Заявление из загса она забрала сама. Виктор пытался с ней поговорить — как он сам выражался, «образумить», однако его доводы только убедили Надю в правильности разрыва. Но переживать все это было тяжело.
Однажды Наде позвонила Инна — не после занятий, как обычно, а сразу после первой пары.
— Надюшка, у тебя ведь сейчас, кажется, окно?
— Да, а что?
— Подбегай к нам, чаем угостим. С эклерами!
«К нам» означало в соседний корпус, к компьютерщикам. Привычки в рабочее время гонять чаи за Инной и ее коллегами не водилось, дня рождения, насколько Надя знала, тоже сегодня ни у кого не было. Наверное, решила Надя, у Инны «не телефонный разговор». Хорошо бы, не о Викторе! Впрочем, ее неудавшегося мужа они уже обсудили и, кажется, закрыли тему. А делать в свободную пару не то чтобы совсем нечего, но… в общем, решила Надя, почему бы и не попить чаю в хорошей компании.
Компания и правда собралась хорошая, хотя совсем небольшая — Инна и системщик Леша.
— Где все? — спросила Надя, наливая себе чай. — Обычно у вас веселее.
— Куда уж веселей, — хмыкнула Инна. — Не утро, а сплошная беготня, вздохнуть некогда. Да ладно, не будем о грустном. Бери эклер, сама пекла. Как живешь?
— Тоскливо, — Надя пожала плечами. — Уже даже подумала: может, самой за диссертацию засесть? Чем над чужой докторской пахать, уж лучше свою кандидатскую потихоньку…
— Надь, ты чудо! — Инна засмеялась. — Давно пора. Леш, ты представь, ее один наш великий деятель замуж звал, чтобы она ему расчеты по докторской делала в свободное от работы время.
— Слышал, — хмыкнул Леша. — Был у них вчера, там аспиранты вирус занесли, чистил. Такого наслушался, чуть не стошнило. Откуда в мужике столько яда, хуже бабы базарной.
— В общем, правильно ты, Надя, сделала, что ему от ворот поворот дала.
Надя только вздохнула и взяла еще один эклер.
— Между прочим, — сказала вдруг Инна, — мы тебя не просто так позвали. Есть предложение.
— Руки и сердца? — засмеялась Надя.
— Почти, — серьезно ответил Леша. — Надь, приходи на мой день рождения, а?
— Ой, спасибо, — смутилась Надя. — А когда, а то я на субботу уже отгул оформила? И… сколько хоть тебе будет?
— Тридцать. Считай, юбилей… В пятницу после третьей пары сможешь?
— Смогу, — кивнула Надя. — Приду. С удовольствием.
До пятницы Наде пришлось пережить еще два объяснения с Виктором, причем последнее закончилось издевательским «много о себе мнишь» с его стороны и довольно грубым «я больше не хочу тебя видеть» — с ее. Поэтому настроение у Нади было совсем не праздничное. Но, вопреки ожиданиям, в веселой компании грусть быстро ее отпустила.
Странно, думала Надя, почему я всегда воспринимала Лешу только как «скорую помощь», когда компьютер барахлит? Почему всегда считала его хмурым молчуном? Он, оказывается, просто не любит мешать разговоры с работой. Когда лечит компьютер, лучше не лезть под руку и вообще отойти подальше. А когда вот так, за столом с чаем и именинным тортом…
Смеяться с Лешей было легко, по-настоящему весело и почему-то совсем не так, как с Виктором. Виктор — да и все прежние Надины увлечения, если хорошенько вспомнить, — выдавал шутку в манере эстрадной звезды и царственно принимал смех девушек, как заслуженную награду. А Леша просто веселился вместе со всеми.
— О чем задумалась? — шепнула на ухо Инна.
Надя вздрогнула, едва не разлив чай:
— Да так, о ерунде.
Подруга понимающе хмыкнула и подложила еще кусок торта:
— Не грусти, все сложится.
— Откуда ты знаешь? — не выдержала Надя.
— Да так, — таинственно прошептала Инна, — предчувствие.
Засиделись до темноты — впрочем, рабочий день в их институте никогда не был регламентированным: на кафедрах и в аудиториях еще вовсю кипела жизнь, и на длинных широких ступенях перед корпусом тоже оказалось полно народу. В том числе — и это Надю совсем не обрадовало — Виктор. Он неторопливо прохаживался на пятачке напротив дверей, зажав под мышкой толстую красную папку. Увидев Надю, плотно сжал губы и так же неторопливо пошел к ней.
— Надя, — протянул папку, — это вам, здесь материалы для расчета. Срочно. Вот распоряжение ректора.
И тут Надю взяла такая злость, какой она ни разу в жизни не испытывала. Это же надо! Значит, он тут ходил, выжидал, пока они домой пойдут, чтобы завернуть ее назад и заставить работать? Не получилось по-семейному к своей докторской припрячь, будем через ректора? Не выйдет!
Надя демонстративно посмотрела на часы.
— Мой рабочий день закончился полтора часа назад. Приходите завтра. Ах, нет, на завтра у меня отгул оформлен. Значит, в понедельник.
— Надежда Петровна! Вы, очевидно, не поняли — вот распоряжение ректора о том, чтобы эта работа была сделана срочно.
Леша ободряюще сжал Надину ладонь, и от этого пожатия Наде стало спокойно и весело.
— Нет, — сказала Надя, — это вы не поняли, Виктор Николаевич. Мой рабочий день закончен. Мой отгул на завтра оформлен через отдел кадров, как положено. Вызвать меня на работу в воскресенье, если я правильно помню трудовой кодекс, имеют право только с моего письменного согласия и с согласия профкома или при форс-мажорных обстоятельствах, причем с оплатой не менее чем в двойном размере. Я согласия не давала, да у меня и не просили. Чрезвычайной ситуации тоже не наблюдается. Какие претензии?
— Я буду жаловаться.
— Хоть в Верховный суд. Кстати, когда придете в понедельник, не забудьте приложить к распоряжению ректора пояснение, как ваши расчеты сочетаются с моими должностными обязанностями. Чужую работу я делать не стану. Мне своей хватает.
Надя обошла застывшего Виктора и медленно, гордо выпрямив спину и слегка опираясь на руку Леши, спустилась вниз. Каблучки простучали по каменным ступеням, как гвозди в крышку гроба, похоронив надежды Виктора сделать самую нудную часть работы чужими руками.
— Браво! — громко сказала Инна. — Так их, захребетников.
А Леша улыбнулся:
— Надя, ты была великолепна!
И вдруг предложил:
— Девчонки, а идемте ко мне? По-моему, за Надину победу стоит немного выпить.
— Ну-у, — протянула Надя, — только если шампанского. Я вообще-то почти не пью.
— Я вообще-то тоже, — признался Леша. — Но ты так блистательно уделала этого паразита… Честное слово, я бы тебе медаль дал.
— Я бы взяла, — рассмеялась Надя. — «За наглость». Обычно я так откровенно права не качаю.
Леша жил с мамой и младшей сестренкой Светой — та училась на втором курсе. За наспех накрытый стол сели впятером.
— Девичник, — подмигнул Леша, открывая купленную по пути бутылку шампанского. — За тебя, Надя! И за трудовой кодекс!
Историю такого необычного тоста рассказали Лешиным маме и сестре, и Надя вдруг почувствовала себя героем дня. Как будто не у Леши праздник, а у нее. Даже неловко стало. Ей понравилась Лешина семья, но все же она была рада, что неожиданная вечеринка не затянулась.
Только на прощание Леша удивил. Взял за руку и сказал:
— Приходи в воскресенье. Посидим семьей.
— Но я… — «я-то не семья», хотела сказать Надя. Но что-то в лице Леши было такое, что слова застряли в горле.
— Хочешь, с Инной приходи, если сама стесняешься, — улыбнулся он.
— Придем, — пообещала Инна. — Обещаю, Леша, если она станет упираться, за ручку приведу.
— Инка, — зашипела Надя, едва они вышли на улицу, — ты что несешь? Зачем?
— Затем, — отрезала Инна. — Ты, Надюшка, слишком уж любишь ждать у моря погоды. А море только всякий мусор на берег выносит. Вроде Виктора.
И добавила, пока Надя думала, что ответить:
— Лешке ты нравишься. И маме его, кажется, понравилась.
Надя промолчала. Почему-то страшно стало признаваться, что и ей понравилась Лешина мама. И сам Леша. Как будто сглазить испугалась…
Виктор защитил свою докторскую через семь лет. К тому времени у Нади с Лешей росли две дочки и Надя ждала сына.
— А кандидатскую ты не стала писать, — сказал как-то Леша. — Не жалеешь?
— Нет, — ответила Надя. — Захочу — успею еще. Зато у меня есть ты и дети. Диссертация — не главное в жизни.
Когда дела на личном фронте — хуже некуда, это плохо, никто не спорит. Но куда печальнее, когда на этом самом фронте вообще нет никаких дел. Примерно как у Ярославы и ее подруги Шурочки: одна вечно жалуется на никудышных ухажеров, а другая думает: «Мне бы твои проблемы!» Нормальные ведь на самом деле ребята, просто Шурочка очень уж разборчивая. Один ей не нравится, потому что слишком серьезный — «зануда!» — второй, наоборот, вечно хохмит, третий по-дурацки одевается, четвертый ростом не вышел…
А Ярославе серьезные нравятся, она и сама серьезная. И на рост парня ей не то чтобы совсем уж наплевать, но если характерами сойтись, то рост уже не так и важен. Вот только Ярослава слишком застенчивая, теряется в тени бойкой, яркой Шурочки, парни ее и не замечают. А Ярослава хоть и понимает, что надо быть посмелей, а не получается. Краснеет, не зная, как ответить на комплименты, боится знакомиться первой и танцевать совсем не умеет. Прятаться за книгой — спокойней.
И надо же было такому случиться, чтобы в один прекрасный день, почти одновременно — с разницей в какие-то полчаса, — сразу два отвергнутых Шурочкиных кавалера позвали Ярославу провести вместе выходные! Причем на той самой турбазе, куда собиралась Шурочка с очередным своим парнем. «Глупее ситуации не придумаешь», — сердито думала Ярослава, меряя шагами мокрые после недавнего дождя дорожки университетского парка. Не замечали, не замечали, и вдруг — здрасьте, приехали! Наверняка ведь просто Шурочку позлить решили, что один, что второй! Обидно.
Тем более обидно, что оба — и Олег, и Витя — Ярославе нравились. Серьезные, с физмата, а Олег еще и в аспирантуру собирается…
Шурочка, узнав о двойном приглашении, расхохоталась.
— Соглашайся, хоть отдохнешь! Там хорошо, пляж песчаный, волейбол, да и море еще теплое.
— Я лучше одна поеду, — мрачно ответила Ярослава. — Не хочу быть «запасным вариантом».
— Поехали с нами, — предложила Шурочка. — Юрик не будет против.
— А если будет?
— Если будет, его проблемы, — Шурочка снова рассмеялась. — Да не бойся, у нас с ним на самом деле ничего серьезного! Только это секрет, ты смотри, никому! С Юриком мы просто дружим, еще со школы. Я его попросила пока со мной походить, чтобы этих отвадить. Надоели они мне.
— Такой отвадит, — согласилась Ярослава. В Юрике уместились бы Олег и Витя вместе взятые. Даже высокая Шурочка едва доставала макушкой ему до подбородка, а Ярослава, наверное, и до плеча бы не дотянулась. Ему бы в борцы или боксеры, а не на почти целиком девчоночий филфак. Впрочем, он, кажется, чем-то таким и занимается, не то самбо, не то дзюдо…
— Решайся, поехали!
Ярослава задумчиво показала головой. Серьезно у Шурочки с ним или нет, но третий им в любом случае не нужен. Да и у нее два курсовика недописаны…
— Нет, не поеду. Но все равно спасибо, что позвала.
А Олег с Витей, получив отказ, отстанут. От этой мысли становилось немного грустно, но Ярослава чувствовала, что так будет правильно.
Вопреки ожиданиям Ярославы, так быстро история не закончилась. И Олег, и Витя, кажется, всерьез решили взять ее в осаду. Ярослава понимала: на самом деле она им не нравится, они оба надеются вызвать ревность Шурочки. Чувствовать себя уже даже не «запасным вариантом», а инструментом, средством воздействия, было обидно до слез. Но с каждым днем сквозь обиду все больше проступала непривычная для Ярославы злость. Уже даже не верилось, что совсем недавно эти ребята ей нравились, что она втайне мечтала о внимании с их стороны. Правду говорят, что исполнение мечты разочаровывает!
— Используй ситуацию, — советовала Шурочка. — Приглашают в ресторан — соглашайся, дарят цветы-духи-конфеты — бери! Ты ведь знаешь, что не нужна, ну и не жди ничего, просто развлекись за их счет.
— Но это же нечестно, — возражала Ярослава.
— А они разве честно? Считай это тренировкой! Поучишься рядом с парнем королевой себя держать, пригодится.
Держать себя королевой не получалось, зато говорить «нет» удавалось все лучше. Ярослава уже не краснела, слыша комплименты и очередные приглашения, а мило улыбалась и отвечала, старательно подпуская в голос побольше яда:
— Спасибо, что-то не хочется.
Олегу эта игра скоро надоела, а вот Витя становился все назойливей. Возникал перед Ярославой в дверях аудиторий, в узких коридорах общежития так, что его не обойти было. Брал за руку, а то и за талию обнимал. Шептал на ухо:
— Ты красивая, ты мне нравишься.
Фальшиво смеялся на Ярославино: «А ты мне — нет!»
— Шутишь! Я же вижу. Хватит уже ломаться…
— Взяла ты его за живое, — говорила Шурочка. — Как же так, не оценили его, распрекрасного.
— Что же делать? — спрашивала подругу Ярослава. — Знаешь, я его уже бояться начинаю — липнет и липнет.
— Ничего, — утешала Шурочка, — отлипнет. В крайнем случае одолжу тебе Юрика.
— Ты так говоришь, «одолжу»… Вещь он тебе, что ли?
— Слишком ты, подруга, серьезная, нельзя так, — Шурочка сцепила пальцы в замок, оперлась о них острым подбородком и оглядела Ярославу с нарочитым вниманием, словно какой-нибудь новый наряд или безделушку. — Юрик, чтоб ты знала, в этой дымовой завесе тоже заинтересован. Он же во-о какой, — Шурочка, смеясь, изобразила культуриста с бицепсами, — на него тоже девчонки охотятся, а ему никто пока что не нравится. Вот он и хочет, чтобы считали, будто он занят.
— Ну так он же с тобой пока…
Шурочка вздохнула:
— У меня вроде бы серьезный появился.
— Да?! И почему никто о нем не знает?
— Так он не из наших, работает уже. Помнишь, я рассказывала, что уже договорилась о работе после института? Вот там как раз и познакомились…
— Поздравляю, — хмыкнула Ярослава. — Хоть и слабо верится, что у тебя и вдруг всерьез.
— Ох, самой не верится… Вот ты все говорила, что я идеального принца жду, а ведь в Грише недостатков куча. А мне все равно, мне он и со всеми недостатками нравится… — Шурочка вскочила: — Ладно, обо мне потом, чтобы не сглазить! Пошли поймаем Юрика, у него как раз тренировка заканчивается. Обсудим твою проблему.
На следующий день Ярославу провожал с занятий Юрик. Ей было неловко, от любопытных взглядов кровь приливала к щекам, но Юрик шептал на ухо что-нибудь забавное, и Ярослава смеялась, забывая смущение. Наверное, со стороны они и правда выглядели счастливой парочкой. Попался навстречу Витя, сбился с обычного своего быстрого шага, бросил:
— За подружкой подбираешь?
— Тебя не подобрала, — отбрила Ярослава. — Отстань.
Юрик подтвердил «отстань» пристальным тяжелым взглядом, и Витя, пожав плечами, отступил. А Юрик спросил:
— Как у тебя, заданий много? Можем в кино сходить.
— Давай сходим, — улыбнулась Ярослава.
Привыкнуть к этому большому сильному парню оказалось легко. Первые дни было неловко от мысли: все думают, что у них с Юриком всерьез, а это так, «дымовая завеса». Но потом неприятная мысль потерялась, растаяла, сменившись другой: «Теперь я знаю, что такое — как за каменной стеной». Юрик оказался замечательным другом, надежным и понимающим, и скоро Ярослава начала завидовать той девушке, в которую он рано или поздно влюбится. Повезет же кому-то!
Иногда Ярославе казалось, что они с Юриком дружат всю жизнь, ведь не бывает так, чтобы, едва познакомившись, люди сразу понимали друг друга с полуслова? Но потом вспоминалось, что прошло лишь чуть больше недели с того дня, когда Шурочка потащила ее встречать Юрика с тренировки.
Однажды Наде позвонила Инна — не после занятий, как обычно, а сразу после первой пары.
— Надюшка, у тебя ведь сейчас, кажется, окно?
— Да, а что?
— Подбегай к нам, чаем угостим. С эклерами!
«К нам» означало в соседний корпус, к компьютерщикам. Привычки в рабочее время гонять чаи за Инной и ее коллегами не водилось, дня рождения, насколько Надя знала, тоже сегодня ни у кого не было. Наверное, решила Надя, у Инны «не телефонный разговор». Хорошо бы, не о Викторе! Впрочем, ее неудавшегося мужа они уже обсудили и, кажется, закрыли тему. А делать в свободную пару не то чтобы совсем нечего, но… в общем, решила Надя, почему бы и не попить чаю в хорошей компании.
Компания и правда собралась хорошая, хотя совсем небольшая — Инна и системщик Леша.
— Где все? — спросила Надя, наливая себе чай. — Обычно у вас веселее.
— Куда уж веселей, — хмыкнула Инна. — Не утро, а сплошная беготня, вздохнуть некогда. Да ладно, не будем о грустном. Бери эклер, сама пекла. Как живешь?
— Тоскливо, — Надя пожала плечами. — Уже даже подумала: может, самой за диссертацию засесть? Чем над чужой докторской пахать, уж лучше свою кандидатскую потихоньку…
— Надь, ты чудо! — Инна засмеялась. — Давно пора. Леш, ты представь, ее один наш великий деятель замуж звал, чтобы она ему расчеты по докторской делала в свободное от работы время.
— Слышал, — хмыкнул Леша. — Был у них вчера, там аспиранты вирус занесли, чистил. Такого наслушался, чуть не стошнило. Откуда в мужике столько яда, хуже бабы базарной.
— В общем, правильно ты, Надя, сделала, что ему от ворот поворот дала.
Надя только вздохнула и взяла еще один эклер.
— Между прочим, — сказала вдруг Инна, — мы тебя не просто так позвали. Есть предложение.
— Руки и сердца? — засмеялась Надя.
— Почти, — серьезно ответил Леша. — Надь, приходи на мой день рождения, а?
— Ой, спасибо, — смутилась Надя. — А когда, а то я на субботу уже отгул оформила? И… сколько хоть тебе будет?
— Тридцать. Считай, юбилей… В пятницу после третьей пары сможешь?
— Смогу, — кивнула Надя. — Приду. С удовольствием.
До пятницы Наде пришлось пережить еще два объяснения с Виктором, причем последнее закончилось издевательским «много о себе мнишь» с его стороны и довольно грубым «я больше не хочу тебя видеть» — с ее. Поэтому настроение у Нади было совсем не праздничное. Но, вопреки ожиданиям, в веселой компании грусть быстро ее отпустила.
Странно, думала Надя, почему я всегда воспринимала Лешу только как «скорую помощь», когда компьютер барахлит? Почему всегда считала его хмурым молчуном? Он, оказывается, просто не любит мешать разговоры с работой. Когда лечит компьютер, лучше не лезть под руку и вообще отойти подальше. А когда вот так, за столом с чаем и именинным тортом…
Смеяться с Лешей было легко, по-настоящему весело и почему-то совсем не так, как с Виктором. Виктор — да и все прежние Надины увлечения, если хорошенько вспомнить, — выдавал шутку в манере эстрадной звезды и царственно принимал смех девушек, как заслуженную награду. А Леша просто веселился вместе со всеми.
— О чем задумалась? — шепнула на ухо Инна.
Надя вздрогнула, едва не разлив чай:
— Да так, о ерунде.
Подруга понимающе хмыкнула и подложила еще кусок торта:
— Не грусти, все сложится.
— Откуда ты знаешь? — не выдержала Надя.
— Да так, — таинственно прошептала Инна, — предчувствие.
Засиделись до темноты — впрочем, рабочий день в их институте никогда не был регламентированным: на кафедрах и в аудиториях еще вовсю кипела жизнь, и на длинных широких ступенях перед корпусом тоже оказалось полно народу. В том числе — и это Надю совсем не обрадовало — Виктор. Он неторопливо прохаживался на пятачке напротив дверей, зажав под мышкой толстую красную папку. Увидев Надю, плотно сжал губы и так же неторопливо пошел к ней.
— Надя, — протянул папку, — это вам, здесь материалы для расчета. Срочно. Вот распоряжение ректора.
И тут Надю взяла такая злость, какой она ни разу в жизни не испытывала. Это же надо! Значит, он тут ходил, выжидал, пока они домой пойдут, чтобы завернуть ее назад и заставить работать? Не получилось по-семейному к своей докторской припрячь, будем через ректора? Не выйдет!
Надя демонстративно посмотрела на часы.
— Мой рабочий день закончился полтора часа назад. Приходите завтра. Ах, нет, на завтра у меня отгул оформлен. Значит, в понедельник.
— Надежда Петровна! Вы, очевидно, не поняли — вот распоряжение ректора о том, чтобы эта работа была сделана срочно.
Леша ободряюще сжал Надину ладонь, и от этого пожатия Наде стало спокойно и весело.
— Нет, — сказала Надя, — это вы не поняли, Виктор Николаевич. Мой рабочий день закончен. Мой отгул на завтра оформлен через отдел кадров, как положено. Вызвать меня на работу в воскресенье, если я правильно помню трудовой кодекс, имеют право только с моего письменного согласия и с согласия профкома или при форс-мажорных обстоятельствах, причем с оплатой не менее чем в двойном размере. Я согласия не давала, да у меня и не просили. Чрезвычайной ситуации тоже не наблюдается. Какие претензии?
— Я буду жаловаться.
— Хоть в Верховный суд. Кстати, когда придете в понедельник, не забудьте приложить к распоряжению ректора пояснение, как ваши расчеты сочетаются с моими должностными обязанностями. Чужую работу я делать не стану. Мне своей хватает.
Надя обошла застывшего Виктора и медленно, гордо выпрямив спину и слегка опираясь на руку Леши, спустилась вниз. Каблучки простучали по каменным ступеням, как гвозди в крышку гроба, похоронив надежды Виктора сделать самую нудную часть работы чужими руками.
— Браво! — громко сказала Инна. — Так их, захребетников.
А Леша улыбнулся:
— Надя, ты была великолепна!
И вдруг предложил:
— Девчонки, а идемте ко мне? По-моему, за Надину победу стоит немного выпить.
— Ну-у, — протянула Надя, — только если шампанского. Я вообще-то почти не пью.
— Я вообще-то тоже, — признался Леша. — Но ты так блистательно уделала этого паразита… Честное слово, я бы тебе медаль дал.
— Я бы взяла, — рассмеялась Надя. — «За наглость». Обычно я так откровенно права не качаю.
Леша жил с мамой и младшей сестренкой Светой — та училась на втором курсе. За наспех накрытый стол сели впятером.
— Девичник, — подмигнул Леша, открывая купленную по пути бутылку шампанского. — За тебя, Надя! И за трудовой кодекс!
Историю такого необычного тоста рассказали Лешиным маме и сестре, и Надя вдруг почувствовала себя героем дня. Как будто не у Леши праздник, а у нее. Даже неловко стало. Ей понравилась Лешина семья, но все же она была рада, что неожиданная вечеринка не затянулась.
Только на прощание Леша удивил. Взял за руку и сказал:
— Приходи в воскресенье. Посидим семьей.
— Но я… — «я-то не семья», хотела сказать Надя. Но что-то в лице Леши было такое, что слова застряли в горле.
— Хочешь, с Инной приходи, если сама стесняешься, — улыбнулся он.
— Придем, — пообещала Инна. — Обещаю, Леша, если она станет упираться, за ручку приведу.
— Инка, — зашипела Надя, едва они вышли на улицу, — ты что несешь? Зачем?
— Затем, — отрезала Инна. — Ты, Надюшка, слишком уж любишь ждать у моря погоды. А море только всякий мусор на берег выносит. Вроде Виктора.
И добавила, пока Надя думала, что ответить:
— Лешке ты нравишься. И маме его, кажется, понравилась.
Надя промолчала. Почему-то страшно стало признаваться, что и ей понравилась Лешина мама. И сам Леша. Как будто сглазить испугалась…
***
Виктор защитил свою докторскую через семь лет. К тому времени у Нади с Лешей росли две дочки и Надя ждала сына.
— А кандидатскую ты не стала писать, — сказал как-то Леша. — Не жалеешь?
— Нет, — ответила Надя. — Захочу — успею еще. Зато у меня есть ты и дети. Диссертация — не главное в жизни.
Часть 8. ПОНАРОШКУ
Когда дела на личном фронте — хуже некуда, это плохо, никто не спорит. Но куда печальнее, когда на этом самом фронте вообще нет никаких дел. Примерно как у Ярославы и ее подруги Шурочки: одна вечно жалуется на никудышных ухажеров, а другая думает: «Мне бы твои проблемы!» Нормальные ведь на самом деле ребята, просто Шурочка очень уж разборчивая. Один ей не нравится, потому что слишком серьезный — «зануда!» — второй, наоборот, вечно хохмит, третий по-дурацки одевается, четвертый ростом не вышел…
А Ярославе серьезные нравятся, она и сама серьезная. И на рост парня ей не то чтобы совсем уж наплевать, но если характерами сойтись, то рост уже не так и важен. Вот только Ярослава слишком застенчивая, теряется в тени бойкой, яркой Шурочки, парни ее и не замечают. А Ярослава хоть и понимает, что надо быть посмелей, а не получается. Краснеет, не зная, как ответить на комплименты, боится знакомиться первой и танцевать совсем не умеет. Прятаться за книгой — спокойней.
И надо же было такому случиться, чтобы в один прекрасный день, почти одновременно — с разницей в какие-то полчаса, — сразу два отвергнутых Шурочкиных кавалера позвали Ярославу провести вместе выходные! Причем на той самой турбазе, куда собиралась Шурочка с очередным своим парнем. «Глупее ситуации не придумаешь», — сердито думала Ярослава, меряя шагами мокрые после недавнего дождя дорожки университетского парка. Не замечали, не замечали, и вдруг — здрасьте, приехали! Наверняка ведь просто Шурочку позлить решили, что один, что второй! Обидно.
Тем более обидно, что оба — и Олег, и Витя — Ярославе нравились. Серьезные, с физмата, а Олег еще и в аспирантуру собирается…
Шурочка, узнав о двойном приглашении, расхохоталась.
— Соглашайся, хоть отдохнешь! Там хорошо, пляж песчаный, волейбол, да и море еще теплое.
— Я лучше одна поеду, — мрачно ответила Ярослава. — Не хочу быть «запасным вариантом».
— Поехали с нами, — предложила Шурочка. — Юрик не будет против.
— А если будет?
— Если будет, его проблемы, — Шурочка снова рассмеялась. — Да не бойся, у нас с ним на самом деле ничего серьезного! Только это секрет, ты смотри, никому! С Юриком мы просто дружим, еще со школы. Я его попросила пока со мной походить, чтобы этих отвадить. Надоели они мне.
— Такой отвадит, — согласилась Ярослава. В Юрике уместились бы Олег и Витя вместе взятые. Даже высокая Шурочка едва доставала макушкой ему до подбородка, а Ярослава, наверное, и до плеча бы не дотянулась. Ему бы в борцы или боксеры, а не на почти целиком девчоночий филфак. Впрочем, он, кажется, чем-то таким и занимается, не то самбо, не то дзюдо…
— Решайся, поехали!
Ярослава задумчиво показала головой. Серьезно у Шурочки с ним или нет, но третий им в любом случае не нужен. Да и у нее два курсовика недописаны…
— Нет, не поеду. Но все равно спасибо, что позвала.
А Олег с Витей, получив отказ, отстанут. От этой мысли становилось немного грустно, но Ярослава чувствовала, что так будет правильно.
Вопреки ожиданиям Ярославы, так быстро история не закончилась. И Олег, и Витя, кажется, всерьез решили взять ее в осаду. Ярослава понимала: на самом деле она им не нравится, они оба надеются вызвать ревность Шурочки. Чувствовать себя уже даже не «запасным вариантом», а инструментом, средством воздействия, было обидно до слез. Но с каждым днем сквозь обиду все больше проступала непривычная для Ярославы злость. Уже даже не верилось, что совсем недавно эти ребята ей нравились, что она втайне мечтала о внимании с их стороны. Правду говорят, что исполнение мечты разочаровывает!
— Используй ситуацию, — советовала Шурочка. — Приглашают в ресторан — соглашайся, дарят цветы-духи-конфеты — бери! Ты ведь знаешь, что не нужна, ну и не жди ничего, просто развлекись за их счет.
— Но это же нечестно, — возражала Ярослава.
— А они разве честно? Считай это тренировкой! Поучишься рядом с парнем королевой себя держать, пригодится.
Держать себя королевой не получалось, зато говорить «нет» удавалось все лучше. Ярослава уже не краснела, слыша комплименты и очередные приглашения, а мило улыбалась и отвечала, старательно подпуская в голос побольше яда:
— Спасибо, что-то не хочется.
Олегу эта игра скоро надоела, а вот Витя становился все назойливей. Возникал перед Ярославой в дверях аудиторий, в узких коридорах общежития так, что его не обойти было. Брал за руку, а то и за талию обнимал. Шептал на ухо:
— Ты красивая, ты мне нравишься.
Фальшиво смеялся на Ярославино: «А ты мне — нет!»
— Шутишь! Я же вижу. Хватит уже ломаться…
— Взяла ты его за живое, — говорила Шурочка. — Как же так, не оценили его, распрекрасного.
— Что же делать? — спрашивала подругу Ярослава. — Знаешь, я его уже бояться начинаю — липнет и липнет.
— Ничего, — утешала Шурочка, — отлипнет. В крайнем случае одолжу тебе Юрика.
— Ты так говоришь, «одолжу»… Вещь он тебе, что ли?
— Слишком ты, подруга, серьезная, нельзя так, — Шурочка сцепила пальцы в замок, оперлась о них острым подбородком и оглядела Ярославу с нарочитым вниманием, словно какой-нибудь новый наряд или безделушку. — Юрик, чтоб ты знала, в этой дымовой завесе тоже заинтересован. Он же во-о какой, — Шурочка, смеясь, изобразила культуриста с бицепсами, — на него тоже девчонки охотятся, а ему никто пока что не нравится. Вот он и хочет, чтобы считали, будто он занят.
— Ну так он же с тобой пока…
Шурочка вздохнула:
— У меня вроде бы серьезный появился.
— Да?! И почему никто о нем не знает?
— Так он не из наших, работает уже. Помнишь, я рассказывала, что уже договорилась о работе после института? Вот там как раз и познакомились…
— Поздравляю, — хмыкнула Ярослава. — Хоть и слабо верится, что у тебя и вдруг всерьез.
— Ох, самой не верится… Вот ты все говорила, что я идеального принца жду, а ведь в Грише недостатков куча. А мне все равно, мне он и со всеми недостатками нравится… — Шурочка вскочила: — Ладно, обо мне потом, чтобы не сглазить! Пошли поймаем Юрика, у него как раз тренировка заканчивается. Обсудим твою проблему.
На следующий день Ярославу провожал с занятий Юрик. Ей было неловко, от любопытных взглядов кровь приливала к щекам, но Юрик шептал на ухо что-нибудь забавное, и Ярослава смеялась, забывая смущение. Наверное, со стороны они и правда выглядели счастливой парочкой. Попался навстречу Витя, сбился с обычного своего быстрого шага, бросил:
— За подружкой подбираешь?
— Тебя не подобрала, — отбрила Ярослава. — Отстань.
Юрик подтвердил «отстань» пристальным тяжелым взглядом, и Витя, пожав плечами, отступил. А Юрик спросил:
— Как у тебя, заданий много? Можем в кино сходить.
— Давай сходим, — улыбнулась Ярослава.
Привыкнуть к этому большому сильному парню оказалось легко. Первые дни было неловко от мысли: все думают, что у них с Юриком всерьез, а это так, «дымовая завеса». Но потом неприятная мысль потерялась, растаяла, сменившись другой: «Теперь я знаю, что такое — как за каменной стеной». Юрик оказался замечательным другом, надежным и понимающим, и скоро Ярослава начала завидовать той девушке, в которую он рано или поздно влюбится. Повезет же кому-то!
Иногда Ярославе казалось, что они с Юриком дружат всю жизнь, ведь не бывает так, чтобы, едва познакомившись, люди сразу понимали друг друга с полуслова? Но потом вспоминалось, что прошло лишь чуть больше недели с того дня, когда Шурочка потащила ее встречать Юрика с тренировки.
