Проснулась, когда ещё ни один солнечный лучик в окно не заглянул. Но здешние обитатели уже начали шевелиться. Хорошо, что ещё эта кухня для жен и фавориток, так сказать. Для служанок и новеньких – ещё раньше кухарки встают, им ведь тоже кусочек лепешки надо дать, а то до завтрака далеко.
Я не понимала, какие мне действия надо предпринять, потому как мой носитель ничего не видела и не слышала. Не учили в светелках юных русских княжон, как у самого султана Сулеймана в его гареме надо жить и выживать. Вот и эту девочку почти что убили. Ну а я, в своё время, смотрела довольно внимательно в телевизоре, про всякие козни строят в этом дворце Сулеймана, но конечно, здесь, вживую, всё будет, конечно же, гораздо сложнее. Зато я правила выживания кажется, знаю, смотрела сериал аж два раза, а память у меня хорошая, я бы даже сказала – отличная. Да и читала и книги, и статьи про Хюррем. Так что может и проживу. Хорошо, что у меня появился друг, точнее, подруга. Это я про главную повариху гарема говорю. Как мне кажется, я ей дочку напоминаю. Ну, это не страшно, а наоборот. Явно жалеет, так что и я к ней с чистым сердцем.
Утром встала, вооруженная до зубов. Нет, не кинжалами или чем-то подобным. Я мучительно долго вспомнила не только сериал про Хюррем, всё-таки авторы опирались на какие-то исторические документы. К тому же, и многое, многое другое, в школе и в институте, рассказывали про это время. А память, как я уже говорила, у меня хорошая. Но и другое тоже вспоминала. И классическую "Книгу о вкусной и полезной пище.", и книгу о французской кухне, и книгу "Кухня народов мира", то есть всё, что, когда смотрела, читала и делала по дому. Мама была у меня – очень хозяйственная. Так что вытащила из своей памяти разные рецепты вкуснейших блюд. Еда – это дело серьезное. Может этим и спасусь? Буду здесь готовить разные деликатесы для здешних жительниц гарема, но главное, и самого султана.
Турки этих лет кушали, как бы это сказать? Очень удивительно. Они кушали семь раз в день, но по чуть-чуть. Так что кухня работала почти всё время, но не так уж и разнообразно. Но в этот день Туна велела мне только лежать и кушать. А ещё в этот план поставила сон. Глубокий и полезный. Но не повезло. Не могла уснуть, пока не разработала хоть и маленький, но план выживания. Потому утром и уснула. Но спать всё время тоже надоедает, так что я к обеду оклемалась. Впрочем, была удивлена, что еда была не только сытная, но и вкусная. Так что не умру я от голода, как-нибудь продержусь. Как тут все, что работают на таком козырном месте, и как всё происходит – ещё не знаю. И идти показаться к Хюррем или валиде, мне совсем не хочется. Поэтому отправилась к моей благодетельнице, которая взяла меня на эту самую кухню.
После захода солнца кушать здесь не пристало, правда, были исключения, типа у беременных или больных. Но к нам это не касалось. Про меня вообще, как мне кажется, все забыли. Видимо, на то избиение крепкой и сильной крестьянки, было хитро подстроено, и ловко проведено. Но они только с этой милой девочкой так провернули хитрую операцию, со мной такое дело не пройдет. Но всё же действовать надо будет осторожно. Так что мы взяли с моей благодетельнице чайник, и тихонько уединились в комнатушке старшей по кухне. Именно потому, что и та милая княжна во мне, и я, естественно, очень хотели узнать друг о друге побольше. Но, главное, я хотела узнать, что здесь как живут и выживают здешние обитательницы.
На кухне Старого дворца.
Сначала я спросила у старшей поварихе, какая тут кухня, чтоб значит, Туна похвасталась своей работой. Уже был поздний вечер, когда уже никто не беспокоит кухню, даже такую маленькую. Оказалось, что настоящая огромная кухня находится во дворце Топкапы. А на здешней кухне, только чай и кофе варят, разогревают принесенную еду, ну и что-то такое подобное или готовят очень простое. Тут и печь здесь только одна. И происходит это потому, что мы все живем в Старом дворце. Да-да. Довольно далеко от дворца Топкапы. Не положено, чтоб жены, фаворитки и рабыни мешали своими криками и смехом и отвлекали султана от важных дел в его дворце. В кухне Топкапы, насчитывали у нашего Сулеймана I Великолепного, было полтысячи человек работников ножей и ложек. Я действительно удивилась. А потом поняла, почему здесь, у нас, так мало работников. Еду тут только разогревают...
— Туна...
— Что?
— А какой этот Султан, по счету? И где он кушает? У нас, на Москве, как правило, большие пиры, на много человек делают. Но мы, женщины, не очень любили там быть – долго, громко и пьют много.
— Это да. Но здесь по-другому всё. Султан Сулейман, редко со своими родственниками кушает, чаще один, но иногда зовет за стол своего давнего друга, охранника султана, Ибрагима–пашу.
— А пиры он не жалует?
— Да, не очень. Да и нет их почти. Он, по примеру наших и ваших королей и царей, стал устраивать пиры с приглашением знатных гостей, празднуя значительные события – там сильные и крупные победы, свадьбы, обрезание у мальчиков. Это у них так положено. Ну и прочие важные религиозные даты отмечают. Тогда он даже ел вместе с приглашенными. Но всё равно, приглашались самые верные и значимые люди. Да и недолго-то пируют.
— А здесь он не кушает?
— Нет, говорю же.
— И даже у валиде?
— Нет, говорю же ведь.
— Даже, когда здесь у валиде сидит долго?
— Не любит он есть где-то далеко от его покоев, потому как пока из Топкапы еду пока принесут, она всё равно остывает, как не закрывай одеялом...
— То есть, как, одеялом? Туна, ты шутишь?!
— Нет, конечно, пока из кухни Топкапы принесут еду сюда, она всё равно остывает, а султан любит горячее мясо. Ещё шурпу хотя бы приносят горячую, но не обжигающую. Вот и греют, а это уже не свежая еда.
— Вот значит, как...
— А то. Только ты сюда в это дело не лезь. Можешь какую ошибку сделать, то тогда уже точно получишь по полной. Вполне можешь покинуть этот мир довольно рано.
Да, серьезно тут у них. Но мне, думается, что с этой юной княжной, тут произошло очень-очень странное, и уж точно не из-за дурной еды. Может моя благодетельница знает, что со мной произошло. Я вспомнила всё, что было с этой милой девочкой до приезда, но вот два последних дня у неё всё выпало из памяти. Но как-то она появилась на кухне? И только с разрешения главной поварихи.
Кто же так бил?
— Туна...
— Ну, что тебе, егоза? Уже можно ложиться...
— Что со мной случилось?
— Это когда?
— Когда я потеряла сознание где-то здесь?
— Можешь думать, что хочешь, девочка, но я знаю только одно: в одном коридоре, который ведет в покои валиде, тебя нашли лежащей на полу, и из твоей головы текла кровь. Я позвала лекарку. Но не стала дожидаться, кто туда прибежит.
— А как ты узнала об этом, о том, что я там лежу?
Туна глотнула чаю, погладила меня по голове, и глядя мне в глаза сказала:
— А я и не знала, что ты там лежишь. Я просто несла валиде её любимый чай. Вот и всё. Более того, я подумала, что ты мертвая. Поэтому пошла сначала к валиде, а уж потом позвала лекарку. Та пришла и утащила тебя к себе. Мне говорили, что валиде очень гневалась, потому как она твою красоту как увидела, так и решила, чтоб ты эту Роксолану отодвинула подальше от султана. А тут такое... На тебя тогда смотреть без слез не взглянешь. Вся избитая, кровь везде, раны, синяки. Вот валиде и подумала, что ты уже не станешь, как прежде была. Да и сейчас у тебя лицо ещё опухшее, отечное, в синяках и ссадинах, разве быстро восстановилось бы? И не известно – восстановится ли. Вот так, девочка. Сиди ты здесь тихо-тихо, чтоб никто про тебя не узнал. А то... всякое может быть.
Туна долила себе ещё чайку и глотнула с огромным удовольствием. Тут я задумалась. С её слов, уже давно-давно, сюда привезли из г. Манисы всех наложниц, у кого были сыновья. Первая наложница султана потеряла всех четверых младенцев. Последнего – в дороге в Стамбул. Другая – тоже всех троих. Самого последнего, когда шла во дворец. Никто не знает, как она оступилась, но малыш упал в фонтан. Туда-сюда, то ли не успели, то ли не смогли вытащить ребёнка, но Махидевран стояла довольно далеко от фонтана. Двоих потеряла любимица султана Махидевран-султан, но один сын, Мустафа, выжил. А здесь уже под глазом валиде, дети умирали, обычно от болезней, а не в фонтанах.
Но меня интересовали дети Роксоланы, теперь уже Хюррем. Туна говорит, что совсем недавно родился Абдулла, сразу после Мехмета и Михримах, в один год с сестрой. Думаю, как Хюррем была счастлива – второй мальчик подряд. Можно сказать, подарок султану за Родос. Стоп. А откуда я знаю, что султан сейчас воевал против рыцарей-госпитальеров? И вроде султан воевал, но не так уж и хорошо, а можно сказать, что и плохо. Абдулла родился почти перед приездом султана. У Родоса было много тяжелых моментов и рождение сына показало султану, точнее, заявила Роксолана, что это подарок аллаха за его великие труды.
Поверил.
Надо что-то придумать.
А вот тут и случилось это... То есть, приезд из Москвы посольства и с подарком, в виде тамошней княжны. Подарок приняли, и он понравился султану. Было сказано, что русская княжна была отдана в жены султану с княжьим благословением. Вот её и начали готовить к султану, тем более, что валиде не очень хорошо относилась к новой фаворитке, то есть, Хюррем. А вот эта девочка была нежна и спокойная. Вот и решила преподнести султану такой красивый подарок. Но когда девочка отправилась в хамам, то вдруг куда-то запропастилась её служанка, а потом и её тело, нашли разбитым. Она умерла, ничего не сказав. Вот так вот.
— Туна, скажи, а валиде как отнеслась к моему появлению?
— Очень хорошо. Говорят, что ты с ней говорила по-турецки, да и ещё другие разные слова говорила на разных языках. И вела себя как султанша. Но не в коем случае, не хвасталась или там, как говорит Хюррем, не выпендривалась. Но самое главное для неё, валиде, было то, что ты – самая красивая девушка, какую она видела в жизни, и необыкновенно знающая и отлично воспитана.
— Ну, я и есть султанша по-вашему, но у нас дочь царя, называется – царевна. Но не в этом дело. У тебя есть разные пряности?
— А как же, Валиде Султан их очень любит. А зачем тебе?!
— А султан?
— Так себе.
— А какое он мясо больше всего любит?
— Барашка.
— Отлично. А как вы его готовите?
— Очень просто. Это донер-кебаб, называется. Берем большие куски и накладываем друг на друга. Точнее, на высокую медную стрелу насаживаем эти куски. Большая, такая, гора мяса получается. Протыкают и начинают эту гору потихоньку крутится возле большого открытого огня. Это мясо поворачивается и румянится. Когда видим сок, сразу же отрезаем, а потом снова крутим. Султан донер-кебаб очень любит.
— Туна, а ты можешь сказать валиде, что я могу сделать для султана необычное мясо барашка, по названию – шашлык? Но только, чтоб никто ваш разговор не слышал, можешь? И сразу не говори, кто готовил. Если будет настаивать, то скажи, что делала ты, а я только командовала. Скажешь?
Туна подумала-подумала и сказала:
— Раз валиде тебя выбрала для повелителя, то может и сейчас тебя ему покажет?
— Нет, слишком рано. Я ещё не вылечилась.
— И то правда. Ладно, попробую. Но сильно просить не буду.
— Отлично, так и надо.
Моя спасительница оделась в нужную форму своей должности, и отправилась к валиде. Пробыла там довольно долго, наверное, её к валиде не пускали. Туна уже уходила, как прибежала Роксолана. Валиде отправила Туну на кухню, но та, случайно, естественно, нечаянно подслушала разговор валиде с Хюррем, где с двух сторон неслись весьма неприятные слова. Тихо и вежливо со стороны валиде, и довольно громко от Роксоланы. Но яда с губ лилось с обоих сторон, причем большими ведрами. Валиде была в гневе, но держалась в руках, а вот фаворитка была в бешенстве. Но потом пришел султан за своей фавориткой, что обрадовало Роксолану, но обидело валиде. Но дело оказалось совершенно интересным и Туна решила узнать всё больше.
Туна уже давно крутилась в гареме, так что, сначала она посидела в кустах под окном валиде, а потом, когда та сбросила пар на какую-то служанку, спокойно и вежливо попросила обговорить дела кухни. Её пустили, и она без всяких придумок рассказала, что русская княжна вылечилась. Более того, она предлагает валиде попробовать новое мясное блюдо "шашлык". Мол, я ела и мне понравилось. Но если валиде не приглянется, она, Туна, ещё на всякий случай приготовит жареное мясо, которое любит повелитель. И добавила, что лучше кушать этот шашлык на свежем воздухе. Так в их краях делают.
— И как валиде посмотрела на твой рассказ?
— Думаю, что хорошо. Я ведь к ней была прислана её отцом, лет 12 назад, работаю хорошо, и ни разу не оступилась. Она меня привечает, вроде как подарок из Крыма. Даже разрешила сделать этот обед в саду, возле ручья.
— Отлично. Ты знаешь, где мои вещи?
— Я спросила у валиде, так, вскользь, она посмотрела на меня внимательно, и велела своей рабыне, тоже с Крыма, принести не нарядный, а простой, но стильный как его э-э-э...
— Это у нас сарафан называется.
— Вот-вот, она так и сказала.
— И что? Сказала ещё что-нибудь?
— Нет. Только усмехнулась. Любит она такие интриги.
— Я тоже, Туна, я тоже.
Это шашлык?! Да.
Обидно, когда кетчуп к шашлыку есть,
а шашлыка к кетчупу нет.
— Как же хорошо летом на природе:
запах разнотравья, щебет птиц, журчание реки!
А эти нежнейшие ароматные шашлыки –
ешь-ешь и никак не можешь остановиться!
— Петрович, какая-то странная у тебя
объяснительная о прогуле получается...
Просто анекдот.
Обед на свежем воздухе.
На следующей день был назначен малый официальный обед на свежем воздухе. Где-то в глубинах сада был небольшой прудик, довольно чистый, а вокруг – милая, и довольно большая поляна. Сама выбирала. Как мне показалось, что все гости ни разу здесь и не бывали. Стража пряталась по кустам, чтоб не мешать госпожам. Были приглашены только сестра султана – Хатидже Султан. Она пришла, потому как сопровождала свою матушку, валиде султан. Они прошли, как "корабль по волнам", и сели на подушки. Стол был уже накрыт.
Затем подошли главные фаворитки султана – Гюльфем-хатун, так же родившая ему сына. Он был ещё мал, и она решила не таскать его по весеннему холодку. Второй официальной фавориткой была Махидевран-султан, которая уже пробивалась на место влиятельного лица гарема и дворца. А как мне рассказала Туна, что наложница Фюлане, родившая сына Махмуда гораздо раньше всех фавориток, не пришла. Год как малыш умер от оспы, но султан не счел её привезти из Манисы. Но меня волновала другая женщина, на которую я ставлю довольно серьезные надежды. Это – дочь Селима 1 и Айше Хафсы, Османская султанша, на данный момент. Хатидже Султан
Туна рассказывала мне, что Хатидже Султан было всего 15 лет, когда отец выдал ее замуж за какого-то придворного, членом консультативного совета при султанском дворе. Этот брак был устроен с умыслом, естественно, и Хатидже согласилась на него только из любви и чувства долга перед отцом. Туна рассказывала, что Хатидже радовала отца, обучаясь искусству боя на мечах и даже игре на ножах. Сулейман был неожиданно удивлён ее мастерством владения оружием, он не ожидал, что женщина, особенно султанша, будет так хороша в этом деле.
Я не понимала, какие мне действия надо предпринять, потому как мой носитель ничего не видела и не слышала. Не учили в светелках юных русских княжон, как у самого султана Сулеймана в его гареме надо жить и выживать. Вот и эту девочку почти что убили. Ну а я, в своё время, смотрела довольно внимательно в телевизоре, про всякие козни строят в этом дворце Сулеймана, но конечно, здесь, вживую, всё будет, конечно же, гораздо сложнее. Зато я правила выживания кажется, знаю, смотрела сериал аж два раза, а память у меня хорошая, я бы даже сказала – отличная. Да и читала и книги, и статьи про Хюррем. Так что может и проживу. Хорошо, что у меня появился друг, точнее, подруга. Это я про главную повариху гарема говорю. Как мне кажется, я ей дочку напоминаю. Ну, это не страшно, а наоборот. Явно жалеет, так что и я к ней с чистым сердцем.
Утром встала, вооруженная до зубов. Нет, не кинжалами или чем-то подобным. Я мучительно долго вспомнила не только сериал про Хюррем, всё-таки авторы опирались на какие-то исторические документы. К тому же, и многое, многое другое, в школе и в институте, рассказывали про это время. А память, как я уже говорила, у меня хорошая. Но и другое тоже вспоминала. И классическую "Книгу о вкусной и полезной пище.", и книгу о французской кухне, и книгу "Кухня народов мира", то есть всё, что, когда смотрела, читала и делала по дому. Мама была у меня – очень хозяйственная. Так что вытащила из своей памяти разные рецепты вкуснейших блюд. Еда – это дело серьезное. Может этим и спасусь? Буду здесь готовить разные деликатесы для здешних жительниц гарема, но главное, и самого султана.
Турки этих лет кушали, как бы это сказать? Очень удивительно. Они кушали семь раз в день, но по чуть-чуть. Так что кухня работала почти всё время, но не так уж и разнообразно. Но в этот день Туна велела мне только лежать и кушать. А ещё в этот план поставила сон. Глубокий и полезный. Но не повезло. Не могла уснуть, пока не разработала хоть и маленький, но план выживания. Потому утром и уснула. Но спать всё время тоже надоедает, так что я к обеду оклемалась. Впрочем, была удивлена, что еда была не только сытная, но и вкусная. Так что не умру я от голода, как-нибудь продержусь. Как тут все, что работают на таком козырном месте, и как всё происходит – ещё не знаю. И идти показаться к Хюррем или валиде, мне совсем не хочется. Поэтому отправилась к моей благодетельнице, которая взяла меня на эту самую кухню.
После захода солнца кушать здесь не пристало, правда, были исключения, типа у беременных или больных. Но к нам это не касалось. Про меня вообще, как мне кажется, все забыли. Видимо, на то избиение крепкой и сильной крестьянки, было хитро подстроено, и ловко проведено. Но они только с этой милой девочкой так провернули хитрую операцию, со мной такое дело не пройдет. Но всё же действовать надо будет осторожно. Так что мы взяли с моей благодетельнице чайник, и тихонько уединились в комнатушке старшей по кухне. Именно потому, что и та милая княжна во мне, и я, естественно, очень хотели узнать друг о друге побольше. Но, главное, я хотела узнать, что здесь как живут и выживают здешние обитательницы.
На кухне Старого дворца.
Сначала я спросила у старшей поварихе, какая тут кухня, чтоб значит, Туна похвасталась своей работой. Уже был поздний вечер, когда уже никто не беспокоит кухню, даже такую маленькую. Оказалось, что настоящая огромная кухня находится во дворце Топкапы. А на здешней кухне, только чай и кофе варят, разогревают принесенную еду, ну и что-то такое подобное или готовят очень простое. Тут и печь здесь только одна. И происходит это потому, что мы все живем в Старом дворце. Да-да. Довольно далеко от дворца Топкапы. Не положено, чтоб жены, фаворитки и рабыни мешали своими криками и смехом и отвлекали султана от важных дел в его дворце. В кухне Топкапы, насчитывали у нашего Сулеймана I Великолепного, было полтысячи человек работников ножей и ложек. Я действительно удивилась. А потом поняла, почему здесь, у нас, так мало работников. Еду тут только разогревают...
— Туна...
— Что?
— А какой этот Султан, по счету? И где он кушает? У нас, на Москве, как правило, большие пиры, на много человек делают. Но мы, женщины, не очень любили там быть – долго, громко и пьют много.
— Это да. Но здесь по-другому всё. Султан Сулейман, редко со своими родственниками кушает, чаще один, но иногда зовет за стол своего давнего друга, охранника султана, Ибрагима–пашу.
— А пиры он не жалует?
— Да, не очень. Да и нет их почти. Он, по примеру наших и ваших королей и царей, стал устраивать пиры с приглашением знатных гостей, празднуя значительные события – там сильные и крупные победы, свадьбы, обрезание у мальчиков. Это у них так положено. Ну и прочие важные религиозные даты отмечают. Тогда он даже ел вместе с приглашенными. Но всё равно, приглашались самые верные и значимые люди. Да и недолго-то пируют.
— А здесь он не кушает?
— Нет, говорю же.
— И даже у валиде?
— Нет, говорю же ведь.
— Даже, когда здесь у валиде сидит долго?
— Не любит он есть где-то далеко от его покоев, потому как пока из Топкапы еду пока принесут, она всё равно остывает, как не закрывай одеялом...
— То есть, как, одеялом? Туна, ты шутишь?!
— Нет, конечно, пока из кухни Топкапы принесут еду сюда, она всё равно остывает, а султан любит горячее мясо. Ещё шурпу хотя бы приносят горячую, но не обжигающую. Вот и греют, а это уже не свежая еда.
— Вот значит, как...
— А то. Только ты сюда в это дело не лезь. Можешь какую ошибку сделать, то тогда уже точно получишь по полной. Вполне можешь покинуть этот мир довольно рано.
Да, серьезно тут у них. Но мне, думается, что с этой юной княжной, тут произошло очень-очень странное, и уж точно не из-за дурной еды. Может моя благодетельница знает, что со мной произошло. Я вспомнила всё, что было с этой милой девочкой до приезда, но вот два последних дня у неё всё выпало из памяти. Но как-то она появилась на кухне? И только с разрешения главной поварихи.
Кто же так бил?
— Туна...
— Ну, что тебе, егоза? Уже можно ложиться...
— Что со мной случилось?
— Это когда?
— Когда я потеряла сознание где-то здесь?
— Можешь думать, что хочешь, девочка, но я знаю только одно: в одном коридоре, который ведет в покои валиде, тебя нашли лежащей на полу, и из твоей головы текла кровь. Я позвала лекарку. Но не стала дожидаться, кто туда прибежит.
— А как ты узнала об этом, о том, что я там лежу?
Туна глотнула чаю, погладила меня по голове, и глядя мне в глаза сказала:
— А я и не знала, что ты там лежишь. Я просто несла валиде её любимый чай. Вот и всё. Более того, я подумала, что ты мертвая. Поэтому пошла сначала к валиде, а уж потом позвала лекарку. Та пришла и утащила тебя к себе. Мне говорили, что валиде очень гневалась, потому как она твою красоту как увидела, так и решила, чтоб ты эту Роксолану отодвинула подальше от султана. А тут такое... На тебя тогда смотреть без слез не взглянешь. Вся избитая, кровь везде, раны, синяки. Вот валиде и подумала, что ты уже не станешь, как прежде была. Да и сейчас у тебя лицо ещё опухшее, отечное, в синяках и ссадинах, разве быстро восстановилось бы? И не известно – восстановится ли. Вот так, девочка. Сиди ты здесь тихо-тихо, чтоб никто про тебя не узнал. А то... всякое может быть.
Туна долила себе ещё чайку и глотнула с огромным удовольствием. Тут я задумалась. С её слов, уже давно-давно, сюда привезли из г. Манисы всех наложниц, у кого были сыновья. Первая наложница султана потеряла всех четверых младенцев. Последнего – в дороге в Стамбул. Другая – тоже всех троих. Самого последнего, когда шла во дворец. Никто не знает, как она оступилась, но малыш упал в фонтан. Туда-сюда, то ли не успели, то ли не смогли вытащить ребёнка, но Махидевран стояла довольно далеко от фонтана. Двоих потеряла любимица султана Махидевран-султан, но один сын, Мустафа, выжил. А здесь уже под глазом валиде, дети умирали, обычно от болезней, а не в фонтанах.
Но меня интересовали дети Роксоланы, теперь уже Хюррем. Туна говорит, что совсем недавно родился Абдулла, сразу после Мехмета и Михримах, в один год с сестрой. Думаю, как Хюррем была счастлива – второй мальчик подряд. Можно сказать, подарок султану за Родос. Стоп. А откуда я знаю, что султан сейчас воевал против рыцарей-госпитальеров? И вроде султан воевал, но не так уж и хорошо, а можно сказать, что и плохо. Абдулла родился почти перед приездом султана. У Родоса было много тяжелых моментов и рождение сына показало султану, точнее, заявила Роксолана, что это подарок аллаха за его великие труды.
Поверил.
Надо что-то придумать.
А вот тут и случилось это... То есть, приезд из Москвы посольства и с подарком, в виде тамошней княжны. Подарок приняли, и он понравился султану. Было сказано, что русская княжна была отдана в жены султану с княжьим благословением. Вот её и начали готовить к султану, тем более, что валиде не очень хорошо относилась к новой фаворитке, то есть, Хюррем. А вот эта девочка была нежна и спокойная. Вот и решила преподнести султану такой красивый подарок. Но когда девочка отправилась в хамам, то вдруг куда-то запропастилась её служанка, а потом и её тело, нашли разбитым. Она умерла, ничего не сказав. Вот так вот.
— Туна, скажи, а валиде как отнеслась к моему появлению?
— Очень хорошо. Говорят, что ты с ней говорила по-турецки, да и ещё другие разные слова говорила на разных языках. И вела себя как султанша. Но не в коем случае, не хвасталась или там, как говорит Хюррем, не выпендривалась. Но самое главное для неё, валиде, было то, что ты – самая красивая девушка, какую она видела в жизни, и необыкновенно знающая и отлично воспитана.
— Ну, я и есть султанша по-вашему, но у нас дочь царя, называется – царевна. Но не в этом дело. У тебя есть разные пряности?
— А как же, Валиде Султан их очень любит. А зачем тебе?!
— А султан?
— Так себе.
— А какое он мясо больше всего любит?
— Барашка.
— Отлично. А как вы его готовите?
— Очень просто. Это донер-кебаб, называется. Берем большие куски и накладываем друг на друга. Точнее, на высокую медную стрелу насаживаем эти куски. Большая, такая, гора мяса получается. Протыкают и начинают эту гору потихоньку крутится возле большого открытого огня. Это мясо поворачивается и румянится. Когда видим сок, сразу же отрезаем, а потом снова крутим. Султан донер-кебаб очень любит.
— Туна, а ты можешь сказать валиде, что я могу сделать для султана необычное мясо барашка, по названию – шашлык? Но только, чтоб никто ваш разговор не слышал, можешь? И сразу не говори, кто готовил. Если будет настаивать, то скажи, что делала ты, а я только командовала. Скажешь?
Туна подумала-подумала и сказала:
— Раз валиде тебя выбрала для повелителя, то может и сейчас тебя ему покажет?
— Нет, слишком рано. Я ещё не вылечилась.
— И то правда. Ладно, попробую. Но сильно просить не буду.
— Отлично, так и надо.
Моя спасительница оделась в нужную форму своей должности, и отправилась к валиде. Пробыла там довольно долго, наверное, её к валиде не пускали. Туна уже уходила, как прибежала Роксолана. Валиде отправила Туну на кухню, но та, случайно, естественно, нечаянно подслушала разговор валиде с Хюррем, где с двух сторон неслись весьма неприятные слова. Тихо и вежливо со стороны валиде, и довольно громко от Роксоланы. Но яда с губ лилось с обоих сторон, причем большими ведрами. Валиде была в гневе, но держалась в руках, а вот фаворитка была в бешенстве. Но потом пришел султан за своей фавориткой, что обрадовало Роксолану, но обидело валиде. Но дело оказалось совершенно интересным и Туна решила узнать всё больше.
Туна уже давно крутилась в гареме, так что, сначала она посидела в кустах под окном валиде, а потом, когда та сбросила пар на какую-то служанку, спокойно и вежливо попросила обговорить дела кухни. Её пустили, и она без всяких придумок рассказала, что русская княжна вылечилась. Более того, она предлагает валиде попробовать новое мясное блюдо "шашлык". Мол, я ела и мне понравилось. Но если валиде не приглянется, она, Туна, ещё на всякий случай приготовит жареное мясо, которое любит повелитель. И добавила, что лучше кушать этот шашлык на свежем воздухе. Так в их краях делают.
— И как валиде посмотрела на твой рассказ?
— Думаю, что хорошо. Я ведь к ней была прислана её отцом, лет 12 назад, работаю хорошо, и ни разу не оступилась. Она меня привечает, вроде как подарок из Крыма. Даже разрешила сделать этот обед в саду, возле ручья.
— Отлично. Ты знаешь, где мои вещи?
— Я спросила у валиде, так, вскользь, она посмотрела на меня внимательно, и велела своей рабыне, тоже с Крыма, принести не нарядный, а простой, но стильный как его э-э-э...
— Это у нас сарафан называется.
— Вот-вот, она так и сказала.
— И что? Сказала ещё что-нибудь?
— Нет. Только усмехнулась. Любит она такие интриги.
— Я тоже, Туна, я тоже.
Глава 2
Это шашлык?! Да.
Обидно, когда кетчуп к шашлыку есть,
а шашлыка к кетчупу нет.
— Как же хорошо летом на природе:
запах разнотравья, щебет птиц, журчание реки!
А эти нежнейшие ароматные шашлыки –
ешь-ешь и никак не можешь остановиться!
— Петрович, какая-то странная у тебя
объяснительная о прогуле получается...
Просто анекдот.
Обед на свежем воздухе.
На следующей день был назначен малый официальный обед на свежем воздухе. Где-то в глубинах сада был небольшой прудик, довольно чистый, а вокруг – милая, и довольно большая поляна. Сама выбирала. Как мне показалось, что все гости ни разу здесь и не бывали. Стража пряталась по кустам, чтоб не мешать госпожам. Были приглашены только сестра султана – Хатидже Султан. Она пришла, потому как сопровождала свою матушку, валиде султан. Они прошли, как "корабль по волнам", и сели на подушки. Стол был уже накрыт.
Затем подошли главные фаворитки султана – Гюльфем-хатун, так же родившая ему сына. Он был ещё мал, и она решила не таскать его по весеннему холодку. Второй официальной фавориткой была Махидевран-султан, которая уже пробивалась на место влиятельного лица гарема и дворца. А как мне рассказала Туна, что наложница Фюлане, родившая сына Махмуда гораздо раньше всех фавориток, не пришла. Год как малыш умер от оспы, но султан не счел её привезти из Манисы. Но меня волновала другая женщина, на которую я ставлю довольно серьезные надежды. Это – дочь Селима 1 и Айше Хафсы, Османская султанша, на данный момент. Хатидже Султан
Туна рассказывала мне, что Хатидже Султан было всего 15 лет, когда отец выдал ее замуж за какого-то придворного, членом консультативного совета при султанском дворе. Этот брак был устроен с умыслом, естественно, и Хатидже согласилась на него только из любви и чувства долга перед отцом. Туна рассказывала, что Хатидже радовала отца, обучаясь искусству боя на мечах и даже игре на ножах. Сулейман был неожиданно удивлён ее мастерством владения оружием, он не ожидал, что женщина, особенно султанша, будет так хороша в этом деле.
