Каждая из нас отправилась в эти дни вышли на свободный поиск за информацией. На следующий вечер мы стали подводить итоги. Первой докладывала Тарри:
— Существует несколько торговцев, которые держат в своих руках торговлю лесом. Вот список. На них работают бригады лесорубов, как из рабов, так и нанимаемые из свободных крестьян, по мере необходимости. У них хорошие связи с египетскими купцами. Они заранее договариваются о необходимом количестве леса к следующему каравану. Если возникает необходимость в дополнительном лесе – бригады лесорубов уже наготове. Лесные торговцы работают только со своими, прикормленными, покупателями. Никто, ни с одной, ни с другой стороны, не допускает пришлых купцов. Вся купля-продажа идёт только через эти несколько семей. Мы это уже сообразили. Вот только ещё не знали, что надо делать, деньги просто так выбрасывать было жалко.
— Это что же получается, – Пенфи заинтересовано завозилась за столом – выходит, я не могу сама нарубить леса и продать его кому захочу, и за те деньги, какие захочу?
— Совершенно верно, малышка. Не можешь.
— Арбела, сколько раз говорить тебе, я не малышка! И потом, что эти лесные братья могут мне сделать, если я всё-таки решу начать торговлю кедром?!
Я обернулась к нашим девочкам с огромным вопросом в глазах:
— Многое. Во-первых, тебе придётся самой рубить деревья, потому что ни одна бригада лесорубов не станет с тобой работать. – Тарри, как всегда, говорила скупо и только по делу. – Во-вторых, ни один египетский купец не купит у тебя и палки, не говоря о сучках и веток. Таскать деревья до порта тебе тоже придётся самой. Ну, если тебе повезет, то может кто не здешний продаст тебе пару лошадей. В-четвёртых, в этом порту с тебя потребуют такие сборы за хранение, торговлю, на развитие города и храма, что не хватит всего нарубленного тобой леса.
— Что же нам тогда делать?! Ведь лес – это основной товар Библа!
Пенфи была и озадачена, и довольно зла. Она не любит всяких разных нечестных людей, тем более, что при этом нарушается закон.
— Есть у нас ещё весьма нужные и прибыльные товары. Но их уже мало, они на самый крайний случай. Нам самим эти товары нужны. А вот если мы сможем быстренько сделать пусть небольшие, но хорошо укоплектованные мастерские, то мы можем здесь довольно долго продержаться. Но ты права в том, что лес упускать мы не можем. Слишком он нужен в Уруке. Хотя кое-какие мысли на этот счёт у меня уже есть, но надо всё хорошенько обдумать.
Может это и нехорошо, но я подумала, что некоторые приёмы рейдерских захватов моего мира могут пригодиться и тут. В этом городе как-то незаметно, но уверенно, начали выходить наши мужчины. Для начала вышел на первый разговор. Слишком здесь эти касситы чувствовали себя неловко, в окружении этих сумасшедших амазонок. Но вот тут-то, в этом Библе, я и нашла им очень хорошее дело. Лес. После этого я осталась вместе с Гиром и его помощником и ввела в эту очень запутанное дело:
— Гир, ты знаешь, я действительно должна стать Главной жрицей Урука. Если я не сделаю, я просто умру. Как – не знаю, видимо, как захочет Инанна.
В это момент, воздушный кулак ударил по нашему столику. Удивительно, что не разбил на пополам. Все впечатлились. А сглотнула горькую слюну, покашляла и продолжила:
— Вот, видите?!
Все подтвердили, что видели.
— Так вот. Гир, мы надеемся, что ты не только поставишь здесь хорошую охрану нашего жилища и наших мастерских. Главное, найти хорошие долины с лесом. Особенно, с кедрами. Их надо выкупить, как можно дешевле. И как-то осложнить путь туда. Мы начнем их разрабатывать только тогда, как я пойду в Урук. Только тогда. А вот некоторые долины, которые не у дел, их надо к нам привязать и тихонько с ними работать. Ты меня понял?
— Как никогда.
— Вот и отлично. А ты, Кирилл, возьми на себя мастерские и работу с купцами. Нам здесь нужно показать как надо торговать. Сделаешь?
— Без проблем.
— Но заодно, потихоньку и кое-какие интересные новости у них вытянешь. Так, чтоб на нас не косились и сами не знали, что много наболтали. Так все понимают свои обязанности?!
— А то?!
— Вот и хорошо. Расходимся, дел полно.
Мы работали как каторжные, нам действительно все эти наши дела надо было окончить как можно быстрее. Оказывается, здесь было мало иметь просто дом. Тут нужен некий стимул – работа на какого-то дядю, свое дело, именно дело, а не большое количество денег. Деньги можно растратить, потерять, даже если своруют! И ты нищий! Кстати, такими странными и, довольно, распространенными делами занимались здесь многие ватаги из крепких и хорошо вооруженных мужчин. Тем более, по всему Библу уже распространилась весть, что сюда приехали амазонки. Ну как тут не попробовать нас на слабо?! Попробовали. Первая попытка нас ограбить была проведена в новолуние.
Я уже каждую ночь потихоньку выпускала своих гепардов. Они где-то нашли себе удобное пристанище, притащили туда какие-то шкуры и вели оттуда наблюдение. И когда количество местных жителей, собравшихся возле наших самых низких заборов, точнее, дувалов, стало весьма много, то мы уже были готовы. Мы не особенно-то и волновались. Наши касситы вывели лошадей к базару, потому как кого там только не было. Мы все рассредоточились по всему периметру, чтоб друг дружке не мешать. А леопарды залезли на самые высокие крыши. Так как было очень темно, мы на крышу отправили Ифиту, она и ночью отлично видела. Отдали ей все стрелы, но истратила она всего 2/3 запаса. Как после боя мы посчитали, что только две стрелы не попали в цель. Вот ведь какое зрение?!
Гепарды резвились по всему двору, потому как в первые минуты мы просто сбивали лезшую толпу огромными, с вставленными узкими бронзовыми стрелочками, которые разрезают не только тело, но и толстую кожу, к тому же ранения были весьма болезненные. Но что после данной битвы меня удивило, так это, что Болт откусил от какого-то мелкого мужичонки, почти карлика, почти половину головы. Но вскоре я узнала, что это был один из самых магически одаренных здешних магов. И вот именно этот факт и заставил всю местную мафию притихнуть. Ещё бы, ? собранного народа самых больших банд почти были перебиты. Мы никого не щадили.
В дальнейшем, я узнала ещё одну интересную вещь. Оказывается, в этом городе, можно защищать только в своем доме, усадьбе, дворе, но никак не на улице. В таком случае (а при такой-то продажности местных чиновников) чаще всего оправдывали бандитов, нежели пострадавших. Так что хорошо, что мы решили таким образом защищаться. А то по всем правилам здешних законов вполне моги здесь закончить свои дни. Против всего города не попрешь, слишком улочки узкие, всех не перебили бы.
На следующий день я пришла в, так сказать, городской совет и подала заявление про нападение на наш дом. Богиня, как этот местный служащий червяк пытался как-то закрыть это дело. Но мы пошли с собранным людом, моими соседями, в мой дом. Я показывала где что поломали и изгадили ночные гости, но самое главное, я показала все эти тела, которые все жители Библа их знали, а теперь – разбросанные на нашем подворье. Я уже довольно хорошо знала здешнюю юриспруденцию. По законам Библа, ущерб пострадавшего должен закрыть его близкий родственник. Если такового не было, вступают более дальние родственники, а если и таких не нашли – ущерб закрывает – или улица, или квартал, или город. Люди говорили, что был такой случай, что даже город не смог заплатить, и тогда заплатил Храм Решефа. Но люди в такое не верили.
После таких ярких событий, мы решили отдохнуть и немножко попировать. Особенно не веселились, но было покойно. Хорошо покушали, попели любимые песни, как к нам заглянул наш работник, который жил здесь и раньше. Надо отметить, что мужчина был довольно молодой, но очень нужный любому человеку. Он был сапожник. Нет, САПОЖНИК. Он делал такую обувь, которая мало того, что носилась чуть ли не годами, но в ней ходить было просто легко и приятно. И не надо смеяться. Сколько мы натерли мозолей на наших ножках, а у нас была весьма неплохая обувь. А у меня так вообще – волшебная. В дальние дороги нужна хорошая обувь, поверьте.
Даже этот египтянин, бывший хозяин дома, в первую очередь хотел забрать его с собой, но парень спрятался. Он бы и поехал, может быть, да вот только у него мама была больная, дорогу не перенесла бы. А здесь, благодаря нашему египетскому врачу Нахотепу. У неё была какая-то опухоль, он её вырезал, и она пошла на поправку. А в эту ночь, в её комнатку ворвался какой-то верзила и так, походя, ударил женщину по голове. Мы этого не знали, а он как только увидел это, то несколько часов просидел с ней. Не знаю, он не говорил, почему так привязан к своей больной матери, но так было. И вот он пришел ко мне, чтобы я разрешила похоронить её по их, здешних, обычаев.
Я разрешила.
Погребальные обряды
Если бы я знала их традиции, не знаю, разрешила ли их совершать в моём доме. Но... Финикийцы относились к смерти по особому. Они знали, что это так:
Человек имеет две души: одну растительную, а другую дыхательную. После смерти растительная душа остается в могиле и испытывает потребность в том, что она имела при жизни, находясь в человеческом теле: в еде, питье, свете, разных предметах и т.д. Но более всего она нуждается в покое. Поэтому необходимо тщательно заботиться, чтобы никто не потревожил покой умершего, и несут проклятия на того, кто посмеет это сделать. Может быть, эта растительная душа находится во власти подземных богов? Не знаю. Дыхательная же душа через небесный свод отправляется в царство богов, где с помощью богов-целителей, особенно Эшмуна, излечивается от всех бед, недугов и зол земного мира. В загробном мире души людей – по крайней мере выдающихся, особенно царей – становятся особыми духами. Они соединяют мир жизни с миром смерти.
Финикияне веровали в бессмертие души в царстве теней и в то, что ее загробная судьба связана с участью тела. Поэтому ближайшей заботой было оградить гроб от поругания и грабежа. Отсюда заклятия против посягателей, отсюда заботы родных о сохранности тела, его недоступности и продовольствии. Хотя первая цель и не достигалась здесь так же успешно, как в Египте, все же были попытки предохранить, хотя бы временно, труп от разложения, покрывая его слоем гипса или его отверстия – золотыми пластинками, а лицо – золотыми масками. Гробницы были или в пещерах, или в искусственных склепах, или на поверхности земли, в особых башенных сооружениях, представлявших подобие подземных склепов. И вот этот парень просит меня отнести в ту пещеру, в которой лежит очень много его предков. В таком деле нельзя отказать.
Святилище.
В основании горы, у источника, стояло натуфийское святилище, как я посчитала, используется аж с XI-X тыс. до н.э. Это было прямоугольное сооружение, ограждённое стенами размерами 13х7 локтей из камней и столбов. Позже жрица рассказала нам, что эти числа имеют некое астральное значение: 13 (зодиакальное) и 7 (земное) – сакральные числа, считающие небо и землю, как единое двуполое Божество. Оно пока в процессе творения, и ещё не разделило своё тело на мужскую и женскую половинки. Но смотреть на это двойное Божество было очень трудно.
Мы вошли в эту пещеру. И сразу как-то почувствовала нечто вроде чужое, но очень нужное. Необработанная глыба белого песчаника в форме конуса, находилась в центральном нефе этой постройки. Символика храма Богини-Матери несла нарочито-естественный характер. Там ничего не скрывалось. Древний культ, видимо, требовал естественности и простоты. Она и была такая.
Это святилище стояло здесь с времён натуфийцев. Этот загадочный народ, предтечи египтян и шумеров, воспринимал Небо и Землю как единое двуполое божество, способное порождать всех остальных. Казалось бы, что "северный народ", пришедший более тысяч лет тому назад и завоевавший их, должен был принести и своих богов. Но нет. Северные пришельцы восприняли здешних натуфийских богов. Приняли они и это первичное двуполое Великое божество.
Могила шаманки.
В основном зале стояла статуя Великой Богини из камня в струящемся платье, в диадеме, со скипетром в правой руке и с длинной бородой. Мне сразу почему-то вспомнилась статуя богини Неба Пинаннакур в эламском Лунном храме, окрашенная в два цвета. Я впервые задумалась, что её имя П-Инанна-Кур обозначало как богиню Неба Инанну, так и древнего Великого Бога-Отца, главный в преисподней. Вероятно, Пинаннакур – одно из древнейших имён двуполого бога.
Нас провели в тайное, Святая Святых. На огромном чёрном камне стояла статуя древнего, самого первого Божества. Необычное лицо. Необычное тело. Очень высокое, пропорционально сложенное, довольно со средне вытянутой головой, по форме напоминающей яйцо, высоким лбом и широкими лобными костями. Переносиц слегка скошена. Нижняя челюсть высокая и широкая. Сильно выдающийся вперёд нос с небольшой горбинкой. Сразу в памяти возникли московский рынок и армянские торговцы на нём. Правда, гораздо более мелкие и, я бы даже сказала, незначительные. Но ведь похожи. Но наибольшее впечатление производило тело божества. Оно было полностью обнажено. Выточенное из белого, можно сказать, полупрозрачного камня, словно светилось изнутри, при этом непроизвольно и непреодолимо, приковывал взгляд к высокой округлой груди, тонкой талии, чуть выпуклому животу и огромному возбуждённому пенису...
Храм на западном склоне горы был очень древним. Правильная застройка была не просто подчинена какому-то плану, а имела цель. В стенах были вырублены специальные ниши, где помещались священные камни – эмблемы Великих богов. Это были не только блоки или столбики, как в древние времена, здесь в нишах то ли стояли, то ли лежали, базальтовые человеческие головы, с углублениями в верхней части черепа. Как оказалось – для жертвоприношений, и рядом – статуэтки из белого и красного песчаника. Как ВЕРА в древнейшие, первоначальные, сакральные символы. Лица богов являли собой индивидуальный типаж.
Заупокойный культ.
Нас повели по наклонной лестнице, хотя я бы назвала её отвесным колодцем. Меня удивило, что подземные гробницы сообщались с верхней землей и при помощи узких наклонных труб, служивших, как оказалось – для возлияний. Покойникам. Для этого культа к узкой стороне саркофага приделывался жертвенник. Вместе с ними клали амулеты, домашнюю утварь, оружие, светильники, идолы из терракоты. Первоначально покойников хоронили на носилках; потом вошли в употребление саркофаги, так называемые "Дома вечности". Я слушала, но не удивлялась. Разные люди, разные народы. Но зато их ушедшие предки были упокоены, и в своё время, получают всё, что им нужно. Под серьезным впечатлением я вернулась домой. Впрочем и остальные тоже были взволнованы довольно сильно. Главное, что Рам (Высокий), наконец, успокоился. Уже подъезжая к городу, он на стоянке, дал мне кровную клятву. Что ж, команда увеличивается. И жизнь продолжается.
Дела хозяйственные.
Мы вернулись в Библ и всё завертелась. Для начала я, наконец-то, смогла осмотреть все наши дома и территорию. Ну, что тут сказать. По отношению к другим подворьям мы были довольно богаты. Много тканей, много продуктов (в Библе это серьезная проблема), посуда, мебель.
— Существует несколько торговцев, которые держат в своих руках торговлю лесом. Вот список. На них работают бригады лесорубов, как из рабов, так и нанимаемые из свободных крестьян, по мере необходимости. У них хорошие связи с египетскими купцами. Они заранее договариваются о необходимом количестве леса к следующему каравану. Если возникает необходимость в дополнительном лесе – бригады лесорубов уже наготове. Лесные торговцы работают только со своими, прикормленными, покупателями. Никто, ни с одной, ни с другой стороны, не допускает пришлых купцов. Вся купля-продажа идёт только через эти несколько семей. Мы это уже сообразили. Вот только ещё не знали, что надо делать, деньги просто так выбрасывать было жалко.
— Это что же получается, – Пенфи заинтересовано завозилась за столом – выходит, я не могу сама нарубить леса и продать его кому захочу, и за те деньги, какие захочу?
— Совершенно верно, малышка. Не можешь.
— Арбела, сколько раз говорить тебе, я не малышка! И потом, что эти лесные братья могут мне сделать, если я всё-таки решу начать торговлю кедром?!
Я обернулась к нашим девочкам с огромным вопросом в глазах:
— Многое. Во-первых, тебе придётся самой рубить деревья, потому что ни одна бригада лесорубов не станет с тобой работать. – Тарри, как всегда, говорила скупо и только по делу. – Во-вторых, ни один египетский купец не купит у тебя и палки, не говоря о сучках и веток. Таскать деревья до порта тебе тоже придётся самой. Ну, если тебе повезет, то может кто не здешний продаст тебе пару лошадей. В-четвёртых, в этом порту с тебя потребуют такие сборы за хранение, торговлю, на развитие города и храма, что не хватит всего нарубленного тобой леса.
— Что же нам тогда делать?! Ведь лес – это основной товар Библа!
Пенфи была и озадачена, и довольно зла. Она не любит всяких разных нечестных людей, тем более, что при этом нарушается закон.
— Есть у нас ещё весьма нужные и прибыльные товары. Но их уже мало, они на самый крайний случай. Нам самим эти товары нужны. А вот если мы сможем быстренько сделать пусть небольшие, но хорошо укоплектованные мастерские, то мы можем здесь довольно долго продержаться. Но ты права в том, что лес упускать мы не можем. Слишком он нужен в Уруке. Хотя кое-какие мысли на этот счёт у меня уже есть, но надо всё хорошенько обдумать.
Может это и нехорошо, но я подумала, что некоторые приёмы рейдерских захватов моего мира могут пригодиться и тут. В этом городе как-то незаметно, но уверенно, начали выходить наши мужчины. Для начала вышел на первый разговор. Слишком здесь эти касситы чувствовали себя неловко, в окружении этих сумасшедших амазонок. Но вот тут-то, в этом Библе, я и нашла им очень хорошее дело. Лес. После этого я осталась вместе с Гиром и его помощником и ввела в эту очень запутанное дело:
— Гир, ты знаешь, я действительно должна стать Главной жрицей Урука. Если я не сделаю, я просто умру. Как – не знаю, видимо, как захочет Инанна.
В это момент, воздушный кулак ударил по нашему столику. Удивительно, что не разбил на пополам. Все впечатлились. А сглотнула горькую слюну, покашляла и продолжила:
— Вот, видите?!
Все подтвердили, что видели.
— Так вот. Гир, мы надеемся, что ты не только поставишь здесь хорошую охрану нашего жилища и наших мастерских. Главное, найти хорошие долины с лесом. Особенно, с кедрами. Их надо выкупить, как можно дешевле. И как-то осложнить путь туда. Мы начнем их разрабатывать только тогда, как я пойду в Урук. Только тогда. А вот некоторые долины, которые не у дел, их надо к нам привязать и тихонько с ними работать. Ты меня понял?
— Как никогда.
— Вот и отлично. А ты, Кирилл, возьми на себя мастерские и работу с купцами. Нам здесь нужно показать как надо торговать. Сделаешь?
— Без проблем.
— Но заодно, потихоньку и кое-какие интересные новости у них вытянешь. Так, чтоб на нас не косились и сами не знали, что много наболтали. Так все понимают свои обязанности?!
— А то?!
— Вот и хорошо. Расходимся, дел полно.
Мы работали как каторжные, нам действительно все эти наши дела надо было окончить как можно быстрее. Оказывается, здесь было мало иметь просто дом. Тут нужен некий стимул – работа на какого-то дядю, свое дело, именно дело, а не большое количество денег. Деньги можно растратить, потерять, даже если своруют! И ты нищий! Кстати, такими странными и, довольно, распространенными делами занимались здесь многие ватаги из крепких и хорошо вооруженных мужчин. Тем более, по всему Библу уже распространилась весть, что сюда приехали амазонки. Ну как тут не попробовать нас на слабо?! Попробовали. Первая попытка нас ограбить была проведена в новолуние.
Я уже каждую ночь потихоньку выпускала своих гепардов. Они где-то нашли себе удобное пристанище, притащили туда какие-то шкуры и вели оттуда наблюдение. И когда количество местных жителей, собравшихся возле наших самых низких заборов, точнее, дувалов, стало весьма много, то мы уже были готовы. Мы не особенно-то и волновались. Наши касситы вывели лошадей к базару, потому как кого там только не было. Мы все рассредоточились по всему периметру, чтоб друг дружке не мешать. А леопарды залезли на самые высокие крыши. Так как было очень темно, мы на крышу отправили Ифиту, она и ночью отлично видела. Отдали ей все стрелы, но истратила она всего 2/3 запаса. Как после боя мы посчитали, что только две стрелы не попали в цель. Вот ведь какое зрение?!
Гепарды резвились по всему двору, потому как в первые минуты мы просто сбивали лезшую толпу огромными, с вставленными узкими бронзовыми стрелочками, которые разрезают не только тело, но и толстую кожу, к тому же ранения были весьма болезненные. Но что после данной битвы меня удивило, так это, что Болт откусил от какого-то мелкого мужичонки, почти карлика, почти половину головы. Но вскоре я узнала, что это был один из самых магически одаренных здешних магов. И вот именно этот факт и заставил всю местную мафию притихнуть. Ещё бы, ? собранного народа самых больших банд почти были перебиты. Мы никого не щадили.
В дальнейшем, я узнала ещё одну интересную вещь. Оказывается, в этом городе, можно защищать только в своем доме, усадьбе, дворе, но никак не на улице. В таком случае (а при такой-то продажности местных чиновников) чаще всего оправдывали бандитов, нежели пострадавших. Так что хорошо, что мы решили таким образом защищаться. А то по всем правилам здешних законов вполне моги здесь закончить свои дни. Против всего города не попрешь, слишком улочки узкие, всех не перебили бы.
На следующий день я пришла в, так сказать, городской совет и подала заявление про нападение на наш дом. Богиня, как этот местный служащий червяк пытался как-то закрыть это дело. Но мы пошли с собранным людом, моими соседями, в мой дом. Я показывала где что поломали и изгадили ночные гости, но самое главное, я показала все эти тела, которые все жители Библа их знали, а теперь – разбросанные на нашем подворье. Я уже довольно хорошо знала здешнюю юриспруденцию. По законам Библа, ущерб пострадавшего должен закрыть его близкий родственник. Если такового не было, вступают более дальние родственники, а если и таких не нашли – ущерб закрывает – или улица, или квартал, или город. Люди говорили, что был такой случай, что даже город не смог заплатить, и тогда заплатил Храм Решефа. Но люди в такое не верили.
После таких ярких событий, мы решили отдохнуть и немножко попировать. Особенно не веселились, но было покойно. Хорошо покушали, попели любимые песни, как к нам заглянул наш работник, который жил здесь и раньше. Надо отметить, что мужчина был довольно молодой, но очень нужный любому человеку. Он был сапожник. Нет, САПОЖНИК. Он делал такую обувь, которая мало того, что носилась чуть ли не годами, но в ней ходить было просто легко и приятно. И не надо смеяться. Сколько мы натерли мозолей на наших ножках, а у нас была весьма неплохая обувь. А у меня так вообще – волшебная. В дальние дороги нужна хорошая обувь, поверьте.
Даже этот египтянин, бывший хозяин дома, в первую очередь хотел забрать его с собой, но парень спрятался. Он бы и поехал, может быть, да вот только у него мама была больная, дорогу не перенесла бы. А здесь, благодаря нашему египетскому врачу Нахотепу. У неё была какая-то опухоль, он её вырезал, и она пошла на поправку. А в эту ночь, в её комнатку ворвался какой-то верзила и так, походя, ударил женщину по голове. Мы этого не знали, а он как только увидел это, то несколько часов просидел с ней. Не знаю, он не говорил, почему так привязан к своей больной матери, но так было. И вот он пришел ко мне, чтобы я разрешила похоронить её по их, здешних, обычаев.
Я разрешила.
Погребальные обряды
Если бы я знала их традиции, не знаю, разрешила ли их совершать в моём доме. Но... Финикийцы относились к смерти по особому. Они знали, что это так:
Человек имеет две души: одну растительную, а другую дыхательную. После смерти растительная душа остается в могиле и испытывает потребность в том, что она имела при жизни, находясь в человеческом теле: в еде, питье, свете, разных предметах и т.д. Но более всего она нуждается в покое. Поэтому необходимо тщательно заботиться, чтобы никто не потревожил покой умершего, и несут проклятия на того, кто посмеет это сделать. Может быть, эта растительная душа находится во власти подземных богов? Не знаю. Дыхательная же душа через небесный свод отправляется в царство богов, где с помощью богов-целителей, особенно Эшмуна, излечивается от всех бед, недугов и зол земного мира. В загробном мире души людей – по крайней мере выдающихся, особенно царей – становятся особыми духами. Они соединяют мир жизни с миром смерти.
Финикияне веровали в бессмертие души в царстве теней и в то, что ее загробная судьба связана с участью тела. Поэтому ближайшей заботой было оградить гроб от поругания и грабежа. Отсюда заклятия против посягателей, отсюда заботы родных о сохранности тела, его недоступности и продовольствии. Хотя первая цель и не достигалась здесь так же успешно, как в Египте, все же были попытки предохранить, хотя бы временно, труп от разложения, покрывая его слоем гипса или его отверстия – золотыми пластинками, а лицо – золотыми масками. Гробницы были или в пещерах, или в искусственных склепах, или на поверхности земли, в особых башенных сооружениях, представлявших подобие подземных склепов. И вот этот парень просит меня отнести в ту пещеру, в которой лежит очень много его предков. В таком деле нельзя отказать.
Святилище.
В основании горы, у источника, стояло натуфийское святилище, как я посчитала, используется аж с XI-X тыс. до н.э. Это было прямоугольное сооружение, ограждённое стенами размерами 13х7 локтей из камней и столбов. Позже жрица рассказала нам, что эти числа имеют некое астральное значение: 13 (зодиакальное) и 7 (земное) – сакральные числа, считающие небо и землю, как единое двуполое Божество. Оно пока в процессе творения, и ещё не разделило своё тело на мужскую и женскую половинки. Но смотреть на это двойное Божество было очень трудно.
Мы вошли в эту пещеру. И сразу как-то почувствовала нечто вроде чужое, но очень нужное. Необработанная глыба белого песчаника в форме конуса, находилась в центральном нефе этой постройки. Символика храма Богини-Матери несла нарочито-естественный характер. Там ничего не скрывалось. Древний культ, видимо, требовал естественности и простоты. Она и была такая.
Это святилище стояло здесь с времён натуфийцев. Этот загадочный народ, предтечи египтян и шумеров, воспринимал Небо и Землю как единое двуполое божество, способное порождать всех остальных. Казалось бы, что "северный народ", пришедший более тысяч лет тому назад и завоевавший их, должен был принести и своих богов. Но нет. Северные пришельцы восприняли здешних натуфийских богов. Приняли они и это первичное двуполое Великое божество.
Могила шаманки.
В основном зале стояла статуя Великой Богини из камня в струящемся платье, в диадеме, со скипетром в правой руке и с длинной бородой. Мне сразу почему-то вспомнилась статуя богини Неба Пинаннакур в эламском Лунном храме, окрашенная в два цвета. Я впервые задумалась, что её имя П-Инанна-Кур обозначало как богиню Неба Инанну, так и древнего Великого Бога-Отца, главный в преисподней. Вероятно, Пинаннакур – одно из древнейших имён двуполого бога.
Нас провели в тайное, Святая Святых. На огромном чёрном камне стояла статуя древнего, самого первого Божества. Необычное лицо. Необычное тело. Очень высокое, пропорционально сложенное, довольно со средне вытянутой головой, по форме напоминающей яйцо, высоким лбом и широкими лобными костями. Переносиц слегка скошена. Нижняя челюсть высокая и широкая. Сильно выдающийся вперёд нос с небольшой горбинкой. Сразу в памяти возникли московский рынок и армянские торговцы на нём. Правда, гораздо более мелкие и, я бы даже сказала, незначительные. Но ведь похожи. Но наибольшее впечатление производило тело божества. Оно было полностью обнажено. Выточенное из белого, можно сказать, полупрозрачного камня, словно светилось изнутри, при этом непроизвольно и непреодолимо, приковывал взгляд к высокой округлой груди, тонкой талии, чуть выпуклому животу и огромному возбуждённому пенису...
Храм на западном склоне горы был очень древним. Правильная застройка была не просто подчинена какому-то плану, а имела цель. В стенах были вырублены специальные ниши, где помещались священные камни – эмблемы Великих богов. Это были не только блоки или столбики, как в древние времена, здесь в нишах то ли стояли, то ли лежали, базальтовые человеческие головы, с углублениями в верхней части черепа. Как оказалось – для жертвоприношений, и рядом – статуэтки из белого и красного песчаника. Как ВЕРА в древнейшие, первоначальные, сакральные символы. Лица богов являли собой индивидуальный типаж.
Заупокойный культ.
Нас повели по наклонной лестнице, хотя я бы назвала её отвесным колодцем. Меня удивило, что подземные гробницы сообщались с верхней землей и при помощи узких наклонных труб, служивших, как оказалось – для возлияний. Покойникам. Для этого культа к узкой стороне саркофага приделывался жертвенник. Вместе с ними клали амулеты, домашнюю утварь, оружие, светильники, идолы из терракоты. Первоначально покойников хоронили на носилках; потом вошли в употребление саркофаги, так называемые "Дома вечности". Я слушала, но не удивлялась. Разные люди, разные народы. Но зато их ушедшие предки были упокоены, и в своё время, получают всё, что им нужно. Под серьезным впечатлением я вернулась домой. Впрочем и остальные тоже были взволнованы довольно сильно. Главное, что Рам (Высокий), наконец, успокоился. Уже подъезжая к городу, он на стоянке, дал мне кровную клятву. Что ж, команда увеличивается. И жизнь продолжается.
Дела хозяйственные.
Мы вернулись в Библ и всё завертелась. Для начала я, наконец-то, смогла осмотреть все наши дома и территорию. Ну, что тут сказать. По отношению к другим подворьям мы были довольно богаты. Много тканей, много продуктов (в Библе это серьезная проблема), посуда, мебель.
