– Многие зарубежные государства разрывают с нами союзы, а кто-то и вовсе перестал принимать «Солнечное копье» всерьез. Среди них даже бытует мнение, что от «великой державы-завоевателей» мы перешли в статус «трусливых торгашей».
Члены собрания обеспокоенно переглядывались между собой.
– И, к сожалению, вынужден признать, что в этом действительно есть доля правды.
Кайо наклонился над капитаном армии «Солнечного копья», Тексисом Морангой.
– И только в нашей с вами власти исправить столь досадное положение, – принц хлопнул Морангу по спине, и, продолжая улыбаться, пошел дальше вдоль стола, – мы обязаны вернуть нашей Родине было величие.
Кайо встал у изголовья стола, ровно напротив отца.
– А для достижения этой цели, – повысив голос, принц развел руки в сторону, – не получится просто отсиживаться на месте, торгуя остатками наших истощенных ресурсов и надеяться, что этого хватит влачить существование несколько ближайших десятилетий.
Кайо Олуик цокнул языком и медленно покачал головой.
– Нет, этого недостаточно. Мы должны действовать уже сейчас, должны позаботиться о благополучии будущего поколения, наших детей, внуков, правнуков и десятков поколений вперед.
Кайо поднял вверх сжатую в кулак ладонь.
Маркос впервые за все это время поднял взгляд на сына, и увидел на его лице смесь лютой ненависти и безграничной злобы.
«Нет, – в ужасе подумал он, – это не мой сын.»
Кайо смотрел Маркосу прямо в глаза и злобно ухмылялся.
Пару секунд в зале заседаний сохранялась полнейшая тишина, а затем Кайо кивнул одному из гвардейцев и по его команде «Тигровые Сыновья» выставили копья вперед.
– И с сожалением вынужден сообщить, – продолжил принц, – что те из вас, кто не готов к переменам и не желает добиться светлого будущего для жителей всего «Солнечного копья», а не только для своих собственных карманов, боюсь, не смогут и дальше занимать свои должности.
«Тигровые Сыновья» приблизились на шаг к столу, заняв позиции прямо позади каждого из членов собрания.
Кайо неотрывно продолжал смотреть на отца.
– Но уже прямо сейчас я могу сказать совершенно наверняка, кто из нас должен покинуть свой пост, – на лице Маркоса Олуика не дрогнул ни один мускул, – с остальными разберёмся позже.
К Маркосу приблизилось двое гвардейцев. Испуганные взгляды каждого из членов совета были прикованы к нему.
– Остаётся надеяться, – ледяным тоном проговорил Кайо, опершись ладонями о стол, – что сегодняшний день знаменует собой начало новой победоносной эпохи в истории нашей славной державы.
Договорив, Кайо сделал знак одному из «Тигровых Сыновей», и в ту же секунду гвардеец молниеносным движением проткнул насквозь архонта Маркоса.
В Солнечном Копье воцарился новый правитель.
Глава 49 - Мэллион
– Послушай, Мэллион, ты точно уверен, что это хорошая идея?
Обеспокоенное лицо Ламии не добавляло ему уверенности в своих действиях. По случаю их отъезда в Вересковый Чертог, тетка Актилья наготовила целый стол еды: пирог с луком и яйцом, жареный кролик с пряностями, и любимое лакомство Ламии - тарты с яблоками. Но девушка даже не прикоснулась к тарелке. Мэллион откусил пирог, но, глядя на сестру, у него тут же пропал аппетит.
– Простите, ваша светлость, – к столу подошла тетка Актилья. Всегда полная и жизнерадостная женщина за последнюю неделю постарела лет на десять. С ее лица сошёл румянец, а белое домотканое платье было велико на пару размеров.
«Как мы можем обжираться до отвала, пока жители Катерсиса голодают?»
– Все было просто замечательно, – слабо улыбнулся Мэллион, – просто аппетита нет. Сама понимаешь...
– Конечно, милорд, – тетка Актилья поцеловала Мэллиона в лоб.
– Прошу, пускай еда не пропадает, – Мэллион обвёл стол взглядом, – раздай это все конюхам, стражникам, да и сама поешь что-нибудь.
– Благодарю, милорд, – улыбнулась Актилья, – Вы невероятно добры.
Женщина положила в корзинку несколько кусков пирога и мяса, и вышла в коридор.
Когда брат с сестрой остались наедине, воцарилось тягостное молчание. Бледная, как мел, Ламия, сидела, устремив взгляд на серебряный кубок с водой.
– Ламия, – упавшим голосом сказал Мэллион, – я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже переживаю за родителей. Переживаю за Кэдвина, Марианну, Гирланда.
Мэллион судорожно сглотнул.
– Не знаю, смогу ли я найти в себе силы...
– Когда ты так повзрослел? – Ламия подняла взгляд на брата и слабо улыбнулась.
– О чем ты? – приподнял брови Мэллион.
Ламия сложила руки на груди и с восхищением посмотрела на брата.
– Я помню тебя пятилетним мальчишкой, бегающим с деревянным мечом по дворам Катерсиса за Кэдвином и Гирландом. Сколько себе помню, ты всегда рвался в бой. Ты всегда был таким неугомонным. Постоянно бегал, прыгал, везде лазил, но в ту же секунду, когда мама или тетка Актилья заставляли тебя садиться за книгу, ты без малейших возражений принимался учиться.
От смущения Мэллион даже покрылся румянцем. Он уже и не помнил, когда Ламия в последний раз говорила с ним так откровенно. Иной раз из нее и лишнего слова не вытянуть. Она всегда была максимально закрытой с братьями и сестрами, проводя большую часть времени с придворными компаньонками. Но сейчас, глядя на бледное изможденное лицо старшей сестры, он едва ли не впервые в жизни увидел, какова Ламия на самом деле.
– Не знаю, говорила ли я тебе это раньше, – Ламия заложила за ухо прядь темно-русых волос, и протянула руку через стол, – я горжусь тобой. За всем твоим неуемным баловством скрывается невероятно взрослый мужчина. А уж какие фигурки ты делаешь из дерева…
– Неужели ты видела? – прыснул от смеха Мэллион, – я думал, ты никогда не заходила в мою мастерскую.
– Поверь, – улыбнулась Ламия, – я видела куда больше, чем ты можешь себе представить.
Мэллион положил ладонь на ледяную дрожащую руку сестры. Юноша подался вперед, и, глядя в ее покрасневшие от слез глаза, прошептал:
– Мы со всем справимся, – голос Мэллиона звучал на удивление уверенно, – я обещаю тебе.
По щекам Ламии покатились слезы.
– Мэллион, я…
Юноша закачал головой и поднялся с места. В несколько шагов он обошел стол, и сел на колени рядом с сестрой.
– Все будет в порядке, – Мэллион вытер слезы с щек Ламии и обнял ее, – мы сумеем защитить свой дом.
– Ты должен поехать в Вересковый Чертог один, – Ламия чуть отстранила от себя Мэллиона, – вчерашним утром, когда ты принимал наших крестьян и прочих гостей, ты показал себя настоящим правителем. Ты делал все, как учил отец. Пока ты общался с ними, я сидела, будто онемевшая, и не в силах произнести ни слова. Я была полностью растеряна, и не знала, что делать.
– Тебе было страшно....
– Да, – улыбнулась Ламия, – но дело не в этом. Сейчас нам всем страшно, но главное то, как мы реагируем на беды и опасность. Гирланд отправился искать Кэдвина, Марианна...
Ламия закрыла лицо ладонями.
– Бог ты мой, – всхлипнула Ламия, – я даже не знаю, где она сейчас. Жива ли она ещё или...
– С ней все будет хорошо, – Мэллион схватил сестру за плечи, – я не знаю человека более отважного, чем наша Марианна. Где бы она сейчас ни была, уверен, она знает, что делает и сумеет о себе позаботиться.
– Я не такая сильная как ты, – Ламия провела ладонью по волосам брата, – отправляйся в Вересковый Чертог, и попытайся вместе с Церишем наладить контакт с давними друзьями. Я останусь с Огенфиром в Катерсисе и постараюсь поддерживать замок до возращения родителей.
– Нет, – закачал головой Мэллион, – нам нельзя разделяться. Как же ты не понима...
Громоподобный стук в дверь заставил Мэллиона обернуться. Он поднялся на ноги и ответил:
– Войдите!
На пороге показался темноволосый юноша. Он выглядел настолько испуганным и уставшим, что, казалось, он едва держался на ногах. Войдя в столовую, он медленно снял капюшон с головы. В взмокших сальных волосах была запекшаяся кровь. Стеганая куртка была разорвана в нескольких местах. Левое колено было перевязано перепачканной кровью и грязью повязкой. Пятна крови стекали на пол. Учащенно дыша, юноша облизнул пересохшие губы.
– Ваша милость, – он обратился к Мэллиону, затем посмотрел на Ламию, – принцесса. Я...
Юноша зашёлся в сильном приступе кашля, и свалился на пол.
– Мэллион! – вскрикнула Ламия, – это же Эйн Стервуд!
Они тут же подбежали к нему, и, подхватив за руки, посадили на стул.
– Вот, попей, – Ламия поднесла к губам Эйна Стервуда кубок с водой. Юноша сделал один тяжёлый глоток, и благодарно кивнул.
– Бб...благодарю, ваша милость, – прохрипел Эйн.
– Не торопись, – Мэллион хлопнул его по плечу и сдержанно улыбнулся, – все хорошо, ты в безопасности. Что случилось?
– Где лорд Мэйно? – Эйн Стервуд пару раз моргнул глазами, оглядываясь по сторонам. По его лбу градом струился пот.
Ламия приложила ладонь ко лбу и ахнула.
– Святой Кролион, да у него жар!
– Беги за Актильей и лекарем, – крикнул Мэллион.
Ламия тут же выбежала из комнаты, пока Мэллион смочил махровую тряпку и приложил ее ко лбу Эйна.
– Послушай, Эйн, понимаю в каком ты сейчас состоянии, – Мэллион почувствовал, как у него задрожали руки, – но ты должен рассказать мне, что случилось.
Взгляд Эйна потихоньку прояснился. Он сделал еще один глоток воды и поднял взгляд на Мэллиона.
– Милорд Мэллион, – откашлялся Эйн, – я должен срочно поговорить с вашим отцом.
Эйн Стервуд попытался встать, но из-за резкой боли в колене он рухнул обратно.
– Родители уехали в столицу, – ответил Мэллион, – мы с Ламией и Огенфиром остались во главе Катерсиса.
Эйн удивлённо захлопал глазами.
– Но как же...
– Эйн, – Мэллион тряхнул его за плечо, – что произошло?
Эйн Стервуд склонил голову вниз. Какое-то время он сидел молча. Его руки дрожали, а с раны продолжала течь кровь. Мэллион позвал Ламию, но сестра не откликнулась.
– С неделю назад пришёл призыв о помощи одной из деревень лорда Лейса Бирвуда, Лунные Тропы. Милорд Лейс тут же собрал отряд из тридцати всадников, и мы отправились к Лунным Тропам под предводительством самого лорда Бирвуда. Когда мы прибыли на место, деревня уже была частично разграблена и захвачена местной бандитской шайкой.
Мы быстро с ними расправились и освободили жителей Лунных Троп.
Но когда мы возвращались обратно в Форбид, то попали в засаду Херефордов...
Эйн стиснул зубы от злости.
– Херефорды? – удивился Мэллион, – но разве они не вассалы лорда Бирвуда?
– Больше нет, – прохрипел Эйн, – они напали на нас исподтишка, обстреливали стрелами с горящими наконечниками, резали всех без разбору, никого не оставляя в живых.
Губы Эйна задрожали.
– До сих пор не представляю, как мне удалось выбраться.
Мэллион покрепче сжал плечо Эйна, и заглянул ему в глаза.
– Теперь ты в безопасности, –уверенным тоном прошептал принц Катерсиса, – всё позади.
– Вы не понимаете, – грустно улыбнулся Эйн, – теперь никто не в безопасности.
– О чем ты говоришь?
– Три дня назад я вернулся в Форбид, чтобы предупредить Бирвудов об опасности и предательстве Херефордов. Я должен был найти леди Ивори, – дрогнувшим голосом сказал Эйн, – но вместо наших людей я увидел лишь горящий Форбид, и десятки латников под знамёнами Херефордов и Ридейлов.
– Эйн!
В помещение вбежала Ламия, тетки Актилья и Орбис, а также лекарь, Сарден Кевран. В дверях остались Огенфир и пару стражников.
– Война идёт уже полным ходом, – просипел Эйн Стервуд, глядя Мэллиону прямо в глаза, – и это только самое начало.
– Помогите отнести его вниз, – Сарден Кевран махнул двум стражникам.
И в ту же секунду Эйн схватил Мэллиона за локоть, и привлёк к себе.
– Разузнай все о «Хранителе» из Сумрачного Леса, – из последних сил прошептал Эйн, – боюсь, мне уже туда не добраться.
Эйн разорвал штанину, и показал почерневшую ногу.
Ламия ахнула, и закрыла голову в объятьях тетки Орбис. Мэллион почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
– Что вы стоите?! – лекарь прикрикнул на стражников.
– Найдите Хранителя, – стражники подхватили Эйна за руки и поволокли к выходу.
***
Призрачный лунный свет струился сквозь стёкла. Тысяча звёзд сверкали на ночном небе. Сложив руки на груди, Мэллион ходил из стороны в сторону по покоям Единого Совета Катерсиса. Он не спал уже больше двух дней. Под глазами темные синяки, а все тело пробивала мелкая дрожь. Мэллион боялся даже на секунду сомкнуть глаза. От его дальнейших решений зависит не только судьба его семьи, но и жизни всех жителей Катерсиса и крестьян. А если Эйн Стервуд говорил правду о предательстве Херефордов, то все они находятся в ещё большей опасности.
Мэллион присел на кресло возле камина, протянул руки к огню.
Кому вообще теперь можно доверять? Мэллион помнил ещё из курса истории «Северных народов», что Херефорды были вассалами Бирвудов с незапамятных времён. Их дома связывали отношения куда более крепкие, чем обычный вассалитет. Члены их семей постоянно вступали в браки, лорды по несколько раз в год наведывались друг к другу в гости, пили вместе, воевали вместе против Олуиков и набегов банд мародёров.
Если вот так вот просто рушатся братские связи, то никто уже больше не в безопасности.
От одной только мысли об этом Мэллион сжал до боли кулаки и всклочил на ноги. Он сел в изголовье стола председательствующего Единого Совета. На место своего отца. Мэллион откинул голову назад и закрыл глаза. На какую-то долю секунды ему показалось, что все вокруг него буквально замерло. Мэллион уже начал впадать в сон, как он услышал скрип половицы позади. Юноша тут же обернулся и тяжко вздохнул.
– Прости, – Мэллион вытер глаза кулаками, и зевнул, – не спал уже больше двух дней.
– Нам всем нужен отдых, – кивнула Ламия, – но я попросту не могу уснуть. Ложусь в постель, закрываю глаза и передо мной всплывают образы смеющегося Кэдвина, упражняющегося в фехтовании с Шэвисом Гирланда, и спорящую по любому пустяку с теткой Орбис Марианну.
Ламия сокрушенно покачала головой. Прямо сейчас, глядя на страдания сестры, он больше всего на свете хотел ей помочь. Как-то утешить, успокоить. Но в эту самую секунду он был абсолютно бессилен. И за это Мэллион ненавидел сам себя.
Ламия легкой походкой подошла к окну и заглянула наружу.
Принцесса была в белой ночной сорочке из шёлка, придававшей чертам ее лица какой-то совершенно умиротворённый вид.
– Знаешь, иногда мне кажется, что Кролион покинул всех нас, – равнодушным голосом сказала Ламия, – а, быть может, его и других богов никогда вовсе и не было.
– Не говори так, – покачал головой Мэллион, – не теряй надежду. Вместе мы со всем справимся. Если все рассказанное Эйном о предательстве Херефордов – правда, то с каждым днем число наших союзников все уменьшается и уменьшается.
– Херефорды примкнули к Ридейлам? – Ламия обернулась к брату. Глаза девушки были полны страха, – господи, а ведь совсем скоро к Октерфону подойдут Олуики…
Эйн лишь молча кивнул.
– Поэтому мы и должны ехать в Вересковый Чертог вдвоем, – Мэллион встал с кресла и подошел к сестре, – сейчас мы нуждаемся в друг друге, как никогда прежде. Твои слова насчет того, что ты испугалась…
