Такой разговор хозяйке был не по душе. Она с грохотом поставила на стол тарелку с огурцами и бутыль самогона. Законный польский супруг плеснул в стаканы слегка мутноватую жидкость.
-Ну и как мы с тобой теперь будем делить бабу? – спросил он у Гриши.
-Зачем ее делить? Она ведь не вещь. С кем захочет, с тем и останется. Это ее выбор. Скажет мне, уходи и я уйду, готов был принять любой выбор Стеши шуцман.
-Вы бы не спешили делить жену. Тут еще до утра дожить надо, - резонно заметил Марек.
-Колокола звонили. Бандеровцы напали на соседние села. Вот - вот и у нас будут, - напомнил присутствующим реальное положение дел Ковач.
-И на Ужаны напали, - брякнул, не подумавши, Гриша, и увидев изменившееся выражение лица Стефании, горько пожалел о своем поступке.
-Мама! – всхлипнув, произнесла женщина и ушла к печке.
-Так ты теперь с нами? – еще раз хотел услышать позицию родственника Марек.
-С вами, - ответил Чижов, подразумевая не вступление в ряды армии Краевой, а совместное отражение нападения со стороны украинских националистов.
-Тогда, еще по одной и пошли к старосте. Твой пулемет лишним не будет. Споры оставим на потом. Главное сейчас выжить. Если они придут в село, пощады никому не будет. Стефания, ты собери на всякий случай все необходимое. Может, придется бежать из Гуты, если получится, - уже более тихо добавил Марек.
К середине лета Гуту Степанскую наполнили толпы беженцев из соседних сел, которым удалось вырваться живыми из лап украинской повстанческой армии. Безжалостные рейды ОУН-УПА по польским селам привели к тому, что села Гута Степанская и близлежащие Вырки, стали центрами сопротивления украинским националистам и местами скопления польского населения. Поляки, преследуемые бандеровцами, вымещали свою злость на украинцах, совместно проживающих с ними в населенных пунктах Волыни. Это вызывало еще большее напряжение в обществе и порождало ненависть между народами. Еще с конца 1942, а особенно активно в 1943 году стали создаваться отряды самообороны, как украинские, так и польские. Если первых активно поддерживал ОУН-УПА, то последних Армия Краева и в ряде случаев отряды советских партизан. Подобный отряд был создан и в Гуте. Оккупационные власти в полной мере не могли контролировать военно-политические процессы, протекающие в этой части Рейхскомиссариата Украина. Таким положением дел воспользовались и в Гуте, сменив старого старосту новым, выражающим интересы польского населения села.
В пятницу 16 июля 1943 года в окошко хаты Оксаны Богдановны кто-то негромко постучал. Наталья, убаюкивающая капризного Ванюшу, удивленно подняла голову.
-Кого там еще принесло? – заворчала пожилая женщина, направляясь к выходу их дома. Брякнул крючок на входной двери и Наташка услышала мужской голос: « Здравствуйте Оксана Богдановна».
-Добрый день пан староста, - послышалось в ответ.
-Ну, какой я теперь староста? Выгнали меня поляки. Не доверяют больше. Разве вы не были на сходе? – интересовался гость.
-А что толку туда ходить? Мы разве что-то решим? Вон их сколько понаехало. Кто теперь украинцев слушать станет? – сетовала на такое положение дел хозяйка.
-И то, правда, - согласился собеседник.
-Может, пригласите в дом? Не хотелось, чтобы нас увидели, - напросился в гости бывший староста. Послышалась возня и в комнату вошел пан Крычильский.
-А что же волость по этому поводу говорит? Это же форменное самоуправство, - решила Богдановна обсудить отставку сельского старосты.
-Им все равно кто тут будет, лишь бы план заготовок выполнялся, - вздохнул Якуб.
-А к нам-то по какому делу, что сторонних глаз боитесь? – взяла «быка за рога» Наталья.
-Хотел весточку от Александра передать, - перешел к делу Крычильский.
-От Саши? – встрепенулась молодая женщина.
-Где же вы его видели?
-Сам не видал, но добрые люди подсказали. В Старой Мельнице их сотня стоит, - назвал Якуб местонахождения парня.
-Так это совсем рядом, - обрадовалась Деревянко.
-Соскучился. Хотел увидеть.
-Так пусть бы приходил, - простодушно ответила Наталья.
-Куда? В село не пробраться. Украинцев никуда не выпускают и не впускают. Дроздовский везде своих людей расставил, - вернул ее к реальности бывший староста.
-Прямо таки везде? Мамо, я к Саше хочу, - озвучила свое желание Наташа.
-Куда тебе? Ваньку я грудью кормить стану? – осадила дочь Богдановна.
-Я так по нему соскучилась. Как он там? – продолжала выспрашивать молодая женщина, на какое-то время, забыв о капризах ребенка.
-Выздоровел после ранения, - продолжал Крычильский.
-Ранения? – одновременно спросили женщины. Ничего о ранении Александра они не знали. Сашко давно не присылал ни каких весточек.
-Мама, я пойду в Старую Мельницу, - категорично заявила дочь.
-Нет уж, сама схожу. Останешься с ребенком. Проведаю Сашка, и обо всем тебе расскажу, - не соглашалась Богдановна.
-А как же часовые? – изобразил на лице переживания гость.
-Я здесь родилась и знаю все тайные тропы, - гордо возвестила Оксана.
-Никто меня и не заметит. Я туда и обратно. К утру и вернусь, - приняла решение хозяйка дома.
-Вы, что действительно собрались в Старую Мельницу? – решил Крычильский проверить намерения женщины.
-Конечно, если вы нас не обманули, конечно, - подтвердила Богдановна свое желание наведаться к зятьку.
-Что вы! Кто таким в наше время шутит? – замахал руками гость.
-Раз уж вы хотите увидеть Александра, то не могли бы выполнить и мою просьбу? – поинтересовался Якуб.
-Какую? – насторожилась пожилая женщина.
-Записочку передать одному человеку, - скромно заявил бывший староста.
-Кому это? Где я буду искать вашего человека? – не очень хотела Богдановна обременять себя дополнительными поручениями. Однако гостю отказать не могла, так как новость о зятьке, принес именно он.
-Его найти не трудно будет. Спросите любого и он вам подскажет. Его кличка «Дубовой», - подсказал мужчина.
-Хорошо, - согласилась Богдановна. Крычильский полез во внутренний карман пиджака и достал аккуратно сложенный лист бумаги.
-И вот еще что, - протянул он письмецо женщине.
-Если вдруг вас остановят парни из самообороны или другие польские активисты, то обязательно уничтожьте записку, - настоятельно потребовал бывший староста. Хозяйка дома понимающе кивнула головой.
Ушла теща Александра с закатом солнца. Используя знания местности, без особого труда обошла посты самообороны, и устремилась в Старую Мельницу. А вот здесь пришлось поволноваться, когда ее остановили парни с желто-голубыми нашивками на рукавах. Вовремя вспомнила о письме Крычильского для какого-то «Дубового». Без него приняли бы за лазутчицу, а так повели к этому загадочному «Дубовому», которого здесь действительно все знали. Мужичок с виду неказистый, но взгляд такой пронзительный, от которого холодок бежал в груди. Письмо внимательно прочел и еще раз посмотрел на Богдановну.
-Много поляков в селе? – строго спросил собеседник.
-Очень много. С ближних сел съехались. Дома переполнены, даже землянки начали рыть, - доложила украинка.
-А со старостой-то, что приключилось? – последовал второй вопрос.
-С Якубом что ли? Отстранили его. Был сельский сход и поляки выбрали своего. Теперь в селе заправляет агроном пана Мицкевича Станислав Дроздовский. Он до этого командовал отрядом самообороны Гуты, - рассказывала все сельские новости крестьянка.
-И большой у него отряд? – не отставал «Дубовой» от селянки, радуясь, что получил такой источник информации.
-Не знаю. Видела вооруженных людей, а сколько их не могу сказать.
Иван Литвинчук по кличке «Дубовой» понимал, что точных данных крестьянка дать не сможет, но общую картину обрисует. К тому же Крычильский подробно все описал, оставалось лишь проверить его информацию.
-Кроме отряда самообороны в Гуте еще кто-то есть? – продолжал разговор мужчина.
-Поляки во главе с Мареком Ковачем из леса пришли. Похожи на партизан. А еще отряд шуцманов приехал. Несколько десятков человек, - вспоминала все последние события Богдановна. Литвинчук спрятал записку старосты в карман. Вроде как, все сходилось.
-Чем мне тебя отблагодарить за помощь?- захотел сотник отблагодарить женщину.
-Мне бы с зятьком повидаться. Якуб сказал, что он здесь находится, - попросила селянка.
-Кто такой? – удивился бандеровец.
-Сашко Деревянко, - назвала она имя зятя.
-Есть такой. Сейчас организуем свидание, - обещал «Дубовой».
Александр до последнего не мог понять, зачем он понадобился сотнику. Заметив тещу, очень удивился.
-Мамо? Почему вы здесь? – решился он обнять тещу.
-Тебя проведать пришла. Почему весточки не присылал? Наташка вся извелась, - жаловалась женщина.
-Не было возможности. А как вы узнали, что я здесь? – недоумевал Александр.
-Староста наш сказал. Наташка сама хотела прибежать, но куда ей? Кто Ваньку досматривать станет? Вот я и решилась сама прийти, чтобы хоть глазком на тебя взглянуть, - миловалась зятем Оксана Богдановна.
-Как он там? – переживал Сашко о сыне.
-Растет. Капризный только. Папки видать не хватает.
-Ну, да, - усмехнулся Деревянко.
-Только папки ему и не хватает.
-А тебя ранили? – интересовалась теща.
-И это вы уже знаете. Ранили. Еще зимой, когда я у вас последний раз был. Зацепились мы тогда с шуцманами и меня подстрелили. Мои побратимы сбежали и бросили меня одного в лесу. Если бы не парни Дубового, истек кровью. Так я в их отряде и оказался, - кратко обрисовал ситуацию казак сотни.
-Как ты здесь? Есть что покушать, во что одеться? – заботливо спрашивала Оксана Богдановна.
-Все у меня есть. Не переживайте.
-Когда увидимся-то? Наталья, так тебя ждет. Что ей передать? – продолжала разговор теща.
-Я буду возвращаться в Гуту. Крычильского сняли с должности старосты. Теперь у нас новый староста, а гроном пан Дроздовский. Помнишь его?
-Конечно, помню, - подтвердил Александр.
-Марек Ковач объявился. Пришел в село со своими дружками из Армии Краевой. А самое главное, что муж Стефании вернулся. Столько лет не было, а вернулся. Его все уже похоронили давно. Старики Новаки рады, - делилась Богдановна последними новостями.
-А Стеша? – заинтересовался такой информацией Деревянко.
-Как же она с двумя мужьями жить станет? Гришка ведь в полиции служит. Что о нем слышно? – хотел знать мужчина.
-Живой. Что ему станется? – махнула рукой Богдановна. Зять не стал говорить, что остался жив, благодаря своему соседу, у которого гулял на свадьбе, а потом же в лесу стрелял в него. Не очень красивая история и лучше теще о ней не знать. Александр взял женщину под локоть и отвел подальше от построек, так, чтобы их никто не смог услышать.
-Мамо! – обратился к Богдановне зятек, и такое обращение насторожило женщину. Когда Александр так к ней обращался, он обязательно говорил что-то важное.
-Вы, как только вернетесь, сразу собирайтесь и уходите из села, - тихо произнес бандеровец.
-Это еще почему? – не поняла она.
-Потому-что у нас приказ зачистить от поляков Гуту Степанскую, - выдал тайну Деревянко.
-А нам-то чего бояться? Мы не поляки.
-Вы, наверное, меня не поняли? Там разбираться никто не станет. Слышали, что с польскими селами недавно случилось? – все так же тихо говорил ее родственник.
-То, что селян топорами порубили? Так врут люди. Сами поляки и придумали, - была в курсе последних событий крестьянка.
-Ничего они не придумали, - сквозь зубы процедил зять.
-Это не «бульбовцы», здесь все по-другому. Забирайте Ваньку и бегите.
-Да куда мы ночью побежим? У нас и телеги-то нет, - заупрямилась женщина.
-Уходите ногами. Просите помощи у Стефании. Пусть и она бежит. Пощады никому не будет, - настаивал Деревянко.
-Не верю я тебе. Командир у вас такой обходительный.
-Оксана Богдановна, спасайте внука. Я же вам говорю, что пощады не будет, - тормошил ее Александр.
-Если они такие, то почему ты с ними? – не понимала селянка.
-Отсюда другой дороги нет, - как-то обреченно ответил зять.
Ночные прохожие, а таковых в Гуте было предостаточно, расступались в стороны при виде мчащихся с бешеной скоростью телег. Федька, свесив ноги, подскакивал вместе с товарищами, когда повозка попадала колесом в ямку или наезжала на камень. Руки уверенно держали винтовку. Все его сослуживцы готовы были вступить в бой, если бы их попытались остановить. Они встретились с подобным своему обозом, только не выезжающим из села, а наоборот. На подводах сидели крестьяне с узелками в руках, в которых был собран нехитрый домашний скарб. Это были беженцы из Ужан. Парни из самообороны побоялись останавливать бегущих из села полицаев, чтобы в случае возникновения перестрелки не пострадали мирные люди. Когда обоз выскочил на пригорок, все облегченно вздохнули. Теперь можно было и не гнать лошадей.
-Молодец фельдфебель! – похвалили шуцманы своего командира. Их план сработал, и теперь оставалось только добраться до уездного города. Луна, то и дело пряталась в темные тучки, которые в изобилии бороздили звездное небо. Без лунного света становилось значительно темней. Очередное исчезновение луны, плюс дорога, которая уходила вглубь лесного насаждения, навевали недобрые ассоциации. Стена леса с двух сторон вплотную подходила до наезженной транспортными средствами колеи. Шуцманы сами собой притихли, перестав говорить. Похрапывание коней, скрип повозок и топот копыт, единственные звуки которые издавал обоз. Разве, что пару раз где-то недалеко ухал филин, заставляя парней от неожиданных звуков, прижиматься ближе друг к другу. Откуда взялись партизаны, так толком никто и не понял. Они вынырнули из кустов и моментально окружили обоз, ощетинившись стволами винтовок и автоматов. Федька благоразумно поднял руки вверх. У него забрали оружие, и такая же участь ожидала всех остальных. «Шума» гадали к кому в плен они попали? Украинская речь и «мазепинки» на головах мужиков подсказывали, что это, скорее всего украинские националисты, а не советские партизаны. Когда они оказались в компании представителей украинской повстанческой армии, уханье филина в ночном лесу казалось вовсе не страшным. Всех шуцманов волновала одна единственная мысль, что теперь с ними будет? Если раньше шуцманшафт придерживался определенного нейтралитета по отношению к ОУНовцам, то с конца 1942 года оккупационные власти задействовали вспомогательную полицию для активной борьбы с украинским подпольем. Рассчитывать на снисходительность бандеровцев было бы глупо. Теперь уже и план фельдфебеля не выглядел так блестяще, как казалось. Федька даже успел позавидовать своему дружку, оставшемуся в Гуте Степанской. Путешествие их закончилось в селе Старая Мельница, совсем недалеко от Гуты. Их построили, и к ним при свете факелов, вышел невысокий мужчина в немецком френче, но традиционной «мазепенке» на голове. Подпоясан вояка был офицерским ремнем, на котором висела кобура с парабеллумом.
-Кто такие? – поинтересовался незнакомец у парней, конвоирующих полицейских.
-Вот, пан сотник, захватили в лесу полицаев, - доложили ему.
-Это не те ли полицаи, что в Гуту Степанскую вчера заехали? – удивился военный.
-Они самые, - буркнул Вася Зленко.
-А чего же бежите под покровом ночи? – повеселел сотник.
-Не желаем головы подставлять под пули. Мы придерживаемся нейтралитета в ваших разборках с поляками, - взял на себя бремя переговорщика обер ефрейтор.
-Ну и как мы с тобой теперь будем делить бабу? – спросил он у Гриши.
-Зачем ее делить? Она ведь не вещь. С кем захочет, с тем и останется. Это ее выбор. Скажет мне, уходи и я уйду, готов был принять любой выбор Стеши шуцман.
-Вы бы не спешили делить жену. Тут еще до утра дожить надо, - резонно заметил Марек.
-Колокола звонили. Бандеровцы напали на соседние села. Вот - вот и у нас будут, - напомнил присутствующим реальное положение дел Ковач.
-И на Ужаны напали, - брякнул, не подумавши, Гриша, и увидев изменившееся выражение лица Стефании, горько пожалел о своем поступке.
-Мама! – всхлипнув, произнесла женщина и ушла к печке.
-Так ты теперь с нами? – еще раз хотел услышать позицию родственника Марек.
-С вами, - ответил Чижов, подразумевая не вступление в ряды армии Краевой, а совместное отражение нападения со стороны украинских националистов.
-Тогда, еще по одной и пошли к старосте. Твой пулемет лишним не будет. Споры оставим на потом. Главное сейчас выжить. Если они придут в село, пощады никому не будет. Стефания, ты собери на всякий случай все необходимое. Может, придется бежать из Гуты, если получится, - уже более тихо добавил Марек.
Глава 18
К середине лета Гуту Степанскую наполнили толпы беженцев из соседних сел, которым удалось вырваться живыми из лап украинской повстанческой армии. Безжалостные рейды ОУН-УПА по польским селам привели к тому, что села Гута Степанская и близлежащие Вырки, стали центрами сопротивления украинским националистам и местами скопления польского населения. Поляки, преследуемые бандеровцами, вымещали свою злость на украинцах, совместно проживающих с ними в населенных пунктах Волыни. Это вызывало еще большее напряжение в обществе и порождало ненависть между народами. Еще с конца 1942, а особенно активно в 1943 году стали создаваться отряды самообороны, как украинские, так и польские. Если первых активно поддерживал ОУН-УПА, то последних Армия Краева и в ряде случаев отряды советских партизан. Подобный отряд был создан и в Гуте. Оккупационные власти в полной мере не могли контролировать военно-политические процессы, протекающие в этой части Рейхскомиссариата Украина. Таким положением дел воспользовались и в Гуте, сменив старого старосту новым, выражающим интересы польского населения села.
В пятницу 16 июля 1943 года в окошко хаты Оксаны Богдановны кто-то негромко постучал. Наталья, убаюкивающая капризного Ванюшу, удивленно подняла голову.
-Кого там еще принесло? – заворчала пожилая женщина, направляясь к выходу их дома. Брякнул крючок на входной двери и Наташка услышала мужской голос: « Здравствуйте Оксана Богдановна».
-Добрый день пан староста, - послышалось в ответ.
-Ну, какой я теперь староста? Выгнали меня поляки. Не доверяют больше. Разве вы не были на сходе? – интересовался гость.
-А что толку туда ходить? Мы разве что-то решим? Вон их сколько понаехало. Кто теперь украинцев слушать станет? – сетовала на такое положение дел хозяйка.
-И то, правда, - согласился собеседник.
-Может, пригласите в дом? Не хотелось, чтобы нас увидели, - напросился в гости бывший староста. Послышалась возня и в комнату вошел пан Крычильский.
-А что же волость по этому поводу говорит? Это же форменное самоуправство, - решила Богдановна обсудить отставку сельского старосты.
-Им все равно кто тут будет, лишь бы план заготовок выполнялся, - вздохнул Якуб.
-А к нам-то по какому делу, что сторонних глаз боитесь? – взяла «быка за рога» Наталья.
-Хотел весточку от Александра передать, - перешел к делу Крычильский.
-От Саши? – встрепенулась молодая женщина.
-Где же вы его видели?
-Сам не видал, но добрые люди подсказали. В Старой Мельнице их сотня стоит, - назвал Якуб местонахождения парня.
-Так это совсем рядом, - обрадовалась Деревянко.
-Соскучился. Хотел увидеть.
-Так пусть бы приходил, - простодушно ответила Наталья.
-Куда? В село не пробраться. Украинцев никуда не выпускают и не впускают. Дроздовский везде своих людей расставил, - вернул ее к реальности бывший староста.
-Прямо таки везде? Мамо, я к Саше хочу, - озвучила свое желание Наташа.
-Куда тебе? Ваньку я грудью кормить стану? – осадила дочь Богдановна.
-Я так по нему соскучилась. Как он там? – продолжала выспрашивать молодая женщина, на какое-то время, забыв о капризах ребенка.
-Выздоровел после ранения, - продолжал Крычильский.
-Ранения? – одновременно спросили женщины. Ничего о ранении Александра они не знали. Сашко давно не присылал ни каких весточек.
-Мама, я пойду в Старую Мельницу, - категорично заявила дочь.
-Нет уж, сама схожу. Останешься с ребенком. Проведаю Сашка, и обо всем тебе расскажу, - не соглашалась Богдановна.
-А как же часовые? – изобразил на лице переживания гость.
-Я здесь родилась и знаю все тайные тропы, - гордо возвестила Оксана.
-Никто меня и не заметит. Я туда и обратно. К утру и вернусь, - приняла решение хозяйка дома.
-Вы, что действительно собрались в Старую Мельницу? – решил Крычильский проверить намерения женщины.
-Конечно, если вы нас не обманули, конечно, - подтвердила Богдановна свое желание наведаться к зятьку.
-Что вы! Кто таким в наше время шутит? – замахал руками гость.
-Раз уж вы хотите увидеть Александра, то не могли бы выполнить и мою просьбу? – поинтересовался Якуб.
-Какую? – насторожилась пожилая женщина.
-Записочку передать одному человеку, - скромно заявил бывший староста.
-Кому это? Где я буду искать вашего человека? – не очень хотела Богдановна обременять себя дополнительными поручениями. Однако гостю отказать не могла, так как новость о зятьке, принес именно он.
-Его найти не трудно будет. Спросите любого и он вам подскажет. Его кличка «Дубовой», - подсказал мужчина.
-Хорошо, - согласилась Богдановна. Крычильский полез во внутренний карман пиджака и достал аккуратно сложенный лист бумаги.
-И вот еще что, - протянул он письмецо женщине.
-Если вдруг вас остановят парни из самообороны или другие польские активисты, то обязательно уничтожьте записку, - настоятельно потребовал бывший староста. Хозяйка дома понимающе кивнула головой.
Ушла теща Александра с закатом солнца. Используя знания местности, без особого труда обошла посты самообороны, и устремилась в Старую Мельницу. А вот здесь пришлось поволноваться, когда ее остановили парни с желто-голубыми нашивками на рукавах. Вовремя вспомнила о письме Крычильского для какого-то «Дубового». Без него приняли бы за лазутчицу, а так повели к этому загадочному «Дубовому», которого здесь действительно все знали. Мужичок с виду неказистый, но взгляд такой пронзительный, от которого холодок бежал в груди. Письмо внимательно прочел и еще раз посмотрел на Богдановну.
-Много поляков в селе? – строго спросил собеседник.
-Очень много. С ближних сел съехались. Дома переполнены, даже землянки начали рыть, - доложила украинка.
-А со старостой-то, что приключилось? – последовал второй вопрос.
-С Якубом что ли? Отстранили его. Был сельский сход и поляки выбрали своего. Теперь в селе заправляет агроном пана Мицкевича Станислав Дроздовский. Он до этого командовал отрядом самообороны Гуты, - рассказывала все сельские новости крестьянка.
-И большой у него отряд? – не отставал «Дубовой» от селянки, радуясь, что получил такой источник информации.
-Не знаю. Видела вооруженных людей, а сколько их не могу сказать.
Иван Литвинчук по кличке «Дубовой» понимал, что точных данных крестьянка дать не сможет, но общую картину обрисует. К тому же Крычильский подробно все описал, оставалось лишь проверить его информацию.
-Кроме отряда самообороны в Гуте еще кто-то есть? – продолжал разговор мужчина.
-Поляки во главе с Мареком Ковачем из леса пришли. Похожи на партизан. А еще отряд шуцманов приехал. Несколько десятков человек, - вспоминала все последние события Богдановна. Литвинчук спрятал записку старосты в карман. Вроде как, все сходилось.
-Чем мне тебя отблагодарить за помощь?- захотел сотник отблагодарить женщину.
-Мне бы с зятьком повидаться. Якуб сказал, что он здесь находится, - попросила селянка.
-Кто такой? – удивился бандеровец.
-Сашко Деревянко, - назвала она имя зятя.
-Есть такой. Сейчас организуем свидание, - обещал «Дубовой».
Александр до последнего не мог понять, зачем он понадобился сотнику. Заметив тещу, очень удивился.
-Мамо? Почему вы здесь? – решился он обнять тещу.
-Тебя проведать пришла. Почему весточки не присылал? Наташка вся извелась, - жаловалась женщина.
-Не было возможности. А как вы узнали, что я здесь? – недоумевал Александр.
-Староста наш сказал. Наташка сама хотела прибежать, но куда ей? Кто Ваньку досматривать станет? Вот я и решилась сама прийти, чтобы хоть глазком на тебя взглянуть, - миловалась зятем Оксана Богдановна.
-Как он там? – переживал Сашко о сыне.
-Растет. Капризный только. Папки видать не хватает.
-Ну, да, - усмехнулся Деревянко.
-Только папки ему и не хватает.
-А тебя ранили? – интересовалась теща.
-И это вы уже знаете. Ранили. Еще зимой, когда я у вас последний раз был. Зацепились мы тогда с шуцманами и меня подстрелили. Мои побратимы сбежали и бросили меня одного в лесу. Если бы не парни Дубового, истек кровью. Так я в их отряде и оказался, - кратко обрисовал ситуацию казак сотни.
-Как ты здесь? Есть что покушать, во что одеться? – заботливо спрашивала Оксана Богдановна.
-Все у меня есть. Не переживайте.
-Когда увидимся-то? Наталья, так тебя ждет. Что ей передать? – продолжала разговор теща.
-Я буду возвращаться в Гуту. Крычильского сняли с должности старосты. Теперь у нас новый староста, а гроном пан Дроздовский. Помнишь его?
-Конечно, помню, - подтвердил Александр.
-Марек Ковач объявился. Пришел в село со своими дружками из Армии Краевой. А самое главное, что муж Стефании вернулся. Столько лет не было, а вернулся. Его все уже похоронили давно. Старики Новаки рады, - делилась Богдановна последними новостями.
-А Стеша? – заинтересовался такой информацией Деревянко.
-Как же она с двумя мужьями жить станет? Гришка ведь в полиции служит. Что о нем слышно? – хотел знать мужчина.
-Живой. Что ему станется? – махнула рукой Богдановна. Зять не стал говорить, что остался жив, благодаря своему соседу, у которого гулял на свадьбе, а потом же в лесу стрелял в него. Не очень красивая история и лучше теще о ней не знать. Александр взял женщину под локоть и отвел подальше от построек, так, чтобы их никто не смог услышать.
-Мамо! – обратился к Богдановне зятек, и такое обращение насторожило женщину. Когда Александр так к ней обращался, он обязательно говорил что-то важное.
-Вы, как только вернетесь, сразу собирайтесь и уходите из села, - тихо произнес бандеровец.
-Это еще почему? – не поняла она.
-Потому-что у нас приказ зачистить от поляков Гуту Степанскую, - выдал тайну Деревянко.
-А нам-то чего бояться? Мы не поляки.
-Вы, наверное, меня не поняли? Там разбираться никто не станет. Слышали, что с польскими селами недавно случилось? – все так же тихо говорил ее родственник.
-То, что селян топорами порубили? Так врут люди. Сами поляки и придумали, - была в курсе последних событий крестьянка.
-Ничего они не придумали, - сквозь зубы процедил зять.
-Это не «бульбовцы», здесь все по-другому. Забирайте Ваньку и бегите.
-Да куда мы ночью побежим? У нас и телеги-то нет, - заупрямилась женщина.
-Уходите ногами. Просите помощи у Стефании. Пусть и она бежит. Пощады никому не будет, - настаивал Деревянко.
-Не верю я тебе. Командир у вас такой обходительный.
-Оксана Богдановна, спасайте внука. Я же вам говорю, что пощады не будет, - тормошил ее Александр.
-Если они такие, то почему ты с ними? – не понимала селянка.
-Отсюда другой дороги нет, - как-то обреченно ответил зять.
Глава 19.
Ночные прохожие, а таковых в Гуте было предостаточно, расступались в стороны при виде мчащихся с бешеной скоростью телег. Федька, свесив ноги, подскакивал вместе с товарищами, когда повозка попадала колесом в ямку или наезжала на камень. Руки уверенно держали винтовку. Все его сослуживцы готовы были вступить в бой, если бы их попытались остановить. Они встретились с подобным своему обозом, только не выезжающим из села, а наоборот. На подводах сидели крестьяне с узелками в руках, в которых был собран нехитрый домашний скарб. Это были беженцы из Ужан. Парни из самообороны побоялись останавливать бегущих из села полицаев, чтобы в случае возникновения перестрелки не пострадали мирные люди. Когда обоз выскочил на пригорок, все облегченно вздохнули. Теперь можно было и не гнать лошадей.
-Молодец фельдфебель! – похвалили шуцманы своего командира. Их план сработал, и теперь оставалось только добраться до уездного города. Луна, то и дело пряталась в темные тучки, которые в изобилии бороздили звездное небо. Без лунного света становилось значительно темней. Очередное исчезновение луны, плюс дорога, которая уходила вглубь лесного насаждения, навевали недобрые ассоциации. Стена леса с двух сторон вплотную подходила до наезженной транспортными средствами колеи. Шуцманы сами собой притихли, перестав говорить. Похрапывание коней, скрип повозок и топот копыт, единственные звуки которые издавал обоз. Разве, что пару раз где-то недалеко ухал филин, заставляя парней от неожиданных звуков, прижиматься ближе друг к другу. Откуда взялись партизаны, так толком никто и не понял. Они вынырнули из кустов и моментально окружили обоз, ощетинившись стволами винтовок и автоматов. Федька благоразумно поднял руки вверх. У него забрали оружие, и такая же участь ожидала всех остальных. «Шума» гадали к кому в плен они попали? Украинская речь и «мазепинки» на головах мужиков подсказывали, что это, скорее всего украинские националисты, а не советские партизаны. Когда они оказались в компании представителей украинской повстанческой армии, уханье филина в ночном лесу казалось вовсе не страшным. Всех шуцманов волновала одна единственная мысль, что теперь с ними будет? Если раньше шуцманшафт придерживался определенного нейтралитета по отношению к ОУНовцам, то с конца 1942 года оккупационные власти задействовали вспомогательную полицию для активной борьбы с украинским подпольем. Рассчитывать на снисходительность бандеровцев было бы глупо. Теперь уже и план фельдфебеля не выглядел так блестяще, как казалось. Федька даже успел позавидовать своему дружку, оставшемуся в Гуте Степанской. Путешествие их закончилось в селе Старая Мельница, совсем недалеко от Гуты. Их построили, и к ним при свете факелов, вышел невысокий мужчина в немецком френче, но традиционной «мазепенке» на голове. Подпоясан вояка был офицерским ремнем, на котором висела кобура с парабеллумом.
-Кто такие? – поинтересовался незнакомец у парней, конвоирующих полицейских.
-Вот, пан сотник, захватили в лесу полицаев, - доложили ему.
-Это не те ли полицаи, что в Гуту Степанскую вчера заехали? – удивился военный.
-Они самые, - буркнул Вася Зленко.
-А чего же бежите под покровом ночи? – повеселел сотник.
-Не желаем головы подставлять под пули. Мы придерживаемся нейтралитета в ваших разборках с поляками, - взял на себя бремя переговорщика обер ефрейтор.
