Клиньями между кирпичами служили камни. Дерево практически не использовалось, поскольку всегда было в здешних краях в большом дефиците, но древние строители обходились и без него.
Мне рассказали, что древние архитекторы ещё на заре новой эры, додумались проводить в крепости трубопровод от ближайшего арыка. Трубы из обожженной глины служили верой и правдой долгие столетия. Как доставляли сюда материалы, даже не представляю, но люди с этим справлялись. Работали древние гастарбайтеры поистине ударными темпами. 2-3 месяца – и крепость готова. Зодчие четко знали свое дело и прекрасно разбирались в качестве строительного материала. Благодаря этому крепостные стены прекрасно выдержали испытание временем, атаки ветров, дождей, 50-градусный зной, и налеты вражеских войск заодно.
Кстати, эти крепости, ещё отлично сохранившиеся и действующие, сейчас принадлежали не правителям или правительству страны, нет. Их быстро, в тот период смуты и разбоя, спасибо Шаушафару, взяли под себя местные феодалы. А это уже другой расклад. Хорошо, что там имелись гарнизоны постоянных войск. Хотя бы от внешней угрозы они как-то защищали свою территорию.
Но народ здешний изменился по тем историям, которые нашла в компе. Это уже не тот народ?воин, что был раньше, сейчас это просто народ?труженик. И соответственно, воинская каста стала подымать голову. И очень высоко. И если в начале IV века, при падишахе Африге, столицей Хорезма стал город Кят, а замки – выстроились почти в линию Маннергейма, то к VIII веку, города Хорезма приходят в запустение, благодаря набегам мусульман. Теперь Хорезм ? страна бессчётных замков аристократии и несметных укреплённых крестьянских усадеб. С 305 г. и по сей день Хорезмом правит династия Афригидов, представители которой носили титул хорезмшахи, к которым мы пришли на помощь. Все это, конечно, интересно, но первое дело, которое должна я обязательно должна выполнить здесь и сейчас ? это найти
Аму-Дарья и клад.
Мы идем вверх по Аму-Дарье по старому руслу, пока злая рука не изменила его направление к Аралу. По берегам видны множество поселений и замков. Течение Аму-Дарьи идет обыкновенно вдоль правого берега: так же, как в Волге и в сибирских реках. Течение воды здесь тоже неудержимо повинуется боковому движению, которое им сообщается вращение земли вокруг своей оси. Довольно долго река, подмывая правую сторону берега, отклонилась от своего первоначального русла на несколько километров. Чтобы поддерживать уровень воды в Узбое, жители всего побережья поддерживали старые русла рек, текущих на запад, наполняя их каналами, управляемыми плотинами, особенно в районе Хивы.
Помню, любимые в детстве "Арабские сказки", которые повествуют только о варварстве, дикости и жестокости народов Средней Азии. Который, якобы ничего не умел и не знал, и только пришедшие арабы дали им ремесло, письменность и настоящего Бога. М-да, как говорится, горе побежденным. Мы часто выходим на берег, заходим и в крепости, и в городки на базар. И своими глазами видим ремесленников, которые при нас ткут тонкие шелковые ткани, предлагают местную бумагу, не хуже китайской. К тому же, если что, здесь гораздо больший ассортимент. А какая здесь непревзойденная хорезмийская заливная керамика! Не фарфор, да, но в разных случаях гораздо более потребное для хозяйства. Пишут расписки на уйгурском, составляют договора, читают книги, сидя под чинарами и попивая чай. Кстати, эту письменность использовали и жители Булгарии. Зато красной чертой по всем этим арабским летописям проходит весть, что тюркские народы появились в Средней Азии вместе с "приходом" монголов. Составляя часть армии Чингиз-хана, они осели здесь. А вся эта территория есть "родина турок". Кисмет.
Муса? аль-Хорезми?.
Сегодня мы остановились на ночлег довольно рано. Наш главный кормчий сообщил, что в отдаленном далеке никаких поселений нет, но самое главное то, что и нормальных мест для ночлега тоже не имеется. Поверила. Так что вышли на берег довольно задолго до заката. Тут вообще со временем особая история. Здесь, в Хорезме, мне было немного неудобно жить как по их датам, так и по часам. У них ещё в XIII веке до н. э. была введена своя, хорезмийская эра и создан новый календарь. Постоянно приходилось считать, когда приходилось или придется это время по отношению наших лет. А какой здесь час, это песня. У нас-то часы были, а местные жители определяли время весьма своеобразно. Который же у них в данный момент час, просто распознавался по длине человеческой тени. Тоже имеет смысл. Ну, это так, для информации. Так что вышли на берег, вытащили походную мебель, занялись подготовкой ужина. Я уселась возле своего шатра, тепло, светло и удивительно, но почти нет кусачих насекомых. Думаю, именно поэтому здесь часто останавливаются речные туристы. Хотела было книжку почитать, да от такой красоты жаль отвлекаться. Но мой отдых прервали самым беспардонным образом.
— Моя царевна, к вам просится на прием...
— Ну и что ты завис, Сом? Что, это так срочно? Видишь же, что я отдыхаю.
— Вижу, моя царевна. Но тут всё как-то странно. Когда сюда подплывали, никого на берегу не было. Здесь же всё как на ладони. И охрана, и я – мы смотрели старательно, мало ли кто тут может оказаться. Да и потом ребята по берегу пробежались. Не было никого. Не понятно. И вдруг он подходит.
— Ну, дальше рассказывай, кто это такой незаметный?
— Старик, можно подумать, что ему уже за сотню. Но стоит прямо, смотрит также, спокоен и уверен в себе.
— Имя?
— Не сказал. Точнее, молвил, что только царевне всё расскажет. И замолчал. Уже минут двадцать молчит. Думаю, что до завтра простоит, так спокойно и тихо.
— М-да, интересный товарищ. Угрозу чуешь?
— Нет. И мой Ротан ничего не показал.
Да, это показатель. Кобель его, Ротан, не просто хищник, защитник и охотник. Темперамент у него – это надо видеть. На мать совершенно не похож. Ротан у Сома (сам имя выбирал. Ротан ведь, это один из самых сильных ладожских рыб) ? раздумчивый хищник. Как неторопливо, словно и не интересуясь объектом охоты, он выходит на удобную для атаки позицию. Все движения спокойны, без малейших признаков агрессии. Затем следует неожиданный прыжок, валит добычу на спину, становится на него передними лапами, и челюсти сжимают шею. Всегда. Но при этом очень чуток на злобу и трусость как у человека, так и у животных.
— Тогда веди. Думаю мои близняшки как-нибудь справятся вдвоем со стариком?
— Не знаю.
— Даже так? Тогда быстрее веди, мне даже интересно стало. И пусть за ним Ёкай заходит.
Да, Сом прав, возраст от 50 до 100, и никак иначе. Но глаза! Светлы и ясные. Не у каждого юноши такие есть. Очень интересно.
— Прошу, садитесь. К сожалению, я не могу сидеть на полу, поэтому прошу сесть на эту тахту, если вам не удобно на стуле или кресле.
— Не волнуйся по пустякам, дитя. Мне всё равно на чем сидеть, этот стул вполне подойдет. Не хочется терять время по пустякам, так что оставим традиции, тем более, время не ждет.
Пока мы рассаживались, принесли воду, чай, сладости и немного фруктов. Старик жадно, но степенно выпил стакан воды и тут же заговорил.
— Когда я шел к тебе, то много думал, говорить своё имя или не стоит. Теперь знаю. Можно. Между нами не должно быть недосказанности. Поэтому говорю правду. Я ? Абу? Абдулла?х (или Абу Джафар), ат-Табари, Муха?ммад ибн Муса? аль-Хорезми?, математик, астроном, географ и историк.
Даже не знаю, что и сказать. Это тот самый мудрец, по прозванию аль-Хорезми, который только что скрупулёзно перечислил все свои имена и звания. А вот титул аль-маджуси не озвучил. Тем, кто не знает, что это такое, поясню. Так в Хорезме называли магов. Именно так. Маги тут были, настоящие, и их не преследовали. Правда, никто в будущем не знает, что они могли делать. Единственное, что утверждали более-менее достоверно, что все аль-маджуси всегда происходили из рода жрецов. Зороастрийских, разумеется. Недаром его второе имя ат-Табари, не указывает, а вопиет, что он был приверженцем древней зороастрийской религии. Поэтому не стоит удивляться, что мы о них ничего не знаем. Уничтожали их арабы без всякой жалости, методично, и в любых условиях. А этот жив. Видимо, аль-Хорезми принял ислам. Теперь мне понятна такая ранняя остановка. Не пить мне Абрау-Дюрсо, если эта остановка не была им организована. Но не только это меня удивило и насторожило. Во всех источниках говорилось, что родился он примерно в 783г., в Хиве. А окончил свой земной путь в году 850-м. А сейчас на дворе 875 год по нашему счислению. Следовательно, ему около 92 годков. Но это же почти невозможно. Здесь столько не живут, особенно если за тобой гонятся, подливают в пищу яды, мечут в тебя всякие стрелы и т.д., и т.п. Но если ты настоящий аль-маджуси, то всё возможно. Но все же я не удержалась от вопроса:
— Уважаемый аль-Хорезми, могу ли я так вас называть?
— Разумеется, моя госпожа.
— Во-первых, я не ваша госпожа. Во-вторых, вы великий ученый и аль-маджуси, не смотря на принятие ислама. Кстати, а почему вы отбросили веру предков?
— Это очень сложный вопрос, моя царевна. К сожалению, цветы желания часто сохнут под жаром самума перемен.
— Это так, уважаемый аль-Хорезми, это так. Но мы вернемся к этому вопросу позже. Ибо другой вопрос меня интересует больше. Что там с вашим уходом из этого бренного мира? Об этом мне уже пару раз сказали.
— Тут нет никакой тайны. Я слишком много знал. И не только многие науки. Светоч знаний слепил мне глаза и я не видел, что вокруг меня нарастает каменная стена и зависти, и злобы. Когда я решил написать "Книгу картины Земли", то послал своих учеников на все восемь сторон света. Они должны были изучить не только страны, земли, горы и реки, но и народы, их населяющие. Они справились. Им было нелегко, и потребовались мужество, сила и ум, но они справились. Были потери, были ошибки и слабость, разочарование и обида. Но была радость находки знаний и счастье выполненного долга. Они справились. Очень хорошо. Они узнали очень много. Очень много. Двое не вернулись вообще, шестеро пришли израненными.
— Они слишком много узнали?
— Да. Они умели разговаривать с людьми, хорошо познав сладость моего расцветшего сада знаний. К тому же я хорошо подготовил их к трудному походу. И даже те двое, ушедшие в сады гурий, смогли спрятать свои находки и переслали их мне со своими людьми. Они дошли, и я получил очень много важного и нужного. Но через пару лет за мной стали не просто следить, за мной начали охотится. Мне пришлось притвориться мертвым и вместе с самыми верными и умными учениками ушел в горы Памира. Там очень трудно найти кого-либо. А если ты ещё и умеешь прятаться... Мы нашли нужную нам долину, построили небольшой храм...
— Храм?
— Да. Зороастрийский. Храм Огня. Храм наших предков.
— Продолжайте, уважаемый.
— Мы не сидели там, как мыши под веником. У меня было много учеников и преданных слуг. Многих их них я отправил жить в разные города и страны. Пусть и медленно, но новости я получал. К тому же голуби помогали. Так что то, что ваша дружина идет в Хорезм, я узнал быстрее, чем Шаушафар.
— Вот как? Если я правильно поняла, уважаемый, то новый хорезмшах не стал вашим любимцем?
— Вы правильно предполагаете, моя царевна.
Трактат о евреях
Для меня оказалось неожиданностью, когда Аль-Хорезми сказал, что наиболее интересная его работа – это "Трактат об определении эры евреев и их праздниках". Для меня это было непонятно, казалось, что более разумно писать о праздниках своего народа. О чем я и уточнила у великого ученого.
— Дорогая моя царевна, я написал много книг. Об индийском счёте, о восполнении и противопоставлении, об астролябии, о солнечных часах и картин Земли, вы назвали её "Книга о географии". Горжусь астрономическими таблицами и историей мира, где я внес гороскопы известных людей. Но никакой из этих Книг я так не горжусь, как этим Трактатом.
— Почему?!
— Народ Израилевый очень закрыт от других людей. Они никому не открывают, даже самых маленьких, ничтожных, вообще никаких секретов, если его собеседник не еврей. Но я смог, благодаря моим ученикам, которые смогли войти в круг общность этого народа.
— Но как?!
— Я нашел маленьких мальчиков их племени, спас от голода и смерти, и воспитал сам, лично. Это было очень-очень трудно. Поверьте. Но я всё-таки смог. Не могу вам рассказать, как мне это удалось, но я много знаю о людях, и как их лечить. Их я сначала вылечил.
— Кажется, я понимаю, о чем речь. Но прошу, продолжайте.
— Я устроил их в разные семьи. Так или иначе, они приносили информацию о своих хозяев. Об их страхах, их работе, отношении к гоям, их религии и традициям. Но судя по всему, какой-то умный раввин понял, что с его слугой что-то не то. Его выследили и вышли на меня. Видно, смогли прочитать то, что я уже написал в этом Трактате и решили, что для их народа я стал опасен. Потом пошли всякие неприятности, меня стравливали с моими друзьями и коллегами. Вот тогда я и ушёл в горы. Но работу свою я не бросил. На данный момент я довольно сносно разобрался с одним из самых их главным праздником – Пурим.
— А что там такого интересного? Весенний праздник женщин, которые разрешают своим мужчинам в этот день делать что те хотят. Даже допиваться до свинячьего визга.
— Нет, дорогая моя царевна, здесь всё гораздо сложнее. Недаром его назвали праздник жребиев или судеб. История его создания весьма неоднозначна.
— Чем?!
— В 586 г. до н.э. окончился вавилонский плен евреев. Иудеи могли вернуться в Иерусалим. Но не захотели. Видно, климат там лучше, чем в Палестине. Но думаю, что не поэтому. У многих из них в Вавилоне дела шли весьма успешно. Зачем покидать дома, обжитые за столетие, разрывать привычные связи, торговые контакты, терять клиентуру. Оторванные от родной земли, они отлично вошли в круговорот жизни мирового центра. Более того, они не только там достигли благосостояния, но и стали серьезной силой в вавилонской и персидской монархии. Но особенно выделялся в этом иудей Мардохей, пристроивший свою племянницу Эсфирь на место жены царя персов Артаксеркса. При этом они нагло и не по чину выбрали себе имена, производные от Мардук и Астарта, двух самых популярных в Вавилоне божеств. И это притом, что Эсфирь раньше звали Гадасса, в переводе Мирт.
— Очень интересно. Красивое, благоухающее растение, к тому же лечит многие болезни, но абсолютно не подходит ни беременным женщинам, маленьким детям и пожилым людям. Они это прекрасное и полезное растение просто не выдержат, слишком сильное, слишком агрессивное как к болезни, так и к здоровью.
— Вот именно. И эта женщина, будучи любимой женой царя Артаксеркса, узнает, что Главный военный министр Аман докладывает Артаксерксу свои печальные наблюдения. Он говорит, что в Персии возникла странная ситуация. Евреи всё более и более захватывают важные должности, выкупая их за большие деньги. Простые персы просто-напросто переставали понимать: кто же кого завоевал?! Персы покорили Иерусалим или евреи захватили Вавилон? Услышав об этом, Царь сильно возбудился и дал четкий приказ – истребить всех евреев, чтоб значит не лезли куда не надо. Его жена Эсфирь считает же, что это безобразие, ну, истребление, надо прекратить. Царь не знал о её национальности.
Мне рассказали, что древние архитекторы ещё на заре новой эры, додумались проводить в крепости трубопровод от ближайшего арыка. Трубы из обожженной глины служили верой и правдой долгие столетия. Как доставляли сюда материалы, даже не представляю, но люди с этим справлялись. Работали древние гастарбайтеры поистине ударными темпами. 2-3 месяца – и крепость готова. Зодчие четко знали свое дело и прекрасно разбирались в качестве строительного материала. Благодаря этому крепостные стены прекрасно выдержали испытание временем, атаки ветров, дождей, 50-градусный зной, и налеты вражеских войск заодно.
Кстати, эти крепости, ещё отлично сохранившиеся и действующие, сейчас принадлежали не правителям или правительству страны, нет. Их быстро, в тот период смуты и разбоя, спасибо Шаушафару, взяли под себя местные феодалы. А это уже другой расклад. Хорошо, что там имелись гарнизоны постоянных войск. Хотя бы от внешней угрозы они как-то защищали свою территорию.
Но народ здешний изменился по тем историям, которые нашла в компе. Это уже не тот народ?воин, что был раньше, сейчас это просто народ?труженик. И соответственно, воинская каста стала подымать голову. И очень высоко. И если в начале IV века, при падишахе Африге, столицей Хорезма стал город Кят, а замки – выстроились почти в линию Маннергейма, то к VIII веку, города Хорезма приходят в запустение, благодаря набегам мусульман. Теперь Хорезм ? страна бессчётных замков аристократии и несметных укреплённых крестьянских усадеб. С 305 г. и по сей день Хорезмом правит династия Афригидов, представители которой носили титул хорезмшахи, к которым мы пришли на помощь. Все это, конечно, интересно, но первое дело, которое должна я обязательно должна выполнить здесь и сейчас ? это найти
Аму-Дарья и клад.
Мы идем вверх по Аму-Дарье по старому руслу, пока злая рука не изменила его направление к Аралу. По берегам видны множество поселений и замков. Течение Аму-Дарьи идет обыкновенно вдоль правого берега: так же, как в Волге и в сибирских реках. Течение воды здесь тоже неудержимо повинуется боковому движению, которое им сообщается вращение земли вокруг своей оси. Довольно долго река, подмывая правую сторону берега, отклонилась от своего первоначального русла на несколько километров. Чтобы поддерживать уровень воды в Узбое, жители всего побережья поддерживали старые русла рек, текущих на запад, наполняя их каналами, управляемыми плотинами, особенно в районе Хивы.
Помню, любимые в детстве "Арабские сказки", которые повествуют только о варварстве, дикости и жестокости народов Средней Азии. Который, якобы ничего не умел и не знал, и только пришедшие арабы дали им ремесло, письменность и настоящего Бога. М-да, как говорится, горе побежденным. Мы часто выходим на берег, заходим и в крепости, и в городки на базар. И своими глазами видим ремесленников, которые при нас ткут тонкие шелковые ткани, предлагают местную бумагу, не хуже китайской. К тому же, если что, здесь гораздо больший ассортимент. А какая здесь непревзойденная хорезмийская заливная керамика! Не фарфор, да, но в разных случаях гораздо более потребное для хозяйства. Пишут расписки на уйгурском, составляют договора, читают книги, сидя под чинарами и попивая чай. Кстати, эту письменность использовали и жители Булгарии. Зато красной чертой по всем этим арабским летописям проходит весть, что тюркские народы появились в Средней Азии вместе с "приходом" монголов. Составляя часть армии Чингиз-хана, они осели здесь. А вся эта территория есть "родина турок". Кисмет.
Муса? аль-Хорезми?.
Сегодня мы остановились на ночлег довольно рано. Наш главный кормчий сообщил, что в отдаленном далеке никаких поселений нет, но самое главное то, что и нормальных мест для ночлега тоже не имеется. Поверила. Так что вышли на берег довольно задолго до заката. Тут вообще со временем особая история. Здесь, в Хорезме, мне было немного неудобно жить как по их датам, так и по часам. У них ещё в XIII веке до н. э. была введена своя, хорезмийская эра и создан новый календарь. Постоянно приходилось считать, когда приходилось или придется это время по отношению наших лет. А какой здесь час, это песня. У нас-то часы были, а местные жители определяли время весьма своеобразно. Который же у них в данный момент час, просто распознавался по длине человеческой тени. Тоже имеет смысл. Ну, это так, для информации. Так что вышли на берег, вытащили походную мебель, занялись подготовкой ужина. Я уселась возле своего шатра, тепло, светло и удивительно, но почти нет кусачих насекомых. Думаю, именно поэтому здесь часто останавливаются речные туристы. Хотела было книжку почитать, да от такой красоты жаль отвлекаться. Но мой отдых прервали самым беспардонным образом.
— Моя царевна, к вам просится на прием...
— Ну и что ты завис, Сом? Что, это так срочно? Видишь же, что я отдыхаю.
— Вижу, моя царевна. Но тут всё как-то странно. Когда сюда подплывали, никого на берегу не было. Здесь же всё как на ладони. И охрана, и я – мы смотрели старательно, мало ли кто тут может оказаться. Да и потом ребята по берегу пробежались. Не было никого. Не понятно. И вдруг он подходит.
— Ну, дальше рассказывай, кто это такой незаметный?
— Старик, можно подумать, что ему уже за сотню. Но стоит прямо, смотрит также, спокоен и уверен в себе.
— Имя?
— Не сказал. Точнее, молвил, что только царевне всё расскажет. И замолчал. Уже минут двадцать молчит. Думаю, что до завтра простоит, так спокойно и тихо.
— М-да, интересный товарищ. Угрозу чуешь?
— Нет. И мой Ротан ничего не показал.
Да, это показатель. Кобель его, Ротан, не просто хищник, защитник и охотник. Темперамент у него – это надо видеть. На мать совершенно не похож. Ротан у Сома (сам имя выбирал. Ротан ведь, это один из самых сильных ладожских рыб) ? раздумчивый хищник. Как неторопливо, словно и не интересуясь объектом охоты, он выходит на удобную для атаки позицию. Все движения спокойны, без малейших признаков агрессии. Затем следует неожиданный прыжок, валит добычу на спину, становится на него передними лапами, и челюсти сжимают шею. Всегда. Но при этом очень чуток на злобу и трусость как у человека, так и у животных.
— Тогда веди. Думаю мои близняшки как-нибудь справятся вдвоем со стариком?
— Не знаю.
— Даже так? Тогда быстрее веди, мне даже интересно стало. И пусть за ним Ёкай заходит.
Да, Сом прав, возраст от 50 до 100, и никак иначе. Но глаза! Светлы и ясные. Не у каждого юноши такие есть. Очень интересно.
— Прошу, садитесь. К сожалению, я не могу сидеть на полу, поэтому прошу сесть на эту тахту, если вам не удобно на стуле или кресле.
— Не волнуйся по пустякам, дитя. Мне всё равно на чем сидеть, этот стул вполне подойдет. Не хочется терять время по пустякам, так что оставим традиции, тем более, время не ждет.
Пока мы рассаживались, принесли воду, чай, сладости и немного фруктов. Старик жадно, но степенно выпил стакан воды и тут же заговорил.
— Когда я шел к тебе, то много думал, говорить своё имя или не стоит. Теперь знаю. Можно. Между нами не должно быть недосказанности. Поэтому говорю правду. Я ? Абу? Абдулла?х (или Абу Джафар), ат-Табари, Муха?ммад ибн Муса? аль-Хорезми?, математик, астроном, географ и историк.
Даже не знаю, что и сказать. Это тот самый мудрец, по прозванию аль-Хорезми, который только что скрупулёзно перечислил все свои имена и звания. А вот титул аль-маджуси не озвучил. Тем, кто не знает, что это такое, поясню. Так в Хорезме называли магов. Именно так. Маги тут были, настоящие, и их не преследовали. Правда, никто в будущем не знает, что они могли делать. Единственное, что утверждали более-менее достоверно, что все аль-маджуси всегда происходили из рода жрецов. Зороастрийских, разумеется. Недаром его второе имя ат-Табари, не указывает, а вопиет, что он был приверженцем древней зороастрийской религии. Поэтому не стоит удивляться, что мы о них ничего не знаем. Уничтожали их арабы без всякой жалости, методично, и в любых условиях. А этот жив. Видимо, аль-Хорезми принял ислам. Теперь мне понятна такая ранняя остановка. Не пить мне Абрау-Дюрсо, если эта остановка не была им организована. Но не только это меня удивило и насторожило. Во всех источниках говорилось, что родился он примерно в 783г., в Хиве. А окончил свой земной путь в году 850-м. А сейчас на дворе 875 год по нашему счислению. Следовательно, ему около 92 годков. Но это же почти невозможно. Здесь столько не живут, особенно если за тобой гонятся, подливают в пищу яды, мечут в тебя всякие стрелы и т.д., и т.п. Но если ты настоящий аль-маджуси, то всё возможно. Но все же я не удержалась от вопроса:
— Уважаемый аль-Хорезми, могу ли я так вас называть?
— Разумеется, моя госпожа.
— Во-первых, я не ваша госпожа. Во-вторых, вы великий ученый и аль-маджуси, не смотря на принятие ислама. Кстати, а почему вы отбросили веру предков?
— Это очень сложный вопрос, моя царевна. К сожалению, цветы желания часто сохнут под жаром самума перемен.
— Это так, уважаемый аль-Хорезми, это так. Но мы вернемся к этому вопросу позже. Ибо другой вопрос меня интересует больше. Что там с вашим уходом из этого бренного мира? Об этом мне уже пару раз сказали.
— Тут нет никакой тайны. Я слишком много знал. И не только многие науки. Светоч знаний слепил мне глаза и я не видел, что вокруг меня нарастает каменная стена и зависти, и злобы. Когда я решил написать "Книгу картины Земли", то послал своих учеников на все восемь сторон света. Они должны были изучить не только страны, земли, горы и реки, но и народы, их населяющие. Они справились. Им было нелегко, и потребовались мужество, сила и ум, но они справились. Были потери, были ошибки и слабость, разочарование и обида. Но была радость находки знаний и счастье выполненного долга. Они справились. Очень хорошо. Они узнали очень много. Очень много. Двое не вернулись вообще, шестеро пришли израненными.
— Они слишком много узнали?
— Да. Они умели разговаривать с людьми, хорошо познав сладость моего расцветшего сада знаний. К тому же я хорошо подготовил их к трудному походу. И даже те двое, ушедшие в сады гурий, смогли спрятать свои находки и переслали их мне со своими людьми. Они дошли, и я получил очень много важного и нужного. Но через пару лет за мной стали не просто следить, за мной начали охотится. Мне пришлось притвориться мертвым и вместе с самыми верными и умными учениками ушел в горы Памира. Там очень трудно найти кого-либо. А если ты ещё и умеешь прятаться... Мы нашли нужную нам долину, построили небольшой храм...
— Храм?
— Да. Зороастрийский. Храм Огня. Храм наших предков.
— Продолжайте, уважаемый.
— Мы не сидели там, как мыши под веником. У меня было много учеников и преданных слуг. Многих их них я отправил жить в разные города и страны. Пусть и медленно, но новости я получал. К тому же голуби помогали. Так что то, что ваша дружина идет в Хорезм, я узнал быстрее, чем Шаушафар.
— Вот как? Если я правильно поняла, уважаемый, то новый хорезмшах не стал вашим любимцем?
— Вы правильно предполагаете, моя царевна.
Трактат о евреях
Для меня оказалось неожиданностью, когда Аль-Хорезми сказал, что наиболее интересная его работа – это "Трактат об определении эры евреев и их праздниках". Для меня это было непонятно, казалось, что более разумно писать о праздниках своего народа. О чем я и уточнила у великого ученого.
— Дорогая моя царевна, я написал много книг. Об индийском счёте, о восполнении и противопоставлении, об астролябии, о солнечных часах и картин Земли, вы назвали её "Книга о географии". Горжусь астрономическими таблицами и историей мира, где я внес гороскопы известных людей. Но никакой из этих Книг я так не горжусь, как этим Трактатом.
— Почему?!
— Народ Израилевый очень закрыт от других людей. Они никому не открывают, даже самых маленьких, ничтожных, вообще никаких секретов, если его собеседник не еврей. Но я смог, благодаря моим ученикам, которые смогли войти в круг общность этого народа.
— Но как?!
— Я нашел маленьких мальчиков их племени, спас от голода и смерти, и воспитал сам, лично. Это было очень-очень трудно. Поверьте. Но я всё-таки смог. Не могу вам рассказать, как мне это удалось, но я много знаю о людях, и как их лечить. Их я сначала вылечил.
— Кажется, я понимаю, о чем речь. Но прошу, продолжайте.
— Я устроил их в разные семьи. Так или иначе, они приносили информацию о своих хозяев. Об их страхах, их работе, отношении к гоям, их религии и традициям. Но судя по всему, какой-то умный раввин понял, что с его слугой что-то не то. Его выследили и вышли на меня. Видно, смогли прочитать то, что я уже написал в этом Трактате и решили, что для их народа я стал опасен. Потом пошли всякие неприятности, меня стравливали с моими друзьями и коллегами. Вот тогда я и ушёл в горы. Но работу свою я не бросил. На данный момент я довольно сносно разобрался с одним из самых их главным праздником – Пурим.
— А что там такого интересного? Весенний праздник женщин, которые разрешают своим мужчинам в этот день делать что те хотят. Даже допиваться до свинячьего визга.
— Нет, дорогая моя царевна, здесь всё гораздо сложнее. Недаром его назвали праздник жребиев или судеб. История его создания весьма неоднозначна.
— Чем?!
— В 586 г. до н.э. окончился вавилонский плен евреев. Иудеи могли вернуться в Иерусалим. Но не захотели. Видно, климат там лучше, чем в Палестине. Но думаю, что не поэтому. У многих из них в Вавилоне дела шли весьма успешно. Зачем покидать дома, обжитые за столетие, разрывать привычные связи, торговые контакты, терять клиентуру. Оторванные от родной земли, они отлично вошли в круговорот жизни мирового центра. Более того, они не только там достигли благосостояния, но и стали серьезной силой в вавилонской и персидской монархии. Но особенно выделялся в этом иудей Мардохей, пристроивший свою племянницу Эсфирь на место жены царя персов Артаксеркса. При этом они нагло и не по чину выбрали себе имена, производные от Мардук и Астарта, двух самых популярных в Вавилоне божеств. И это притом, что Эсфирь раньше звали Гадасса, в переводе Мирт.
— Очень интересно. Красивое, благоухающее растение, к тому же лечит многие болезни, но абсолютно не подходит ни беременным женщинам, маленьким детям и пожилым людям. Они это прекрасное и полезное растение просто не выдержат, слишком сильное, слишком агрессивное как к болезни, так и к здоровью.
— Вот именно. И эта женщина, будучи любимой женой царя Артаксеркса, узнает, что Главный военный министр Аман докладывает Артаксерксу свои печальные наблюдения. Он говорит, что в Персии возникла странная ситуация. Евреи всё более и более захватывают важные должности, выкупая их за большие деньги. Простые персы просто-напросто переставали понимать: кто же кого завоевал?! Персы покорили Иерусалим или евреи захватили Вавилон? Услышав об этом, Царь сильно возбудился и дал четкий приказ – истребить всех евреев, чтоб значит не лезли куда не надо. Его жена Эсфирь считает же, что это безобразие, ну, истребление, надо прекратить. Царь не знал о её национальности.
