Сверкающая

А еще через месяц, отчаявшись, я призналась матери:
       - Я больше не могу. Кажется, ничто и никто в целом мире не сможет сделать меня хоть капельку привлекательнее. Давай прекратим это?
       Мама даже спорить не стала. Она и сама видела, к чему привели попытки исправить мое уродство. Королева лишь печально вздохнула и обняла меня.
       Смаргивая слезы, я попросила:
       - Только не надо больше запирать меня здесь. Я хочу выйти во внешний мир и жить как все.
       Мама отстранилась. На ее лице мелькнул испуг.
       - Что ты, Майечка! Ведь я же тебе объясняла...
       - Мам, ты слишком плохого мнения о собственных подданных, - слабо улыбнулась я. - Уверяю, должны найтись люди, которые полюбят меня такой, какая я есть. А если кто и посмеет издеваться над принцессой — поверь, я сумею за себя постоять.
       Но мама резко встала и, глядя поверх моего плеча, произнесла чужим и напряженным голосом:
       - Я не могу подвергать свою дочь риску.
       И ушла так поспешно, что едва не запнулась о подол собственного платья.
       Пока я обдумывала ее странные слова, в комнату просочилась Джуна и нерешительно присела на диван рядом со мной.
       - Боюсь, ты не понимаешь всей ситуации, Майя, - сказала она, теребя в руках тонкий кружевной платочек.
       - Чего я не знаю? - тут же насторожилась я.
       - Ты никогда не была за пределами дворца и не знаешь, как люди относятся к тем, кто родился некрасивым. На самом деле, очень немногие знают о том, что в королевской семье ДВЕ дочери. Большая часть подданных уверена, что Августа — единственный ребенок, а ты умерла в раннем возрасте.
       Я сглотнула ком в горле.
       - Но почему?
       - Королевская семья должна быть самой красивой. Узнав, что у царственных особ родился неказистый ребенок, люди могут решить, что их власть должна подойти к концу. Что это знак свыше, понимаешь? А уж знати, претендующей на трон, - и подавно очень много...
       - Так значит, мои родители беспокоятся не столько за меня саму, сколько за собственный авторитет? - ужаснулась я.
       - Не совсем. За тебя они волнуются тоже. Понимаешь... в нашем королевстве некрасивые люди считаются проклятыми. Их могут изгнать, или хуже того - казнить.
       Голова закружилась. Отчаяние навалилось на меня с новой силой, не оставляя ни лучика надежды. Теперь я понимала, почему не могу выйти из дома, почему не могу быть представленной людям. Лучше сидеть взаперти, чем отправиться на казнь.
       
       Целый месяц после разговора с матерью и Джуной я находилась в ужасно подавленном состоянии. Мне страшно было представить, что из-за моей внешности я никогда не смогу полноценно жить — гулять по городу, общаться, ходить на танцы. Что никогда не выйду замуж и не рожу детей.
       В первые дни я много плакала, а потом просто замкнулась в себе и целые дни проводила в своей комнате за чтением книг. Мне ни с кем не хотелось разговаривать. Сочувственные взгляды мамы, Августы и Джуны вызывали лишь отвращение, напускная бодрость отца раздражала. Я уверяла себя, что для счастья мне хватит и своего собственного маленького мирка — мира книг, рисунков, музыки и прочих развлечений, - но одиночество с каждым днем давило на меня все сильнее. Порой я замечала, что начинаю разговаривать с вещами или просто рассуждаю вслух, находясь в пустой комнате. Это пугало.
       Мать пыталась подбодрить меня, обещала найти выход, какое-то решение проблемы, - но я уже не слушала. Я не верила в успех. Моя жизнерадостность гасла с каждым днем, как догорающая свечка.
       Однажды, после непродолжительного разговора (точнее, говорила только мама, а я молчала и тоскливо смотрела в стену) королева сдалась и ушла; а я приблизилась к окну. Может, прыгнуть? Я была заперта в одной из самых высоких башен, и падение отсюда грозило верной смертью. Будет ли смерть избавлением? Или станет просто... ничем? Пустотой, отсутствием жизни?
       Я ужаснулась собственным мыслям. И в этот момент заметила вспорхнувшего на подоконник почтового голубя. Такой красивой птицы я еще не видела. Он был белоснежным, с россыпью черных точек на крыльях. Голубь нежно заворковал, постукивая лапкой о подоконник. К ней был привязан крошечный конверт из плотной бумаги.
       Конечно, я не ждала письма ни от кого; но любопытство пересилило. Я отвязала конверт от лапки и ожидала, что голубь улетит. Но он продолжал расхаживать туда-сюда и ворковать.
       Я распечатала письмо — точнее, крохотную записку, написанную мелким почерком — и прочла:
       «Не ожидал от тебя такой глупости. Помочь ничем не могу, прости. Для меня красота никогда не имела такого значения, как для тебя; попробуй просто принять все, как есть, раз не можешь изменить. Не пиши больше. Прощай».
       Я в задумчивости покусала губу. Кому это послание могло быть адресовано? Маме? Моей сестре? По-хорошему, нужно было попробовать это выяснить и отдать письмо адресату. Но мне не хотелось говорить с родными, да и признаваться в том, что я прочла чужую переписку, было уже стыдно.
       Я решила просто спрятать конверт и забыть о нем, и ничего не отвечать. Погладила мягкие перья воркующего голубка и вдруг передумала. Мне отчаянно хотелось излить свои чувства и мысли кому-то, кого я не знала лично и никогда не видела; схватив бумагу и тонкий грифельный карандаш, я принялась писать.
       «Здравствуй. Мы незнакомы, и я не прошу отвечать на это письмо, лишь хочу, чтобы ты — незнакомец — его прочитал. Знаешь, как сложно быть той, что отличается ото всех? При том, что я знаю: внутри-то я такая же, как все окружающие меня люди. Я так же люблю солнечный свет и сияние звезд. Я так же вижу сны — иногда красочные и веселые, а иногда пугающие и мрачные. Я так же открыта к любви и дружбе, которых мне, увы, не хватает. Я могла бы быть своей среди друзей, но я чужая даже среди родных. Несправедливо, правда? Как жаль, что этого не изменить».
       Вздохнув, я решила, что написала и так уже слишком много и все равно не смогу объяснить всю глубину своей печали. Поэтому я решила подписаться, но не хотела оставлять здесь собственное имя. Бросив взгляд на сияющие драгоценные камни на своем браслете, я вывела под письмом подпись: «Сверкающая». Затем запечатала лист в тот же маленький конверт, привязала его к лапе птицы серебристой ниточкой, - и голубь улетел.
       Удивительно, - но на душе у меня стало светлее. Будто крылатый почтальон забрал с собой часть моих грустных мыслей.
       

       Глава 3

       
       Скоро произошло то, что заставило меня воспрянуть духом и вновь обрести надежду. Мама объявила, что пригласила для знакомства со мной молодого человека из другого королевства.
       - Он не принц, но принадлежит к знатному и богатому роду, - объясняла родительница взволнованной мне. - В тех землях, где он живет, высоко ценятся ум и таланты, а внешняя красота отходит на второй план. Это дает тебе неплохой шанс, Майечка. Если покажешь себя с лучшей стороны и понравишься юноше, - можешь обрести счастье, пусть и вдали от родного дома.
       
       - Да, мама, я поняла, - энергично кивала я. «Родной дом» ассоциировался у меня с тюрьмой, так что печали по поводу возможного переезда я не испытывала. - А как его зовут?
       - Имя юноши — Барт. Положение в обществе пока неопределенное, но его родословная сейчас уточняется... возможно, скоро он получит довольно неплохой титул, - продолжала мама. Я отмахнулась. Что-что, а уж титул жениха волновал меня в последнюю очередь.
       - Мам, скажи лучше, он какой? Добрый? Общительный или замкнутый? Чем увлекается? Сколько ему лет?
       - Стоп-стоп, - засмеялась королева. - Давай по порядку. Лет ему девятнадцать, на два года старше тебя. А все остальное... давай ты узнаешь у него сама.
       - Давай, - не раздумывая, согласилась я. - А когда нас познакомят?
       - Ишь ты, какая нетерпеливая. - Родительница погрозила мне пальцем. - Он прибудет во дворец завтра, но юноше надо будет отдохнуть с дороги... В общем, ваша встреча состоится через день. Я велю принести бежевое платье и ожерелье с бриллиантами...
       Я вновь отмахнулась. Как я уже говорила, - ни одежда, ни драгоценности не могли сделать меня красивее, - на этот счет я уже не питала иллюзий.
       - Его приведут сюда, в мою комнату?
       - Нет, тебя проводят в малую гостиную.
       Я замерла от восторга. Наконец-то я увижу другие комнаты дворца, кроме тех, что давно надоели и знакомы до каждой царапины на полу.
       - С вами также побудут Августа и Родерик, - прибавила мать.
       - Зачем? - не поняла я.
       - Майка, сознайся, ты опять считала ворон на уроках этикета? Неприлично юной принцессе оставаться наедине с малознакомым юношей.
       Я вздохнула. Ладно. Во всем есть положительные моменты: я заодно и на Родерика посмотрю. Интересно, Августа уже знает о предстоящем «приеме»?
       
       Августа не знала. Мама разрешила мне самой сообщить сестре новости, и она пришла в восторг:
       - Майечка, вот здорово! Я знала, что и у тебя, - моей любимой сестрички, - всё должно наладиться!
       - Подожди ты, - засмеялась я. - Еще ничего не решено. Мы ведь просто познакомимся.
       - А я уверена, что ты ему понравишься, - упорствовала Августа. - Ты ведь такая милая, когда улыбаешься и не грустишь. Да-да, можешь мне не верить!
       Тем не менее, я очень волновалась перед предстоящей встречей, и всю ночь не могла уснуть, задремав только под утро.
       Но даже это не помешало мне чувствовать себя бодрой и готовой к общению.
       Джуна-таки нарядила меня в шикарное бежевое платье с ажурным лифом и пышной юбкой, и традиционно нацепила на меня целую кучу украшений, сияющих, как звезды. Втихушку я сняла несколько и спрятала: мне не хотелось показаться вульгарной или избалованной, любительницей богатства и роскоши. Мне хотелось лишь влюбиться и ощутить себя нужной, желанной и интересной.
       Служанка проводила меня по незнакомым коридорам (от волнения я даже забыла вертеть головой по сторонам) в обозначенную мамой малую гостиную. Августа, Родерик и Барт уже ждали меня, неспешно беседуя; они расположились вокруг изящного столика с напитками и фруктами. Когда мы с Джуной вошли, все они обернулись.
       - Здравствуй, Майя! - приветливо улыбнулся темноволосый юноша — очевидно, Барт, - и жестом пригласил меня присесть рядом с ним. Августа лишь весело, радостно улыбалась и молчала. Светловолосый, высокий и худой Родерик (я даже не думала, что он настолько красив!) тоже поздоровался со мной, но тут же отвел взгляд, словно смотреть на меня ему было неприятно. Мое сердце екнуло. Неужели для незнакомого человека я кажусь настолько отвратительной?.. Но Барт смотрел спокойно и дружелюбно, не отворачиваясь и не пряча взгляд, - и это меня успокоило. Я села. Есть не хотелось, пить тоже; а как начать разговор, я не знала. Вообще-то я ужасная болтушка, но волнение и замешательство не оставили ни единой мысли у меня в голове.
       К счастью, до моего прихода ребята уже что-то обсуждали, - и сейчас вернулись к прерванной беседе. Прислушавшись, я поняла, что они говорят о предстоящей свадьбе Августы и Родерика (Рода, как ласково называла его сестра).
       - … Так что почти все уже готово, - с энтузиазмом вещал Род. - Остались мелочи — кое-какие вопросы с оформлением, меню, и...
       - И не забывай про традиции, - вмешалась Августа. - Я еще не побывала в склепе Ведьмы. Правда, время на это еще есть...
       - Что еще за склеп Ведьмы и зачем туда ходить? - недоуменно поднял брови Барт.
       Мы, все втроем, сначала посмотрели на него с замешательством. Кто же в городе не знает о Ведьмином последнем пристанище? И о традиции его посещения невестами?.. Но потом до меня дошло:
       - Ах, ну конечно!.. Род, Августа, - Барт ведь приехал из другого королевства и не в курсе всех легенд и историй нашего города.
       Родерик бросил на меня быстрый взгляд, и в нем мне почудилось недовольство. Может, я зря назвала его сокращенным именем? Но я, на самом деле, не хотела. Просто Августа часто называла его так при мне, и я невольно привыкла.
       - Да, точно, - согласилась сестра. - Ну, Майя, ты расскажешь сама или лучше мне?
       - Давай ты. - Я знала, как Августа любит пересказывать всевозможные сказки и легенды, и не могла лишить ее этого удовольствия.
       
       Девушка поерзала, усаживаясь поудобнее, таинственно улыбнулась и начала рассказ:
       - Когда-то давно, почти пять сотен лет назад, нашим королевством правила колдунья по имени Розетта...
       - А, Розетта. Ну, о ней-то я знаю из учебников истории, - весьма невежливо перебил Августу Барт. Я пихнула его локтем в бок, и он поднял руки в жесте «сдаюсь». Сестра бросила на него недовольный взгляд, но тут же продолжила:
       - Как ты знаешь, жила она тут, в столице. Розетта была злой и хитрой колдуньей, она держала народ в страхе и казнила многих. Но, так как, ко всему прочему, магическая сила колдуньи была воистину великой, - никто не решался ей перечить или пытаться свергнуть с трона.
       Розетта также была очень ревнива, и часто велела казнить тех девушек, что были равны ей по красоте. Это было страшное время, - самых хорошеньких девочек еще совсем детьми отсылали в другие королевства, дабы спрятать от ее гнева.
       А сама колдунья с каждым днем становилась все краше. Она так увлеклась коллекционированием всевозможных артефактов, усиливающих обаяние, - что, в конце концов, это ее и сгубило.
       Как-то Розетта узнала о волшебном озере, что таится в глубине лесов. Коли выпить из него воды, - гласила легенда, - девичья красота никогда не поблекнет и не потускнеет, а станет еще ярче и прекрасней. По слухам, колдунья то озеро отыскала, и воды той попробовала. Но не знала она о второй части легенды: волшебная вода предназначена только для тех, что чист душой.
       И, только сделав один лишь глоток, Розетта уснула навеки — прекрасная, невероятно красивая молодая девушка. Мирный сон стер надменное выражение с ее лица, отчего она кажется лишь доброй и милой красавицей... Люди долго думали, что с ней делать. Похоронить нельзя: Розетта спит, она не мертва; хоть сон ее и длится вот уже сто лет. В конце концов, для нее воздвигли небольшое круглое здание в центре города, которое почему-то решили назвать склепом. Там она и лежит под прозрачным куполом — вечно спящая...
       - Ходить-то к ней зачем? Тем более — невестам? - прервал Августу Барт, недоуменно сдвинув брови.
       - Я еще не закончила, - терпеливо отозвалась сестра. - Постепенно в городе сложилось поверье: если девушка перед замужеством (или перед родами) заглянет в склеп колдуньи и испросит у нее благословения, - то ребенок у нее непременно родится красивым. А если этого не сделать — Розетта может прогневаться и проклясть нечестивую. Тогда добра не жди...
       После этих слов Августы я заметила, как Барт и Родерик бросили на меня быстрые взгляды, но тут же отвернулись с непроницаемыми лицами. Мои щеки опалило жаром. Почему-то раньше я не задумывалась, имеет ли эта легенда какое-то отношение ко мне; а теперь... Неужели я родилась уродиной потому, что моя мать не испросила благословения Розетты? Но если так — почему она этого не сделала?..
       Я твердо решила узнать это от мамы лично, из первых уст.
       Тем временем Барт, как ни в чем ни бывало, продолжал допрашивать Августу:
       - Как же колдунья может обидеться и проклясть кого-то, если она спит?
       - Спящая колдунья — не то же самое, что мертвая. Она может быть и опасна, - вместо девушки возразил Родерик. - Раз такое поверье сложилось, - значит, на то есть причины.
       - У Розетты даже дочь осталась, - вспомнила Августа. - Только у нее, в отличие от матери, не было ни капли способностей. Как и у внучки. А эта внучка сейчас живет там же, в склепе, и следит там за порядком.