Это оружие было хорошо знакомо Леонарду и его друзьям: с ними они готовились к боям с ненавистным режимом, а потом участвовали в громких акциях боевой группы эсеров – максималистов. Лёгкий компактный карманный пистолет образца 1900 года быстро перезаряжался, и его легко было спрятать под одеждой.
Леонард неторопливо разбирал браунинг, время от времени бросая взгляд на маленькую круглую коробку. Желание сейчас же достать и открыть её боролось со страхом не обнаружить в ней того, что он надеялся найти, примчавшись сюда. Оттягивая ожидаемую радость или возможное разочарование, решил не торопиться: в спешке уже не было смысла. Убедившись, что отец хорошо смазал оружие перед закладкой в тайник, Леонард собрал его и положил на место. Протёр окно от пыли и ещё раз проверил, хорошо ли заперта дверь.
Ну что же, а теперь самое любопытное и волнующее — коробка на дне саквояжа. Осторожно достал, очистил и рассмотрел: бронзовая шкатулка диаметром не больше четырёх дюймов, с рельефным растительным орнаментом на откидной крышке и боковой поверхности. Опасливо тронул защёлку, нажал на неё, и шкатулка неожиданно легко открылась. Ильин замер, ослеплённый сверкающими бликами, заполнившими тесную комнату. Голубыми искрами сверкали драгоценные камни, тесно уложенные на подкладке из чёрного бархата. Он не разбирался в самоцветах, но сразу понял: это те самые бриллианты из Персии, о которых рассказывал Николай Сергеевич. Застывшие слёзы Богов!
2024 ГОД. ПРИГОРОД ЕКАТЕРИНБУРГА
«Да! — понимающе усмехнулся и вздохнул Алексей. — Два-три таких брюлика решили бы и мои проблемы».
Расшифровывая полустёртые записи в тетрадях прадеда, он прочёл в одной из них историю о найденной в оренбургском доме Ильиных шкатулке с драгоценностями.
«Тогда, где же остальные камни? По предположению дяди Леонарда бриллианты Дубининых и Ильиных, возможно, также были спрятаны в тайниках. А что если до сих пор хотя бы часть из них там и находится? Это же миллионы долларов по нынешним ценам! Надо наконец-то отправить Максиму фотографии просмотренных документов. Пусть историк ломает голову. Может быть, предложит, что делать дальше. Всё-таки пора разобраться в истории, которую в течение века по разным причинам предпочитали не вспоминать родственники. Если не разгадать тайну пропажи семейных сокровищ, то хотя бы прояснить обстоятельства некоторых загадочных происшествий, случившихся в последующие годы с членами семей и, похоже, связанных с событиями вековой давности».
Занимаясь разборкой и изучением найденных документов, Алексей был вынужден хотя бы изредка выезжать в городскую квартиру. Тётя Клава, как и прежде, присматривала за ней, а заодно и за ним: покупала продукты, стирала одежду, тревожилась и звонила, если он долго не приезжал.
Собираясь в очередную поездку в город, Ильин вспомнил про сына соседки и решил захватить с собой самовар, который собирался отдать ему. Вытащив из-под стола, решил немного почистить. Истлевшие тряпки, которыми была заткнута ржавая прогоревшая труба, посыпались из неё. Может, и зола на дне ещё осталась. Ни к чему тащить в городскую квартиру вместе с металлоломом всю эту древнюю труху.
Разложил на полу старые газеты. Протёр медный корпус снаружи и внутри. Затем принялся кухонным ножом и крючком из проволоки выдирать из черной обгоревшей жаровой трубы ссохшиеся рассыпающиеся лоскуты. Остатки мусора решил вытряхнуть и перевернул потрёпанный людьми и временем, но заблестевший после чистки антиквариат. Внутри топки загремело, и вместе с пылью и ржавчиной оттуда посыпались и покатились, глухо звеня и сверкая, жёлтые монеты.
Бросив самовар, Алексей сгрёб их в кучу и поднял несколько: «Тяжёлые?! Это же золото! Профиль Николая II. Царские червонцы!»
Лихорадочная дрожь и слабость в ногах заставили его опуститься на пол. Никогда не видел он таких монет, но слышал об их ценности. Долго сидел, зачерпывал дрожащими ладонями из сверкающей груды червонцы, подбрасывал их и слушал опьяняющие звуки падающего золота.
Смятение, растерянность и тревога, угнетавшие его последний год, мягко схлынули тёплой ласковой волной. Умиротворение и спокойствие разлились по телу, заглушая боль потерь, горечь несбывшихся надежд, страх ожиданий.
Алексей встряхнулся, отгоняя обволакивающую усталость, и резко поднявшись, подошёл к окну, чтобы лучше рассмотреть находку. Ни вмятин, ни царапин. Монеты выглядят идеально. На одной стороне — портрет Николая II и надпись по кругу: «Б.М. НИКОЛАЙ II ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОСС.». На обратной стороне — герб Российской Империи, номинал — 10 рублей и год выпуска — 1899. На боковой поверхности надпись: «Чистаго золота 1 золотникъ 78,24 доли» (АГ).
Вспомнились уверения матери о том, что вещи, документы и семейный медальон Леонарда его вдова передала сыну Анатолию, вскоре после этого пропавшему без вести. Очевидно, среди вещей прадеда были и эти монеты и найденные недавно дневники. Сколько же десятилетий они пролежали в своём необычном хранилище? Кто положил их туда? Кто последний видел и держал в руках? Если Анатолий Ильин, то прошло уже более семидесяти лет, а если Валентина Ильина, то не менее четверти века. Хотя на встрече родственников в Оренбурге она утверждала, что вещи Леонарда пропали вместе с его сыном. И вот теперь стало ясно, что самое ценное из наследия отца Анатолий перед отъездом всё-таки оставил дома. Возможно, взял с собой часть документов и монет, и его исчезновение каким-то образом связано с ними?
Телефонный звонок вывел из оцепенения.
— Неужели нашёл те самые документы?! Даже не верится. Где, как? Через столько лет!
— Да, Максим, кажется, нашёл. Почему кажется? Не уверен, что это именно те бумаги, о которых говорят более века. А если всё же они, то вероятно, не все. Попробую объяснить. Судя по их состоянию, думаю, что пролежали там, где я их нашёл, достаточно много десятилетий. Да, в них есть сведения о золоте и бриллиантах, есть даже некий список (покажу при встрече). Но в просмотренных мною записях нет ни фактов, ни даже намёков на то, что сокровища вывозились куда-то на юг, где впоследствии и пропали, как рассказывал Дубинин на встрече в Оренбурге.
— А ты уже все дневники изучил?
— Нет, только некоторые бегло посмотрел. Пока что тетради, блокноты, отрывочные записи поверхностно просматриваю и раскладываю в разные папки: по датам, фамилиям, городам.
— Ну, ты прямо как бухгалтер!
— В геодезии так положено: при работе с документами должны соблюдаться жёсткие правила и порядок.
Максим оживился:
— Отлично! У нас, историков, тоже ценятся точность и систематизация. Давай подумаем, что мы имеем. Найдены документы, скорее всего, связанные с известной нам историей вековой давности. Но есть некоторые сомнения, потому что в просмотренных записях нет информации, подтверждающей гипотезу Дубинина. Что делать дальше? Для начала — более тщательно поработать над уже найденными бумагами. Ты же сказал, что смотрел только часть из них, и то поверхностно. Если всё-таки найдутся записи с конкретными сведениями о том, куда Леонард вывез золото, то можно заниматься расследованием и, возможно, поисками. А если они исчезли с вместе Анатолием семьдесят лет назад, то придётся забыть об этой истории и продолжать жить дальше также спокойно и безмятежно, как жили до того. Ну, может быть, вспоминая иногда строки Омара Хайяма: «Мне известно, что мне ничего неизвестно! — Вот последняя правда, открытая мной». Здесь, кстати, мама рядом сидит, Елена Сергеевна, помнишь её? Отнимает у меня телефон, чтобы поговорить с тобой. Всё-таки более тридцати лет не виделись.
— Здравствуй, Лёшенька! Что же за беда такая прошлась по всей вашей семье? Ты помнишь меня? Мы ровесницы с твоей матушкой. На встрече в Оренбурге подружились, а потом вот только открытками к праздникам обменивались. А теперь и её уже нет.
— Здравствуйте, Елена Сергеевна! Да. Вот так сложилось.
— Держись, Алёша, крепись и не падай духом. Приезжай к нам. Поговорим, поделимся радостями и успехами, погорюем об утратах и потерях. Заодно семейные легенды обсудим, о которых вы с Максимом говорили. А то слышу, вы в порыве пессимизма средневековых классиков цитировать начали. В наших семьях пессимистов никогда не было. Борцы за справедливость были, искатели приключений и бесшабашные авантюристы тоже были. Так что и вы, их потомки, постарайтесь быть похожими на них — неугомонных оптимистов.
Раз уж вы решили хотя бы немного разобраться в той давней истории, то я тоже могу помочь вам. Мой отец родился в Иране, а после возвращения семьи в тысяча девятьсот сорок шестом году в СССР работал в МИДе при Молотове и Вышинском. Это потом, уже после репрессий, семья перебралась в Казань. Он особо не откровенничал, а вот его сестра, Ольга Петровна, в ответ на мои расспросы после встречи в Оренбурге кое-что рассказала. И, кстати, передала мне один из тех самых медальонов, о наличии которых настойчиво допытывался Александр Александрович Дубинин.
Максим рассказывал тебе о его сыне, недавно приезжавшем к нам. Я посмотрела родословную. Получается, что мы с ним троюродные брат и сестра. Но он младше меня. Вежливый, спокойный, но слишком уж, как бы поприличнее выразиться, … вкрадчивый и скрытный. Всё выспрашивал и выведывал, но о себе ничего определённого не сказал. Обмолвился только, что всю жизнь прожил в Баку, откуда, как я помню, и его отец приезжал в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. А где сейчас живёт и где они с друзьями ведут поиски пропавшего обоза, так и не открыл нам.
Кстати, я догадывалась, что у Валентины остались какие-то документы и вещи от Леонарда. На той давней встрече Дубинин намекнул, что хочет приехать в Свердловск и вместе попробовать отыскать эти бумаги. Но она неожиданно для всех очень резко оборвала его и сказала, что никаких поисков и общения больше не будет. А после этого быстро собралась, уехала и больше ни с кем близко не общалась. Тогда это показалось очень странным.
Думаю, что разговоры о сокровищах, якобы вывезенных Леонардом Ильиным куда-то на юг, вполне могут быть достоверными. В последнее время не только в архивах, но уже и в интернете появились свидетельства о том, что золото из Казанского отделения Народного банка РСФСР вывозилось не только на восток к Колчаку.
— Интересно! Посмотрю, почитаю. Но...! — Алексей, относившийся к идее поисков, как и его отец, с ироничным пессимизмом, попытался осторожно объяснить свою позицию. — Дело в том, что у нас нет никаких свидетельств и доказательств того, что деньги и ценности семей вообще куда-либо вывозились. Они были, с этим не поспоришь. Теперь вот даже блокнот с описью золота, полученного Леонардом в Казанском отделении Народного банка, нашёлся. Но что с ним потом случилось, пока ещё неизвестно. Есть только одни разговоры, слухи, намёки, да ничем не подкреплённые заверения Александра Дубинина, которые мы слышали в Оренбурге. Давайте сделаем так. Я ещё поищу, вдруг найду что-то. А потом приеду к вам, чтобы вместе разбирать и расшифровывать записи в найденных документах. Всё-таки вы, как историки, более компетентны в исследованиях такого рода. И заодно подумаем о дальнейших действиях. Если решим заняться расследованием событий столетней давности, то это надо делать там, где они начинались — в Казани. Но, если честно, я считаю идею поисков сомнительной и в данное время невыполнимой. Чтобы разгадать тайну исчезнувших сокровищ, надо повторить предполагаемый путь Леонарда. Проехать через Казань, Самару, Оренбург и потом, возможно, куда-то дальше на юг — Гурьев (сейчас Атырау) или Астрахань. На это нужны большие деньги. И ещё неизвестно, чем окончатся поиски.
НАМ ЖИЗНЬ ВСЕГДА ПОДАРИТ ШАНС. Омар Хайям
«Но с долгами-то все проблемы теперь решены? — После разговора с родственниками мелькнула успокоительная мысль, но при взгляде на кучу монет тут же растаяла. — Нет, надо трезво оценивать реальное положение. Слишком большие долги, чтобы ликвидировать их с помощью этого золота. … Кстати, сколько их?»
Алексей снова потряс самовар, перевернув его. Ничего больше не звенело, не гремело, не падало. Смёл мусор с газет. Пересчитал: девяносто две монеты. Но как и кому их продать? И сколько всё это будет стоить? Заглянул на сайты с объявлениями «Золотые червонцы времён Николая II». Средняя цена продаж — от пятидесяти тысяч рублей за штуку. Но это только предложения, а за сколько купят, ещё не известно. Так что если предположить, что найдётся оптовый покупатель с ценой немного ниже, то за все монеты можно получить не больше сорока тысяч долларов.
«Даже продажа дома и этой находки проблему не решат. … Ладно, дочищу окончательно этот цветмет, поеду в город и отдам Олегу. Посижу с ним, а потом уже буду думать, куда монеты пристроить и какие долги сначала закрывать».
Вытащив самовар во двор на солнце, стал сдирать ржавчину и нагар с трубы, заодно пытаясь выковырять оттуда застрявшие тряпки.
Наконец весь оставшийся мусор вывалился из топки. Алексей осторожно развернул клубок из ссохшихся обрывков ткани и увидел маленькую плоскую деревянную коробочку не больше десяти сантиметров длиной и четырёх шириной. Лёгкая, завёрнутая в истлевший платок, перевязанная медной проволокой, она застряла на выходе из топки и поэтому не выпала вместе с тяжёлыми монетами.
«Ну и что же интересного в ней может быть? Возможно, какая-то вещица, памятная для кого-то в давние времена, а сейчас, скорее всего, никому не нужная. Мало ли таких безделушек продаётся на блошиных рынках».
Металлические петли заржавели, а накладной декоративный замок из латуни, вроде бы, в порядке, только потемнел от патины.
Алексей потрогал защёлку, с трудом приподнял её и открыл коробочку.
Ослепительное сияние всех цветов радуги вырвалось из многолетнего заточения. При малейшем повороте оттенки радужных бликов переливались и менялись. Горячее солнце, отразившись в самоцветах, лежащих в футляре, холодным ярким блеском разноцветных лучей слепило Ильина.
Он огляделся и захлопнул крышку коробки, испугавшись, что сверкающий блеск заполнил не только двор, но и улицу, привлекая чужое внимание.
«Ну и денёк сегодня выдался! — занемевшими от потрясения руками Алексей лихорадочно пытался засунуть коробочку то в один, то в другой карман, и тут же снова вытаскивал и проверял, нет ли в них даже небольшой прорехи, через которую драгоценная находка могла выпасть. А в голове крутилась и не давала покоя одна и та же мысль: — Неужели это они?! — И тут же внутренний голос с сомнением шептал: — Таких подарков в жизни не бывает. Ты ведь не герой Дюма, нашедший сокровища аббата Фариа. — Но мучительная надежда, уже поселившаяся в голове, снова убеждала и утешала: — Они это! Они! … Правильно, ты не Дантес. Тот нашел целый сундук с золотом и драгоценностями. А ты — всего лишь несколько бриллиантов».
— Кстати, — пришёл в себя Алексей, — а сколько их там. Ведь и вправду, немного.
Леонард неторопливо разбирал браунинг, время от времени бросая взгляд на маленькую круглую коробку. Желание сейчас же достать и открыть её боролось со страхом не обнаружить в ней того, что он надеялся найти, примчавшись сюда. Оттягивая ожидаемую радость или возможное разочарование, решил не торопиться: в спешке уже не было смысла. Убедившись, что отец хорошо смазал оружие перед закладкой в тайник, Леонард собрал его и положил на место. Протёр окно от пыли и ещё раз проверил, хорошо ли заперта дверь.
Ну что же, а теперь самое любопытное и волнующее — коробка на дне саквояжа. Осторожно достал, очистил и рассмотрел: бронзовая шкатулка диаметром не больше четырёх дюймов, с рельефным растительным орнаментом на откидной крышке и боковой поверхности. Опасливо тронул защёлку, нажал на неё, и шкатулка неожиданно легко открылась. Ильин замер, ослеплённый сверкающими бликами, заполнившими тесную комнату. Голубыми искрами сверкали драгоценные камни, тесно уложенные на подкладке из чёрного бархата. Он не разбирался в самоцветах, но сразу понял: это те самые бриллианты из Персии, о которых рассказывал Николай Сергеевич. Застывшие слёзы Богов!
ГЛАВА 8
2024 ГОД. ПРИГОРОД ЕКАТЕРИНБУРГА
«Да! — понимающе усмехнулся и вздохнул Алексей. — Два-три таких брюлика решили бы и мои проблемы».
Расшифровывая полустёртые записи в тетрадях прадеда, он прочёл в одной из них историю о найденной в оренбургском доме Ильиных шкатулке с драгоценностями.
«Тогда, где же остальные камни? По предположению дяди Леонарда бриллианты Дубининых и Ильиных, возможно, также были спрятаны в тайниках. А что если до сих пор хотя бы часть из них там и находится? Это же миллионы долларов по нынешним ценам! Надо наконец-то отправить Максиму фотографии просмотренных документов. Пусть историк ломает голову. Может быть, предложит, что делать дальше. Всё-таки пора разобраться в истории, которую в течение века по разным причинам предпочитали не вспоминать родственники. Если не разгадать тайну пропажи семейных сокровищ, то хотя бы прояснить обстоятельства некоторых загадочных происшествий, случившихся в последующие годы с членами семей и, похоже, связанных с событиями вековой давности».
Занимаясь разборкой и изучением найденных документов, Алексей был вынужден хотя бы изредка выезжать в городскую квартиру. Тётя Клава, как и прежде, присматривала за ней, а заодно и за ним: покупала продукты, стирала одежду, тревожилась и звонила, если он долго не приезжал.
Собираясь в очередную поездку в город, Ильин вспомнил про сына соседки и решил захватить с собой самовар, который собирался отдать ему. Вытащив из-под стола, решил немного почистить. Истлевшие тряпки, которыми была заткнута ржавая прогоревшая труба, посыпались из неё. Может, и зола на дне ещё осталась. Ни к чему тащить в городскую квартиру вместе с металлоломом всю эту древнюю труху.
Разложил на полу старые газеты. Протёр медный корпус снаружи и внутри. Затем принялся кухонным ножом и крючком из проволоки выдирать из черной обгоревшей жаровой трубы ссохшиеся рассыпающиеся лоскуты. Остатки мусора решил вытряхнуть и перевернул потрёпанный людьми и временем, но заблестевший после чистки антиквариат. Внутри топки загремело, и вместе с пылью и ржавчиной оттуда посыпались и покатились, глухо звеня и сверкая, жёлтые монеты.
Бросив самовар, Алексей сгрёб их в кучу и поднял несколько: «Тяжёлые?! Это же золото! Профиль Николая II. Царские червонцы!»
Лихорадочная дрожь и слабость в ногах заставили его опуститься на пол. Никогда не видел он таких монет, но слышал об их ценности. Долго сидел, зачерпывал дрожащими ладонями из сверкающей груды червонцы, подбрасывал их и слушал опьяняющие звуки падающего золота.
Смятение, растерянность и тревога, угнетавшие его последний год, мягко схлынули тёплой ласковой волной. Умиротворение и спокойствие разлились по телу, заглушая боль потерь, горечь несбывшихся надежд, страх ожиданий.
Алексей встряхнулся, отгоняя обволакивающую усталость, и резко поднявшись, подошёл к окну, чтобы лучше рассмотреть находку. Ни вмятин, ни царапин. Монеты выглядят идеально. На одной стороне — портрет Николая II и надпись по кругу: «Б.М. НИКОЛАЙ II ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОСС.». На обратной стороне — герб Российской Империи, номинал — 10 рублей и год выпуска — 1899. На боковой поверхности надпись: «Чистаго золота 1 золотникъ 78,24 доли» (АГ).
Вспомнились уверения матери о том, что вещи, документы и семейный медальон Леонарда его вдова передала сыну Анатолию, вскоре после этого пропавшему без вести. Очевидно, среди вещей прадеда были и эти монеты и найденные недавно дневники. Сколько же десятилетий они пролежали в своём необычном хранилище? Кто положил их туда? Кто последний видел и держал в руках? Если Анатолий Ильин, то прошло уже более семидесяти лет, а если Валентина Ильина, то не менее четверти века. Хотя на встрече родственников в Оренбурге она утверждала, что вещи Леонарда пропали вместе с его сыном. И вот теперь стало ясно, что самое ценное из наследия отца Анатолий перед отъездом всё-таки оставил дома. Возможно, взял с собой часть документов и монет, и его исчезновение каким-то образом связано с ними?
Телефонный звонок вывел из оцепенения.
— Неужели нашёл те самые документы?! Даже не верится. Где, как? Через столько лет!
— Да, Максим, кажется, нашёл. Почему кажется? Не уверен, что это именно те бумаги, о которых говорят более века. А если всё же они, то вероятно, не все. Попробую объяснить. Судя по их состоянию, думаю, что пролежали там, где я их нашёл, достаточно много десятилетий. Да, в них есть сведения о золоте и бриллиантах, есть даже некий список (покажу при встрече). Но в просмотренных мною записях нет ни фактов, ни даже намёков на то, что сокровища вывозились куда-то на юг, где впоследствии и пропали, как рассказывал Дубинин на встрече в Оренбурге.
— А ты уже все дневники изучил?
— Нет, только некоторые бегло посмотрел. Пока что тетради, блокноты, отрывочные записи поверхностно просматриваю и раскладываю в разные папки: по датам, фамилиям, городам.
— Ну, ты прямо как бухгалтер!
— В геодезии так положено: при работе с документами должны соблюдаться жёсткие правила и порядок.
Максим оживился:
— Отлично! У нас, историков, тоже ценятся точность и систематизация. Давай подумаем, что мы имеем. Найдены документы, скорее всего, связанные с известной нам историей вековой давности. Но есть некоторые сомнения, потому что в просмотренных записях нет информации, подтверждающей гипотезу Дубинина. Что делать дальше? Для начала — более тщательно поработать над уже найденными бумагами. Ты же сказал, что смотрел только часть из них, и то поверхностно. Если всё-таки найдутся записи с конкретными сведениями о том, куда Леонард вывез золото, то можно заниматься расследованием и, возможно, поисками. А если они исчезли с вместе Анатолием семьдесят лет назад, то придётся забыть об этой истории и продолжать жить дальше также спокойно и безмятежно, как жили до того. Ну, может быть, вспоминая иногда строки Омара Хайяма: «Мне известно, что мне ничего неизвестно! — Вот последняя правда, открытая мной». Здесь, кстати, мама рядом сидит, Елена Сергеевна, помнишь её? Отнимает у меня телефон, чтобы поговорить с тобой. Всё-таки более тридцати лет не виделись.
— Здравствуй, Лёшенька! Что же за беда такая прошлась по всей вашей семье? Ты помнишь меня? Мы ровесницы с твоей матушкой. На встрече в Оренбурге подружились, а потом вот только открытками к праздникам обменивались. А теперь и её уже нет.
— Здравствуйте, Елена Сергеевна! Да. Вот так сложилось.
— Держись, Алёша, крепись и не падай духом. Приезжай к нам. Поговорим, поделимся радостями и успехами, погорюем об утратах и потерях. Заодно семейные легенды обсудим, о которых вы с Максимом говорили. А то слышу, вы в порыве пессимизма средневековых классиков цитировать начали. В наших семьях пессимистов никогда не было. Борцы за справедливость были, искатели приключений и бесшабашные авантюристы тоже были. Так что и вы, их потомки, постарайтесь быть похожими на них — неугомонных оптимистов.
Раз уж вы решили хотя бы немного разобраться в той давней истории, то я тоже могу помочь вам. Мой отец родился в Иране, а после возвращения семьи в тысяча девятьсот сорок шестом году в СССР работал в МИДе при Молотове и Вышинском. Это потом, уже после репрессий, семья перебралась в Казань. Он особо не откровенничал, а вот его сестра, Ольга Петровна, в ответ на мои расспросы после встречи в Оренбурге кое-что рассказала. И, кстати, передала мне один из тех самых медальонов, о наличии которых настойчиво допытывался Александр Александрович Дубинин.
Максим рассказывал тебе о его сыне, недавно приезжавшем к нам. Я посмотрела родословную. Получается, что мы с ним троюродные брат и сестра. Но он младше меня. Вежливый, спокойный, но слишком уж, как бы поприличнее выразиться, … вкрадчивый и скрытный. Всё выспрашивал и выведывал, но о себе ничего определённого не сказал. Обмолвился только, что всю жизнь прожил в Баку, откуда, как я помню, и его отец приезжал в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. А где сейчас живёт и где они с друзьями ведут поиски пропавшего обоза, так и не открыл нам.
Кстати, я догадывалась, что у Валентины остались какие-то документы и вещи от Леонарда. На той давней встрече Дубинин намекнул, что хочет приехать в Свердловск и вместе попробовать отыскать эти бумаги. Но она неожиданно для всех очень резко оборвала его и сказала, что никаких поисков и общения больше не будет. А после этого быстро собралась, уехала и больше ни с кем близко не общалась. Тогда это показалось очень странным.
Думаю, что разговоры о сокровищах, якобы вывезенных Леонардом Ильиным куда-то на юг, вполне могут быть достоверными. В последнее время не только в архивах, но уже и в интернете появились свидетельства о том, что золото из Казанского отделения Народного банка РСФСР вывозилось не только на восток к Колчаку.
— Интересно! Посмотрю, почитаю. Но...! — Алексей, относившийся к идее поисков, как и его отец, с ироничным пессимизмом, попытался осторожно объяснить свою позицию. — Дело в том, что у нас нет никаких свидетельств и доказательств того, что деньги и ценности семей вообще куда-либо вывозились. Они были, с этим не поспоришь. Теперь вот даже блокнот с описью золота, полученного Леонардом в Казанском отделении Народного банка, нашёлся. Но что с ним потом случилось, пока ещё неизвестно. Есть только одни разговоры, слухи, намёки, да ничем не подкреплённые заверения Александра Дубинина, которые мы слышали в Оренбурге. Давайте сделаем так. Я ещё поищу, вдруг найду что-то. А потом приеду к вам, чтобы вместе разбирать и расшифровывать записи в найденных документах. Всё-таки вы, как историки, более компетентны в исследованиях такого рода. И заодно подумаем о дальнейших действиях. Если решим заняться расследованием событий столетней давности, то это надо делать там, где они начинались — в Казани. Но, если честно, я считаю идею поисков сомнительной и в данное время невыполнимой. Чтобы разгадать тайну исчезнувших сокровищ, надо повторить предполагаемый путь Леонарда. Проехать через Казань, Самару, Оренбург и потом, возможно, куда-то дальше на юг — Гурьев (сейчас Атырау) или Астрахань. На это нужны большие деньги. И ещё неизвестно, чем окончатся поиски.
НАМ ЖИЗНЬ ВСЕГДА ПОДАРИТ ШАНС. Омар Хайям
«Но с долгами-то все проблемы теперь решены? — После разговора с родственниками мелькнула успокоительная мысль, но при взгляде на кучу монет тут же растаяла. — Нет, надо трезво оценивать реальное положение. Слишком большие долги, чтобы ликвидировать их с помощью этого золота. … Кстати, сколько их?»
Алексей снова потряс самовар, перевернув его. Ничего больше не звенело, не гремело, не падало. Смёл мусор с газет. Пересчитал: девяносто две монеты. Но как и кому их продать? И сколько всё это будет стоить? Заглянул на сайты с объявлениями «Золотые червонцы времён Николая II». Средняя цена продаж — от пятидесяти тысяч рублей за штуку. Но это только предложения, а за сколько купят, ещё не известно. Так что если предположить, что найдётся оптовый покупатель с ценой немного ниже, то за все монеты можно получить не больше сорока тысяч долларов.
«Даже продажа дома и этой находки проблему не решат. … Ладно, дочищу окончательно этот цветмет, поеду в город и отдам Олегу. Посижу с ним, а потом уже буду думать, куда монеты пристроить и какие долги сначала закрывать».
Вытащив самовар во двор на солнце, стал сдирать ржавчину и нагар с трубы, заодно пытаясь выковырять оттуда застрявшие тряпки.
Наконец весь оставшийся мусор вывалился из топки. Алексей осторожно развернул клубок из ссохшихся обрывков ткани и увидел маленькую плоскую деревянную коробочку не больше десяти сантиметров длиной и четырёх шириной. Лёгкая, завёрнутая в истлевший платок, перевязанная медной проволокой, она застряла на выходе из топки и поэтому не выпала вместе с тяжёлыми монетами.
«Ну и что же интересного в ней может быть? Возможно, какая-то вещица, памятная для кого-то в давние времена, а сейчас, скорее всего, никому не нужная. Мало ли таких безделушек продаётся на блошиных рынках».
Металлические петли заржавели, а накладной декоративный замок из латуни, вроде бы, в порядке, только потемнел от патины.
Алексей потрогал защёлку, с трудом приподнял её и открыл коробочку.
Ослепительное сияние всех цветов радуги вырвалось из многолетнего заточения. При малейшем повороте оттенки радужных бликов переливались и менялись. Горячее солнце, отразившись в самоцветах, лежащих в футляре, холодным ярким блеском разноцветных лучей слепило Ильина.
Он огляделся и захлопнул крышку коробки, испугавшись, что сверкающий блеск заполнил не только двор, но и улицу, привлекая чужое внимание.
«Ну и денёк сегодня выдался! — занемевшими от потрясения руками Алексей лихорадочно пытался засунуть коробочку то в один, то в другой карман, и тут же снова вытаскивал и проверял, нет ли в них даже небольшой прорехи, через которую драгоценная находка могла выпасть. А в голове крутилась и не давала покоя одна и та же мысль: — Неужели это они?! — И тут же внутренний голос с сомнением шептал: — Таких подарков в жизни не бывает. Ты ведь не герой Дюма, нашедший сокровища аббата Фариа. — Но мучительная надежда, уже поселившаяся в голове, снова убеждала и утешала: — Они это! Они! … Правильно, ты не Дантес. Тот нашел целый сундук с золотом и драгоценностями. А ты — всего лишь несколько бриллиантов».
— Кстати, — пришёл в себя Алексей, — а сколько их там. Ведь и вправду, немного.
