Я и сама такая, и, поверьте, наши «скучные» травники-фармацевты тоже не дураки зажечь, хоть и в переносном смысле. А мне совсем не помешает немного пусть даже очень условной тишины. Посидеть, посмотреть на темную воду, в которой отражается серпик молодой луны, и переварить неожиданно бурный эмоциональный всплеск. Подумать.
Когда в моей здешней жизни – до сегодняшнего вечера — случались такие вот, чисто эмоциональные события? Чтобы не с коллегами развлекаться, когда любой разговор неизбежно съезжает к работе. Не к соседке в гости – да, у меня прекрасные отношения с Верочкой, мы дружим семьями, но как раз поэтому вечерние посиделки с ней – тоже из разряда привычной колеи. Не на очередное собрание благотворительного комитета, потому что общественная работа – тоже работа. Не в театр или на прием, потому что там неизбежны встречи с уже другими коллегами – не по профессии, а по бизнесу. Новониколаевск не настолько маленький город, чтобы называть его большой деревней, но деловые люди все друг друга знают. А некоторые еще и мечтают друг друга сожрать или хотя бы урвать кусок пожирнее из предприятий «дорогого коллеги и многоуважаемого друга»…
И даже дальние поездки — как этап обучения на мастера-травника. Сбор ингредиентов на Кавказе, на Южном Урале, в подмосковных и костромских лесах…
Итог получался неутешительный: как в прошлой своей жизни я не умела отдыхать, так и в этой не умею. И не то чтобы меня не устраивает вечная круговерть нужных и важных дел. Но я – ведьма. А это обязывает.
Уже очень давно, в первые мои недели или, может быть, месяцы в этом мире, одна из дам нашего благотворительного комитета сказала фразу, накрепко запавшую мне в душу – потому, наверное, что она шла вразрез с моими привычками, характером, прежним образом жизни, но при этом я интуитивно ощущала ее правильность. «Нет ничего губительнее для ведьмы, чем запирать себя дома, ограничивая семьей и хозяйством». Дар развивается в работе, учебе, в постоянном стремлении к новому. И вся моя жизнь здесь – такое стремление, но… Учеба, работа, любимое дело стали тем же самым «хозяйством», только масштабом побольше. Колея, которая с каждый годом все привычнее и глубже. Обыденность. Именно она погибельна для дара. Если занимаешься только домашними хлопотами – утратишь дар вовсе, за ненадобностью. Если растешь профессионально, но ничем другим не интересуешься, рано или поздно упрешься в потолок, и, если вовремя не поймешь и не изменишь что-то в жизни, это станет началом конца.
Не подошла ли я, сама того не заметив, опасно близко к той самой черте?
Домой мы возвращались глубоко за полночь – можно даже сказать, под утро. Настюшка спала у меня на руках, на заднем сиденье сонно сопели мальчишки. А Костя напряженно о чем-то думал. Я знала это его выражение – лицо кажется спокойным, только брови сведены чуть сильнее обычного. Чем же его так озадачили? Надеюсь, не внезапной командировкой!
— Все хорошо? — осторожно спросила я, когда мы подъезжали к дому.
— А? — Костя встряхнул головой, поймал мой взгляд и широко улыбнулся. — Все замечательно, Маришка. Прости, задумался.
— О чем? Расскажешь?
— Давай утром. Сейчас хочется только обнять тебя и заснуть.
Я бы его поддразнила этим «только», но и сама хотела того же. Заснуть в объятиях любимого мужчины – просто заснуть, ничего больше. Ощущая его тепло, поддержку и защиту. Зная, чувствуя, что он рядом.
Слишком много впечатлений. Да и устали мы все…
Снились мне огненные звери и птицы над темной водой в темном небе и мои мальчишки на берегу. Во сне я знала, что травники тоже умеют что-то такое же вот – потрясающе эффектное. Должны уметь. И проснулась с отчетливой мыслью: «А в самом деле, почему нет?» — но, повертев в голове идеи, что это могло бы быть, покачала головой: лучше не надо. Шагающие деревья, удушающие лианы, росянки-людоеды и прочие ужасы голливудского кинематографа пусть остаются только в кино. А с меня хватит мягкой силы наговоров и зелий, незаметной, не такой эффектной, как магия стихийников, зато эффективной.
Но все-таки устроенное огневиками представление сильно меня встряхнуло. Я ведь никогда прежде не видела Костю за работой – как мага. Вернее, нет, не так – видела много раз, но только в моменты максимального контроля. И мальчишек он учил тому же – не жечь, а сдерживаться. Смотрела, конечно, репортажи о работе огневиков в новостях – когда показывали. До сих пор помню, как потрясла меня та стена огня, которой Костины коллеги «тушили» нашествие саранчи. Но телевизор – это телевизор. А когда смотришь «вживую», буквально на расстоянии вытянутой руки…
Какой же сложный путь предстоит пройти моим мальчишкам!
Тут проснулся Костя, и мне стало не до глупых «наседкиных» мыслей. Слишком редко мы оба никуда не торопимся, ничем не заняты, не отвлекают дети, гости, звонки…
— Маришка, иди ко мне, любимая…
— Да, Костя… да…
Завтрак наступил ближе к обеду, когда проснулась наша детвора. Удивительное дело, даже Настюшка проспала все утро как сурок! А мои волнения, мысли, тревоги незаметно улетучились от близости с Костей, от наших ласк, таких горячих, будто мы не виделись несколько месяцев и отчаянно соскучились друг по другу. Но мало ведь только видеться, и быстрого секса перед сном – мало. А нам давно уже не выпадало вдоволь времени для себя и друг для друга. Так, чтобы никто никуда не спешил, не отвлекали дети, не срывали с места телефонные звонки, не поджимали дела, которые никак не перенесешь…
И с этим, наверное, тоже пора было что-то сделать. Конечно, супружеский секс не должен превращаться в рутину, но и редким праздником быть не должен!
Да разве только секс? Вся жизнь не должна превращаться в рутину. Тогда праздниками будут и ночь вдвоем, и прогулка вместе, и семейный завтрак… И не потому праздниками, что слишком редко случаются, а потому что каждый день – особенный, не похожий на другие. Так и жизнь ярче, и чувства – тоже.
— Ну и о чем ты вчера задумался? — спросила я Костю, когда мальчишки, быстро умяв завтрак, умчались на улицу, а Настюшка уселась в гостиной ждать мультиков. И тут затрезвонил телефон.
— Я подойду, — с легким вздохом Костя встал из-за стола.
Телефон стоял в гостиной, и в кухне я слышала ответы Кости. Короткие и резкие: да, да, обязательно, нет, позже, хорошо, — как будто с каждой минутой разговора он все больше раздражался, а то и злился. Странно: Костя, как все сильные стихийники, отлично держал эмоции в узде и редко позволял себе выплескивать раздражение.
— Кто там? — спросила я, когда он вернулся в кухню. — Что-то случилось?
— Рабочие вопросы, — он сам налил себе чаю, сыпанул две ложки сахара вместо одной – значит, расстроен. — Ничего срочного и вполне могло подождать до завтра. Разбаловал я их, уже в единственный выходной отдохнуть не дают.
— Потому что ты нужный и незаменимый, — пошутила я.
Впрочем, «в каждой шутке – доля шутки». Иногда мой Костя и в самом деле становился незаменимым – где-то там, вдали от меня.
— Не тревожься, — он словно мысли мои прочел. — Правда, ничего серьезного. Просто отвлекли в момент, когда я хотел сказать тебе важное.
— Только не говори, что тебя сбили с мысли и ты все забыл, — подначила я. — Или мне пора составлять сбор для укрепления памяти?
Он засмеялся:
— Не пора!
Отпил чаю, как будто давая себе немного времени вернуться к нужному для разговора настроению. И сказал очень серьезно:
— Нам надо отдохнуть.
Что? И вот ради этого были все приготовления? Обдумывание, правильный настрой и выбор момента?
Или я чего-то не понимаю?
— В чем проблема, Костя?
— В том, что мы с тобой не вылезаем из работы! Ты не замечаешь? Все мысли о работе, разговоры о работе, планы о работе. Новые ученики у меня, новый чай у тебя. Аттестация у меня, апробация у тебя. Командировка у меня, поездка за травами у тебя. А как насчет того, чтобы вместе и не травами, а, Мариш? Для нас стал событием банальный поход всей семьей развлечься. Детей в парк сводить! Да, они уже большие, сами по улице носятся, но это не значит, что им не нужно наше внимание! А ты? Марин, ты сама-то хоть поняла, почему тебя вчера так накрыло? Почему не самое, скажем прямо, фееричное зрелище стало для тебя такой встряской? Шоком практически!
Да-да, «мы перестали делать глупости»… спасибо хоть не «стареем, стареем»!
— Костя. Перестань.
— Что «перестань», Мариш?! Еще скажи, что я все это выдумал, преувеличиваю, сгущаю краски!
Я обогнула стол, подошла к Косте и обняла, прижавшись к нему со спины и шумно выдохнув в шею над воротником рубашки. Прикрыла ладонью рот.
— Тш-ш. Ты завелся. Вон, Настюшку испугаешь, — кивнула я на дочку, сидевшую перед телевизором в обнимку с огромным плюшевым зайцем Кузей. Двери-то открыты! Хотя на самом деле я в Кузю вложила столько обережных наговоров, что с ним Насте ничего, наверное, не страшно. — Не замечаешь, что споришь здесь ты один, а я ни словом не возразила? Да, ты прав. Нам надо отдохнуть. Надо больше бывать друг с другом и с детьми. Я сама со вчерашнего вечера об этом думаю. Но я не понимаю, почему ты делаешь из этого проблему? Предлагай. Куда поедем?
Костя, оказывается, был уверен, что я упрусь и начну спорить, возражать, отбрыкиваться от непланового отпуска всеми конечностями и привлекать в свидетели своей крайней занятости бизнес-партнеров и дам из благотворительного комитета. Наивный! Да они все первые мне сказали бы: «Послушайся мужа, он дело говорит»!
Поэтому аргументов за отдых любимый муж заготовил вагон и тележку, а конкретных предложений – ноль. Ох, мужчины…
— Поедем на море, — предложила я. — На Черное. Машиной.
Было искушение предложить Красное и самолетом, но я вовремя вспомнила, что Косте для выезда за рубеж придется столько побегать по инстанциям, собирая разрешения – половина отпуска уйдет! К тому же я ведь не удержусь и обязательно начну хомячить ингредиенты, причем с рынка, неизвестно какого качества, потому что разрешения на самостоятельный сбор никто мне там не даст. Ну вот, снова мысли на работу свернули…
— Море – это замечательно! — обрадовался Костя. — «Дикарями», с палаткой?
— Только если в этой палатке будет все необходимое для двухлетнего ребенка! — тут же поставила я категорически невыполнимое условие. Ничего не имею против «дикого» отдыха, но только теоретически. И в моей личной теории это выглядит однозначно: палатка, двое, костер, шашлык, романтика, поцелуи под звездным небом и купание ночью голышом. А не четверо детей, за которыми только успевай следить, чтобы не утонули, шею себе не свернули и не заблудились! И ближайшая помощь, если, не дай бог, что-нибудь случится, хорошо если в нескольких километрах, а не в нескольких десятках километров! И телефона нет, на минуточку! Мобильную связь здесь еще не изобрели.
Костя задумался, и я решила дать ему время на осмысление.
— Пойду проверю аптечку. Наверняка что-нибудь нужное для отпуска или уже заканчивается, или его вообще нет.
На самом деле домашнюю аптечку я всегда пополняла с избытком. В простой логике: когда что-нибудь случится, возиться с изготовлением будет поздно. Может даже, в аптеку сбегать, и то времени не найдется! А те снадобья, которые я делаю для семьи сама – мастерского уровня, их, за очень редким исключением, на коленке не замесишь. Иной раз и месяц уходит, и больше – настоять, отцедить, уварить, снова настоять… Да еще хомяческая натура свое берет, не изжитые до конца привычки прошлой жизни. В общем, запасов у меня – иной аптекарь позавидует.
И все-таки, стоило задуматься о том, что может случиться с детьми на море, как тут же обнаружилась нехватка! Начиная от банального «обгорят, грязной воды наглотаются, немытых фруктов наедятся» и заканчивая экзотическим «от ожогов медуз». Да и себе хотя бы банальный крем для загара сделать не помешает.
Я набросала список нужного и пошла в подвал, где хранились под чарами сохранности основные стратегические запасы – нет, не картошки, лука и банок с огурцами, а всего, что может понадобиться для снадобий, но не продается постоянно, и при этом имеет обыкновение портиться. На полпути меня поймал Костя:
— Маришка, я не нужен? Хочу в спорттовары сгонять.
— Мяч там купи для пляжного волейбола, — рассеянно ответила я. В голове складывался интересный и довольно простой рецепт мази от солнечных ожогов, и мне не терпелось проверить мысли на практике.
— Давай-ка я Настюху с собой возьму, — хмыкнул Костя. — Насть, а Насть! Поедешь мяч покупать?
— Да-а! — восторженно завизжала дочка. Ну и хорошо, пусть без меня развлекутся. Костя, как почти все, наверное, папы маленьких девочек, Настюшку баловал невероятно. Боюсь даже гадать, на что, кроме обещанного мяча, та его раскрутит.
Как отъехала «Волга», я еще слышала, а потом ушла в работу с головой и очнулась только вечером. Банально – от голода. Смутно помнилось, что меня звали обедать, но я отмахнулась и попросила не мешать. Что ж, надеюсь, даже уверена, что мои мальчишки справились без меня и голодным никто не остался.
Я осторожно расфасовала по баночкам готовую мазь. Она получилась густая, со сладковатым запахом свежего молока и меда – хоть на хлеб намазывай! Остро захотелось и впрямь попробовать, и я заторопилась – убрать здесь все, и наконец-то поесть! «Обед, плавно переходящий в ужин», как шутили иногда в прошлой жизни — и совсем не о праздничных застольях. Костя наверняка скажет, что так нельзя и в таком режиме я совсем загонюсь.
До кухни я не дошла. Из дальней части двора доносились Костин голос и довольные вопли и визг детворы, и мне стало любопытно, чем они там заняты.
О боже, нет! В тени под раскидистой грушей, как раз вписавшись между сараем и качелями, стояла… палатка?! Он все-таки купил палатку?!
«Спокойствие, только спокойствие!» — напомнила я себе вечное и как никогда актуальное, хотя и не так широко известное в этом мире. «Карлсон» здесь остался не переведенным, и шикарнейшего мультика моего детства тоже не сняли, так что любимые по прошлой жизни цитаты остались бы непонятыми. Помню, я сначала расстроилась, когда обнаружила это, но потом, подумав и вспомнив не мультфильм, а книгу – поняла. Мультик-то я в детстве любила, а книгу прочитала раз и закинула куда подальше. А под установки этого мира она и вовсе не подходила, разве что как совсем не детская на тему «печальная судьба ребенка, на которого нет времени у собственных родителей».
Ну да ладно, не будем о грустном.
— Эй, туристы, дикий народ! Палатку вижу, а где море?
— Маришка! — наружу выглянул Костя, довольный по уши, взлохмаченный и с Настюхой под мышкой. — Иди к нам скорее!
— Да, мам, тут классно! — донесся из палаточных неизведанных глубин счастливый вопль Антошки.
Я проглотила жалобное «есть хочу» и храбро ринулась знакомиться с неизведанным.
И знакомство, на удивление, очень даже задалось!
До сих пор мне приходилось сталкиваться только с суровым вариантом походного жилища – палаткой армейской б/у, списанной. Такая была у Полевой, моей наставницы и коллеги. Такую же добыл Костя и для нас, когда мы в первый раз отправились в далекую экспедицию за травами. И, вот вопрос, почему я думала, что в магическом мире нет чего-то другого? Более подходящего для изнеженных городских жителей, мамочек с детьми и даже, возможно, старушек? Оно было! Правда, стоило не меньше автомобиля, но… но, поверьте, оно того стоило!
Когда в моей здешней жизни – до сегодняшнего вечера — случались такие вот, чисто эмоциональные события? Чтобы не с коллегами развлекаться, когда любой разговор неизбежно съезжает к работе. Не к соседке в гости – да, у меня прекрасные отношения с Верочкой, мы дружим семьями, но как раз поэтому вечерние посиделки с ней – тоже из разряда привычной колеи. Не на очередное собрание благотворительного комитета, потому что общественная работа – тоже работа. Не в театр или на прием, потому что там неизбежны встречи с уже другими коллегами – не по профессии, а по бизнесу. Новониколаевск не настолько маленький город, чтобы называть его большой деревней, но деловые люди все друг друга знают. А некоторые еще и мечтают друг друга сожрать или хотя бы урвать кусок пожирнее из предприятий «дорогого коллеги и многоуважаемого друга»…
И даже дальние поездки — как этап обучения на мастера-травника. Сбор ингредиентов на Кавказе, на Южном Урале, в подмосковных и костромских лесах…
Итог получался неутешительный: как в прошлой своей жизни я не умела отдыхать, так и в этой не умею. И не то чтобы меня не устраивает вечная круговерть нужных и важных дел. Но я – ведьма. А это обязывает.
Уже очень давно, в первые мои недели или, может быть, месяцы в этом мире, одна из дам нашего благотворительного комитета сказала фразу, накрепко запавшую мне в душу – потому, наверное, что она шла вразрез с моими привычками, характером, прежним образом жизни, но при этом я интуитивно ощущала ее правильность. «Нет ничего губительнее для ведьмы, чем запирать себя дома, ограничивая семьей и хозяйством». Дар развивается в работе, учебе, в постоянном стремлении к новому. И вся моя жизнь здесь – такое стремление, но… Учеба, работа, любимое дело стали тем же самым «хозяйством», только масштабом побольше. Колея, которая с каждый годом все привычнее и глубже. Обыденность. Именно она погибельна для дара. Если занимаешься только домашними хлопотами – утратишь дар вовсе, за ненадобностью. Если растешь профессионально, но ничем другим не интересуешься, рано или поздно упрешься в потолок, и, если вовремя не поймешь и не изменишь что-то в жизни, это станет началом конца.
Не подошла ли я, сама того не заметив, опасно близко к той самой черте?
***
Домой мы возвращались глубоко за полночь – можно даже сказать, под утро. Настюшка спала у меня на руках, на заднем сиденье сонно сопели мальчишки. А Костя напряженно о чем-то думал. Я знала это его выражение – лицо кажется спокойным, только брови сведены чуть сильнее обычного. Чем же его так озадачили? Надеюсь, не внезапной командировкой!
— Все хорошо? — осторожно спросила я, когда мы подъезжали к дому.
— А? — Костя встряхнул головой, поймал мой взгляд и широко улыбнулся. — Все замечательно, Маришка. Прости, задумался.
— О чем? Расскажешь?
— Давай утром. Сейчас хочется только обнять тебя и заснуть.
Я бы его поддразнила этим «только», но и сама хотела того же. Заснуть в объятиях любимого мужчины – просто заснуть, ничего больше. Ощущая его тепло, поддержку и защиту. Зная, чувствуя, что он рядом.
Слишком много впечатлений. Да и устали мы все…
Снились мне огненные звери и птицы над темной водой в темном небе и мои мальчишки на берегу. Во сне я знала, что травники тоже умеют что-то такое же вот – потрясающе эффектное. Должны уметь. И проснулась с отчетливой мыслью: «А в самом деле, почему нет?» — но, повертев в голове идеи, что это могло бы быть, покачала головой: лучше не надо. Шагающие деревья, удушающие лианы, росянки-людоеды и прочие ужасы голливудского кинематографа пусть остаются только в кино. А с меня хватит мягкой силы наговоров и зелий, незаметной, не такой эффектной, как магия стихийников, зато эффективной.
Но все-таки устроенное огневиками представление сильно меня встряхнуло. Я ведь никогда прежде не видела Костю за работой – как мага. Вернее, нет, не так – видела много раз, но только в моменты максимального контроля. И мальчишек он учил тому же – не жечь, а сдерживаться. Смотрела, конечно, репортажи о работе огневиков в новостях – когда показывали. До сих пор помню, как потрясла меня та стена огня, которой Костины коллеги «тушили» нашествие саранчи. Но телевизор – это телевизор. А когда смотришь «вживую», буквально на расстоянии вытянутой руки…
Какой же сложный путь предстоит пройти моим мальчишкам!
Тут проснулся Костя, и мне стало не до глупых «наседкиных» мыслей. Слишком редко мы оба никуда не торопимся, ничем не заняты, не отвлекают дети, гости, звонки…
— Маришка, иди ко мне, любимая…
— Да, Костя… да…
Завтрак наступил ближе к обеду, когда проснулась наша детвора. Удивительное дело, даже Настюшка проспала все утро как сурок! А мои волнения, мысли, тревоги незаметно улетучились от близости с Костей, от наших ласк, таких горячих, будто мы не виделись несколько месяцев и отчаянно соскучились друг по другу. Но мало ведь только видеться, и быстрого секса перед сном – мало. А нам давно уже не выпадало вдоволь времени для себя и друг для друга. Так, чтобы никто никуда не спешил, не отвлекали дети, не срывали с места телефонные звонки, не поджимали дела, которые никак не перенесешь…
И с этим, наверное, тоже пора было что-то сделать. Конечно, супружеский секс не должен превращаться в рутину, но и редким праздником быть не должен!
Да разве только секс? Вся жизнь не должна превращаться в рутину. Тогда праздниками будут и ночь вдвоем, и прогулка вместе, и семейный завтрак… И не потому праздниками, что слишком редко случаются, а потому что каждый день – особенный, не похожий на другие. Так и жизнь ярче, и чувства – тоже.
— Ну и о чем ты вчера задумался? — спросила я Костю, когда мальчишки, быстро умяв завтрак, умчались на улицу, а Настюшка уселась в гостиной ждать мультиков. И тут затрезвонил телефон.
— Я подойду, — с легким вздохом Костя встал из-за стола.
Телефон стоял в гостиной, и в кухне я слышала ответы Кости. Короткие и резкие: да, да, обязательно, нет, позже, хорошо, — как будто с каждой минутой разговора он все больше раздражался, а то и злился. Странно: Костя, как все сильные стихийники, отлично держал эмоции в узде и редко позволял себе выплескивать раздражение.
— Кто там? — спросила я, когда он вернулся в кухню. — Что-то случилось?
— Рабочие вопросы, — он сам налил себе чаю, сыпанул две ложки сахара вместо одной – значит, расстроен. — Ничего срочного и вполне могло подождать до завтра. Разбаловал я их, уже в единственный выходной отдохнуть не дают.
— Потому что ты нужный и незаменимый, — пошутила я.
Впрочем, «в каждой шутке – доля шутки». Иногда мой Костя и в самом деле становился незаменимым – где-то там, вдали от меня.
— Не тревожься, — он словно мысли мои прочел. — Правда, ничего серьезного. Просто отвлекли в момент, когда я хотел сказать тебе важное.
— Только не говори, что тебя сбили с мысли и ты все забыл, — подначила я. — Или мне пора составлять сбор для укрепления памяти?
Он засмеялся:
— Не пора!
Отпил чаю, как будто давая себе немного времени вернуться к нужному для разговора настроению. И сказал очень серьезно:
— Нам надо отдохнуть.
Что? И вот ради этого были все приготовления? Обдумывание, правильный настрой и выбор момента?
Или я чего-то не понимаю?
— В чем проблема, Костя?
— В том, что мы с тобой не вылезаем из работы! Ты не замечаешь? Все мысли о работе, разговоры о работе, планы о работе. Новые ученики у меня, новый чай у тебя. Аттестация у меня, апробация у тебя. Командировка у меня, поездка за травами у тебя. А как насчет того, чтобы вместе и не травами, а, Мариш? Для нас стал событием банальный поход всей семьей развлечься. Детей в парк сводить! Да, они уже большие, сами по улице носятся, но это не значит, что им не нужно наше внимание! А ты? Марин, ты сама-то хоть поняла, почему тебя вчера так накрыло? Почему не самое, скажем прямо, фееричное зрелище стало для тебя такой встряской? Шоком практически!
Да-да, «мы перестали делать глупости»… спасибо хоть не «стареем, стареем»!
— Костя. Перестань.
— Что «перестань», Мариш?! Еще скажи, что я все это выдумал, преувеличиваю, сгущаю краски!
Я обогнула стол, подошла к Косте и обняла, прижавшись к нему со спины и шумно выдохнув в шею над воротником рубашки. Прикрыла ладонью рот.
— Тш-ш. Ты завелся. Вон, Настюшку испугаешь, — кивнула я на дочку, сидевшую перед телевизором в обнимку с огромным плюшевым зайцем Кузей. Двери-то открыты! Хотя на самом деле я в Кузю вложила столько обережных наговоров, что с ним Насте ничего, наверное, не страшно. — Не замечаешь, что споришь здесь ты один, а я ни словом не возразила? Да, ты прав. Нам надо отдохнуть. Надо больше бывать друг с другом и с детьми. Я сама со вчерашнего вечера об этом думаю. Но я не понимаю, почему ты делаешь из этого проблему? Предлагай. Куда поедем?
***
Костя, оказывается, был уверен, что я упрусь и начну спорить, возражать, отбрыкиваться от непланового отпуска всеми конечностями и привлекать в свидетели своей крайней занятости бизнес-партнеров и дам из благотворительного комитета. Наивный! Да они все первые мне сказали бы: «Послушайся мужа, он дело говорит»!
Поэтому аргументов за отдых любимый муж заготовил вагон и тележку, а конкретных предложений – ноль. Ох, мужчины…
— Поедем на море, — предложила я. — На Черное. Машиной.
Было искушение предложить Красное и самолетом, но я вовремя вспомнила, что Косте для выезда за рубеж придется столько побегать по инстанциям, собирая разрешения – половина отпуска уйдет! К тому же я ведь не удержусь и обязательно начну хомячить ингредиенты, причем с рынка, неизвестно какого качества, потому что разрешения на самостоятельный сбор никто мне там не даст. Ну вот, снова мысли на работу свернули…
— Море – это замечательно! — обрадовался Костя. — «Дикарями», с палаткой?
— Только если в этой палатке будет все необходимое для двухлетнего ребенка! — тут же поставила я категорически невыполнимое условие. Ничего не имею против «дикого» отдыха, но только теоретически. И в моей личной теории это выглядит однозначно: палатка, двое, костер, шашлык, романтика, поцелуи под звездным небом и купание ночью голышом. А не четверо детей, за которыми только успевай следить, чтобы не утонули, шею себе не свернули и не заблудились! И ближайшая помощь, если, не дай бог, что-нибудь случится, хорошо если в нескольких километрах, а не в нескольких десятках километров! И телефона нет, на минуточку! Мобильную связь здесь еще не изобрели.
Костя задумался, и я решила дать ему время на осмысление.
— Пойду проверю аптечку. Наверняка что-нибудь нужное для отпуска или уже заканчивается, или его вообще нет.
На самом деле домашнюю аптечку я всегда пополняла с избытком. В простой логике: когда что-нибудь случится, возиться с изготовлением будет поздно. Может даже, в аптеку сбегать, и то времени не найдется! А те снадобья, которые я делаю для семьи сама – мастерского уровня, их, за очень редким исключением, на коленке не замесишь. Иной раз и месяц уходит, и больше – настоять, отцедить, уварить, снова настоять… Да еще хомяческая натура свое берет, не изжитые до конца привычки прошлой жизни. В общем, запасов у меня – иной аптекарь позавидует.
И все-таки, стоило задуматься о том, что может случиться с детьми на море, как тут же обнаружилась нехватка! Начиная от банального «обгорят, грязной воды наглотаются, немытых фруктов наедятся» и заканчивая экзотическим «от ожогов медуз». Да и себе хотя бы банальный крем для загара сделать не помешает.
Я набросала список нужного и пошла в подвал, где хранились под чарами сохранности основные стратегические запасы – нет, не картошки, лука и банок с огурцами, а всего, что может понадобиться для снадобий, но не продается постоянно, и при этом имеет обыкновение портиться. На полпути меня поймал Костя:
— Маришка, я не нужен? Хочу в спорттовары сгонять.
— Мяч там купи для пляжного волейбола, — рассеянно ответила я. В голове складывался интересный и довольно простой рецепт мази от солнечных ожогов, и мне не терпелось проверить мысли на практике.
— Давай-ка я Настюху с собой возьму, — хмыкнул Костя. — Насть, а Насть! Поедешь мяч покупать?
— Да-а! — восторженно завизжала дочка. Ну и хорошо, пусть без меня развлекутся. Костя, как почти все, наверное, папы маленьких девочек, Настюшку баловал невероятно. Боюсь даже гадать, на что, кроме обещанного мяча, та его раскрутит.
Как отъехала «Волга», я еще слышала, а потом ушла в работу с головой и очнулась только вечером. Банально – от голода. Смутно помнилось, что меня звали обедать, но я отмахнулась и попросила не мешать. Что ж, надеюсь, даже уверена, что мои мальчишки справились без меня и голодным никто не остался.
Я осторожно расфасовала по баночкам готовую мазь. Она получилась густая, со сладковатым запахом свежего молока и меда – хоть на хлеб намазывай! Остро захотелось и впрямь попробовать, и я заторопилась – убрать здесь все, и наконец-то поесть! «Обед, плавно переходящий в ужин», как шутили иногда в прошлой жизни — и совсем не о праздничных застольях. Костя наверняка скажет, что так нельзя и в таком режиме я совсем загонюсь.
До кухни я не дошла. Из дальней части двора доносились Костин голос и довольные вопли и визг детворы, и мне стало любопытно, чем они там заняты.
О боже, нет! В тени под раскидистой грушей, как раз вписавшись между сараем и качелями, стояла… палатка?! Он все-таки купил палатку?!
***
«Спокойствие, только спокойствие!» — напомнила я себе вечное и как никогда актуальное, хотя и не так широко известное в этом мире. «Карлсон» здесь остался не переведенным, и шикарнейшего мультика моего детства тоже не сняли, так что любимые по прошлой жизни цитаты остались бы непонятыми. Помню, я сначала расстроилась, когда обнаружила это, но потом, подумав и вспомнив не мультфильм, а книгу – поняла. Мультик-то я в детстве любила, а книгу прочитала раз и закинула куда подальше. А под установки этого мира она и вовсе не подходила, разве что как совсем не детская на тему «печальная судьба ребенка, на которого нет времени у собственных родителей».
Ну да ладно, не будем о грустном.
— Эй, туристы, дикий народ! Палатку вижу, а где море?
— Маришка! — наружу выглянул Костя, довольный по уши, взлохмаченный и с Настюхой под мышкой. — Иди к нам скорее!
— Да, мам, тут классно! — донесся из палаточных неизведанных глубин счастливый вопль Антошки.
Я проглотила жалобное «есть хочу» и храбро ринулась знакомиться с неизведанным.
И знакомство, на удивление, очень даже задалось!
До сих пор мне приходилось сталкиваться только с суровым вариантом походного жилища – палаткой армейской б/у, списанной. Такая была у Полевой, моей наставницы и коллеги. Такую же добыл Костя и для нас, когда мы в первый раз отправились в далекую экспедицию за травами. И, вот вопрос, почему я думала, что в магическом мире нет чего-то другого? Более подходящего для изнеженных городских жителей, мамочек с детьми и даже, возможно, старушек? Оно было! Правда, стоило не меньше автомобиля, но… но, поверьте, оно того стоило!
