Распахнулись двери, майордом пригласил всех в огромную столовую. Знать неторопливо стала перетекать из одного помещения в другое.
Грей и Грахем словно случайно прошли вдоль обеденного стола и были неприятно удивлены. Они обнаружили, что все присутствующие уже рассажены и напротив каждого места на миниатюрном флажке с королевским гербом написано имя гостя. Карточки со своими именами мужчины нашли в непосредственной близости от места сюзерена. Они поражённо замерли. На таком расстоянии будет слишком явно заметно, что они ничего не едят. Что-либо скрыть от зорко следящего за ними короля будет просто невозможно.
Пока сливки общества неторопливо прогуливались недалеко от стола, дожидаясь появления монарха, Грахем заинтересованно изучал блюда на столе и о чём-то живо спрашивал слуг, располагая их к себе дружелюбием, при этом не особо выделялся поведением среди гостей, пришедших на трапезу.
Вошёл король, и в обеденном зале все замолкли. Генрих приблизился к Макгрегору и милостиво подал ему руку для лобызания.
– Мой доблестный рыцарь, – пафосно обратился он к графу. – Мне показалось, что в прошлый раз я был не слишком щедр и не уделил вам должного внимания, милости и заботы. Поэтому прошу вас расположиться на время обеда как можно ближе ко мне!
– Благодарю вас, сир! – смиряясь со своей участью, покорно согласился шотландский гость.
Не скрывая хорошего настроения, сюзерен направился к своему месту во главе стола. Отчего-то у него появился аппетит, а в глазах блестели озорные искорки. Он находился в предвкушении. И азартное волнение правителя передалось придворным. За столом нарастал возбуждённый гул от сотен голосов. Монарх, светясь счастьем, беседовал то с одним своим приближённым, то с другим.
Грею кусок в горло не лез. В этот миг ему хотелось быть за сотни миль отсюда и наслаждаться уединением с женой. Но злой рок в лице самодержца решил за него иначе.
12/05/20
Взяв себя в руки, граф стал просчитывать возможности, куда по приказу Генриха могли положить яд. Совершенно очевидно, что не в общие кушанья, стоявшие напротив нескольких аристократов сразу. Пользуясь возможностью, он тут же собрался положить на тарелку какую-то закуску. Внезапная суета сбоку отвлекла его, и он не понял, каким образом пустое блюдо стало падать на пол. Реакция слуги поистине поразила Грея. Тот поднырнул под падающий объект и не дал ему соприкоснуться с полом. Лакей еле слышно извинился перед графом и унёс несчастную тарелку. В тот же миг второй слуга поднёс чистую посуду.
Всё произошло слишком быстро и бесшумно. Генрих, повернувшийся к Макгрегору, вопросительно вскинул бровь. Грей поклонился ему и отрицательно помотал головой. Потеряв интерес к происходящему, король вернулся к беседе с герцогом.
Граф повернулся к Грахему и кинул на него требовательный вопросительный взгляд. Тот лишь саркастически ухмыльнулся и, пожав плечами, прикрыл глаза. Грей расшифровал мимику друга, как «всё под контролем!». Макгрегор незаметно вздохнув, положил наконец себе закуску.
С напитками обстояло тяжелее. Яд мог быть нанесён непосредственно на края бокала или всыпан внутрь. У Грея от напряжения стало сводить скулы и кисти рук, а с виска потекла предательская капля пота.
Возле графа склонился слуга и начал наполнять фужер красным вином. Было заметно, как дрожат его руки и на лбу выступила испарина.
«Этот в курсе королевской затеи!», – обречённо подумал Грей.
Генрих с улыбкой повернулся к Макгрегору, подняв свой кубок с вином.
– Друзья мои, – произнёс монарх, и за столом воцарилась тишина. – Сегодня мы чествуем моего славного рыцаря, графа Грея Макгрегора, за его заслуги перед Короной и перед страной! Давайте воздадим ему дань уважения и стоя, выпьем за его здоровье и процветание!
Придворная знать с шумом поднялась со своих мест. Все подняли бокалы.
– За вас! – гулко пронеслось со всех сторон.
Поднявшийся вместе со всеми Макгрегор, поклонился сначала монарху, затем всем гостям, и твёрдой рукой поднёс кубок к губам.
Генрих замер и жадно провожал каждый глоток, сделанный Греем. Затем на его губах появилась победоносная улыбка, в которой читалось и торжество, и прощание, и восхищение горцем.
Выпив содержимое, граф опустился на стул и, как ни в чём ни бывало, принялся с энтузиазмом поглощать угощения. Каким образом не откусил край хрупкого стеклянного сосуда, Грей не знал. Ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. Пусть Генрих его отравил, но он ни за что не покажет ему свою слабость! Горец он, или кто? Яд наверняка будет действовать долго, так что граф с высоко поднятой головой покинет дворцовые чертоги.
Правитель точно знал и мог отдать половину своего королевства на спор: Макгрегор понял, что отравлен, но не подавал признаков осведомлённости и беспокойства. «Какое самообладание! Зря он влез в это дело и встал между мной и Хелен! Какой бы дипломат из него мог получиться!» – со слабым сожалением подумал король.
Посчитав, что достаточно уделил публичного внимания своему рыцарю, сюзерен более не обращал на него своего внимания.
– Уф, теперь можешь спокойно поесть, – улыбнувшись, сказал Грахем. – Генрих потерял к тебе весь интерес.
– Да, Грах, приятного аппетита! – нацепив маску безмятежности, дабы не расстраивать близкого друга, спокойно ответил граф.
«Теперь можно расслабиться. Почему бы напоследок и не насладиться кулинарными шедеврами придворного повара? Вот бы нам такого в замок!» – горько усмехнувшись про себя, подумал Грей.
Обед сопровождался весёлой болтовнёй мужчин и птичьим щебетанием леди. На какой-то миг Грей позволил себе забыться и возомнить, что это обычный обед у короля. Никто никого не травил и даже не собирался. Всё мило, пристойно и жизнерадостно. Жизнь продолжала течь своим руслом. Но теперь она, вероятно, обогнёт его по широкой дуге, потому что будет проходить уже без графа.
Насытившись, Генрих отложил тканевую салфетку в сторону и поднялся из-за стола. Придворные тут же подскочили со своих мест, выказывая уважение сюзерену. Монарх окинул милостивым, но надменным взором присутствующих и, махнув рукой, позволил им продолжать трапезу без него. Поклонившись, знать на разные лады произнесла благодарственные слова.
– Макгрегор, вы уже сегодня собирались в обратный путь, насколько я помню? – слегка задержавшись возле своего места, спросил самодержец.
– Да, Ваше Величество! Вы совершенно правы! – подтвердил его слова граф.
– Ну что же, прощайте, мой друг, мой верный рыцарь! Счастливого пути! Передавайте мой монарший привет своей супруге, – двусмысленно ухмыльнувшись, произнёс Генрих.
13/05/20
– Благодарю вас, сир! – поклонившись, ровным голосом произнёс Грей. – Это великая честь, я обязательно передам леди Хелен ваше устное послание!
Кивнув, король отвернулся и в сопровождении помощника покинул трапезную.
Грей грузно опустился, почти что упал на стул. Какого напряжения ему стоил этот обед, знал только его верный друг Грахем. Подошедший лакей предложил графу ещё вина. Безразлично кивнув, он согласился. Теперь ему можно всё. Хоть упиться вусмерть. Последнее слово дико позабавило Макгрегора.
Генрих ликовал. Он шёл в свои покои для послеобеденного сна и чуть ли не пританцовывал.
– Ваше Величество, у вас хорошее настроение! Кто-то смог порадовать вас за обедом? – спросил сопровождавший его помощник.
– О-о-о, да, Томас, – плотоядно улыбнувшись во все имевшиеся у него зубы, ответил король. – И надеюсь в течение этой недели получить приятные для себя новости, – сказал он и, махнув рукой, отпустил секретаря.
Войдя в спальню, государь развалился на широченной кровати и забылся счастливым сном. Ведь теперь ни граф, ни его маленькая армия, сплотившаяся под его руководством, не были Генриху помехой. Неосторожный граф имел наглость рассказать своему сюзерену о том, что теперь все три графства объединяются под его родовым флагом. Это уже серьёзная сила, которую можно считать угрозой для власти. Эта информация добавила Генриху решимости для дальнейших действий. Оставлять в живых такого врага ему было не с руки.
Шёл второй день пути, как армия Макгрегора вышла маршем из столицы. Чем ближе они подходили к Уоррен-форту, тем хуже себя чувствовал Грей. Он так и не рассказал другу, что за «беседа» глазами состоялась у них с монархом. И теперь верный его соратник был ни сном, ни духом не осведомлён о том, что яд уже вовсю распространялся по телу графа.
Грахем скомандовал привал и распорядился, чтобы воины разбивали лагерь на ночлег. Смысла тащиться по темноте не было. Люди устали и проголодались. Им нужно было утолить свои потребности и нужды. Да и нападать сейчас на такое немалое войско никто бы не рискнул. Во вновь организованной армии дисциплина была железной. Часовые действительно бдели, никто и не думал о том, чтобы засыпать на посту.
Оба приятеля так и делили одну палатку на двоих. И теплее вдвоём, и веселее, и безопаснее.
– Грах, – окликнул друга и начальника своей охраны Грей, когда они улеглись на лежанки. – Мне кажется, королю удалось осуществить свои замыслы в отношении меня, – помолчав, всё же решился он на откровенный разговор. – Генрих подсыпал мне яд.
– Грей, – тяжело вздохнув, ответил приятель. – Не придумывай! Я был начеку. Твоя еда была безвредна. Я ручаюсь за это, – успокоил он графа.
– Он отравил вино, – коротко сказал Макгрегор.
– Дружище, повторяю: всё было под полным моим контролем, и вино, и еда! Тебя никто не смог отравить! – теряя терпение, возразил охранник.
– Грахем, он отравил не само вино, а мой бокал! Понимаешь? Его обмазали ядом. А король пристально наблюдал, как я из него пью отраву! – парировал Грей.
– Посуда тоже была чиста, я в этом убедился, граф! – обиженно ответил Грах, отворачиваясь к стенке шатра. – Спи и не выдумывай ничего!
Грей замолчал, поняв, что бесполезно убеждать друга в обратном. Но граф же видел, как монарх следил за каждым его движением. Как он взял бокал в свои руки, как слуга налил ему вино. Всё это не ускользнуло от бдительного взора сюзерена. А с каким триумфом смотрел самодержец, когда Грей выпивал яд!
Ночь прошла в метаниях и кошмарах. Графу казалось, что его душат. Дышать становилось тяжелее с каждым часом. Что бы ни думал там себе Грах, но Грей чувствовал себя плохо.
С трудом отскребя себя от лежанки, Макгрегор вышел из палатки. Яркий утренний свет резанул глаза. Несмотря на то, что ещё было рано, солнце уже готовилось к выходу из-за горизонта. И на светлеющем небе прорезались его розово-жёлтые лепестки. Как же обидно и жалко, что он, быть может, больше не увидит всей этой красоты! Возможно, этот рассвет – его последний?
Сквозь воспалённые веки слезящимся взором он окинул унылый пейзаж, окружавший их стоянку. Но тот показался графу весьма даже неплохим для того, кто видит всё это в последний раз.
Воины шли ещё целый день. С Грея непрерывно градом катился пот. Слабость, сухость во рту стали постоянными его спутниками на подступах к дому.
Наконец поздним вечером армия вошла в форт. Граф увидел леди Хелен и счастливо улыбнулся! Дошёл! Увидел! Всё, дома.
– Хелен, любовь моя, – простонал граф и рухнул к ногам супруги, достигнув цели своих мечтаний и пути.
– Грей! – закричала леди. – Что с ним, Грахем, его отравили?
14/05/20
Дворец короля Генриха.
– Ваше величество! – обратился к Генриху взволнованный секретарь. – У меня плохие новости.
– Слушаю, – капризно откликнулся монарх, нахмурив брови.
– Умер граф…
– Когда? Что произошло? – не выдержал напряжения король и подскочил с кресла.
– Сегодня. Остановка сердца, – кланяясь, доложил Томас. – Большего пока не знаю.
«Всё очень странно. Если смерть наступила только сегодня… Как могли уже сейчас мне об этом докладывать?»
Уоррен-форт.
Грей распахнул глаза и сразу увидел взволнованное и заплаканное лицо любимой.
– Хелена? – хрипло окликнул он её. – Почему ты плачешь?
– Грей, – прошептала графиня. – Потому что переживала! Я подумала, что Генрих отравил тебя, – всхлипнув, продолжила она. – Но Грахем меня успокоил и заверил, что опасности для твоей жизни нет. Ты просто перенервничал и накрутил себя, любимый!
– Повтори, что ты сказала, – прошептал граф.
– Ты перенервничал…
– Нет, другое!
– Любимый! – проворковала жена, сладко целуя его в губы.
Грей притянул к себе супругу и счастливо вздохнул.
– Как же хорошо быть дома рядом с тобой, Хелена! – прошептал на ушко жене Грей.
– Ты думаешь, Генрих успокоится на этом? – взволнованно спросила графиня.
– Не переживай, моя родная! Поживём, увидим, – успокоил её муж, целуя в щёчку. – Главное, что мы оба живы. Нам нужно сохранить и родить ребёнка. Теперь, пока у нас не появится наследник, я в столицу ни ногой! – пообещал граф.
Хелен была полностью согласна с мужем, даже желания спорить не возникло.
Дворец короля Генриха.
– Томас, а про какого графа ты мне говоришь? – обманчиво ласковым голосом поинтересовался государь.
– Про графа Аарона Рассела, сир, – смиренно, с вселенской скорбью на лице, произнёс помощник. – Его обнаружили в гостевых покоях, отведённых ему на время пребывания в вашей резиденции, Ваше Величество!
– Ну и дела, – произнёс король, явно думая не об умершем графе, а о чём-то своём.
«Никому ничего нельзя доверить! Такое плёвое дело загубили! Всем головы поотрубаю, кто виноват!» – кипятился король, соскакивая с трона и не заботясь о том, что оставил растерянного секретаря в зале.
15/05/20
Уоррен-форт.
После долгой разлуки с женой Грей всё время находил предлоги для того, чтобы быть как можно ближе к ней. Он старался чаще касаться её тонких пальчиков, округлых плеч и нежных щёчек.
Леди Хелен ничуть не противилась порывам супруга, с большим удовольствием принимала его знаки внимания и купалась в неге, млея от счастья.
Этот день ничем не отличался от нескольких, предшествовавших ему немногим ранее. Грей расположился в рабочем кабинете. Дел накопилось много, но, к своему удивлению, он заметил, что они не запущены, а приведены в строгий порядок. Срочные бумаги на столе были разложены в несколько стопок. Более несущественные дела стояли на полках в шкафу и тоже были рассортированы по отдельным темам.
– Интересно, кто же догадался привести все документы в такой идеальный порядок? – спросил он Хелен, которую ни на секунду не отпускал из своих рук.
Она удобно пристроилась, сидя у него на коленях, доверчиво прильнув головой к его тёплой широкой груди. Грей, бережно приобняв её, с нежностью вглядывался в мерцающие от счастья небесно-голубые глаза. Свободная рука мужчины властно и непрестанно поглаживала большой животик жены. Никакие дела на свете не могли отвлечь Грея от такого важного и увлекательного занятия.
Вместо ответа Хелен довольно фыркнула и уткнулась лицом в расстёгнутый ворот его рубашки. Граф судорожно втянул в себя воздух, а леди тут же почувствовала, насколько она желанна сейчас мужу. Хихикнув, она из вредности ещё немного повозилась у него на руках, за что заслужила игривый укус в ушко и страстный поцелуй в пухлые губки.
– О такой жене, как ты, я мог лишь мечтать, – хрипло прошептал Грей. – Красивая, нежная, умная и деятельная супруга, ты – настоящий клад для меня, Хелен! – произнёс он серьёзно, глядя в сапфировые глаза графини.
Грей и Грахем словно случайно прошли вдоль обеденного стола и были неприятно удивлены. Они обнаружили, что все присутствующие уже рассажены и напротив каждого места на миниатюрном флажке с королевским гербом написано имя гостя. Карточки со своими именами мужчины нашли в непосредственной близости от места сюзерена. Они поражённо замерли. На таком расстоянии будет слишком явно заметно, что они ничего не едят. Что-либо скрыть от зорко следящего за ними короля будет просто невозможно.
Пока сливки общества неторопливо прогуливались недалеко от стола, дожидаясь появления монарха, Грахем заинтересованно изучал блюда на столе и о чём-то живо спрашивал слуг, располагая их к себе дружелюбием, при этом не особо выделялся поведением среди гостей, пришедших на трапезу.
Вошёл король, и в обеденном зале все замолкли. Генрих приблизился к Макгрегору и милостиво подал ему руку для лобызания.
– Мой доблестный рыцарь, – пафосно обратился он к графу. – Мне показалось, что в прошлый раз я был не слишком щедр и не уделил вам должного внимания, милости и заботы. Поэтому прошу вас расположиться на время обеда как можно ближе ко мне!
– Благодарю вас, сир! – смиряясь со своей участью, покорно согласился шотландский гость.
Не скрывая хорошего настроения, сюзерен направился к своему месту во главе стола. Отчего-то у него появился аппетит, а в глазах блестели озорные искорки. Он находился в предвкушении. И азартное волнение правителя передалось придворным. За столом нарастал возбуждённый гул от сотен голосов. Монарх, светясь счастьем, беседовал то с одним своим приближённым, то с другим.
Грею кусок в горло не лез. В этот миг ему хотелось быть за сотни миль отсюда и наслаждаться уединением с женой. Но злой рок в лице самодержца решил за него иначе.
12/05/20
Взяв себя в руки, граф стал просчитывать возможности, куда по приказу Генриха могли положить яд. Совершенно очевидно, что не в общие кушанья, стоявшие напротив нескольких аристократов сразу. Пользуясь возможностью, он тут же собрался положить на тарелку какую-то закуску. Внезапная суета сбоку отвлекла его, и он не понял, каким образом пустое блюдо стало падать на пол. Реакция слуги поистине поразила Грея. Тот поднырнул под падающий объект и не дал ему соприкоснуться с полом. Лакей еле слышно извинился перед графом и унёс несчастную тарелку. В тот же миг второй слуга поднёс чистую посуду.
Всё произошло слишком быстро и бесшумно. Генрих, повернувшийся к Макгрегору, вопросительно вскинул бровь. Грей поклонился ему и отрицательно помотал головой. Потеряв интерес к происходящему, король вернулся к беседе с герцогом.
Граф повернулся к Грахему и кинул на него требовательный вопросительный взгляд. Тот лишь саркастически ухмыльнулся и, пожав плечами, прикрыл глаза. Грей расшифровал мимику друга, как «всё под контролем!». Макгрегор незаметно вздохнув, положил наконец себе закуску.
С напитками обстояло тяжелее. Яд мог быть нанесён непосредственно на края бокала или всыпан внутрь. У Грея от напряжения стало сводить скулы и кисти рук, а с виска потекла предательская капля пота.
Возле графа склонился слуга и начал наполнять фужер красным вином. Было заметно, как дрожат его руки и на лбу выступила испарина.
«Этот в курсе королевской затеи!», – обречённо подумал Грей.
Генрих с улыбкой повернулся к Макгрегору, подняв свой кубок с вином.
– Друзья мои, – произнёс монарх, и за столом воцарилась тишина. – Сегодня мы чествуем моего славного рыцаря, графа Грея Макгрегора, за его заслуги перед Короной и перед страной! Давайте воздадим ему дань уважения и стоя, выпьем за его здоровье и процветание!
Придворная знать с шумом поднялась со своих мест. Все подняли бокалы.
– За вас! – гулко пронеслось со всех сторон.
Поднявшийся вместе со всеми Макгрегор, поклонился сначала монарху, затем всем гостям, и твёрдой рукой поднёс кубок к губам.
Генрих замер и жадно провожал каждый глоток, сделанный Греем. Затем на его губах появилась победоносная улыбка, в которой читалось и торжество, и прощание, и восхищение горцем.
Выпив содержимое, граф опустился на стул и, как ни в чём ни бывало, принялся с энтузиазмом поглощать угощения. Каким образом не откусил край хрупкого стеклянного сосуда, Грей не знал. Ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. Пусть Генрих его отравил, но он ни за что не покажет ему свою слабость! Горец он, или кто? Яд наверняка будет действовать долго, так что граф с высоко поднятой головой покинет дворцовые чертоги.
Правитель точно знал и мог отдать половину своего королевства на спор: Макгрегор понял, что отравлен, но не подавал признаков осведомлённости и беспокойства. «Какое самообладание! Зря он влез в это дело и встал между мной и Хелен! Какой бы дипломат из него мог получиться!» – со слабым сожалением подумал король.
Посчитав, что достаточно уделил публичного внимания своему рыцарю, сюзерен более не обращал на него своего внимания.
– Уф, теперь можешь спокойно поесть, – улыбнувшись, сказал Грахем. – Генрих потерял к тебе весь интерес.
– Да, Грах, приятного аппетита! – нацепив маску безмятежности, дабы не расстраивать близкого друга, спокойно ответил граф.
«Теперь можно расслабиться. Почему бы напоследок и не насладиться кулинарными шедеврами придворного повара? Вот бы нам такого в замок!» – горько усмехнувшись про себя, подумал Грей.
Обед сопровождался весёлой болтовнёй мужчин и птичьим щебетанием леди. На какой-то миг Грей позволил себе забыться и возомнить, что это обычный обед у короля. Никто никого не травил и даже не собирался. Всё мило, пристойно и жизнерадостно. Жизнь продолжала течь своим руслом. Но теперь она, вероятно, обогнёт его по широкой дуге, потому что будет проходить уже без графа.
Насытившись, Генрих отложил тканевую салфетку в сторону и поднялся из-за стола. Придворные тут же подскочили со своих мест, выказывая уважение сюзерену. Монарх окинул милостивым, но надменным взором присутствующих и, махнув рукой, позволил им продолжать трапезу без него. Поклонившись, знать на разные лады произнесла благодарственные слова.
– Макгрегор, вы уже сегодня собирались в обратный путь, насколько я помню? – слегка задержавшись возле своего места, спросил самодержец.
– Да, Ваше Величество! Вы совершенно правы! – подтвердил его слова граф.
– Ну что же, прощайте, мой друг, мой верный рыцарь! Счастливого пути! Передавайте мой монарший привет своей супруге, – двусмысленно ухмыльнувшись, произнёс Генрих.
13/05/20
– Благодарю вас, сир! – поклонившись, ровным голосом произнёс Грей. – Это великая честь, я обязательно передам леди Хелен ваше устное послание!
Кивнув, король отвернулся и в сопровождении помощника покинул трапезную.
Грей грузно опустился, почти что упал на стул. Какого напряжения ему стоил этот обед, знал только его верный друг Грахем. Подошедший лакей предложил графу ещё вина. Безразлично кивнув, он согласился. Теперь ему можно всё. Хоть упиться вусмерть. Последнее слово дико позабавило Макгрегора.
Генрих ликовал. Он шёл в свои покои для послеобеденного сна и чуть ли не пританцовывал.
– Ваше Величество, у вас хорошее настроение! Кто-то смог порадовать вас за обедом? – спросил сопровождавший его помощник.
– О-о-о, да, Томас, – плотоядно улыбнувшись во все имевшиеся у него зубы, ответил король. – И надеюсь в течение этой недели получить приятные для себя новости, – сказал он и, махнув рукой, отпустил секретаря.
Войдя в спальню, государь развалился на широченной кровати и забылся счастливым сном. Ведь теперь ни граф, ни его маленькая армия, сплотившаяся под его руководством, не были Генриху помехой. Неосторожный граф имел наглость рассказать своему сюзерену о том, что теперь все три графства объединяются под его родовым флагом. Это уже серьёзная сила, которую можно считать угрозой для власти. Эта информация добавила Генриху решимости для дальнейших действий. Оставлять в живых такого врага ему было не с руки.
Шёл второй день пути, как армия Макгрегора вышла маршем из столицы. Чем ближе они подходили к Уоррен-форту, тем хуже себя чувствовал Грей. Он так и не рассказал другу, что за «беседа» глазами состоялась у них с монархом. И теперь верный его соратник был ни сном, ни духом не осведомлён о том, что яд уже вовсю распространялся по телу графа.
Грахем скомандовал привал и распорядился, чтобы воины разбивали лагерь на ночлег. Смысла тащиться по темноте не было. Люди устали и проголодались. Им нужно было утолить свои потребности и нужды. Да и нападать сейчас на такое немалое войско никто бы не рискнул. Во вновь организованной армии дисциплина была железной. Часовые действительно бдели, никто и не думал о том, чтобы засыпать на посту.
Оба приятеля так и делили одну палатку на двоих. И теплее вдвоём, и веселее, и безопаснее.
– Грах, – окликнул друга и начальника своей охраны Грей, когда они улеглись на лежанки. – Мне кажется, королю удалось осуществить свои замыслы в отношении меня, – помолчав, всё же решился он на откровенный разговор. – Генрих подсыпал мне яд.
– Грей, – тяжело вздохнув, ответил приятель. – Не придумывай! Я был начеку. Твоя еда была безвредна. Я ручаюсь за это, – успокоил он графа.
– Он отравил вино, – коротко сказал Макгрегор.
– Дружище, повторяю: всё было под полным моим контролем, и вино, и еда! Тебя никто не смог отравить! – теряя терпение, возразил охранник.
– Грахем, он отравил не само вино, а мой бокал! Понимаешь? Его обмазали ядом. А король пристально наблюдал, как я из него пью отраву! – парировал Грей.
– Посуда тоже была чиста, я в этом убедился, граф! – обиженно ответил Грах, отворачиваясь к стенке шатра. – Спи и не выдумывай ничего!
Грей замолчал, поняв, что бесполезно убеждать друга в обратном. Но граф же видел, как монарх следил за каждым его движением. Как он взял бокал в свои руки, как слуга налил ему вино. Всё это не ускользнуло от бдительного взора сюзерена. А с каким триумфом смотрел самодержец, когда Грей выпивал яд!
Ночь прошла в метаниях и кошмарах. Графу казалось, что его душат. Дышать становилось тяжелее с каждым часом. Что бы ни думал там себе Грах, но Грей чувствовал себя плохо.
С трудом отскребя себя от лежанки, Макгрегор вышел из палатки. Яркий утренний свет резанул глаза. Несмотря на то, что ещё было рано, солнце уже готовилось к выходу из-за горизонта. И на светлеющем небе прорезались его розово-жёлтые лепестки. Как же обидно и жалко, что он, быть может, больше не увидит всей этой красоты! Возможно, этот рассвет – его последний?
Сквозь воспалённые веки слезящимся взором он окинул унылый пейзаж, окружавший их стоянку. Но тот показался графу весьма даже неплохим для того, кто видит всё это в последний раз.
Воины шли ещё целый день. С Грея непрерывно градом катился пот. Слабость, сухость во рту стали постоянными его спутниками на подступах к дому.
Наконец поздним вечером армия вошла в форт. Граф увидел леди Хелен и счастливо улыбнулся! Дошёл! Увидел! Всё, дома.
– Хелен, любовь моя, – простонал граф и рухнул к ногам супруги, достигнув цели своих мечтаний и пути.
– Грей! – закричала леди. – Что с ним, Грахем, его отравили?
14/05/20
Дворец короля Генриха.
– Ваше величество! – обратился к Генриху взволнованный секретарь. – У меня плохие новости.
– Слушаю, – капризно откликнулся монарх, нахмурив брови.
– Умер граф…
– Когда? Что произошло? – не выдержал напряжения король и подскочил с кресла.
– Сегодня. Остановка сердца, – кланяясь, доложил Томас. – Большего пока не знаю.
«Всё очень странно. Если смерть наступила только сегодня… Как могли уже сейчас мне об этом докладывать?»
Уоррен-форт.
Грей распахнул глаза и сразу увидел взволнованное и заплаканное лицо любимой.
– Хелена? – хрипло окликнул он её. – Почему ты плачешь?
– Грей, – прошептала графиня. – Потому что переживала! Я подумала, что Генрих отравил тебя, – всхлипнув, продолжила она. – Но Грахем меня успокоил и заверил, что опасности для твоей жизни нет. Ты просто перенервничал и накрутил себя, любимый!
– Повтори, что ты сказала, – прошептал граф.
– Ты перенервничал…
– Нет, другое!
– Любимый! – проворковала жена, сладко целуя его в губы.
Грей притянул к себе супругу и счастливо вздохнул.
– Как же хорошо быть дома рядом с тобой, Хелена! – прошептал на ушко жене Грей.
– Ты думаешь, Генрих успокоится на этом? – взволнованно спросила графиня.
– Не переживай, моя родная! Поживём, увидим, – успокоил её муж, целуя в щёчку. – Главное, что мы оба живы. Нам нужно сохранить и родить ребёнка. Теперь, пока у нас не появится наследник, я в столицу ни ногой! – пообещал граф.
Хелен была полностью согласна с мужем, даже желания спорить не возникло.
Дворец короля Генриха.
– Томас, а про какого графа ты мне говоришь? – обманчиво ласковым голосом поинтересовался государь.
– Про графа Аарона Рассела, сир, – смиренно, с вселенской скорбью на лице, произнёс помощник. – Его обнаружили в гостевых покоях, отведённых ему на время пребывания в вашей резиденции, Ваше Величество!
– Ну и дела, – произнёс король, явно думая не об умершем графе, а о чём-то своём.
«Никому ничего нельзя доверить! Такое плёвое дело загубили! Всем головы поотрубаю, кто виноват!» – кипятился король, соскакивая с трона и не заботясь о том, что оставил растерянного секретаря в зале.
15/05/20
ГЛАВА 7
Уоррен-форт.
После долгой разлуки с женой Грей всё время находил предлоги для того, чтобы быть как можно ближе к ней. Он старался чаще касаться её тонких пальчиков, округлых плеч и нежных щёчек.
Леди Хелен ничуть не противилась порывам супруга, с большим удовольствием принимала его знаки внимания и купалась в неге, млея от счастья.
Этот день ничем не отличался от нескольких, предшествовавших ему немногим ранее. Грей расположился в рабочем кабинете. Дел накопилось много, но, к своему удивлению, он заметил, что они не запущены, а приведены в строгий порядок. Срочные бумаги на столе были разложены в несколько стопок. Более несущественные дела стояли на полках в шкафу и тоже были рассортированы по отдельным темам.
– Интересно, кто же догадался привести все документы в такой идеальный порядок? – спросил он Хелен, которую ни на секунду не отпускал из своих рук.
Она удобно пристроилась, сидя у него на коленях, доверчиво прильнув головой к его тёплой широкой груди. Грей, бережно приобняв её, с нежностью вглядывался в мерцающие от счастья небесно-голубые глаза. Свободная рука мужчины властно и непрестанно поглаживала большой животик жены. Никакие дела на свете не могли отвлечь Грея от такого важного и увлекательного занятия.
Вместо ответа Хелен довольно фыркнула и уткнулась лицом в расстёгнутый ворот его рубашки. Граф судорожно втянул в себя воздух, а леди тут же почувствовала, насколько она желанна сейчас мужу. Хихикнув, она из вредности ещё немного повозилась у него на руках, за что заслужила игривый укус в ушко и страстный поцелуй в пухлые губки.
– О такой жене, как ты, я мог лишь мечтать, – хрипло прошептал Грей. – Красивая, нежная, умная и деятельная супруга, ты – настоящий клад для меня, Хелен! – произнёс он серьёзно, глядя в сапфировые глаза графини.
