- Там, в спальне, на третьей полке посмотри.
Пригожин разворачивается, собираясь уйти, но я его окликаю, не желая быстро отпускать:
- Сергей!
Он оборачивается и делает несколько шагов назад:
- Да?
Мне почему-то привлекательно, что он такой подтянутый и спортивный… И еще мне приятно шутить с ним и видеть его смущение.
- А ты чего, качаешься?
Пригожин скромно отводит глаза:
- Ну, так… Изредка, на качелях.
Он идет переодеваться, и я с глупой улыбкой провожаю его взглядом.
Через пять минут, чертыхаясь под нос, Сергей возвращается в розовой маечке в обтяжку, пытаясь натянуть ее себе на пупок, и я откровенно ржу... Вообще-то, я думал, он выберет мою зеленую футболку, мужскую, затерялась среди Машкиных вещей. Но, видимо, Светкина ему приглянулась больше. Чуть склонившись над тарелкой, продолжаю усмехаться, прикрыв рот рукой с вилкой. Пригожин смущенно пожимает плечами:
- Ты извини, конечно, но это единственное во что я влез.
Плохо искал, значит. Продолжаю подтрунивать:
- Ну, что… Очень даже гламурненько.
- Шутишь?
- Пытаюсь.
- Спасибо.
Сергей усаживается сбоку на диванный модуль, и в этот момент раздается звонок в дверь. Кого это черти принесли? У Дорохиной вроде, свои ключи есть… Хотя, может, забыла? Пытаюсь повернуть голову и снова морщусь от боли:
- Ой!
Пригожин касается моего плеча, призывая не шевелиться.
- Тише, тише.
- Это Светлана.
- Ну, это навряд ли.
Удивленно приподнимаю брови:
- Почему?
- Потому что я позвонил, полчаса назад, заказал нам суши.
Это когда он яичницу жарил, что ли? Или когда куриные ножки грел в микроволновке? Зачем? Обожраться, что ли? Звонки продолжаются и продолжаются.
- Ты что, издеваешься? Мы же только что перекусили.
С другой стороны, это я перекусила, а он только облизнулся и перепачкался. Сергей эту мою мысль подтверждает:
- В том то все и дело, что мы с тобой только перекусили, а теперь нормально поедим.
С хитринкой в глазах сдаюсь:
- А-а-а, так ты еще и кишкоблуд?
Улыбаясь, Сергей укоризненно кивает головой:
- Шутишь… Значит, выздоравливаешь! Это хорошо.
Не могу удержаться от подковырки и, указывая на него вилкой, смеюсь:
- Только ты, либо майку смени, либо скажи разносчику, что ты не гей.
Пригожин тоже смеется. Увлекшись, слишком дергаюсь, и вновь приходится морщиться от боли.
- Ой!
Сергей нравоучительно кивает:
- Вот так вот, тише.
И забирает из моих рук нож.
- Тише.
После обеда и вина, после приема обезболивающих, а может от всех потрясений и бессонной ночи меня, кажется, совсем сморило. Глаза сами закрываются, и поддерживать их в бодрствующем состоянии все труднее. Располагаюсь горизонтально вдоль дивана и покорно уплываю среди цветных пятен и невнятных звуков, пока меня не возвращает в реальность странный хрип над ухом. Открываю глаза и смотрю на Сергея, который сидит тихо рядом, в кресле, и читает журнал. До меня доходит, что это может быть за хрип. Если, конечно, он мне не приснился.
- Я что, храпела?
Пригожин смотрит на меня и спешит успокоить:
- Не, не, не, не храпела. Просто сопела и все.
Значит и правда храпела.
- Черт. Это все потому, что я лежу на спине. Не поможешь больной девушке перевернуться на бочок?
- Да, конечно.
Он вскакивает со своего места и начинает суетиться вокруг меня, приноравливаясь с какой стороны получше взяться.
- Так.
Его мобильник на столе вдруг оживает перезвоном и Сергей, схватив его, торопливо говорит невидимому собеседнику… или может собеседнице:
- Секунду!
Отложив включенный телефон в сторону, он пытается одну руку просунуть мне под голову и поддержать, а другую подсовывает под спину:
- Так давай, давай, давай.
Начинаем процесс, но уже через мгновение понимаю, что идея была не из лучших.
- О-о-ой!
- Аккуратненько.
- Подожди…
- Вот, так вот... Давай, я тебя вот так вот, положу.
- Ой, не-е-е, не … Так больно.
Опять пытаюсь развернуться на спину:
- Ай… Обратно, обратно…
- А-а-а…
Одни междометия.
- О-о-ой… Вот, вот так, вот так…
- Нормально?
- А-а-ах… Да, вот …У-а-а-а… Да, да, да… Вот так!
Уложив меня назад на спину, Пригожин, согнувшись, перемещается к столу и, прижав мобильник к уху, плюхается в кресло. У меня мелькает мстительная мысль, что тот, кто сейчас у него на проводе, наслушавшись моих охов, ахов и стонов, наших вскриков по поводу туда – не туда решит, что мы тут не хило развлекаемся.
- Да, я слушаю… Ну, как где, я у Маши… Она спит…
Так она тебе и поверила… Чай не глухая.
- Ксюш, человек практически нормально пошевелиться не может... Ну, как почему, потому что у нее специальный бандаж… Все, извини меня, пожалуйста, я не могу сейчас разговаривать… Как только придет ее подруга я тебе перезвоню, все! Пока!
Походу, их знакомство крепнет, и Федотовская дочка положила на Серегу серьезный глаз. Сложив руки на колени, он оглядывает гостиную и предлагает:
- Слушай, может это, телевизор включим? Или нет, давай какой-нибудь фильм посмотрим, комедию?
Ну, все лучше, чем храпеть.
- Только не комедию, мне смеяться больно. Давай лучше «Робокоп», тогда... Хотя бы в тему.
Вижу, как Сергей хмыкает и качает головой.
- Диски в тумбе, под телевизором, посмотри там что-нибудь.
И мы смотрим телевизор. Пригожин помогает мне сесть поудобней, вернее сказать полулечь на подушках, повернув голову к экрану. Сам устраивается рядышком и запускает DVD- проигрыватель. На экране не экшн конечно, но и не мелодрама.... За окном темно, в комнате полумрак... Но следить за действием не получается – мне все время кажется, что Пригожин косится в мою сторону и я все жду чего-то…. Не знаю чего… И вдруг его пальцы касаются моей руки и я отдергиваю ее… Случайно у него получилось или нет? Кошу глаз в его сторону и не пойму – Сергей смотрит напряженно в экран и никак не реагирует. А… Плевать на все и всех! Не хочется задумываться о своих действиях. В конце концов, в этом теле я женщина и если меня тянет к этому мужчине, то ничего противоестественного в этом я не вижу! Решительно возвращаю свою руку назад и вкладываю ее в его руку. Сцепившись пальцами, смотрим друг на друга… Я пытаюсь улыбнуться и морщусь от боли, пытаясь приподняться и подвинуться поближе, прильнуть и он помогает мне. Благодарно обхватываю его руку своей, прижимаюсь и мне так уютно… Сергей накрывает своей ладонью мои пальцы, и они вновь сплетаются.
За окном темнеет. Фильм кончился, а мы продолжаем сидеть рядом. Вернее, это Сергей сидит и держит, поглаживая, мою руку в своей, а я полулежу на подушках, вытянув ноги на боковой модуль, и балдею, загоняя угрызения совести подальше в подсознание. Раздается звяканье ключей и иллюзию разрушает встревоженный голос Дорохиной:
- Маша… Маш!
Кошу глаза в сторону полок отделяющих нас от прихожей – там, за ними, действительно маячит Светка. Она торопливо идет к нам, в гостиную.
- Машунь, господи, что с тобой случилось?
- Да без слез не расскажешь.
Пригожин вскакивает, подтягивая брюки, и отступает за диван, а Светка, осматривая бандаж, скрывающий мое плечо и шею, горестно качает головой:
- О-о-ой.
Замечаю, что за спиной Дорохиной маячит Ксения Федотова, ну как же без нее.
- Пришли проведать?.. Приятно, ничего не скажу.
Та лезет в сумку и извлекает оттуда папку – типа по делу пришла.
- Мария, я тебе тут два договора принесла, надо их срочно подписать.
Ню-ню… Понимающе прикрываю глаза .и поджимаю губы. Дорохина проявляет заботу, и суетливо кидается в спальню:
-Я сейчас плед принесу!
Пытаюсь остановить – если бы мне был нужен плед, то Сергей уже бы давно его притащил. Тяну вслед руку:
- Да не…
Все равно не услышит, безнадежно машу рукой. Ксения смотрит на Пригожина в розовой маечке:
- Сергей, переоденься, я тебя подброшу.
И растерянно отворачивается. Сергей ощупывает на себе маечку:
- А... М-м-м…Сейчас.
А потом оглядывается на меня:
- Извини.
Они отходят к кухне и там шепчутся. Мне их особо не видно, но я пытаюсь прислушиваться. Голос Федотовой становится раздраженным:
- Понятно.
- Угу.
Пригожин делает шаг назад в гостиную, а Ксюшины каблуки стучат к выходу, там она тормозит, и я слышу шипение сквозь полки:
- Чтоб ты сдохла!
И вам, того же. Чувствую себя неуютно в сложившейся ситуации. Но то, что Сергей не ушел с Ксенией, остался со мной – безумно приятно. Когда дверь хлопает, Пригожин присаживается на подлокотник дивана, спиной ко мне. Наверно переживает из-за неприятностей с Федотовой.
- Сергей, ты прости меня.
Тот, не поворачиваясь, отвечает:
- Да нет, Маш, это ты прости меня.
- Да я честное слово не хотела, чтобы из-за меня какие-то проблемы были.
Повернувшись в пол оборота, Сергей решительно пресекает все попытки моего самоуничижения и раскаяния:
- Да нет никаких проблем, все нормально, поверь, честно.
Продолжаю крутить в руках оставленные Федотовой договора. И что мне теперь с ними делать? К нам из спальни спешит Дорохина, таща мое одеяло с кровати.
- Ну вот, плед
Что-то долго она его искала. Пригожин снова вскакивает со своего места, и Светка укрывает мне ноги. Ничего не остается, как ее поблагодарить:
- Спасибо.
Дорохина с чувством выполненного долга усаживается на придиванный модуль на место Пригожина:
- Фу-у-ух.
Она осматривается по сторонам, а потом удивленно тычет пальцем в стоящего Сергея:
- О! Это же моя майка.
Пригожин невнятно мычит и смущенно складывает руки на груди, загораживаясь от ее осуждающего взгляда. Потом чешет нос:
- А…
Светлана оглядывается на меня за разъяснениями, но я лишь поднимаю виновато вверх брови:
- Ну…
Светка вдруг опять оживает и смотрит на меня:
- Ты наверно есть хочешь, да?
- Нет, еда в меня уже не влезет… А вот переодеться, не мешало бы. Вы меня хотя бы поднимите, а до ванной я как-нибудь сама доползу.
И мои мучения начинаются по новому кругу. Добраться до спальни, до ванной тут у меня сразу два помощника, готовых подхватить под белы рученьки – и Сергей, и Светлана. В общем, никаких проблем. А вот переодеться в пижаму, смыть макияж, доковылять до туалета и там так развернуться, чтобы ни свалиться, ни сесть мимо унитаза – тут, конечно, только Светочка моя спасительница. Пригожина мы не допускаем лицезреть такие ужасы, и отправляем в аптеку за мазями и микстурами.
Переодевание оказывается процессом более сложным, чем я думал – чтобы вытащить меня из кофточки, пришлось снимать бандаж, потом пытать, поднимая и выворачивая руки, а потом опять пристегивать корсет уже на голую шею, пряча под пижамную куртку. С такими мучительными одеваниями-переодеваниями, пожалуй, я нескоро смогу появиться в офисе. Это ж постоянная травматика, никакого заживления не будет.
Наконец, обновленная, перемещаюсь в спальню, на свою кровать. Сергей снова допускают до тела и он помогает уложить меня на подушки. По крайней мере, сейчас мне комфортней и свободней. Пригожин выкладывает купленные пузырьки и коробочки на тумбочку и присуседивается на краешке постели, привалившись к спинке кровати. Дорохина, оставив включенным бра, тихо удаляется, оставив нас ворковать. Только уже поздно и Сереге надо идти. Он смотрит на меня:
- Ну, что я побежал?
- Да, иди.
Он берет мою руку в свою. Так бережно и нежно…
- Только пообещай себя беречь.
- Да чего тут обещать, я и так лежу как полено.
- Э-э-э…ничего, скоро поправишься.
Он оглядывается на кучу оставленных склянок:
- Все вот это принимай, слышишь?
Крутить головой не решаюсь – и так за последний час ею слишком часто шевелил и теперь она ноет и отзывается болевыми импульсами.
- Слышу, слышу… У меня же проблемы с шеей, а не с ушами.
Пригожин вздыхает, и я добавляю:
- Спасибо тебе за все.
- Да не за что.
- Да, нет, есть за что.
- Да не за что, мне было приятно, поверь.
Верю. Мне тоже была приятна его забота. Пригожин снова вздыхает и повторяет:
- Ну, пока?
Он снова смотрит на меня.
- Пока.
Ни мне, ни ему не хочется расставаться. Он смотрит и молчит, а потом тянется губами и, придерживая за голову, целует в висок. Усмехнувшись, похлопываю Серегу по руке:
- Ну, все, все, все… Хватит прощаться с телом.
- Вот чему у тебя можно поучиться, так это чувству юмора.
- Ну, учись, пока я жива.
- Я учусь.
Он все смотрит на меня и не уходит.
- Ты позвони мне завтра.
- Позвоню, конечно. Ты сейчас домой?
Я замираю, ожидая ответа. Как же мне не хочется услышать «Я к Ксюше, она же ждет».
- Ну, да, а куда еще… Домой, конечно.
Улыбнувшись, вздыхаю:
- Ну, дочке привет
- Спасибо, передам.
Он бросает взгляд вниз, на себя.
- Надо майку Свете вернуть.
Мне хочется похулиганить, и я ухмыляюсь:
- Оставь себе, все равно уже растянул.
- Да?
- Ну, типа того.
Сергей опять с сожалением произносит:
- Ну, ладно, пока.
Я же вижу, как ему не хочется уходить. Чуть повернув голову, смотрю на него и зачем-то говорю:
- Может, все-таки, останешься?
В конце концов, в гостиной есть диван. Пригожин мнется, и я вижу, как он с трудом проглатывет комок в горле:
- Остаться, ну…
Я быстро иду на попятный:
- Шутка.
Сам не знаю, зачем сказал остаться. Может быть, захотелось проверить. Тем более, что «остаться» ничем не грозит обоюдному целомудрию. Шумно втянув носом воздух, повторяю с улыбкой:
- Шутка! Ладно, давай.
Пригожин продолжает мучиться, сидит и не может решить, как поступить. Хлопаю его по плечу:
- Иди, иди, иди.
Так будет лучше. Сергей, наконец, встает и идет на выход:
- Пока.
Устало закрываю глаза - какой странный день, однако. И снова мое собственное поведение с Сергеем меня удивляет. Может быть, это просто реакция на стресс и искреннюю заботу обо мне? Ну, не отталкивать же протянутую руку помощи в тяжелой ситуации...
2-1 Воскресенье.
Маша
Тусклый бледный свет за окном режет глаза и отдается в висках болью. Сесть нет никаких ни сил, ни желания. Что со мной? Последнее, что помню, как меня тащат в спальню и швыряют в сторону кровати – удар и темнота… Нет, что-то еще было… Голос Ромки во мне и полная заторможенность что-то делать самостоятельно, будто не я, а кто-то другой за меня начинает действовать, двигать руками, ногами, разговаривать. Собрав волю в кулак, ощупываю себя и сразу натыкаюсь на твердую поверхность некоего сооружения вокруг шеи и плеча.
Пригожин разворачивается, собираясь уйти, но я его окликаю, не желая быстро отпускать:
- Сергей!
Он оборачивается и делает несколько шагов назад:
- Да?
Мне почему-то привлекательно, что он такой подтянутый и спортивный… И еще мне приятно шутить с ним и видеть его смущение.
- А ты чего, качаешься?
Пригожин скромно отводит глаза:
- Ну, так… Изредка, на качелях.
Он идет переодеваться, и я с глупой улыбкой провожаю его взглядом.
***
Через пять минут, чертыхаясь под нос, Сергей возвращается в розовой маечке в обтяжку, пытаясь натянуть ее себе на пупок, и я откровенно ржу... Вообще-то, я думал, он выберет мою зеленую футболку, мужскую, затерялась среди Машкиных вещей. Но, видимо, Светкина ему приглянулась больше. Чуть склонившись над тарелкой, продолжаю усмехаться, прикрыв рот рукой с вилкой. Пригожин смущенно пожимает плечами:
- Ты извини, конечно, но это единственное во что я влез.
Плохо искал, значит. Продолжаю подтрунивать:
- Ну, что… Очень даже гламурненько.
- Шутишь?
- Пытаюсь.
- Спасибо.
Сергей усаживается сбоку на диванный модуль, и в этот момент раздается звонок в дверь. Кого это черти принесли? У Дорохиной вроде, свои ключи есть… Хотя, может, забыла? Пытаюсь повернуть голову и снова морщусь от боли:
- Ой!
Пригожин касается моего плеча, призывая не шевелиться.
- Тише, тише.
- Это Светлана.
- Ну, это навряд ли.
Удивленно приподнимаю брови:
- Почему?
- Потому что я позвонил, полчаса назад, заказал нам суши.
Это когда он яичницу жарил, что ли? Или когда куриные ножки грел в микроволновке? Зачем? Обожраться, что ли? Звонки продолжаются и продолжаются.
- Ты что, издеваешься? Мы же только что перекусили.
С другой стороны, это я перекусила, а он только облизнулся и перепачкался. Сергей эту мою мысль подтверждает:
- В том то все и дело, что мы с тобой только перекусили, а теперь нормально поедим.
С хитринкой в глазах сдаюсь:
- А-а-а, так ты еще и кишкоблуд?
Улыбаясь, Сергей укоризненно кивает головой:
- Шутишь… Значит, выздоравливаешь! Это хорошо.
Не могу удержаться от подковырки и, указывая на него вилкой, смеюсь:
- Только ты, либо майку смени, либо скажи разносчику, что ты не гей.
Пригожин тоже смеется. Увлекшись, слишком дергаюсь, и вновь приходится морщиться от боли.
- Ой!
Сергей нравоучительно кивает:
- Вот так вот, тише.
И забирает из моих рук нож.
- Тише.
***
После обеда и вина, после приема обезболивающих, а может от всех потрясений и бессонной ночи меня, кажется, совсем сморило. Глаза сами закрываются, и поддерживать их в бодрствующем состоянии все труднее. Располагаюсь горизонтально вдоль дивана и покорно уплываю среди цветных пятен и невнятных звуков, пока меня не возвращает в реальность странный хрип над ухом. Открываю глаза и смотрю на Сергея, который сидит тихо рядом, в кресле, и читает журнал. До меня доходит, что это может быть за хрип. Если, конечно, он мне не приснился.
- Я что, храпела?
Пригожин смотрит на меня и спешит успокоить:
- Не, не, не, не храпела. Просто сопела и все.
Значит и правда храпела.
- Черт. Это все потому, что я лежу на спине. Не поможешь больной девушке перевернуться на бочок?
- Да, конечно.
Он вскакивает со своего места и начинает суетиться вокруг меня, приноравливаясь с какой стороны получше взяться.
- Так.
Его мобильник на столе вдруг оживает перезвоном и Сергей, схватив его, торопливо говорит невидимому собеседнику… или может собеседнице:
- Секунду!
Отложив включенный телефон в сторону, он пытается одну руку просунуть мне под голову и поддержать, а другую подсовывает под спину:
- Так давай, давай, давай.
Начинаем процесс, но уже через мгновение понимаю, что идея была не из лучших.
- О-о-ой!
- Аккуратненько.
- Подожди…
- Вот, так вот... Давай, я тебя вот так вот, положу.
- Ой, не-е-е, не … Так больно.
Опять пытаюсь развернуться на спину:
- Ай… Обратно, обратно…
- А-а-а…
Одни междометия.
- О-о-ой… Вот, вот так, вот так…
- Нормально?
- А-а-ах… Да, вот …У-а-а-а… Да, да, да… Вот так!
Уложив меня назад на спину, Пригожин, согнувшись, перемещается к столу и, прижав мобильник к уху, плюхается в кресло. У меня мелькает мстительная мысль, что тот, кто сейчас у него на проводе, наслушавшись моих охов, ахов и стонов, наших вскриков по поводу туда – не туда решит, что мы тут не хило развлекаемся.
- Да, я слушаю… Ну, как где, я у Маши… Она спит…
Так она тебе и поверила… Чай не глухая.
- Ксюш, человек практически нормально пошевелиться не может... Ну, как почему, потому что у нее специальный бандаж… Все, извини меня, пожалуйста, я не могу сейчас разговаривать… Как только придет ее подруга я тебе перезвоню, все! Пока!
Походу, их знакомство крепнет, и Федотовская дочка положила на Серегу серьезный глаз. Сложив руки на колени, он оглядывает гостиную и предлагает:
- Слушай, может это, телевизор включим? Или нет, давай какой-нибудь фильм посмотрим, комедию?
Ну, все лучше, чем храпеть.
- Только не комедию, мне смеяться больно. Давай лучше «Робокоп», тогда... Хотя бы в тему.
Вижу, как Сергей хмыкает и качает головой.
- Диски в тумбе, под телевизором, посмотри там что-нибудь.
***
И мы смотрим телевизор. Пригожин помогает мне сесть поудобней, вернее сказать полулечь на подушках, повернув голову к экрану. Сам устраивается рядышком и запускает DVD- проигрыватель. На экране не экшн конечно, но и не мелодрама.... За окном темно, в комнате полумрак... Но следить за действием не получается – мне все время кажется, что Пригожин косится в мою сторону и я все жду чего-то…. Не знаю чего… И вдруг его пальцы касаются моей руки и я отдергиваю ее… Случайно у него получилось или нет? Кошу глаз в его сторону и не пойму – Сергей смотрит напряженно в экран и никак не реагирует. А… Плевать на все и всех! Не хочется задумываться о своих действиях. В конце концов, в этом теле я женщина и если меня тянет к этому мужчине, то ничего противоестественного в этом я не вижу! Решительно возвращаю свою руку назад и вкладываю ее в его руку. Сцепившись пальцами, смотрим друг на друга… Я пытаюсь улыбнуться и морщусь от боли, пытаясь приподняться и подвинуться поближе, прильнуть и он помогает мне. Благодарно обхватываю его руку своей, прижимаюсь и мне так уютно… Сергей накрывает своей ладонью мои пальцы, и они вновь сплетаются.
***
За окном темнеет. Фильм кончился, а мы продолжаем сидеть рядом. Вернее, это Сергей сидит и держит, поглаживая, мою руку в своей, а я полулежу на подушках, вытянув ноги на боковой модуль, и балдею, загоняя угрызения совести подальше в подсознание. Раздается звяканье ключей и иллюзию разрушает встревоженный голос Дорохиной:
- Маша… Маш!
Кошу глаза в сторону полок отделяющих нас от прихожей – там, за ними, действительно маячит Светка. Она торопливо идет к нам, в гостиную.
- Машунь, господи, что с тобой случилось?
- Да без слез не расскажешь.
Пригожин вскакивает, подтягивая брюки, и отступает за диван, а Светка, осматривая бандаж, скрывающий мое плечо и шею, горестно качает головой:
- О-о-ой.
Замечаю, что за спиной Дорохиной маячит Ксения Федотова, ну как же без нее.
- Пришли проведать?.. Приятно, ничего не скажу.
Та лезет в сумку и извлекает оттуда папку – типа по делу пришла.
- Мария, я тебе тут два договора принесла, надо их срочно подписать.
Ню-ню… Понимающе прикрываю глаза .и поджимаю губы. Дорохина проявляет заботу, и суетливо кидается в спальню:
-Я сейчас плед принесу!
Пытаюсь остановить – если бы мне был нужен плед, то Сергей уже бы давно его притащил. Тяну вслед руку:
- Да не…
Все равно не услышит, безнадежно машу рукой. Ксения смотрит на Пригожина в розовой маечке:
- Сергей, переоденься, я тебя подброшу.
И растерянно отворачивается. Сергей ощупывает на себе маечку:
- А... М-м-м…Сейчас.
А потом оглядывается на меня:
- Извини.
Они отходят к кухне и там шепчутся. Мне их особо не видно, но я пытаюсь прислушиваться. Голос Федотовой становится раздраженным:
- Понятно.
- Угу.
Пригожин делает шаг назад в гостиную, а Ксюшины каблуки стучат к выходу, там она тормозит, и я слышу шипение сквозь полки:
- Чтоб ты сдохла!
И вам, того же. Чувствую себя неуютно в сложившейся ситуации. Но то, что Сергей не ушел с Ксенией, остался со мной – безумно приятно. Когда дверь хлопает, Пригожин присаживается на подлокотник дивана, спиной ко мне. Наверно переживает из-за неприятностей с Федотовой.
- Сергей, ты прости меня.
Тот, не поворачиваясь, отвечает:
- Да нет, Маш, это ты прости меня.
- Да я честное слово не хотела, чтобы из-за меня какие-то проблемы были.
Повернувшись в пол оборота, Сергей решительно пресекает все попытки моего самоуничижения и раскаяния:
- Да нет никаких проблем, все нормально, поверь, честно.
Продолжаю крутить в руках оставленные Федотовой договора. И что мне теперь с ними делать? К нам из спальни спешит Дорохина, таща мое одеяло с кровати.
- Ну вот, плед
Что-то долго она его искала. Пригожин снова вскакивает со своего места, и Светка укрывает мне ноги. Ничего не остается, как ее поблагодарить:
- Спасибо.
Дорохина с чувством выполненного долга усаживается на придиванный модуль на место Пригожина:
- Фу-у-ух.
Она осматривается по сторонам, а потом удивленно тычет пальцем в стоящего Сергея:
- О! Это же моя майка.
Пригожин невнятно мычит и смущенно складывает руки на груди, загораживаясь от ее осуждающего взгляда. Потом чешет нос:
- А…
Светлана оглядывается на меня за разъяснениями, но я лишь поднимаю виновато вверх брови:
- Ну…
Светка вдруг опять оживает и смотрит на меня:
- Ты наверно есть хочешь, да?
- Нет, еда в меня уже не влезет… А вот переодеться, не мешало бы. Вы меня хотя бы поднимите, а до ванной я как-нибудь сама доползу.
***
И мои мучения начинаются по новому кругу. Добраться до спальни, до ванной тут у меня сразу два помощника, готовых подхватить под белы рученьки – и Сергей, и Светлана. В общем, никаких проблем. А вот переодеться в пижаму, смыть макияж, доковылять до туалета и там так развернуться, чтобы ни свалиться, ни сесть мимо унитаза – тут, конечно, только Светочка моя спасительница. Пригожина мы не допускаем лицезреть такие ужасы, и отправляем в аптеку за мазями и микстурами.
Переодевание оказывается процессом более сложным, чем я думал – чтобы вытащить меня из кофточки, пришлось снимать бандаж, потом пытать, поднимая и выворачивая руки, а потом опять пристегивать корсет уже на голую шею, пряча под пижамную куртку. С такими мучительными одеваниями-переодеваниями, пожалуй, я нескоро смогу появиться в офисе. Это ж постоянная травматика, никакого заживления не будет.
Наконец, обновленная, перемещаюсь в спальню, на свою кровать. Сергей снова допускают до тела и он помогает уложить меня на подушки. По крайней мере, сейчас мне комфортней и свободней. Пригожин выкладывает купленные пузырьки и коробочки на тумбочку и присуседивается на краешке постели, привалившись к спинке кровати. Дорохина, оставив включенным бра, тихо удаляется, оставив нас ворковать. Только уже поздно и Сереге надо идти. Он смотрит на меня:
- Ну, что я побежал?
- Да, иди.
Он берет мою руку в свою. Так бережно и нежно…
- Только пообещай себя беречь.
- Да чего тут обещать, я и так лежу как полено.
- Э-э-э…ничего, скоро поправишься.
Он оглядывается на кучу оставленных склянок:
- Все вот это принимай, слышишь?
Крутить головой не решаюсь – и так за последний час ею слишком часто шевелил и теперь она ноет и отзывается болевыми импульсами.
- Слышу, слышу… У меня же проблемы с шеей, а не с ушами.
Пригожин вздыхает, и я добавляю:
- Спасибо тебе за все.
- Да не за что.
- Да, нет, есть за что.
- Да не за что, мне было приятно, поверь.
Верю. Мне тоже была приятна его забота. Пригожин снова вздыхает и повторяет:
- Ну, пока?
Он снова смотрит на меня.
- Пока.
Ни мне, ни ему не хочется расставаться. Он смотрит и молчит, а потом тянется губами и, придерживая за голову, целует в висок. Усмехнувшись, похлопываю Серегу по руке:
- Ну, все, все, все… Хватит прощаться с телом.
- Вот чему у тебя можно поучиться, так это чувству юмора.
- Ну, учись, пока я жива.
- Я учусь.
Он все смотрит на меня и не уходит.
- Ты позвони мне завтра.
- Позвоню, конечно. Ты сейчас домой?
Я замираю, ожидая ответа. Как же мне не хочется услышать «Я к Ксюше, она же ждет».
- Ну, да, а куда еще… Домой, конечно.
Улыбнувшись, вздыхаю:
- Ну, дочке привет
- Спасибо, передам.
Он бросает взгляд вниз, на себя.
- Надо майку Свете вернуть.
Мне хочется похулиганить, и я ухмыляюсь:
- Оставь себе, все равно уже растянул.
- Да?
- Ну, типа того.
Сергей опять с сожалением произносит:
- Ну, ладно, пока.
Я же вижу, как ему не хочется уходить. Чуть повернув голову, смотрю на него и зачем-то говорю:
- Может, все-таки, останешься?
В конце концов, в гостиной есть диван. Пригожин мнется, и я вижу, как он с трудом проглатывет комок в горле:
- Остаться, ну…
Я быстро иду на попятный:
- Шутка.
Сам не знаю, зачем сказал остаться. Может быть, захотелось проверить. Тем более, что «остаться» ничем не грозит обоюдному целомудрию. Шумно втянув носом воздух, повторяю с улыбкой:
- Шутка! Ладно, давай.
Пригожин продолжает мучиться, сидит и не может решить, как поступить. Хлопаю его по плечу:
- Иди, иди, иди.
Так будет лучше. Сергей, наконец, встает и идет на выход:
- Пока.
Устало закрываю глаза - какой странный день, однако. И снова мое собственное поведение с Сергеем меня удивляет. Может быть, это просто реакция на стресс и искреннюю заботу обо мне? Ну, не отталкивать же протянутую руку помощи в тяжелой ситуации...
Прода от 03.04.2024, 08:37
2-1 Воскресенье.
Маша
Тусклый бледный свет за окном режет глаза и отдается в висках болью. Сесть нет никаких ни сил, ни желания. Что со мной? Последнее, что помню, как меня тащат в спальню и швыряют в сторону кровати – удар и темнота… Нет, что-то еще было… Голос Ромки во мне и полная заторможенность что-то делать самостоятельно, будто не я, а кто-то другой за меня начинает действовать, двигать руками, ногами, разговаривать. Собрав волю в кулак, ощупываю себя и сразу натыкаюсь на твердую поверхность некоего сооружения вокруг шеи и плеча.
