В общем, сказать в свое оправдание я так ничего и не смогла, но вынужденно съела почти половину творога, когда со стороны входной двери раздался жуткий грохот.
– Прожорливый хулиган! – гневно вскрикнул Гайяр и, в одно мгновение спрыгнув с кровати, стремительно выскочил из спальни.
Быстро сообразив, что питомцу угрожает реальная расправа, на пределе доступной мне скорости отставила с колен поднос и, спрыгнув с кровати, понеслась следом. В итоге я чудом успела влететь в кухню за секунду до того, как опомнившийся муж захлопнул туда дверь. Влетела и застыла, в потрясенном изумлении оглядываясь кругом.
– Пока я спала, на нас напали враги? – на полном серьезе спросила я, пытаясь вспомнить, видела ли еще следы разрушения, пока бежала.
Маленький стол был проломлен, один стул сломан до состояния жалких обломков, второй едва стоял на двух оставшихся в наличии ножках, в металлической стене над нагревателем виднелась приметная вмятина. В крошечной мойке высилась гора странных обгорелых и комковатых блинов, а щедрой россыпью на полу вокруг понурого Оболтуса валялась грязная посуда. Рабочая кухонная поверхность была поднята, обильно присыпана мукой и обляпана вареньем.
– На сей раз, – грозно взмахнув рукой, ледяным тоном сообщил Оболтусу муж, – ты попал безальтернативно! Иди и готовься к заслуженному наказанию!
Вопреки приказу, кактус с нехарактерно высокой для него скоростью передвижения резво бросился ко мне и, быстро втянув распушенные колючки, обхватил мою ногу всеми отростками в явном намерении провести так остаток жизни.
– Оля! – К счастью, в отношении меня превентивных мер не планировалось и тон смягчили. – На сей раз твое заступничество ему не поможет. Я сказал – снесу сознание, и будет только на команды лежать-сидеть реагировать!
Как содрогнулся розовый неудачник, я почувствовала в полной мере. Но прежде чем успела высказаться в защиту застуканного на месте преступления кактуса, Гайяр подхватил меня под локоток и, вытащив из разрушенной кухни в общее помещение, сокрушенно признался:
– Все ваше земное так сложно готовить! Я в системе нашел простые (как там было сказано) рецепты и описание, но на деле… В общем, я думал тебя покормить, а потом все убрать…
Ого! Теперь, зная, какой ценой достались эти три прекрасных блина, съесть их я посчитала кощунством. Я даже не нашлась, что сказать. Просто послала мужу восхищенный взгляд.
– Пойдем, этот розовый прилипала сбил мне все планы! – И уже кактусу: – Отцепляйся немедленно. Этим ты все равно ничего не добьешься!
– Стой, – обернувшись к мужу, я обняла его и потерлась о его грудь, – ну не будь таким злыднем! Я Оболтусу вчера обещала, что, пока он готовится к периоду размножения, питание будет обильным. Так что наказывать придется нас обоих.
Отстранившись, я скромно потупилась. Муж глубоко, очень глубоко вздохнул и рявкнул несчастной гирденции:
– Уйди с глаз долой! Но помни: попадешься ты мне однажды!..
Оболтус тут же отлип от меня и, проковыляв к приставленному у стенки горшку, поспешно корнями в него утрамбовался и, красиво развесив по сторонам листочки, сделал вид, что он тут круглосуточно помещение украшает. Хмуро пронаблюдав за телодвижениями цветика, мой неймарец, ухватив меня за руку и ведя за собой, зашагал к спальне. Поэтому он не видел того, что заметила я, бросив на кактус ободряющий взгляд через плечо. А именно злопамятный обжора, невообразимо скрутив три рядом расположенных отростка, изобразил вслед Гайяру эффектный кукиш! И откуда он такие жесты знает? Всего-то пару раз в его присутствии использовала…
Меня доставили обратно, снова загнали в постель и, водрузив поднос на колени, велели есть.
– Ты сам завтракал? – чувствуя, что не осилю больше ни крошки, спросила я.
И, подхватив еще теплый блинчик, скатала его трубочкой и, обмакнув в варенье, протянула пристроившемуся рядом мужу. Он откусил, но тут же, повторив мои действия с другим блином, вынудил съесть и его тоже.
– Завтракал, – довольно сообщил он, когда мы поделили последний блинчик и дружно запили его чаем из одной кружки.
– Все так вкусно, – честно похвалила мужа. – Я бы ничего неймарского точно не приготовила. Иди ко мне!
Отставив поднос с посудой и остатками творога, Гайяр забрался ко мне в теплую норку под одеялом.
– И что у нас сегодня за невероятное начало дня? – промурлыкала я, приникая к нему всем телом.
– Проснулся рано и понял, что ты права в главном – надо надеяться на лучшее, а не прожить этот год в ожидании неминуемой беды. А еще понял, что очень счастлив. Душа просится в полет просто от того, что со мной рядом ты, и есть надежда, что у нас и ребенок будет. Надеюсь, это будет девочка. Опять же решил попытаться загладить вину за свои ночные глупости, ну и просто хотел сделать приятное.
– У тебя получилось, – снова промурлыкала я, чувствуя, что и моя душа поет от счастья.
Меня умопомрачительно нежно поцеловали в ответ.
– Все забываю спросить, – лениво пробормотала я, развалившись на груди мужа, – ты же от Оболтуса узнал, что я творог люблю, и про чай мой любимый. Как вы объясняетесь?
– У него поразительно развитое для гирденции сознание, – глухо пробормотал муж, зарывшись лицом в мои волосы, – мне удается достаточно точно улавливать его мыслеобразы и четко передавать свои.
– Ну вот, – взгрустнула я, – и на общение с любимым питомцем моего сознания не хватает.
Скорее почувствовала, чем услышала, что Гайяр усмехнулся.
– Вы с ним прекрасно друг друга понимаете, не сомневайся. Мне такое взаимопонимание с ним не грозит. Думаешь, я не знаю, что твой мстительный прожорливый кактус задумал сегодня мне страшную и мучительную месть?
Я хихикнула.
– Не обижай его, – примирительно попросила мужа.
– Постараюсь нечаянно не прибить. Но уверяю тебя, он нарывается, как может, – засмеялся Гайяр.
– Будь терпеливее, просто попробуй его понять. Зато только представь, как с ним ребенку будет здорово!
– Ага! С ужасом это представляю: он будет учить малыша объедаться круглосуточно и громогласно вопить в знак протеста, если его в чем-то ограничат.
– Зря ты так, – укорила я мужа, проводя подбородком по его груди. – Вот увидишь, все будет иначе, и в лице Оболтуса мы обретем верную и строгую нянюшку. Ты убедишься в этом, когда увидишь, как он будет воспитывать собственного потомка.
Гайяр откинулся на подушку и простонал:
– Еще и это!
Не выдержав, я расхохоталась в голос, но неожиданная мысль о друге заставила оборвать смех.
– Нехорошо получилось с моим сегодняшним «прогулом», – заметила вслух. – Мы планировали, что Шейн-оган меня в курс текучки введет и завтра возьмет выходной, а то он, бедняга, из-за меня весь прошлый месяц работал без напарника.
– Дейрана, – тут же подхватил тему Гайяр, – думаю, тебе лучше вообще не работать. Я – глава службы безопасности конфедерации, капитан «Эндорры», потомок известного неймарского рода, – одним словом, я вполне обеспечен и способен тебя прокормить. А в свете твоего состояния, может быть, лучше просто жить, наслаждаясь спокойствием, а не тратить нервы на прогнозы по нашим в основном скверным проблемам. Будешь, конечно, по возможности заниматься координацией действий по работе с землянами и Измененными. Подумай об этом. А Шейн-огану я завтра собственным распоряжением дам три выходных подряд, для чего часть текущей работы переброшу в отдел прогнозирования на Триас. И тебя при необходимости сам в курс текущих дел введу.
– Не знаю, – обдумывая его слова, неуверенно возразила я, – работа так долго была смыслом моей сознательной жизни, основополагающей целью, что пока я не могу представить без нее свое существование. Но, наверное, позже, когда станет сложнее… В общем, посмотрю по своему состоянию, если буду чувствовать, что надрываюсь, так и поступлю.
Мы оба замолчали, раздумывая о будущем, о том, какие еще испытания нас ждут.
– И мы же решили пока держать все в тайне, а если ты так очевидно будешь надо мной трястись, – все сразу догадаются. Поэтому будем просто жить и вести себя как обычно, пусть все идет, как идет – без лишней суеты, – озвучила я следующую мысль.
– Попробуем, – серьезно кивнул Гайяр, но тут же с усмешкой подул мне в нос. – Но ведь пока никто не видит, можно?
– Можно, – с ответной улыбкой разрешила я.
И мы в едином порыве чувств страстно поцеловались, а потом и того больше…
Спустя полчаса, довольные друг другом, спрятавшись под одеяло с головой и забавляясь щекоткой, дружно хохотали. Несправедливость жизни проявилась в том, что у меня почти любое его легкое касание вызывало приступ смеха, а Гайяр, где и как бы я его ни щекотала, отсвечивал невозмутимой физиономией. Но под конец и он не выдержал и задорно расхохотался. Набесившись вволю, стали решать, чему посвятить этот исключительный день, когда мы могли побыть только вдвоем.
– Давай ты диагностику в медитексе сделаешь и подтверждение беременности получишь, а то я вижу, что до конца поверить не можешь. Я пока на кухне все приберу и потренируюсь немного, а потом побездельничаем.
– Отличный план на день! – искренне восхитилась я.
На этом и разошлись.
Кира
День выдался великолепным. Пройдя диагностику, собственными глазами увидела в полученном заключении, помимо легкого авитаминоза и небольшой анемии, обозначенный мужем диагноз. Надо будет к Тинарагу сегодня зайти.
Потом опять с разочарованием осмотрела неудобные платья и в итоге натянула полюбившуюся пижаму с барашками. И отправилась на розыски Гайяра. Обнаружился он в спортзале, где сосредоточенно занимался оттачиванием техники боевого искусства, наверное. Мне подобные движения были не знакомы. Понаблюдав немного за мужем, который то стремительно метался по залу, то замирал в невообразимой стойке или даже неожиданно ловко взлетал, решила не отставать и поддержать семейную тенденцию здорового образа жизни. Поэтому, сходив и переодевшись в спортивную форму, пристроилась в уголке и сделала гимнастику с небольшой растяжкой.
Завершив разминку, вдвоем отправились в душ. Причем меня еще и на руках донесли, мотивируя тем, что дейрану надо беречь. Очень-очень. Пришлось возмутиться: чувствовать себя хрупкой было как-то неловко и противоестественно. Муж все невозмутимо выслушал и только улыбнулся. Вообще, пока методично покрывала себя пеной, не лишая себя приятной возможности пробежаться руками и по стоящему рядом поджарому мужскому телу, подумала о том, насколько неверным бывает первое впечатление. Порой за самой неприветливой и холодной внешностью скрывается родная душа, и наоборот – внешним расположением и проявлением всяческой приязни многие прикрывают душевную гнильцу и собственные эгоистичные намерения. Нельзя судить по первому впечатлению, не разобравшись в характере и личностном мироощущении любого, нельзя! Обязательно научу этому своего малыша. Я, не заметив, в задумчивости опустила руку на живот и ласково погладила его, мысленно обращаясь к ребенку.
– Дейрана? – Гайяр, накрыв мою руку своей большой ладонью, с беспокойством во взгляде смотрел на меня.
– Все хорошо, – улыбнулась я и, потянувшись, поцеловала его в тут же подставленные губы, – просто мысленно с малышом говорю.
Неймарец бросил на меня странный долгий взгляд и несколько недоуменно кивнул, принимая мой ответ.
– У нас стараются не привязываться к ребенку до момента его полного рождения, – еле слышно из-за шума воды прокомментировал он свои мысли.
– И зря! – уверенно заявила я. – Сам же говорил – сознание малыша находится в активной работе. Значит, он все будет воспринимать. Поэтому общаться с ним важно, поддержим его. Пусть знает, что мама с папой его ждут, что он нужен нам, и не сдается.
Гайяр промолчал и просто прижал меня к своему скользкому от мыльной пены боку. Так мы застыли на миг, объединенные общим сокровенным желанием, позволяя упругим струям барабанить по спинам, стекая пенными дорожками вниз.
– Кстати, – сменил тему муж, – к маме сегодня зайдем?
– Давай, – расслабленно прикрыв веки и наслаждаясь ощущением его близости и уверенных объятий, пробормотала я.
Муж осторожно развернул, прижав к себе вплотную, и, склонившись ближе к лицу, поцеловал. Спокойно так, уверенно, по-домашнему. Я тоже не удержалась от ответа и, выпустив из рук мыльную губку, обняла его за шею. Ощущение скользящих влажных тел под ладонями вызывало в душе какое-то невероятное состояние скоротечности всего происходящего, неуловимости. Мы обвивали друг друга, соскальзывали и вновь сближались. В какой-то момент меня подхватили и приподняли вверх, позволяя обнять, прижаться всем телом и – вновь соскользнуть вниз. И так несколько раз. Под конец желание сблизиться, стать единым целым стало непреодолимым, вынуждая цепляться ногтями, стремясь задержаться в его объятиях навечно. Мой мужчина! И только так.
В итоге, проведя в душе больше намеченного времени, выбрались из кабинки. Гайяр, пока я сушила волосы, взглянул на результаты обследования в медитексе и… остолбенел.
– Оля! – Я даже подскочила от неожиданности. – Немедленно идем к Тинарагу! Что же ты не сказала, что у тебя уже тревожные показания?
– А! – Я с облегчением махнула рукой. – У меня это нормально. Тинараг еще при первом посещении посетовал на нехватку витаминов. Но я к нему собиралась зайти.
– Идем сейчас! – безапелляционно уведомили меня железным капитанским тоном.
После этого заявления, не дав мне и слова возразить, муж в два взмаха осушился полотенцем и решительно вышел в спальню. Я, махнув рукой на немного влажные прядки (какая же морока с ними, длинными!), поспешила следом. Тем более что уже полуодетый муж с нажимом торопил:
– Одевайся!
– Надену форму, – вслух решила я не мучиться с нарядом, – все равно опять разденут для обследования.
– Вот, – Муж хмуро кивнул на не замеченные мною ранее два стандартных бокса в углу. – Сегодняшний погрузчик, вместе с необходимыми ресурсами, доставил тебе земную одежду, какую нашли. Все же ваша галактика далеко, а такая одежда у остальных рас не очень популярна.
Извиняющиеся нотки в голосе меня удивили, – да все, подходящее для повседневной носки, а не торжественного выхода, меня бы сейчас устроило. Даже айкарский сплошной комбинезон! Раскрыв первый бокс, испытала чувство облегчения – одежда была нормальной, повседневной. Все же расхаживать постоянно в официальном платье – не для меня.
С чувством неземного счастья выволокла из общей массы свертков и упаковок обычные хлопковые штанишки и, отыскав им в пару футболочку, принялась одеваться.
– Все! – с довольным видом заявила мужу, поворачиваясь спиной, чтобы помог с застежкой бюстика. – Теперь для счастливой жизни есть все!
Неймарец глубокомысленно хмыкнул, явно не понимая моих восторгов. Но был бы он женщиной, да еще беременной, понял бы, как раздражает даже малейшее чувство дискомфорта. А в парадном платье, к примеру, и в гамаке с удовольствием не поваляешься, да и просто в повседневной жизни неудобно.
До Медицинского Центра добрались быстро. Через необъятный неймарский холл меня в буквальном смысле пронесли на руках. И дальше все шло так же динамично. Видимо, постоянно взаимодействуя с системой, он уже все заранее предусматривал. Поэтому каждый лифт, не требуя вызова или ожидания, радушно распахивал двери при нашем приближении.
– Прожорливый хулиган! – гневно вскрикнул Гайяр и, в одно мгновение спрыгнув с кровати, стремительно выскочил из спальни.
Быстро сообразив, что питомцу угрожает реальная расправа, на пределе доступной мне скорости отставила с колен поднос и, спрыгнув с кровати, понеслась следом. В итоге я чудом успела влететь в кухню за секунду до того, как опомнившийся муж захлопнул туда дверь. Влетела и застыла, в потрясенном изумлении оглядываясь кругом.
– Пока я спала, на нас напали враги? – на полном серьезе спросила я, пытаясь вспомнить, видела ли еще следы разрушения, пока бежала.
Маленький стол был проломлен, один стул сломан до состояния жалких обломков, второй едва стоял на двух оставшихся в наличии ножках, в металлической стене над нагревателем виднелась приметная вмятина. В крошечной мойке высилась гора странных обгорелых и комковатых блинов, а щедрой россыпью на полу вокруг понурого Оболтуса валялась грязная посуда. Рабочая кухонная поверхность была поднята, обильно присыпана мукой и обляпана вареньем.
– На сей раз, – грозно взмахнув рукой, ледяным тоном сообщил Оболтусу муж, – ты попал безальтернативно! Иди и готовься к заслуженному наказанию!
Вопреки приказу, кактус с нехарактерно высокой для него скоростью передвижения резво бросился ко мне и, быстро втянув распушенные колючки, обхватил мою ногу всеми отростками в явном намерении провести так остаток жизни.
– Оля! – К счастью, в отношении меня превентивных мер не планировалось и тон смягчили. – На сей раз твое заступничество ему не поможет. Я сказал – снесу сознание, и будет только на команды лежать-сидеть реагировать!
Как содрогнулся розовый неудачник, я почувствовала в полной мере. Но прежде чем успела высказаться в защиту застуканного на месте преступления кактуса, Гайяр подхватил меня под локоток и, вытащив из разрушенной кухни в общее помещение, сокрушенно признался:
– Все ваше земное так сложно готовить! Я в системе нашел простые (как там было сказано) рецепты и описание, но на деле… В общем, я думал тебя покормить, а потом все убрать…
Ого! Теперь, зная, какой ценой достались эти три прекрасных блина, съесть их я посчитала кощунством. Я даже не нашлась, что сказать. Просто послала мужу восхищенный взгляд.
– Пойдем, этот розовый прилипала сбил мне все планы! – И уже кактусу: – Отцепляйся немедленно. Этим ты все равно ничего не добьешься!
– Стой, – обернувшись к мужу, я обняла его и потерлась о его грудь, – ну не будь таким злыднем! Я Оболтусу вчера обещала, что, пока он готовится к периоду размножения, питание будет обильным. Так что наказывать придется нас обоих.
Отстранившись, я скромно потупилась. Муж глубоко, очень глубоко вздохнул и рявкнул несчастной гирденции:
– Уйди с глаз долой! Но помни: попадешься ты мне однажды!..
Оболтус тут же отлип от меня и, проковыляв к приставленному у стенки горшку, поспешно корнями в него утрамбовался и, красиво развесив по сторонам листочки, сделал вид, что он тут круглосуточно помещение украшает. Хмуро пронаблюдав за телодвижениями цветика, мой неймарец, ухватив меня за руку и ведя за собой, зашагал к спальне. Поэтому он не видел того, что заметила я, бросив на кактус ободряющий взгляд через плечо. А именно злопамятный обжора, невообразимо скрутив три рядом расположенных отростка, изобразил вслед Гайяру эффектный кукиш! И откуда он такие жесты знает? Всего-то пару раз в его присутствии использовала…
Меня доставили обратно, снова загнали в постель и, водрузив поднос на колени, велели есть.
– Ты сам завтракал? – чувствуя, что не осилю больше ни крошки, спросила я.
И, подхватив еще теплый блинчик, скатала его трубочкой и, обмакнув в варенье, протянула пристроившемуся рядом мужу. Он откусил, но тут же, повторив мои действия с другим блином, вынудил съесть и его тоже.
– Завтракал, – довольно сообщил он, когда мы поделили последний блинчик и дружно запили его чаем из одной кружки.
– Все так вкусно, – честно похвалила мужа. – Я бы ничего неймарского точно не приготовила. Иди ко мне!
Отставив поднос с посудой и остатками творога, Гайяр забрался ко мне в теплую норку под одеялом.
– И что у нас сегодня за невероятное начало дня? – промурлыкала я, приникая к нему всем телом.
– Проснулся рано и понял, что ты права в главном – надо надеяться на лучшее, а не прожить этот год в ожидании неминуемой беды. А еще понял, что очень счастлив. Душа просится в полет просто от того, что со мной рядом ты, и есть надежда, что у нас и ребенок будет. Надеюсь, это будет девочка. Опять же решил попытаться загладить вину за свои ночные глупости, ну и просто хотел сделать приятное.
– У тебя получилось, – снова промурлыкала я, чувствуя, что и моя душа поет от счастья.
Меня умопомрачительно нежно поцеловали в ответ.
– Все забываю спросить, – лениво пробормотала я, развалившись на груди мужа, – ты же от Оболтуса узнал, что я творог люблю, и про чай мой любимый. Как вы объясняетесь?
– У него поразительно развитое для гирденции сознание, – глухо пробормотал муж, зарывшись лицом в мои волосы, – мне удается достаточно точно улавливать его мыслеобразы и четко передавать свои.
– Ну вот, – взгрустнула я, – и на общение с любимым питомцем моего сознания не хватает.
Скорее почувствовала, чем услышала, что Гайяр усмехнулся.
– Вы с ним прекрасно друг друга понимаете, не сомневайся. Мне такое взаимопонимание с ним не грозит. Думаешь, я не знаю, что твой мстительный прожорливый кактус задумал сегодня мне страшную и мучительную месть?
Я хихикнула.
– Не обижай его, – примирительно попросила мужа.
– Постараюсь нечаянно не прибить. Но уверяю тебя, он нарывается, как может, – засмеялся Гайяр.
– Будь терпеливее, просто попробуй его понять. Зато только представь, как с ним ребенку будет здорово!
– Ага! С ужасом это представляю: он будет учить малыша объедаться круглосуточно и громогласно вопить в знак протеста, если его в чем-то ограничат.
– Зря ты так, – укорила я мужа, проводя подбородком по его груди. – Вот увидишь, все будет иначе, и в лице Оболтуса мы обретем верную и строгую нянюшку. Ты убедишься в этом, когда увидишь, как он будет воспитывать собственного потомка.
Гайяр откинулся на подушку и простонал:
– Еще и это!
Не выдержав, я расхохоталась в голос, но неожиданная мысль о друге заставила оборвать смех.
– Нехорошо получилось с моим сегодняшним «прогулом», – заметила вслух. – Мы планировали, что Шейн-оган меня в курс текучки введет и завтра возьмет выходной, а то он, бедняга, из-за меня весь прошлый месяц работал без напарника.
– Дейрана, – тут же подхватил тему Гайяр, – думаю, тебе лучше вообще не работать. Я – глава службы безопасности конфедерации, капитан «Эндорры», потомок известного неймарского рода, – одним словом, я вполне обеспечен и способен тебя прокормить. А в свете твоего состояния, может быть, лучше просто жить, наслаждаясь спокойствием, а не тратить нервы на прогнозы по нашим в основном скверным проблемам. Будешь, конечно, по возможности заниматься координацией действий по работе с землянами и Измененными. Подумай об этом. А Шейн-огану я завтра собственным распоряжением дам три выходных подряд, для чего часть текущей работы переброшу в отдел прогнозирования на Триас. И тебя при необходимости сам в курс текущих дел введу.
– Не знаю, – обдумывая его слова, неуверенно возразила я, – работа так долго была смыслом моей сознательной жизни, основополагающей целью, что пока я не могу представить без нее свое существование. Но, наверное, позже, когда станет сложнее… В общем, посмотрю по своему состоянию, если буду чувствовать, что надрываюсь, так и поступлю.
Мы оба замолчали, раздумывая о будущем, о том, какие еще испытания нас ждут.
– И мы же решили пока держать все в тайне, а если ты так очевидно будешь надо мной трястись, – все сразу догадаются. Поэтому будем просто жить и вести себя как обычно, пусть все идет, как идет – без лишней суеты, – озвучила я следующую мысль.
– Попробуем, – серьезно кивнул Гайяр, но тут же с усмешкой подул мне в нос. – Но ведь пока никто не видит, можно?
– Можно, – с ответной улыбкой разрешила я.
И мы в едином порыве чувств страстно поцеловались, а потом и того больше…
Спустя полчаса, довольные друг другом, спрятавшись под одеяло с головой и забавляясь щекоткой, дружно хохотали. Несправедливость жизни проявилась в том, что у меня почти любое его легкое касание вызывало приступ смеха, а Гайяр, где и как бы я его ни щекотала, отсвечивал невозмутимой физиономией. Но под конец и он не выдержал и задорно расхохотался. Набесившись вволю, стали решать, чему посвятить этот исключительный день, когда мы могли побыть только вдвоем.
– Давай ты диагностику в медитексе сделаешь и подтверждение беременности получишь, а то я вижу, что до конца поверить не можешь. Я пока на кухне все приберу и потренируюсь немного, а потом побездельничаем.
– Отличный план на день! – искренне восхитилась я.
На этом и разошлись.
Глава 52
Кира
День выдался великолепным. Пройдя диагностику, собственными глазами увидела в полученном заключении, помимо легкого авитаминоза и небольшой анемии, обозначенный мужем диагноз. Надо будет к Тинарагу сегодня зайти.
Потом опять с разочарованием осмотрела неудобные платья и в итоге натянула полюбившуюся пижаму с барашками. И отправилась на розыски Гайяра. Обнаружился он в спортзале, где сосредоточенно занимался оттачиванием техники боевого искусства, наверное. Мне подобные движения были не знакомы. Понаблюдав немного за мужем, который то стремительно метался по залу, то замирал в невообразимой стойке или даже неожиданно ловко взлетал, решила не отставать и поддержать семейную тенденцию здорового образа жизни. Поэтому, сходив и переодевшись в спортивную форму, пристроилась в уголке и сделала гимнастику с небольшой растяжкой.
Завершив разминку, вдвоем отправились в душ. Причем меня еще и на руках донесли, мотивируя тем, что дейрану надо беречь. Очень-очень. Пришлось возмутиться: чувствовать себя хрупкой было как-то неловко и противоестественно. Муж все невозмутимо выслушал и только улыбнулся. Вообще, пока методично покрывала себя пеной, не лишая себя приятной возможности пробежаться руками и по стоящему рядом поджарому мужскому телу, подумала о том, насколько неверным бывает первое впечатление. Порой за самой неприветливой и холодной внешностью скрывается родная душа, и наоборот – внешним расположением и проявлением всяческой приязни многие прикрывают душевную гнильцу и собственные эгоистичные намерения. Нельзя судить по первому впечатлению, не разобравшись в характере и личностном мироощущении любого, нельзя! Обязательно научу этому своего малыша. Я, не заметив, в задумчивости опустила руку на живот и ласково погладила его, мысленно обращаясь к ребенку.
– Дейрана? – Гайяр, накрыв мою руку своей большой ладонью, с беспокойством во взгляде смотрел на меня.
– Все хорошо, – улыбнулась я и, потянувшись, поцеловала его в тут же подставленные губы, – просто мысленно с малышом говорю.
Неймарец бросил на меня странный долгий взгляд и несколько недоуменно кивнул, принимая мой ответ.
– У нас стараются не привязываться к ребенку до момента его полного рождения, – еле слышно из-за шума воды прокомментировал он свои мысли.
– И зря! – уверенно заявила я. – Сам же говорил – сознание малыша находится в активной работе. Значит, он все будет воспринимать. Поэтому общаться с ним важно, поддержим его. Пусть знает, что мама с папой его ждут, что он нужен нам, и не сдается.
Гайяр промолчал и просто прижал меня к своему скользкому от мыльной пены боку. Так мы застыли на миг, объединенные общим сокровенным желанием, позволяя упругим струям барабанить по спинам, стекая пенными дорожками вниз.
– Кстати, – сменил тему муж, – к маме сегодня зайдем?
– Давай, – расслабленно прикрыв веки и наслаждаясь ощущением его близости и уверенных объятий, пробормотала я.
Муж осторожно развернул, прижав к себе вплотную, и, склонившись ближе к лицу, поцеловал. Спокойно так, уверенно, по-домашнему. Я тоже не удержалась от ответа и, выпустив из рук мыльную губку, обняла его за шею. Ощущение скользящих влажных тел под ладонями вызывало в душе какое-то невероятное состояние скоротечности всего происходящего, неуловимости. Мы обвивали друг друга, соскальзывали и вновь сближались. В какой-то момент меня подхватили и приподняли вверх, позволяя обнять, прижаться всем телом и – вновь соскользнуть вниз. И так несколько раз. Под конец желание сблизиться, стать единым целым стало непреодолимым, вынуждая цепляться ногтями, стремясь задержаться в его объятиях навечно. Мой мужчина! И только так.
В итоге, проведя в душе больше намеченного времени, выбрались из кабинки. Гайяр, пока я сушила волосы, взглянул на результаты обследования в медитексе и… остолбенел.
– Оля! – Я даже подскочила от неожиданности. – Немедленно идем к Тинарагу! Что же ты не сказала, что у тебя уже тревожные показания?
– А! – Я с облегчением махнула рукой. – У меня это нормально. Тинараг еще при первом посещении посетовал на нехватку витаминов. Но я к нему собиралась зайти.
– Идем сейчас! – безапелляционно уведомили меня железным капитанским тоном.
После этого заявления, не дав мне и слова возразить, муж в два взмаха осушился полотенцем и решительно вышел в спальню. Я, махнув рукой на немного влажные прядки (какая же морока с ними, длинными!), поспешила следом. Тем более что уже полуодетый муж с нажимом торопил:
– Одевайся!
– Надену форму, – вслух решила я не мучиться с нарядом, – все равно опять разденут для обследования.
– Вот, – Муж хмуро кивнул на не замеченные мною ранее два стандартных бокса в углу. – Сегодняшний погрузчик, вместе с необходимыми ресурсами, доставил тебе земную одежду, какую нашли. Все же ваша галактика далеко, а такая одежда у остальных рас не очень популярна.
Извиняющиеся нотки в голосе меня удивили, – да все, подходящее для повседневной носки, а не торжественного выхода, меня бы сейчас устроило. Даже айкарский сплошной комбинезон! Раскрыв первый бокс, испытала чувство облегчения – одежда была нормальной, повседневной. Все же расхаживать постоянно в официальном платье – не для меня.
С чувством неземного счастья выволокла из общей массы свертков и упаковок обычные хлопковые штанишки и, отыскав им в пару футболочку, принялась одеваться.
– Все! – с довольным видом заявила мужу, поворачиваясь спиной, чтобы помог с застежкой бюстика. – Теперь для счастливой жизни есть все!
Неймарец глубокомысленно хмыкнул, явно не понимая моих восторгов. Но был бы он женщиной, да еще беременной, понял бы, как раздражает даже малейшее чувство дискомфорта. А в парадном платье, к примеру, и в гамаке с удовольствием не поваляешься, да и просто в повседневной жизни неудобно.
До Медицинского Центра добрались быстро. Через необъятный неймарский холл меня в буквальном смысле пронесли на руках. И дальше все шло так же динамично. Видимо, постоянно взаимодействуя с системой, он уже все заранее предусматривал. Поэтому каждый лифт, не требуя вызова или ожидания, радушно распахивал двери при нашем приближении.
