- Что?- Он не верил тому, что слышал.
- Он умрёт, он уже, наверное, умер за эти три дня... И этот старый урод не будет мучить его... А я к нему не вернусь... Опять всё это пережить? Никогда! Никогда я не позволю...
- Да о чём вы?- Эрвин отмахнулся от её слов, хотя в душе ужасался тому, что слышал.- Кто вам сказал, что ваш ребёнок умер? Да что это с вами? Совсем умом тронулись? Вставайте!
Он взял её за руку и потянул на себя, хотя сколько раз клялся себе, что не притронется к ней, после того, как из-за неё его чуть не убили, решил для себя так.
- Нет!- Она резко вырвала руку.- Вы – хороший слуга моего мужа... Вы хорошо ему служили и служите... И дальше будете служить...
Эрвин остановился, опуская руки. О чём она? Точно, на этой почве тронулась умом. Что себе в голову втемяшила? И что теперь делать?
- Ладно.- Он вдруг опустился перед ней на одно колено, прямо так, завёрнутый по пояс в одеяло, спадающее до самого пола. Поймал баронессу за руку, несмотря на все усилия, удержал её в ладонях. Заговорил спокойно:- Давайте сделаем так... Я – Эрвин, в данный момент оруженосец барона Элвуда Дарнтского, клянусь перед Богом, Пресвятой Девой, ангелами и всеми святыми, что никогда, пока я живу, пока могу дышать и держать оружие, я не совершу зла, не принесу вреда вам и вашим детям, я буду служить вам верой и правдой всеми своими действиями, словами и помыслами. И если я нарушу свою клятву, пусть Бог покарает меня и моих потомков.
Ания смотрела на него, распахнув от безмерного удивления и рот, и глаза, и, кажется, даже сердце. Что это? Что он делает?
- Согласны ли вы принять мою клятву?
- Я... Я не знаю...
- Скажите, да или нет?
- Да...- ответила на выдохе, не до конца понимая, что происходит.
Эрвин поднялся, продолжая держать её за руку.
- А теперь вставайте!- Дёрнул с силой на себя, поднимая баронессу со скамьи.- Ваш ребёнок жив. Завтра утром мы пойдём в вашу церковь, и вы будете просить у Богоматери выздоровления вашему сыну. Хорошо? Послезавтра мы поедем обратно. Я ничего не расскажу вашему мужу о бароне Арвинском, всё будет так, как было весь этот год. Я буду молчать, как молчал до этого. Хорошо? А сейчас вы должны снять мокрую одежду, распустить волосы и лечь в постель. Это вы понимаете?
Его голос был твёрдым и решительным, не терпящим возражений, и Ании не оставалось ничего, как только согласно кивнуть.
- Хорошо... Значит, раздевайтесь.
Сам принялся развязывать на ней шнуровку лифа, и Ания, как во сне, стала помогать ему. Когда Эрвин понял, что она справится и без него, он отвернулся и ушёл к камину, долго ворошил угли кочергой, думая обо всём этом, о своей клятве, о последствиях её. Когда обернулся, баронесса, оставшись только в нижней рубашке, стояла босиком на полу и расплетала мокрые волосы.
Слава Богу, он добился от неё, чего хотел, правда, чего это ему стоило.
- Ложитесь. Я вас укрою.
Она послушалась и в этом, легла, и Эрвин закрыл её одеялом, сосредоточенно подоткнул все углы.
- Ваш шрам...- шепнула вдруг баронесса.
- Не будем сейчас об этом...
- Вы получили его не в бою? Ведь так?
- Я получил его от человека, которому доверял, кто был моим родственником, и он думает, что я не выжил. Я не хочу, чтобы он знал, что я ещё не умер...
- Ого...- протянула задумчиво.
Ничего. Завтра утром она будет думать, что это было во сне, этим успокоил себя Эрвин, и пошёл развешивать по стенам мокрую одежду баронессы. Через момент услышал ровное дыхание и понял, что и сам смертельно устал. Предыдущую ночь он спал на полу, эту придётся спать на скамье, да и от ночи-то осталось совсем чуть-чуть. Но состояние было такое, что он готов был заснуть даже стоя. Этот день был слишком длинным.
Уставшая лошадь шла шагом, и Ания не подгоняла её, думая о своём. В памяти проходили последние дни. Целый день и ночь Ания провела в церкви Богоматери Страдающей в молитвах и просьбах о помощи своему ребёнку. Сколько слёз она пролила, сколько молитв прошептала! Выдержала все службы и уставшая, голодная вернулась на постоялый двор.
Всё это время оруженосец был с ней, сидел на скамье в углу, иногда выходил на улицу, молился ли уж он за кого или нет, Ания не знала.
Несмотря на всю усталость, голод, жажду, она чувствовала невероятный душевный подъём, словно прикоснулась к чему-то действительно удивительному. Сердце наполнилось чувствами торжественной надежды, и Ания получила внутреннюю уверенность, что всё должно обойтись.
В дороге ветер разогнал тучи, выглянуло солнце, земля быстро подсыхала, зелёные поля и белые берёзовые рощи радовали глаз, и всё это ещё больше утверждало её в том, что всё будет хорошо. Молитвы её дошли до Небесной помощницы, она была услышана. Иначе как? Разве всё, что происходит вокруг, не подтверждает этого?
Другими глазами она смотрела на всё: на окружающих людей, на природу вокруг, на долгую дорогу, на неторопливость лошади, на улыбку оруженосца, ехавшего рядом. Он уже не раздражал её своим молчанием, своими взглядами, она готова была простить ему всё, готова была любить всех и всё, что видела, и горько ей было вспоминать те минуты раздражения, обид или злости, что были у неё до этого.
Всё хорошо! Мир, удивительный, яркий, добрый мир окружал её, мир, полный людей, надежд, любви к своему ближнему, мир, в котором есть место милосердию, жертвенности, сочувствию.
Как хорошо. Как легко на душе, как хорошо и свободно дышалось и думалось. Будто прошедшие дожди омыли не только землю, не только намочили одежду и тело, но и саму душу омыли, очистили, наполнив надеждой и светлой радостью.
Ания сможет всё-всё пережить и сможет всё-всё вынести, даже барона с его подозрительностью, ревностью и хмурыми взглядами.
- А вы за кого молились?- спросила вдруг оруженосца, когда его лошадь поравнялась на дороге с её лошадью.
- Я?- Эрвин будто не ожидал вопроса и удивился.
- Неужели у вас никого нет, за кого стоило бы помолиться? Я думаю, такой человек должен быть у каждого. Кто-то близкий...
Эрвин почему-то сразу же при этих словах вспомнил свою Ллоис, её грустно-задумчивый печальный взгляд. Вспомнил её тревогу и строго поджатые губы, какие он видел в первые дни в обители бегинок, когда она ухаживала за ним после тяжёлого ранения. Конечно же, он думал о ней в первую очередь, разве были люди в этом мире ближе ему, чем она одна, эта сирота бегинка?
Ему хотелось, чтобы всё у неё было хорошо, чтобы она не болела, не страдала, чтобы жизнь дарила ей побольше хороших дней, чтобы окружали её только добрые люди. Вот об этом он молился, об этом просил, когда часы сидел в ожидании жены своего господина.
Вернётся ли когда-нибудь он к ней? Сможет ли вымолить у неё прощения за то, что не вернулся, как обещал, ведь всё вспомнил о себе, всё нашёл, но не вернулся? Простит ли она его? Будут ли они вместе?
Да, он граф по рождению и она неровня ему, но сейчас он уже давно не граф и будет ли им когда-нибудь ещё – неизвестно. Сейчас он слуга барона, его оруженосец, и изменится ли что-то в будущем – пока не понятно. Вернёт ли он свои земли, свой замок, свой титул? Но если вернёт, он обязательно заберёт Ллоис к себе, женится ли он на ней или нет – не важно, но она будет рядом с ним, обязательно будет, его ангел хранитель, любимая, сохранившая жизнь, подарившая ему себя.
Думая о ней, он мечтательно улыбнулся своим сокровенным мыслям, и эту улыбку его заметила Ания.
- Чему вы улыбаетесь?
Он не ответил, молча пожал плечами.
- Вы чему-то радуетесь? Что вам нравится? Скажите!
- Просто всё хорошо. Мы добрались до Берда, вы добились того, чего хотели, и погода хорошая, да и вообще...- Передёрнул плечами нетерпеливо.- Всё хорошо. Разве нет?- Сам спросил с улыбкой.
- Конечно,- согласилась Ания.
- Вот вернёмся, как ещё встретит нас барон Элвуд?
Ания строго поджала губы. Да, об этом не стоит забывать. Барон и за меньшее злился куда как серьёзно. Поездку в Берд, да во время осады, он ей не простит. За самовольные действия он накажет её, и думать об этом сейчас – ой! – как не хотелось. Потом, пусть барон появится потом, как можно позже, а лучше вообще никогда.
Но, видимо, она зря об этом мечтала.
После обеда они въехали на один из постоялых дворов по пути: попоить лошадей и самим хоть что-нибудь съесть, и сразу же в глаза бросились осёдланные кони у коновязи, много коней.
Ания, спустившись с седла, долго не могла решиться сдвинуться с места, невольный страх сковывал её, и она следила за тем, как Эрвин поил лошадей и привязывал их у коновязи.
- Может, нам лучше не останавливаться?- спросила вдруг, и Эрвин удивился её вопросу.
- Почему? Мы никому не помешаем, нам хватит одного угла, пообедаем и поедем дальше. Всё будет хорошо.
Ания кивнула, соглашаясь, но тревога не проходила. И не зря. Не успели они войти в двери, как навстречу вышли люди, и среди них Ания сразу же узнала своего мужа – барона Элвуда.
Он тоже узнал Анию и, ни слова не говоря, тут же ударил по лицу наотмашь сильно и тяжело, сразу лишив и желания и возможности сказать хоть слово. Баронесса качнулась на ногах и упала назад прямо на грудь стоящего за спиной Эрвина, зажала и нос и губы ладонями, глядела поверх пальцев огромными глазами, в них стояли и боль, и ужас, и слёзы.
- Как ты могла? Что ты себе позволяешь? Бестолковая глупая курица...- прошипел барон Элвуд сквозь стиснутые зубы.- Безмозглая тварь...
- Милорд!- это уже не вынес Эрвин; не дав жене сеньора упасть после удара, он держал её за плечи перед собой. Барон обжёг его таким свирепым взглядом поверх головы жены, что у любого бы пропал дар речи.
- А ты вообще рот закрой! Я не желаю тебя ни слышать, ни видеть... Как ты мог пойти на поводу? Как ты вообще посмел? У этой...- Поджал тонкие губы, переводя взгляд на лицо Ании.- Как можно было? Да ты, да вы... да я вас двоих...
Вокруг обступили слуги, все стояли тихо, боясь глядеть в лица, что-то говорить, даже дышать в присутствии злого господина.
- Милорд,- подал голос Эрвин,- позвольте помочь вашей супруге, вы, наверное, сломали ей нос, пожалуйста...
Барон перевёл на него взгляд неподвижных глаз, казалось, ничто не могло переубедить его сменить гнев на милость, но вот он встретился глазами со взглядом жены и ответил, наконец:
- Уведите баронессу и помогите ей.
Камеристка подхватила госпожу под локоть, и все расступились, пропуская их в дверь постоялого двора. Эрвин остался один на один с бароном. Он ждал наказания, был готов к боли и ругательствам, но барон приказал коротко:
- Я лишаю тебя звания оруженосца, ты свободен от всех обязательств и клятв. Арестуйте этого человека и держите под стражей, и никому глаз с него не спускать. Ответите головой.
Охрана и другие оруженосцы удивлённых взглядов не прятали, когда провожали сеньора в дверь. Наказал, так наказал, лучше бы избил, чем так. И судя по наказанию, барон счёл поступок непрощаемым. Эрвин только усмехнулся. Ну вот... То ли ещё будет.
Ания чувствовала, как трясло всё тело в ознобе нервной дрожи, большой боли ещё не ощущалось, в голове звенело протяжным звоном оборванной струны на одной не самой приятной ноте. Камеристка хлопотала рядом, пытаясь остановить кровь, касалась лица лёгкими невесомыми движениями.
- Что же вы натворили, миледи? Что наделали? Боже мой...- причитала шёпотом, будто боялась, что кто-то может её услышать, хотя комната постоялого двора, выделенная барону, была пустая.- Слава Богу, что он не сломал вам нос, как подумал этот ваш...- не нашлась, что сказать и замолчала.
Ания медленно прикрыла глаза: начала накатывать боль, от неё зашумело в голове.
- Нет? Не сломал?- спросила и сглотнула тёплую противную кровь, застывающую в горле.
- Нет, слава Богу, хотя удар у него – ох! – представляю,- покачала головой,- на ногах не устоишь...
Ания мысленно согласилась с ней, но спросила про другое, то, что тревожило её, что занимало все её мысли эти последние дни:
- Что с моим сыном? Как он?
При вопросе о сыне барона Несса вдруг мягко улыбнулась, и Ания почувствовала облегчение от этой улыбки, она показалась ей самым прекрасным видением на земле.
- Что, Несса? Говори! Пожалуйста! Ну же...- Не могла больше терпеть Ания.
- Всё хорошо, он жив и здоров, ждёт вас, сейчас он с няней и с кормилицей, только мамы нет рядом...
Слёзы благодарного счастья в миг наполнили глаза Ании, да, всё получилось, Небесная заступница спасла её мальчика, он жив и здоров. Боже мой! Какое же это счастье! Да какой там барон? Что его кулаки и угрозы? Всё это пустое, главное жив и здоров её мальчик.
Она плакала навзрыд, и от слёз щипало разбитые губы, и снова потекла кровь из носа, но Ании было всё равно, она стирала всю эту смесь руками, не в силах остановить слёз, а камеристка, устало глядя на неё, отчаялась привести в порядок лицо госпожи.
- Всё хорошо, миледи, всё обошлось...
Она принялась рассказывать, и Ания слушала её, пытаясь справиться со слезами. Оказывается, на следующий же день, после того как они ушли, в замок прибыл человек, это был лекарь, и он попросил поднять себя на крепостную стену. Это был человек из окружения графа Мард, как уж он здесь оказался, никто не понял, да и он сам не слишком распространялся, но его подняли в замок.
Прибывший чудесным образом оказался хорошим врачом, он сразу же осмотрел ребёнка, приказал заварить какие-то травы, сам выкупал мальчика в отваре этих трав, напоил его чем-то, и после этого сын барона проспал два дня, а проснулся совершенно здоровым, голодным, измученным, но здоровым. Правда, самого лекаря к тому времени в Дарнте уже не было: с армией вернулся барон Элвуд, отбил войска противника, снял осаду с замка, и люди графа Мард ушли почти без боя, а потом барон выгнал лекаря, гремя на весь замок. Сколько злости и ненависти вылилось на голову этому человеку, можно только представить. Почему и как он появился здесь, в Дарнте, его и не слушал никто, не говоря уже про какое-то вознаграждение, можно сказать, еле ноги унёс и на том спасибо.
Было ли это чудом или послала его Богоматерь, тронутая молитвами убитой горем матери, можно долго гадать, но Ания всем сердцем рвалась теперь домой, к своему ребёнку.
Да! Да! Да!
Получается, что Матерь Божья не дождалась её молитв в Берде, она прислала этого человека-лекаря на следующий же день, как Ания ушла в своё паломничество. Не так важны были молитвы, главное – порыв души, тот выбор, что сделала Ания, то, что она решилась на этот серьёзный шаг, сумела пересилить свой страх, не испугалась трудностей пути, опасностей в дороге. И сейчас она не испугается барона, его криков, его кулаков, его взоров. Она сумела, она спасла своего сыночка, и всё остальное – пустое!
- Знаете, миледи, как ругался барон?- Несса принялась вновь стирать кровь с разбитого лица госпожи.- Он так шумел, всем досталось. Он почти сразу же погнался за вами следом, как... как...- Она замотала головой, не в силах найти подходящего слова.
- Как безумный,- подсказала ей Ания.- Я знаю. Я представляю себе.- Вздохнула.- А кто же остался в Дарнте? А если войска графа Мард вернутся?
- Там сейчас граф Гавард со своими людьми.
- В Дарнте граф Гавардский?- Несса не ответила ей, только согласно кивнула.- А кто же там с ним? Он же гость! И никого нет!
- Он умрёт, он уже, наверное, умер за эти три дня... И этот старый урод не будет мучить его... А я к нему не вернусь... Опять всё это пережить? Никогда! Никогда я не позволю...
- Да о чём вы?- Эрвин отмахнулся от её слов, хотя в душе ужасался тому, что слышал.- Кто вам сказал, что ваш ребёнок умер? Да что это с вами? Совсем умом тронулись? Вставайте!
Он взял её за руку и потянул на себя, хотя сколько раз клялся себе, что не притронется к ней, после того, как из-за неё его чуть не убили, решил для себя так.
- Нет!- Она резко вырвала руку.- Вы – хороший слуга моего мужа... Вы хорошо ему служили и служите... И дальше будете служить...
Эрвин остановился, опуская руки. О чём она? Точно, на этой почве тронулась умом. Что себе в голову втемяшила? И что теперь делать?
- Ладно.- Он вдруг опустился перед ней на одно колено, прямо так, завёрнутый по пояс в одеяло, спадающее до самого пола. Поймал баронессу за руку, несмотря на все усилия, удержал её в ладонях. Заговорил спокойно:- Давайте сделаем так... Я – Эрвин, в данный момент оруженосец барона Элвуда Дарнтского, клянусь перед Богом, Пресвятой Девой, ангелами и всеми святыми, что никогда, пока я живу, пока могу дышать и держать оружие, я не совершу зла, не принесу вреда вам и вашим детям, я буду служить вам верой и правдой всеми своими действиями, словами и помыслами. И если я нарушу свою клятву, пусть Бог покарает меня и моих потомков.
Ания смотрела на него, распахнув от безмерного удивления и рот, и глаза, и, кажется, даже сердце. Что это? Что он делает?
- Согласны ли вы принять мою клятву?
- Я... Я не знаю...
- Скажите, да или нет?
- Да...- ответила на выдохе, не до конца понимая, что происходит.
Эрвин поднялся, продолжая держать её за руку.
- А теперь вставайте!- Дёрнул с силой на себя, поднимая баронессу со скамьи.- Ваш ребёнок жив. Завтра утром мы пойдём в вашу церковь, и вы будете просить у Богоматери выздоровления вашему сыну. Хорошо? Послезавтра мы поедем обратно. Я ничего не расскажу вашему мужу о бароне Арвинском, всё будет так, как было весь этот год. Я буду молчать, как молчал до этого. Хорошо? А сейчас вы должны снять мокрую одежду, распустить волосы и лечь в постель. Это вы понимаете?
Его голос был твёрдым и решительным, не терпящим возражений, и Ании не оставалось ничего, как только согласно кивнуть.
- Хорошо... Значит, раздевайтесь.
Сам принялся развязывать на ней шнуровку лифа, и Ания, как во сне, стала помогать ему. Когда Эрвин понял, что она справится и без него, он отвернулся и ушёл к камину, долго ворошил угли кочергой, думая обо всём этом, о своей клятве, о последствиях её. Когда обернулся, баронесса, оставшись только в нижней рубашке, стояла босиком на полу и расплетала мокрые волосы.
Слава Богу, он добился от неё, чего хотел, правда, чего это ему стоило.
- Ложитесь. Я вас укрою.
Она послушалась и в этом, легла, и Эрвин закрыл её одеялом, сосредоточенно подоткнул все углы.
- Ваш шрам...- шепнула вдруг баронесса.
- Не будем сейчас об этом...
- Вы получили его не в бою? Ведь так?
- Я получил его от человека, которому доверял, кто был моим родственником, и он думает, что я не выжил. Я не хочу, чтобы он знал, что я ещё не умер...
- Ого...- протянула задумчиво.
Ничего. Завтра утром она будет думать, что это было во сне, этим успокоил себя Эрвин, и пошёл развешивать по стенам мокрую одежду баронессы. Через момент услышал ровное дыхание и понял, что и сам смертельно устал. Предыдущую ночь он спал на полу, эту придётся спать на скамье, да и от ночи-то осталось совсем чуть-чуть. Но состояние было такое, что он готов был заснуть даже стоя. Этот день был слишком длинным.
Прода от 21.11.2019, 13:49
Глава 33
Уставшая лошадь шла шагом, и Ания не подгоняла её, думая о своём. В памяти проходили последние дни. Целый день и ночь Ания провела в церкви Богоматери Страдающей в молитвах и просьбах о помощи своему ребёнку. Сколько слёз она пролила, сколько молитв прошептала! Выдержала все службы и уставшая, голодная вернулась на постоялый двор.
Всё это время оруженосец был с ней, сидел на скамье в углу, иногда выходил на улицу, молился ли уж он за кого или нет, Ания не знала.
Несмотря на всю усталость, голод, жажду, она чувствовала невероятный душевный подъём, словно прикоснулась к чему-то действительно удивительному. Сердце наполнилось чувствами торжественной надежды, и Ания получила внутреннюю уверенность, что всё должно обойтись.
В дороге ветер разогнал тучи, выглянуло солнце, земля быстро подсыхала, зелёные поля и белые берёзовые рощи радовали глаз, и всё это ещё больше утверждало её в том, что всё будет хорошо. Молитвы её дошли до Небесной помощницы, она была услышана. Иначе как? Разве всё, что происходит вокруг, не подтверждает этого?
Другими глазами она смотрела на всё: на окружающих людей, на природу вокруг, на долгую дорогу, на неторопливость лошади, на улыбку оруженосца, ехавшего рядом. Он уже не раздражал её своим молчанием, своими взглядами, она готова была простить ему всё, готова была любить всех и всё, что видела, и горько ей было вспоминать те минуты раздражения, обид или злости, что были у неё до этого.
Всё хорошо! Мир, удивительный, яркий, добрый мир окружал её, мир, полный людей, надежд, любви к своему ближнему, мир, в котором есть место милосердию, жертвенности, сочувствию.
Как хорошо. Как легко на душе, как хорошо и свободно дышалось и думалось. Будто прошедшие дожди омыли не только землю, не только намочили одежду и тело, но и саму душу омыли, очистили, наполнив надеждой и светлой радостью.
Ания сможет всё-всё пережить и сможет всё-всё вынести, даже барона с его подозрительностью, ревностью и хмурыми взглядами.
- А вы за кого молились?- спросила вдруг оруженосца, когда его лошадь поравнялась на дороге с её лошадью.
- Я?- Эрвин будто не ожидал вопроса и удивился.
- Неужели у вас никого нет, за кого стоило бы помолиться? Я думаю, такой человек должен быть у каждого. Кто-то близкий...
Эрвин почему-то сразу же при этих словах вспомнил свою Ллоис, её грустно-задумчивый печальный взгляд. Вспомнил её тревогу и строго поджатые губы, какие он видел в первые дни в обители бегинок, когда она ухаживала за ним после тяжёлого ранения. Конечно же, он думал о ней в первую очередь, разве были люди в этом мире ближе ему, чем она одна, эта сирота бегинка?
Ему хотелось, чтобы всё у неё было хорошо, чтобы она не болела, не страдала, чтобы жизнь дарила ей побольше хороших дней, чтобы окружали её только добрые люди. Вот об этом он молился, об этом просил, когда часы сидел в ожидании жены своего господина.
Вернётся ли когда-нибудь он к ней? Сможет ли вымолить у неё прощения за то, что не вернулся, как обещал, ведь всё вспомнил о себе, всё нашёл, но не вернулся? Простит ли она его? Будут ли они вместе?
Да, он граф по рождению и она неровня ему, но сейчас он уже давно не граф и будет ли им когда-нибудь ещё – неизвестно. Сейчас он слуга барона, его оруженосец, и изменится ли что-то в будущем – пока не понятно. Вернёт ли он свои земли, свой замок, свой титул? Но если вернёт, он обязательно заберёт Ллоис к себе, женится ли он на ней или нет – не важно, но она будет рядом с ним, обязательно будет, его ангел хранитель, любимая, сохранившая жизнь, подарившая ему себя.
Думая о ней, он мечтательно улыбнулся своим сокровенным мыслям, и эту улыбку его заметила Ания.
- Чему вы улыбаетесь?
Он не ответил, молча пожал плечами.
- Вы чему-то радуетесь? Что вам нравится? Скажите!
- Просто всё хорошо. Мы добрались до Берда, вы добились того, чего хотели, и погода хорошая, да и вообще...- Передёрнул плечами нетерпеливо.- Всё хорошо. Разве нет?- Сам спросил с улыбкой.
- Конечно,- согласилась Ания.
- Вот вернёмся, как ещё встретит нас барон Элвуд?
Ания строго поджала губы. Да, об этом не стоит забывать. Барон и за меньшее злился куда как серьёзно. Поездку в Берд, да во время осады, он ей не простит. За самовольные действия он накажет её, и думать об этом сейчас – ой! – как не хотелось. Потом, пусть барон появится потом, как можно позже, а лучше вообще никогда.
Но, видимо, она зря об этом мечтала.
После обеда они въехали на один из постоялых дворов по пути: попоить лошадей и самим хоть что-нибудь съесть, и сразу же в глаза бросились осёдланные кони у коновязи, много коней.
Ания, спустившись с седла, долго не могла решиться сдвинуться с места, невольный страх сковывал её, и она следила за тем, как Эрвин поил лошадей и привязывал их у коновязи.
- Может, нам лучше не останавливаться?- спросила вдруг, и Эрвин удивился её вопросу.
- Почему? Мы никому не помешаем, нам хватит одного угла, пообедаем и поедем дальше. Всё будет хорошо.
Ания кивнула, соглашаясь, но тревога не проходила. И не зря. Не успели они войти в двери, как навстречу вышли люди, и среди них Ания сразу же узнала своего мужа – барона Элвуда.
Он тоже узнал Анию и, ни слова не говоря, тут же ударил по лицу наотмашь сильно и тяжело, сразу лишив и желания и возможности сказать хоть слово. Баронесса качнулась на ногах и упала назад прямо на грудь стоящего за спиной Эрвина, зажала и нос и губы ладонями, глядела поверх пальцев огромными глазами, в них стояли и боль, и ужас, и слёзы.
- Как ты могла? Что ты себе позволяешь? Бестолковая глупая курица...- прошипел барон Элвуд сквозь стиснутые зубы.- Безмозглая тварь...
- Милорд!- это уже не вынес Эрвин; не дав жене сеньора упасть после удара, он держал её за плечи перед собой. Барон обжёг его таким свирепым взглядом поверх головы жены, что у любого бы пропал дар речи.
- А ты вообще рот закрой! Я не желаю тебя ни слышать, ни видеть... Как ты мог пойти на поводу? Как ты вообще посмел? У этой...- Поджал тонкие губы, переводя взгляд на лицо Ании.- Как можно было? Да ты, да вы... да я вас двоих...
Вокруг обступили слуги, все стояли тихо, боясь глядеть в лица, что-то говорить, даже дышать в присутствии злого господина.
- Милорд,- подал голос Эрвин,- позвольте помочь вашей супруге, вы, наверное, сломали ей нос, пожалуйста...
Барон перевёл на него взгляд неподвижных глаз, казалось, ничто не могло переубедить его сменить гнев на милость, но вот он встретился глазами со взглядом жены и ответил, наконец:
- Уведите баронессу и помогите ей.
Камеристка подхватила госпожу под локоть, и все расступились, пропуская их в дверь постоялого двора. Эрвин остался один на один с бароном. Он ждал наказания, был готов к боли и ругательствам, но барон приказал коротко:
- Я лишаю тебя звания оруженосца, ты свободен от всех обязательств и клятв. Арестуйте этого человека и держите под стражей, и никому глаз с него не спускать. Ответите головой.
Охрана и другие оруженосцы удивлённых взглядов не прятали, когда провожали сеньора в дверь. Наказал, так наказал, лучше бы избил, чем так. И судя по наказанию, барон счёл поступок непрощаемым. Эрвин только усмехнулся. Ну вот... То ли ещё будет.
Ания чувствовала, как трясло всё тело в ознобе нервной дрожи, большой боли ещё не ощущалось, в голове звенело протяжным звоном оборванной струны на одной не самой приятной ноте. Камеристка хлопотала рядом, пытаясь остановить кровь, касалась лица лёгкими невесомыми движениями.
- Что же вы натворили, миледи? Что наделали? Боже мой...- причитала шёпотом, будто боялась, что кто-то может её услышать, хотя комната постоялого двора, выделенная барону, была пустая.- Слава Богу, что он не сломал вам нос, как подумал этот ваш...- не нашлась, что сказать и замолчала.
Ания медленно прикрыла глаза: начала накатывать боль, от неё зашумело в голове.
- Нет? Не сломал?- спросила и сглотнула тёплую противную кровь, застывающую в горле.
- Нет, слава Богу, хотя удар у него – ох! – представляю,- покачала головой,- на ногах не устоишь...
Ания мысленно согласилась с ней, но спросила про другое, то, что тревожило её, что занимало все её мысли эти последние дни:
- Что с моим сыном? Как он?
При вопросе о сыне барона Несса вдруг мягко улыбнулась, и Ания почувствовала облегчение от этой улыбки, она показалась ей самым прекрасным видением на земле.
- Что, Несса? Говори! Пожалуйста! Ну же...- Не могла больше терпеть Ания.
- Всё хорошо, он жив и здоров, ждёт вас, сейчас он с няней и с кормилицей, только мамы нет рядом...
Слёзы благодарного счастья в миг наполнили глаза Ании, да, всё получилось, Небесная заступница спасла её мальчика, он жив и здоров. Боже мой! Какое же это счастье! Да какой там барон? Что его кулаки и угрозы? Всё это пустое, главное жив и здоров её мальчик.
Она плакала навзрыд, и от слёз щипало разбитые губы, и снова потекла кровь из носа, но Ании было всё равно, она стирала всю эту смесь руками, не в силах остановить слёз, а камеристка, устало глядя на неё, отчаялась привести в порядок лицо госпожи.
- Всё хорошо, миледи, всё обошлось...
Она принялась рассказывать, и Ания слушала её, пытаясь справиться со слезами. Оказывается, на следующий же день, после того как они ушли, в замок прибыл человек, это был лекарь, и он попросил поднять себя на крепостную стену. Это был человек из окружения графа Мард, как уж он здесь оказался, никто не понял, да и он сам не слишком распространялся, но его подняли в замок.
Прибывший чудесным образом оказался хорошим врачом, он сразу же осмотрел ребёнка, приказал заварить какие-то травы, сам выкупал мальчика в отваре этих трав, напоил его чем-то, и после этого сын барона проспал два дня, а проснулся совершенно здоровым, голодным, измученным, но здоровым. Правда, самого лекаря к тому времени в Дарнте уже не было: с армией вернулся барон Элвуд, отбил войска противника, снял осаду с замка, и люди графа Мард ушли почти без боя, а потом барон выгнал лекаря, гремя на весь замок. Сколько злости и ненависти вылилось на голову этому человеку, можно только представить. Почему и как он появился здесь, в Дарнте, его и не слушал никто, не говоря уже про какое-то вознаграждение, можно сказать, еле ноги унёс и на том спасибо.
Было ли это чудом или послала его Богоматерь, тронутая молитвами убитой горем матери, можно долго гадать, но Ания всем сердцем рвалась теперь домой, к своему ребёнку.
Да! Да! Да!
Получается, что Матерь Божья не дождалась её молитв в Берде, она прислала этого человека-лекаря на следующий же день, как Ания ушла в своё паломничество. Не так важны были молитвы, главное – порыв души, тот выбор, что сделала Ания, то, что она решилась на этот серьёзный шаг, сумела пересилить свой страх, не испугалась трудностей пути, опасностей в дороге. И сейчас она не испугается барона, его криков, его кулаков, его взоров. Она сумела, она спасла своего сыночка, и всё остальное – пустое!
- Знаете, миледи, как ругался барон?- Несса принялась вновь стирать кровь с разбитого лица госпожи.- Он так шумел, всем досталось. Он почти сразу же погнался за вами следом, как... как...- Она замотала головой, не в силах найти подходящего слова.
- Как безумный,- подсказала ей Ания.- Я знаю. Я представляю себе.- Вздохнула.- А кто же остался в Дарнте? А если войска графа Мард вернутся?
- Там сейчас граф Гавард со своими людьми.
- В Дарнте граф Гавардский?- Несса не ответила ей, только согласно кивнула.- А кто же там с ним? Он же гость! И никого нет!
