- Да, хорошо, уже иду, - откликнулся рыцарь и направился к костру.
Не дожидаясь, пока он займёт своё место, изрядно проголодавшийся монах прочитал положенную короткую молитву:
- Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь.
Все принялись за еду, только ведьма сочла своим долгом прокомментировать:
- А какое нам дело до всех людей, имеют они хлеб насущный или не имеют? Не говоря уже о том, что продовольствия никогда на всех не хватит. В этом закон и пророки!
Поскольку все были заняты утолением голода, на её очередное богохульство никто не соизволил ответить, и, безрезультатно выждав некоторое время, ведьма тоже приступила к трапезе.
Ужин прошёл как обычно, в сопровождении неизбежных солёных солдатских шуточек, явственное предчувствие неотвратимой и скорой смерти ничего для стражников не меняло, насильственная гибель была для них обычным профессиональным риском. Разумеется, им было страшно, но в военной среде показывать страх считалось неприличным. Вот они и пытались скрыть его за показным безудержным весельем.
Сэр Брайан за разговорами сотрапезников не следил. Он пытался решить одну мелкую, но насущную проблему. Сейчас все поедят и лягут спать. Лагерь останется под охраной часовых. Рыцарь предполагал оставить двоих стражей, и менять их, как это принято, через каждые два часа. Проблема состояла в том, что он не знал, как отмерить эти самые два часа. Обычно время измеряли либо свечами, каждая из которых горела примерно час, или песочными часами. У него не было ни того, ни другого.
Правда, он был почти уверен, что нападение противника произойдёт вскоре после наступления темноты. Если чудовища настолько сильны, как о них говорят, то какой им смысл тянуть до утра? А с другой стороны, если они столь могущественны, почему не напали днём? В любом случае, действовать нужно, исходя из самого неблагоприятного варианта развития событий. Как ни странно, в этом случае самым плохим вариантом было ненападение чудовища. Чудны дела Твои, Господи, горестно подумал сэр Брайан, не находя решения.
Прошлой ночью стражники спали очень мало, сначала была вылазка в деревню, подвергшуюся нападение бандитов, потом ранний подъём. Если возникнет подозрение, что часовые разбудили своих сменщиков раньше положенного срока, всё это запросто может вылиться в поножовщину. Такого исхода сэр Брайан всеми силами пытался избежать.
Все благополучно поужинали, брат Бацеолус прочитал благодарственную молитву, которую ведьма в виде исключения поленилась прокомментировать, а рыцарь решения так и не нашёл. Проблему пришлось отложить, ведь от него, как от командира отряда, ещё требовалось срочно отдать несколько приказов, связанных с обеспечением безопасности ночлега.
- Слушай мою команду, - обратил он на себя внимание отряда. – Уже темнеет. Всем понятно, что в темноте риск многократно возрастает. Потому все постоянно должны быть на глазах друг у друга. Особенно это касается того момента, когда будем облегчаться. Вопросы есть?
Стражники молчали. Для них в команде рыцаря не было ничего особенного. Более того, они прекрасно понимали разумность такой меры. Воин, занятый этим интимным делом, практически беззащитен, и неожиданное нападение таинственного чудовища именно в это время не оставляет жертве ни единого шанса. Да и особой стеснительностью они не страдали, жизнь военного выработке подобных качеств отнюдь не способствует.
Но ведьма, естественно, не промолчала.
- Я не могу этого делать при свидетелях, - сообщила она. – И как мне быть?
- Захария, если ты настолько стыдливая, тебя будет сопровождать монах, - нашёл решение рыцарь. – У него целибат, женщин для него не существует.
- Сэр Брайан, ты путаешь монаха с евнухом. Принятие целибата отнюдь не то же самое, что оскопление, - возразила ведьма. – А внезапного нападения чудовища я не боюсь. Ты видел, как я умею метать огонь. Сам же говорил, что все звери боятся огня!
- Да что вы её слушаете, она же просто издевается! – возмутился Гудини. – Такое придумала, что в голове не укладывается! Стыдливая чёрная ведьма, подумать только! Да в чёрном ордене такие ритуалы, что стыдливость там пропадает ещё на первом курсе академии!
- А ты чего выдаёшь смертным секреты ордена? – разозлилась ведьма.
- Это не мой орден, я не обязан хранить ваши тайны!
- Стоп! Свои разногласия уладите, когда разберёмся с чудовищами. Если, конечно, оба доживёте до этого чудесного времени, - распорядился сэр Брайан. – А сейчас избавьтесь от того, что у вас лишнего внутри, в смысле нечистот, и у меня к вам будет ещё пара вопросов. К вам и к нашему монаху. Да, кстати, отхожее место у нас будет вон там, с подветренной стороны. Болото и так неимоверно вонючее, совершенно незачем добавлять к здешнему воздуху ещё и свои запахи. Ну, в каком-то смысле свои. Так, что застыли? Выполнять!
Вечерняя процедура, которой сэр Брайан уделил столь пристальное внимание, прошла без единого происшествия. Никакие чудовища важному процессу не препятствовали. Через несколько минут маги и монах подошли к рыцарю и вперили в него вопрошающие взгляды, мол, что же ты, дорогой сэр Брайан, хотел нам сказать на сон грядущий? Вряд ли просто пожелать приятных снов, верно?
- Я в небольшом затруднении, - признался им рыцарь. – Нужно обеспечить смену стражей через каждые два часа. Как это сделать? Нужен ваш совет.
- Это очень просто, - сообщил ему брат Бацеолус. – Есть специальные свечи, которые горят примерно час. Мы в монастыре тоже их используем, некоторые ритуалы требуют соблюдения времени, всенощная, например…
- К сожалению, отряд собирался впопыхах, и эти свечи мы не прихватили. Забыли о них совсем.
- Ну и что? – удивился монах. – Вы же больше полусуток в монастыре провели. Было достаточно времени о них вспомнить и взять их. Брат Ансельм наверняка не отказал бы, в монастырской кладовой их имеется более, чем достаточно.
- Бац, я не просил совета, что надо было сделать. Мне нужен совет, что делать сейчас. Можешь его дать?
- Я могу отслужить всенощную. Мне известно время, потребное на произнесение каждой молитвы, и я могу подобрать молитвы так, чтобы они составляли блоки по два часа. Об окончании каждого такого блока я буду сообщать стражам.
Сэру Брайану идея монаха понравилась. Это было неплохое решение. Правда, только на одну ночь. Две ночи подряд монах без сна не выдержит. С другой стороны, было очень вероятно, что всё решится в первую же ночь, и тогда о последующих беспокоиться незачем. В любом случае, проблемы следующих ночей можно будет решить завтра.
- Сэр Брайан, а это важно? – поинтересовался Гудини.
- Конечно, важно! Я бы сказал, вопрос жизни и смерти. В организации караульной службы мелочей нет. Малейшая ошибка часового – и мы все трупы. А если неточно отмерять время смен, вероятность ошибки резко возрастает. Чем дольше дежурство, тем сильнее страж устаёт.
- Тогда я удивлён, что столь важное дело вы намереваетесь поручить столь несерьёзному человеку, как брат Бацеолус. Я, конечно, мысли читать не умею, но по выражению вашего лица явственно вижу, что вы именно так и намереваетесь поступить. Вы уж простите, но на нашего монаха в серьёзных делах полагаться нельзя.
- Бац, ты действительно можешь сделать то, о чём говоришь? – уточнил на всякий случай сэр Брайан.
- Да, могу! – подтвердил монах и тут же добавил: - Конечно, если не собьюсь. Ведь для такого дела нужны специальные чётки, а у меня их нет.
- Но у тебя есть чётки!
- Эти не годятся, - горестно вздохнул монах. – Они для обычного набора молитв. Потому тот набор, что требуется, нужно будет читать по памяти, без чёток. Но я уверен, что Господь не оставит меня, и вразумит.
- Хотел бы и я быть в этом уверенным, - буркнул себе под нос рыцарь. – Гудини, а у тебя есть другие предложения?
- Есть, сэр Брайан. Магов обучают чувствовать время. То есть при желании многие из нас могут определить, прошёл заранее заданный срок или нет. Это делается очень просто. Сначала подбирается…
- Гудини, не нужно подробностей. Я их всё равно не пойму. Ты лучше вот что скажи. Я уже научен горьким опытом с твоим блестящим умением ездить верхом. Итак, магов этому обучают. Многие маги могут определить. Это очень просто. У меня в связи с этим возник такой вопрос: ты, лично ты, Гудини, умеешь это делать? Отвечай только «да» или «нет», другие ответы я не приму.
- Ну, если вы так хотите, то да, я умею это делать.
- Вы многому научились, сэр Брайан, - хихикнула ведьма. – Вопрос сформулирован превосходно.
- Захария, я прекрасно обойдусь без твоей похвалы, - отмахнулся рыцарь. – А ты умеешь делать этот фокус со временем?
- Это не фокус, вообще-то. Но я тоже так могу, да.
- В таком случае поступим следующим образом. Ты, Бац, ложись спать вместе со всеми.
- Я не хочу спать. Я всё равно буду молиться. Молитва Господу нашему никогда не бывает лишней!
- Этого сколько угодно, - разрешил рыцарь. – Теперь о часовых. Начинают охранять лагерь Гудини и вот ты, - сэр Брайан наугад назначил одного из стражников, ни малейшей разницы, кого именно поставить в караул, он не видел. – Ваши сменщики – ведьма и вот он. После вас несут дозор вот эти двое. Вы, ребята, сторожите, сколько можете, когда устанете, объявляйте подъём. Но если при помощи магии выяснится, что вы простояли в карауле намного меньше двух часов, вы будете жестоко наказаны. Вопросы есть?
- Сэр Брайан, намного – это насколько? – поинтересовался часовой последней смены.
- Это на моё усмотрение, - пояснил сэр Брайан. – Ещё вопросы?
Поскольку больше вопросов не было, рыцарь скомандовал отбой и направился пожелать спокойной ночи Сарацину. Он всегда это делал, если имел такую возможность, пока был оруженосцем, и не видел оснований отказываться от этой привычки, став рыцарем. Он приласкал коня, проверил, не нужно ли досыпать овса, поправил седло, хотя в этом и не было особой необходимости. Сэр Чарльз не раз говорил, что рыцарь любит своего коня сильнее, чем жену. Сэр Брайан вспомнил леди Молли и подумал, что сэр Чарльз был абсолютно прав. С одним маленьким уточнением: коня рыцарь любит намного сильнее.
Когда рыцарь вернулся к костру, большинство стражников уже спали. Воины умеют быстро засыпать при первой же возможности, ведь неизвестно, сколько времени покоя предоставит им противник. Стражники громко храпели, но сэру Брайану это заснуть не мешало. Подобные звуки были нормой для любого военного лагеря, и он давно привык не обращать на них внимания. Без такого навыка он не смог бы быть оруженосцем сэра Чарльза, который по громкости сна намного превосходил любого из этих стражников.
Заснув, сэр Брайан гармонично присоединился к общему хору. Храп далеко разносился по Гибельному болоту и звучал столь устрашающе, что должен был распугать всех чудовищ не только в этом мире, но и в двух-трёх соседних.
Благодаря полнолунию ночная тьма не была кромешной. Однако что творится вокруг лагеря, всё равно видно было весьма смутно. Ярко горящий костёр заливал светом довольно большой кусок пространства, но за пределами освещённого круга что-либо разглядеть было невозможно. Гудини видел там какие-то слабо светящиеся точки, но что это такое – болотные гнилушки, чьи-то горящие глаза или плод его воображения – определить он был не в силах. Имея в характере склонность ожидать от жизни худшее (следует отметить, что его ожидания почти всегда оправдывались), маг полагал, что это глаза ужасных чудовищ, но не мог объяснить даже себе, что же такого интересного в их лагере нашли эти самые чудовища, чтобы столь долго его разглядывать, не предпринимая абсолютно никаких действий. Исходя из этого, он решил не обращать внимания на таинственные огоньки, и с деланным спокойствием подбрасывал дрова в костёр.
Все его попытки завязать беседу со вторым часовым потерпели сокрушительный провал. Стражник явно был обременён скорбными мыслями о своей дальнейшей жизни, вероятнее всего, совсем недолгой, и вести разговоры с магом категорически не желал.
Кроме них, ещё не спал брат Бацеолус. Он стоял на коленях возле костра, устремив застывший взгляд в огонь, и что-то тихо бормотал. Слов его разобрать было невозможно, они напрочь заглушались храпом спящих стражников, чему Гудини был даже рад. При желании он легко мог прочитать речи монаха по губам, для этого света костра вполне хватало, но такого желания маг отнюдь не испытывал, эти речи ему уже успели изрядно поднадоесть.
Ведьма долго ворочалась, пытаясь заснуть под аккомпанемент громового храпа, но в конце концов смирилась с неизбежным и тоже подсела к костру.
- Не получается заснуть при таком шуме. Не будешь возражать, если я составлю тебе компанию? – поинтересовалась она у Гудини.
- Не вижу возможности тебе в этом помешать, - безразлично откликнулся маг.
- Вот и чудесно, - обрадовалась ведьма. – А чем занят наш уважаемый служитель культа? Скажи мне, брат Бацеолус, почему ты не спишь?
- Я читаю Писание, дабы устрашить адских тварей, - ответил монах. – Для исчадий Ада слово Божье страшнее огня.
- Ну, тогда продолжай, не смею препятствовать. Потом расскажешь, сколько именно адских тварей ты разогнал.
Брат Бацеолус вернулся к своему прерванному занятию.
- Чего ты к нему цепляешься? – поинтересовался Гудини. – Стоит человек на коленях, никого не трогает. Читает себе Писание, ну и пусть, чем это тебе мешает?
- А ты знаешь, что именно из Писания он декламирует?
- Нет. И мне неинтересно.
- Вот и зря. Послушай, - ведьма стала читать по губам монаха. – «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими…».
- Это что, Писание? – безмерно удивился Гудини.
- Конечно. А вот продолжение: «Два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями. Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!».
- Бацеолус, неужели ты этими словами пытаешься разогнать порождения преисподней? Мне кажется, ты просто занимаешься непотребством, - предположил маг.
- Что вы ко мне пристали? – возмутился монах. – Я просто читаю святое Писание! Эта его часть называется «Песнь песней»! Не мешайте мне!
- Восхитительно! – умилилась ведьма. – А почему во время чтения у тебя руки не сложены перед грудью, а что-то делают под рясой?
- Не тебе, поклоннице Сатаны, указывать христианину, читающему святую Книгу, где должны быть его руки! Чтоб ты знала, мои руки там, где они есть, потому что чтение Писания породило в моей голове некоторые мысли…
- Ты забыл упомянуть, что мысли эти недостойные, или, как у вас принято выражаться, греховные.
- Не говори глупостей, ведьма! Святое Писание – боговдохновенная книга, и не может порождать греховных мыслей при чтении! А значит, и всё остальное в этом случае не греховно! Некоторые церковные авторитеты даже утверждали, что «Песнь песней» включена в Канон именно для этого!
- Это какие же авторитеты такое утверждали? – ехидно поинтересовалась ведьма.
Брат Бацеолус ничего ей не ответил. Глаза его закатились, а из губ, растянутых улыбкой райского блаженства, вырвался стон наслаждения. Монах ещё несколько секунд простоял на коленях, изрядно пошатываясь, а затем рухнул на землю совсем рядом с костром и тихо захрапел.
Не дожидаясь, пока он займёт своё место, изрядно проголодавшийся монах прочитал положенную короткую молитву:
- Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь.
Все принялись за еду, только ведьма сочла своим долгом прокомментировать:
- А какое нам дело до всех людей, имеют они хлеб насущный или не имеют? Не говоря уже о том, что продовольствия никогда на всех не хватит. В этом закон и пророки!
Поскольку все были заняты утолением голода, на её очередное богохульство никто не соизволил ответить, и, безрезультатно выждав некоторое время, ведьма тоже приступила к трапезе.
Ужин прошёл как обычно, в сопровождении неизбежных солёных солдатских шуточек, явственное предчувствие неотвратимой и скорой смерти ничего для стражников не меняло, насильственная гибель была для них обычным профессиональным риском. Разумеется, им было страшно, но в военной среде показывать страх считалось неприличным. Вот они и пытались скрыть его за показным безудержным весельем.
Сэр Брайан за разговорами сотрапезников не следил. Он пытался решить одну мелкую, но насущную проблему. Сейчас все поедят и лягут спать. Лагерь останется под охраной часовых. Рыцарь предполагал оставить двоих стражей, и менять их, как это принято, через каждые два часа. Проблема состояла в том, что он не знал, как отмерить эти самые два часа. Обычно время измеряли либо свечами, каждая из которых горела примерно час, или песочными часами. У него не было ни того, ни другого.
Правда, он был почти уверен, что нападение противника произойдёт вскоре после наступления темноты. Если чудовища настолько сильны, как о них говорят, то какой им смысл тянуть до утра? А с другой стороны, если они столь могущественны, почему не напали днём? В любом случае, действовать нужно, исходя из самого неблагоприятного варианта развития событий. Как ни странно, в этом случае самым плохим вариантом было ненападение чудовища. Чудны дела Твои, Господи, горестно подумал сэр Брайан, не находя решения.
Прошлой ночью стражники спали очень мало, сначала была вылазка в деревню, подвергшуюся нападение бандитов, потом ранний подъём. Если возникнет подозрение, что часовые разбудили своих сменщиков раньше положенного срока, всё это запросто может вылиться в поножовщину. Такого исхода сэр Брайан всеми силами пытался избежать.
Все благополучно поужинали, брат Бацеолус прочитал благодарственную молитву, которую ведьма в виде исключения поленилась прокомментировать, а рыцарь решения так и не нашёл. Проблему пришлось отложить, ведь от него, как от командира отряда, ещё требовалось срочно отдать несколько приказов, связанных с обеспечением безопасности ночлега.
- Слушай мою команду, - обратил он на себя внимание отряда. – Уже темнеет. Всем понятно, что в темноте риск многократно возрастает. Потому все постоянно должны быть на глазах друг у друга. Особенно это касается того момента, когда будем облегчаться. Вопросы есть?
Стражники молчали. Для них в команде рыцаря не было ничего особенного. Более того, они прекрасно понимали разумность такой меры. Воин, занятый этим интимным делом, практически беззащитен, и неожиданное нападение таинственного чудовища именно в это время не оставляет жертве ни единого шанса. Да и особой стеснительностью они не страдали, жизнь военного выработке подобных качеств отнюдь не способствует.
Но ведьма, естественно, не промолчала.
- Я не могу этого делать при свидетелях, - сообщила она. – И как мне быть?
- Захария, если ты настолько стыдливая, тебя будет сопровождать монах, - нашёл решение рыцарь. – У него целибат, женщин для него не существует.
- Сэр Брайан, ты путаешь монаха с евнухом. Принятие целибата отнюдь не то же самое, что оскопление, - возразила ведьма. – А внезапного нападения чудовища я не боюсь. Ты видел, как я умею метать огонь. Сам же говорил, что все звери боятся огня!
- Да что вы её слушаете, она же просто издевается! – возмутился Гудини. – Такое придумала, что в голове не укладывается! Стыдливая чёрная ведьма, подумать только! Да в чёрном ордене такие ритуалы, что стыдливость там пропадает ещё на первом курсе академии!
- А ты чего выдаёшь смертным секреты ордена? – разозлилась ведьма.
- Это не мой орден, я не обязан хранить ваши тайны!
- Стоп! Свои разногласия уладите, когда разберёмся с чудовищами. Если, конечно, оба доживёте до этого чудесного времени, - распорядился сэр Брайан. – А сейчас избавьтесь от того, что у вас лишнего внутри, в смысле нечистот, и у меня к вам будет ещё пара вопросов. К вам и к нашему монаху. Да, кстати, отхожее место у нас будет вон там, с подветренной стороны. Болото и так неимоверно вонючее, совершенно незачем добавлять к здешнему воздуху ещё и свои запахи. Ну, в каком-то смысле свои. Так, что застыли? Выполнять!
Вечерняя процедура, которой сэр Брайан уделил столь пристальное внимание, прошла без единого происшествия. Никакие чудовища важному процессу не препятствовали. Через несколько минут маги и монах подошли к рыцарю и вперили в него вопрошающие взгляды, мол, что же ты, дорогой сэр Брайан, хотел нам сказать на сон грядущий? Вряд ли просто пожелать приятных снов, верно?
- Я в небольшом затруднении, - признался им рыцарь. – Нужно обеспечить смену стражей через каждые два часа. Как это сделать? Нужен ваш совет.
- Это очень просто, - сообщил ему брат Бацеолус. – Есть специальные свечи, которые горят примерно час. Мы в монастыре тоже их используем, некоторые ритуалы требуют соблюдения времени, всенощная, например…
- К сожалению, отряд собирался впопыхах, и эти свечи мы не прихватили. Забыли о них совсем.
- Ну и что? – удивился монах. – Вы же больше полусуток в монастыре провели. Было достаточно времени о них вспомнить и взять их. Брат Ансельм наверняка не отказал бы, в монастырской кладовой их имеется более, чем достаточно.
- Бац, я не просил совета, что надо было сделать. Мне нужен совет, что делать сейчас. Можешь его дать?
- Я могу отслужить всенощную. Мне известно время, потребное на произнесение каждой молитвы, и я могу подобрать молитвы так, чтобы они составляли блоки по два часа. Об окончании каждого такого блока я буду сообщать стражам.
Сэру Брайану идея монаха понравилась. Это было неплохое решение. Правда, только на одну ночь. Две ночи подряд монах без сна не выдержит. С другой стороны, было очень вероятно, что всё решится в первую же ночь, и тогда о последующих беспокоиться незачем. В любом случае, проблемы следующих ночей можно будет решить завтра.
- Сэр Брайан, а это важно? – поинтересовался Гудини.
- Конечно, важно! Я бы сказал, вопрос жизни и смерти. В организации караульной службы мелочей нет. Малейшая ошибка часового – и мы все трупы. А если неточно отмерять время смен, вероятность ошибки резко возрастает. Чем дольше дежурство, тем сильнее страж устаёт.
- Тогда я удивлён, что столь важное дело вы намереваетесь поручить столь несерьёзному человеку, как брат Бацеолус. Я, конечно, мысли читать не умею, но по выражению вашего лица явственно вижу, что вы именно так и намереваетесь поступить. Вы уж простите, но на нашего монаха в серьёзных делах полагаться нельзя.
- Бац, ты действительно можешь сделать то, о чём говоришь? – уточнил на всякий случай сэр Брайан.
- Да, могу! – подтвердил монах и тут же добавил: - Конечно, если не собьюсь. Ведь для такого дела нужны специальные чётки, а у меня их нет.
- Но у тебя есть чётки!
- Эти не годятся, - горестно вздохнул монах. – Они для обычного набора молитв. Потому тот набор, что требуется, нужно будет читать по памяти, без чёток. Но я уверен, что Господь не оставит меня, и вразумит.
- Хотел бы и я быть в этом уверенным, - буркнул себе под нос рыцарь. – Гудини, а у тебя есть другие предложения?
- Есть, сэр Брайан. Магов обучают чувствовать время. То есть при желании многие из нас могут определить, прошёл заранее заданный срок или нет. Это делается очень просто. Сначала подбирается…
- Гудини, не нужно подробностей. Я их всё равно не пойму. Ты лучше вот что скажи. Я уже научен горьким опытом с твоим блестящим умением ездить верхом. Итак, магов этому обучают. Многие маги могут определить. Это очень просто. У меня в связи с этим возник такой вопрос: ты, лично ты, Гудини, умеешь это делать? Отвечай только «да» или «нет», другие ответы я не приму.
- Ну, если вы так хотите, то да, я умею это делать.
- Вы многому научились, сэр Брайан, - хихикнула ведьма. – Вопрос сформулирован превосходно.
- Захария, я прекрасно обойдусь без твоей похвалы, - отмахнулся рыцарь. – А ты умеешь делать этот фокус со временем?
- Это не фокус, вообще-то. Но я тоже так могу, да.
- В таком случае поступим следующим образом. Ты, Бац, ложись спать вместе со всеми.
- Я не хочу спать. Я всё равно буду молиться. Молитва Господу нашему никогда не бывает лишней!
- Этого сколько угодно, - разрешил рыцарь. – Теперь о часовых. Начинают охранять лагерь Гудини и вот ты, - сэр Брайан наугад назначил одного из стражников, ни малейшей разницы, кого именно поставить в караул, он не видел. – Ваши сменщики – ведьма и вот он. После вас несут дозор вот эти двое. Вы, ребята, сторожите, сколько можете, когда устанете, объявляйте подъём. Но если при помощи магии выяснится, что вы простояли в карауле намного меньше двух часов, вы будете жестоко наказаны. Вопросы есть?
- Сэр Брайан, намного – это насколько? – поинтересовался часовой последней смены.
- Это на моё усмотрение, - пояснил сэр Брайан. – Ещё вопросы?
Поскольку больше вопросов не было, рыцарь скомандовал отбой и направился пожелать спокойной ночи Сарацину. Он всегда это делал, если имел такую возможность, пока был оруженосцем, и не видел оснований отказываться от этой привычки, став рыцарем. Он приласкал коня, проверил, не нужно ли досыпать овса, поправил седло, хотя в этом и не было особой необходимости. Сэр Чарльз не раз говорил, что рыцарь любит своего коня сильнее, чем жену. Сэр Брайан вспомнил леди Молли и подумал, что сэр Чарльз был абсолютно прав. С одним маленьким уточнением: коня рыцарь любит намного сильнее.
Когда рыцарь вернулся к костру, большинство стражников уже спали. Воины умеют быстро засыпать при первой же возможности, ведь неизвестно, сколько времени покоя предоставит им противник. Стражники громко храпели, но сэру Брайану это заснуть не мешало. Подобные звуки были нормой для любого военного лагеря, и он давно привык не обращать на них внимания. Без такого навыка он не смог бы быть оруженосцем сэра Чарльза, который по громкости сна намного превосходил любого из этих стражников.
Заснув, сэр Брайан гармонично присоединился к общему хору. Храп далеко разносился по Гибельному болоту и звучал столь устрашающе, что должен был распугать всех чудовищ не только в этом мире, но и в двух-трёх соседних.
Глава 9
Благодаря полнолунию ночная тьма не была кромешной. Однако что творится вокруг лагеря, всё равно видно было весьма смутно. Ярко горящий костёр заливал светом довольно большой кусок пространства, но за пределами освещённого круга что-либо разглядеть было невозможно. Гудини видел там какие-то слабо светящиеся точки, но что это такое – болотные гнилушки, чьи-то горящие глаза или плод его воображения – определить он был не в силах. Имея в характере склонность ожидать от жизни худшее (следует отметить, что его ожидания почти всегда оправдывались), маг полагал, что это глаза ужасных чудовищ, но не мог объяснить даже себе, что же такого интересного в их лагере нашли эти самые чудовища, чтобы столь долго его разглядывать, не предпринимая абсолютно никаких действий. Исходя из этого, он решил не обращать внимания на таинственные огоньки, и с деланным спокойствием подбрасывал дрова в костёр.
Все его попытки завязать беседу со вторым часовым потерпели сокрушительный провал. Стражник явно был обременён скорбными мыслями о своей дальнейшей жизни, вероятнее всего, совсем недолгой, и вести разговоры с магом категорически не желал.
Кроме них, ещё не спал брат Бацеолус. Он стоял на коленях возле костра, устремив застывший взгляд в огонь, и что-то тихо бормотал. Слов его разобрать было невозможно, они напрочь заглушались храпом спящих стражников, чему Гудини был даже рад. При желании он легко мог прочитать речи монаха по губам, для этого света костра вполне хватало, но такого желания маг отнюдь не испытывал, эти речи ему уже успели изрядно поднадоесть.
Ведьма долго ворочалась, пытаясь заснуть под аккомпанемент громового храпа, но в конце концов смирилась с неизбежным и тоже подсела к костру.
- Не получается заснуть при таком шуме. Не будешь возражать, если я составлю тебе компанию? – поинтересовалась она у Гудини.
- Не вижу возможности тебе в этом помешать, - безразлично откликнулся маг.
- Вот и чудесно, - обрадовалась ведьма. – А чем занят наш уважаемый служитель культа? Скажи мне, брат Бацеолус, почему ты не спишь?
- Я читаю Писание, дабы устрашить адских тварей, - ответил монах. – Для исчадий Ада слово Божье страшнее огня.
- Ну, тогда продолжай, не смею препятствовать. Потом расскажешь, сколько именно адских тварей ты разогнал.
Брат Бацеолус вернулся к своему прерванному занятию.
- Чего ты к нему цепляешься? – поинтересовался Гудини. – Стоит человек на коленях, никого не трогает. Читает себе Писание, ну и пусть, чем это тебе мешает?
- А ты знаешь, что именно из Писания он декламирует?
- Нет. И мне неинтересно.
- Вот и зря. Послушай, - ведьма стала читать по губам монаха. – «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими…».
- Это что, Писание? – безмерно удивился Гудини.
- Конечно. А вот продолжение: «Два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями. Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!».
- Бацеолус, неужели ты этими словами пытаешься разогнать порождения преисподней? Мне кажется, ты просто занимаешься непотребством, - предположил маг.
- Что вы ко мне пристали? – возмутился монах. – Я просто читаю святое Писание! Эта его часть называется «Песнь песней»! Не мешайте мне!
- Восхитительно! – умилилась ведьма. – А почему во время чтения у тебя руки не сложены перед грудью, а что-то делают под рясой?
- Не тебе, поклоннице Сатаны, указывать христианину, читающему святую Книгу, где должны быть его руки! Чтоб ты знала, мои руки там, где они есть, потому что чтение Писания породило в моей голове некоторые мысли…
- Ты забыл упомянуть, что мысли эти недостойные, или, как у вас принято выражаться, греховные.
- Не говори глупостей, ведьма! Святое Писание – боговдохновенная книга, и не может порождать греховных мыслей при чтении! А значит, и всё остальное в этом случае не греховно! Некоторые церковные авторитеты даже утверждали, что «Песнь песней» включена в Канон именно для этого!
- Это какие же авторитеты такое утверждали? – ехидно поинтересовалась ведьма.
Брат Бацеолус ничего ей не ответил. Глаза его закатились, а из губ, растянутых улыбкой райского блаженства, вырвался стон наслаждения. Монах ещё несколько секунд простоял на коленях, изрядно пошатываясь, а затем рухнул на землю совсем рядом с костром и тихо захрапел.
