Эндра стояла у дверей и наблюдала, затаив дыхание, как два человека в конце зала пили вино и о чём-то общались. Она легко узнала одного из них, но надеялась, что ошибается. Он был в полутьме и всё же его профиль, и голос она узнала бы всегда.
Ей стало холодно. «Что-то должно случиться», - промелькнуло в её голове.
Фейн и его люди тоже были здесь, они рассредоточились по залу и слились с толпой, но краем глаза следили за тем, что происходит в том конце таверны.
Ей хотелось не видеть этого, но она не могла отвести взгляд. Здесь проходила встреча контрабандистов.
В какой-то момент двое мужчин за столом встали и обменялись бумагами, достали сумку с чем-то тяжёлым. Наступил тот самый момент, когда надо было действовать. Фейн обнажил меч и громко объявил, что эти двое должны задержаться и ответить на несколько вопросов. Она знала, что произойдёт дальше... Один из задержанных парней что-то швырнул на пол, раздался щелчок и с пола повалил густой белый дым. За несколько мгновений он заполнил всё помещение. Стал раздаваться шум падающей мебели и битой посуды. Люди с криками и кашлем поспешили к выходу, расталкивая друг друга.
Женщина успела заметить, как Харлон выскочил в дверь и исчез за поворотом. Она последовала за ним. Ей казалось, что не было выбора, но с каждым шагом она всё больше понимала, что выбор есть... Она позволила себе тень улыбки. Уйти от целой толпы так ловко умел только он. Эндра знала, что Харлон не был трусом, он прекрасно владел мечом, но чаще предпочитал исчезнуть, прихватив всё ценное, что можно.
Они преодолели несколько улиц, пока не оказались в каком-то переулке.
-Стой! - резко закричала она.
Харлон обернулся. Он цепко держал сумку с золотом и бумаги, но был без оружия.
-Эндра, детка, - сказал он. - Мне надо уйти.
-Моя задача — задержать тебя, - ответила она безжизненно.
Женщина мгновенно вытащила длинный охотничий нож, что купила недавно. Холодная рукоять была приятна на ощупь, оружие никогда не подводило её, в отличие от людей. Да, этот клинок не казался красивым и элегантным, зато был острым и прочным, он мог лишить жизни за одно мгновение. В её глазах застыли холод и решительность, мужчина немного отпрянул назад.
-Это ведь я научил тебя обращаться с оружием! - выпалил он.
-Да. И поэтому ты знаешь, что я оказалась способной, - ответила Эндра очень холодно и позволила себе тень улыбки. - Но пожалуй, ты прав, я не могу тебя поранить. Это и правда будет некрасиво. Я могу просто крикнуть — и все будут здесь.
Харлон тяжело дышал, а драгоценные мгновения текли мимо; солдаты могли появиться здесь в любой момент и теперь будет намного сложнее сбежать. Эндра почувствовала власть над ним. Впервые. И это было странное упоительное чувство, оно опустошало её.
-Этот мешок не даёт тебе бежать быстро, - сказала она с некой заботой в голосе, - но ты ведь не бросишь его, не так ли? Алчность погубит тебя.
-Эндра! - он позвал её по имени… совсем как раньше, когда они оставались наедине.
Она боялась проявить слабость, поддаться влечению, но уже ничего не могла поделать… Женщина сжала рукоятку до боли в руках. Несколько мгновений смотрела на этого человека, который одним своим взглядом тащил её в пропасть. Он не сделал ей ничего хорошего, но многому научил. В том числе предавать и лукавить. Она прижала лезвие к своим губам и даже не вздрогнула, когда на коже выступила кровь.
-Уходи. Я скажу, что ты ударил меня, - прошептала она, вглядываясь в его лицо. Она пыталась понять – можно ли ему верить. Хоть и знала, что нет.
Харлон подошёл, резко привлёк её к себе и поцеловал.
Он ощутил на своих губах солоноватый вкус её крови, сильнее прижал к себе. Эндра не отталкивала его, но и не поддавалась.
Лишь после долгих странных для неё мгновений он выпустил её из рук. Сделал шаг назад и медленно отвёл взгляд, пытаясь понять что-то до конца... Этот поцелуй был как раньше, но всё же немного другим…
На пару мгновений он взял её за руку, властно сжал её запястье. От его взгляда она застыла, словно её приковали к месту, хотела сказать ему что-то, но не могла. В животе всё сжалось в комок… Почему он молчит? Где его болтливость, самоуверенность?
-Поспеши, они скоро будут здесь, - выдохнула Эндра; она старалась говорить спокойно, но голос и глаза выдавали её. В эту минуту она снова стала прежней, какой была в восемнадцать. Она была готова врать, нарушать законы и делать то, что хочется.
-Я зря сомневался в тебе, - сказал Харлон, снял с шеи цепочку и опустил в её ладонь. А потом выскочил в какой-то двор, и его шаги стихли за поворотом.
Эндра задумчиво смотрела ему в след, пока не услышала, что к ней приближаются люди. Ей было всё ещё не по себе. Цепочка в её кулаке казалась раскалённой и будто прожигала руку... Двое подбежали к ней и ещё два человека показались вдали. Она не охотно повернулась к ним.
-Ты его видела? - спросил один из них, отдышавшись. Женщина кивнула и указала куда-то влево.
-Он пошёл туда. Я пыталась его остановить, но он ударил меня. - Она виновато опустила голову, хотя на самом деле ей просто хотелось скрыть, как блестят её глаза, и как хочется расхохотаться. – Очень жаль, что я его упустила.
-У тебя кровь.
-Это пустяки.
Эндра удивилась, насколько уверенно звучит её голос. И ей стало не по себе от того, что она врала им в лицо, это было впервые за долгое время. Но обратного пути не было. Она ощущала на губах солоноватый вкус собственной крови и привкус своей капитуляции.
В день посвящения Олег старался отвлечься, что-то делать, но ничего не получалось, всё валилось из его рук. Он занялся какой-то работой, но там сказали: «Шёл бы ты домой, друг. Сегодня ты не помощник».
Он брёл куда-то и говорил себе, что не должен появляться в храме, ему не следует мешать планам других людей. Убеждал себя, что ему всё равно и лучше будет оставить всё, как есть...
Олегу почти удалось поверить, что всё нормально. Но в какой-то момент парень сорвался с места и помчался туда - к Храму на Белом холме, где проходило действо. Он летел по шумным улицам и знал, что всё закончится сегодня. Либо он вырвет её из лап религии, либо упустит навсегда. Он почти не чувствовал ног и только через несколько минут стало больно дышать, Олег сбавил темп, но не останавливался, пока не оказался возле храма.
Он знал, что надо быть решительным и смелым, но ворвался в храм и застыл в этом огромном светлом зале с идеальными колоннами и мозаиками. Словно на ватных ногах он прошёл к одной из скамеек, сел и замер, приходя в себя.
Это была красивая церемония. Собралось немало прихожан. Послушники храма пели, и их голоса сливались в ровную приглушённую мелодию. Пахло благовониями. Дети приносили цветы к ногам статуи грациозной богини Сулиндии. В её лице не было чувств или эмоций. Эта женщина, застывшая в камне, казалась необыкновенно красивой и безжалостной.
Возле золотого алтаря, куда горожане приносили пожертвования, стояло несколько девушек в белоснежных платьях до пола. Величавые и бледные – они напоминали призраков. Главный жрец прохаживался по залу неторопливой важной походкой, невозмутимо поглаживал свою бороду и рассказывал о благодетельной богине, о её совершенстве и величии. Его голос был звучным и громким, и эхом отражался в этих стенах. Девушки опустились на колени, образовав ровный круг, и с трепетом зашептали слова молитвы.
Через несколько минут жрец дал им сигнал, девушки поднялись и выстроились в ряд. Все они были хороши собой, но одна была особенно красивой. Её глаза, улыбка, волосы, умение себя подать - всё выделяло её на фоне сверстниц. От Олега не укрылось то, как похотливо жрец разглядывал её.
Далеко не все слова и фразы доносились до парня, он подался вперёд и старался не пропустить ни слова. «Наверное, мне лишь кажется, что старик разглядывает девушек, как товар на рынке и особенно пялится на неё, - говорил себе Олег. - Это лишь игра воображения, да и только».
Вскоре жрец благословил юных послушниц и остановился возле Рины.
-Запомните её, - объявил он. - Похоже, именно ей суждено стать главной жрицей, и она будет говорить от лица Богини Сулиндии.
Все, кто здесь был, внимательно смотрели на неё. А остальные девушки даже не скрывали свою зависть. Кто-то искренне улыбнулся её успеху, но остальные опустили глаза, чтобы спрятать злость и разочарование.
-О! я благодарю вас! - воскликнула Рина. - Это большая честь! – голос звучал радостно, но всё же осторожно. Во взгляде мелькнуло подозрение и настороженность, когда старик обнял её за талию и что-то зашептал ей на ухо. Рина натянуто улыбалась, но потом что-то в её лице изменилось. Старик повёл её куда-то вперёд, и она покорно пошла за ним, растерянно оглядываясь и бледнея. Её походка стала такой нерешительной, что жрец практически тащил её к двери. Когда она оглянулась в последний раз, перед тем, как скрыться в дверях, в её взгляде был отчётливый страх.
Церемония закончилась. Публика неохотно расходилась. Пение смолкло, послушницы обречённо вздохнули и потянулись куда-то. Становилось тихо. А Олег сидел ещё минуту или две в странном оцепенении, словно не мог пошевелиться. Все эти запахи и голоса дурманили, заставляли забыть обо всём. И всё же в нём появились силы. И он знал, что пойдёт до конца...
Ольга вернулась домой и вздрогнула, увидев Эндру. Та сидела на скамейке у дверей и, похоже, успела замёрзнуть. Она немного дрожала, но не пыталась уйти. В её фигуре была стойкость, непреклонность и в то же время потерянность, такая свойственная ей.
-Привет. Что ты здесь делаешь? – осторожно спросила Ольга.
-Ты пришла, - Эндра подняла глаза и грустно улыбнулась. - Я не знаю, почему я здесь, но мне нужно поговорить с тобой.
Ольга торопливо открыла дверь и впустила гостью внутрь. Затопила камин и зажгла свечи. Она заметила ранку на лице своей старой знакомой, но не стала задавать вопросы раньше времени.
Им действительно надо было поговорить о многом, но обе женщины выжидали и не решались начать, пауза затягивалась и становилось не удобной. Но в то же время это было уютное молчание. Эндра сидела в кресле у окна и несколько мгновений любовалась причудливой обстановкой, укрывшись покрывалом, а Ольга принесла горячий чай и села в кресло, подогнув под себя ноги. И так, удобно устроившись, она дала понять, что готова к рассказу. Её глаза всегда были очень добрыми. Тот свет, который когда-то пугал Эндру, сейчас согревал, успокаивал.
-Не знаю, почему, но я доверяю тебе, - заговорила Эндра, немного вжавшись в кресло. - И поэтому я решила поговорить... Мы живём в непростое время. Зреет гражданская война. В любой момент может начаться резня... А ещё я не знаю, что будет со мной, с моими эмоциями. В какой-то момент мне может стать скучно, и тогда я уйду... Или меня убьют. Никогда не знаю, что будет завтра... Но есть люди, которые заставляют меня беспокоиться. Они делают меня слабее…
Ольга мягко улыбнулась её словам, и свет в её глазах стал ещё глубже.
-Ты заботишься о ком-то, и это делает тебя прекрасной.
-Нет! - воскликнула Эндра. - Это всё ненормально! То я вечером иду на рынок, потому что девочка захотела фруктов. То я ночью просыпаюсь от страха, что не смогу их защитить. То сижу здесь часа два или три и жду тебя.
-И почему же ты ждёшь меня? - Ольга бросила на собеседницу хитрый проницательный взгляд, жестом предложила ей сладости, а затем стала очень серьёзной. - Ты хочешь, чтобы я присмотрела за ребятами из моего мира? И помогла, если ты исчезнешь? Нашла чуть больше информации о возвращении назад?
-Да. Это всё, чего я хочу, - ответила Эндра, опуская глаза. Она перебирала браслеты на своей руке. – Раньше я думала, что это нужно тебе – встретить кого-то из своего мира. Но сейчас я понимаю, что мне тоже зачем-то надо было встретиться с ними…
-Вы трое начали новую жизнь, - сказала хозяйка дома задумчиво, словно рассказывала старую сказку. – Вам предстоит сложный необычный путь. И придётся споткнуться на протяжении этой дороги... Вам суждено увидеть и прекрасное в новой жизни, разгадать удивительные тайны, идти вперёд и не сдаваться.
-Мы стараемся. Правда.
-Какой чай теперь заварить? – спросила Ольга и сама же ответила. - А впрочем я помню, что ты выберешь. Пустынные цветы с побережья Мак. Многие опасаются их острых шипов, их своеобразного вида. Но зато, если подождать, вкус раскрывается с новой стороны, получается даже мягким. И дарит особенный аромат, который не забывается.
-Ты меня всегда понимала.
-Не всегда, - Ольга качнула головой и села что-то вязать, достав из-под стола клубок ниток.
-Ты вяжешь? Почему-то не думала, что ты умеешь.
Ольга показала небольшой отрезок шарфа.
-Раньше не умела, но вдруг захотелось научиться. Не всегда знаем, что будет завтра. И чего нам захочется.
-Это уж точно.
-А ты умеешь вязать?
Эндра развела руками.
-Не очень. Плохая из меня вышла бы жена.
Ольга улыбнулась.
-Попробуй. Это так успокаивает.
-Я уже чувствую спокойствие, оно приближается ко мне.
-Мне нравится, когда разрозненные нити превращаются в единое полотно. И у всех них новая жизнь… Мы так мило с тобой болтаем, а ведь раньше казалось, что это невозможно. Доверие к тебе было не сразу, но появилось вопреки всякой логике.
Эндра грустно улыбнулась:
-Не уверена, что заслуживаю такого доверия…
-Знаешь, кому-то нам хочется довериться, а кому-то нет.
-Для меня это всегда трудно… Я не привыкла кого-то просить, ты же знаешь, но… но мне приходится.
Её взгляд стал потерянным, и Ольга спросила встревоженно.
-Всё плохо? Раз ты приходишь сюда просить за них?
Эндра ничего не ответила, только как-то грустно улыбнулась ей, и потом Ольга сказала ей, откладывая вязание.
-Чай почти готов. Раньше, ещё в своём мире, я не редко пила его вечером после работы. И эта традиция есть и здесь. Это даёт чувство опоры... Не волнуйся, я помогу им, чем смогу. Давай пойдём за стол.
В храме наступила тотальная тишина – не такая тихая и душевная, как бывает в святилище, а такая тишина, от которой сводит всё внутри. И холодок захватывает сердце… А потом Олег почувствовал такую злость, какую не испытывал никогда. Сама энергия разрушения закипела в нём.
Как во сне он встал со скамьи и пошёл туда в коридор, где скрылся Жрец со своей добычей. Кто-то из послушников преградил дорогу и что-то сказал, но парень, не останавливаясь, оттолкнул помеху и перешёл на бег. Он преодолел длинный узкий коридор за несколько мгновений и услышал её крик. Оставался лишь лестничный пролёт и пара залов.
Когда Олег ворвался в помещение, Жрец уже стаскивал с неё одежду. Это была богатая комната с огромной кроватью и множеством свечей, коврами и статуями. Рина плакала, прикрывая себя руками, и пыталась противостоять.
Парень на несколько мгновений потерял всякий самоконтроль, в глазах побелело. Двумя прыжками он преодолел расстояние и ударил монаха в лицо. После чего сбил с ног, пару раз пнул его тело и повернулся к ней.
-Ты правда этого хочешь?! Остаться здесь и развлекать этого подонка?
Она не узнавала его. И выражение ярости на его лице пугало её не меньше, чем всё остальное. Но что-то заставило встрепенуться и вспомнить его — каким он был.
Ей стало холодно. «Что-то должно случиться», - промелькнуло в её голове.
Фейн и его люди тоже были здесь, они рассредоточились по залу и слились с толпой, но краем глаза следили за тем, что происходит в том конце таверны.
Ей хотелось не видеть этого, но она не могла отвести взгляд. Здесь проходила встреча контрабандистов.
В какой-то момент двое мужчин за столом встали и обменялись бумагами, достали сумку с чем-то тяжёлым. Наступил тот самый момент, когда надо было действовать. Фейн обнажил меч и громко объявил, что эти двое должны задержаться и ответить на несколько вопросов. Она знала, что произойдёт дальше... Один из задержанных парней что-то швырнул на пол, раздался щелчок и с пола повалил густой белый дым. За несколько мгновений он заполнил всё помещение. Стал раздаваться шум падающей мебели и битой посуды. Люди с криками и кашлем поспешили к выходу, расталкивая друг друга.
Женщина успела заметить, как Харлон выскочил в дверь и исчез за поворотом. Она последовала за ним. Ей казалось, что не было выбора, но с каждым шагом она всё больше понимала, что выбор есть... Она позволила себе тень улыбки. Уйти от целой толпы так ловко умел только он. Эндра знала, что Харлон не был трусом, он прекрасно владел мечом, но чаще предпочитал исчезнуть, прихватив всё ценное, что можно.
Они преодолели несколько улиц, пока не оказались в каком-то переулке.
-Стой! - резко закричала она.
Харлон обернулся. Он цепко держал сумку с золотом и бумаги, но был без оружия.
-Эндра, детка, - сказал он. - Мне надо уйти.
-Моя задача — задержать тебя, - ответила она безжизненно.
Женщина мгновенно вытащила длинный охотничий нож, что купила недавно. Холодная рукоять была приятна на ощупь, оружие никогда не подводило её, в отличие от людей. Да, этот клинок не казался красивым и элегантным, зато был острым и прочным, он мог лишить жизни за одно мгновение. В её глазах застыли холод и решительность, мужчина немного отпрянул назад.
-Это ведь я научил тебя обращаться с оружием! - выпалил он.
-Да. И поэтому ты знаешь, что я оказалась способной, - ответила Эндра очень холодно и позволила себе тень улыбки. - Но пожалуй, ты прав, я не могу тебя поранить. Это и правда будет некрасиво. Я могу просто крикнуть — и все будут здесь.
Харлон тяжело дышал, а драгоценные мгновения текли мимо; солдаты могли появиться здесь в любой момент и теперь будет намного сложнее сбежать. Эндра почувствовала власть над ним. Впервые. И это было странное упоительное чувство, оно опустошало её.
-Этот мешок не даёт тебе бежать быстро, - сказала она с некой заботой в голосе, - но ты ведь не бросишь его, не так ли? Алчность погубит тебя.
-Эндра! - он позвал её по имени… совсем как раньше, когда они оставались наедине.
Она боялась проявить слабость, поддаться влечению, но уже ничего не могла поделать… Женщина сжала рукоятку до боли в руках. Несколько мгновений смотрела на этого человека, который одним своим взглядом тащил её в пропасть. Он не сделал ей ничего хорошего, но многому научил. В том числе предавать и лукавить. Она прижала лезвие к своим губам и даже не вздрогнула, когда на коже выступила кровь.
-Уходи. Я скажу, что ты ударил меня, - прошептала она, вглядываясь в его лицо. Она пыталась понять – можно ли ему верить. Хоть и знала, что нет.
Харлон подошёл, резко привлёк её к себе и поцеловал.
Он ощутил на своих губах солоноватый вкус её крови, сильнее прижал к себе. Эндра не отталкивала его, но и не поддавалась.
Лишь после долгих странных для неё мгновений он выпустил её из рук. Сделал шаг назад и медленно отвёл взгляд, пытаясь понять что-то до конца... Этот поцелуй был как раньше, но всё же немного другим…
На пару мгновений он взял её за руку, властно сжал её запястье. От его взгляда она застыла, словно её приковали к месту, хотела сказать ему что-то, но не могла. В животе всё сжалось в комок… Почему он молчит? Где его болтливость, самоуверенность?
-Поспеши, они скоро будут здесь, - выдохнула Эндра; она старалась говорить спокойно, но голос и глаза выдавали её. В эту минуту она снова стала прежней, какой была в восемнадцать. Она была готова врать, нарушать законы и делать то, что хочется.
-Я зря сомневался в тебе, - сказал Харлон, снял с шеи цепочку и опустил в её ладонь. А потом выскочил в какой-то двор, и его шаги стихли за поворотом.
Эндра задумчиво смотрела ему в след, пока не услышала, что к ней приближаются люди. Ей было всё ещё не по себе. Цепочка в её кулаке казалась раскалённой и будто прожигала руку... Двое подбежали к ней и ещё два человека показались вдали. Она не охотно повернулась к ним.
-Ты его видела? - спросил один из них, отдышавшись. Женщина кивнула и указала куда-то влево.
-Он пошёл туда. Я пыталась его остановить, но он ударил меня. - Она виновато опустила голову, хотя на самом деле ей просто хотелось скрыть, как блестят её глаза, и как хочется расхохотаться. – Очень жаль, что я его упустила.
-У тебя кровь.
-Это пустяки.
Эндра удивилась, насколько уверенно звучит её голос. И ей стало не по себе от того, что она врала им в лицо, это было впервые за долгое время. Но обратного пути не было. Она ощущала на губах солоноватый вкус собственной крови и привкус своей капитуляции.
В день посвящения Олег старался отвлечься, что-то делать, но ничего не получалось, всё валилось из его рук. Он занялся какой-то работой, но там сказали: «Шёл бы ты домой, друг. Сегодня ты не помощник».
Он брёл куда-то и говорил себе, что не должен появляться в храме, ему не следует мешать планам других людей. Убеждал себя, что ему всё равно и лучше будет оставить всё, как есть...
Олегу почти удалось поверить, что всё нормально. Но в какой-то момент парень сорвался с места и помчался туда - к Храму на Белом холме, где проходило действо. Он летел по шумным улицам и знал, что всё закончится сегодня. Либо он вырвет её из лап религии, либо упустит навсегда. Он почти не чувствовал ног и только через несколько минут стало больно дышать, Олег сбавил темп, но не останавливался, пока не оказался возле храма.
Он знал, что надо быть решительным и смелым, но ворвался в храм и застыл в этом огромном светлом зале с идеальными колоннами и мозаиками. Словно на ватных ногах он прошёл к одной из скамеек, сел и замер, приходя в себя.
Это была красивая церемония. Собралось немало прихожан. Послушники храма пели, и их голоса сливались в ровную приглушённую мелодию. Пахло благовониями. Дети приносили цветы к ногам статуи грациозной богини Сулиндии. В её лице не было чувств или эмоций. Эта женщина, застывшая в камне, казалась необыкновенно красивой и безжалостной.
Возле золотого алтаря, куда горожане приносили пожертвования, стояло несколько девушек в белоснежных платьях до пола. Величавые и бледные – они напоминали призраков. Главный жрец прохаживался по залу неторопливой важной походкой, невозмутимо поглаживал свою бороду и рассказывал о благодетельной богине, о её совершенстве и величии. Его голос был звучным и громким, и эхом отражался в этих стенах. Девушки опустились на колени, образовав ровный круг, и с трепетом зашептали слова молитвы.
Через несколько минут жрец дал им сигнал, девушки поднялись и выстроились в ряд. Все они были хороши собой, но одна была особенно красивой. Её глаза, улыбка, волосы, умение себя подать - всё выделяло её на фоне сверстниц. От Олега не укрылось то, как похотливо жрец разглядывал её.
Далеко не все слова и фразы доносились до парня, он подался вперёд и старался не пропустить ни слова. «Наверное, мне лишь кажется, что старик разглядывает девушек, как товар на рынке и особенно пялится на неё, - говорил себе Олег. - Это лишь игра воображения, да и только».
Вскоре жрец благословил юных послушниц и остановился возле Рины.
-Запомните её, - объявил он. - Похоже, именно ей суждено стать главной жрицей, и она будет говорить от лица Богини Сулиндии.
Все, кто здесь был, внимательно смотрели на неё. А остальные девушки даже не скрывали свою зависть. Кто-то искренне улыбнулся её успеху, но остальные опустили глаза, чтобы спрятать злость и разочарование.
-О! я благодарю вас! - воскликнула Рина. - Это большая честь! – голос звучал радостно, но всё же осторожно. Во взгляде мелькнуло подозрение и настороженность, когда старик обнял её за талию и что-то зашептал ей на ухо. Рина натянуто улыбалась, но потом что-то в её лице изменилось. Старик повёл её куда-то вперёд, и она покорно пошла за ним, растерянно оглядываясь и бледнея. Её походка стала такой нерешительной, что жрец практически тащил её к двери. Когда она оглянулась в последний раз, перед тем, как скрыться в дверях, в её взгляде был отчётливый страх.
Церемония закончилась. Публика неохотно расходилась. Пение смолкло, послушницы обречённо вздохнули и потянулись куда-то. Становилось тихо. А Олег сидел ещё минуту или две в странном оцепенении, словно не мог пошевелиться. Все эти запахи и голоса дурманили, заставляли забыть обо всём. И всё же в нём появились силы. И он знал, что пойдёт до конца...
Ольга вернулась домой и вздрогнула, увидев Эндру. Та сидела на скамейке у дверей и, похоже, успела замёрзнуть. Она немного дрожала, но не пыталась уйти. В её фигуре была стойкость, непреклонность и в то же время потерянность, такая свойственная ей.
-Привет. Что ты здесь делаешь? – осторожно спросила Ольга.
-Ты пришла, - Эндра подняла глаза и грустно улыбнулась. - Я не знаю, почему я здесь, но мне нужно поговорить с тобой.
Ольга торопливо открыла дверь и впустила гостью внутрь. Затопила камин и зажгла свечи. Она заметила ранку на лице своей старой знакомой, но не стала задавать вопросы раньше времени.
Им действительно надо было поговорить о многом, но обе женщины выжидали и не решались начать, пауза затягивалась и становилось не удобной. Но в то же время это было уютное молчание. Эндра сидела в кресле у окна и несколько мгновений любовалась причудливой обстановкой, укрывшись покрывалом, а Ольга принесла горячий чай и села в кресло, подогнув под себя ноги. И так, удобно устроившись, она дала понять, что готова к рассказу. Её глаза всегда были очень добрыми. Тот свет, который когда-то пугал Эндру, сейчас согревал, успокаивал.
-Не знаю, почему, но я доверяю тебе, - заговорила Эндра, немного вжавшись в кресло. - И поэтому я решила поговорить... Мы живём в непростое время. Зреет гражданская война. В любой момент может начаться резня... А ещё я не знаю, что будет со мной, с моими эмоциями. В какой-то момент мне может стать скучно, и тогда я уйду... Или меня убьют. Никогда не знаю, что будет завтра... Но есть люди, которые заставляют меня беспокоиться. Они делают меня слабее…
Ольга мягко улыбнулась её словам, и свет в её глазах стал ещё глубже.
-Ты заботишься о ком-то, и это делает тебя прекрасной.
-Нет! - воскликнула Эндра. - Это всё ненормально! То я вечером иду на рынок, потому что девочка захотела фруктов. То я ночью просыпаюсь от страха, что не смогу их защитить. То сижу здесь часа два или три и жду тебя.
-И почему же ты ждёшь меня? - Ольга бросила на собеседницу хитрый проницательный взгляд, жестом предложила ей сладости, а затем стала очень серьёзной. - Ты хочешь, чтобы я присмотрела за ребятами из моего мира? И помогла, если ты исчезнешь? Нашла чуть больше информации о возвращении назад?
-Да. Это всё, чего я хочу, - ответила Эндра, опуская глаза. Она перебирала браслеты на своей руке. – Раньше я думала, что это нужно тебе – встретить кого-то из своего мира. Но сейчас я понимаю, что мне тоже зачем-то надо было встретиться с ними…
-Вы трое начали новую жизнь, - сказала хозяйка дома задумчиво, словно рассказывала старую сказку. – Вам предстоит сложный необычный путь. И придётся споткнуться на протяжении этой дороги... Вам суждено увидеть и прекрасное в новой жизни, разгадать удивительные тайны, идти вперёд и не сдаваться.
-Мы стараемся. Правда.
-Какой чай теперь заварить? – спросила Ольга и сама же ответила. - А впрочем я помню, что ты выберешь. Пустынные цветы с побережья Мак. Многие опасаются их острых шипов, их своеобразного вида. Но зато, если подождать, вкус раскрывается с новой стороны, получается даже мягким. И дарит особенный аромат, который не забывается.
-Ты меня всегда понимала.
-Не всегда, - Ольга качнула головой и села что-то вязать, достав из-под стола клубок ниток.
-Ты вяжешь? Почему-то не думала, что ты умеешь.
Ольга показала небольшой отрезок шарфа.
-Раньше не умела, но вдруг захотелось научиться. Не всегда знаем, что будет завтра. И чего нам захочется.
-Это уж точно.
-А ты умеешь вязать?
Эндра развела руками.
-Не очень. Плохая из меня вышла бы жена.
Ольга улыбнулась.
-Попробуй. Это так успокаивает.
-Я уже чувствую спокойствие, оно приближается ко мне.
-Мне нравится, когда разрозненные нити превращаются в единое полотно. И у всех них новая жизнь… Мы так мило с тобой болтаем, а ведь раньше казалось, что это невозможно. Доверие к тебе было не сразу, но появилось вопреки всякой логике.
Эндра грустно улыбнулась:
-Не уверена, что заслуживаю такого доверия…
-Знаешь, кому-то нам хочется довериться, а кому-то нет.
-Для меня это всегда трудно… Я не привыкла кого-то просить, ты же знаешь, но… но мне приходится.
Её взгляд стал потерянным, и Ольга спросила встревоженно.
-Всё плохо? Раз ты приходишь сюда просить за них?
Эндра ничего не ответила, только как-то грустно улыбнулась ей, и потом Ольга сказала ей, откладывая вязание.
-Чай почти готов. Раньше, ещё в своём мире, я не редко пила его вечером после работы. И эта традиция есть и здесь. Это даёт чувство опоры... Не волнуйся, я помогу им, чем смогу. Давай пойдём за стол.
В храме наступила тотальная тишина – не такая тихая и душевная, как бывает в святилище, а такая тишина, от которой сводит всё внутри. И холодок захватывает сердце… А потом Олег почувствовал такую злость, какую не испытывал никогда. Сама энергия разрушения закипела в нём.
Как во сне он встал со скамьи и пошёл туда в коридор, где скрылся Жрец со своей добычей. Кто-то из послушников преградил дорогу и что-то сказал, но парень, не останавливаясь, оттолкнул помеху и перешёл на бег. Он преодолел длинный узкий коридор за несколько мгновений и услышал её крик. Оставался лишь лестничный пролёт и пара залов.
Когда Олег ворвался в помещение, Жрец уже стаскивал с неё одежду. Это была богатая комната с огромной кроватью и множеством свечей, коврами и статуями. Рина плакала, прикрывая себя руками, и пыталась противостоять.
Парень на несколько мгновений потерял всякий самоконтроль, в глазах побелело. Двумя прыжками он преодолел расстояние и ударил монаха в лицо. После чего сбил с ног, пару раз пнул его тело и повернулся к ней.
-Ты правда этого хочешь?! Остаться здесь и развлекать этого подонка?
Она не узнавала его. И выражение ярости на его лице пугало её не меньше, чем всё остальное. Но что-то заставило встрепенуться и вспомнить его — каким он был.
