А ты сама знаешь, что это за повелитель. Он даже специально двух наложниц подложил под мужчин, хоть немного на него похожих. Но сёстры всё знают.
— Так, понятно. Давайте сделаем так: ставим падишахом сына Аноры, как там его зовут? Мардан?
— Это персидское имя, означает – (Мужчина, воин).
Тут же сообщила Анора. Посмотрим, как там будет.
— Так вроде всё уже переговорили, давайте расходитесь, а то завтра вставать.
Наш конклав начал перетекать из моей башни в свои, выбранные, комнаты. Но я всех предупредила, что важные вещи можно обсуждать на моей башне, на стенах крепости и на улице, но не громко. В замке же – ни-ни. Я уже поела, и решила немного почитать, как в дверь постучали. Открыла. Передо мной стоял нубиец. М-да, нашел. Придется слушать продолжение.
— Ты погоди внизу, и на стене вели поставить кресло для меня, а для себя – что хочешь. Не стоять же мне на холодном ветру. А я пока оденусь, ночь ведь.
Я вышла на стену, всё было приготовлено. Придется слушать. Правда, не знаю, нужно ли.
Рассказ о любви Кандаки и Себека.
Перед уходом, воины в особой пирамиде, совершенно сплошной, без внутренних помещений, вырыли яму-хранилище, в которую сложили статуи Черных фараонов. Туда же собрали оружие и многие реликвии своего народа. Там же, глубоко под землей были замуровали всех тех, кто отдал жизнь своему народу. Чтобы римляне их не нашли, и не надругались. Эти пирамиды были построены недалеко от города Ком-Омбо, который носил раньше название Нубет. Там находился храм, посвященный Себеку, Богу-Крокодилу. Кандаки, чтобы присматривать за пирамидами нубийцев, пустила слух, что хочет стать жрицей Себека, и для этого ей надо работать (?) в Лабиринте Крокодилополя. И периодически ухаживала за крокодилами. Со слов Поло, это не такая тяжелая служба. Паломники приносили еду для божества, даже жрецам хватало. Крокодилы здесь жили и рождались поколениями, людей не боялись и даже неплохо к ним относились. А с кормежкой вообще просто.
Жрец приходил к подземному озеру, захватив лепешку, жареного мяса и кувшин с вином, смешанным с медом. Крокодил лежал на берегу озера. Видно, спал. А что ещё ему делать, года за добычей нужно только выползти на левый берег, где ворота в верхний Храм. Жрец подходит к живому Богу, открывает его пасть, тому даже это сделать лениво. Его помощник сунет туда лепешку, затем мясо, ну а потом вливает медовую смесь с вином. Перекусив, аватар прыгает в озеро и занимается своими делами. Кстати, кому случайно довелось стать жертвой крокодильей пасти, сам приобретал божественный статус, его останки бальзамировали и размещали в священной гробнице. Выпить воду из пруда, в котором жил такой крокодил, считалось большой удачей и обеспечивало покровительство божества. Но с Кандаки случилась другая история. Как-то маленький крокодильчик вылез из бассейна и пошёл рассматривать окрестности своих владений. Раб-уборщик, совершенно случайно забыл в зале свой скребок, очень острый, на который малыш и улегся. Мало того, что шкура у него не такая крепкая, как у взрослых особей, так ещё и линька началась. Благо, рядом оказалась Кандаки, она схватила детеныша и помчалась к жрецу-лекарю. Тот провел операцию, зашил-починил и отдал будущей королеве. Несколько месяцев он вообще не слезал с её рук, только в бассейне, и только рядом с ней. Потом несколько лет она уезжала только во время спячки, а когда через 10 лет он вступил в половую зрелость, они поженились...
Владычицы Нубии
Первой известной нам кандакией, которая правила самостоятельно в стране, примерно в 170–150 годах до н.э., была Шанакдакете. На монументе властительница изображена в боевом облачении, ведущей свою армию в бой. И это было действительно так. Она была не только хорошим воином, но и действительно присутствовала на поле сражения в качестве полководца. В те времена, в Африке женщины были сильнее, быстрее и умнее своих европейских товарок. Им не в восхитительных нарядах красоваться надо было, когда всякие львы и гиены под окнами ходят. Так что во времена её правления царство расширило свои границы, а экономика бурно развивалась. Что мне очень понравилось, так это как Шанакдакете провела религиозно-политическую реформу в стране. Взяла и передала власть над хозяйством храмов "жене Амона", тем самым потеснив мужчину-первосвященника Амона. А тот и крякнуть не успел. В 25 году до н.э. войска Амаринены оккупировали территории, граница которых проходила южнее современного Асуана. Римляне могли выставить для защиты от нападавших только три когорты легионеров, но они были уничтожены в бою. Кушиты захватили золотые рудники Нижней Нубии, затем царица, которая, была "весьма сильной женщиной, слепой на один глаз" повела своих воинов на север, в области, занятые римлянами. Поход завершился разграблением римских храмов на священном острове Филы, где были захвачены статуи императора Августа. Вот такие дела у нас были, царевна. Именно поэтому мы ушли с Черной земли, что не могли терпеть иноземщину. Мы пришли сюда и уже какой век живем и защищаем эту землю. А вот что будет дальше, я пока не знаю.
— Давайте-ка мы перенесём этот важный разговор на завтра. Слишком много я услышала необычного. Да и с дороги, устала очень. А завтра поговорим, после первой еды. Хорошо?
— Да, царевна.
— Вот и отлично.
Выспалась замечательно, даже Дэзи меня не разбудила. Слишком много новостей вчера было. Спустилась на нижней этаж, в, так сказать гостиную плюс столовая. Стол накрыт, еда на огне, всё отлично. Около двери уже ждет нубиец.
— Проходите, Поло. Я уже пришла в себя, так что поговорим о ваших проблемах. Вам будет трудно подчинятся женщине?
— Что вы, наоборот. Наша страна была под властью женщины и это было самое лучшее время. Мы вышли на вас именно потому, что войско подчинялось именно вам. Иначе мы просто ушли с дороги войска. Вы бы нас здесь найти не смогли бы.
— Вот как? Обычно всё наоборот.
— В нашей стране было именно так. Но я хочу рассказать вам об одной тайне.
?
— Слушаю внимательно. Но почему вы это...
— Извините, что перебиваю, но это важно. Время не ждет. Причины расскажу позже. Среди местных жителей ходит легенда о несметных сокровищах, будто бы запрятанных во дворце. Мол, убегавшие в спешке хорезмшаха со товарищи не могли их все забрать. Вон, даже картины и статуи не взяли. Прошел слух, что вроде как в первые дни войны и в горячке перепрятаны где-то неподалеку по его приказу. Мы искали долго, весь замок простукали, нашли кое-что, так, по мелочи, которые разные воры и боязливые слуги своё добро прятали. А вот шаха... там сокровища другие.
— Почему тогда вы делитесь такими важными, и главное, очень дорогими тайнами?
— К сожалению, наши лазутчики узнали, что Главный правоверный начальник Крепости на ветру, стал что-то откуда-то доставать золото и всякое такое. И паковать. Они бояться вашего нашествия.
— Так почему не убегают, раз золото уже у них?
— Он ждет Главного теперь падишаха, чтоб его наследник, это золото забрал, а потом и власть...
— Стоп. Какой на какой наследник?! Он же всю жизнь бесплоден!!
— Тьфу, тьфу, тьфу! Упасите добрые джины песков, чтоб никогда...
— Так, Поло, давайте говорить серьезно.
— А я как говорю?!
— КТО НАСЛЕДНИК?!
— Его любовник, конечно. Самый последний. Который приехал с письмом самого падишаха. Ведь почему он решил принять ислам, там к этим делам относятся просто. Ведь сам Гарун аль Рашид...
— Ладно, Боги с ними, нам теперь надо туда быстро добраться. Позовите там Тайяра, нашего проводника. Точнее, пусть сюда не бегает, а готовится. Он знает. Соберите всех причастных. Линг, слышишь?
— Да, моя госпожа.
— Да, моих коней приготовьте, я тоже еду.
— Да, моя госпожа.
У меня, как уже давно заведено, всегда имеется особая охрана. Сейчас где-то прячется Линг, молодой китаец, который ещё с Ладоги встал на путь разведки и моей охраны. Я их почти не различают со своим братом, потому и смотрю на приметы. У Линга левая бровь седая, а Джена – маленькая родинка под правым глазом.
Все значимые люди прибежали стремительно, я рассказала, что мы сейчас сразу же выходим в малый поход. Не далеко, но быстро.
Аяз-Кала
(Крепость на ветру).
Наконец-то добрались. А то я уже думала, что по такой дороге, то из Топрак-Кала мы никогда не уедем. То одно, то другое; то камни, то сплошной песок и арыков, колодцев и каналов нет. Сутки надо ехать. Коней напоили, аж из ноздрей вода плескалась. Но и с собой взяли, мало ли. Нет, тут была дорога хорошая, с колодцами, но ехать потихоньку и два с половиной дня, а то и три, как получится. От Топрак-Кала до неё всего километров 20-25, к северо-востоку. Но дорога тяжелая, идет между движущимися песками Кызылкума и отрогами священных гор Султан Увайс. Но нам туда надо позарез. Именно здесь мы договорились встретится с нашими союзниками. Место здесь укромное, просто так сюда никто не пойдет, даже купцы бывают тут редко. Нечего здесь делать. Но тут и вторая причина появилась, не хуже первой.
Вот теперь вот смотрю на город Аяз-Кала или если в переводе, то Крепость на ветру, и вижу ещё одно диво. Последний поворот, и перед глазами встает удивительный замок на вершине крутого холма. Военная твердыня. Очень крутого и высокого холма. И преодолеть этот подъем пешему человеку трудно даже налегке. Рядом на небольшой плоской возвышенности стоит обширное городище, построенное по рассказам местных жителей, еще в 4 в. до н.э., во времена Кушанской империи. Стены Аяз-Кала направлены к четырем сторонам света, а единственный вход, с хитрым и каверзным лабиринтом, устроен с юга, чтобы господствующий в этих краях южный ветер сам выдувал из города пыль и мусор. Умно. И канал проходил почти под стенами города.
Встретили нас как-то странно. С поклонами, уважительными словами, чуть ли не под музыку. Пришло несколько мулл, ещё какие-то непонятные личности. Здешний завхоз, раз главный местный повелитель был вроде как болен, начал показательные выступления. А когда увидел, что наше войско всё заходит и заходит в эту крепость, то немножко побледнел. Но всё же держался с достоинством. И сразу повел нас в самое сердце крепости – Замок. Крепость в крепости. И эту крепость окружала ещё большая крепостная стена. Мы зашли в ворота, точнее, довольно узкий поход, как Дэзи рванула вперед, встала около вторых ворот и начала лаять, захлёбываясь, с визгом и каким-то надрывным воем. Мы остановились. Все. Все знали, что эта собака, почти никогда даже не скулит, блюдет свое собачье достоинство. А тут...
Вокруг меня образовалась стена моих охранников, закрывших меня со всех сторон, а также на кирпичной дорожке и над головой. Я им не мешала, пусть занимаются своим делом. Видимо, здешний правитель был немного близорук. Мы ведь не только по скудости ума были одеты парадно, и шли как на параде. Нет, мы ими и разными побрякушками, отвлекали здешний народ от наших отрядов. Так что, наши особые части ещё до того, как здешние правители нас увидели, уже перебирались через стены, арыки, сточные воды и, назовем их, типа мусоросборниками. А пока мы медленно и важно проходили по городу, наши герои невидимого фронта уже взяли телефон, телеграф, ... господи, придет же в голову. Но главное – взяли. И что мне нравится, это сделано было изящно и почти без крови. Нам нужны люди, ох как нужны, причем в совершенно разных видах и возможностях.
Но самое боевое столкновение было подарено нашим нубийцам.
Я сразу предупредила Поло, что мне не нужен мертвый город и объяснила зачем. Так что работали нубийцы спокойно и не торопливо. Им аж самим понравилось. Наконец я услышала зов этого Красавца. Меня, можно сказать, отпустили, я поправила одежду и прическу, отозвала собаку, а то никто не мог пройти в ворота, и двинулась к замку. Ну, что сказать, всё чистенько, народу много, но все свои. Зашли в зал, где должны мы кушать или они пировать? Не знаю. Села на нечто трона здешнего хозяина. Возвышение, покрытое несколькими коврами, много подушек и даже одеяла имеются. Тут же кальян. Низкий столик с едой (когда принесут) и поднос со сладостями. Такие столики, только поменьше и пониже, были разбросаны по всему залу.
Да, арабские традиции древних кочевников. Ну, кому что нравится. Пока наши молчи-молчи проверяют дом владетеля, я рассматриваю замок. Хорош. Но очень, как бы это сказать? Военизированный? Видимо, именно такое. Но нам быстрее решить с этим кладом. Если он, действительно есть, а не приманка для нас. Наконец мы все угомонились и сели за столы. Здесь относятся к еде очень серьезно. Пока мы этот клад не нашли, и мне всё чаще казалось, что это была приманка. Но добыли эту информацию именно мои люди. Ладно, посмотрим. Видимо, я была не в духе, то здешний сказитель, старик за 80-90 лет, не меньше, решил меня и удивить, и позабавить. Все эти прохожие сказители не боятся ни бога, ни черта. И этот такой же, но обратился ко мне вежливо:
— Великая царевна! А знаете ли вы, как правит здесь эта старая династия?
— Нет, не знаю.
Мне вообще-то всё равно, кто тут правил, теперь это наш надел. Но сказитель уже получил разрешение, так что его уже ничто не остановит:
— Во времена большой смуты, здесь был город, столица этой долины. Когда умер старый правитель и некому было занять его место, жрецы предсказали, что новым шахом станет тот, на чью руку сядет отпущенный на волю охотничий царский сокол.
Кстати, этот сюжет довольно часто встречается в арабских сказках, но местные с пеной у рта, доказывали, что так было на самом деле. Он выпил глоток чая и продолжил:
— Во времена большой смуты, когда умер старый правитель и некому было занять его место, жрецы предсказали собравшейся толпе, что новым шахом должен быть избран тот, на чью руку сядет отпущенный на волю охотничий царский сокол. Птица села не на руку, а прямо на голову простому воину, и когда ее отогнали, она во второй раз вернулась на то же место. Народ короновал избранника, и тот, видно на радостях, лично руководил постройкой нового замка на холме, и, воцарившись в нем, правил долго и справедливо. Но чтобы не забыть о своем происхождении, воин, а ныне царь, повелел повесить на видное место перед троном старый стоптанный сапог.
Я, естественно, спросила:
— Но зачем? И почему сапог?
Сказитель, не запнувшись, ответил:
— Так ведь босиком из крепости не уйдёшь?!
А что, логично. И главное – коротко. Молодец. Как мне кажется, что такие легенды косвенно подтверждают, что новые крепости и дворцы в древнем Хорезме во времена его расцвета и при очередной смене правящих династий, сооружались с исключительной легкостью. Долго мы не рассиживались. Сразу после обеда начались поиски, продолжавшиеся не только в замке, но и в городе. Особенно, в стенах и башнях.
Но тут появилась Шагара:
— Моя царевна, тут что-то не так.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы прошли все залы и площадке, стоящие на земле, точнее, на скале, которую никак не пробить. Может они просто зазывали так нас?
— Всё может быть, но в спальне хозяина нашли пыльную шкатулку с кусочками серебра и золота, точнее, это древние монеты.
И вдруг, здешний сказитель, который не только сидел за нашим столом, но и упорно ходил за мной как привязанный, вдруг заговорил не по тексту, так сказать.
— Так, понятно. Давайте сделаем так: ставим падишахом сына Аноры, как там его зовут? Мардан?
— Это персидское имя, означает – (Мужчина, воин).
Тут же сообщила Анора. Посмотрим, как там будет.
— Так вроде всё уже переговорили, давайте расходитесь, а то завтра вставать.
Наш конклав начал перетекать из моей башни в свои, выбранные, комнаты. Но я всех предупредила, что важные вещи можно обсуждать на моей башне, на стенах крепости и на улице, но не громко. В замке же – ни-ни. Я уже поела, и решила немного почитать, как в дверь постучали. Открыла. Передо мной стоял нубиец. М-да, нашел. Придется слушать продолжение.
— Ты погоди внизу, и на стене вели поставить кресло для меня, а для себя – что хочешь. Не стоять же мне на холодном ветру. А я пока оденусь, ночь ведь.
Я вышла на стену, всё было приготовлено. Придется слушать. Правда, не знаю, нужно ли.
Рассказ о любви Кандаки и Себека.
Перед уходом, воины в особой пирамиде, совершенно сплошной, без внутренних помещений, вырыли яму-хранилище, в которую сложили статуи Черных фараонов. Туда же собрали оружие и многие реликвии своего народа. Там же, глубоко под землей были замуровали всех тех, кто отдал жизнь своему народу. Чтобы римляне их не нашли, и не надругались. Эти пирамиды были построены недалеко от города Ком-Омбо, который носил раньше название Нубет. Там находился храм, посвященный Себеку, Богу-Крокодилу. Кандаки, чтобы присматривать за пирамидами нубийцев, пустила слух, что хочет стать жрицей Себека, и для этого ей надо работать (?) в Лабиринте Крокодилополя. И периодически ухаживала за крокодилами. Со слов Поло, это не такая тяжелая служба. Паломники приносили еду для божества, даже жрецам хватало. Крокодилы здесь жили и рождались поколениями, людей не боялись и даже неплохо к ним относились. А с кормежкой вообще просто.
Жрец приходил к подземному озеру, захватив лепешку, жареного мяса и кувшин с вином, смешанным с медом. Крокодил лежал на берегу озера. Видно, спал. А что ещё ему делать, года за добычей нужно только выползти на левый берег, где ворота в верхний Храм. Жрец подходит к живому Богу, открывает его пасть, тому даже это сделать лениво. Его помощник сунет туда лепешку, затем мясо, ну а потом вливает медовую смесь с вином. Перекусив, аватар прыгает в озеро и занимается своими делами. Кстати, кому случайно довелось стать жертвой крокодильей пасти, сам приобретал божественный статус, его останки бальзамировали и размещали в священной гробнице. Выпить воду из пруда, в котором жил такой крокодил, считалось большой удачей и обеспечивало покровительство божества. Но с Кандаки случилась другая история. Как-то маленький крокодильчик вылез из бассейна и пошёл рассматривать окрестности своих владений. Раб-уборщик, совершенно случайно забыл в зале свой скребок, очень острый, на который малыш и улегся. Мало того, что шкура у него не такая крепкая, как у взрослых особей, так ещё и линька началась. Благо, рядом оказалась Кандаки, она схватила детеныша и помчалась к жрецу-лекарю. Тот провел операцию, зашил-починил и отдал будущей королеве. Несколько месяцев он вообще не слезал с её рук, только в бассейне, и только рядом с ней. Потом несколько лет она уезжала только во время спячки, а когда через 10 лет он вступил в половую зрелость, они поженились...
Владычицы Нубии
Первой известной нам кандакией, которая правила самостоятельно в стране, примерно в 170–150 годах до н.э., была Шанакдакете. На монументе властительница изображена в боевом облачении, ведущей свою армию в бой. И это было действительно так. Она была не только хорошим воином, но и действительно присутствовала на поле сражения в качестве полководца. В те времена, в Африке женщины были сильнее, быстрее и умнее своих европейских товарок. Им не в восхитительных нарядах красоваться надо было, когда всякие львы и гиены под окнами ходят. Так что во времена её правления царство расширило свои границы, а экономика бурно развивалась. Что мне очень понравилось, так это как Шанакдакете провела религиозно-политическую реформу в стране. Взяла и передала власть над хозяйством храмов "жене Амона", тем самым потеснив мужчину-первосвященника Амона. А тот и крякнуть не успел. В 25 году до н.э. войска Амаринены оккупировали территории, граница которых проходила южнее современного Асуана. Римляне могли выставить для защиты от нападавших только три когорты легионеров, но они были уничтожены в бою. Кушиты захватили золотые рудники Нижней Нубии, затем царица, которая, была "весьма сильной женщиной, слепой на один глаз" повела своих воинов на север, в области, занятые римлянами. Поход завершился разграблением римских храмов на священном острове Филы, где были захвачены статуи императора Августа. Вот такие дела у нас были, царевна. Именно поэтому мы ушли с Черной земли, что не могли терпеть иноземщину. Мы пришли сюда и уже какой век живем и защищаем эту землю. А вот что будет дальше, я пока не знаю.
— Давайте-ка мы перенесём этот важный разговор на завтра. Слишком много я услышала необычного. Да и с дороги, устала очень. А завтра поговорим, после первой еды. Хорошо?
— Да, царевна.
— Вот и отлично.
Выспалась замечательно, даже Дэзи меня не разбудила. Слишком много новостей вчера было. Спустилась на нижней этаж, в, так сказать гостиную плюс столовая. Стол накрыт, еда на огне, всё отлично. Около двери уже ждет нубиец.
— Проходите, Поло. Я уже пришла в себя, так что поговорим о ваших проблемах. Вам будет трудно подчинятся женщине?
— Что вы, наоборот. Наша страна была под властью женщины и это было самое лучшее время. Мы вышли на вас именно потому, что войско подчинялось именно вам. Иначе мы просто ушли с дороги войска. Вы бы нас здесь найти не смогли бы.
— Вот как? Обычно всё наоборот.
— В нашей стране было именно так. Но я хочу рассказать вам об одной тайне.
?
— Слушаю внимательно. Но почему вы это...
— Извините, что перебиваю, но это важно. Время не ждет. Причины расскажу позже. Среди местных жителей ходит легенда о несметных сокровищах, будто бы запрятанных во дворце. Мол, убегавшие в спешке хорезмшаха со товарищи не могли их все забрать. Вон, даже картины и статуи не взяли. Прошел слух, что вроде как в первые дни войны и в горячке перепрятаны где-то неподалеку по его приказу. Мы искали долго, весь замок простукали, нашли кое-что, так, по мелочи, которые разные воры и боязливые слуги своё добро прятали. А вот шаха... там сокровища другие.
— Почему тогда вы делитесь такими важными, и главное, очень дорогими тайнами?
— К сожалению, наши лазутчики узнали, что Главный правоверный начальник Крепости на ветру, стал что-то откуда-то доставать золото и всякое такое. И паковать. Они бояться вашего нашествия.
— Так почему не убегают, раз золото уже у них?
— Он ждет Главного теперь падишаха, чтоб его наследник, это золото забрал, а потом и власть...
— Стоп. Какой на какой наследник?! Он же всю жизнь бесплоден!!
— Тьфу, тьфу, тьфу! Упасите добрые джины песков, чтоб никогда...
— Так, Поло, давайте говорить серьезно.
— А я как говорю?!
— КТО НАСЛЕДНИК?!
— Его любовник, конечно. Самый последний. Который приехал с письмом самого падишаха. Ведь почему он решил принять ислам, там к этим делам относятся просто. Ведь сам Гарун аль Рашид...
— Ладно, Боги с ними, нам теперь надо туда быстро добраться. Позовите там Тайяра, нашего проводника. Точнее, пусть сюда не бегает, а готовится. Он знает. Соберите всех причастных. Линг, слышишь?
— Да, моя госпожа.
— Да, моих коней приготовьте, я тоже еду.
— Да, моя госпожа.
У меня, как уже давно заведено, всегда имеется особая охрана. Сейчас где-то прячется Линг, молодой китаец, который ещё с Ладоги встал на путь разведки и моей охраны. Я их почти не различают со своим братом, потому и смотрю на приметы. У Линга левая бровь седая, а Джена – маленькая родинка под правым глазом.
Все значимые люди прибежали стремительно, я рассказала, что мы сейчас сразу же выходим в малый поход. Не далеко, но быстро.
Аяз-Кала
(Крепость на ветру).
Наконец-то добрались. А то я уже думала, что по такой дороге, то из Топрак-Кала мы никогда не уедем. То одно, то другое; то камни, то сплошной песок и арыков, колодцев и каналов нет. Сутки надо ехать. Коней напоили, аж из ноздрей вода плескалась. Но и с собой взяли, мало ли. Нет, тут была дорога хорошая, с колодцами, но ехать потихоньку и два с половиной дня, а то и три, как получится. От Топрак-Кала до неё всего километров 20-25, к северо-востоку. Но дорога тяжелая, идет между движущимися песками Кызылкума и отрогами священных гор Султан Увайс. Но нам туда надо позарез. Именно здесь мы договорились встретится с нашими союзниками. Место здесь укромное, просто так сюда никто не пойдет, даже купцы бывают тут редко. Нечего здесь делать. Но тут и вторая причина появилась, не хуже первой.
Вот теперь вот смотрю на город Аяз-Кала или если в переводе, то Крепость на ветру, и вижу ещё одно диво. Последний поворот, и перед глазами встает удивительный замок на вершине крутого холма. Военная твердыня. Очень крутого и высокого холма. И преодолеть этот подъем пешему человеку трудно даже налегке. Рядом на небольшой плоской возвышенности стоит обширное городище, построенное по рассказам местных жителей, еще в 4 в. до н.э., во времена Кушанской империи. Стены Аяз-Кала направлены к четырем сторонам света, а единственный вход, с хитрым и каверзным лабиринтом, устроен с юга, чтобы господствующий в этих краях южный ветер сам выдувал из города пыль и мусор. Умно. И канал проходил почти под стенами города.
Встретили нас как-то странно. С поклонами, уважительными словами, чуть ли не под музыку. Пришло несколько мулл, ещё какие-то непонятные личности. Здешний завхоз, раз главный местный повелитель был вроде как болен, начал показательные выступления. А когда увидел, что наше войско всё заходит и заходит в эту крепость, то немножко побледнел. Но всё же держался с достоинством. И сразу повел нас в самое сердце крепости – Замок. Крепость в крепости. И эту крепость окружала ещё большая крепостная стена. Мы зашли в ворота, точнее, довольно узкий поход, как Дэзи рванула вперед, встала около вторых ворот и начала лаять, захлёбываясь, с визгом и каким-то надрывным воем. Мы остановились. Все. Все знали, что эта собака, почти никогда даже не скулит, блюдет свое собачье достоинство. А тут...
Вокруг меня образовалась стена моих охранников, закрывших меня со всех сторон, а также на кирпичной дорожке и над головой. Я им не мешала, пусть занимаются своим делом. Видимо, здешний правитель был немного близорук. Мы ведь не только по скудости ума были одеты парадно, и шли как на параде. Нет, мы ими и разными побрякушками, отвлекали здешний народ от наших отрядов. Так что, наши особые части ещё до того, как здешние правители нас увидели, уже перебирались через стены, арыки, сточные воды и, назовем их, типа мусоросборниками. А пока мы медленно и важно проходили по городу, наши герои невидимого фронта уже взяли телефон, телеграф, ... господи, придет же в голову. Но главное – взяли. И что мне нравится, это сделано было изящно и почти без крови. Нам нужны люди, ох как нужны, причем в совершенно разных видах и возможностях.
Но самое боевое столкновение было подарено нашим нубийцам.
Я сразу предупредила Поло, что мне не нужен мертвый город и объяснила зачем. Так что работали нубийцы спокойно и не торопливо. Им аж самим понравилось. Наконец я услышала зов этого Красавца. Меня, можно сказать, отпустили, я поправила одежду и прическу, отозвала собаку, а то никто не мог пройти в ворота, и двинулась к замку. Ну, что сказать, всё чистенько, народу много, но все свои. Зашли в зал, где должны мы кушать или они пировать? Не знаю. Села на нечто трона здешнего хозяина. Возвышение, покрытое несколькими коврами, много подушек и даже одеяла имеются. Тут же кальян. Низкий столик с едой (когда принесут) и поднос со сладостями. Такие столики, только поменьше и пониже, были разбросаны по всему залу.
Да, арабские традиции древних кочевников. Ну, кому что нравится. Пока наши молчи-молчи проверяют дом владетеля, я рассматриваю замок. Хорош. Но очень, как бы это сказать? Военизированный? Видимо, именно такое. Но нам быстрее решить с этим кладом. Если он, действительно есть, а не приманка для нас. Наконец мы все угомонились и сели за столы. Здесь относятся к еде очень серьезно. Пока мы этот клад не нашли, и мне всё чаще казалось, что это была приманка. Но добыли эту информацию именно мои люди. Ладно, посмотрим. Видимо, я была не в духе, то здешний сказитель, старик за 80-90 лет, не меньше, решил меня и удивить, и позабавить. Все эти прохожие сказители не боятся ни бога, ни черта. И этот такой же, но обратился ко мне вежливо:
— Великая царевна! А знаете ли вы, как правит здесь эта старая династия?
— Нет, не знаю.
Мне вообще-то всё равно, кто тут правил, теперь это наш надел. Но сказитель уже получил разрешение, так что его уже ничто не остановит:
— Во времена большой смуты, здесь был город, столица этой долины. Когда умер старый правитель и некому было занять его место, жрецы предсказали, что новым шахом станет тот, на чью руку сядет отпущенный на волю охотничий царский сокол.
Кстати, этот сюжет довольно часто встречается в арабских сказках, но местные с пеной у рта, доказывали, что так было на самом деле. Он выпил глоток чая и продолжил:
— Во времена большой смуты, когда умер старый правитель и некому было занять его место, жрецы предсказали собравшейся толпе, что новым шахом должен быть избран тот, на чью руку сядет отпущенный на волю охотничий царский сокол. Птица села не на руку, а прямо на голову простому воину, и когда ее отогнали, она во второй раз вернулась на то же место. Народ короновал избранника, и тот, видно на радостях, лично руководил постройкой нового замка на холме, и, воцарившись в нем, правил долго и справедливо. Но чтобы не забыть о своем происхождении, воин, а ныне царь, повелел повесить на видное место перед троном старый стоптанный сапог.
Я, естественно, спросила:
— Но зачем? И почему сапог?
Сказитель, не запнувшись, ответил:
— Так ведь босиком из крепости не уйдёшь?!
А что, логично. И главное – коротко. Молодец. Как мне кажется, что такие легенды косвенно подтверждают, что новые крепости и дворцы в древнем Хорезме во времена его расцвета и при очередной смене правящих династий, сооружались с исключительной легкостью. Долго мы не рассиживались. Сразу после обеда начались поиски, продолжавшиеся не только в замке, но и в городе. Особенно, в стенах и башнях.
Но тут появилась Шагара:
— Моя царевна, тут что-то не так.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы прошли все залы и площадке, стоящие на земле, точнее, на скале, которую никак не пробить. Может они просто зазывали так нас?
— Всё может быть, но в спальне хозяина нашли пыльную шкатулку с кусочками серебра и золота, точнее, это древние монеты.
И вдруг, здешний сказитель, который не только сидел за нашим столом, но и упорно ходил за мной как привязанный, вдруг заговорил не по тексту, так сказать.
