Вещи, оставшиеся от него — медальон, какие-то тетради и блокноты, Мария Николаевна Ильина, в девичестве Дубинина, передала в тысяча девятьсот сорок восьмом году сыну Анатолию. Тот, разобрав вещи и прочитав записи, загорелся идеей поисков, хотя тогда это было небезопасно. В начале пятидесятых годов он время от времени куда-то уезжал на одну – две недели. Может, и у ваших родителей даже побывал. Вот и в пятьдесят втором, через два года после рождения сына, в очередной раз куда-то отправился. Сказал, что едет на юг по делам и вернётся через несколько дней. После этого его никто больше не видел. Что было дальше, я знаю только по кухонным пересудам. Анатолия объявили в розыск, а через какое-то время признали безвестно отсутствующим или пропавшим. Вещи, записи и медальон Леонарда Ильина после этого исчезли. Возможно, его сын забрал их с собой, уезжая на поиски. Вот такая фатальная судьба у двух близких людей: оба пропали без вести. Один на войне, а другой ровно через десять лет в мирное время.
— Да, ещё одна мистическая страница в этой удивительной истории, — Дубинин встал. — Но это не должно останавливать нас. Наоборот, мы просто обязаны продолжить дело, начатое сыном Леонарда, и всё-таки разгадать тайну исчезновения золотого обоза, сопровождаемого многочисленным вооружённым отрядом. Какие-то следы после того похода должны были сохраниться. Не может быть, чтобы в ваших семьях не осталось никаких записей, дневников или других свидетельств, связанных с этим опасным переходом по территории, охваченной гражданской войной. Поговорите с родственниками, поищите дома. И было бы неплохо нам снова встретиться. Уже с медальонами и желательно с какими-то документальными подтверждениями от ваших предков. Если не мы, то наши дети должны, наконец, разгадать оставленные нам загадки, а возможно и сокровища найти.
Потом долго ещё вспоминали, говорили, спорили: о давних событиях, семейных преданиях и именных медальонах. Из разговоров с родственницами Дубинин понял, что об исчезнувших ценностях они знали только общие детали:
а) Были драгоценности и золото, потом пропали. Где, как и сколько — не известно. Скорее всего, родители не раскрывали детям подробности из страха перед возможными репрессиями. А когда тревожные времена прошли, их уже не было в живых.
б) Во всех семьях когда-то были медальоны с непонятными знаками и символами, но где они сейчас, никто не рассказал. Многие догадывались, что семейные реликвии как-то связаны с исчезнувшими ценностями, но не знали каким образом.
Александр Александрович решил, что для возобновления поисков надо ехать в Свердловск и вместе с семьёй Ильиных попытаться отыскать записи Леонарда. Но Валентина Леонидовна отказалась от дальнейших контактов, споров и разговоров на эту тему.
Договорились ли тогда о чём-то родственники, Алексей не знал. Помнил только, что к концу встречи они уже горячились, препирались, ссорились вполголоса, разъехались и больше никогда после этого не встречались. Он иногда вспоминал ту поездку — жаркое лето, арбузы, катание на лодках по реке Урал. Мать с неохотой говорила с ним на темы семейных преданий и легенд. А на расспросы о сокровищах и дедушке, пропавшем при их поисках, отвечала, что расскажет как-нибудь позднее. Много лет спустя, когда он поступил в университет и раз в полгода приезжал на каникулы, она иногда откликалась на его расспросы и рассказывала известные ей истории из жизни семей его предков — солепромышленников Ильиных и рыбопромышленников Дубининых.
КОНЕЦ XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА
С восемнадцатого века в Оренбурге жили две купеческие семьи с общими корнями — Ильины и Дубинины. Торговали мануфактурой, галантереей, продуктами. Держали магазины, лавки, склады не только в Оренбурге, но и в других городах Поволжья.
Особое внимание обращено на эти две семьи, потому что именно их потомки будут вовлечены самым непосредственным образом в необыкновенные события загадочной истории, случившейся в годы распада великой Российской империи.
ИЛЬИНЫ
К середине девятнадцатого века Ильины занялись продажей и перевозкой соли, а со временем и разработкой соляных промыслов. Сначала глава семьи Алексей Васильевич, а за ним и остальные родственники перебрались в небольшой безуездный городок Илецк Оренбургской губернии, где соль добывалась открытым, а потом и шахтным способом. Его сыновья Сергей и Леонид помогали отцу уже с малолетства: вместе с ним работали на соляных складах в Илецке, Оренбурге, Самаре, встречались с перекупщиками и перевозчиками, участвовали в сделках по заключению договоров. Новое дело приносило солидную прибыль, и к концу века Ильины стали одними из самых известных солепромышленников России. И знали их не только в Поволжье. Илецкую соль, о которой дал свой отзыв ещё М.В. Ломоносов: «...сию соль в твердости, силе и споризне предпочесть прочим солям», они поставляли по всей стране и за её пределы. С соляных складов Самары перевозили баржами по Волге, пароходами — через Каспий в Баку и персидский порт Энзели.
Зачинатель династии, обучавшийся дома, умевший весьма сносно читать, писать и считать, уважал людей «ученых», как он говорил, и поэтому всячески стремился дать своим потомкам лучшее на то время образование. Всем дал, всех выучил и гордился этим не меньше, чем достижениями в делах своих. Радовался успехам детей и многих внуков, кого успел увидеть и понянчить. Все выросли, выучились, вышли в люди. Были среди них доктора, учителя, военные. Многие разъехались по стране. Поблизости от родового гнезда остались те, кто продолжили семейное дело — сыновья Сергей и Леонид, и внуки — двоюродные братья Николай Сергеевич и Иван Леонидович Ильины.
К началу нового двадцатого века делами, связанными с соляным промыслом, занимался, в основном, Николай Сергеевич. Он был и постарше брата, и поухватистее его. Да и внешне был копией своего деда. Иван же в последние годы мало занимался семейным предприятием. Во время учебы в Московском университете, куда его отправили учиться по настоянию отца, он вместе со многими нужными науками приобрёл страсть к игре в бильярд. И не просто приобрёл, а стал одним из лучших игроков в Москве, а потом и в Поволжье, куда вернулся продолжать семейное дело. Был бы жив дед его, поостерегся бы Иванко, как звал младшего внука старший Ильин, в игры играть. Да к тому времени отошел в мир иной Алексей Васильевич. А Иван играл много, весело, азартно; часто выигрывал, но и проигрывал, случалось, немало.
ДУБИНИНЫ
В тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году по призыву правительства Дубинины отправились осваивать пустующие территории юга России — прикаспийские земли. Государство предложило желающим переехать туда льготы и привилегии — освобождение от податей и воинской повинности, бесплатную добычу тюленей и рыбы в море, соли в соляных озерах по сто пятьдесят пудов на семью. Дубинины перебрались в Закаспийск — недавно образовавшееся поселение на восточном берегу Каспийского моря. Занимались торговлей и перевозками. Закупили лодки, баркасы, снасти и организовали рыболовецкие артели.
Со временем семейство рыбопромышленника, миллионера Николая Петровича Дубинина стало хорошо известно на Каспии и в Поволжье. Дубинин — удачливый предприниматель. Его продукция успешно конкурировала на рыбных рынках страны. Пароходы и баржи перевозили его грузы и разгружались на пристанях, принадлежавших ему же. Для хранения рыбной продукции сооружены амбары, погреба, ледники. В Закаспийске у семьи Дубинина большая усадьба — дом с садом и хозяйственными постройками. В тысяча восемьсот восемьдесят пятом году с помощью Дубининых в городе возвели и освятили церковь во имя Николая Чудотворца. Для наемных работников открыли баню, торговые лавки, столовую, где бесплатно кормили не только работников, но и их детей. В лавках отпускали товары под запись в счет будущих заработков. Бывало, что и долги списывали в трудные времена. Кроме того, были построены дома, магазины и склады в Астрахани, Гурьеве, Самаре и Оренбурге.
В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году Николай Петрович женился. Через год родился сын, которого назвали в память деда, усопшего незадолго до его рождения. Над могилой отца Николай Петрович возвел памятник-часовню.
2024 ГОД. ИЮЛЬ. ЕКАТЕРИНБУРГ
«Интересно, а что же было дальше? Чем закончились поиски Александра Александровича? — задумался Алексей, подзабывший в последние трудные для него годы о загадочной истории. — Дубинин тогда явно не собирался останавливаться в своём расследовании. Как бы узнать, нашёл ли он что-нибудь. Если не само золото, то хотя бы объяснение, куда его вывезли».
Ильин помнил, что после поездки в Оренбург мать с кем-то переписывалась. Теперь, увидев папку с письмами и открытками, понял, что она отвечала на поздравления родственников. Но от старшего Дубинина писем в папке не было.
Надо осмотреть сарай, в который он когда-то перенёс ненужные вещи и старую мебель. Потянувшись за ключом, Алексей вытащил из кармана мятый конверт, выпавший из почтового ящика: «Казань. Вознесенский Максим Дмитриевич».
«Казань? Там жили родственники, приезжавшие на встречу в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Максим Дмитриевич? Кто это? Неужели тот Максимка, с которым они катались на лодке по Уралу тем жарким летом в Оренбурге? Сколько лет им тогда было? Десять? Одиннадцать? — Вскрыл конверт. — Точно, он!»
«Алексей, привет!
Я Максим Вознесенский, твой дальний родственник. Если точнее, твой прадед Ильин Леонард Иванович и моя прабабка Ильина Елена Николаевна были троюродными братом и сестрой. Помнишь, как лет тридцать назад, а то и больше, мы с нашими родителями встречались в Оренбурге? Они собирались по поводу некой таинственной истории исчезновения семейных ценностей после революции. Коротко напомню на всякий случай.
В августе тысяча девятьсот восемнадцатого года золотой запас Российской Империи вывезли из Казанского банка сначала в Самару, а потом в Омск к Колчаку. И в это же время твой прадед Леонард Ильин вывез из этого банка золото наших семей на юг России. Куда точно, никто не знал.
Эта история недавно получила продолжение. Ко мне приезжал сын того самого Дубинина А.А., который собирал наших родителей. Получается, что этот гость в какой-то степени дядя и тебе и мне. Он рассказал, что продолжает дело отца, так же занимается поисками пропавшего золота и хочет найти дневники твоего прадеда, якобы оставшиеся в вашей семье. Перед тем, как приехать ко мне, он заезжал в Екатеринбург, чтобы встретиться с твоей матушкой Валентиной Леонидовной, но никого в вашем доме не застал. Соседи рассказали ему о смерти твоих родителей и жены, а про тебя ничего сообщить не смогли: не знали, где живёшь.
Прими наши соболезнования. Прости, но мы ничего не знали о случившемся.
Думаю, что этот родственник снова приедет к кому-то из нас. Очень уж он заинтересован в получении этих документов или хотя бы части из них. Настоятельно просил меня узнать, где ты находишься и есть ли у тебя бумаги Леонарда. Пишу уже не первый раз и не получаю ответа, наверное, живёшь по другому адресу. Хочу поговорить и переслать некоторую интересную для тебя информацию. Срочно позвони по указанному номеру или вышли свои координаты!
М. Вознесенский».
Алексей тут же отправил ответ по указанному адресу и принялся ещё раз осматривать закоулки дома: неужели не заметил какие-то незнакомые документы.
Он вспоминал последние годы жизни матери. Как приезжал из Москвы на каникулы и она, вернувшись с работы, подсаживалась к нему, угощала чем-нибудь вкусным и расспрашивала об учёбе, друзьях, подругах. При этом, как бы, между прочим, осторожно выпытывала о том, чем они занимаются кроме занятий на досуге по вечерам и в выходные дни.
— Играете? … А во что? … Шахматы, карты? А в бильярд не играете?
Узнав, что сын с друзьями в бильярд не играют, Валентина Леонидовна успокаивалась до его следующего приезда.
В последние годы она, будто предчувствуя скорую кончину, всё чаще и подробнее рассказывала о жизни семей Ильиных и Дубининых в далёкие годы начала двадцатого века. Из этих рассказов Алексей понял причину её вопросов и опасений.
НАЧАЛО XX ВЕКА. ИЛЬИНЫ
В тысяча девятисотом году у дальних родственников, но близких друзей и компаньонов Николая Петровича Дубинина и Николая Сергеевича Ильина родились дочери — Мария и Ольга. И в этом же году случилась беда. Неподалёку от Закаспийска, вблизи острова Лебяжий во время шторма был выброшен на камни и затонул корабль Ильина. Часть экипажа удалось спасти, несколько человек погибли. Николай Сергеевич выделил деньги для установки на острове памятника погибшим морякам. Спасшихся отхаживали в больнице, построенной Дубининым на окраине Закаспийска.
В тысяча девятьсот пятом году после окончания оренбургской гимназии Леонард Ильин поступил в Императорское Московское техническое училище. В отличие от отца, к азартным играм он не был склонен, но вот революционное неистовство столицы захватило его. После январских событий новый учебный год начался с бурных собраний, сходок, создания различных комитетов. Проводились сборы средств для помощи политзаключенным. Образовывались органы самоуправления, куда выбирались как беспартийные студенты, так и представители различных политических партий: социал-демократы, эсеры, кадеты, анархисты.
Леонард сошёлся с такими же неугомонными и безрассудными сверстниками из ячейки социал-революционеров. Начав с борьбы за принципы студенческого самоуправления, молодые эсеры, выражая солидарность с рабочими столицы, перешли к призывам о прекращении учебных занятий и участии в стачках и забастовках. В тысяча девятьсот шестом году Ильин вступил в Союз социалистов-революционеров-максималистов, выделившийся из партии эсеров и занимающий промежуточную позицию между ними и анархистами. Максималисты ожесточённо противились развитию капитализма в России и боролись за преобразование страны на социалистических началах. В своем стремлении к реформам эсеры - максималисты перешли от забастовок и митингов к террористическим актам и экспроприациям, надеясь дезорганизовать власть и призвать народные массы к восстанию.
Борьба с режимом, забастовки, митинги, подпольная деятельность. Во всех акциях принимал участие и Леонард, ставший к тому времени одним из активных приверженцев силовых методов давления на власть. В составе одного из боевых летучих отрядов максималистов он принимал участие в нападениях на представителей власти и экспроприациях. В марте тысяча девятьсот шестого года участвовал в ограблении Московского общества взаимного кредита. А в октябре того же года — в нападении на карету казначея Петербургской портовой таможни. Был арестован охранным отделением, но в скором времени выпущен из-за отсутствия прямых улик.
— Да, ещё одна мистическая страница в этой удивительной истории, — Дубинин встал. — Но это не должно останавливать нас. Наоборот, мы просто обязаны продолжить дело, начатое сыном Леонарда, и всё-таки разгадать тайну исчезновения золотого обоза, сопровождаемого многочисленным вооружённым отрядом. Какие-то следы после того похода должны были сохраниться. Не может быть, чтобы в ваших семьях не осталось никаких записей, дневников или других свидетельств, связанных с этим опасным переходом по территории, охваченной гражданской войной. Поговорите с родственниками, поищите дома. И было бы неплохо нам снова встретиться. Уже с медальонами и желательно с какими-то документальными подтверждениями от ваших предков. Если не мы, то наши дети должны, наконец, разгадать оставленные нам загадки, а возможно и сокровища найти.
Потом долго ещё вспоминали, говорили, спорили: о давних событиях, семейных преданиях и именных медальонах. Из разговоров с родственницами Дубинин понял, что об исчезнувших ценностях они знали только общие детали:
а) Были драгоценности и золото, потом пропали. Где, как и сколько — не известно. Скорее всего, родители не раскрывали детям подробности из страха перед возможными репрессиями. А когда тревожные времена прошли, их уже не было в живых.
б) Во всех семьях когда-то были медальоны с непонятными знаками и символами, но где они сейчас, никто не рассказал. Многие догадывались, что семейные реликвии как-то связаны с исчезнувшими ценностями, но не знали каким образом.
Александр Александрович решил, что для возобновления поисков надо ехать в Свердловск и вместе с семьёй Ильиных попытаться отыскать записи Леонарда. Но Валентина Леонидовна отказалась от дальнейших контактов, споров и разговоров на эту тему.
Договорились ли тогда о чём-то родственники, Алексей не знал. Помнил только, что к концу встречи они уже горячились, препирались, ссорились вполголоса, разъехались и больше никогда после этого не встречались. Он иногда вспоминал ту поездку — жаркое лето, арбузы, катание на лодках по реке Урал. Мать с неохотой говорила с ним на темы семейных преданий и легенд. А на расспросы о сокровищах и дедушке, пропавшем при их поисках, отвечала, что расскажет как-нибудь позднее. Много лет спустя, когда он поступил в университет и раз в полгода приезжал на каникулы, она иногда откликалась на его расспросы и рассказывала известные ей истории из жизни семей его предков — солепромышленников Ильиных и рыбопромышленников Дубининых.
КОНЕЦ XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА
С восемнадцатого века в Оренбурге жили две купеческие семьи с общими корнями — Ильины и Дубинины. Торговали мануфактурой, галантереей, продуктами. Держали магазины, лавки, склады не только в Оренбурге, но и в других городах Поволжья.
Особое внимание обращено на эти две семьи, потому что именно их потомки будут вовлечены самым непосредственным образом в необыкновенные события загадочной истории, случившейся в годы распада великой Российской империи.
ИЛЬИНЫ
К середине девятнадцатого века Ильины занялись продажей и перевозкой соли, а со временем и разработкой соляных промыслов. Сначала глава семьи Алексей Васильевич, а за ним и остальные родственники перебрались в небольшой безуездный городок Илецк Оренбургской губернии, где соль добывалась открытым, а потом и шахтным способом. Его сыновья Сергей и Леонид помогали отцу уже с малолетства: вместе с ним работали на соляных складах в Илецке, Оренбурге, Самаре, встречались с перекупщиками и перевозчиками, участвовали в сделках по заключению договоров. Новое дело приносило солидную прибыль, и к концу века Ильины стали одними из самых известных солепромышленников России. И знали их не только в Поволжье. Илецкую соль, о которой дал свой отзыв ещё М.В. Ломоносов: «...сию соль в твердости, силе и споризне предпочесть прочим солям», они поставляли по всей стране и за её пределы. С соляных складов Самары перевозили баржами по Волге, пароходами — через Каспий в Баку и персидский порт Энзели.
Зачинатель династии, обучавшийся дома, умевший весьма сносно читать, писать и считать, уважал людей «ученых», как он говорил, и поэтому всячески стремился дать своим потомкам лучшее на то время образование. Всем дал, всех выучил и гордился этим не меньше, чем достижениями в делах своих. Радовался успехам детей и многих внуков, кого успел увидеть и понянчить. Все выросли, выучились, вышли в люди. Были среди них доктора, учителя, военные. Многие разъехались по стране. Поблизости от родового гнезда остались те, кто продолжили семейное дело — сыновья Сергей и Леонид, и внуки — двоюродные братья Николай Сергеевич и Иван Леонидович Ильины.
К началу нового двадцатого века делами, связанными с соляным промыслом, занимался, в основном, Николай Сергеевич. Он был и постарше брата, и поухватистее его. Да и внешне был копией своего деда. Иван же в последние годы мало занимался семейным предприятием. Во время учебы в Московском университете, куда его отправили учиться по настоянию отца, он вместе со многими нужными науками приобрёл страсть к игре в бильярд. И не просто приобрёл, а стал одним из лучших игроков в Москве, а потом и в Поволжье, куда вернулся продолжать семейное дело. Был бы жив дед его, поостерегся бы Иванко, как звал младшего внука старший Ильин, в игры играть. Да к тому времени отошел в мир иной Алексей Васильевич. А Иван играл много, весело, азартно; часто выигрывал, но и проигрывал, случалось, немало.
ДУБИНИНЫ
В тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году по призыву правительства Дубинины отправились осваивать пустующие территории юга России — прикаспийские земли. Государство предложило желающим переехать туда льготы и привилегии — освобождение от податей и воинской повинности, бесплатную добычу тюленей и рыбы в море, соли в соляных озерах по сто пятьдесят пудов на семью. Дубинины перебрались в Закаспийск — недавно образовавшееся поселение на восточном берегу Каспийского моря. Занимались торговлей и перевозками. Закупили лодки, баркасы, снасти и организовали рыболовецкие артели.
Со временем семейство рыбопромышленника, миллионера Николая Петровича Дубинина стало хорошо известно на Каспии и в Поволжье. Дубинин — удачливый предприниматель. Его продукция успешно конкурировала на рыбных рынках страны. Пароходы и баржи перевозили его грузы и разгружались на пристанях, принадлежавших ему же. Для хранения рыбной продукции сооружены амбары, погреба, ледники. В Закаспийске у семьи Дубинина большая усадьба — дом с садом и хозяйственными постройками. В тысяча восемьсот восемьдесят пятом году с помощью Дубининых в городе возвели и освятили церковь во имя Николая Чудотворца. Для наемных работников открыли баню, торговые лавки, столовую, где бесплатно кормили не только работников, но и их детей. В лавках отпускали товары под запись в счет будущих заработков. Бывало, что и долги списывали в трудные времена. Кроме того, были построены дома, магазины и склады в Астрахани, Гурьеве, Самаре и Оренбурге.
В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году Николай Петрович женился. Через год родился сын, которого назвали в память деда, усопшего незадолго до его рождения. Над могилой отца Николай Петрович возвел памятник-часовню.
2024 ГОД. ИЮЛЬ. ЕКАТЕРИНБУРГ
«Интересно, а что же было дальше? Чем закончились поиски Александра Александровича? — задумался Алексей, подзабывший в последние трудные для него годы о загадочной истории. — Дубинин тогда явно не собирался останавливаться в своём расследовании. Как бы узнать, нашёл ли он что-нибудь. Если не само золото, то хотя бы объяснение, куда его вывезли».
Ильин помнил, что после поездки в Оренбург мать с кем-то переписывалась. Теперь, увидев папку с письмами и открытками, понял, что она отвечала на поздравления родственников. Но от старшего Дубинина писем в папке не было.
Надо осмотреть сарай, в который он когда-то перенёс ненужные вещи и старую мебель. Потянувшись за ключом, Алексей вытащил из кармана мятый конверт, выпавший из почтового ящика: «Казань. Вознесенский Максим Дмитриевич».
«Казань? Там жили родственники, приезжавшие на встречу в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Максим Дмитриевич? Кто это? Неужели тот Максимка, с которым они катались на лодке по Уралу тем жарким летом в Оренбурге? Сколько лет им тогда было? Десять? Одиннадцать? — Вскрыл конверт. — Точно, он!»
«Алексей, привет!
Я Максим Вознесенский, твой дальний родственник. Если точнее, твой прадед Ильин Леонард Иванович и моя прабабка Ильина Елена Николаевна были троюродными братом и сестрой. Помнишь, как лет тридцать назад, а то и больше, мы с нашими родителями встречались в Оренбурге? Они собирались по поводу некой таинственной истории исчезновения семейных ценностей после революции. Коротко напомню на всякий случай.
В августе тысяча девятьсот восемнадцатого года золотой запас Российской Империи вывезли из Казанского банка сначала в Самару, а потом в Омск к Колчаку. И в это же время твой прадед Леонард Ильин вывез из этого банка золото наших семей на юг России. Куда точно, никто не знал.
Эта история недавно получила продолжение. Ко мне приезжал сын того самого Дубинина А.А., который собирал наших родителей. Получается, что этот гость в какой-то степени дядя и тебе и мне. Он рассказал, что продолжает дело отца, так же занимается поисками пропавшего золота и хочет найти дневники твоего прадеда, якобы оставшиеся в вашей семье. Перед тем, как приехать ко мне, он заезжал в Екатеринбург, чтобы встретиться с твоей матушкой Валентиной Леонидовной, но никого в вашем доме не застал. Соседи рассказали ему о смерти твоих родителей и жены, а про тебя ничего сообщить не смогли: не знали, где живёшь.
Прими наши соболезнования. Прости, но мы ничего не знали о случившемся.
Думаю, что этот родственник снова приедет к кому-то из нас. Очень уж он заинтересован в получении этих документов или хотя бы части из них. Настоятельно просил меня узнать, где ты находишься и есть ли у тебя бумаги Леонарда. Пишу уже не первый раз и не получаю ответа, наверное, живёшь по другому адресу. Хочу поговорить и переслать некоторую интересную для тебя информацию. Срочно позвони по указанному номеру или вышли свои координаты!
М. Вознесенский».
Алексей тут же отправил ответ по указанному адресу и принялся ещё раз осматривать закоулки дома: неужели не заметил какие-то незнакомые документы.
Он вспоминал последние годы жизни матери. Как приезжал из Москвы на каникулы и она, вернувшись с работы, подсаживалась к нему, угощала чем-нибудь вкусным и расспрашивала об учёбе, друзьях, подругах. При этом, как бы, между прочим, осторожно выпытывала о том, чем они занимаются кроме занятий на досуге по вечерам и в выходные дни.
— Играете? … А во что? … Шахматы, карты? А в бильярд не играете?
Узнав, что сын с друзьями в бильярд не играют, Валентина Леонидовна успокаивалась до его следующего приезда.
В последние годы она, будто предчувствуя скорую кончину, всё чаще и подробнее рассказывала о жизни семей Ильиных и Дубининых в далёкие годы начала двадцатого века. Из этих рассказов Алексей понял причину её вопросов и опасений.
НАЧАЛО XX ВЕКА. ИЛЬИНЫ
В тысяча девятисотом году у дальних родственников, но близких друзей и компаньонов Николая Петровича Дубинина и Николая Сергеевича Ильина родились дочери — Мария и Ольга. И в этом же году случилась беда. Неподалёку от Закаспийска, вблизи острова Лебяжий во время шторма был выброшен на камни и затонул корабль Ильина. Часть экипажа удалось спасти, несколько человек погибли. Николай Сергеевич выделил деньги для установки на острове памятника погибшим морякам. Спасшихся отхаживали в больнице, построенной Дубининым на окраине Закаспийска.
В тысяча девятьсот пятом году после окончания оренбургской гимназии Леонард Ильин поступил в Императорское Московское техническое училище. В отличие от отца, к азартным играм он не был склонен, но вот революционное неистовство столицы захватило его. После январских событий новый учебный год начался с бурных собраний, сходок, создания различных комитетов. Проводились сборы средств для помощи политзаключенным. Образовывались органы самоуправления, куда выбирались как беспартийные студенты, так и представители различных политических партий: социал-демократы, эсеры, кадеты, анархисты.
Леонард сошёлся с такими же неугомонными и безрассудными сверстниками из ячейки социал-революционеров. Начав с борьбы за принципы студенческого самоуправления, молодые эсеры, выражая солидарность с рабочими столицы, перешли к призывам о прекращении учебных занятий и участии в стачках и забастовках. В тысяча девятьсот шестом году Ильин вступил в Союз социалистов-революционеров-максималистов, выделившийся из партии эсеров и занимающий промежуточную позицию между ними и анархистами. Максималисты ожесточённо противились развитию капитализма в России и боролись за преобразование страны на социалистических началах. В своем стремлении к реформам эсеры - максималисты перешли от забастовок и митингов к террористическим актам и экспроприациям, надеясь дезорганизовать власть и призвать народные массы к восстанию.
Борьба с режимом, забастовки, митинги, подпольная деятельность. Во всех акциях принимал участие и Леонард, ставший к тому времени одним из активных приверженцев силовых методов давления на власть. В составе одного из боевых летучих отрядов максималистов он принимал участие в нападениях на представителей власти и экспроприациях. В марте тысяча девятьсот шестого года участвовал в ограблении Московского общества взаимного кредита. А в октябре того же года — в нападении на карету казначея Петербургской портовой таможни. Был арестован охранным отделением, но в скором времени выпущен из-за отсутствия прямых улик.
