят себя долго ждать. Лучше изначально выражаться помягче.
— Антона любит не только Лина, Сашка тоже по нему с ума сходит. А что касается меня… — девушка рассудительно решила, что незачем, как вчера, нарываться на пустом месте, и продолжила, уже спокойнее, — Меня не интересуют малолетки с симпатичными мордашками. Так что он совсем не в моем вкусе.
Неожиданно вспыхнувший свет на мгновение ослепил, и она прикрыла лицо ладонью. В дверях стоял Антон. Его глаза казались пронзительно зелеными. Он все слышал?
— А я смотрю, к нам гости пожаловали, — неестественно вежливо начал он. — Могу предложить чай… или, все-таки, лучше кофе? — какое-то непонятное выражение мелькнуло в его взгляде, когда он повернулся к Владу.
Боже, он что, серьезно?! К нему приперлись в обуви, угрожают, а он остается таким «дружелюбным». Катя вспомнила грабителей в парке. Он опять струсил?
Влад молчал, игнорируя хозяина квартиры.
— Ну ладно, — Антон пожал плечами и, ухватив свободное кресло за спинку, зачем-то оттянул на другую половину комнаты. — Вообще-то, когда приходишь к кому-то без спроса, можно оказаться в неловкой ситуации, — предостерег он и сел.
