– Пойдем. Пора начинать ритуал, – сделал брюнет шаг назад, открыл черную учебную сумку и неторопливо занялся приготовлениями.
Поглядывая при этом на замершего перед гробом приятеля. Благоговение, ужас, недоверие отражались на лице рыжего, а глаза лихорадочно и бесстыдно скользили по женскому телу.
Свечи, смесь колдовских трав, церковный колокол, перо и чернила. Ритуальные слова все помнили наизусть, а потому надобность в записях отпадала. Начертить символ, расставить свечи в нужном порядке, сжечь травы, разделенные в нужных пропорциях на каждую свечу.
– Марло, – отсыпая ровные порции трав на чашу переносных весов, окликнул Азуса однокурсника.
Ноль реакции.
– Марло.
– Подожди, – с предыханием произнес парень, продолжая пожирать графиню глазами. – Дай насмотрюсь, пока она мертвая.
– Давай покончим с этим поскорее.
Если покончить с этим поскорее получится.
Азуса знал, за что его запихали в класс к отстающим некромантам. Слишком много силы, которую он до сих пор не научился держать под контролем. Практические занятия через раз оканчиваются массовым воскрешением и ни администрация академии, ни профессор, приставленный к классу всего из трех студентов, не могут разобраться, в чем же тут дело и как подавить бьющую через край ведьмачью энергию.
Чего не скажешь об одноклассниках – Марло и Эмильене. Первый – лентяй и лодырь, имеющий неплохие задатки, но при этом – никаких амбиций. Второй студент – напротив – амбициозен был до такой степени, что хоть в подвале его закрой на семь замков, все равно найдет способ пробраться в библиотеку и начать заучивать тома от корки до корки. Вот только талант у бедняги-Эмильена отсутствовал напрочь. «Не ведьмак ты, нет в тебе силы» – твердили ему профессора еще при поступлении, но нет. Гранит науки парень грыз, не щадя зубной эмали, с первого года обучения и до сих пор.
В итоге на курс для отстающих попали люди, которые при обычных обстоятельствах вряд ли нашли бы общий язык друг с другом. Да и сейчас не особо получалось, однако, общая цель, как известно, способна сплотить кого угодно. В данном случае сплачивал диплом.
– Марло! – пришлось повысить голос, чтобы некромант наконец-то оторвался от увлекательнейшего занятия и подоспел к началу ритуала.
Эмильену тоже пришлось оставить в покое надгробную плиту, кроваво-красная надпись с которой так и не стерлась, и присоединиться к остальным.
– Воскресишь всех Понтилатов – я тебя к ним брошу, понял? – язвительно заявил Марло, толкнув Азусу в плечо. – И скажу, что так и было.
– Просто не мешай мне концентрироваться, – прошипели ему в ответ.
Первые слова ритуала прозвучали из уст темноволосого некроманта. С небольшим запозданием их повторили одноклассники, и первый удар колокола величиной с добрую пивную кружку заставил испуганных птиц покинуть насиженные ветви кривых деревьев и взмыть в воздух. Со второго удара атмосфера напиталась ведьмачьей энергией. Той самой, которая текла по духовным каналам Азусы бешеным потоком, а по каналам Эмильена – тонким ручейком.
Таинство смерти, таинство жизни. Некромантия – искусство, которому в академии был выделен отдельный факультет, отличалось от всех остальных ведьмачьих умений именно тем, что самому ведьмаку всегда приходилось балансировать на грани и бесстрашно смотреть смерти в лицо. И собственной, и чужой.
Иллюзия бессмертия способна застелить глаза, но ровно до того момента, когда из жизни не уйдет дорогой сердцу человек. Ведь проводить ритуалы воскрешения без разрешения свыше – запрещено, а значит, ты всегда будешь жить с тяжелым камнем на душе. Мог, но не сделал. Или же сделал то, за что ответишь перед судом. Иных вариантов не дано.
На последних ритуальных строчках свечи разом потухли, а в воздух взвились несколько тонких струек дыма с тлеющих фитилей. Дым этот не исчезал. Застелив собой холодную землю, он подкрался к стеклянному возвышению. Затем еще выше, окутал гроб и лежавшую в нем красавицу непроницаемой пеленой.
Последний звон колокола, раздавшийся эхом по всему кладбищу. Звон колокола, оповещавший о том, что ритуал воскрешения подошел к концу. Звон, возвращавший жизнь и забиравший тебя из того мира.
И звуки стихли. Затаились в зелени сверчки, совы смолкли, ветер обратился штилем.
– Опус…опус… – раздался оглушительный в окружавшей некромантов тишине хрип, – …опус… опустите мне веки!
– Вы как хотите, – попятился Марло, сидя на карачках, – но я пошел отсюда.
– Подожди, – схватила его за край мантии рука Азусы.
А бледная рука графини Понтилат в тот же момент ухватилась за край гроба. Ухватилась так, что побелела от прикладываемых усилий еще сильнее. И усилия принесли свои плоды. Корпус девушки приподнялся, волнистые волосы прикрыли лицо, но движением онемевшей руки она откинула застелившие обзор пряди в сторону.
Взгляд глубоких сапфировых глаз графини и карих в золотую крапинку Азусы встретился.
«Как же о многом говорят ее вновь распахнутые глаза, – промелькнуло в голове у некроманта. – В них говорят месть, стремление к торжеству справедливости, ненависть к тем, кто…»
– Вы кто такие? – низкий с хрипотцой голос Анны-Марии остановил поток мыслей брюнета. – Я вас не звала. Подите отсюда прочь.
После произнесенного упрека девушка преспокойно улеглась назад, отпустила край гроба и затихла. Кладбище вновь погрузилось в… гробовую тишину.
– Ты… ты слышал? Не, ну ты слышал?! – вскочил с места Марло и принялся красноречиво тыкать пальцем в сторону исчезнувшей в гробу графини. – Может, ну ее, а?
– Уже поздно, – лаконично ответил Азуса рыжему и, наморщив лоб, отправился разбираться с непрошенными проблемами.
– А раньше, значит, не было поздно?! – крикнули ему в спину.
Однако все внимание брюнета уже было сосредоточено на капризной женщине с которой и ему, и всем остальным теперь приходилось иметь дело. И с которой, так или иначе, придется считаться. Живой человек, а не труп лежал на стеклянном возвышении в натертом до блеска гробу.
– Графиня Понтилат, – громко произнес он, преодолев разделявшее их расстояние, но в деревянном убежище упорно продолжали молчать. – Я думаю, вы сознаете, где находитесь в настоящий момент. Девушка из знатного рода, пышущая здоровьем и лишь недавно справившая свое совершеннолетие, не может уйти из жизни без помощи посторонних личностей. Я знаю о вас куда больше, чем вы можете себе представить.
– Откуда? – задал Марло резонный вопрос, но почему-то Эмильену, который просто пожал плечами.
– Если бы вы дали нам шанс разобраться с людьми, отправившими вас на фамильное кладбище, уверен, вы будете отомщены. Но для этого нам требуется ваше активное содействие в поиске виновного.
Азуса замолк. Воскресшей потребуется некоторое время для того, чтобы переварить полученную информацию. Вступить в политическую игру вновь, как бы серьезно ее к этому ни готовил прежде отец и умнейший человек при дворе – граф Понтилат – потребует смелости и силы духа.
«Проиграв раз, можно подумать, что следующий раз так же не будет выигрышным, однако победа зависит от многих вещей, графиня. От играющих, расстановки фигур и…»
Из гроба раздался размеренный храп. Под левым глазом Азусы нервно задергалась жилка.
– Графиня Понтилат!
– М-м-м? – промычала девушка, приоткрыла глаза, потом снова захлопнула их и перевернулась на другой бок. – Подите… подите прочь…
– Прекратите это. Немедленно. И сейчас же вылезайте из гроба.
– Никуда я не пойду, – протянула она и зевнула, деликатно прикрыв ротик ладошкой. – Мне нужно вернуться назад. Туда-а-а… где тепло.
– В Преисподнюю! – подал голос Марло. – Мы ее с того света вернули, а она нос воротит!
– Анна-Мария, нас наняли для того, чтобы узнать, кто виновен в вашей смерти, – уже начал терять драгоценное терпение брюнет. – И если вы сию минуту не вылезете, я буду вынужден вытащить вас из гроба с применением силы.
Приподнявшись на локте, воскресшая оторвала голову от мягкой подушечки, украшенной свежими ипомеями, и пронзила надоедливого некроманта уничтожающим взглядом. От милой полуулыбки, которой Азуса был встречен изначально, не осталось и следа. Трупы, знаете ли, всегда имеют более покладистый характер, чем живые люди.
– А применялка-то выросла? – с вызовом поинтересовалась графиня, уже перекидывая ногу через бортик.
– Она однозначно выросла у того, кто осмелился лишить вас жизни.
Подхватив девушку на руки, некромант вызволил ее с возвышения, и подошвы белых туфелек коснулись стылой земли.
– Ита-а-ак, – обвела Анна-Мария всех присутствующих на полянке изучающим взглядом. – Теперь попрошу вас максимально кратко, не вдаваясь в мелкие подробности, поведать мне о том, кто вы такие, что из себя представляете и с какой целью вернули меня в этот холод, грязь и вонищу.
– Госпожа… – тут же приклонил колени Эмильен и уставился на капризную особу глазами покорного щенка. – Ваш верный слуга просит вашего прощения за свершенное злодейство.
– Я напишу такое же слово на твоем надгробном камне, – процедил Марло сквозь зубы и ткнул пальцем в алое художество вандалиста.
– Графиня Понтилат, – решил Азуса от своего имени покончить с возникшими недоразумениями. Раз уж взял на себя обязанности оратора, то следуй своему пути до конца, – месяц назад ваш труп обнаружили в собственных покоях. А поскольку вы играете в королевстве крайне важную роль, событие это не осталось без внимания сыскной службы. Наша команда вызвалась разобраться с делом о вашей смерти. Именно для этого нам требуется ликвидировать вашу предсмертную амнезию и выяснить имя преступника.
– Ты послушай, как стелет… – достиг ушей брюнета громкий шепот однокурсника.
Мгновение – и Азуса уставился на рыжего, хищно прищурившись. Взгляд этот не сулил ничего хорошего, но, к счастью, Марло понял всё и без слов. Хмыкнул только и нос вздернул. Мол, ладно, накручивай ей лапшу на уши и дальше, это не мои проблемы.
– Труп обнаружили, говоришь… В опочивальне… – задумчиво протянула графиня и скосила взгляд на разукрашенное надгробие. – Интересно. В неприглядном я, значит, виде перед двором предстала. Надеюсь, фрейлины привели меня в порядок перед тем, как истошно завопить.
Бровь Азусы медленно поползла вверх. Пожалуй, эта женщина его немного пугала. Воскресшие обычно вели себя несколько… иначе. Например, стремительно пытались покинуть кладбище и молились Создателю за то, что им подарили второй шанс на искупление грехов своих. Анна-Мария в свершенных грехах раскаиваться не стремилась.
– Для начала, – высоко задрав подбородок и налюбовавшись на художества, заявила особа из знатного рода, – я предпочла бы вернуться во дворец, сыскные слуги. Принять ванну, переодеться в нечто более подобающее…
– Сыскные кто?.. – скривился Марло, и острый взгляд графини задержался на его возмущенной физиономии.
– Мордоплясию сделай попроще. Как смеешь ты повышать голос на госпожу? Прикажу казнить такого червяка, не задумываясь. Пойдемте, – бодрым шагом, но держа королевскую осанку, прошествовала девушка мимо троицы. – Мне здесь уже опротивело. Чем быстрее мы доберемся до дворца, тем скорее я вздохну с облегчением.
– Подождите, госпожа! – пронесся мимо, вышедший из транса, Эмильен. – Позвольте взять вас за руку, чтобы вы не поскользнулись!
Слова застряли в горле рыжего, потому что он то открывал рот, то вновь закрывал его, замахиваясь указательным пальцем. Слухи не врали. Слухи оказались совершенно правдивы! А теперь эта женщина вернулась из самой Преисподней, чтобы изжить тех, с кем не удалось покончить в прошлой жизни.
– Не поддавайся на провокации, – задержался рядом с ним Азуса и сунул ему в руки сумку с ритуальными принадлежностями, – и тогда диплом у нас в кармане.
Азуса и подумать не мог о том, что проблемы с воскресшей особой возникнут настолько быстро. Возможно, он несколько погорячился, когда с уверенностью заявил о скором завершении работы над дипломом. Времени потребуется больше. И нервы железные.
– Как посмела ты допустить вандализм на моей могиле, плешивая беззубая ты собака?! – пошла графиня в разнос, как только могильщик предстал пред ее праведными очами.
– Госпожа… – растерянно захлопал старик глазами, дрожащими пальцами прижимая к груди поеденный молью головной убор. – Я ведь… я…
– …ты ведь пойдешь отсюда прочь, – завершила за него Анна-Мария, пренебрежительно махнув рукой. – Потому что граф Понтилат наймет человека более внимательного и осмотрительного. Ты всё еще здесь? Есть желание уйти с кладбища прямиком на эшафот? Я могу устроить это, и мне будет вовсе не лень подать прошение о казни нерадивого работника.
– У тебя в горле не пересохло, барышня? – поинтересовался Марло, снова скорчив физиономию.
– Молчи, червяк, – обернулась к нему девушка и смерила презрительным взглядом. – Лучше наблюдай, что происходит с нерадивыми людьми, не исполняющими свои обязанности, как должно.
– Мне такое не грозит, – выпятив губу, ответил рыжий, на что получил весьма болезненный тычок в спину от темноволосого одногруппника.
Судя по всему, при дворе у графини врагов имеется с лихвой. Дама с настолько скверным характером вполне могла настроить против себя даже самого короля, а профессор немного ошибся. Подозреваемых не то чтобы нет совсем… Под подозрение могли попасть абсолютно все обитатели дворца и не только дворца, если Анна-Мария покидала его пределы. Задача усложняется.
– Будь по-вашему, госпожа… – отвесил могильщик глубокий поклон. – Воистину справедливы слова ваши. – А затем метнул быстрый взгляд на Азусу, прищурился, едва слышно прошептал: «Не упокоится душа твоя на том свете» и похромал к выходу с кладбища.
Графиня же удовлетворенно скрестила руки на груди и улыбнулась уголками губ.
– Отсутствовала всего месяц, а дел на целую жизнь вперед накопилось. Что ж во дворце меня ожидает? Мама дорога-а-ая…
– Прошу прощения, Анна-Мария, но во дворец мы сейчас не поедем, – рискуя здоровьем физическим и моральным, заявил брюнет, когда красавица обогнала ковылявшего могильщика и целенаправленно полетела вперед, чеканя шаг.
– Разумеется, поедем, – вскинула она брови. – Мне нужно тотчас же показаться на глаза отцу и сообщить о своем возвращении. А также королю и Дориану. Хотя Дориан – это дело десятое и к нему я подойду, когда пройдусь по основным связям и разрешу дела, требующие моего немедленного участия…
– Нет, послушайте, – тенью скользнул Азуса вперед, нерушимой скалой вырос напротив хрупкой девушки и взял ее за плечи. – Для всего дворца в настоящий момент вы мертвы. И менять ничего не стоит. Пока вы мертвы, у нас развязаны руки. Понимаете, о чем я?
– Я понимаю, что к особе знатного рода слугам прикасаться запрещено без должного на то позволения, – хладнокровно заявила Анна-Мария.
Жилка вновь забилась под глазом Азусы, но руки он убрал.
Слуга… какое же отвратительное слово. Слово, которым его в свое время пугали при дворе. В отличие от наследницы графа Понтилата, неприятелей у парня было немного, однако в жизни его они сыграли важную роль. Настолько важную, что возвращаться в родные пенаты у Азусы не было никакого желания. Кто же знал, что судьба распорядится иначе?
– Если у вас есть какой-то гениальный план, касательно моего триумфального возвращения, то попрошу озвучить его немедля. – Взгляд девушки мог бы прожечь дыру в неподготовленном к этой встрече человеке, но только не в натерпевшемся от жизни некроманте.
Поглядывая при этом на замершего перед гробом приятеля. Благоговение, ужас, недоверие отражались на лице рыжего, а глаза лихорадочно и бесстыдно скользили по женскому телу.
Свечи, смесь колдовских трав, церковный колокол, перо и чернила. Ритуальные слова все помнили наизусть, а потому надобность в записях отпадала. Начертить символ, расставить свечи в нужном порядке, сжечь травы, разделенные в нужных пропорциях на каждую свечу.
– Марло, – отсыпая ровные порции трав на чашу переносных весов, окликнул Азуса однокурсника.
Ноль реакции.
– Марло.
– Подожди, – с предыханием произнес парень, продолжая пожирать графиню глазами. – Дай насмотрюсь, пока она мертвая.
– Давай покончим с этим поскорее.
Если покончить с этим поскорее получится.
Азуса знал, за что его запихали в класс к отстающим некромантам. Слишком много силы, которую он до сих пор не научился держать под контролем. Практические занятия через раз оканчиваются массовым воскрешением и ни администрация академии, ни профессор, приставленный к классу всего из трех студентов, не могут разобраться, в чем же тут дело и как подавить бьющую через край ведьмачью энергию.
Чего не скажешь об одноклассниках – Марло и Эмильене. Первый – лентяй и лодырь, имеющий неплохие задатки, но при этом – никаких амбиций. Второй студент – напротив – амбициозен был до такой степени, что хоть в подвале его закрой на семь замков, все равно найдет способ пробраться в библиотеку и начать заучивать тома от корки до корки. Вот только талант у бедняги-Эмильена отсутствовал напрочь. «Не ведьмак ты, нет в тебе силы» – твердили ему профессора еще при поступлении, но нет. Гранит науки парень грыз, не щадя зубной эмали, с первого года обучения и до сих пор.
В итоге на курс для отстающих попали люди, которые при обычных обстоятельствах вряд ли нашли бы общий язык друг с другом. Да и сейчас не особо получалось, однако, общая цель, как известно, способна сплотить кого угодно. В данном случае сплачивал диплом.
– Марло! – пришлось повысить голос, чтобы некромант наконец-то оторвался от увлекательнейшего занятия и подоспел к началу ритуала.
Эмильену тоже пришлось оставить в покое надгробную плиту, кроваво-красная надпись с которой так и не стерлась, и присоединиться к остальным.
– Воскресишь всех Понтилатов – я тебя к ним брошу, понял? – язвительно заявил Марло, толкнув Азусу в плечо. – И скажу, что так и было.
– Просто не мешай мне концентрироваться, – прошипели ему в ответ.
Первые слова ритуала прозвучали из уст темноволосого некроманта. С небольшим запозданием их повторили одноклассники, и первый удар колокола величиной с добрую пивную кружку заставил испуганных птиц покинуть насиженные ветви кривых деревьев и взмыть в воздух. Со второго удара атмосфера напиталась ведьмачьей энергией. Той самой, которая текла по духовным каналам Азусы бешеным потоком, а по каналам Эмильена – тонким ручейком.
Таинство смерти, таинство жизни. Некромантия – искусство, которому в академии был выделен отдельный факультет, отличалось от всех остальных ведьмачьих умений именно тем, что самому ведьмаку всегда приходилось балансировать на грани и бесстрашно смотреть смерти в лицо. И собственной, и чужой.
Иллюзия бессмертия способна застелить глаза, но ровно до того момента, когда из жизни не уйдет дорогой сердцу человек. Ведь проводить ритуалы воскрешения без разрешения свыше – запрещено, а значит, ты всегда будешь жить с тяжелым камнем на душе. Мог, но не сделал. Или же сделал то, за что ответишь перед судом. Иных вариантов не дано.
На последних ритуальных строчках свечи разом потухли, а в воздух взвились несколько тонких струек дыма с тлеющих фитилей. Дым этот не исчезал. Застелив собой холодную землю, он подкрался к стеклянному возвышению. Затем еще выше, окутал гроб и лежавшую в нем красавицу непроницаемой пеленой.
Последний звон колокола, раздавшийся эхом по всему кладбищу. Звон колокола, оповещавший о том, что ритуал воскрешения подошел к концу. Звон, возвращавший жизнь и забиравший тебя из того мира.
И звуки стихли. Затаились в зелени сверчки, совы смолкли, ветер обратился штилем.
– Опус…опус… – раздался оглушительный в окружавшей некромантов тишине хрип, – …опус… опустите мне веки!
– Вы как хотите, – попятился Марло, сидя на карачках, – но я пошел отсюда.
– Подожди, – схватила его за край мантии рука Азусы.
А бледная рука графини Понтилат в тот же момент ухватилась за край гроба. Ухватилась так, что побелела от прикладываемых усилий еще сильнее. И усилия принесли свои плоды. Корпус девушки приподнялся, волнистые волосы прикрыли лицо, но движением онемевшей руки она откинула застелившие обзор пряди в сторону.
Взгляд глубоких сапфировых глаз графини и карих в золотую крапинку Азусы встретился.
«Как же о многом говорят ее вновь распахнутые глаза, – промелькнуло в голове у некроманта. – В них говорят месть, стремление к торжеству справедливости, ненависть к тем, кто…»
– Вы кто такие? – низкий с хрипотцой голос Анны-Марии остановил поток мыслей брюнета. – Я вас не звала. Подите отсюда прочь.
После произнесенного упрека девушка преспокойно улеглась назад, отпустила край гроба и затихла. Кладбище вновь погрузилось в… гробовую тишину.
– Ты… ты слышал? Не, ну ты слышал?! – вскочил с места Марло и принялся красноречиво тыкать пальцем в сторону исчезнувшей в гробу графини. – Может, ну ее, а?
– Уже поздно, – лаконично ответил Азуса рыжему и, наморщив лоб, отправился разбираться с непрошенными проблемами.
– А раньше, значит, не было поздно?! – крикнули ему в спину.
Однако все внимание брюнета уже было сосредоточено на капризной женщине с которой и ему, и всем остальным теперь приходилось иметь дело. И с которой, так или иначе, придется считаться. Живой человек, а не труп лежал на стеклянном возвышении в натертом до блеска гробу.
– Графиня Понтилат, – громко произнес он, преодолев разделявшее их расстояние, но в деревянном убежище упорно продолжали молчать. – Я думаю, вы сознаете, где находитесь в настоящий момент. Девушка из знатного рода, пышущая здоровьем и лишь недавно справившая свое совершеннолетие, не может уйти из жизни без помощи посторонних личностей. Я знаю о вас куда больше, чем вы можете себе представить.
– Откуда? – задал Марло резонный вопрос, но почему-то Эмильену, который просто пожал плечами.
– Если бы вы дали нам шанс разобраться с людьми, отправившими вас на фамильное кладбище, уверен, вы будете отомщены. Но для этого нам требуется ваше активное содействие в поиске виновного.
Азуса замолк. Воскресшей потребуется некоторое время для того, чтобы переварить полученную информацию. Вступить в политическую игру вновь, как бы серьезно ее к этому ни готовил прежде отец и умнейший человек при дворе – граф Понтилат – потребует смелости и силы духа.
«Проиграв раз, можно подумать, что следующий раз так же не будет выигрышным, однако победа зависит от многих вещей, графиня. От играющих, расстановки фигур и…»
Из гроба раздался размеренный храп. Под левым глазом Азусы нервно задергалась жилка.
– Графиня Понтилат!
– М-м-м? – промычала девушка, приоткрыла глаза, потом снова захлопнула их и перевернулась на другой бок. – Подите… подите прочь…
– Прекратите это. Немедленно. И сейчас же вылезайте из гроба.
– Никуда я не пойду, – протянула она и зевнула, деликатно прикрыв ротик ладошкой. – Мне нужно вернуться назад. Туда-а-а… где тепло.
– В Преисподнюю! – подал голос Марло. – Мы ее с того света вернули, а она нос воротит!
– Анна-Мария, нас наняли для того, чтобы узнать, кто виновен в вашей смерти, – уже начал терять драгоценное терпение брюнет. – И если вы сию минуту не вылезете, я буду вынужден вытащить вас из гроба с применением силы.
Приподнявшись на локте, воскресшая оторвала голову от мягкой подушечки, украшенной свежими ипомеями, и пронзила надоедливого некроманта уничтожающим взглядом. От милой полуулыбки, которой Азуса был встречен изначально, не осталось и следа. Трупы, знаете ли, всегда имеют более покладистый характер, чем живые люди.
– А применялка-то выросла? – с вызовом поинтересовалась графиня, уже перекидывая ногу через бортик.
– Она однозначно выросла у того, кто осмелился лишить вас жизни.
Подхватив девушку на руки, некромант вызволил ее с возвышения, и подошвы белых туфелек коснулись стылой земли.
– Ита-а-ак, – обвела Анна-Мария всех присутствующих на полянке изучающим взглядом. – Теперь попрошу вас максимально кратко, не вдаваясь в мелкие подробности, поведать мне о том, кто вы такие, что из себя представляете и с какой целью вернули меня в этот холод, грязь и вонищу.
– Госпожа… – тут же приклонил колени Эмильен и уставился на капризную особу глазами покорного щенка. – Ваш верный слуга просит вашего прощения за свершенное злодейство.
– Я напишу такое же слово на твоем надгробном камне, – процедил Марло сквозь зубы и ткнул пальцем в алое художество вандалиста.
– Графиня Понтилат, – решил Азуса от своего имени покончить с возникшими недоразумениями. Раз уж взял на себя обязанности оратора, то следуй своему пути до конца, – месяц назад ваш труп обнаружили в собственных покоях. А поскольку вы играете в королевстве крайне важную роль, событие это не осталось без внимания сыскной службы. Наша команда вызвалась разобраться с делом о вашей смерти. Именно для этого нам требуется ликвидировать вашу предсмертную амнезию и выяснить имя преступника.
– Ты послушай, как стелет… – достиг ушей брюнета громкий шепот однокурсника.
Мгновение – и Азуса уставился на рыжего, хищно прищурившись. Взгляд этот не сулил ничего хорошего, но, к счастью, Марло понял всё и без слов. Хмыкнул только и нос вздернул. Мол, ладно, накручивай ей лапшу на уши и дальше, это не мои проблемы.
– Труп обнаружили, говоришь… В опочивальне… – задумчиво протянула графиня и скосила взгляд на разукрашенное надгробие. – Интересно. В неприглядном я, значит, виде перед двором предстала. Надеюсь, фрейлины привели меня в порядок перед тем, как истошно завопить.
Бровь Азусы медленно поползла вверх. Пожалуй, эта женщина его немного пугала. Воскресшие обычно вели себя несколько… иначе. Например, стремительно пытались покинуть кладбище и молились Создателю за то, что им подарили второй шанс на искупление грехов своих. Анна-Мария в свершенных грехах раскаиваться не стремилась.
– Для начала, – высоко задрав подбородок и налюбовавшись на художества, заявила особа из знатного рода, – я предпочла бы вернуться во дворец, сыскные слуги. Принять ванну, переодеться в нечто более подобающее…
– Сыскные кто?.. – скривился Марло, и острый взгляд графини задержался на его возмущенной физиономии.
– Мордоплясию сделай попроще. Как смеешь ты повышать голос на госпожу? Прикажу казнить такого червяка, не задумываясь. Пойдемте, – бодрым шагом, но держа королевскую осанку, прошествовала девушка мимо троицы. – Мне здесь уже опротивело. Чем быстрее мы доберемся до дворца, тем скорее я вздохну с облегчением.
– Подождите, госпожа! – пронесся мимо, вышедший из транса, Эмильен. – Позвольте взять вас за руку, чтобы вы не поскользнулись!
Слова застряли в горле рыжего, потому что он то открывал рот, то вновь закрывал его, замахиваясь указательным пальцем. Слухи не врали. Слухи оказались совершенно правдивы! А теперь эта женщина вернулась из самой Преисподней, чтобы изжить тех, с кем не удалось покончить в прошлой жизни.
– Не поддавайся на провокации, – задержался рядом с ним Азуса и сунул ему в руки сумку с ритуальными принадлежностями, – и тогда диплом у нас в кармане.
Глава 2. Все бабы, как бабы, а я – графиня
Азуса и подумать не мог о том, что проблемы с воскресшей особой возникнут настолько быстро. Возможно, он несколько погорячился, когда с уверенностью заявил о скором завершении работы над дипломом. Времени потребуется больше. И нервы железные.
– Как посмела ты допустить вандализм на моей могиле, плешивая беззубая ты собака?! – пошла графиня в разнос, как только могильщик предстал пред ее праведными очами.
– Госпожа… – растерянно захлопал старик глазами, дрожащими пальцами прижимая к груди поеденный молью головной убор. – Я ведь… я…
– …ты ведь пойдешь отсюда прочь, – завершила за него Анна-Мария, пренебрежительно махнув рукой. – Потому что граф Понтилат наймет человека более внимательного и осмотрительного. Ты всё еще здесь? Есть желание уйти с кладбища прямиком на эшафот? Я могу устроить это, и мне будет вовсе не лень подать прошение о казни нерадивого работника.
– У тебя в горле не пересохло, барышня? – поинтересовался Марло, снова скорчив физиономию.
– Молчи, червяк, – обернулась к нему девушка и смерила презрительным взглядом. – Лучше наблюдай, что происходит с нерадивыми людьми, не исполняющими свои обязанности, как должно.
– Мне такое не грозит, – выпятив губу, ответил рыжий, на что получил весьма болезненный тычок в спину от темноволосого одногруппника.
Судя по всему, при дворе у графини врагов имеется с лихвой. Дама с настолько скверным характером вполне могла настроить против себя даже самого короля, а профессор немного ошибся. Подозреваемых не то чтобы нет совсем… Под подозрение могли попасть абсолютно все обитатели дворца и не только дворца, если Анна-Мария покидала его пределы. Задача усложняется.
– Будь по-вашему, госпожа… – отвесил могильщик глубокий поклон. – Воистину справедливы слова ваши. – А затем метнул быстрый взгляд на Азусу, прищурился, едва слышно прошептал: «Не упокоится душа твоя на том свете» и похромал к выходу с кладбища.
Графиня же удовлетворенно скрестила руки на груди и улыбнулась уголками губ.
– Отсутствовала всего месяц, а дел на целую жизнь вперед накопилось. Что ж во дворце меня ожидает? Мама дорога-а-ая…
– Прошу прощения, Анна-Мария, но во дворец мы сейчас не поедем, – рискуя здоровьем физическим и моральным, заявил брюнет, когда красавица обогнала ковылявшего могильщика и целенаправленно полетела вперед, чеканя шаг.
– Разумеется, поедем, – вскинула она брови. – Мне нужно тотчас же показаться на глаза отцу и сообщить о своем возвращении. А также королю и Дориану. Хотя Дориан – это дело десятое и к нему я подойду, когда пройдусь по основным связям и разрешу дела, требующие моего немедленного участия…
– Нет, послушайте, – тенью скользнул Азуса вперед, нерушимой скалой вырос напротив хрупкой девушки и взял ее за плечи. – Для всего дворца в настоящий момент вы мертвы. И менять ничего не стоит. Пока вы мертвы, у нас развязаны руки. Понимаете, о чем я?
– Я понимаю, что к особе знатного рода слугам прикасаться запрещено без должного на то позволения, – хладнокровно заявила Анна-Мария.
Жилка вновь забилась под глазом Азусы, но руки он убрал.
Слуга… какое же отвратительное слово. Слово, которым его в свое время пугали при дворе. В отличие от наследницы графа Понтилата, неприятелей у парня было немного, однако в жизни его они сыграли важную роль. Настолько важную, что возвращаться в родные пенаты у Азусы не было никакого желания. Кто же знал, что судьба распорядится иначе?
– Если у вас есть какой-то гениальный план, касательно моего триумфального возвращения, то попрошу озвучить его немедля. – Взгляд девушки мог бы прожечь дыру в неподготовленном к этой встрече человеке, но только не в натерпевшемся от жизни некроманте.
