ЧАСТЬ 1. ВременнАя петля
ПРОЛОГ. Писатель
В уютной комнате, освещённой мягким светом настольной лампы, сидел мужчина, на первый взгляд казавшийся молодым, настолько подтянутым он выглядел. Но, присмотревшись внимательнее, сторонний наблюдатель заметил бы, что коротко стриженые волосы незнакомца совершенно седы, лицо изборождено морщинами, а кожа худых, потерявших упругость рук испещрена старческими пигментными пятнами. Выправка же его была, несомненно, военной, сохранившейся, несмотря на возраст. Склонившись над столом, он писал на внешне обычном листе, но синхронное отображение печатного текста на компьютерном дисплее заставляло сомневаться, что ровные строчки ложатся на обыкновенную бумагу.
Откинув ручку, человек вздохнул, потёр уставшие глаза и, внимательно прочитав последнюю страницу, нажал кнопку на моноблоке. В комнате загудело, это включился принтер, распечатывающий творение неизвестного. Лоток наполнялся, а писатель, выпрямившись, неотрывно следил за работой машины.
Дверь открылась, и в помещение вошла женщина. В неясном свете она тоже смотрелась молодо, это впечатление усиливалось и благодаря удивительной хрупкости фигуры при некоторой её полноте. Глядя на неё, непосвящённый никогда не догадался бы, что неизвестной уже за пятьдесят. Подойдя, она поцеловала застывшего мужчину, а тот вздрогнул, возвращаясь из страны мечтаний в действительность, и ответил на объятие.
– Привет, – сказала гостья. – Я вижу, твой труд, наконец, закончен? Надеюсь, ты поделишься со мной тайной, которую собираешься поведать миру?
– Да, – отозвался он, – теперь можно. Это, милая, мемуары в художественной форме. В них я описал события, происходившие со мной и друзьями с того момента, когда мы попали в свободное общество.
– А меня ты упомянул? – лукаво улыбаясь, поинтересовалась женщина.
– Конечно! Ты одна из главных героинь. И, как всегда, станешь первой читательницей. Готова потратить на эту огромную кипу бумаги несколько часов?
– С радостью. Я начну прямо сейчас.
Снова обняв писателя и забрав толстую пачку листов, незнакомка вышла. Сцепив пальцы на затылке, мужчина откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, погрузился в раздумья.
А жена в соседней комнате, комкая в руке платок, которым время от времени отирала наполняющиеся слезами глаза, вчитывалась в строки, будившие воспоминания.
ГЛАВА 1
Утро в доме Прокудиных началось со скандала. Как всегда, глава семьи опаздывал на работу, а раздражённая ежедневно повторяющейся сценой скоропалительных сборов жена не могла удержаться от язвительных замечаний в адрес копуши-мужа.
Виктор – привлекательный тридцатисемилетний мужчина матерился сквозь зубы, кое-как запихивая в портфель свой новый проект. Ирина Прокудина – когда-то яркая, а теперь махнувшая на себя рукой женщина презрительно следила за его действиями.
– Во сколько вернёшься? – крикнула она вслед супругу.
– Вообще не вернусь, – рыкнул тот, – осточертело это семейное убожество!
Прокудин со злостью рванул щеколду, но, так и не открыв дверь, застыл на пороге. Повернувшись к Ирине, глаза которой наполнились слезами, он шагнул к ней.
– Прости, ласточка, – неожиданно мягко сказал Виктор, – я вспылил. Не слушай меня.
Жена, встав на цыпочки, обняла мужа, а тот, легко чмокнув её в нос, ласково провёл рукой по щеке и выскочил на лестничную площадку. Ирина же, теряя растоптанные тапки, прошлёпала в комнату и остановилась перед зеркалом, засиженным мухами.
– Ну, что я за дура, – рассуждала она, разглядывая своё отражение, – зачем постоянно его задеваю? Ведь такого, как мой Витя, готового день за днём терпеть опустившуюся, бесплодную уродину-жену днём с огнём не сыщешь. Ценить должна, так, нет, словно кто-то за язык тянет.
Осмотрев себя, Ирина вздохнула.
– Надо бы в парикмахерскую сходить, – подумала она, – маникюр сделать и, вообще, привести себя в порядок. Но почему-то не хочется.
Ничего не хотелось уже давно. Надоевшая работа, Ирина была бухгалтером и обслуживала несколько фирм сразу, отсутствие ярких событий в жизни, смерть родителей и горькое разочарование бездетности довели её до депрессии. И, если бы не Виктор, она легла бы, вытянув ноги, и оставалась в таком положении, пока не умерла бы от голода.
Ирина сейчас не слишком привлекала мужа физически и понимала это. Чистоплотная женщина не могла оттолкнуть от себя запахом грязного тела, но дырявое бельё, обломанные ногти, рано залегшие морщинки и потухшие глаза не относились к числу прелестей, притягивающих мужчин. И всё же, несмотря ни на что, Виктор любил жену, она это чувствовала, и тревожился за неё. Однако насыщенный рабочий график не позволял мужу уделять ей столько времени, сколько ему хотелось.
Оторвавшись от зеркала, Ирина окинула взглядом их семейное гнёздышко. Стандартная двухкомнатная квартира, стараниями мужа тянущая на евроуровень, надоела женщине не меньше, чем собственное отражение в мутном стекле. Вздохнув, она отправилась на заваленную немытой посудой кухню, чтобы сварить кофе и немного взбодриться.
Когда Ирина подошла к газовой плите, раздался треск, и нога её по колено провалилась под половицу сквозь лопнувший линолеум. От неожиданности и резкой боли она вскрикнула и зарыдала в голос, пытаясь извлечь зажатую конечность. Но тщетно, та, казалось, застряла намертво.
Нащупав в кармане халата сотовый телефон, Ирина набрала номер мужа. Виктор взволновался и обещал немедленно прибыть. К счастью, его дизайнерское бюро находилось неподалёку, и через двадцать минут в замке завертелся ключ. И тут Ирина сообразила, что заперла дверь на задвижку. Она хотела крикнуть, что в комнате открыто окно, но вместо этого снова громко заплакала.
Произошедшее позже она помнила смутно. Виктор каким-то образом, наверное, через ту самую распахнутую фрамугу, пробрался внутрь, долго ломал пол вокруг распухшей ноги жены, а потом, с трудом подняв её, осторожно понёс к кровати. Сквозь пелену слёз Ирина увидела обеспокоенный взгляд мужа и почувствовала, как тот кладёт на повреждённое место что-то холодное. Боль пошла на убыль, веки Ирины сомкнулись, и она погрузилась в сон под монотонный разговор мужчины с начальством.
Проснулась она от тихого голоса Виктора, доносящегося из коридора. Женщина напрягла слух.
– Ты понимаешь, что она моя жена? Конечно, ты мне нравишься, мне хорошо с тобой, но я не могу оставить её в таком состоянии. Какая разница, сплю я с ней или нет? Оля, я предупреждал тебя, что Иру не брошу, особенно в депрессии. Ну, если ты хотела это услышать, я люблю её и буду любить. Не твоё дело, как она выглядит, не надо оскорблений, это не метод! Я вешаю трубку.
Игла отчаяния кольнула сердце Ирины. Да, муж любит её, но не как женщину, а как друга или, что вернее, беспомощное существо, повисшее на его плечах, которое он из жалости не может стряхнуть.
Горькие размышления прервал Виктор, заметивший, что жена не спит. Та проглотила готовый вырваться упрёк и, опершись о подушки, села в постели, твёрдо решив не подавать и вида, что подслушанный разговор её задел.
– Как нога? – спросил он.
Ирина осторожно ею пошевелила.
– Кажется, в порядке, – неуверенно ответила она. – Похоже, я отделалась синяками и ссадинами.
Сев на краешек кровати, Виктор взял женщину за руку.
– Я заглянул в пробитую тобой дыру и, представляешь, обнаружил подвал, располагающийся подо всей нашей квартирой, – бодро сообщил он. – Помнишь, пару дней назад ты удивлялась, почему так прогибаются полы. Оказывается, мы ходили над пустотой.
Ирина оживилась.
– Подпол размером с квартиру…. Так это же второе жильё.
– Нам вполне хватает и двух комнат, – улыбнулся муж, – но как подсобное помещение, где можно хранить хлам, который жалко выбросить, он пригодится.
Виктор засмеялся.
– Не придётся кидать в мусорное ведро недоработанные проекты. Знаешь, я отпросился с работы и на завтра. Может, исследуем наше приобретение?
Провести день вдвоём, вместе заняться делом! От этой мысли глаза Ирины загорелись, а щёки порозовели.
– С удовольствием! – радостно выпалила она.
Виктор залюбовался похорошевшим лицом жены.
– Наша жизнь слишком бедна событиями, а Ирочке нужно новое и интересное, – расстроено подумал он. – Даже какой-то грязный подпол вдохновляет её. А я настолько завяз в проектах для нуворишей , что не могу обеспечить ей ни развлечений, ни полноценного отпуска.
– Значит, решено, – вслух весело произнёс мужчина, – выспимся и за работу!
– Да я отоспалась за день, – улыбнулась Ирина. – Пойду-ка лучше вымою посуду и приготовлю что-нибудь на завтра.
– Я уже всё сделал, – сказал Виктор, притягивая её к себе.
Женщина почувствовала требовательное прикосновение рук мужа к груди, и, затрепетав всем телом, приникла к нему.
Ночь пролетела быстро, наступило утро. Супруги завтракали в чистой, прибранной кухне, и взгляды обоих то и дело останавливались на проломе у плиты. Они находились в предвкушении приключения, если таковым можно было назвать приведение в порядок запущенного подвала.
После еды Ирина вымыла посуду и отправилась переодеваться. Перерыв кучу одежды, Прокудины натянули на себя выцветшие затрапезы и по очереди, освещая путь фонариками, нырнули в отверстие. Взвизгнув, женщина отпрыгнула от погладившей её по лицу паутины, наступила Виктору на ногу, тот преувеличенно отчаянно взвыл, и оба расхохотались. Когда в ответ аукнуло, они замерли.
– Откуда здесь эхо? – недоумевающе спросил мужчина. – По всем законам его просто не должно быть.
– А вдруг тут никакие законы не действуют? – зловеще прошипела Ирина. – Может, это другое измерение…
Виктор снова рассмеялся, и опять что-то поддержало его веселье. Наконец, мужчина замолчал, но дальние отголоски смеха или крика по-прежнему звучали в темноте подпола. Задрожав, женщина прижалась к мужу, а тот обнял её, успокаивая:
– Это, наверное, голоса с улицы просачиваются, – уговаривал он, – не бойся, ласточка.
Та кивнула, но, едва супруги двинулись с места, звуки возобновились, и, казалось, стали ещё громче. Вдруг оглушительный вопль прозвучал впереди, прямо на их пути. Он оказался настолько страшен и нежданен, что вздрогнул даже Виктор. Посмотрев друг на друга, люди, не сговариваясь, кинулись к ведущей на кухню дыре. И пришли в ужас, разглядев при неярком свете, что её нет.
– Аа, – вцепляясь в мужа мёртвой хваткой, застонала Ирина, – что это? Почему проход закрылся?
– Не знаю, – нервно отозвался тот. – Может, мы ошиблись местом?
– Нет. Вот паутина, что задела меня…
– Да она тут повсюду. Идём.
Они пошли обратно, светя в потолок. Лаза, ведущего к нормальной жизни, не было нигде. И тут снова раздался мучительный крик, ввергнувший Ирину и Виктора в панику. Оба прижались спинами к кирпичной стенке подвала, приготовившись использовать фонари, как оружие. Но там, куда дотягивались слабые лучики, не наблюдалось никакого движения, ужасный вопль не повторялся, и постепенно дрожь, сотрясающая женщину и мужчину, унялась, и они вновь стали мыслить здраво.
Посовещавшись, супруги двинулись в направлении, противоположном тому, откуда донёсся звук. Стена казалась бесконечной, но вскоре зоркие глаза Виктора высмотрели в ней широкую щель. Подкравшись к пролому, он скользнул в темноту, а потом, выглянув, поманил жену. Последовав за мужем, та увидела, что стоит на верхней площадке лестницы, уходящей, как представлялось, в тартарары.
– Может быть, это выход? – нерешительно произнёс Виктор.
– И куда? – поинтересовалась Ирина. – К шахтёрам? Или к зомби?
Мужчина фыркнул.
– Я не верю в мистику. Рискнем?
Женщина энергично кивнула.
Путь длился вечность. Наконец, Виктор, остановился.
– Мы уже не меньше чем на пятьдесят этажей ниже уровня земли, а ступеням конца-края не видно, – сказал он. – Так мы до ядра доберёмся. Стоит ли идти дальше?
– Ты предлагаешь вернуться, чтобы вновь оказаться замурованными в подвале?! – возмутилась Ирина. – Подъём тяжелее, чем спуск, выхода наверху нет, мало того, там нас поджидает нечто, кричащее, как марал в период гона. Может, все-таки пойдем до конца?
Виктор с изумлением смотрел на неё. Его депрессивная толстушка Ира исчезла. Перед ним стояла слегка дрожащая, но решительная незнакомка, жаждущая приключений. И мужчине неожиданно захотелось, чтобы последнее слово осталось за ним.
– Идём! – сказал Виктор, подавая пример.
Они спустились не менее чем на сто этажей, когда лестница кончилась. Супруги очутились в большой прохладной пещере, где капало со стен, и, тревожно оглядываясь, пересекли её. Погасив фонари, ставшие ненужными, поскольку слабый свет, напоминающий отблески костра, здесь пробивался отовсюду, Прокудины, неслышно ступая, двинулись к расщелине, похожей на дверь. Заглянув в неё, оба охнули и, не веря глазам, застыли на месте.
Муж и жена Пинкдроу встретили рассвет на кухне. Хозяева двухкомнатной квартиры, планировка которой один в один повторяла прокудинскую, освободили её от лишней мебели, и только в большой комнате висели два удобных гамака. А кухонная обстановка состояла из большого стола, нескольких табуретов и странного вида плиты.
– Почему нам не спалось? – ворчал Ортвик, поглощая омлет. – Теперь с нас снимут по пяти лаблов (баллов) за пренебрежение ночным отдыхом.
– Думаешь, это уже зафиксировали? – спросила Аирин, помешивая чай сахарной ложечкой, постепенно растворяющейся в кипятке.
– Конечно. Сама знаешь, счётчики у них повсюду. Придётся взять дополнительный выходной, чтобы сходить в кино или в аквапарк.
– Ты прав, – задумчиво произнесла женщина. – Я присоединюсь, и мы заработаем каждый по тридцати лаблов в возмещение и сверх потерянных.
– Умница!
Ортвик поцеловал руку жены.
– Вот что значит счетовод, сразу всё высчитала.
– Бухгалтер, – поправила она.
И поинтересовалась:
– А когда у тебя начинается отпуск?
– Да хоть с сегодняшнего дня. Но зачем он нужен, если мы никуда не сможем поехать.
– Сколько нам надо получить ещё?
– Около трёхсот.
– Что ж, – поправляя вычурную причёску, сказала Аирин, – самый быстрый способ – прогулка на природу, желательно на велосипедах. Только их использование даст нам не менее ста на двоих.
– Прекрасно! Итак, завтра я беру выходной, мы идём на ближайшую базу, заказываем двухколёсные…
– Трёх…
– Но за двухколёсный начисляют больше.
– Я не умею на нём ездить, ты помнишь?
– Ладно, трёхколёсные велосипеды, забираем дорожный паёк и куда-нибудь…
– Поближе…
– Но почему? Рядом с нашим домом нет ни леса, ни луга.
– В парке неподалёку есть прекрасные места. Если мы устанем, добираясь до точки назначения, с нас снимут больше лаблов, чем сегодня.
– И снова умница! Договорились. А сейчас я убежал.
Ортвик чмокнул Аирин в нос, и дверь за ним захлопнулась.
Постояв немного, женщина собрала грязную посуду, изготовленную из жёсткого и упругого материала, упаковки из-под еды и положила в большой агрегат в углу кухни, где всё благополучно растворилось и автоматически слилось в канализационную систему. Аирин же, взяв планшет, отправилась в комнату и, качаясь в гамаке, принялась просматривать отчёты.
Придя в себя, Ирина и Виктор переглянулись.
– Ерунда какая-то, – после долгой паузы произнёс мужчина, – но, кажется, мы снова дома. Вот злосчастная дыра, вот та самая паутина. Странно. Идём, посмотрим, что там.
