***
Следуя по дорожке вглубь сада под неумолчный птичий щебет, Ольви мысленно отметила себе, что после обеда надо будет обойти дом вместе с Нессой, убедиться, что все в порядке, а завтра они засядут за счета и приходно-расходные книги - подвести итоги столичного сезона, чтобы предъявить Барту, когда он приедет. И жалованье пора выплачивать. Но все это завтра.
Сегодня же после обхода дома она возьмёт Азурико и вместе с ним и его нянькой посидит у большого пруда. Пусть Лель ворчит сколько ему угодно, малышу пора увидеть большой мир. Хоть и не принято, чтобы дети до двух лет покидали пределы дома, но это же уму непостижимо сидеть в четырех стенах, когда такое ласковое лето! Хоть бы Азурико понравилось. Он уже столько всего умеет, ее сын: и сидеть, и ползать, и хлопать в ладоши, а еще ему обязательно нужно все потрогать и попробовать на вкус. Все слуги дружно умилялись маленькому господину, да и как ему было не умиляться? Целый огромный мир в этой улыбке с ямочками на щечках, в сияющих глазах, и демон всех побери, уже только ради этого стоило выйти за Барта.
И чем старше становился сын, тем меньше Ольви боялась, что он умрет. А первые дни после родов, отравленные паническим страхом, были ужасны. Она совсем не могла спать. Настояла на том, чтобы кроватка Азурико стояла только в ее спальне, чтобы над ним постоянно дежурили няньки, и чтобы их было несколько. Забывалась ненадолго тревожным сном - и тут же просыпалась в ужасе, вскакивала и бросалась к сыну - дышит ли? Барт даже не пытался ее увещевать, просто был рядом и безропотно исполнял все, что она говорила. Еще бы, он-то прекрасно знал причины. В конце концов страх постепенно отпустил Ольви, хоть и не исчез навсегда - и, наверно, никогда не исчезнет. Но сейчас он вошел в нормальные берега, влился в нормальную форму - обычной тревоги родителя о ребенке.
А неплохой распорядок складывается, подумала Ольви. Конная прогулка с Рико, завтрак, утро с Нессой, обед и потом Азурико. Пока не вернется Барт. А еще Арлэви с Ларри могут приехать в гости. Сплошной отдых по сравнению с вечной занятостью в столице... и она даже не задумалась о том, что в какой-то момент ей попросту станет скучно.
А еще она совершенно забыла о тех двоих, следивших за ней в это первое утро здесь. И вспомнила о них только спустя несколько дней, когда они появились снова.
- Те же? - тихо спросила она, повернув голову к Рико.
Грум кивнул.
Она не стала притворяться, что ничего не замечает, а решительно направила к ним Звездочку. Рико не отставал.
Приняв строгий вид, Ольви уже открыла рот, чтобы вопросить пришельцев, что они делают во владениях рода Авилей, но взгляд ее споткнулся о того всадника, который был ближе. Все приготовленные слова мгновенно вылетели из головы.
Человек из ее прошлого. Тот, кого она совершенно не ожидала здесь увидеть.
- Вален! Какими судьбами? - воскликнула Ольви, еще сама не до конца понимая, рада ему или нет. Не очень приятными выдались те два года в родном городке до замужества, но Вален в их провинциальном обществе был, пожалуй, самым приятным исключением.
- Приехал погостить к кузену, - смущенно улыбнулся Вален. - Позвольте вас представить... Ал Лион Милл, ала Ольви О... Авиль.
- Очень рад знакомству, - учтиво склонил голову его спутник, сероглазый красавец с четко очерченными темными бровями. Его сюртук, скроенный куда более изысканно, чем у Валена, и небрежное изящество, с которым он держался в седле, выдавали в нем столичного жителя.
- Ваше лицо мне знакомо, - сказала Ольви.
- Я имел честь видеть вас на больших приемах и в театре, а еще на прогулках в Голубом парке, но мы не были представлены друг другу. Я не могу похвастаться чистокровностью, как и мой кузен...
- О, не беспокойтесь, я сама не могу ею похвастаться. И если у кого-то могло сложиться впечатление, что я избегаю алвоев, не являющихся потомками древних родов, то оно в корне неверно. Просто муж и его сестра решили ввести меня в свое общество... полагаю, для того, чтобы чистокровные убедились, что в новых алвоях нет ничего страшного... если уж они настолько твердолобы, что не смогли усвоить этого за десять лет бок о бок с нами в пансионе. Муж вообще хочет стереть все эти предрассудки. Он говорит, алвои должны быть едины.
Темные брови Лиона поднимались все выше и выше во время ее тирады, а потом он запрокинул голову и рассмеялся.
- Клянусь богами, это замечательная идея! Я всецело за.
- А я тебе говорил, что ала Ольви вовсе не надменная высокомерная особа, - вставил Вален. - Я это понял сразу, как увидел вас здесь, Ольви, - он окинул взглядом ее костюм - жилет и бриджи на мужской манер, - вы точно так же любили конные прогулки дома, в такое же время, в таком же наряде, в сопровождении слуги...
- Как я посмотрю, об этом судачил весь город, а я-то думала, что катаюсь тайно! - в свою очередь рассмеялась она.
Вален снова смущенно улыбнулся и пожал плечами.
- Ваш отец... простите, что напоминаю о вашей потере... баловал вас и позволял многое. Кто-то осуждал его за это, кто-то вам завидовал, но все соглашались, что он очень вас любил.
Ольви запнулась. Она никогда не смотрела на это - так, и сейчас ненадолго выпала из реальности, пытаясь освоиться с новостью. Вален продолжал что-то говорить, но она его не слышала.
- Это правда? - обратился к ней Лион. - То, что кузен говорит - о скачках? Вы скакали наперегонки?
- Да, - улыбнулась она, приходя в себя, - наперегонки с Кэрто, моим конюхом...
- Мы втроем могли бы устроить забег! - с энтузиазмом воскликнул Лион.
- Я еще тогда мечтал попробовать, - добавил Вален, - но не осмеливался предложить.
Расставались как добрые знакомые.
- Вы обязательно должны навестить нас, Ольви! - прощаясь, сказал Лион. - Мы расскажем о вас тетушке, и она обязательно пришлет вам приглашение.
- С удовольствием его приму, - улыбнулась Ольви и помахала им рукой.
Приглашение доставили в тот же день, после обеда, и она сразу написала ответ.
***
Тетушка Орейна оказалась улыбчивой приземистой кубышкой. Она, похоже, очень переживала из-за визита одной из Авилей и заметно суетилась, стараясь не ударить в грязь лицом. Ей было ощутимо неловко и непривычно в ее лиловом платье - явно лучшем из ее гардероба, и ала Орейна то и дело сокрушалась, что не может принять гостью как подобает, извинялась за неловкость слуг и за нахальство собственных племянников. Но, видя, что ала Авиль не задирает нос, она в конце концов расслабилась, первоначальное напряжение ушло, и Орейна защебетала о своем драгоценном Лионе. В раннем детстве он осиротел, и бездетная тетушка забрала его себе и воспитывала как родного сына. Ее глаза сияли, и сразу было видно, что она души в нем не чаяла.
- А потом эти бесконечные десять лет в пансионе... я еле дождалась. Вот уже почти год как он со мной, а я все наглядеться не могу. Теперь нужно найти ему достойную партию...
Сердце Ольви невольно сжалось: ей тоже однажды предстоит расстаться с Азурико на долгие десять лет... Как хорошо, что это будет еще так нескоро!
Лион в это время взахлеб разглагольствовал о развлечениях и возможностях столицы, а Вален послушно кивал.
- Ты обязательно должен приехать к нам осенью или зимой! Это самая оживленная пора...
За беседами и шутками время пролетело быстро.
Подали десерт и сладкое вино, и ноздри Ольви расширились от удивления: это был один из самых редких и дорогих сортов, искусством его приготовления владели только несколько древних семейств - их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и Авили в их число не входили.
- А вы не так просты, как стараетесь казаться, - шутливо поддела она Орейну.
Та расплылась в довольной и горделивой улыбке и заговорщицки шепнула:
- Мой троюродный брат - чистокровный алвой... только тсс... это страшная тайна! Он не желает, чтобы кто-то знал, что мы его родственники.
- Какая дикость, - удивилась Ольви. - Мы же все алвои. Все получаем одинаковое образование, все вместе, в этом и смысл... Перед законом мы все равны.
- На бумаге... Фактически же - некоторые всегда будут равнее... Императорский совет почти полностью состоит из чистокровных алвоев, и новому алвою нужно очень постараться, чтобы попасть туда.
- Мой муж хочет это исправить...
- Ваш муж очень достойный молодой человек. Было бы замечательно, если бы у него получилось задуманное.
Попрощались очень тепло, и Ольви пригласила всех к себе с ответным визитом. Кажется, у нее появилась интересная компания, и скучать теперь точно не дадут.
И скучать ей не дали.
***
Орейна с племянниками побывали у нее, умилились Азурико, высказали восхищение садом, и с тех пор Ольви и Миллы стали захаживать друг к другу на чай. А каждое утро отныне начиналось со скачек с мальчишками, как снисходительно называла их Ольви на правах замужней дамы и матери семейства. И пусть Вален был ее ровесником, а Лион ненамного младше - мальчишки они и есть мальчишки, беспечальные, беззаботные и безответственные. Утром с ними не было тетушки, одно присутствие которой держало их в рамках, и они веселились вовсю, абсолютно не стесняясь Ольви.
Она быстро восстанавливала форму, и уже несколько раз выходила победителем их импровизированных скачек. Когда они носились наперегонки, с дикими криками и гиканьем, заливаясь смехом, Ольви и сама напрочь забывала о своем статусе, ненадолго становясь такой же юной и беззаботной девчонкой. Почти как тогда - в прошлой жизни, с близнецами-джи.
А еще Лион чем-то неуловимо напоминал ей брата.
Потом они просто ехали рядом, давая лошадям отдохнуть, и разговаривали. Рико всегда следовал на почтительном расстоянии, так, чтобы не слышать их бесед и в то же время не выпускать госпожу из виду.
Любопытные мальчишки, перебивая друг друга, жадно расспрашивали Ольви обо всех подробностях светской жизни, и она снова невольно чувствовала себя очень взрослой и опытной дамой, делящейся с зелеными юнцами житейской премудростью.
- Как вы встретились с вашим мужем, Ольви? - спросил ее однажды Лион.
- На балу в честь моего брата и других выпускников пансиона. Мы с отцом присутствовали как ближайшие родственники. Это было два года назад.
- Кроме своей сестры и хозяйки бала, ал Авиль танцевал только с Ольви, и за ужином уделил всей семье Орио огромное внимание, - вставил Вален. - Сразу стало ясно, что Барт Авиль сражен наповал, влюбился с первого взгляда...
- Эх, молодежь, - со вздохом улыбнулась Ольви, качая головой. - Все было далеко не так радужно и романтично. Он предложил мне сделку...
И она рассказала им все о соображениях Барта по поводу новой крови.
- ...Таким образом он получал здорового наследника, а я... возможность участвовать в жизни самого высшего общества.
- Но как же так? - не выдержал Вален. - То есть это был чистый расчет с обеих сторон? Совсем никаких чувств?
Она задумчиво посмотрела вдаль, где небо сливалось с землей в синеватой дымке. Повернула голову к мальчишкам, снова печально улыбнулась, приложила палец к губам и покачала головой, отказываясь от ответа.
А вечером - Ольви приехала к Миллам на ужин, и за столом были только она и мальчишки (Орейна извинилась и осталась у себя, сославшись на головную боль) - Лион с Валеном преподнесли ей чёрную розу.
Она взяла её в руки и, закусив губу, провела пальцем по бархатным лепесткам, а перед глазами живо встала первая ночь с Лисом. Тогда она просто восхитилась необычностью цветка, ещё ничего не зная о том, какой это редкий, изысканный и дорогой сорт.
Интересно, как и где его раздобыл Лис... Совершенно лишняя мысль, и Ольви её прогнала.
- Право же, не стоило... - медленно начала она, продолжая гладить цветок и поднимая глаза на мальчишек.
- Что вы, Ольви, - быстро заговорил Лион, - мы хотели вас порадовать... Честное слово, это сущая безделица... не сравнится с вашей улыбкой.
Вален согласно закивал.
- Она восхитительна, - прошептала Ольви. - Вам удалось... доставить мне удовольствие.
Она взяла бокал вина, покачала его в руке, чтобы тёмно-гранатовая жидкость заиграла оттенками, пригубила чуть-чуть, потом отпила большой глоток и сказала, словно бросаясь в омут:
- Муж никогда мне таких не дарил...
А потом, отпустив слуг, они сидели с вином у камина, и мальчишки задавали вопросы наперебой - все откровеннее и откровеннее, уже не стесняясь, а она отвечала на все.
- Мой муж - рационал, прагматик, он совершенно не романтичен. Ухаживания? Да, были, конечно, - это же предписано правилами и традициями... А так он бы с радостью обошелся без них. Он предложил мне сделку и ждал ответа на свой вопрос, а для общества это надо было обставить как ухаживания. Никаких изысков, полётов фантазии, все в общепринятых рамках, не больше и не меньше...
Наверно, именно это ей и было нужно - облечь в слова свои сомнения, свои мысли о Барте и их браке. С кем ещё она бы могла бы об этом поговорить? У Ольви не было ни матери, ни сестры, ни близкой подруги. Не с сестрой же Барта, в самом деле. Не с Лелем и его женой, людьми Авилей до мозга костей. Вален же... был её другом, знавшим её ещё тогда, когда близкие были живы. А Лион был так похож на брата...
Вернувшись домой уже за полночь, она потребовала вазу и сама поставила розу у себя в кабинете, на одну из полок, которых не было видно от двери. И строго-настрого запретила слугам входить без неё, даже для уборки.
***
Вечерний разговор не остался без последствий: мальчишки, кажется, прониклись и всерьез вознамерились добавить в ее жизнь романтики. Теперь на утренних прогулках они показывали ей все живописные места в округе, причем Лион щедро сдабривал эти экскурсии местными легендами - о призраках и нечистой силе, о проклятиях, злодеях и семейных тайнах и, конечно же, о любви. Он оказался великолепным рассказчиком. Его голос - то мягкий и бархатный, то взволнованный и звенящий, то ускоряющий, то замедляющий темп, заставляющий сердце замирать на миг и снова биться - завораживал, а по мере повествования радость и тревога, ужас и надежда постоянно сменяли друг друга на живом выразительном лице. Лион мог в одиночку разыгрывать целые истории. Они манили за собой и превращали привычный мир вокруг в волшебную сказку, где даже неприметная сторожка в лесу оказывалась окутана тайной, а развалины старой мельницы скрывали зловещие секреты.
По вечерам, когда заезжали друг к другу на ужин или на чай, или на посиделки в саду, мальчишки опять же старались ее всячески развлекать. Они играли для нее, а Ольви им пела. Они перебрали весь модный репертуар нынешнего и прошлых сезонов, вспомнили все разученное в пансионе, а потом и тетушка Орейна не выдержала и присоединилась к ним с романсами своей молодости. Ольви замечала (или ей только так казалось?), что иногда лицо тетушки омрачала то ли печаль, то ли тревога, когда она смотрела на племянников, но на все осторожные расспросы тетушка только отнекивалась и уверяла, что все в порядке.
- Боится, что я останусь старым холостяком, - смеялся Лион, а Вален сдержанно улыбался. - Говорит, я ищу недостижимый идеал. Но знаете, Ольви... Идеал не идеал, но если я когда-либо соберусь жениться, моя избранница... хотелось бы, чтобы она была безупречной... как вы.
Мальчишки не переставали восхищаться, какой разной она может быть.
