Часть первая.
Стражи. Тьма и Свет.
Глава 1. Прошлое
У междумирья никогда не было постоянной формы. Время от времени оно изменялось, подчиняясь неким своим внутренним законам. Я любила горы и ночь, а Райдену больше нравились степи. Сегодня пейзаж был моим: густой лес с настолько старыми деревьями, что они переплелись кронами, создавая своеобразную крышу, располагался около цепи гор, в которых было построено огромное количество небольших домов, соединенных веревочными лестницами. При ближайшем рассмотрении леса оказалось, что и в кронах есть жилища. Мне нравилось наблюдать, как меняется наш мир. Изменения предсказать невозможно, в этом и была его прелесть. Я сидела за огромным резным столом на выступе скалы, который никакие ограды от ветра не скрывали, молча наблюдая за едва различимыми силуэтами в лесу и в горах. Междумирье не только создавало обстановку, оно и наполняло ее содержанием. Если долго наблюдать, то можно было увидеть, как живут люди в лесу, охотятся там, пуская невидимые стрелы куда-то вдаль, как проводят собрания старейшина горного поселения, а все его внимательно слушают, не стесняясь высказываться. Я видела, как был построен новый лесной дом, а на его крыше сделали пару гнезд для птиц; в горах же разгоралась ссора между, как я поняла, двумя сестрами, которые не могли найти свою младшую, гадая, куда же она могла пойти. А меленькая проказница, тихонько посмеиваясь, наблюдала за ними из укрытия.
- Рада, она всего лишь ребенок. У нее должно быть нормальное детство, пусть сестры немного поиграют с ней в прятки, - Райден подошел почти неслышно.
- Что? Ты о чем? – я сделала вид, что не понимаю, о чем он говорит.
- Я же прекрасно тебя знаю, сестра. Ты очень хочешь сказать этим сестрам, где эта младшая, чтобы они перестали ссориться.
- Ха, да, ты прав. Я бы так и поступила, будь это видение реальным.
- Я тоже иногда забываю, что это лишь иллюзия, призраки, не имеющие ничего общего с реальностью, - брат немного погрустнел.
- Мы только вчера вернулись из реальности, - ответила я, слегка потянув плечо. Оно еще болело.
Райден, увидев это, нахмурился:
- Ты не говорила, что тебя зацепили.
- Райд, хватит меня опекать. Ты же знаешь, бой без ранений – это не бой, а разминка. Я не могла ждать, пока орк нападет! Он и так долго раздумывал, - усмехнулась я.
- Знаешь, я сильно сомневаюсь, что он когда-либо слышал о нашем существовании.
- Согласна. Но я не понимаю, почему вызвали именно нас. Это было слишком легко, - я действительно не могла понять, зачем вызывать Стражей при обычном нашествии орков.
- Для нас легко. А для обычных людей полчища орков стали катастрофой.
Брат немного помолчал и добавил:
- Временами мне хочется, чтобы эти видения стали реальными.
Я редко слышала такие откровения от Райдена:
- Ты же знаешь, что это невозможно. Это наш мир между мирами, быть здесь могут только Стражи.
Он ничего не ответил, и я решила его немного развеселить. Посещение реальности других миров всегда ему нравилось.
- Присмотрись, эти призраки тебе никого не напоминают?
- Что ты имеешь в виду? – брат не понял, о чем именно я говорила.
- Как? Двадцать лет назад нас вызвали к эльфам, которые не могли справиться с болезнью леса, ну же! – неужели он мог забыть?
- Ах, это. Да, я помню, лес чахнул, и их правитель, испробовав всевозможные способы, позвал нас. Помнишь его сына? Такой смешной, - Райден улыбнулся и погрузился в воспоминания.
Мы ценили воспоминания, порой такие хрупкие, которые без присмотра могли быть погребенными под песками времени, а порой настолько яркие, что своим светом могли освещать нашу жизнь, когда мы мысленно к ним возвращались. Когда живешь вечно, а часть этого времени находишься в состоянии покоя, готовый откликнуться на зов, начинаешь ощущать бесценность воспоминаний. Представьте себе степь без конца и края, с редкими деревьями, которая полностью находится во власти ветра. Серые безжизненные пустоши кругом без единого яркого цвета, без проблеска признаков жизни. Но вдруг ты чувствуешь, что вдали что-то блеснуло, и тебя неудержимо тянет туда.
Ты давно привык к невыразительным пейзажам, смирился с тем, что так будет всегда, но тут в твой план врывается нечто неизведанное, как будто море лишилось спокойствия, близится шторм. Ты чувствуешь шквалистые удары ветра, приносящего соленые брызги, слышишь гул разъяренного моря и почти видишь корабли на дне, которые нашли там свой вечный покой. Их остовы, чудом оставшиеся после сражения с морем, будут там всегда, покрываясь илом, пока он полностью их не поглотит. Стоит протянуть руку – и ты окажешься там, на уединенном островке в море, который со всех сторон окружает вода, отрезая любые пути к бегству.
Там ты останешься один на один с бурлящей стихией, и никто не скажет, кто победит в этом противостоянии. Но потом будто кто-то стирает это видение и, оглянувшись, ты видишь, что вырваться из серых степей ты не смог. Тебе очень сложно возвращаться в эти степи, очень болезненно проходит этот процесс, но ты убеждаешь себя, что, чем быстрее ты заставишь себя вернуться, тем быстрее отступит столь яркое видение другой жизни. Смирившись, ты раз за разом силой воли отгоняешь от себя и соленые брызги, и порывы ветра, с радостью впитывая недвижимый воздух бескрайней серой пустыни вокруг.
И вот ты почти успокоился, почти заставил себя стряхнуть врезающиеся в память картины, но вдруг что-то заставляет тебя обернуться, но ты уже знаешь, что увидишь там: очередную прореху, очередную дорогу в другую реальность, в другой мир, которую открыл кто-то, кто нуждается в твоей помощи настолько, что решился на древний призыв и не побоялся потревожить тебя и других Стражей. Нас всегда пятеро; нерушимый союз, действующий как одно целое.
Никто из нас не помнит, когда все началось; никто из нас не знает, когда все закончится. В перерывах между призывами мы находимся в состоянии покоя, восстанавливаясь и накапливая силы, а иногда выходим из него, каждый раз с интересом ожидая, что теперь покажет нам междумирье. Только мы знали сюда дорогу, ибо это был наш дом. В иных мирах нам не было места: изнутри мы чувствовали отторжение. Вечность для нас шла медленно, растягивая время до невозможных размеров. В покое было лучше, ибо там время теряло свою власть. Но в любом из состояний мы откликались на зов. Иногда мы отзывались поодиночке, заранее оценивая уровень угрозы. Из века в век беды оставались теми же: болезнь, голод, проклятие, нападение, защита. Неизмеримый уровень магии дополнялся уникальным даром каждого.
Мы состояли из трех неотъемлемых частей: ард, ротх, остэ. Ардом была я и Одан: всегда готовые к броску, с особым даром боевой магии и любимым оружием; мы часто ссорились, стараясь показать, кто из нас сильнее. Часто мы испытывали друг друга, устраивая различные испытания, магические и не только. Прекрасно помню, как междумирье преподнесло нам идеальный подарок: арену с множеством препятствий, в центре которой была площадка для поединков. В тот день я вернулась в междумирье из мира под названием Маирон. Интересный мир, впрочем, как и другие. Начальный уровень магии мог развиваться только с обретением симбионта. Они называли их демонами, хотя на самом деле это были существа из мира теней. Я не стала показывать им мир настоящих демонов, куда лишний раз мы предпочитали не входить. Сама атмосфера там вытягивала силы, а небо то и дело озарялось всполохами белого огня. Там демоны делились на ранги, а балом правила жестокость. Но для того, кто живет вечно, полезно знать своего недруга. Раны, нанесенные ими, заживали только в состоянии покоя. Приходить в себя надо было долго, а это лучше всего делать в бою, пусть и тренировочном. Тогда я позвала Одана, потому что знала, что только он сможет это оценить. И он меня не разочаровал. С дикими воплями он бросился к орудиям, так как до этого времени был в покое.
- Рада, ну что же ты одна такую красоту рассматриваешь? – он все никак не мог успокоиться, перебегая от одного снаряда к другому, – неужели это все мне?
- Не тебе, а нам, - разминая мышцы, сказала я, - других сейчас здесь нет.
- А с чего бы Дому так нас баловать? – уже серьезнее спросил соратник.
- Я всегда верила в то, что это не просто мир. Для меня это живое существо, которое, пусть и не всегда, может реагировать на наши мысли, как сейчас, например.
- Может, ты и права. Итак, какое оружие?
- Мое оружие ты знаешь. Мои мечи всегда со мной, - произнесла я и бросилась на Одана, напрасно надеясь застигнуть его врасплох.
Как я и думала, выпад он отразил; конечно же, своими мечами. Мои были черными, как ночь, с серебристыми письменами, а его мечи были сделаны из темного серебра с красноватыми прожилками. В тот момент, когда мы стали ардом, каждый из нас выбрал оружие, которое сделал затем сам. Я помню, как ковала свои мечи. Тогда я первый раз почувствовала, что междумирье представляет собой не просто пространство, а нечто большее. Я долго просила создать кузницу, пару лет не впадая в состояние покоя, пока наконец не увидела со скалы, как у подножия появился небольшой дом, неказистый с виду. Спустившись туда, я обнаружила, что крыша слегка покосилась, но от кузницы уже веяло жаром. Внутри была огромный раскаленный горн, а рядом лежал молот.
Засучив рукава, я начала создавать мечи, которые уже видела перед глазами. Для начала я очистила сталь, придала ей форму меча, соединяя несколько слоев вместе, более мягкий с более твердым, чтобы сталь могла гасить удары и в то же время быть очень острой, сделала крестовину и рукоятку. Затем начался сам процесс ковки. С помощью молота и магии я вбивала в этот меч силу и заклинания. В тот момент во времени я совершенно потерялась. Для меня существовал только пышущий жаром горн, молот и раскаленная полоса передо мной. Я видела, как постепенно она становится Моим мечом. На его черной стали отражались блики огня, и это было завораживающее зрелище: танец алого огня на черном полотне. После закаливания на нем стали проступать серебристые письмена магии. Меч был рожден.
Одану же междумирье подарило свою кузницу чуть позже. Этого момента он ждал не меньше, чем я. Я видела, как он восхищенно рассматривает мои мечи, не смея к ним прикоснуться, так как хозяин оружия может быть только один, только одному человеку оно может принадлежать. Лишь в случае гибели оружие могло переходить по роду для того, чтобы свершить кровную месть. Праведный гнев велик всегда.
Надо сказать, что его кузница была необычной: она представляла собой вытянутую небольшую башню со сломанным шпилем. Надо же, какие у нашего мира интересные вкусы. Я хотела немного пошутить, но сдержалась, ведь для ардов выбор и создание оружия имели особое значение. После этого наши мечи становились продолжением нас самих. Но цвет клинка выбирали не мы. Все зависело от нашей магии и предназначения. Одана не было пять дней. Думаю, и я столько же пропадала в своей кузнице. Когда он все же вернулся, я сразу обратила внимание на серебро его мечей:
- Видишь, я всегда говорила, что во мне жестокости больше!
Он скривился и ответил:
- Это же цвет, Рада. А как насчет прожилок? Не чужда мне жажда крови, не чужда.
Если мы отвечали за нападение, то ротхом были Райден и Найна. В этом тандеме открытого соперничества не было, было скорее стремление показать, насколько можно развить свою силу. У нас были мечи, а у ротха были тотемы, своеобразные предметы силы, с помощью которых они могли легче концентрировать свой дар. Они отвечали за защиту, но и боевую магию использовали не менее охотно. Мы часто устраивали совместные тренировки. Найна всегда хотела доказать, что боевую магию можно успешно развивать, изначально не имея этот дар. Я прекрасно помню, как однажды она предложила мне сразиться с ней в полную силу. Ротх догадывался, что во время тренировок мы работаем в полсилы. Это было правдой. Несмотря на всеобъемлющую магию, ардом были я и Одан. И это неизменно.
- Ну же, Рада, я прошу тебя, - твердила Найна, похоже, всерьез решившая испытать себя.
- Найна, не стоит этого делать, - я продолжала ее отговаривать.
Ко мне присоединился и Одан:
- Я согласен с Радой, Най. Не вынуждай ее этого делать.
- А как насчет тебя? Давай с тобой сразимся?
Мне не всегда нравилась настойчивость Найны. Я не выдержала и спросила:
- Зачем это тебе? Ты знаешь, что есть твой дар.
Найна перед ответом немного помолчала и сказала:
- Хочу проверить себя.
Тут в разговор вступился мой брат. По какой-то причине он поддержал свой ротх:
- Одан, я могу понять Найну. Рада, помоги ей. Так надо.
Райдену я отказать не могла, но все же спросила:
- Я. Не Одан. Причина?
- Он будет ее жалеть, сестра. Несмотря на ее просьбу, он не будет использовать ард полностью. Она не этого просит. Най просит правды. Ты можешь ей это дать.
Сказав это, брат взмахом руки создал некое подобие манежа под куполом.
Найна счастливо рассмеялась и первой двинулась туда. Обернувшись по пути, сказала мне:
- Рада, пойдем же! Знаю, ты уже согласилась. В конце концов, Стражи живут вечно, а если понадобится, междумирье поможет мне восстановиться. А мне это понадобится. Жалеть ты меня не будешь.
Я лишь покачала головой и ответила:
- Не буду, Найна.
По пути к куполу я думала над тем, стоит ли вообще использовать мечи против Стража, которому оружие как таковое не знакомо. Но мои мечи были и есть часть арда, без которого моя жизнь немыслима. Что ж, посмотрим. Все же Найна права, мы живем вечно. Приняв решение, я встряхнулась и посмотрела назад. Да, такое остальные Стражи пропустить не могли. Райден и Одан следовали в отдалении, но, как только мы с Найной зашли под купол, бросились вперед. Я закрыла проход для них. Теперь под купол никто не мог зайти. Найна это почувствовала и одобрительно закивала:
- Спасибо, Рада. Так еще лучше.
- Приступим, - сказала я и, не медля больше ни секунды, материализовала свои мечи.
Ротх в лице Найны собрался и выжидающе наблюдал за мной. Для себя я уже решила, что использую весь спектр заклинаний боевой магии. Было бы нечестно жалеть другого Стража, если решение принято. Я, в свою очередь, опустила мечи и наблюдала за Найной. Настоящий бой заключается не только в пляске смерти. Это и честь, и выдержка, и справедливость. Многие миры людей считают, что оттачиванием одних лишь приемов боя они смогут стать лучшими. Как же они ошибаются. Даже к врагу в схватке надо проявлять уважение. Удар в спину неприемлем. Шла одна минута, другая, я не двигалась, а Страж все продолжала смотреть на меня, не отрываясь.
Я сделала обманный рывок, и она с трудом сдержала себя, чтобы не метнуться туда. «Хорошо», - подумала я и бросилась в бой. Выпад, поворот, вздох – такие знакомые действия успокаивали меня. Рубящий удар, смазанный отход, прыжок; с каждым взмахом мечей я все больше погружалась в этот танец с мечами. Най тем временем вполне неплохо справлялась без оружия, отражая удары защитным полем. В одно из них она вложила очень много энергии, и меня отбросило на пару метров назад. Уважительно на нее взглянув, я бросилась вперед, усиливая натиск. Теперь со стороны тяжело было даже увидеть мои мечи: они двигались настолько быстро. Часть ротха пятилась, но продолжала защищаться полями. Она и хотела бы применить боевую магию, но я не давала ей такой возможности. Тут я решила сменить тактику.
