- Точно, - подтвердила ведьма. – Есть масса других смертных грехов. Предавайся лучше похоти, как и подобает Сыну Божьему.
- Помолчи, ведьма! Не нужно богохульствовать, тем более в таком месте, где нам в сражении с бесами особо не на что уповать, кроме Божьей помощи! – уверенный вид брата Бацеолуса свидетельствовал о том, что он знает, о чём говорит.
- А чего нам бояться, если ты сам сказал, что у нас в отряде лично Сын Божий? Что ему помешает вновь загнать бесов в свиное стадо, как он разок уже когда-то сделал? На болоте, правда, нет стада свиней, но разве это непреодолимое препятствие?
- Да что вы оба надо мной издеваетесь? – возмутился Гудини. – Какой из меня Иисус? Да я просто недостоин!
- Работай над собой, и в надлежащее время станешь достойным, - предсказал монах. – Всё в руках Господа, доверимся милости Его!
- Гудини, ты должен согласиться, что такое количество мистических совпадений не может быть случайным, - ведьма откровенно развлекалась. – Про воду и вино Бац уже упомянул. Но это далеко не всё. Вот смотри. Про того, библейского, Иисуса говорили, что его отцом был какой-то римский солдат…
- Эта клевета не признаётся церковью, - сообщил брат Бацеолус.
- Но говорили же это!
- Говорили, - признал монах. – Но это неправда.
- Вот! Говорили. И нашему Гудини матушка тоже говорила, что его отец – италийский солдат. А Рим, если не ошибаюсь, находится в Италии. Так что всё совпадает.
- Вы что-то путаете, - обречённо сообщил Гудини. – Если мой отец – италийский солдат, то Господь не может быть моим отцом, даже посредством Святого Духа.
- Ерунда, - отмахнулась ведьма. – Почему Господь не может действовать через италийского солдата?
- Я думаю, сие не просто богохульство! Сие хула на духа святого, а это грех непростительный! – высказался монах.
- Бац, а ты не думай. Христианам это вредно. Они должны не думать, а верить.
- Но это же полная чушь! – возопил монах.
- Тем более, должен верить! – настаивала ведьма. – Ибо сказано кем-то из ваших, верую, ибо нелепо!
- Это Тертуллиан сказал, - припомнил брат Бацеолус.
- Вот видишь! Раз нелепо, ты должен верить!
- Логично, - признал монах. – Но ты, ведьма, поклоняешься Сатане, потому и логика у тебя сатанинская. Добрые христиане этого никогда не признают! Но ты права, Гудини в самом деле Сын Божий.
- И что мне это даёт? – поинтересовался маг.
- Тебе – ничего. Тебя казнят, но Ты воскреснешь, смертью смерть поправ. А мы, как Твои апостолы, проживём значительно дольше Тебя. Правда, Бац до первых петухов трижды от Тебя отречётся.
- Ты не можешь быть апостолом, ведьма, - возразил монах. – Потому что все апостолы обязательно мужчины!
- А я в мужской одежде, ты разве не заметил?
- Одежда или её отсутствие не делают никого апостолом! – провозгласил брат Бацеолус. – Вот, например, с Иисусом странствовала Магдалина, так она никакой не апостол. Потому, что женщина.
- Если я Магдалина, я что, должна мыть Гудини ноги своими волосами? Да пошёл Он к чёрту!
- Это правильно, - одобрил монах. – Иисус ходил к чёрту. И отверг все его соблазны. Так что крепись, Гудини, муки Тебя ожидают страшные, но Ты воскреснешь.
- Да вы оба сумасшедшие! – возмутился Гудини. – Какую ересь вы несёте! Бац, за такие слова тебя давно должны были сжечь!
- А я готов мученически умереть за Господа и слово правды о Нём!
- Ты, может, и готов, а я не готов! Я ещё молод, жить хочу! – Гудини почти плакал.
- Что поделать, Гудини? – монах печально покачал головой. – Тебе придётся испить горечь из предназначенной Тебе чаши, как и всем нам, ибо сказано: кесарю – кесарево, а Богу – Богово!
- А может, мы не погибнем? – в отчаянии возопил маг. – Может, сэр Брайан понимает, что делает, и достигнет успеха? Может, стражники гораздо лучшие бойцы, чем кажутся? Может, и мы трое хоть чего-то стоим, а?
- Даже если всё и так, это ничего не меняет, - пояснил брат Бацеолус. – Как сказала ведьма, мы – Твои апостолы. А среди апостолов обязательно должен быть Иуда. Библия не ошибается. Да и так понятно, что Иуда необходим.
- Тю, зачем он нужен? – удивился Гудини.
- Понимаешь, дело в том, что Ты всемогущ.
- Как же я об этом забыл? Бац, вот скажи честно, я что, хоть самую малость похож на всемогущего?
- Нас не должно обманывать внешнее сходство или различие. Надобно смотреть вглубь, чтобы оценивать суть. А суть Твоя в том, что ты – Сын Божий, я это прекрасно вижу. И в этом качестве Ты обладаешь всемогуществом. А всемогущество, помимо прочего, обеспечивает неуязвимость.
- Неуязвимым я себя тоже почему-то не ощущаю.
- Ну и зря, - возразила ведьма. – Ты вон сколько раз падал с лошади, но я не вижу, чтобы это Тебя хоть немного уязвило, если, конечно, не считать того, что Ты измазался, как свинья. Но продолжай, Бац. Мне очень интересно, зачем всё-таки нужен Иуда.
- Ну, слушайте дальше. Поскольку Сын Божий неуязвим, то погибнуть Он может только в результате предательства. И тут Иуда как нельзя более к месту. Вы можете спросить, зачем нужна гибель Сына Божьего…
- Считай, что уже спросили, - буркнул Гудини.
- Тогда я вам отвечу, что если нет гибели, то невозможно и воскресение. Абсолютно невозможно, это очевидно. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Так сказал святой апостол Павел. Как видишь, Гудини, смерть Твоя предопределена. Смирись.
- Один предсказатель-мистик пообещал мне, что кто-то из моего потомства будет великим артистом. А потомством я пока не обзавёлся. Так что умирать мне рано. Но, тем не менее, всё к тому идёт.
- Нашёл, кому верить! – фыркнула ведьма. – Маг верит мистикам, надо же! Куда катится мир?
- Может, этот мистик и не ошибся, - предположил брат Бацеолус. – Потомство сотворить – много времени и не требуется. Гудини пока что жив, и женщина поблизости от него имеется. Так что, друг мой, всё в твоих руках. То есть не в руках, а в…
- Вот этого уж точно не будет! – взвилась ведьма. – Ни за что!
- Иной раз согласие женщины и не требуется, - сообщил монах. – Так что вполне можешь успеть оставить потомство перед мученической смертью. Если хочешь, я тебе расскажу подробно, как это делается.
- Ты-то откуда знаешь, как делается потомство? – Гудини изрядно рассвирепел. – У тебя же этот, как его, целибат! Тебе женщин даже трогать нельзя, не то, что целибать! Так что грош цена твоим советам, раз ты сам в этом деле полный профан!
- Ты прав, Гудини, но только отчасти. Я действительно не имею практического опыта в таких вопросах. Но я ведь иногда исповедую мирян, и они на исповеди рассказывают просто поразительные истории. Например, один крестьянин воспылал телесной страстью к крестьянке, но ни она, ни её муж совершенно не желали, чтобы он сию страсть удовлетворил. Тогда этот грешник дождался момента, когда женщина в одиночестве пропалывала огород, и…
Остальные всадники ехали молча, потому разговор этих троих всем был отлично слышен. Сэра Брайана их беседа изрядно раздражала, но он по мере сил пытался сдерживаться. Рано или поздно эти силы должны были иссякнуть, что и произошло во время последней реплики монаха.
- А ну, хватит богохульствовать! – распорядился рыцарь. – Слушать противно!
- Об остальных говорить не буду, а я точно не богохульствую, - с достоинством возразил брат Бацеолус. – Каждое своё слово я могу подтвердить соответствующей цитатой из святого Писания. Вот послушайте, сэр Брайан…
- Нет, это ты меня послушай, Бац, - позволить монаху декламировать библию в намерения рыцаря никоим образом не входило. – Ты тут болтаешь направо и налево о том, что узнал на исповеди. Это ты тоже готов подтвердить цитатой из Библии? Ты разглашаешь доверенную тебе тайну!
- Сэр Брайан, вы ведь ничего не понимаете в церковных обрядах, а берётесь судить! А ведь сказано – не судите, да не судимы будете! Чтоб вы знали, исповедь – это момент встречи человека с Богом, а священник при этом является лишь свидетелем. По правилам священник обязан сообщить об этом перед исповедью, хотя, увы, далеко не все святые отцы это делают. То есть тайна доверена не мне, а Господу.
- А ты, значит, тайну, доверенную Господу, решил разболтать всем, кто не затыкает уши? – сэр Брайан злился всё сильнее, но при этом понимал, что переспорить монаха ему не удастся, уж очень хорошо у того подвешен язык. Ведь даже аббату это не удалось, а тот владел предметом спора намного лучше рыцаря.
- Исповедь предназначалась Богу. Гудини – Сын Божий. Отец, Сын и Святой Дух – суть одно. То есть исповедь предназначалась Гудини. Вот я Ему и напоминаю об этой исповеди. Разве не для этого нужны свидетели?
- А я что, разве не всеведущ? – удивился маг.
- Всеведущ, - успокоил его монах. – Но со слабой памятью, да и умом ты тоже слабоват, прости меня, Господи!
- И напоминать нужно обязательно при посторонних? – поинтересовался рыцарь.
- Сэр Брайан, посторонние в данном случае значения не имеют. Мы ведь все здесь погибнем, разве вы этого не знали? И тайна исповеди умрёт вместе с нами. Единственный, кто останется в живых, это ведьма, потому что её миссия – выносить ребёнка Гудини, больше ведь некому. Но раз она станет богородицей, ей можно доверить любую тайну.
- Я не очень разбираюсь в подобных вопросах, - признался сэр Брайан. – Но я почему-то уверен, что и эти слова содержат богохульство.
- Кстати, сэр Брайан, хорошенько присматривайте за ведьмой, - порекомендовал брат Бацеолус.
- Почему именно за мной? – изумилась Захария.
- Потому, что ты выживешь, - пояснил монах. – А я уже доказал, что в отряде обязан быть Иуда, то есть предатель. Оный предатель, или, возможно, предательница, как раз и имеют больше шансов выжить в случае чего.
- Ясно. Присмотрю, - согласился сэр Брайан, только с целью прервать этот дурацкий разговор. – Захария, мне надо с тобой поговорить.
Ведьма подъехала к рыцарю, и их лошади пошли рядом.
- И о чём со мной хочет поговорить благородный рыцарь? Вряд ли о любви, - предположила она.
- Не до любви сейчас, - отмахнулся сэр Брайан. – Скажи мне, Захария, мы в самом деле все погибнем? Ты же ясновидица, или, как сказал аббат, пророк, а раз так, тебе открыто будущее.
- Может, ты со мной и не согласишься, но я считаю, что любовь выше смерти. А что касается твоего вопроса, то ты обратился не по адресу. Я вовсе не ясновидица. Или ты, или достопочтенный аббат ошиблись.
- То есть ты не знаешь нашего будущего?
- Не более, чем ты, сэр Брайан. Но посмотри на свой отряд и скажи: ты видишь хоть малейшие шансы на победу? Твои воины хоть чем-то лучше, чем воины сэра Арчибальда? Учитывай при этом также, что отряд у тебя вдвое меньший.
- То есть, мы все непременно погибнем? – уточнил рыцарь.
- Я не ясновидица. Позволь мне не отвечать на твой вопрос.
Беседа их заглохла, и некоторое время они ехали молча. Теперь вновь стал слышен разговор Гудини с братом Бацеолусом. Впрочем, говорил в основном монах, маг только изредка вставлял безразличные междометия.
- Перемена имени ведёт к перемене сути. Всякий монах, принимая постриг, берёт себе новое имя, как бы подчёркивая, что теперь он стал совсем другим человеком. А если заглянуть в Писание, мы и там найдём подобные примеры. Когда рыбак Симон стал апостолом, Господь нарёк его Петром. Но самое поразительное изменение произошло, когда злостный гонитель христианства Савл стал апостолом Павлом. В этом случае суть изменилась на прямо противоположную.
Рыцарь вознамерился попросить монаха заткнуться, но этого не потребовалось. Леденящий кровь вой, который могли бы издавать души, страдающие в Аду, на какое-то время вытеснил все остальные звуки. Когда вой прекратился, наступила такая густая тишина, что её, казалось, можно было пощупать. Лошади в испуге застыли, всадники тоже не шевелились. Обстановку разрядил брат Бацеолус.
- Господь наш, сущий на небесах! Да святится имя твоё! Помилуй нас, грешных рабов твоих, ибо всемилостив!
Рыцарь и стражники начали истово креститься, Гудини, некоторое время подумав, присоединился к ним. Ведьма смотрела на них с презрением, мол, поможет вам знак креста, как же…
- Какой жуткий вой! Ничего ужаснее я за всю жизнь не слышал! - сообщил сэр Брайан, когда монах завершил молитву. – И, надеюсь, не услышу.
- Сейчас услышите, - пообещал ему маг. – У меня отличный слух, я ведь артист, музыкант в том числе, распознавать и воспроизволить звуки – часть моей профессии…
- Гудини, я очень напуган этим воем. А когда мне страшно, я хочу кого-нибудь убить. Поэтому не испытывай моё терпение, не заставляй брать грех на душу!
- Я просто хотел сказать, сэр Брайан, что этот кошмарный вой доносился с двух сторон сразу. Зверь тут не один. Я в этом уверен, - Гудини ещё раз перекрестился.
- Этого ещё не хватало, - потерянно прошептал рыцарь.
- Чего ты расстроился, сэр Брайан? – удивилась ведьма. – У тебя не было ни единого шанса против одного чудовища, против нескольких у тебя шансов ровно столько же.
- Вынужден с ней согласиться, - поддержал её Гудини. – Вы думали, что отряд сэра Арчибальда уничтожен чудовищем. Теперь знаете, что не одним чудовищем, а целой стаей. Это почти ничего не меняет.
- Вот именно, почти, - буркнул сэр Брайан. – Я бы предпочёл иметь дело с одной тварью, а не с несколькими.
- Я бы предпочёл находиться сейчас милях в ста от этого мерзкого болота, но ни мои, ни ваши предпочтения почему-то не приняли во внимание.
- Это как раз понятно, - согласился рыцарь. – А что нам скажет высокоучёный представитель святой церкви?
- Вы не должны впадать в уныние, сэр Брайан, - с готовностью откликнулся монах. – Господь никогда не посылает человеку испытаний больших, чем тот в силах вынести. Кроме того, если Он на нашей стороне, то мы победим чудовищ, будь оно одно или тысяча. Если же в Его планы входит наша гибель, как это, скорее всего, и есть, то что мы в силах противопоставить Ему?
- Бац, ты в самом деле веришь, что чудовищ послал на нас Господь?
- Хочу вам напомнить, сэр Брайан, что ничего в мире не делается помимо Его воли или Его попущения. При этом пути Его неисповедимы. Если же вы интересуетесь подробностями, можете расспросить Сына Божьего, известного вам под именем Гудини.
Сэр Брайан передумал углубляться в болото. Об их присутствии противник, если его можно было так назвать, уже знал, и рыцарь не видел особой разницы, принять бой ближе или дальше от края болота.
Поэтому сэр Брайан стал высматривать место, подходящее для ночлега, и вскоре такое место предстало перед его глазами. Небольшой участок земли, примыкающий к дороге, казался достаточно твёрдым, и непосредственная проверка это предположение подтвердила. Имелось там и несколько деревьев, низкорослых и с вычурно кручеными стволами, другие на болотах почти не встречаются. К этим деревьям можно было привязать лошадей, а из их веток – разжечь вполне приличный костёр. Поблизости от деревьев росло немного травы, вполне пригодной на корм лошадям. К сожалению, нигде в поле зрения не наблюдалось ничего, что бы напоминало ручей с чистой водой, но тут уж оставалось только смириться – нельзя иметь всё и сразу. Разумеется, пронизывающая сырость тут тоже присутствовала, да и дурно пахнущие испарения никуда не делись, но тут уж жаловаться на судьбу не следовало – на болотах иначе просто не бывает.
- Помолчи, ведьма! Не нужно богохульствовать, тем более в таком месте, где нам в сражении с бесами особо не на что уповать, кроме Божьей помощи! – уверенный вид брата Бацеолуса свидетельствовал о том, что он знает, о чём говорит.
- А чего нам бояться, если ты сам сказал, что у нас в отряде лично Сын Божий? Что ему помешает вновь загнать бесов в свиное стадо, как он разок уже когда-то сделал? На болоте, правда, нет стада свиней, но разве это непреодолимое препятствие?
- Да что вы оба надо мной издеваетесь? – возмутился Гудини. – Какой из меня Иисус? Да я просто недостоин!
- Работай над собой, и в надлежащее время станешь достойным, - предсказал монах. – Всё в руках Господа, доверимся милости Его!
- Гудини, ты должен согласиться, что такое количество мистических совпадений не может быть случайным, - ведьма откровенно развлекалась. – Про воду и вино Бац уже упомянул. Но это далеко не всё. Вот смотри. Про того, библейского, Иисуса говорили, что его отцом был какой-то римский солдат…
- Эта клевета не признаётся церковью, - сообщил брат Бацеолус.
- Но говорили же это!
- Говорили, - признал монах. – Но это неправда.
- Вот! Говорили. И нашему Гудини матушка тоже говорила, что его отец – италийский солдат. А Рим, если не ошибаюсь, находится в Италии. Так что всё совпадает.
- Вы что-то путаете, - обречённо сообщил Гудини. – Если мой отец – италийский солдат, то Господь не может быть моим отцом, даже посредством Святого Духа.
- Ерунда, - отмахнулась ведьма. – Почему Господь не может действовать через италийского солдата?
- Я думаю, сие не просто богохульство! Сие хула на духа святого, а это грех непростительный! – высказался монах.
- Бац, а ты не думай. Христианам это вредно. Они должны не думать, а верить.
- Но это же полная чушь! – возопил монах.
- Тем более, должен верить! – настаивала ведьма. – Ибо сказано кем-то из ваших, верую, ибо нелепо!
- Это Тертуллиан сказал, - припомнил брат Бацеолус.
- Вот видишь! Раз нелепо, ты должен верить!
- Логично, - признал монах. – Но ты, ведьма, поклоняешься Сатане, потому и логика у тебя сатанинская. Добрые христиане этого никогда не признают! Но ты права, Гудини в самом деле Сын Божий.
- И что мне это даёт? – поинтересовался маг.
- Тебе – ничего. Тебя казнят, но Ты воскреснешь, смертью смерть поправ. А мы, как Твои апостолы, проживём значительно дольше Тебя. Правда, Бац до первых петухов трижды от Тебя отречётся.
- Ты не можешь быть апостолом, ведьма, - возразил монах. – Потому что все апостолы обязательно мужчины!
- А я в мужской одежде, ты разве не заметил?
- Одежда или её отсутствие не делают никого апостолом! – провозгласил брат Бацеолус. – Вот, например, с Иисусом странствовала Магдалина, так она никакой не апостол. Потому, что женщина.
- Если я Магдалина, я что, должна мыть Гудини ноги своими волосами? Да пошёл Он к чёрту!
- Это правильно, - одобрил монах. – Иисус ходил к чёрту. И отверг все его соблазны. Так что крепись, Гудини, муки Тебя ожидают страшные, но Ты воскреснешь.
- Да вы оба сумасшедшие! – возмутился Гудини. – Какую ересь вы несёте! Бац, за такие слова тебя давно должны были сжечь!
- А я готов мученически умереть за Господа и слово правды о Нём!
- Ты, может, и готов, а я не готов! Я ещё молод, жить хочу! – Гудини почти плакал.
- Что поделать, Гудини? – монах печально покачал головой. – Тебе придётся испить горечь из предназначенной Тебе чаши, как и всем нам, ибо сказано: кесарю – кесарево, а Богу – Богово!
- А может, мы не погибнем? – в отчаянии возопил маг. – Может, сэр Брайан понимает, что делает, и достигнет успеха? Может, стражники гораздо лучшие бойцы, чем кажутся? Может, и мы трое хоть чего-то стоим, а?
- Даже если всё и так, это ничего не меняет, - пояснил брат Бацеолус. – Как сказала ведьма, мы – Твои апостолы. А среди апостолов обязательно должен быть Иуда. Библия не ошибается. Да и так понятно, что Иуда необходим.
- Тю, зачем он нужен? – удивился Гудини.
- Понимаешь, дело в том, что Ты всемогущ.
- Как же я об этом забыл? Бац, вот скажи честно, я что, хоть самую малость похож на всемогущего?
- Нас не должно обманывать внешнее сходство или различие. Надобно смотреть вглубь, чтобы оценивать суть. А суть Твоя в том, что ты – Сын Божий, я это прекрасно вижу. И в этом качестве Ты обладаешь всемогуществом. А всемогущество, помимо прочего, обеспечивает неуязвимость.
- Неуязвимым я себя тоже почему-то не ощущаю.
- Ну и зря, - возразила ведьма. – Ты вон сколько раз падал с лошади, но я не вижу, чтобы это Тебя хоть немного уязвило, если, конечно, не считать того, что Ты измазался, как свинья. Но продолжай, Бац. Мне очень интересно, зачем всё-таки нужен Иуда.
- Ну, слушайте дальше. Поскольку Сын Божий неуязвим, то погибнуть Он может только в результате предательства. И тут Иуда как нельзя более к месту. Вы можете спросить, зачем нужна гибель Сына Божьего…
- Считай, что уже спросили, - буркнул Гудини.
- Тогда я вам отвечу, что если нет гибели, то невозможно и воскресение. Абсолютно невозможно, это очевидно. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Так сказал святой апостол Павел. Как видишь, Гудини, смерть Твоя предопределена. Смирись.
- Один предсказатель-мистик пообещал мне, что кто-то из моего потомства будет великим артистом. А потомством я пока не обзавёлся. Так что умирать мне рано. Но, тем не менее, всё к тому идёт.
- Нашёл, кому верить! – фыркнула ведьма. – Маг верит мистикам, надо же! Куда катится мир?
- Может, этот мистик и не ошибся, - предположил брат Бацеолус. – Потомство сотворить – много времени и не требуется. Гудини пока что жив, и женщина поблизости от него имеется. Так что, друг мой, всё в твоих руках. То есть не в руках, а в…
- Вот этого уж точно не будет! – взвилась ведьма. – Ни за что!
- Иной раз согласие женщины и не требуется, - сообщил монах. – Так что вполне можешь успеть оставить потомство перед мученической смертью. Если хочешь, я тебе расскажу подробно, как это делается.
- Ты-то откуда знаешь, как делается потомство? – Гудини изрядно рассвирепел. – У тебя же этот, как его, целибат! Тебе женщин даже трогать нельзя, не то, что целибать! Так что грош цена твоим советам, раз ты сам в этом деле полный профан!
- Ты прав, Гудини, но только отчасти. Я действительно не имею практического опыта в таких вопросах. Но я ведь иногда исповедую мирян, и они на исповеди рассказывают просто поразительные истории. Например, один крестьянин воспылал телесной страстью к крестьянке, но ни она, ни её муж совершенно не желали, чтобы он сию страсть удовлетворил. Тогда этот грешник дождался момента, когда женщина в одиночестве пропалывала огород, и…
Остальные всадники ехали молча, потому разговор этих троих всем был отлично слышен. Сэра Брайана их беседа изрядно раздражала, но он по мере сил пытался сдерживаться. Рано или поздно эти силы должны были иссякнуть, что и произошло во время последней реплики монаха.
- А ну, хватит богохульствовать! – распорядился рыцарь. – Слушать противно!
- Об остальных говорить не буду, а я точно не богохульствую, - с достоинством возразил брат Бацеолус. – Каждое своё слово я могу подтвердить соответствующей цитатой из святого Писания. Вот послушайте, сэр Брайан…
- Нет, это ты меня послушай, Бац, - позволить монаху декламировать библию в намерения рыцаря никоим образом не входило. – Ты тут болтаешь направо и налево о том, что узнал на исповеди. Это ты тоже готов подтвердить цитатой из Библии? Ты разглашаешь доверенную тебе тайну!
- Сэр Брайан, вы ведь ничего не понимаете в церковных обрядах, а берётесь судить! А ведь сказано – не судите, да не судимы будете! Чтоб вы знали, исповедь – это момент встречи человека с Богом, а священник при этом является лишь свидетелем. По правилам священник обязан сообщить об этом перед исповедью, хотя, увы, далеко не все святые отцы это делают. То есть тайна доверена не мне, а Господу.
- А ты, значит, тайну, доверенную Господу, решил разболтать всем, кто не затыкает уши? – сэр Брайан злился всё сильнее, но при этом понимал, что переспорить монаха ему не удастся, уж очень хорошо у того подвешен язык. Ведь даже аббату это не удалось, а тот владел предметом спора намного лучше рыцаря.
- Исповедь предназначалась Богу. Гудини – Сын Божий. Отец, Сын и Святой Дух – суть одно. То есть исповедь предназначалась Гудини. Вот я Ему и напоминаю об этой исповеди. Разве не для этого нужны свидетели?
- А я что, разве не всеведущ? – удивился маг.
- Всеведущ, - успокоил его монах. – Но со слабой памятью, да и умом ты тоже слабоват, прости меня, Господи!
- И напоминать нужно обязательно при посторонних? – поинтересовался рыцарь.
- Сэр Брайан, посторонние в данном случае значения не имеют. Мы ведь все здесь погибнем, разве вы этого не знали? И тайна исповеди умрёт вместе с нами. Единственный, кто останется в живых, это ведьма, потому что её миссия – выносить ребёнка Гудини, больше ведь некому. Но раз она станет богородицей, ей можно доверить любую тайну.
- Я не очень разбираюсь в подобных вопросах, - признался сэр Брайан. – Но я почему-то уверен, что и эти слова содержат богохульство.
- Кстати, сэр Брайан, хорошенько присматривайте за ведьмой, - порекомендовал брат Бацеолус.
- Почему именно за мной? – изумилась Захария.
- Потому, что ты выживешь, - пояснил монах. – А я уже доказал, что в отряде обязан быть Иуда, то есть предатель. Оный предатель, или, возможно, предательница, как раз и имеют больше шансов выжить в случае чего.
- Ясно. Присмотрю, - согласился сэр Брайан, только с целью прервать этот дурацкий разговор. – Захария, мне надо с тобой поговорить.
Ведьма подъехала к рыцарю, и их лошади пошли рядом.
- И о чём со мной хочет поговорить благородный рыцарь? Вряд ли о любви, - предположила она.
- Не до любви сейчас, - отмахнулся сэр Брайан. – Скажи мне, Захария, мы в самом деле все погибнем? Ты же ясновидица, или, как сказал аббат, пророк, а раз так, тебе открыто будущее.
- Может, ты со мной и не согласишься, но я считаю, что любовь выше смерти. А что касается твоего вопроса, то ты обратился не по адресу. Я вовсе не ясновидица. Или ты, или достопочтенный аббат ошиблись.
- То есть ты не знаешь нашего будущего?
- Не более, чем ты, сэр Брайан. Но посмотри на свой отряд и скажи: ты видишь хоть малейшие шансы на победу? Твои воины хоть чем-то лучше, чем воины сэра Арчибальда? Учитывай при этом также, что отряд у тебя вдвое меньший.
- То есть, мы все непременно погибнем? – уточнил рыцарь.
- Я не ясновидица. Позволь мне не отвечать на твой вопрос.
Беседа их заглохла, и некоторое время они ехали молча. Теперь вновь стал слышен разговор Гудини с братом Бацеолусом. Впрочем, говорил в основном монах, маг только изредка вставлял безразличные междометия.
- Перемена имени ведёт к перемене сути. Всякий монах, принимая постриг, берёт себе новое имя, как бы подчёркивая, что теперь он стал совсем другим человеком. А если заглянуть в Писание, мы и там найдём подобные примеры. Когда рыбак Симон стал апостолом, Господь нарёк его Петром. Но самое поразительное изменение произошло, когда злостный гонитель христианства Савл стал апостолом Павлом. В этом случае суть изменилась на прямо противоположную.
Рыцарь вознамерился попросить монаха заткнуться, но этого не потребовалось. Леденящий кровь вой, который могли бы издавать души, страдающие в Аду, на какое-то время вытеснил все остальные звуки. Когда вой прекратился, наступила такая густая тишина, что её, казалось, можно было пощупать. Лошади в испуге застыли, всадники тоже не шевелились. Обстановку разрядил брат Бацеолус.
- Господь наш, сущий на небесах! Да святится имя твоё! Помилуй нас, грешных рабов твоих, ибо всемилостив!
Рыцарь и стражники начали истово креститься, Гудини, некоторое время подумав, присоединился к ним. Ведьма смотрела на них с презрением, мол, поможет вам знак креста, как же…
- Какой жуткий вой! Ничего ужаснее я за всю жизнь не слышал! - сообщил сэр Брайан, когда монах завершил молитву. – И, надеюсь, не услышу.
- Сейчас услышите, - пообещал ему маг. – У меня отличный слух, я ведь артист, музыкант в том числе, распознавать и воспроизволить звуки – часть моей профессии…
- Гудини, я очень напуган этим воем. А когда мне страшно, я хочу кого-нибудь убить. Поэтому не испытывай моё терпение, не заставляй брать грех на душу!
- Я просто хотел сказать, сэр Брайан, что этот кошмарный вой доносился с двух сторон сразу. Зверь тут не один. Я в этом уверен, - Гудини ещё раз перекрестился.
- Этого ещё не хватало, - потерянно прошептал рыцарь.
- Чего ты расстроился, сэр Брайан? – удивилась ведьма. – У тебя не было ни единого шанса против одного чудовища, против нескольких у тебя шансов ровно столько же.
- Вынужден с ней согласиться, - поддержал её Гудини. – Вы думали, что отряд сэра Арчибальда уничтожен чудовищем. Теперь знаете, что не одним чудовищем, а целой стаей. Это почти ничего не меняет.
- Вот именно, почти, - буркнул сэр Брайан. – Я бы предпочёл иметь дело с одной тварью, а не с несколькими.
- Я бы предпочёл находиться сейчас милях в ста от этого мерзкого болота, но ни мои, ни ваши предпочтения почему-то не приняли во внимание.
- Это как раз понятно, - согласился рыцарь. – А что нам скажет высокоучёный представитель святой церкви?
- Вы не должны впадать в уныние, сэр Брайан, - с готовностью откликнулся монах. – Господь никогда не посылает человеку испытаний больших, чем тот в силах вынести. Кроме того, если Он на нашей стороне, то мы победим чудовищ, будь оно одно или тысяча. Если же в Его планы входит наша гибель, как это, скорее всего, и есть, то что мы в силах противопоставить Ему?
- Бац, ты в самом деле веришь, что чудовищ послал на нас Господь?
- Хочу вам напомнить, сэр Брайан, что ничего в мире не делается помимо Его воли или Его попущения. При этом пути Его неисповедимы. Если же вы интересуетесь подробностями, можете расспросить Сына Божьего, известного вам под именем Гудини.
Глава 8
Сэр Брайан передумал углубляться в болото. Об их присутствии противник, если его можно было так назвать, уже знал, и рыцарь не видел особой разницы, принять бой ближе или дальше от края болота.
Поэтому сэр Брайан стал высматривать место, подходящее для ночлега, и вскоре такое место предстало перед его глазами. Небольшой участок земли, примыкающий к дороге, казался достаточно твёрдым, и непосредственная проверка это предположение подтвердила. Имелось там и несколько деревьев, низкорослых и с вычурно кручеными стволами, другие на болотах почти не встречаются. К этим деревьям можно было привязать лошадей, а из их веток – разжечь вполне приличный костёр. Поблизости от деревьев росло немного травы, вполне пригодной на корм лошадям. К сожалению, нигде в поле зрения не наблюдалось ничего, что бы напоминало ручей с чистой водой, но тут уж оставалось только смириться – нельзя иметь всё и сразу. Разумеется, пронизывающая сырость тут тоже присутствовала, да и дурно пахнущие испарения никуда не делись, но тут уж жаловаться на судьбу не следовало – на болотах иначе просто не бывает.
