Примерно через час склоны стали круче, дорога запетляла, спускаясь ниже и ниже, и вот…
— Море! — в один голос закричали близнецы.
— Мо-оле, — протянула Настюшка, тыкая пальцем в окно.
—Ну что, где-нибудь здесь и остановимся для начала? — весело предложил Костя.
Удобный съезд к морю встретился довольно скоро, под колесами захрустела галька, Костя резко свернул, проехал минут пять по пляжу и наконец затормозил. Скомандовал:
— Вылезаем. Не разбегаемся, в море не кидаемся, сначала ставим палатку. А наши прекрасные дамы, — шутливо поклонился в мою сторону, — могут подбадривать нас рукоплесканиями.
Настя, смеясь, захлопала в ладоши, а я первым делом нашла в вещах ее панамку и свою широкополую шляпку: солнце-то припекает! Мальчишки работали на удивление слаженно – видно, что дома потренировались. Костя помогал с тяжелыми деталями, а вот руководил Олег, наш «я-уже-давно взрослый», забавно хмурясь и покрикивая, когда близнецы что-то, по его мнению, делали не так.
Я смотрела на это с улыбкой, а когда старший вдруг поймал мой взгляд, молча показала ему поднятый большой палец: молодец!
Очень скоро палатка была установлена, надувные матрасы надуты и разложены, над машиной натянут тент, чтобы не нагревалась на южном солнышке, а второй тент обозначил место для кухни. Самой кухней решили заняться позже, потому что всем хотелось попробовать, «как водичка». Пологие округлые волны накатывались на берег с легким плеском, шурша мелкой, измолотой до состояния почти песка галькой. На гладкой воде сверкали солнечные блики. Далеко, почти на линии горизонта, едва-едва виднелась белая черточка корабля.
И – как же здесь было тихо! Только едва заметный плеск воды и шорох гальки и наши голоса. Вот сверху, издали, донесся негромкий перестук колес.
— Кто-то там, в поезде, смотрит сейчас в окно и нам завидует, — улыбнулась я. Нырнула в палатку – снять сарафан и надеть купальник. Покачала головой: — Да ладно, я сама себе завидую!
Я и раньше иногда замечала, что время на отдыхе идет по-другому, чем в обычной жизни. Но море как будто съедало сначала часы, а потом и дни, слизывало жадным языком набегающих на пляж волн, стирало ровным, убаюкивающим шорохом прибоя. Мы купались, валялись в тени под тентом, играли в мяч на горячем от солнца песке, снова купались. Искали среди гальки обкатанные морем до гладкости кусочки стекла и просто красивые камушки. Запускали «блинчики» по гладкому штилевому морю – кто больше? Строили песочные замки у самой кромки прибоя и пытались защитить их магией от набегающих ленивых волн. Иногда даже получалось, но ненадолго.
Я учила Настюшку плавать, Костя занимался с мальчишками. Я не чувствовала дикую силу моря, но видела, что сыновья ощущают ее давление. Видела и то, что после занятий с Костей контроль над силой дается им легче.
У магической силы, как и у самого моря, были приливы и отливы. Когда сила приближалась к пику, Костя звал нас всех заниматься. Мальчики делали упражнения на контроль, я – на раскачку, Настю научили простейшему «солнышку»: как объяснил Костя, контролировать магию в ее возрасте рано, но учиться ощущать – пора.
— Выездные ведьминские курсы, а не отдых на море, — шутила я.
— Поварские, — поправлял Костя и гнал мальчишек готовить обед. Или ужин. Меня от готовки дружно отстранили, заявив: «Дома на кухне натолчешься».
Да я и не спорила. Какая женщина откажется отдохнуть от кухни?!
На четвертый или пятый день такой жизни (я, если честно, попросту сбилась со счета!) изумленный организм решил, видимо, ловить момент, и меня начало катастрофически клонить в сон. Плескание в прохладном море не помогло, и я собралась было сделать себе кофе, но тут безобразие заметил Костя.
— Маришка, не дури, — он подхватил меня на руки и понес в палатку.
— Ты о чем? — удивилась я. — Милый, мне очень приятно, когда ты носишь меня на руках, но, честное слово, сейчас я не поняла повода!
— Спать хочешь? — спросил он, опуская меня на нашу постель. — Так вот ложись и спи. Кофе ей… у тебя что, работа горит? Или опаздываешь куда-то? Спи.
И как узнал? Или это тоже по ауре видно? Я хотела спросить, но неожиданно для себя зевнула, потом еще раз… а потом и сама не поняла, как заснула.
Несколько раз просыпалась, лениво прислушивалась к детским голосам, переворачивалась на другой бок и засыпала снова. Мельком удивляясь: да что ж это на меня так накатило?! Пока, проснувшись в очередной раз, не поняла, что есть хочу больше, чем спать.
Потянулась сладко-сладко, вышла из палатки. Над морем горел рыжим золотом закат, Костя плескался с детьми у самого берега. Не знаю, кто из них первым заметил, что мама-соня встала, но помчались ко мне – наперегонки. Первым успел Костя с Настюшкой на плечах, подхватил меня на руки, покружил немного, поставил на песок и спросил:
— Голодная?
— У нас макароны по-флотски и салат из помидоров! — похвастался Мишка. — Салат я сам готовил, совсем-совсем сам!
— Только солил я, — влез Тошка.
— Я солил! — возмутился Мишка.
— Нет, я!
— Придется удвоить помидоры, — хмыкнул Костя. — Недоглядел.
Близнецы резали помидоры в дважды посоленный салат, а я наворачивала макароны, как будто неделю сидела голодной. В голове царила восхитительная пустота. И все еще хотелось спать, хотя уже и не так сильно.
— Костя, — негромко спросила я, — ты понимаешь, с чего меня так срубило?
— А что тут не понять? — искренне удивился он. — Твой бедный мозг наконец-то поверил, что ему разрешили отдохнуть. И воспользовался разрешением, пока ты вдруг не передумала. — Усмехнулся: — Совсем ты его застращала. Пашет на полных оборотах и не возмущается. Есть такое слово, Маришка – «режим». Вернемся домой, попробуй познакомиться с ним поближе.
«У меня и так режим!» — хотела возразить я. Но вовремя прикусила язык. Мне ли не знать, что мой режим выглядит как бесконечный список дел в ежедневнике с помеченным красными чернилами временем обязательных встреч и мероприятий. Костя прав, хотя и не очень хочется признавать это вслух.
Выспаться днем оказалось очень полезным делом. Дети, набегавшись и наплававшись за день, заснули рано, и мы с Костей долго и без помех наслаждались друг другом. Добирали все то, чего не успевали получить и дать друг другу дома: неторопливые ласки, дразнящие поцелуи, увлекательные постельные игры…
И заснуть, обнявшись, тоже оказалось так сладко…
А вот проснуться, едва, кажется, закрыв глаза, от плача Настюшки – это, скажу я вам, совсем не радостно!
Ребенок горел. Едва приложив ладонь к ее лбу, я тихо выругалась и кинулась за аптечкой. А когда вернулась и увидела дочку при свете… Ох, вот так и спи днем! Конечно, Косте и в голову не пришло намазать игравшую весь день на солнце девочку защитным кремом. И не упрекнешь его, что мужчины в этом понимают? Тем более что ни с Олежкой, ни с близнецами таких проблем у нас никогда не было.
Так, сначала напоить. Жаропонижающее, обезболивающее, легкое снотворное. Теперь мазь от солнечных ожогов. Не зря я дома срочно дополняла аптечку. Хотя и предпочла бы, чтобы все эти запасы не понадобились.
Лекарства действовали быстро, но все-таки не мгновенно. Настюшка хныкала, просила попить и сказку.
— Иди спать, — сказала я Косте. — Ничего страшного, к утру будет как огурчик, верно, Настя?
— Зеёная и в клапинку, — подхватила знакомую шутку дочка. Ну вот, уже улыбается, значит, точно стало легче.
— Это уже как твоя любимая Царевна-лягушка, — Костя сидел рядом и, похоже, уходить не собирался. — Огурчики – в пупырышку, а вот лягушки как раз в крапинку.
— А Олег не хосет быть цалевисем, — пожаловалась Настя.
— Правильно не хочет, — серьезно ответил Костя. — Царевич ведь на тебе жениться должен, так? Братики на сестричках не женятся.
— Я хосю блатика-цалевися, — надулась Настя. Прозвучало так смешно, что я с трудом сдержала смех. «Блатик», да уж.
— Пора тебе учиться рычать, — пощупала лобик, кивнула: жар уже спал. — «Цалевна» и «цалевич» совсем не по-царски звучит. Давай играть в Тигру? Будешь не зеленая в крапинку, а рыжая в полосочку, стр-рашная, быстрая и попрыгучая. Будешь напрыгивать на всех и рычать, пока не испугаются. А кто окажется самым смелым, того возьмешь в братики-царевичи.
Настя задумалась, смешно насупившись, и выдала:
— У Тиглы фост, а у меня нету.
— У тебя будет невидимый хвост. Никто не видит и не знает, а он есть! А когда ты рычишь, он распушается. Давай?
Я еще помнила логопедические упражнения: близнецам тоже «р» не давалась. Кстати! Надо будет их припрячь, они тоже наверняка еще помнят, вот и пусть тренируют сестренку. А пока Настя согласилась на невидимый пушистый «фост» и потянулась к любимой книжке:
— Хосю цалевну-ляушку.
Читать взялся Костя, а я гладила Настюшку по светлым волосенкам и по чуть-чуть вливала свою магию. Зелья зельями, а так быстрее заживет.
К появлению на пиру «лягушонки в коробчонке» Настя наконец уснула.
— Учти, завтра ей нельзя на солнце, — тихо сказала я Косте. Зевнула и поправила: — То есть, уже сегодня. И в море нельзя, потому что вода ультрафиолет не задерживает. Ты подумай, может, поедем куда-нибудь? На экскурсию, в парк, в дельфинарий, что здесь поблизости есть подходящее?
— Сделаем, — пообещал Костя. — Пойдем досыпать, Маришка. У нас с тобой есть еще пара часиков, пока пацаны не подскочат.
— Да ты оптимист, — хмыкнула я. — Часа не пройдет, как они будут в море бултыхаться, хочешь, поспорим?
Спорить любимый муж отказался, срочно перейдя из оптимистов в реалисты. Но «подремать хоть немного еще» меня все-таки увел.
А проснулись мы от Антошкиного вопля.
Кажется, я выскочила из палатки даже раньше, чем проснулась. Тошка несся от моря, размахивая руками:
— Мам, пап, смотрите! Я поймал краба! Вон какой громадный!
«Пойманный» краб висел на плавках, уцепившись клешней. Не такой уж громадный, но и не маленький, с Настюхину ладошку точно.
— Да-а, — протянула я, когда сынуля подбежал ближе и уже мог меня слышать, — а ведь еще чуть-чуть, и не ты поймал бы краба, а краб тебя. За попу. И как это ты умудрился?!
Пышущий откровенной завистью Мишка брел следом.
— Мы в волны прыгали, — Тошка махнул рукой на волны, которые сегодня с утра и вправду были… в общем, были. Не шторм, но и не привычная утренняя идеальная гладь. Мальчишкам, наверное, по пояс… Накатывались на берег шумно, обдавая пеной, шуршали галькой. Да, в такие волны весело прыгать. Главное, вовремя остановиться… — Прыгали, и вот, он поймался! Круто, правда? Давай его сварим?
— Давай его отцепим и отпустим, — предложила я в ответ. — Нам что, есть нечего? Пусть лучше он вырастет еще громаднее и снова поймается.
Отцепляться краб не хотел. Сильно дергать мы все побоялись: вдруг оторвем клешню? В итоге Костя схватил хохочущего Антошку под мышку и потащил в воду. Ясно все с ним, тоже искупаться захотел.
— Ладно, спасайте краба, а я кофе себе сделаю, — зевнула я вслед. У меня был, конечно, с собой и бодрящий чайный сбор, но почему-то захотелось именно кофе, крепкого, ароматного, сладкого и обязательно с горячими бутербродами с помидорами и сыром.
А под кофе, глядя на плещущихся в волнах мальчишек, я подумала: раз уж мы с Костей все равно договорились куда-нибудь сегодня поехать, может, уговорить его поездить по местным заготовщикам? Посмотреть, что за травы они собирают, прикупить что-нибудь интересное для чая или снадобий. Ведь даже привычные мне травы здесь должны работать совершенно иначе! Есть разница, собирать в саду, в степи, в теплице или в горах – а если вспомнить ту дикую магическую силу, которая буквально выплескивается из гор, то и травы здесь магически сильнее. Хм-м… вообще-то мысль достаточно простая, наверняка и до меня не одному травнику приходила в голову. Надо поискать исследования в библиотеке. Но кто мне помешает и самой сравнить? Исключительно для тех составов, которые нужны мне?
— О чем задумалась? — подошел Костя, налил себе кофе, легким мановением руки подогрел остывший бутерброд.
— Понимаешь… — начала я.
Он слушал, кивал, и только я обрадовалась, что смогу заняться интересным исследованием, как получила самое решительное «нет» за все годы моей с ним семейной жизни.
— Мы отдыхаем. Ты отдыхаешь, Маришка! Никаких экспериментов, никаких сборов, закупщиков, заготовок, никаких даже мыслей о работе! Лучше потом отдельно в экспедицию тебя свожу, но не путай, пожалуйста, отдых с работой. Мы повезем детей в дельфинарий. Ты была когда-нибудь в дельфинарии?
— Нет, — призналась я.
— Значит, и тебя тоже повезем. Дорогая моя, ты сюда не работать ехала. Думаешь, отоспалась немного, и можно дальше загоняться? Даже и не думай! Не позволю.
И как-то так он это сказал, что мне и спорить расхотелось. Дельфинарий – значит, дельфинарий. А про экспедицию потом ему напомню. Никто за язык не тянул!
Настя проспала до обеда и, конечно, мы ее не трогали. Я только проверила, что температуры нет и покраснение сошло. Зато проснулась дочурка сразу с шилом в попе, как будто и не болела. Только нос из палатки высунула, и тут же:
— Ма-а, па-а, купася!
— Нет уж, дорогая, никакого «купаться»! — возмутилась я. — Умываться, чистить зубы, кушать…
— А потом купася!
— А потом поедем путешествовать дальше, — помог мне Костя. — Этот кусочек моря мы уже посмотрели, а там что? — махнул он рукой вдоль берега.
Умеет же! На такую постановку вопроса клюнула не только Настюшка, но и мальчишки. Обед смели в рекордном темпе, так же быстро, под Костиным руководством, свернули лагерь, упаковались, убрали за собой мусор, и вот уже снова шуршит под колесами асфальт – едем дальше! Справа – море, слева – то буйные заросли на склонах гор, то скальные выходы, то белые здания санаториев и домов отдыха и аккуратные домики поселков – как будто огромные белоснежные лайнеры и крохотные яркие лодочки в зеленых волнах.
Я смотрела по сторонам, и сама не заметила, как погрузилась в ленивое умиротворение: так хорошо было ехать, любоваться непривычными видами, слушать кавказские мелодии по радио и ни о чем не думать. В одном из поселков мы купили ведро персиков: огромных, сочных, ароматных.
— Бери еще, красавица, — продавец, сверкая белозубой улыбкой, обвел рукой строй ведер: персики, сливы, крупная, похожая на сливы алыча, летние краснобокие яблоки. — Бери, все свое, все только с дерева, сама поешь, дети порадуются.
Я в растерянности оглянулась на Костю. Сохранить не проблема: чары сохранности уже и Олежка ставить умеет, вот, кстати, и потренируется лишний раз. Но прицеп и так битком…
— Бери, — понял мои сомнения Костя. — У нас таких персиков не найдешь, а сама прикинь, скольких угостить захочешь.
— И правда, — согласилась я. — Не с тремя же персиками в гости идти.
Ну да, три ведра – это гораздо, гораздо… внушительнее! Но почему бы и нет, если умеешь сохранить нежные фрукты свежими?
Часа через два такой неторопливой поездки мы наконец добрались до цели. Большой туристический парк «Лазоревый» был окружен гостиницами, стоянками и кемпингами, так что для начала мы сняли номер, переоделись, и только потом отправились «приключаться». А поход в огромный и интересный парк с нашей непоседливой детворой – это самое настоящее приключение!
Вопреки всем моим ожиданиям и опасениям, проще всего было с Настюшкой.
— Море! — в один голос закричали близнецы.
— Мо-оле, — протянула Настюшка, тыкая пальцем в окно.
—Ну что, где-нибудь здесь и остановимся для начала? — весело предложил Костя.
Удобный съезд к морю встретился довольно скоро, под колесами захрустела галька, Костя резко свернул, проехал минут пять по пляжу и наконец затормозил. Скомандовал:
— Вылезаем. Не разбегаемся, в море не кидаемся, сначала ставим палатку. А наши прекрасные дамы, — шутливо поклонился в мою сторону, — могут подбадривать нас рукоплесканиями.
Настя, смеясь, захлопала в ладоши, а я первым делом нашла в вещах ее панамку и свою широкополую шляпку: солнце-то припекает! Мальчишки работали на удивление слаженно – видно, что дома потренировались. Костя помогал с тяжелыми деталями, а вот руководил Олег, наш «я-уже-давно взрослый», забавно хмурясь и покрикивая, когда близнецы что-то, по его мнению, делали не так.
Я смотрела на это с улыбкой, а когда старший вдруг поймал мой взгляд, молча показала ему поднятый большой палец: молодец!
Очень скоро палатка была установлена, надувные матрасы надуты и разложены, над машиной натянут тент, чтобы не нагревалась на южном солнышке, а второй тент обозначил место для кухни. Самой кухней решили заняться позже, потому что всем хотелось попробовать, «как водичка». Пологие округлые волны накатывались на берег с легким плеском, шурша мелкой, измолотой до состояния почти песка галькой. На гладкой воде сверкали солнечные блики. Далеко, почти на линии горизонта, едва-едва виднелась белая черточка корабля.
И – как же здесь было тихо! Только едва заметный плеск воды и шорох гальки и наши голоса. Вот сверху, издали, донесся негромкий перестук колес.
— Кто-то там, в поезде, смотрит сейчас в окно и нам завидует, — улыбнулась я. Нырнула в палатку – снять сарафан и надеть купальник. Покачала головой: — Да ладно, я сама себе завидую!
***
Я и раньше иногда замечала, что время на отдыхе идет по-другому, чем в обычной жизни. Но море как будто съедало сначала часы, а потом и дни, слизывало жадным языком набегающих на пляж волн, стирало ровным, убаюкивающим шорохом прибоя. Мы купались, валялись в тени под тентом, играли в мяч на горячем от солнца песке, снова купались. Искали среди гальки обкатанные морем до гладкости кусочки стекла и просто красивые камушки. Запускали «блинчики» по гладкому штилевому морю – кто больше? Строили песочные замки у самой кромки прибоя и пытались защитить их магией от набегающих ленивых волн. Иногда даже получалось, но ненадолго.
Я учила Настюшку плавать, Костя занимался с мальчишками. Я не чувствовала дикую силу моря, но видела, что сыновья ощущают ее давление. Видела и то, что после занятий с Костей контроль над силой дается им легче.
У магической силы, как и у самого моря, были приливы и отливы. Когда сила приближалась к пику, Костя звал нас всех заниматься. Мальчики делали упражнения на контроль, я – на раскачку, Настю научили простейшему «солнышку»: как объяснил Костя, контролировать магию в ее возрасте рано, но учиться ощущать – пора.
— Выездные ведьминские курсы, а не отдых на море, — шутила я.
— Поварские, — поправлял Костя и гнал мальчишек готовить обед. Или ужин. Меня от готовки дружно отстранили, заявив: «Дома на кухне натолчешься».
Да я и не спорила. Какая женщина откажется отдохнуть от кухни?!
На четвертый или пятый день такой жизни (я, если честно, попросту сбилась со счета!) изумленный организм решил, видимо, ловить момент, и меня начало катастрофически клонить в сон. Плескание в прохладном море не помогло, и я собралась было сделать себе кофе, но тут безобразие заметил Костя.
— Маришка, не дури, — он подхватил меня на руки и понес в палатку.
— Ты о чем? — удивилась я. — Милый, мне очень приятно, когда ты носишь меня на руках, но, честное слово, сейчас я не поняла повода!
— Спать хочешь? — спросил он, опуская меня на нашу постель. — Так вот ложись и спи. Кофе ей… у тебя что, работа горит? Или опаздываешь куда-то? Спи.
И как узнал? Или это тоже по ауре видно? Я хотела спросить, но неожиданно для себя зевнула, потом еще раз… а потом и сама не поняла, как заснула.
Несколько раз просыпалась, лениво прислушивалась к детским голосам, переворачивалась на другой бок и засыпала снова. Мельком удивляясь: да что ж это на меня так накатило?! Пока, проснувшись в очередной раз, не поняла, что есть хочу больше, чем спать.
Потянулась сладко-сладко, вышла из палатки. Над морем горел рыжим золотом закат, Костя плескался с детьми у самого берега. Не знаю, кто из них первым заметил, что мама-соня встала, но помчались ко мне – наперегонки. Первым успел Костя с Настюшкой на плечах, подхватил меня на руки, покружил немного, поставил на песок и спросил:
— Голодная?
— У нас макароны по-флотски и салат из помидоров! — похвастался Мишка. — Салат я сам готовил, совсем-совсем сам!
— Только солил я, — влез Тошка.
— Я солил! — возмутился Мишка.
— Нет, я!
— Придется удвоить помидоры, — хмыкнул Костя. — Недоглядел.
Близнецы резали помидоры в дважды посоленный салат, а я наворачивала макароны, как будто неделю сидела голодной. В голове царила восхитительная пустота. И все еще хотелось спать, хотя уже и не так сильно.
— Костя, — негромко спросила я, — ты понимаешь, с чего меня так срубило?
— А что тут не понять? — искренне удивился он. — Твой бедный мозг наконец-то поверил, что ему разрешили отдохнуть. И воспользовался разрешением, пока ты вдруг не передумала. — Усмехнулся: — Совсем ты его застращала. Пашет на полных оборотах и не возмущается. Есть такое слово, Маришка – «режим». Вернемся домой, попробуй познакомиться с ним поближе.
«У меня и так режим!» — хотела возразить я. Но вовремя прикусила язык. Мне ли не знать, что мой режим выглядит как бесконечный список дел в ежедневнике с помеченным красными чернилами временем обязательных встреч и мероприятий. Костя прав, хотя и не очень хочется признавать это вслух.
***
Выспаться днем оказалось очень полезным делом. Дети, набегавшись и наплававшись за день, заснули рано, и мы с Костей долго и без помех наслаждались друг другом. Добирали все то, чего не успевали получить и дать друг другу дома: неторопливые ласки, дразнящие поцелуи, увлекательные постельные игры…
И заснуть, обнявшись, тоже оказалось так сладко…
А вот проснуться, едва, кажется, закрыв глаза, от плача Настюшки – это, скажу я вам, совсем не радостно!
Ребенок горел. Едва приложив ладонь к ее лбу, я тихо выругалась и кинулась за аптечкой. А когда вернулась и увидела дочку при свете… Ох, вот так и спи днем! Конечно, Косте и в голову не пришло намазать игравшую весь день на солнце девочку защитным кремом. И не упрекнешь его, что мужчины в этом понимают? Тем более что ни с Олежкой, ни с близнецами таких проблем у нас никогда не было.
Так, сначала напоить. Жаропонижающее, обезболивающее, легкое снотворное. Теперь мазь от солнечных ожогов. Не зря я дома срочно дополняла аптечку. Хотя и предпочла бы, чтобы все эти запасы не понадобились.
Лекарства действовали быстро, но все-таки не мгновенно. Настюшка хныкала, просила попить и сказку.
— Иди спать, — сказала я Косте. — Ничего страшного, к утру будет как огурчик, верно, Настя?
— Зеёная и в клапинку, — подхватила знакомую шутку дочка. Ну вот, уже улыбается, значит, точно стало легче.
— Это уже как твоя любимая Царевна-лягушка, — Костя сидел рядом и, похоже, уходить не собирался. — Огурчики – в пупырышку, а вот лягушки как раз в крапинку.
— А Олег не хосет быть цалевисем, — пожаловалась Настя.
— Правильно не хочет, — серьезно ответил Костя. — Царевич ведь на тебе жениться должен, так? Братики на сестричках не женятся.
— Я хосю блатика-цалевися, — надулась Настя. Прозвучало так смешно, что я с трудом сдержала смех. «Блатик», да уж.
— Пора тебе учиться рычать, — пощупала лобик, кивнула: жар уже спал. — «Цалевна» и «цалевич» совсем не по-царски звучит. Давай играть в Тигру? Будешь не зеленая в крапинку, а рыжая в полосочку, стр-рашная, быстрая и попрыгучая. Будешь напрыгивать на всех и рычать, пока не испугаются. А кто окажется самым смелым, того возьмешь в братики-царевичи.
Настя задумалась, смешно насупившись, и выдала:
— У Тиглы фост, а у меня нету.
— У тебя будет невидимый хвост. Никто не видит и не знает, а он есть! А когда ты рычишь, он распушается. Давай?
Я еще помнила логопедические упражнения: близнецам тоже «р» не давалась. Кстати! Надо будет их припрячь, они тоже наверняка еще помнят, вот и пусть тренируют сестренку. А пока Настя согласилась на невидимый пушистый «фост» и потянулась к любимой книжке:
— Хосю цалевну-ляушку.
Читать взялся Костя, а я гладила Настюшку по светлым волосенкам и по чуть-чуть вливала свою магию. Зелья зельями, а так быстрее заживет.
К появлению на пиру «лягушонки в коробчонке» Настя наконец уснула.
— Учти, завтра ей нельзя на солнце, — тихо сказала я Косте. Зевнула и поправила: — То есть, уже сегодня. И в море нельзя, потому что вода ультрафиолет не задерживает. Ты подумай, может, поедем куда-нибудь? На экскурсию, в парк, в дельфинарий, что здесь поблизости есть подходящее?
— Сделаем, — пообещал Костя. — Пойдем досыпать, Маришка. У нас с тобой есть еще пара часиков, пока пацаны не подскочат.
— Да ты оптимист, — хмыкнула я. — Часа не пройдет, как они будут в море бултыхаться, хочешь, поспорим?
Спорить любимый муж отказался, срочно перейдя из оптимистов в реалисты. Но «подремать хоть немного еще» меня все-таки увел.
А проснулись мы от Антошкиного вопля.
***
Кажется, я выскочила из палатки даже раньше, чем проснулась. Тошка несся от моря, размахивая руками:
— Мам, пап, смотрите! Я поймал краба! Вон какой громадный!
«Пойманный» краб висел на плавках, уцепившись клешней. Не такой уж громадный, но и не маленький, с Настюхину ладошку точно.
— Да-а, — протянула я, когда сынуля подбежал ближе и уже мог меня слышать, — а ведь еще чуть-чуть, и не ты поймал бы краба, а краб тебя. За попу. И как это ты умудрился?!
Пышущий откровенной завистью Мишка брел следом.
— Мы в волны прыгали, — Тошка махнул рукой на волны, которые сегодня с утра и вправду были… в общем, были. Не шторм, но и не привычная утренняя идеальная гладь. Мальчишкам, наверное, по пояс… Накатывались на берег шумно, обдавая пеной, шуршали галькой. Да, в такие волны весело прыгать. Главное, вовремя остановиться… — Прыгали, и вот, он поймался! Круто, правда? Давай его сварим?
— Давай его отцепим и отпустим, — предложила я в ответ. — Нам что, есть нечего? Пусть лучше он вырастет еще громаднее и снова поймается.
Отцепляться краб не хотел. Сильно дергать мы все побоялись: вдруг оторвем клешню? В итоге Костя схватил хохочущего Антошку под мышку и потащил в воду. Ясно все с ним, тоже искупаться захотел.
— Ладно, спасайте краба, а я кофе себе сделаю, — зевнула я вслед. У меня был, конечно, с собой и бодрящий чайный сбор, но почему-то захотелось именно кофе, крепкого, ароматного, сладкого и обязательно с горячими бутербродами с помидорами и сыром.
А под кофе, глядя на плещущихся в волнах мальчишек, я подумала: раз уж мы с Костей все равно договорились куда-нибудь сегодня поехать, может, уговорить его поездить по местным заготовщикам? Посмотреть, что за травы они собирают, прикупить что-нибудь интересное для чая или снадобий. Ведь даже привычные мне травы здесь должны работать совершенно иначе! Есть разница, собирать в саду, в степи, в теплице или в горах – а если вспомнить ту дикую магическую силу, которая буквально выплескивается из гор, то и травы здесь магически сильнее. Хм-м… вообще-то мысль достаточно простая, наверняка и до меня не одному травнику приходила в голову. Надо поискать исследования в библиотеке. Но кто мне помешает и самой сравнить? Исключительно для тех составов, которые нужны мне?
— О чем задумалась? — подошел Костя, налил себе кофе, легким мановением руки подогрел остывший бутерброд.
— Понимаешь… — начала я.
Он слушал, кивал, и только я обрадовалась, что смогу заняться интересным исследованием, как получила самое решительное «нет» за все годы моей с ним семейной жизни.
— Мы отдыхаем. Ты отдыхаешь, Маришка! Никаких экспериментов, никаких сборов, закупщиков, заготовок, никаких даже мыслей о работе! Лучше потом отдельно в экспедицию тебя свожу, но не путай, пожалуйста, отдых с работой. Мы повезем детей в дельфинарий. Ты была когда-нибудь в дельфинарии?
— Нет, — призналась я.
— Значит, и тебя тоже повезем. Дорогая моя, ты сюда не работать ехала. Думаешь, отоспалась немного, и можно дальше загоняться? Даже и не думай! Не позволю.
И как-то так он это сказал, что мне и спорить расхотелось. Дельфинарий – значит, дельфинарий. А про экспедицию потом ему напомню. Никто за язык не тянул!
***
Настя проспала до обеда и, конечно, мы ее не трогали. Я только проверила, что температуры нет и покраснение сошло. Зато проснулась дочурка сразу с шилом в попе, как будто и не болела. Только нос из палатки высунула, и тут же:
— Ма-а, па-а, купася!
— Нет уж, дорогая, никакого «купаться»! — возмутилась я. — Умываться, чистить зубы, кушать…
— А потом купася!
— А потом поедем путешествовать дальше, — помог мне Костя. — Этот кусочек моря мы уже посмотрели, а там что? — махнул он рукой вдоль берега.
Умеет же! На такую постановку вопроса клюнула не только Настюшка, но и мальчишки. Обед смели в рекордном темпе, так же быстро, под Костиным руководством, свернули лагерь, упаковались, убрали за собой мусор, и вот уже снова шуршит под колесами асфальт – едем дальше! Справа – море, слева – то буйные заросли на склонах гор, то скальные выходы, то белые здания санаториев и домов отдыха и аккуратные домики поселков – как будто огромные белоснежные лайнеры и крохотные яркие лодочки в зеленых волнах.
Я смотрела по сторонам, и сама не заметила, как погрузилась в ленивое умиротворение: так хорошо было ехать, любоваться непривычными видами, слушать кавказские мелодии по радио и ни о чем не думать. В одном из поселков мы купили ведро персиков: огромных, сочных, ароматных.
— Бери еще, красавица, — продавец, сверкая белозубой улыбкой, обвел рукой строй ведер: персики, сливы, крупная, похожая на сливы алыча, летние краснобокие яблоки. — Бери, все свое, все только с дерева, сама поешь, дети порадуются.
Я в растерянности оглянулась на Костю. Сохранить не проблема: чары сохранности уже и Олежка ставить умеет, вот, кстати, и потренируется лишний раз. Но прицеп и так битком…
— Бери, — понял мои сомнения Костя. — У нас таких персиков не найдешь, а сама прикинь, скольких угостить захочешь.
— И правда, — согласилась я. — Не с тремя же персиками в гости идти.
Ну да, три ведра – это гораздо, гораздо… внушительнее! Но почему бы и нет, если умеешь сохранить нежные фрукты свежими?
Часа через два такой неторопливой поездки мы наконец добрались до цели. Большой туристический парк «Лазоревый» был окружен гостиницами, стоянками и кемпингами, так что для начала мы сняли номер, переоделись, и только потом отправились «приключаться». А поход в огромный и интересный парк с нашей непоседливой детворой – это самое настоящее приключение!
Вопреки всем моим ожиданиям и опасениям, проще всего было с Настюшкой.
