Дед залёг на одной из многочисленных кочек и подпрыгивал, наверное, на полметра в высоту, после каждого бомбового попадания, настолько сильная была детонация, а бомбы ложились всё ближе и ближе к тому месту, где он находился. Это были тяжёлые авиационные бомбы, а не гранаты или мины. Мысленно он уже попрощался с родными и готовился умереть в этих болотах, даже не добравшись до передовой. Бомбардировщики видимо очень не хотели допустить, что бы хоть кто-то уцелел, и заходили снова и снова. Вдруг взрыв, рядом, очень близко, дед подпрыгнул на метр в высоту и, приземлившись, ощутил как его левую ногу, что то очень сильно греет.
«Всё, это конец, наверное, взрыв оторвал ногу, всё кончено, даже не начавшись», - подумал дед в этот миг, и ему было даже страшно посмотреть на свою ногу, сердце бешено колотилось, но он всё же решился и посмотрел. То, что он увидел, его удивило и даже вызвало улыбку, возле его ноги, вплотную лежал здоровенный осколок от авиабомбы, который был раскалён и шипел о воду, и это было всё, он был даже не ранен. Осколок после взрыва прошёл сквозь толщу болота, потеряв силу и сильно остыв, и теперь лишь грел ногу деда.
«Я заговорённый, я заговорённый, я заговорённый, мне ничего не грозит», - подумал теперь дед и, видя, как удаляются самолёты, спокойно встал в полный рост. Зрелище было ужасное, от состава остались лишь в двух местах колёсные пары на путях, паровоза и всех вагонов не было, а болото как слева, так и справа, от развороченных путей, приобрело красный цвет, от крови погибших в этом болоте. Кроме деда поднялись ещё человек сто, со всего состава, остальные остались лежать в этих болотах навсегда. Среди выживших, нашёлся комиссар, который скомандовал построение, оставшихся и они пешком, по насыпи пошли в нужном направлении и через три часа, достигли полустанка. Люди были в глубоком шоке, почти не разговаривали, а кто-то даже бубнил себе под нос какую-то молитву. Часа через два их забрали три грузовика и доставили в лагеря, которые находились в лесу. Там их накормили перловой кашей с картошкой и выдали форму, а вот с оружием оказались не все, винтовку дали одну на двоих, а то и на троих, про артиллерию речь вообще не шла.
- А как же нам быть? – спросил кто то.
- Так и быть, когда убьют или ранят, того кто с винтовкой, другой её подберёт, главное идти в атаку и не останавливаться, - ответил комиссар.
- Да, ну и дела, - говорили люди и качали головами.
На следующее утро, все поднялись по тревоге и побежали занимать позицию, согласно приказу. Позицией оказался небольшой берёзовый перелесок, располагавшийся в красивом местечке, на холме, внизу которого тёк ручей или речка, а на другой стороне поднимался такой же холм, вокруг которого шла грунтовая дорога. Эта дорожка упиралась в деревянный мост через ручей, этот мост и требовалось охранять и не пропустить немцев, а при удобном случае контратаковать. Очень быстро окопались и стали ждать, в общей сложности было около двухсот человек и дали на всех даже пару противотанковых ружей, и три пулемёта, у некоторых были винтовки. Деду винтовка не досталась и он, лёжа в окопчике, посматривал то на мост, то на тыл, где стояло пару пулемётов заград-отряда из нквд, на случай дезертирства. Но это не требовалось, настроение у людей было боевое, все были полны решимости, отстоять свой край родной и побить фрицев. И вот, наконец, дождались, началось. На дороге, из-за склона холма показался немецкий танк «Тигр», за ним другой, третий и так далее, они вереницей тянулись к мосту, кроме них, в бронетранспортёрах двигалась пехота. Все напряжённо за ними следили, посматривая через прицелы своей винтовки.
- Огонь, - раздалась команда.
- Из противотанковых бейте, - крикнул комиссар.
И защёлкали выстрелы по всему перелеску, продолжалось это минуты три, четыре. Особого ущерба эта пальба немцам не принесла, лишь пехота слезла с бронетранспортёров и залегла, рассредоточилась по дороге. А ещё через минуту, все танки, которых было штук тридцать, повернули стволы и открыли огонь по берёзовой роще, переворачивая грунт и сметая всё, что там было, начался ад. Снаряды рвались прямо рядом и просто чудом, что дед не был ранен, потому как даже деревьев не осталось целых в этой роще. И вот тут, все, кто был, и кто должен был защищать это место, все вскочили как по команде и бросились бежать, прямо на пулемёты заград- отряда, которые сделав пару очередей и поняв, что остановить бегущих невозможно, тоже сами побежали вместе со всеми, достигнув, таким образом, лагеря. Дед вскочил тоже вместе со всеми, сразу, видя, что царит паника и ничего не удастся сделать, настолько люди были перепуганы. У кого-то начался нервный тик, кого-то рвало, других трясло и они сидели, закрыв лицо руками, больше половины состава отряда полегло и осталось в этой рощице. Подразделение расформировали на следующий день, информацию засекретили и всех распределили в разные места и дед попал, наконец-то в артиллерийский полк. Там получилась небольшая передышка и началась подготовка всех новобранцев и офицерского состава к боевым действиям. Поскольку дед уже имел за плечами две военные компании, ему доверили командование батареей из пяти орудий. Он не рассказывал, к сожалению, в какой армии и под чьим командованием он служил, об этом остаётся только догадываться, знаю только, что, где то на северо-западном направлении и тех местах, где обороной руководил генерал Панфилов и за всю войну проделал он путь от Москвы до Вильнюса. За отличную службу и точные попадания, был награждён орденами и медалями, премировали часто и продуктовыми пайками, которые тогда ценились дороже всяких наград и он отправлял их жене и сыну.
Чудом выживший
Была поздняя осень, ночами стояли заморозки, шли жесточайшие бои в Волоколамском районе, артиллерию применяли не только как позиционную, но и очень часто орудия выводили из-за укрытия и вели стрельбу прямой наводкой. Немцы занимали деревню, очень удобную позицию, расположенную на возвышенности, откуда просматривалась и дорога и поле перед ней и речка. Не было никакой возможности начать контратаку, все атаки захлёбывались, поэтому деда вызвали к командиру и сказали примерно следующее.
- Нужно уничтожить все пулемётные гнёзда и два дзота, находящиеся при въезде в деревню, но с нашей позиции это сделать невозможно. Нужно подойти как можно ближе к деревне, доставить туда орудие и с его помощью их уничтожить. Задание опасное, на территории противника, можно не вернуться, дадим лошадь для перевозки орудия. Сами понимаете, товарищ старший лейтенант, это приказ, но официально я вам его дать не могу, поскольку придётся действовать в тылу врага.
- Я всё понял товарищ полковник, сделаем, я сам проберусь туда с орудием и лично выполню задание, - ответил дед.
Той же ночью, он и еще шесть бойцов, прицепив орудие к двум лошадям, вышли в сторону вражеской территории. Прошли весь путь благополучно и к утру достигли желаемого места. Это была поляна на краю леса, у подножия деревни, до которой было метров двести, двести пятьдесят и от которой её отделяла маленькая речушка, что было очень кстати, так труднее немцам будет достичь их и орудия, когда они себя обнаружат. Четверо бойцов легли по периметру орудия и заняли оборону с автоматами и винтовками.
- Установить орудие на прямую наводку, цель вон те пулемётные гнёзда и дзоты, их нужно уничтожить, - отдал приказ дед и после чего стал сам наводить орудие, на первую цель.
- Огонь, - громкий орудийный выстрел в пять утра разбудил деревеньку и немцев, первый пулемёт был уничтожен первым же выстрелом.
- Огонь, - вторым выстрелом разлетелось в разные стороны следующее и за ним третье, последнее в обозримом пространстве.
Со стороны деревни немцы открыли ответный огонь из автоматов, пулемётов и винтовок, но успеха не имели, и дедушкиному орудию удалось сильно повредить первый дзот. Внезапный бой внёс сильный переполох в рядах противника, в это же время началась атака полка на деревню, с участием пехоты и танков, казалось все проходит великолепно. Канонада от выстрелов заполнила всё пространство вокруг. Бойцы возле орудия приободрились и готовились продолжить стрелять. Вдруг один боец обагрился кровью и затих, за ним, через пару секунд, второй, затем третий.
- Снайпер работает, - крикнул один из солдат и тут же получил пулю в голову.
- Всем лечь и не двигаться, - приказал дед, поскольку с высоты деревни и строений, они все были как на ладони для снайпера, хоть стоя, хоть лёжа.
Стрелять в такой ситуации было невозможно, как что-то и делать, тем более они не знали, откуда ведётся прицельный снайперский огонь. Так они, дед и двое бойцов, артиллеристов, пролежали с полчаса, никакого движения в их сторону, никаких выстрелов. Только в районе деревни канонада и стрельба усилилась, по звуку к немцам на помощь подошли танки. Один боец не выдержал:
- Товарищ старший лейтенант, Павел Дмитриевич, может, вернёмся к стрельбе или орудие уберём в лес?
- Лежи не двигайся, это приказ, - ответил дед.
Паренёк полежал еще минут пять, потом не выдержал, повернул голову в сторону деревни, что бы посмотреть какие там происходят события и тут же вздрогнул, получив пулю прямо в лоб, навылет через каску. Дед посмотрел на второго бойца, последнего, который лёжа весь трясся и был красный как морковь.
- Не вздумай двигаться парень, - сказал ему дед.
Парень продержался, таким образом, ещё минут десять, потом вдруг резко вскочил и побежал в сторону леса.
«Идиот, убьют» - подумал дед, оставаясь при этом лежать неподвижно.
Выстрел и парень не успел даже пару шагов сделать, упал замертво, в раскисшую жижу осенней почвы. Дед остался один, все кроме него были мертвы, он следующий на очереди, достаточно сделать лишь одно движение, хоть одним пальцем, он знал и был уверен, за ним наблюдают через оптический прицел. Это как игра, игра без проигрыша, для немца. Поползли медленно минуты, дед лежал, не двигаясь, а сердце колотилось сильно-сильно, пульс зашкаливал. Он вспомнил жену, дом, он чётко понимал, что он жив до тех пор, пока похож на мёртвого, как только движение, сразу выстрел, а тело всё уже затекло, чешется и там и здесь и пальцы рук онемели, вонзённые в грунт. Так потянулись часы, бой в деревне стал затихать, было уже понятно, что атака захлебнулась из-за подошедших подкреплений и ему никто не поможет, он один, как блюдечке, до него никому нет дела, кроме снайпера, который внимательно за ним наблюдает. Тело стянула судорога, он напряг все мышцы, чтобы только не дёрнуть ногой или рукой, непроизвольно, сжал что есть сил зубы. Похолодало, запорошил снег, он лежал и не двигался и чувствовал, что глиняная раскисшая жижа постепенно превращается в лёд, и он в него вмерзает.
«Это, наверное, конец, или вмёрзну здесь в землю или меня застрелит снайпер, другого не остаётся в этой ситуации», - думал обо всём этом дед.
Так он пролежал до самой темноты, когда стемнело и деревня пропала из вида, он понял, что невидим для снайпера и попытался, наконец, пошевелиться. Однако не тут-то было, ноги прочно вмёрзли в грунт, также как и мокрая одежда, он пробовал снова и снова, но не мог пошевелиться и не мог ничего сделать, даже достать нож из кармана. Он усмехнулся про себя:
«Ну, надо же, не от немецкой пули, так от родной земли смерть приму».
В этот момент послышались тихие голоса:
-Эй, отзовитесь, кто ни будь есть живой? – раздалось сразу с нескольких сторон.
- Жив я братцы, я один, здесь я лежу, – ответил дед и не мог поверить своему счастью.
- А остальные? Я командир взвода разведроты, старший лейтенант Николаенко, - представился появившийся из тумана человек, а с ним ещё пятеро.
- Я старший лейтенант Ребезов Павел Дмитриевич, командир батареи, я один только живой, остальные убиты снайпером, - ответил дед.
- Ранен?
- Нет, только вмёрз в землю, не могу пошевелиться.
- Давайте ка ребят его вытащим, - сказал старлей.
Но сколько не пытались бойцы высвободить деда из ледяного плена, так и не смогли, настолько сильно он вмёрз. Пробовали даже лёд колоть ножом и прикладом, но прекратили, так как в темноте можно было поранить лежащего.
- Разрезайте сапоги и одежду, будем так его доставать, - приказал Николаенко
Спустя десять минут дед был, наконец, освобождён от ледяного плена, но еле двигался, настолько всё затекло и замёрзло.
- Лошади здесь, давайте орудие цеплять и бойцов заберём, распорядился старлей.
В общем, деда доставили целым и невредимым в часть, где он смог привести себя в порядок, а после его вызвал полковник.
- Молодец старший лейтенант, буду ходатайствовать о награждении, твоя пушка нам здорово помогла, мы бы взяли эту деревню, если бы немцы не получили подкрепление в виде танкового батальона. И спасибо что в живых остался, благодарю, честно говоря, не верил и не ожидал.
Дед молча стоял и ничего не ответил, для него всё сейчас происходящее не имело значение, главное он остался в живых.
Так в очередной раз, благодаря везению, а может судьбе, а может, благодаря, своей силе воли, дед выжил в этой ситуации, и таких ситуаций на его боевом пути было ещё немало, война только набирала обороты.
Немецкий гауптман (капитан) или встреча на поляне
Это произошло в ходе тяжёлых оборонительных боёв, на севере московской области, где то в Волоколамском районе. Для более качественной и точной стрельбы, требовалось уточнение расположения военных формирований противника. Всегда имелось некоторая информация со стороны фронтовой разведки, но конкретики было недостаточно, нужно было знать точно, и дедушка сам вызвался провести разведку с целью выявления основных огневых точек немцев. Артиллеристы частенько ходили в разведку вместе с разведчиками из разведроты. Это делалось для того, что бы затем, огнём дальнобойных орудий, точно поразить основные огневые точки. И вот, после очередного жаркого боя выдалось затишье в несколько дней, обе стороны отдыхали, перегруппировывались, накапливали силы, ждали прибытие резервов. Деда вызвали в штаб командования и полковник ему сообщил.
- Я выделяю тебе пять бойцов из разведроты, они очень опытные и обстрелянные в боях. Командиром у них будешь ты, так как никто лучше тебя не составит схему расположения огневых точек и тебе самому по ним, придётся вести огонь.
- Всё понятно, товарищ полковник, когда выступаем?
- Завтра утром, сходи, лейтенант тебя проводит к группе, познакомишься, и составите план действий, свободен.
Таким образом, дед познакомился с разведчиками, которых было пятеро. Все были разного возраста, но при этом уже опытные. Самый молодой был парнишка двадцати лет из Липецка, очень шустрый и весёлый. Второй был коренастый рабочий из Саратова, лет тридцати. Третий и четвёртый, два брата из Краснодара, одному двадцать пять, другому двадцать семь лет, воевали с начала войны. Пятому было около сорока лет, он был с Сибири из Уфы, воевал тоже с первых дней. Вся команда, как уже говорилось, была очень опытная и дело своё знали хорошо. Посидели, попили кипяточку, покурили самокрутку, обсудили, где и когда лучше переходить линию фронта и какие места их интересуют в первую очередь за этой линией. Получалось, что все основные огневые точки неприятеля, согласно, донесений с авиаполка, находятся, где то в десяти-двенадцати километрах, прямо за лесом, туда и решили направиться утром.
«Всё, это конец, наверное, взрыв оторвал ногу, всё кончено, даже не начавшись», - подумал дед в этот миг, и ему было даже страшно посмотреть на свою ногу, сердце бешено колотилось, но он всё же решился и посмотрел. То, что он увидел, его удивило и даже вызвало улыбку, возле его ноги, вплотную лежал здоровенный осколок от авиабомбы, который был раскалён и шипел о воду, и это было всё, он был даже не ранен. Осколок после взрыва прошёл сквозь толщу болота, потеряв силу и сильно остыв, и теперь лишь грел ногу деда.
«Я заговорённый, я заговорённый, я заговорённый, мне ничего не грозит», - подумал теперь дед и, видя, как удаляются самолёты, спокойно встал в полный рост. Зрелище было ужасное, от состава остались лишь в двух местах колёсные пары на путях, паровоза и всех вагонов не было, а болото как слева, так и справа, от развороченных путей, приобрело красный цвет, от крови погибших в этом болоте. Кроме деда поднялись ещё человек сто, со всего состава, остальные остались лежать в этих болотах навсегда. Среди выживших, нашёлся комиссар, который скомандовал построение, оставшихся и они пешком, по насыпи пошли в нужном направлении и через три часа, достигли полустанка. Люди были в глубоком шоке, почти не разговаривали, а кто-то даже бубнил себе под нос какую-то молитву. Часа через два их забрали три грузовика и доставили в лагеря, которые находились в лесу. Там их накормили перловой кашей с картошкой и выдали форму, а вот с оружием оказались не все, винтовку дали одну на двоих, а то и на троих, про артиллерию речь вообще не шла.
- А как же нам быть? – спросил кто то.
- Так и быть, когда убьют или ранят, того кто с винтовкой, другой её подберёт, главное идти в атаку и не останавливаться, - ответил комиссар.
- Да, ну и дела, - говорили люди и качали головами.
На следующее утро, все поднялись по тревоге и побежали занимать позицию, согласно приказу. Позицией оказался небольшой берёзовый перелесок, располагавшийся в красивом местечке, на холме, внизу которого тёк ручей или речка, а на другой стороне поднимался такой же холм, вокруг которого шла грунтовая дорога. Эта дорожка упиралась в деревянный мост через ручей, этот мост и требовалось охранять и не пропустить немцев, а при удобном случае контратаковать. Очень быстро окопались и стали ждать, в общей сложности было около двухсот человек и дали на всех даже пару противотанковых ружей, и три пулемёта, у некоторых были винтовки. Деду винтовка не досталась и он, лёжа в окопчике, посматривал то на мост, то на тыл, где стояло пару пулемётов заград-отряда из нквд, на случай дезертирства. Но это не требовалось, настроение у людей было боевое, все были полны решимости, отстоять свой край родной и побить фрицев. И вот, наконец, дождались, началось. На дороге, из-за склона холма показался немецкий танк «Тигр», за ним другой, третий и так далее, они вереницей тянулись к мосту, кроме них, в бронетранспортёрах двигалась пехота. Все напряжённо за ними следили, посматривая через прицелы своей винтовки.
- Огонь, - раздалась команда.
- Из противотанковых бейте, - крикнул комиссар.
И защёлкали выстрелы по всему перелеску, продолжалось это минуты три, четыре. Особого ущерба эта пальба немцам не принесла, лишь пехота слезла с бронетранспортёров и залегла, рассредоточилась по дороге. А ещё через минуту, все танки, которых было штук тридцать, повернули стволы и открыли огонь по берёзовой роще, переворачивая грунт и сметая всё, что там было, начался ад. Снаряды рвались прямо рядом и просто чудом, что дед не был ранен, потому как даже деревьев не осталось целых в этой роще. И вот тут, все, кто был, и кто должен был защищать это место, все вскочили как по команде и бросились бежать, прямо на пулемёты заград- отряда, которые сделав пару очередей и поняв, что остановить бегущих невозможно, тоже сами побежали вместе со всеми, достигнув, таким образом, лагеря. Дед вскочил тоже вместе со всеми, сразу, видя, что царит паника и ничего не удастся сделать, настолько люди были перепуганы. У кого-то начался нервный тик, кого-то рвало, других трясло и они сидели, закрыв лицо руками, больше половины состава отряда полегло и осталось в этой рощице. Подразделение расформировали на следующий день, информацию засекретили и всех распределили в разные места и дед попал, наконец-то в артиллерийский полк. Там получилась небольшая передышка и началась подготовка всех новобранцев и офицерского состава к боевым действиям. Поскольку дед уже имел за плечами две военные компании, ему доверили командование батареей из пяти орудий. Он не рассказывал, к сожалению, в какой армии и под чьим командованием он служил, об этом остаётся только догадываться, знаю только, что, где то на северо-западном направлении и тех местах, где обороной руководил генерал Панфилов и за всю войну проделал он путь от Москвы до Вильнюса. За отличную службу и точные попадания, был награждён орденами и медалями, премировали часто и продуктовыми пайками, которые тогда ценились дороже всяких наград и он отправлял их жене и сыну.
Чудом выживший
Была поздняя осень, ночами стояли заморозки, шли жесточайшие бои в Волоколамском районе, артиллерию применяли не только как позиционную, но и очень часто орудия выводили из-за укрытия и вели стрельбу прямой наводкой. Немцы занимали деревню, очень удобную позицию, расположенную на возвышенности, откуда просматривалась и дорога и поле перед ней и речка. Не было никакой возможности начать контратаку, все атаки захлёбывались, поэтому деда вызвали к командиру и сказали примерно следующее.
- Нужно уничтожить все пулемётные гнёзда и два дзота, находящиеся при въезде в деревню, но с нашей позиции это сделать невозможно. Нужно подойти как можно ближе к деревне, доставить туда орудие и с его помощью их уничтожить. Задание опасное, на территории противника, можно не вернуться, дадим лошадь для перевозки орудия. Сами понимаете, товарищ старший лейтенант, это приказ, но официально я вам его дать не могу, поскольку придётся действовать в тылу врага.
- Я всё понял товарищ полковник, сделаем, я сам проберусь туда с орудием и лично выполню задание, - ответил дед.
Той же ночью, он и еще шесть бойцов, прицепив орудие к двум лошадям, вышли в сторону вражеской территории. Прошли весь путь благополучно и к утру достигли желаемого места. Это была поляна на краю леса, у подножия деревни, до которой было метров двести, двести пятьдесят и от которой её отделяла маленькая речушка, что было очень кстати, так труднее немцам будет достичь их и орудия, когда они себя обнаружат. Четверо бойцов легли по периметру орудия и заняли оборону с автоматами и винтовками.
- Установить орудие на прямую наводку, цель вон те пулемётные гнёзда и дзоты, их нужно уничтожить, - отдал приказ дед и после чего стал сам наводить орудие, на первую цель.
- Огонь, - громкий орудийный выстрел в пять утра разбудил деревеньку и немцев, первый пулемёт был уничтожен первым же выстрелом.
- Огонь, - вторым выстрелом разлетелось в разные стороны следующее и за ним третье, последнее в обозримом пространстве.
Со стороны деревни немцы открыли ответный огонь из автоматов, пулемётов и винтовок, но успеха не имели, и дедушкиному орудию удалось сильно повредить первый дзот. Внезапный бой внёс сильный переполох в рядах противника, в это же время началась атака полка на деревню, с участием пехоты и танков, казалось все проходит великолепно. Канонада от выстрелов заполнила всё пространство вокруг. Бойцы возле орудия приободрились и готовились продолжить стрелять. Вдруг один боец обагрился кровью и затих, за ним, через пару секунд, второй, затем третий.
- Снайпер работает, - крикнул один из солдат и тут же получил пулю в голову.
- Всем лечь и не двигаться, - приказал дед, поскольку с высоты деревни и строений, они все были как на ладони для снайпера, хоть стоя, хоть лёжа.
Стрелять в такой ситуации было невозможно, как что-то и делать, тем более они не знали, откуда ведётся прицельный снайперский огонь. Так они, дед и двое бойцов, артиллеристов, пролежали с полчаса, никакого движения в их сторону, никаких выстрелов. Только в районе деревни канонада и стрельба усилилась, по звуку к немцам на помощь подошли танки. Один боец не выдержал:
- Товарищ старший лейтенант, Павел Дмитриевич, может, вернёмся к стрельбе или орудие уберём в лес?
- Лежи не двигайся, это приказ, - ответил дед.
Паренёк полежал еще минут пять, потом не выдержал, повернул голову в сторону деревни, что бы посмотреть какие там происходят события и тут же вздрогнул, получив пулю прямо в лоб, навылет через каску. Дед посмотрел на второго бойца, последнего, который лёжа весь трясся и был красный как морковь.
- Не вздумай двигаться парень, - сказал ему дед.
Парень продержался, таким образом, ещё минут десять, потом вдруг резко вскочил и побежал в сторону леса.
«Идиот, убьют» - подумал дед, оставаясь при этом лежать неподвижно.
Выстрел и парень не успел даже пару шагов сделать, упал замертво, в раскисшую жижу осенней почвы. Дед остался один, все кроме него были мертвы, он следующий на очереди, достаточно сделать лишь одно движение, хоть одним пальцем, он знал и был уверен, за ним наблюдают через оптический прицел. Это как игра, игра без проигрыша, для немца. Поползли медленно минуты, дед лежал, не двигаясь, а сердце колотилось сильно-сильно, пульс зашкаливал. Он вспомнил жену, дом, он чётко понимал, что он жив до тех пор, пока похож на мёртвого, как только движение, сразу выстрел, а тело всё уже затекло, чешется и там и здесь и пальцы рук онемели, вонзённые в грунт. Так потянулись часы, бой в деревне стал затихать, было уже понятно, что атака захлебнулась из-за подошедших подкреплений и ему никто не поможет, он один, как блюдечке, до него никому нет дела, кроме снайпера, который внимательно за ним наблюдает. Тело стянула судорога, он напряг все мышцы, чтобы только не дёрнуть ногой или рукой, непроизвольно, сжал что есть сил зубы. Похолодало, запорошил снег, он лежал и не двигался и чувствовал, что глиняная раскисшая жижа постепенно превращается в лёд, и он в него вмерзает.
«Это, наверное, конец, или вмёрзну здесь в землю или меня застрелит снайпер, другого не остаётся в этой ситуации», - думал обо всём этом дед.
Так он пролежал до самой темноты, когда стемнело и деревня пропала из вида, он понял, что невидим для снайпера и попытался, наконец, пошевелиться. Однако не тут-то было, ноги прочно вмёрзли в грунт, также как и мокрая одежда, он пробовал снова и снова, но не мог пошевелиться и не мог ничего сделать, даже достать нож из кармана. Он усмехнулся про себя:
«Ну, надо же, не от немецкой пули, так от родной земли смерть приму».
В этот момент послышались тихие голоса:
-Эй, отзовитесь, кто ни будь есть живой? – раздалось сразу с нескольких сторон.
- Жив я братцы, я один, здесь я лежу, – ответил дед и не мог поверить своему счастью.
- А остальные? Я командир взвода разведроты, старший лейтенант Николаенко, - представился появившийся из тумана человек, а с ним ещё пятеро.
- Я старший лейтенант Ребезов Павел Дмитриевич, командир батареи, я один только живой, остальные убиты снайпером, - ответил дед.
- Ранен?
- Нет, только вмёрз в землю, не могу пошевелиться.
- Давайте ка ребят его вытащим, - сказал старлей.
Но сколько не пытались бойцы высвободить деда из ледяного плена, так и не смогли, настолько сильно он вмёрз. Пробовали даже лёд колоть ножом и прикладом, но прекратили, так как в темноте можно было поранить лежащего.
- Разрезайте сапоги и одежду, будем так его доставать, - приказал Николаенко
Спустя десять минут дед был, наконец, освобождён от ледяного плена, но еле двигался, настолько всё затекло и замёрзло.
- Лошади здесь, давайте орудие цеплять и бойцов заберём, распорядился старлей.
В общем, деда доставили целым и невредимым в часть, где он смог привести себя в порядок, а после его вызвал полковник.
- Молодец старший лейтенант, буду ходатайствовать о награждении, твоя пушка нам здорово помогла, мы бы взяли эту деревню, если бы немцы не получили подкрепление в виде танкового батальона. И спасибо что в живых остался, благодарю, честно говоря, не верил и не ожидал.
Дед молча стоял и ничего не ответил, для него всё сейчас происходящее не имело значение, главное он остался в живых.
Так в очередной раз, благодаря везению, а может судьбе, а может, благодаря, своей силе воли, дед выжил в этой ситуации, и таких ситуаций на его боевом пути было ещё немало, война только набирала обороты.
Немецкий гауптман (капитан) или встреча на поляне
Это произошло в ходе тяжёлых оборонительных боёв, на севере московской области, где то в Волоколамском районе. Для более качественной и точной стрельбы, требовалось уточнение расположения военных формирований противника. Всегда имелось некоторая информация со стороны фронтовой разведки, но конкретики было недостаточно, нужно было знать точно, и дедушка сам вызвался провести разведку с целью выявления основных огневых точек немцев. Артиллеристы частенько ходили в разведку вместе с разведчиками из разведроты. Это делалось для того, что бы затем, огнём дальнобойных орудий, точно поразить основные огневые точки. И вот, после очередного жаркого боя выдалось затишье в несколько дней, обе стороны отдыхали, перегруппировывались, накапливали силы, ждали прибытие резервов. Деда вызвали в штаб командования и полковник ему сообщил.
- Я выделяю тебе пять бойцов из разведроты, они очень опытные и обстрелянные в боях. Командиром у них будешь ты, так как никто лучше тебя не составит схему расположения огневых точек и тебе самому по ним, придётся вести огонь.
- Всё понятно, товарищ полковник, когда выступаем?
- Завтра утром, сходи, лейтенант тебя проводит к группе, познакомишься, и составите план действий, свободен.
Таким образом, дед познакомился с разведчиками, которых было пятеро. Все были разного возраста, но при этом уже опытные. Самый молодой был парнишка двадцати лет из Липецка, очень шустрый и весёлый. Второй был коренастый рабочий из Саратова, лет тридцати. Третий и четвёртый, два брата из Краснодара, одному двадцать пять, другому двадцать семь лет, воевали с начала войны. Пятому было около сорока лет, он был с Сибири из Уфы, воевал тоже с первых дней. Вся команда, как уже говорилось, была очень опытная и дело своё знали хорошо. Посидели, попили кипяточку, покурили самокрутку, обсудили, где и когда лучше переходить линию фронта и какие места их интересуют в первую очередь за этой линией. Получалось, что все основные огневые точки неприятеля, согласно, донесений с авиаполка, находятся, где то в десяти-двенадцати километрах, прямо за лесом, туда и решили направиться утром.
