Мы бы продолжили, но нас прервал душераздирающий женский визг, и почти сразу из кабины выскочила насмерть перепуганная стюардесса.
- Они… они… спят, все трое! Разбудить не могу! Вы, вроде, тоже пилоты. Может, посадите самолёт?
- Я не умею водить такие! – сообщил тоже смертельно побледневший Боня.
- Я тоже, - присоединилась я. – И вообще, я девушка, у меня лапки!
- И что нам делать? – слегка заикаясь, спросила стюардесса.
- Прыгнем с парашютами. Я умею!
- У нас нет парашютов!
- Тогда прыгнем без парашютов, куда ж деваться?
- Может, всё-таки попробуете посадить?
- Ладно, идёмте в кабину, будем пробовать.
Именно на таких самолётах мне летать не доводилось, но системы управления везде похожие, уж как-нибудь разберусь, меня этому учили. Но вот что интересно – стюардесса-то красавица, и как ни прискорбно, куда смазливее меня, хотя бы потому, что моложе. Неудивительно, их отбирают, в том числе, и по внешности, а таких, как я – совсем по другим качествам. И ноги у неё что надо, и босоножки открытые и на высоком каблуке. Насколько помню, дресс-код стюардесс требует туфель и чулок, но в такую жару, да на почтовом, а не пассажирском рейсе на него можно слегка наплевать. Но суть не в этом, а в том, что отпетый фут-фетишист Боня даже не взглянул на неё, ни на личико, ни на ножки. Не только сейчас, но и раньше. Непонятно.
- Вы на меня как-то странно смотрите, - испуганно заявила мне стюардесса. – Были бы вы мужчиной, я бы подумала, что вы хотите меня изнасиловать.
- Это чудесная идея, - признала я. – Оргазм мне бы не помешал. Но увы, некогда.
В управлении самолётом я разобралась быстро, хотя могла бы и не спешить – за штурвалом автопилот, и рулить ему ещё пару часов, если верить диспетчеру. Погода отличная, по курсу ни единой турбулентности, так что вмешиваться в полёт совершенно незачем. Вполне успела бы пару раз не спеша трахнуться то ли с Боней, то ли со стюардессой, то ли по очереди с ними обоими.
Оба пилота и вышибала мирно спали, оглашая окрестности громоподобным храпом, а значит, были живы. Я временно выключила автопилот и убедилась, что самолёт меня слушается. Диспетчер от новостей сначала запаниковал, но я его заверила, что если ничего особенного не случится, я посажу самолёт на базе Кракен, а штатному экипажу, судя по всему, ничего не угрожает. Потом диспетчер передал нас своему коллеге с другой вышки по нашему курсу, тому даже не сказали, что с экипажем что-то не так.
Стюардессе удалось разбудить одного из пилотов, но тот, замысловато её обматерив, снова заснул. После этого я запретила их будить – неведомо, чем их усыпили, разбуженный вышибала в расстроенных чувствах запросто разнесёт весь самолёт. Делать было особо нечего, я закурила и по телефону вызвала маму. Стюардесса сделала мне замечание за сигарету, я посоветовала ей пожаловаться на меня пилоту, а ещё лучше просто развлечься с Боней. Она, мне показалось, была не против, а вот Боня, как ни странно, никакого интереса не проявил.
- Как у тебя дела? – ласково поинтересовалась мама. – Уже забеременела, доченька?
- Да когда бы я успела? Я ещё в самолёте, причём за штурвалом. Представляешь, мама, три здешних пилота заснули и до сих пор пор спят. А стюардесса – нет.
- Это ты пилотов укатала? Молодец! Может, внучка зачала. Сделай тест. А стюардесса тебе и не нужна. Оргазм от неё будет, беременность – никогда. Байки всякие ходят, но это враньё! От женщины, Алиса, не забеременеть, и не надейся!
- Мама, ну, ты можешь о чём-то другом говорить? Меня уже тошнит!
- А это, наверно токсикоз…
Мы ещё некоторое время поговорили, в основном о всё тех же ожидаемых маминых внуках, и распрощались.
- Это ты с матерью говорила? – удивился Боня. – Мне мама и думать о сексе запрещала, даже когда я уже в разведке служил.
Начальник разведки Кракена – командиру.
По сообщению осведомителя Анжелы (стюардессы), новобранец Боня хвастался перед новобранцем Алисой, что он агент военной разведки Бонд. По оценке Анжелы, он самозванец.
Кроме того, зафиксирован разговор по мобильной связи между Алисой и её матерью. Шифрованного сообщения в словах Алисы не выявлено.
Агент Бонд – Шефу.
Кто-то усыпил пилотов. Предположительно снотворное им в кофе подсыпала стюардесса, по бейджу Анжела. Цель непонятна. Проверка? Предупреждение? Но точно не попытка убийства.
Агент Боня ведёт себя странно – трезвонит о службе в разведке, без нужды размахивает удостоверением и представляется моим позывным. Изображает фут-фетишиста и онаниста, но плохо.
Пока-пока, Шеф, берегите нервы. Шифрую в уме, утомительно. Потому без подробностей.
Подпись: 007 Алиса Бонд.
На аэродроме Кракен нас встретил патруль военной полиции во главе с сержантом. Они вежливо попросили куда-то ненадолго с ними пройти, я поначалу отказалась, поскольку сержант не имеет никакого права ни задерживать, ни арестовывать лейтенантов. Но он сказал, что мы всего лишь свидетели происшествия с гражданскими пилотами, и полиции необходимо кое-что уточнить, причём в присутствии командира моей новой базы.
Пока нас куда-то везли в полицейском джипе по окраинам незнакомого мне города, я всё ожидала какого-нибудь подвоха, и готовилась при малейшем признаке недружелюбных действий полиции перестрелять их из пистолета – ни служба безопасности аэропорта, ни пилоты, ни полицейские не озаботились меня обыскать и обезоружить, но ничего не случилось, и мы с Боней вскоре предстали пред ясны очи полковника Роберта, командира авиабазы Кракен.
Очень быстро выяснилось, что полковника совершенно не волнует инцидент с пилотами. К тому же по авторитетному мнению моего нынешнего командира, всё, происходившее с гражданскими на борту гражданского самолёта, не входит в компетенцию военной полиции базы и ВВС вообще. А чтобы его правильно поняли, он выставил полицейских из своего кабинета и занялся нами.
Я закинула ногу на ногу, демонстрируя всем желающим посмотреть, что юбка у меня короткая, а трусики надеть я «забыла», зажгла сигарету и бросила на полковника пламенный взгляд, свидетельствующий об огромной и кристально чистой любви. И никакой мужской реакции! Полковник действительно на меня не реагировал, а не просто сохранял видимое спокойствие, я такие вещи различаю безошибочно. Выходит, либо полковник совсем не интересуется посторонними женщинами из-за своей сексуальной ориентации или неправдоподобно высоких моральных принципов, либо я недостаточно сексуально привлекательна. В пользу второго второго варианта говорило и отсутствие реакции у Бони, если, конечно, забыть, что он влечение к моим ногам лишь изображал.
- Это и есть новобранцы? – начал беседу полковник скептическим тоном. – Боня, я просмотрел твоё досье, у тебя отменные рекомендации с Барракуды, да вот какая беда… У меня есть там знакомые офицеры, ни один из них о тебе даже не слышал. Похоже, ты не авиатор, а агент разведки.
- По документам я пилот-истребитель драконов, - виновато улыбнулся Боня. – А что на самом деле, это вам виднее, командир. Потому что полковник знает больше лейтенанта, ему такие вопросы и решать. А моё дело – сбивать драконов и не лезть в дела, которые мне не по чину.
Вряд ли ошибусь, предположив, что «знакомые офицеры» полковника – это та самая стюардесса, а кривляние Бони на тему его службы в разведке – спектакль, поставленный именно для неё, точнее, для любого, вроде неё, кто передаст нужную информацию в Кракен. Шпионские игры, которые вызывают у меня стойкое отвращение. Играми, да и анализом информации, занимаются совсем другие люди. А я занимаюсь сбором информации, которую мне приказали собрать и которую потом будут анализировать эти другие. Ну, иногда мне ещё поручают ликвидацию, но вряд ли в деле о махинации с отчётностью понадобится кого-то ликвидировать. Хотя где отчётность, там и финансы, а если финансы велики, частенько льётся кровь. Видите, хоть я и не аналитик, но тоже немножко умею в кухонный анализ.
- Лейтенант Боня, завтра прямо с утра идёшь к старлею Томасу, он тебя сперва от всей души обматерит, а потом проверит, умеешь ли летать, или разведка опять прислала нам фуфло. По его рапорту я приму решение, что с тобой делать. Свободен, дуй в казарму или решай вопрос с жильём как-то иначе, получи форму, личное оружие и всё остальное, что положено.
Боня мгновенно исчез, как настоящий разведчик. Мне даже показалось, что он растворился в воздухе, но наверняка именно показалось.
- Теперь о тебе, лейтенант Алиса. Я думаю, что и ты прислана Конторой, но это неважно. На гражданском самолёте ты наглядно показала, что так-сяк умеешь летать на таких машинах. Уверен, что ты можешь оказаться отличным истребителем-одиночкой. Но! Против драконов редко воюют один на один – ящеры рождены для воздушных манёвров, в отличие от вас. Дракон запросто зайдёт к тебе в хвост или в бочину, и всё, конец лейтенанту Алисе. Для этого, в том числе, и нужен напарник – снимать драконов с твоего хвоста. Стандартный тактический приём, но всё осложняется тем, что ты женщина. И никакие твои родичи из королевской семьи этого факта не отменят. Ты же знаешь, что для большинства пилотов наличие в подразделении хотя бы одной женщины означает его неизбежную гибель. И неважно, насколько ты на самом деле хороша в пилотировании, главное, что они все так думают. Не говоря уже о ревности и тому подобных штуках. Поверь, нам вполне хватает обычных неприятностей, не связанных с женскими половыми органами. Вывод сама сделаешь, или предоставишь это мне?
- Послушаю вас, - я пожала плечами и изобразила чистый и невинный взгляд.
- А вывод такой: ты не нужна а боевом отряде Кракена, и в обозримое время не понадобишься. Есть вопросы или возражения?
- Есть и то, и другое, полковник. Меня обучали на курсах министерства обороны, и по условиям обучения я обязана совершить определённое количество боевых вылетов…
- А если не совершишь, натравишь на меня своих царственных родичей, верно? Но мы это запросто решим – мы запишем тебе боевые вылеты, а ты в это время будешь валяться на пляже. У нас чудесный нудистский пляж. Кстати, за что тебя выперли из транспортников? В личном деле написано, что это твоё добровольное решение, но добровольный перевод из столицы к нам? Прости, верится с трудом.
- Женщин в основном наказывают всего за два страшнейших проступка: она не дала тому, кому надо было дать, или дала тому, кому нельзя было давать.
- Я тебя услышал. Чтобы у тебя на Кракене было меньше проблем с даванием и не даванием, я тебе приказываю найти жильё за пределами казармы, а ещё лучше – за пределами базы. У тебя ещё был вопрос?
- Да. Лейтенант Боня говорил, что в пещеры, откуда вылетают драконы, много раз сбрасывали атомные бомбы, и никакого толку. Пусть мне не придётся самой их уничтожать, но как может быть, что атомное оружие их не берёт, а обычный пулемёт – запросто?
- Оно тебе надо, Алиса? Те пещеры – вход в Преисподнюю, в Геенну огненную, иными словами, прямо в Пекло. Неужели ты думаешь, что даже самое мощное человеческое оружие способно уничтожить Ад и обитающих там демонов? Скажи ещё «спасибо», что вылетевшие оттуда демоны, которых мы называем драконами, уязвимы для пулемётов в нашем мире!
- Больше вопросов не имею, - заявила я. – Разрешите идти?
- Иди!
Выйдя на свежий воздух, я немедленно связалась с папой и передала шифрограмму для Шефа, коротенькую, потому что шифровать и расшифровывать в уме меня уже задолбало. Не так-то это просто, особенно в такую жару. Тем более, что папа заодно передал сообщение от Шефа, а тот даже не пытался изъясняться кратко, или, как выражаются образованные люди, лаконично. Ему-то что, для него, не то, что для меня, шифруют шифровальщики, их в Конторе целый отдел, а не он сам.
Агент Бонд – Шефу.
Отчётность по боевым вылетам легко произвольно искажать – Роберт.
Наверняка можно и по потерям.
Им же высказано предположение о моей службе в Конторе.
007 Алиса Бонд.
Шеф – агенту Бонд.
На твои запросы в предыдущей шифрограмме имею ответить следующее.
Нет ни одного доказательства, что снотворное подсыпала Анжела. Однако конторские аналитики безоговорочно подтверждают твоё предположение.
Вероятная цель этой акции – убедиться, что ты умеешь пилотировать транспортные самолёты.
Входить в контакт с Анжелой, особенно сексуальный, категорически запрещаю.
Агент Боня пользуется моим полным доверием, невзирая на то, что я считаю его конченным кретином. Почему он делает то или это, рекомендую спросить лично у него. Насколько мне известно, он не фетишист и не онанист, по крайней мере, не был ими до сегодняшнего дня. Возможное использование специальных средств и методов в случае необходимости разрешаю на твоё усмотрение.
001 Шеф.
Абсолютно бесполезный обмен шифровками. Подтверждение аналитиков меня не интересовало – я их мнение ни во что не ставила. Трахаться с Анжелой совершенно не входило в мои намерения, в её, надо полагать, тоже. Как и подвергать Боню воздействию специальных средств и методов, то есть, пыток, невзирая на разрешение Шефа. И то, что он не настолько извращенец, как это мне показывал, не так уж важно.
Тут я посреди пустой улицы услышала шум толпы, и поплелась на звук вместе с чемоданом, не очень тяжёлым, но и не пёрышком. Плестись пришлось недалеко – на каком-то подобии площади, примерно в её центре, стоял Боня, плотно окружённый людьми, страстно выкрикивающими ему в лицо какие-то незначительно отличающиеся одно от другого цифры. В основном его атаковали женщины, но были здесь и несколько пожилых мужчин. Одна из старух стояла чуть в стороне и смотрела на происходящее с такой тоской, что явно хотела присоединиться, но не решалась.
- Чего пригорюнилась, бабуля? – спросила я у неё.
В любом случае мне нужны осведомители, а если с людьми не заговаривать, осведомителями они не станут. Правда, ценность того, что может сообщить мне старуха, была под большим вопросом. Но не попробуешь – не узнаешь.
- Опять я пролетела, доча, - откликнулась она. – Умыкнут они его, юношу этого, как пить дать. А на одну пенсию, доча, не прожить. Разве что с голодухи не помрёшь, а так это не жизнь, а существование. Причём жалкое.
- И чем бы тебе помог этот достойный юноша, которого злые силы неизбежно умыкнут?
- Вот точно ты про них сказала «злые силы». Они такие и есть! Вражины подлые! Аспиды! Всё под себя гребут, жадины, а мне опосля их ничего не остаётся, совсем ничего.
- Что именно они гребут под себя?
- Дык ясно что! Бабло, вестимо! У него бабло есть, сразу видать! Но не для меня.
- Ограбить его хочешь, бабуля?
- А что делать, доча? Говорю же, на одну пенсию не прожить. Всё дорожает! Да и за мою квартиру это не такая уж высокая плата! У нас тут хоть и военный городок, но и курорт тоже. И цены, сама понимаешь, курортные. И квартирка моя этих денег стоит, !
- Так ты сдаёшь приезжим спальное место? – наконец, догадалась я.
- Не просто спальное место, доча, а цельную квартиру! Комнату и кухню, со всеми удобствами и без соседей.
Цена на старухину квартиру кусалась, зато во «все удобства» входила ванна и душ с горячей водой, безлимитный интернет, в котором я не нуждалась – у меня был свой, на телефоне, и древний автомобиль, ещё с ручным переключением передач, вкупе с местом на охраняемом паркинге во дворе, бензин и ремонт по моей вине – за отдельную плату.
- Они… они… спят, все трое! Разбудить не могу! Вы, вроде, тоже пилоты. Может, посадите самолёт?
- Я не умею водить такие! – сообщил тоже смертельно побледневший Боня.
- Я тоже, - присоединилась я. – И вообще, я девушка, у меня лапки!
- И что нам делать? – слегка заикаясь, спросила стюардесса.
- Прыгнем с парашютами. Я умею!
- У нас нет парашютов!
- Тогда прыгнем без парашютов, куда ж деваться?
- Может, всё-таки попробуете посадить?
- Ладно, идёмте в кабину, будем пробовать.
Именно на таких самолётах мне летать не доводилось, но системы управления везде похожие, уж как-нибудь разберусь, меня этому учили. Но вот что интересно – стюардесса-то красавица, и как ни прискорбно, куда смазливее меня, хотя бы потому, что моложе. Неудивительно, их отбирают, в том числе, и по внешности, а таких, как я – совсем по другим качествам. И ноги у неё что надо, и босоножки открытые и на высоком каблуке. Насколько помню, дресс-код стюардесс требует туфель и чулок, но в такую жару, да на почтовом, а не пассажирском рейсе на него можно слегка наплевать. Но суть не в этом, а в том, что отпетый фут-фетишист Боня даже не взглянул на неё, ни на личико, ни на ножки. Не только сейчас, но и раньше. Непонятно.
- Вы на меня как-то странно смотрите, - испуганно заявила мне стюардесса. – Были бы вы мужчиной, я бы подумала, что вы хотите меня изнасиловать.
- Это чудесная идея, - признала я. – Оргазм мне бы не помешал. Но увы, некогда.
В управлении самолётом я разобралась быстро, хотя могла бы и не спешить – за штурвалом автопилот, и рулить ему ещё пару часов, если верить диспетчеру. Погода отличная, по курсу ни единой турбулентности, так что вмешиваться в полёт совершенно незачем. Вполне успела бы пару раз не спеша трахнуться то ли с Боней, то ли со стюардессой, то ли по очереди с ними обоими.
Оба пилота и вышибала мирно спали, оглашая окрестности громоподобным храпом, а значит, были живы. Я временно выключила автопилот и убедилась, что самолёт меня слушается. Диспетчер от новостей сначала запаниковал, но я его заверила, что если ничего особенного не случится, я посажу самолёт на базе Кракен, а штатному экипажу, судя по всему, ничего не угрожает. Потом диспетчер передал нас своему коллеге с другой вышки по нашему курсу, тому даже не сказали, что с экипажем что-то не так.
Стюардессе удалось разбудить одного из пилотов, но тот, замысловато её обматерив, снова заснул. После этого я запретила их будить – неведомо, чем их усыпили, разбуженный вышибала в расстроенных чувствах запросто разнесёт весь самолёт. Делать было особо нечего, я закурила и по телефону вызвала маму. Стюардесса сделала мне замечание за сигарету, я посоветовала ей пожаловаться на меня пилоту, а ещё лучше просто развлечься с Боней. Она, мне показалось, была не против, а вот Боня, как ни странно, никакого интереса не проявил.
- Как у тебя дела? – ласково поинтересовалась мама. – Уже забеременела, доченька?
- Да когда бы я успела? Я ещё в самолёте, причём за штурвалом. Представляешь, мама, три здешних пилота заснули и до сих пор пор спят. А стюардесса – нет.
- Это ты пилотов укатала? Молодец! Может, внучка зачала. Сделай тест. А стюардесса тебе и не нужна. Оргазм от неё будет, беременность – никогда. Байки всякие ходят, но это враньё! От женщины, Алиса, не забеременеть, и не надейся!
- Мама, ну, ты можешь о чём-то другом говорить? Меня уже тошнит!
- А это, наверно токсикоз…
Мы ещё некоторое время поговорили, в основном о всё тех же ожидаемых маминых внуках, и распрощались.
- Это ты с матерью говорила? – удивился Боня. – Мне мама и думать о сексе запрещала, даже когда я уже в разведке служил.
Начальник разведки Кракена – командиру.
По сообщению осведомителя Анжелы (стюардессы), новобранец Боня хвастался перед новобранцем Алисой, что он агент военной разведки Бонд. По оценке Анжелы, он самозванец.
Кроме того, зафиксирован разговор по мобильной связи между Алисой и её матерью. Шифрованного сообщения в словах Алисы не выявлено.
Агент Бонд – Шефу.
Кто-то усыпил пилотов. Предположительно снотворное им в кофе подсыпала стюардесса, по бейджу Анжела. Цель непонятна. Проверка? Предупреждение? Но точно не попытка убийства.
Агент Боня ведёт себя странно – трезвонит о службе в разведке, без нужды размахивает удостоверением и представляется моим позывным. Изображает фут-фетишиста и онаниста, но плохо.
Пока-пока, Шеф, берегите нервы. Шифрую в уме, утомительно. Потому без подробностей.
Подпись: 007 Алиса Бонд.
Глава 2
На аэродроме Кракен нас встретил патруль военной полиции во главе с сержантом. Они вежливо попросили куда-то ненадолго с ними пройти, я поначалу отказалась, поскольку сержант не имеет никакого права ни задерживать, ни арестовывать лейтенантов. Но он сказал, что мы всего лишь свидетели происшествия с гражданскими пилотами, и полиции необходимо кое-что уточнить, причём в присутствии командира моей новой базы.
Пока нас куда-то везли в полицейском джипе по окраинам незнакомого мне города, я всё ожидала какого-нибудь подвоха, и готовилась при малейшем признаке недружелюбных действий полиции перестрелять их из пистолета – ни служба безопасности аэропорта, ни пилоты, ни полицейские не озаботились меня обыскать и обезоружить, но ничего не случилось, и мы с Боней вскоре предстали пред ясны очи полковника Роберта, командира авиабазы Кракен.
Очень быстро выяснилось, что полковника совершенно не волнует инцидент с пилотами. К тому же по авторитетному мнению моего нынешнего командира, всё, происходившее с гражданскими на борту гражданского самолёта, не входит в компетенцию военной полиции базы и ВВС вообще. А чтобы его правильно поняли, он выставил полицейских из своего кабинета и занялся нами.
Я закинула ногу на ногу, демонстрируя всем желающим посмотреть, что юбка у меня короткая, а трусики надеть я «забыла», зажгла сигарету и бросила на полковника пламенный взгляд, свидетельствующий об огромной и кристально чистой любви. И никакой мужской реакции! Полковник действительно на меня не реагировал, а не просто сохранял видимое спокойствие, я такие вещи различаю безошибочно. Выходит, либо полковник совсем не интересуется посторонними женщинами из-за своей сексуальной ориентации или неправдоподобно высоких моральных принципов, либо я недостаточно сексуально привлекательна. В пользу второго второго варианта говорило и отсутствие реакции у Бони, если, конечно, забыть, что он влечение к моим ногам лишь изображал.
- Это и есть новобранцы? – начал беседу полковник скептическим тоном. – Боня, я просмотрел твоё досье, у тебя отменные рекомендации с Барракуды, да вот какая беда… У меня есть там знакомые офицеры, ни один из них о тебе даже не слышал. Похоже, ты не авиатор, а агент разведки.
- По документам я пилот-истребитель драконов, - виновато улыбнулся Боня. – А что на самом деле, это вам виднее, командир. Потому что полковник знает больше лейтенанта, ему такие вопросы и решать. А моё дело – сбивать драконов и не лезть в дела, которые мне не по чину.
Вряд ли ошибусь, предположив, что «знакомые офицеры» полковника – это та самая стюардесса, а кривляние Бони на тему его службы в разведке – спектакль, поставленный именно для неё, точнее, для любого, вроде неё, кто передаст нужную информацию в Кракен. Шпионские игры, которые вызывают у меня стойкое отвращение. Играми, да и анализом информации, занимаются совсем другие люди. А я занимаюсь сбором информации, которую мне приказали собрать и которую потом будут анализировать эти другие. Ну, иногда мне ещё поручают ликвидацию, но вряд ли в деле о махинации с отчётностью понадобится кого-то ликвидировать. Хотя где отчётность, там и финансы, а если финансы велики, частенько льётся кровь. Видите, хоть я и не аналитик, но тоже немножко умею в кухонный анализ.
- Лейтенант Боня, завтра прямо с утра идёшь к старлею Томасу, он тебя сперва от всей души обматерит, а потом проверит, умеешь ли летать, или разведка опять прислала нам фуфло. По его рапорту я приму решение, что с тобой делать. Свободен, дуй в казарму или решай вопрос с жильём как-то иначе, получи форму, личное оружие и всё остальное, что положено.
Боня мгновенно исчез, как настоящий разведчик. Мне даже показалось, что он растворился в воздухе, но наверняка именно показалось.
- Теперь о тебе, лейтенант Алиса. Я думаю, что и ты прислана Конторой, но это неважно. На гражданском самолёте ты наглядно показала, что так-сяк умеешь летать на таких машинах. Уверен, что ты можешь оказаться отличным истребителем-одиночкой. Но! Против драконов редко воюют один на один – ящеры рождены для воздушных манёвров, в отличие от вас. Дракон запросто зайдёт к тебе в хвост или в бочину, и всё, конец лейтенанту Алисе. Для этого, в том числе, и нужен напарник – снимать драконов с твоего хвоста. Стандартный тактический приём, но всё осложняется тем, что ты женщина. И никакие твои родичи из королевской семьи этого факта не отменят. Ты же знаешь, что для большинства пилотов наличие в подразделении хотя бы одной женщины означает его неизбежную гибель. И неважно, насколько ты на самом деле хороша в пилотировании, главное, что они все так думают. Не говоря уже о ревности и тому подобных штуках. Поверь, нам вполне хватает обычных неприятностей, не связанных с женскими половыми органами. Вывод сама сделаешь, или предоставишь это мне?
- Послушаю вас, - я пожала плечами и изобразила чистый и невинный взгляд.
- А вывод такой: ты не нужна а боевом отряде Кракена, и в обозримое время не понадобишься. Есть вопросы или возражения?
- Есть и то, и другое, полковник. Меня обучали на курсах министерства обороны, и по условиям обучения я обязана совершить определённое количество боевых вылетов…
- А если не совершишь, натравишь на меня своих царственных родичей, верно? Но мы это запросто решим – мы запишем тебе боевые вылеты, а ты в это время будешь валяться на пляже. У нас чудесный нудистский пляж. Кстати, за что тебя выперли из транспортников? В личном деле написано, что это твоё добровольное решение, но добровольный перевод из столицы к нам? Прости, верится с трудом.
- Женщин в основном наказывают всего за два страшнейших проступка: она не дала тому, кому надо было дать, или дала тому, кому нельзя было давать.
- Я тебя услышал. Чтобы у тебя на Кракене было меньше проблем с даванием и не даванием, я тебе приказываю найти жильё за пределами казармы, а ещё лучше – за пределами базы. У тебя ещё был вопрос?
- Да. Лейтенант Боня говорил, что в пещеры, откуда вылетают драконы, много раз сбрасывали атомные бомбы, и никакого толку. Пусть мне не придётся самой их уничтожать, но как может быть, что атомное оружие их не берёт, а обычный пулемёт – запросто?
- Оно тебе надо, Алиса? Те пещеры – вход в Преисподнюю, в Геенну огненную, иными словами, прямо в Пекло. Неужели ты думаешь, что даже самое мощное человеческое оружие способно уничтожить Ад и обитающих там демонов? Скажи ещё «спасибо», что вылетевшие оттуда демоны, которых мы называем драконами, уязвимы для пулемётов в нашем мире!
- Больше вопросов не имею, - заявила я. – Разрешите идти?
- Иди!
Выйдя на свежий воздух, я немедленно связалась с папой и передала шифрограмму для Шефа, коротенькую, потому что шифровать и расшифровывать в уме меня уже задолбало. Не так-то это просто, особенно в такую жару. Тем более, что папа заодно передал сообщение от Шефа, а тот даже не пытался изъясняться кратко, или, как выражаются образованные люди, лаконично. Ему-то что, для него, не то, что для меня, шифруют шифровальщики, их в Конторе целый отдел, а не он сам.
Агент Бонд – Шефу.
Отчётность по боевым вылетам легко произвольно искажать – Роберт.
Наверняка можно и по потерям.
Им же высказано предположение о моей службе в Конторе.
007 Алиса Бонд.
Шеф – агенту Бонд.
На твои запросы в предыдущей шифрограмме имею ответить следующее.
Нет ни одного доказательства, что снотворное подсыпала Анжела. Однако конторские аналитики безоговорочно подтверждают твоё предположение.
Вероятная цель этой акции – убедиться, что ты умеешь пилотировать транспортные самолёты.
Входить в контакт с Анжелой, особенно сексуальный, категорически запрещаю.
Агент Боня пользуется моим полным доверием, невзирая на то, что я считаю его конченным кретином. Почему он делает то или это, рекомендую спросить лично у него. Насколько мне известно, он не фетишист и не онанист, по крайней мере, не был ими до сегодняшнего дня. Возможное использование специальных средств и методов в случае необходимости разрешаю на твоё усмотрение.
001 Шеф.
Абсолютно бесполезный обмен шифровками. Подтверждение аналитиков меня не интересовало – я их мнение ни во что не ставила. Трахаться с Анжелой совершенно не входило в мои намерения, в её, надо полагать, тоже. Как и подвергать Боню воздействию специальных средств и методов, то есть, пыток, невзирая на разрешение Шефа. И то, что он не настолько извращенец, как это мне показывал, не так уж важно.
Тут я посреди пустой улицы услышала шум толпы, и поплелась на звук вместе с чемоданом, не очень тяжёлым, но и не пёрышком. Плестись пришлось недалеко – на каком-то подобии площади, примерно в её центре, стоял Боня, плотно окружённый людьми, страстно выкрикивающими ему в лицо какие-то незначительно отличающиеся одно от другого цифры. В основном его атаковали женщины, но были здесь и несколько пожилых мужчин. Одна из старух стояла чуть в стороне и смотрела на происходящее с такой тоской, что явно хотела присоединиться, но не решалась.
- Чего пригорюнилась, бабуля? – спросила я у неё.
В любом случае мне нужны осведомители, а если с людьми не заговаривать, осведомителями они не станут. Правда, ценность того, что может сообщить мне старуха, была под большим вопросом. Но не попробуешь – не узнаешь.
- Опять я пролетела, доча, - откликнулась она. – Умыкнут они его, юношу этого, как пить дать. А на одну пенсию, доча, не прожить. Разве что с голодухи не помрёшь, а так это не жизнь, а существование. Причём жалкое.
- И чем бы тебе помог этот достойный юноша, которого злые силы неизбежно умыкнут?
- Вот точно ты про них сказала «злые силы». Они такие и есть! Вражины подлые! Аспиды! Всё под себя гребут, жадины, а мне опосля их ничего не остаётся, совсем ничего.
- Что именно они гребут под себя?
- Дык ясно что! Бабло, вестимо! У него бабло есть, сразу видать! Но не для меня.
- Ограбить его хочешь, бабуля?
- А что делать, доча? Говорю же, на одну пенсию не прожить. Всё дорожает! Да и за мою квартиру это не такая уж высокая плата! У нас тут хоть и военный городок, но и курорт тоже. И цены, сама понимаешь, курортные. И квартирка моя этих денег стоит, !
- Так ты сдаёшь приезжим спальное место? – наконец, догадалась я.
- Не просто спальное место, доча, а цельную квартиру! Комнату и кухню, со всеми удобствами и без соседей.
Цена на старухину квартиру кусалась, зато во «все удобства» входила ванна и душ с горячей водой, безлимитный интернет, в котором я не нуждалась – у меня был свой, на телефоне, и древний автомобиль, ещё с ручным переключением передач, вкупе с местом на охраняемом паркинге во дворе, бензин и ремонт по моей вине – за отдельную плату.
