И, перебивая друг друга, молодые парни наперебой начали рассказывать всё, что видели, перескакивая, вспоминая детали. Так или иначе, через момент Алдор знал всё, будто сам там был.
Делегация от графа Вольдейна прибыла многочисленной, и принимали её с не меньшей пышностью и торжеством. Граф Доранн считал происходящее историческим моментом, а на деле всё получилось хуже некуда. Барон Гердис узнал жену, да и та сама бросилась к мужу, никто её и удержать не успел. Люди барона сразу же взяли её в кольцо, и мирные переговоры обернулись вооружённой стычкой. Тут ещё и служанка спустилась с мальчишками барона, и откуда она узнала обо всём? Уму непостижимо!
Конечно же, граф не собирался отдавать людям барона своих пленных просто так, завязался бой, но барон и его люди пробились к воротам. Мало того, они увели и баронессу, и служанку с детьми. Убитых не было ни с той, ни с другой стороны, отделались ранеными. Но как рвал и метал граф Доранн после этого! Алдор еле-еле мог себе это представить.
Получалось, что теперь из всех козырей на руках у графа остался лишь зять графа Вольдейна – маркграф Берг.
– И что решил граф? – спросил Алдор, хотя вряд ли эти ребята могли об этом знать.
– Сейчас обыскивают замок, ищут маркграфиню. Настоящую маркграфиню, – поправил себя рыцарь. – Представляете, сколько дней она была на свободе? А если здесь заговор?
– А что маркграф? Какой заговор? – Алдор усмехнулся. – Ерунда! Неужели вы думаете, женщина может собрать сопротивление? Её муж был под арестом...
– Граф приказал убить его, – перебили его, и Алдор тревожно нахмурился.
– Что?
– Граф приказал убить маркграфа в тюрьме. Наверное, он хочет отомстить им, – предположил молодой рыцарь.
Алдор не слушал его, нервно разгрёб пятернёй волосы и захватил со скамьи пояс с кинжалом. Надо к графу, надо быть там, чтобы всё знать самому. Проклятье! Об этом он не подумал! Он даже не мог предположить такого! Бедный граф Доранн. Его можно понять. Какая обида! Какая пощёчина от врага, да где, в занятом замке, в Берге, который он давно считает своим! И виноват во всём Алдор. Он один подстроил это всё! Это он знал о перепутанных женщинах и ничего никому не сказал. Бедный, бедный граф Доранн. Но если сейчас вернуть маркграфа, во-первых, его убьют, а во-вторых, как потом всё это будет объяснять сам Алдор? Что же делать?
Обстоятельства складывались так, что вряд ли теперь что-то зависело от него самого. Сердце бешено забилось в груди. Чем ещё закончится всё? Что будет? Смерти маркграфа он не хотел. Кто может гарантировать, что от обиды граф не прикажет убить и дочь своего главного обидчика, маркграфиню?
Ничего не поделаешь, Алдору придётся вести свою игру до конца. Вечером или ночью придётся выпускать не только Вэллию, но и её мужа. Пусть убираются из Берга! Может быть, после этого граф Доранн оставит Берг или всё же отдаст его Алдору. Людям Лиона больше нечего предложить в ответ, только силу. Неужели опять всё начнётся сначала? Неужели опять будет страдать несчастный Берг? Опять будут громить его стены и башни? Это как ножом по сердцу.
Алдор вышел, закрыв за собой дверь. Надо проверить графа, как он. Но к графу он не дошёл: ему передали приказ, взять людей и обыскать церковь. Так, без особого желания ему пришлось принять участие в поисках пропавшей маркграфини.
В церкви барон Ард уже допрашивал отца Валериана. Тон голоса барона был резким. Конечно, барона можно понять, как Алдор знал, именно барон Ард проводил арест маркграфини, именно он просмотрел главное и перепутал женщин. Видимо, с него граф и спросил, и рвение барона в поисках понятно.
Алдор отправил своих людей обыскивать церковь, госпиталь и постройки, а сам остался у алтаря, слушая барона и святого отца.
– Почему вы говорите, что ничего не знаете? Вы лучше всех должны знать о том, что творится в умах всех оставшихся здесь бергцев! К вам идут с исповедями, за благословениями! Ну?
– Я ничем не могу вам помочь. – Молодой священник смотрел на пожилого барона, как на равного, хотя Алдор слышал, как от волнения дрожит его голос. – Маркграфиня приходила ко мне дня три назад...
– Ну? Она говорила вам о готовящемся заговоре? Где те, кто помогал ей? Что вы знаете об этом?
Святой отец беспомощно вскинул глаза к своду церкви, потеряв надежду хоть что-то доказать этому человеку.
– Я ничего не знаю. Про какой-то заговор я слышу впервые от вас. У меня хватает других забот. Вы знаете, сколько голодных женщин и детей в нашем госпитале?
– Сейчас мы проверим ваш госпиталь и всех, кого вы там прячете. Пеняйте на себя.
– Там нет маркграфини, поверьте мне. – Святой отец стискивал в ладони кончики тонких изящных пальцев правой руки, и Алдор наблюдал за ним со стороны. – Я не вникаю в политику, мы стоим выше этого. Можете проверить мои записи, я отпевал в равной степени как наших, так и ваших людей. И всех мы хоронили...
– А-а! – Барон Ард махнул рукой, раздражаясь от реплик священника.
Алдор стоял у него за спиной и заговорил негромко:
– Милорд, я уже послал людей проверить госпиталь. Думаю, у нас нет оснований не верить святому отцу. – При его словах отец Валериан впился ему в лицо долгим пристальным взглядом. – И я не думаю, что святой отец будет нам лгать.
Барон Ард усмехнулся и глянул в лицо рыцаря через плечо, ответил:
– Лгут все...
Алдор опустил взгляд в каменный пол церкви. Барон развернулся и пошёл к двери, стуча по плитам каблуками высоких сапог. Алдор проводил его взглядом и вдруг опустился на колено перед священником, перекрестился, шепча:
– Благословите, святой отец.
Отец Валериан смотрел в сторону растерянным взглядом, машинально поднял руку и перекрестил Алдора ладонью, произнёс негромко:
– Благословляю тебя, сын мой...
Он даже не спросил, на что! Алдор опустил голову. Бог на его стороне! Всё, что делает он – правильно. Этот священник моложе его самого, и он благословил противника на дело, даже не узнав, какое. Это ли не показатель того, что всё идёт так, как надо. Да!
Он быстро поднялся и ещё раз склонил голову перед святым отцом, бросился догонять барона Арда. За спиной словно выросли крылья, и ноги легко несли его по каменному полу и ступеням церкви.
Всё будет хорошо! Всё обязательно будет хорошо!
* * * * *
– Подожди, я уже что-то слышал про это, – прошептал Ниард, и Вэллия замолчала, нахмуриваясь. – Мне рассказывал Роналд, много лет назад, ещё отец был жив... – Он перевёл дыхание, говорить было тяжело, от слабости дрожал голос. – Только отец твой там вообще не упоминался. Говорили, что княгиня пустила в замок лихих людей, разбойников, охотников за наживой. Они убили всех. А сам князь погиб позже...
– Да? – Она удивилась. – Ни отец, ни дядя Дарл не подтвердили мне этого, я спрашивала у них. Отец так вообще вышел из себя. Я и думала, что всё это неправда, а оказывается... Почему же отец забрал Берг себе, если он был свободным княжеством?
– У князя не осталось наследников. Тем более, говорили, что князь был должен твоему отцу большие деньги. Он просто занял эти земли, и все промолчали, особенно король, он мог и вмешаться. Единственный, кто оспорил это – граф Доранн из Лиона. – Ниард красноречиво пожал плечами, давая понять, что происходящая война не требует объяснений.
Вэллия помолчала, наблюдая, как по пыльным стенам мечется свет выгорающего факела. Скоро он сгорит, и здесь станет совсем темно.
– У князя остался младший сын, наследник. Он имеет полные права на эту землю.
– Только никто ему её не отдаст.
Слова Ниарда подтвердили мысли Вэллии, она и сама так думала и часто говорила об этом Алдору. Берг – сфера интересов двух людей, но не его. Его в расчёт никто и брать не собирается, и делиться с ним тоже не будут.
– А может, он только выдаёт себя за сына князя? Может, он на самом деле самозванец? – спросил вдруг Ниард.
– Я не знаю. – Вэллия пожала плечами. – Но он хорошо знает замок, все расположения. Даже ты не знал про эту комнату, да?
– Ну-у, – Ниард в ответ покачал головой. – Может быть, он когда-то был здесь или разговаривал с кем. Не знаю. – Он помолчал, раздумывая. – Он знал тебя, потому что украл в прошлом году, он виноват в том, что с тобой случилось. Это подло.
– Он хотел отомстить отцу за свою семью. – Сама не понимая почему, она принялась вдруг защищать его.
– Ну и мстил бы графу, причём тут ты?
– Так сложились обстоятельства. – Она пожала плечами, отводя взгляд в тёмный угол напротив. – Из них двоих он был добрее ко мне, он заступался за меня, лечил, и... – Она хотела ещё что-то добавить, но Ниард усмехнулся, и Вэллия замолчала.
– Значит, не он отец твоего ребёнка?
Вэллия вспыхнула и дёрнулась, как от пощёчины. Всё это время, оказывается, он гадал, он или не он совершил насилие над ней. Гадал, но не спросил её об этом прямо.
– О, нет, Ниард, конечно, нет! – Вэллия нахмурилась.
– Почему же тогда он помогает тебе? Почему он не выдал тебя своим? Почему сейчас делает это?
Вот тут-то Вэллия абсолютно не знала, что ответить, смутилась и убрала за ухо несуществующую прядь волос.
– Я не знаю... – прошептала.
– У вас что-нибудь было? Здесь, в Берге, да?
От возмущения она даже вскочила на ноги, и кровь отхлынула от сердца.
– Нет! Конечно же, нет! Как ты мог подумать об этом? – Она боялась смотреть ему в лицо, будто действительно что-то скрывала.
– Я убью его, когда он появится здесь, – прошептал Ниард.
Вэллия бросилась к мужу, опустилась перед ним на колени прямо на грязный пол и заглянула в лицо умоляющим взглядом, шептала, срываясь:
– Ниард, пожалуйста... Он честный человек, он благородного происхождения. Неужели ты думаешь, он мог бы позволить себе лишнее? Нет, конечно, нет. Ты знаешь, сколько дней я просила его помочь тебе, я умоляла его даже на коленях, я предлагала ему деньги...
– И что? – он перебил её пылкую тираду.
– Он ничего не принял.
– Почему? Почему вдруг сегодня он взял и помог?
Вэллия опустила голову, пряча взгляд, будто и в самом деле ей было чего стыдиться, а может, и было, ведь она сама предложила себя ему, как последняя...
– Что-то было у вас, да? – Подозрения в измене не давали ему покоя. Ниард пристально следил за поведением жены, он ведь очень хорошо знал её. – Ты же не умеешь лгать...
– Один раз он поцеловал меня в Ротбурге перед тем, как позвать отца. И всё. Больше у нас ничего не было. Он любит меня! – воскликнула громче и глянула исподлобья. – Он даже предложил мне стать его женой...
Брови маркграфа медленно поднялись вверх.
– Да? Вот, значит, как? При таком отношении он даже не воспользовался твоим положением? Как ты сказала? Ты умоляла его на коленях?
Вэллия хрипло выдохнула, привела сбившееся дыхание в норму и ответила:
– Я не хотела говорить тебе. Да, я была в таком отчаянии, что даже сама предложила ему себя. – Исподлобья глянула в лицо мужа. – Но он – благородный человек, Ниард, я же сказала тебе. У нас ничего не было. Честно. Господь свидетель.
Ниард прикрыл глаза и долго молчал. Вэллия ждала от него хоть слово и не шевелилась.
– Он предал своего сеньора, он – предатель. Моя бы воля – я не хотел бы иметь с ним ничего общего. Если всё закончится благополучно, я не хотел бы больше видеть его, встречаться с ним...
Вэллия вздохнула. Она хотела бы сейчас закричать, что своим предательством он спасает их жизни, она хотела бы защитить этого безземельного князя, но не сказала ни слова. Ниард заговорил сам:
– Хорошо, если он ещё сдержит слово и выпустит нас отсюда, а может быть, сейчас он торгуется с графом Лион на наши жизни?
Вэллия поджала губы, но опять промолчала. Ей было жаль Алдора. Он совершил предательство уже тогда, когда не выдал её. Если бы он набивал себе цену, он бы уже давно выдал её. Ей хотелось верить ему, знать, что он не бросит, но однажды предавшему не верит никто. Вот и Ниард не верил.
– Он придёт, он поможет... – прошептала, веря сердцем, а не умом.
* * * * *
– Ты у нас уводил маркграфа в тюрьму? – спросил граф Доранн своего рыцаря. Алдор склонил голову.
– Я, милорд.
– Всё было нормально?
– Ну да, охраны, правда, было немного, всего один человек, остальные увели маркграфиню, ну... – сделал паузу и поправился: – баронессу, то есть. Я запер маркграфа в камере, и всё. Охранника я, кстати, отпустил обедать.
– Как же они успели за такое короткое время, – граф не задавал вопросов, он просто думал, глядя перед собой. – Ты ушёл, буквально тут же маркграф пропал. Охранник никого не видел. За тобой всё время следили? Ты не замечал этого?
– Нет, милорд. – Алдор отрицательно дёрнул подбородком. Он слушал ход мыслей своего сеньора.
Понятное дело, граф думал о заговоре, считал, что здесь, в Берге, действует тайная группа, которая и помогла пленным бежать. Может быть, этой группе помогает кто-то со стороны или даже из своих, лионских.
Граф подумал и заговорил опять:
– Это могут быть слуги, те, кого не замечаешь, кто постоянно рядом, кто всё слышит и вездесущ.
– Слуг из местных осталось мало, милорд, несколько женщин на кухне, горничные. Не думаю, что женщины способны на подобное.
– Значит, где-то прячут мужчин!
– Мы обыскали весь замок, милорд, все постройки, церковь и госпиталь. В Берге больше негде спрятаться.
– Значит, ещё не всё обыскали. Может быть, где-то есть укромные и потайные места. Самое неприятное, что они могут в любой, самый неподходящий момент устроить неприятности. Совершить покушение на меня, убить кого-то, открыть ворота, устроить пожар. Да мало ли что! – Граф стоял посреди комнаты, обнимал сам себя за плечи, и подушечками пальцев нервно постукивал по ткани красивого чёрного котарди на правом плече.
– Это всё граф Вольдейн, – продолжил граф Лион, – это всё его происки, не иначе он специально устроил это всё.
– Зачем тогда он посылал делегацию с бароном Гердисом, если всё знал заранее? Женщин просто случайно перепутали, никто же не знал её в лицо.
– Да, – граф согласился, – я видел только старшую его дочь, да и то давно. Почему только она молчала? За тебя в тюрьме сидит другой человек, а ты молчишь. Это так не благородно. Хотя, что можно хотеть от дочери такого отца?! – Граф усмехнулся. – Понятно теперь, почему баронесса ничего не знала о похищении, она ведь была не маркграфиня. Хотел бы я теперь поговорить с ней, с настоящей маркграфиней. А она ходила тут, улыбалась! А мы и знать не знали, а теперь вот где она?
Алдор ничего не ответил. Помолчали.
– Что теперь предпримет граф Вольдейн? – спросил Алдор первым, и граф потёр лоб кончиками пальцев. Свет горящих свечей золотисто сверкал на его седых волосах. Уже наступила ночь с этими обысками, а Алдор всё ещё был занят.
– А ты сам как думаешь? Что он может предпринять в такой ситуации? Раньше его сдерживало то, что в наших руках его дочь и зять, а теперь он точно знает, что у нас никого нет. Я бы на его месте предложил нам сдаться. Или же пошёл на штурм.
– Надо дождаться утра, – предложил Алдор.– Может быть, они пришлют ультиматум.
– И ты бы сдался? – спросил граф.
Алдор пожал плечами.
– А что остаётся делать, милорд?
– Пусть уж лучше идут на штурм, чем позорная сдача Вольдейну. – Глаза графа сверкнули, и голос твёрдо зазвенел. – Если бы сейчас она попала в мои руки, я бы убил её!
Делегация от графа Вольдейна прибыла многочисленной, и принимали её с не меньшей пышностью и торжеством. Граф Доранн считал происходящее историческим моментом, а на деле всё получилось хуже некуда. Барон Гердис узнал жену, да и та сама бросилась к мужу, никто её и удержать не успел. Люди барона сразу же взяли её в кольцо, и мирные переговоры обернулись вооружённой стычкой. Тут ещё и служанка спустилась с мальчишками барона, и откуда она узнала обо всём? Уму непостижимо!
Конечно же, граф не собирался отдавать людям барона своих пленных просто так, завязался бой, но барон и его люди пробились к воротам. Мало того, они увели и баронессу, и служанку с детьми. Убитых не было ни с той, ни с другой стороны, отделались ранеными. Но как рвал и метал граф Доранн после этого! Алдор еле-еле мог себе это представить.
Получалось, что теперь из всех козырей на руках у графа остался лишь зять графа Вольдейна – маркграф Берг.
– И что решил граф? – спросил Алдор, хотя вряд ли эти ребята могли об этом знать.
– Сейчас обыскивают замок, ищут маркграфиню. Настоящую маркграфиню, – поправил себя рыцарь. – Представляете, сколько дней она была на свободе? А если здесь заговор?
– А что маркграф? Какой заговор? – Алдор усмехнулся. – Ерунда! Неужели вы думаете, женщина может собрать сопротивление? Её муж был под арестом...
– Граф приказал убить его, – перебили его, и Алдор тревожно нахмурился.
– Что?
– Граф приказал убить маркграфа в тюрьме. Наверное, он хочет отомстить им, – предположил молодой рыцарь.
Алдор не слушал его, нервно разгрёб пятернёй волосы и захватил со скамьи пояс с кинжалом. Надо к графу, надо быть там, чтобы всё знать самому. Проклятье! Об этом он не подумал! Он даже не мог предположить такого! Бедный граф Доранн. Его можно понять. Какая обида! Какая пощёчина от врага, да где, в занятом замке, в Берге, который он давно считает своим! И виноват во всём Алдор. Он один подстроил это всё! Это он знал о перепутанных женщинах и ничего никому не сказал. Бедный, бедный граф Доранн. Но если сейчас вернуть маркграфа, во-первых, его убьют, а во-вторых, как потом всё это будет объяснять сам Алдор? Что же делать?
Обстоятельства складывались так, что вряд ли теперь что-то зависело от него самого. Сердце бешено забилось в груди. Чем ещё закончится всё? Что будет? Смерти маркграфа он не хотел. Кто может гарантировать, что от обиды граф не прикажет убить и дочь своего главного обидчика, маркграфиню?
Ничего не поделаешь, Алдору придётся вести свою игру до конца. Вечером или ночью придётся выпускать не только Вэллию, но и её мужа. Пусть убираются из Берга! Может быть, после этого граф Доранн оставит Берг или всё же отдаст его Алдору. Людям Лиона больше нечего предложить в ответ, только силу. Неужели опять всё начнётся сначала? Неужели опять будет страдать несчастный Берг? Опять будут громить его стены и башни? Это как ножом по сердцу.
Алдор вышел, закрыв за собой дверь. Надо проверить графа, как он. Но к графу он не дошёл: ему передали приказ, взять людей и обыскать церковь. Так, без особого желания ему пришлось принять участие в поисках пропавшей маркграфини.
В церкви барон Ард уже допрашивал отца Валериана. Тон голоса барона был резким. Конечно, барона можно понять, как Алдор знал, именно барон Ард проводил арест маркграфини, именно он просмотрел главное и перепутал женщин. Видимо, с него граф и спросил, и рвение барона в поисках понятно.
Алдор отправил своих людей обыскивать церковь, госпиталь и постройки, а сам остался у алтаря, слушая барона и святого отца.
– Почему вы говорите, что ничего не знаете? Вы лучше всех должны знать о том, что творится в умах всех оставшихся здесь бергцев! К вам идут с исповедями, за благословениями! Ну?
– Я ничем не могу вам помочь. – Молодой священник смотрел на пожилого барона, как на равного, хотя Алдор слышал, как от волнения дрожит его голос. – Маркграфиня приходила ко мне дня три назад...
– Ну? Она говорила вам о готовящемся заговоре? Где те, кто помогал ей? Что вы знаете об этом?
Святой отец беспомощно вскинул глаза к своду церкви, потеряв надежду хоть что-то доказать этому человеку.
– Я ничего не знаю. Про какой-то заговор я слышу впервые от вас. У меня хватает других забот. Вы знаете, сколько голодных женщин и детей в нашем госпитале?
– Сейчас мы проверим ваш госпиталь и всех, кого вы там прячете. Пеняйте на себя.
– Там нет маркграфини, поверьте мне. – Святой отец стискивал в ладони кончики тонких изящных пальцев правой руки, и Алдор наблюдал за ним со стороны. – Я не вникаю в политику, мы стоим выше этого. Можете проверить мои записи, я отпевал в равной степени как наших, так и ваших людей. И всех мы хоронили...
– А-а! – Барон Ард махнул рукой, раздражаясь от реплик священника.
Алдор стоял у него за спиной и заговорил негромко:
– Милорд, я уже послал людей проверить госпиталь. Думаю, у нас нет оснований не верить святому отцу. – При его словах отец Валериан впился ему в лицо долгим пристальным взглядом. – И я не думаю, что святой отец будет нам лгать.
Барон Ард усмехнулся и глянул в лицо рыцаря через плечо, ответил:
– Лгут все...
Алдор опустил взгляд в каменный пол церкви. Барон развернулся и пошёл к двери, стуча по плитам каблуками высоких сапог. Алдор проводил его взглядом и вдруг опустился на колено перед священником, перекрестился, шепча:
– Благословите, святой отец.
Отец Валериан смотрел в сторону растерянным взглядом, машинально поднял руку и перекрестил Алдора ладонью, произнёс негромко:
– Благословляю тебя, сын мой...
Он даже не спросил, на что! Алдор опустил голову. Бог на его стороне! Всё, что делает он – правильно. Этот священник моложе его самого, и он благословил противника на дело, даже не узнав, какое. Это ли не показатель того, что всё идёт так, как надо. Да!
Он быстро поднялся и ещё раз склонил голову перед святым отцом, бросился догонять барона Арда. За спиной словно выросли крылья, и ноги легко несли его по каменному полу и ступеням церкви.
Всё будет хорошо! Всё обязательно будет хорошо!
* * * * *
– Подожди, я уже что-то слышал про это, – прошептал Ниард, и Вэллия замолчала, нахмуриваясь. – Мне рассказывал Роналд, много лет назад, ещё отец был жив... – Он перевёл дыхание, говорить было тяжело, от слабости дрожал голос. – Только отец твой там вообще не упоминался. Говорили, что княгиня пустила в замок лихих людей, разбойников, охотников за наживой. Они убили всех. А сам князь погиб позже...
– Да? – Она удивилась. – Ни отец, ни дядя Дарл не подтвердили мне этого, я спрашивала у них. Отец так вообще вышел из себя. Я и думала, что всё это неправда, а оказывается... Почему же отец забрал Берг себе, если он был свободным княжеством?
– У князя не осталось наследников. Тем более, говорили, что князь был должен твоему отцу большие деньги. Он просто занял эти земли, и все промолчали, особенно король, он мог и вмешаться. Единственный, кто оспорил это – граф Доранн из Лиона. – Ниард красноречиво пожал плечами, давая понять, что происходящая война не требует объяснений.
Вэллия помолчала, наблюдая, как по пыльным стенам мечется свет выгорающего факела. Скоро он сгорит, и здесь станет совсем темно.
– У князя остался младший сын, наследник. Он имеет полные права на эту землю.
– Только никто ему её не отдаст.
Слова Ниарда подтвердили мысли Вэллии, она и сама так думала и часто говорила об этом Алдору. Берг – сфера интересов двух людей, но не его. Его в расчёт никто и брать не собирается, и делиться с ним тоже не будут.
– А может, он только выдаёт себя за сына князя? Может, он на самом деле самозванец? – спросил вдруг Ниард.
– Я не знаю. – Вэллия пожала плечами. – Но он хорошо знает замок, все расположения. Даже ты не знал про эту комнату, да?
– Ну-у, – Ниард в ответ покачал головой. – Может быть, он когда-то был здесь или разговаривал с кем. Не знаю. – Он помолчал, раздумывая. – Он знал тебя, потому что украл в прошлом году, он виноват в том, что с тобой случилось. Это подло.
– Он хотел отомстить отцу за свою семью. – Сама не понимая почему, она принялась вдруг защищать его.
– Ну и мстил бы графу, причём тут ты?
– Так сложились обстоятельства. – Она пожала плечами, отводя взгляд в тёмный угол напротив. – Из них двоих он был добрее ко мне, он заступался за меня, лечил, и... – Она хотела ещё что-то добавить, но Ниард усмехнулся, и Вэллия замолчала.
– Значит, не он отец твоего ребёнка?
Вэллия вспыхнула и дёрнулась, как от пощёчины. Всё это время, оказывается, он гадал, он или не он совершил насилие над ней. Гадал, но не спросил её об этом прямо.
– О, нет, Ниард, конечно, нет! – Вэллия нахмурилась.
– Почему же тогда он помогает тебе? Почему он не выдал тебя своим? Почему сейчас делает это?
Вот тут-то Вэллия абсолютно не знала, что ответить, смутилась и убрала за ухо несуществующую прядь волос.
– Я не знаю... – прошептала.
– У вас что-нибудь было? Здесь, в Берге, да?
От возмущения она даже вскочила на ноги, и кровь отхлынула от сердца.
– Нет! Конечно же, нет! Как ты мог подумать об этом? – Она боялась смотреть ему в лицо, будто действительно что-то скрывала.
– Я убью его, когда он появится здесь, – прошептал Ниард.
Вэллия бросилась к мужу, опустилась перед ним на колени прямо на грязный пол и заглянула в лицо умоляющим взглядом, шептала, срываясь:
– Ниард, пожалуйста... Он честный человек, он благородного происхождения. Неужели ты думаешь, он мог бы позволить себе лишнее? Нет, конечно, нет. Ты знаешь, сколько дней я просила его помочь тебе, я умоляла его даже на коленях, я предлагала ему деньги...
– И что? – он перебил её пылкую тираду.
– Он ничего не принял.
– Почему? Почему вдруг сегодня он взял и помог?
Вэллия опустила голову, пряча взгляд, будто и в самом деле ей было чего стыдиться, а может, и было, ведь она сама предложила себя ему, как последняя...
– Что-то было у вас, да? – Подозрения в измене не давали ему покоя. Ниард пристально следил за поведением жены, он ведь очень хорошо знал её. – Ты же не умеешь лгать...
– Один раз он поцеловал меня в Ротбурге перед тем, как позвать отца. И всё. Больше у нас ничего не было. Он любит меня! – воскликнула громче и глянула исподлобья. – Он даже предложил мне стать его женой...
Брови маркграфа медленно поднялись вверх.
– Да? Вот, значит, как? При таком отношении он даже не воспользовался твоим положением? Как ты сказала? Ты умоляла его на коленях?
Вэллия хрипло выдохнула, привела сбившееся дыхание в норму и ответила:
– Я не хотела говорить тебе. Да, я была в таком отчаянии, что даже сама предложила ему себя. – Исподлобья глянула в лицо мужа. – Но он – благородный человек, Ниард, я же сказала тебе. У нас ничего не было. Честно. Господь свидетель.
Ниард прикрыл глаза и долго молчал. Вэллия ждала от него хоть слово и не шевелилась.
– Он предал своего сеньора, он – предатель. Моя бы воля – я не хотел бы иметь с ним ничего общего. Если всё закончится благополучно, я не хотел бы больше видеть его, встречаться с ним...
Вэллия вздохнула. Она хотела бы сейчас закричать, что своим предательством он спасает их жизни, она хотела бы защитить этого безземельного князя, но не сказала ни слова. Ниард заговорил сам:
– Хорошо, если он ещё сдержит слово и выпустит нас отсюда, а может быть, сейчас он торгуется с графом Лион на наши жизни?
Вэллия поджала губы, но опять промолчала. Ей было жаль Алдора. Он совершил предательство уже тогда, когда не выдал её. Если бы он набивал себе цену, он бы уже давно выдал её. Ей хотелось верить ему, знать, что он не бросит, но однажды предавшему не верит никто. Вот и Ниард не верил.
– Он придёт, он поможет... – прошептала, веря сердцем, а не умом.
* * * * *
Глава 38
– Ты у нас уводил маркграфа в тюрьму? – спросил граф Доранн своего рыцаря. Алдор склонил голову.
– Я, милорд.
– Всё было нормально?
– Ну да, охраны, правда, было немного, всего один человек, остальные увели маркграфиню, ну... – сделал паузу и поправился: – баронессу, то есть. Я запер маркграфа в камере, и всё. Охранника я, кстати, отпустил обедать.
– Как же они успели за такое короткое время, – граф не задавал вопросов, он просто думал, глядя перед собой. – Ты ушёл, буквально тут же маркграф пропал. Охранник никого не видел. За тобой всё время следили? Ты не замечал этого?
– Нет, милорд. – Алдор отрицательно дёрнул подбородком. Он слушал ход мыслей своего сеньора.
Понятное дело, граф думал о заговоре, считал, что здесь, в Берге, действует тайная группа, которая и помогла пленным бежать. Может быть, этой группе помогает кто-то со стороны или даже из своих, лионских.
Граф подумал и заговорил опять:
– Это могут быть слуги, те, кого не замечаешь, кто постоянно рядом, кто всё слышит и вездесущ.
– Слуг из местных осталось мало, милорд, несколько женщин на кухне, горничные. Не думаю, что женщины способны на подобное.
– Значит, где-то прячут мужчин!
– Мы обыскали весь замок, милорд, все постройки, церковь и госпиталь. В Берге больше негде спрятаться.
– Значит, ещё не всё обыскали. Может быть, где-то есть укромные и потайные места. Самое неприятное, что они могут в любой, самый неподходящий момент устроить неприятности. Совершить покушение на меня, убить кого-то, открыть ворота, устроить пожар. Да мало ли что! – Граф стоял посреди комнаты, обнимал сам себя за плечи, и подушечками пальцев нервно постукивал по ткани красивого чёрного котарди на правом плече.
– Это всё граф Вольдейн, – продолжил граф Лион, – это всё его происки, не иначе он специально устроил это всё.
– Зачем тогда он посылал делегацию с бароном Гердисом, если всё знал заранее? Женщин просто случайно перепутали, никто же не знал её в лицо.
– Да, – граф согласился, – я видел только старшую его дочь, да и то давно. Почему только она молчала? За тебя в тюрьме сидит другой человек, а ты молчишь. Это так не благородно. Хотя, что можно хотеть от дочери такого отца?! – Граф усмехнулся. – Понятно теперь, почему баронесса ничего не знала о похищении, она ведь была не маркграфиня. Хотел бы я теперь поговорить с ней, с настоящей маркграфиней. А она ходила тут, улыбалась! А мы и знать не знали, а теперь вот где она?
Алдор ничего не ответил. Помолчали.
– Что теперь предпримет граф Вольдейн? – спросил Алдор первым, и граф потёр лоб кончиками пальцев. Свет горящих свечей золотисто сверкал на его седых волосах. Уже наступила ночь с этими обысками, а Алдор всё ещё был занят.
– А ты сам как думаешь? Что он может предпринять в такой ситуации? Раньше его сдерживало то, что в наших руках его дочь и зять, а теперь он точно знает, что у нас никого нет. Я бы на его месте предложил нам сдаться. Или же пошёл на штурм.
– Надо дождаться утра, – предложил Алдор.– Может быть, они пришлют ультиматум.
– И ты бы сдался? – спросил граф.
Алдор пожал плечами.
– А что остаётся делать, милорд?
– Пусть уж лучше идут на штурм, чем позорная сдача Вольдейну. – Глаза графа сверкнули, и голос твёрдо зазвенел. – Если бы сейчас она попала в мои руки, я бы убил её!
