Я не сильно и торговалась, не имея особой мотивации экономить, ведь если по чесноку, платила-то не я, а Шеф.
Вытянуть из бабули какие-нибудь полезные сведения мне так и не удалось. Она слышала, что какие-то военные напились и подрались насмерть, но никаких подробностей не помнила – память уже не та. С такими уликами в трибунале просто засмеют.
Бензина в драндулете хватило аккурат доехать до заправки. Там бабуля меня покинула, сказав мне свой адрес и передав запасные ключи, и занялась своими делами, оказалось, у неё такие есть, а я поехала на склад получать амуницию. Форма, полевая и парадная, нож и пистолет с обоймой, хоть у меня был и свой. Рация, мобильник и ноутбук – интенданты Кракена шли в ногу со временем. Фляга и котелок, часы и компас, будто я не пилот, а боевик разведки – ирония судьбы, если можно так выразиться. И ещё много всякого по мелочам, я этим забила багажник бабкиной развалюхи, машина аж осела, ещё немного, и заскребла бы днищем по асфальту. Хотя то, что тут изображало асфальт, выглядело как череда выбоин.
Поговорила с местными обитателями, в том числе с маникюршей, официанткой в кафе и грузчиком, которого я наняла для переноски груза из багажника в снятую комнату. Узнать что-то полезное так и не удалось. По всему выходило, что военный городок и цивильная часть Кракена практически не пересекаются, и чтобы выяснить хоть что-то об авиаторах, придётся собирать информацию среди них, на глазах местной контрразведки.
Додумать эту гениальную мысль я не успела – внезапно взревели сирены, засверкали прежде невидимые проблесковые маячки, потом сирены сменились не менее громким объявлением «Воздушная тревога!», которое повторялось раз за разом неизвестно зачем. Лучше бы вместо него передали инструкции, что нужно делать. Ну, кое-кто и так знал – где-то вдалеке взревели самолётные моторы, судя по звуку, истребители взлетали. Почти сразу застрекотали крупнокалиберные пулемёты, похоже, драконы прорвались к городу. Подтверждая это, неподалёку вспыхнуло зарево, и в ту сторону под звуки своих сирен, не таких, как у гражданской обороны, на огромной скорости промчалось несколько пожарных машин.
- Наверно, бабуля, правильно будет спрятаться в каком-нибудь убежище, - предположила я. – Где ближайшее?
- Даже не знаю, доча, - откликнулась старуха. – Думаю, в подвале, но туда все не помещаются. Ещё можно на машинке в подземный паркинг заехать, ежели там, вестимо, свободные места найдутся. Да и гадкие дракошки едущие машинки ох как не любят, сразу подпалитьь пытаются. Служебные машинки, они огнеупорные хоть немножко, а мой драндулет – нет. Так что воздушную тревогу я лучше дома пересижу. Старая я, уже, наверно, десять тыщ тревог тут просидела, и ничего, жива, как видишь.
- И не боишься?
- Боюсь, как не бояться? Уже, наверно, десять тыщ раз боялась. А может, и больше, кто их считал?
Вновь взревели сирены, а проблесковые маячки погасли. Прозвучало объявление «Отбой воздушной тревоги», повторённое раз десять.
- Вот видишь, доча, - обрадовалась бабка. – Главное – не гоношиться, не гнать волну, и всё будет, как надобно. Мой покойный супруг, бывало, говаривал, что ежели долго сидеть на берегу речки, мимо рано или поздно проплывёт труп твоего врага.
Совет очень так себе, можно ведь и самой проплыть мимо кого-то зелёной и раздувшейся, как русалка. Но я решила ему последовать. Пляж здесь имелся, так почему бы не подождать труп врага на пляже? Тем более, бабуля меня заверила, что драконы атакуют не чаще, чем раз в световой день и иногда дополнительно ещё раз ночью. Пока солнышко не зашло, можно понежиться на песочке под его лучами. Расспросив старуху, как ехать на местный пляж, я отправилась к автомобилю. Бабке предложила искупаться со мной, но она отказалась. Что ж, так даже лучше – зачем мне на пляже такая компаньонка?
Первым делом заехала на заправку – бабкин драндулет жрал горючее как сверхзвуковой бомбардировщик. А потом покаталась по городу, по местам боевой славы, начиная с горящего офисного здания, окружённого изрыгающими мутную жидкость пожарными машинами, заканчивая обгоревшей тачанкой – багги с крупнокалиберным пулемётом, можно сказать, наземный истребитель. Два обгорелых трупа распространяли непередаваемый аромат поджаренного мяса. Стоящая поблизости женщина средних лет горько плакало, видать, среди убитых были её близкие. Как я ни смотрела, признаков того, что драконы сжигали трупы, а не живых людей, не заметила.
Поездив по городу ещё немного, так и не увидела того, что искала, и решила, что искомого тут нет. На этом мои поиски закончились, и я поехала на пляж. Правила дорожного движения запрещают водителю во время поездки разговаривать по телефону, я их откровенно нарушила, пожаловавшись маме на судьбу, коварство которой вылилось в отсутствие у меня, такой красавицы, половой жизни. Мама меня утешала и успокаивала, но я всё это пропускала мимо ушей – шифровок в её словах гарантированно не было, а дичь о внуках, которую она несла в огромном количестве, угрожала моему душевному здоровью.
Агент Бонд – Шефу.
Только что закончился налёт драконов на городишко Кракен, но не на базу. Сожжено 3 дома, не менее 7 автомобилей и 1 тачанка с экипажем 2 чел. Сбитых истребителей,как и драконов, не видела. Кроме экипажа тачанки, других убитых не видела, активности машин «Скорой помощи» тоже не заметила – раненые если и есть, то совсем немного.
Тачанка предположительно к авиабазе отношения не имеет, а весь налёт выглядит постановкой.
007 Алиса Бонд.
Утром я позвонила полковнику по служебному телефону, представилась и спросила, чем мне сегодня заняться. Тот ответил, что я могу делать что угодно, и не только сегодня, и звонить ему больше не нужно, он неимоверно занят, и разговоры с бесполезными бабами в список его неотложных дел не входят. Так что после завтрака в соседнем кафе я занялась, чем хочу, а именно поисками какого-нибудь дяди Васи, может, и алкоголика, зато способного отрегулировать подачу топлива в бабкином драндулете. На СТО если и возьмутся чинить такую рухлядь, то это у них займёт огромное время и стоить будет соответственно, уменьшение расхода горючего стоимость такого ремонта окупит очень нескоро.
Алкоголик быстро нашёлся за гаражами, весь помятый, с красными глазами, ссадинами на лице и трясущимися руками, и за бутылку готовый починить что угодно, хоть драндулет, хоть космический корабль. Говорил он невнятно, я так и не поняла, как его зовут, а когда похмелился, что-то сделал в моторе, и смог отчётливо произнести «Во как!». Пока усаживалась за руль, чтобы завести мотор и убедиться, что этот гений загаражной механики не добил его окончательно, он допил водку, мгновенно проглотил то, что я предназначила ему на закусь, и вдруг заговорил разборчиво.
- Ты красная, как жопа обезьяны, - сообщил он. – Я их в зоопарке видел. И жопу, и всю обезьяну целиком.
Потом он помочился на дверь какого-то гаража, и на этом момент просветления у него закончился. Он бы снова разбил морду об асфальт, но я успела вовремя выскочить из машины, подхватить его и уложить у стены. Стало понятно, почему он принимает оплату не деньгами, а непосредственно водкой – деньги сейчас у него бы наверняка украли, а водку уже никак. Мне стало его немного жалко – этот анахронизм из конца прошлого века имел золотые руки, судя по шуму мотора после ремонта, и что это ему дало?
Что ж, его дело водку пьянствовать, а моё – шпионить. Пару раз мне показалось, что за мной следит какой-то подозрительный хрен, непонятно зачем слонявшийся за гаражами, в старых шпионских фильмах его бы взяли в плен и допросили с пытками, но даже если он и следил, это явно был не уровень майора Савиньена, начальника разведки базы Кракен. В папочке, которую мне дал почитать Шеф, майор характеризовался как компетентный контрразведчик, так что ему бы вполне хватило жучка, встроенного в мой служебный телефон или рацию, благодаря которому все мои перемещения вкупе с разговорами окажутся в его полном распоряжении.
Мои размышления на тему шпионажа прервал телефонный звонок Бонифация, величайшего шпиона современности. Он меня изрядно бесил, но посылать на три буквы коллегу-шпиона было бы не очень хорошо, даже если я изображаю женщину-пилота, не имеющую к Конторе ни малейшего отношения. Остановилась, сделала пару глубоких вдохов-выдохов, зажгла сигарету и только после всего этого нажала «ответить».
- Алиса, скажи мне честно: ты пилотка или агент Конторы? – сходу поинтересовался он.
- Пилотка, Боня, это или шляпа особой формы, или дырка в женщине, предназначенная для секса. А что такое Контора?
- Ну, не прикидывайся, девочка! Контора, которая военная разведка, всегда отправляет на задание двух агентов, и вот мы с тобой вдвоём здесь.
- Слушай, если ты пытаешься меня склеить, в смысле соблазнить, лучше бы так прямо и сказал, чем рассказывать о какой-то мифической военной разведке. И я бы тебе на это что-нибудь ответила.
- Алиса, ты не против провести со мной ночь? Как агент с агентом.
- Против. Как любовник, ты меня ничуть не привлекаешь. Разве что за очень большие деньги.
- Зато привлекаю нормальных женщин, - похвастался он. – Например, крайнюю ночь я провёл с Анжелой. А ты?
- А я – нет. И вообще, кто такая Анжела? Я должна быть с ней знакома?
- Ну, не прикидывайся! Конечно же, ты её помнишь. Она была стюардессой на транспортнике, который ты сюда и привела.
- Боня, ты считаешь нормальным приставать ко мне с рассказами о своей половой жизни?
- Ты не понимаешь! Она – агент здешней разведки!
- То есть она переспала с тобой по приказу? Ну, это неудивительно. Кто ж такому, как ты, даст по доброй воле? Только ты что-то попутал. На базах вроде Кракена нет разведки. Кто сможет шпионить среди драконов, дурачок?
- Это Анжела по приказу разведки, в существование которой ты не веришь, подсыпала пилотам снотворное!
- Зачем?
- Проверить, действительно ли ты пилот транспортной авиации!
- И если бы вдруг оказалось, что ни я, ни ты, ни она, все трое не умеем управлять транспортниками, что тогда? Разбить самолёт? Ничего себе так проверочка!
- Анжела сказала, что на крайний случай у неё для пилотов был антидот, чтобы они проснулись.
- Что такое антидот?
- Противоядие.
- Вот и представь, что я с уверенным видом сажусь за штурвал, но разбиваю самолёт. Сильно поможет антидот и все разом проснувшиеся пилоты мира? Боня, прости, но мне надоело слушать твой бред. Я тебе всё равно не дам. Я не агент разведки, и отдаваться тебе мне никто не приказывал. Отвянь!
Я прервала связь и пару минут пыталась успокоиться, выкурила ещё одну сигарету и позвонила маме. Она вновь завела свою шарманку о внуках, но я сообщила ей, что по глупости обгорела на пляже, и теперь прикосновения ко мне вызывают весьма болезненные ощущения, то есть дискомфорт. Мама заохала и стала предлагать мне самые разные средства, от банального обтирания кефиром до самых современных противоожоговых мазей, которые свободно продаются в столице, но их вряд ли возможно раздобыть в аптеках такого мегаполиса, как Кракен. Я продолжала жаловаться на коварное солнце, пока полностью не передала шифровку. Под конец разговора поинтересовалась маминым здоровьем, она ответила «Не дождётесь!» и прервала связь. Даже о будущих внуках забыла упомянуть.
Агент Бонд – Шефу. Срочно!!!
Боня полностью разрушил прикрытие, моё, своё и некой Анжелы. В разговоре по служебному телефону, которые наверняка прослушиваются местной разведкой или контрразведкой, он несколько раз высказал уверенность, что я агент Конторы. Я, как могла, отнекивалась, но ежу понятно, что здешняя спецслужба поверит ему, а не мне, просто на всякий случай. Прошу инструкций. Предлагаю провести ликвидацию Бони.
007 Алиса Бонд.
Хоть я и поставила пометку «срочно» с несколькими восклицательными знаками, вряд ли в аппарате Шефа кто-то будет особо спешить, и ожидать ответа раньше, чем через три часа, было бы слишком оптимистично. Тупо ждать столько времени не хотелось, так что я проделала несколько дыхательных упражнений, чтобы обуздать нервы, и поехала дальше. Шпионаж сам себя не нашпионит, или как об этом правильно сказать.
Мотор ровно гудел, спасибо ханурику из-за безымянных гаражей. Конечно, на бабкином драндулете нельзя было даже мечтать ни о погонях, ни о дорожных драках, но это ничего – я и на нормальных машинах не очень-то умела такое проделывать, вообще удивительно, что Шеф бросил меня в эту авантюру с авиацией, меня и летать-то учили меньше трёх месяцев, причём на транспортниках и истребителях сразу. Впрочем, тут Контора не ошиблась – до полётов и воздушных боёв меня не допустили по причине наличия женских половых органов, так что в этом пункте я ничего не провалю.
Рухлядь, которой я имела счастье управлять, ехала с довольно низкой скоростью, так что когда на шоссе выскочил не то заяц, не то кролик – уж простите, я их не различаю, мне удалось вовремя затормозить. А может, это был мираж, а то и глюк, потому что когда я выскочила из машины, никакого зверья на дорожном полотне не просматривалось. Впрочем, моё душевное здоровье подтвердил огромный пёс-дворняга, появившийся неведомо откуда, с диким рычанием помчавшийся во глубину сельскохозяйственных угодий, и вернувшийся с окровавленной мордой и остатками предположительно того самого зайца или кролика. Он вилял хвостом и смотрел на меня с ожиданием во взгляде. Понимать бы ещё, чего он ждал.
В разведшколе у нас был предмет под названием «кинология», не имевший ничего общего с кино и посвящённый обращению с собаками. Они все поголовно категорически меня не слушались, а зачёт я получила лишь за то, что они меня и не трогали. Мне даже иногда удавалось отобрать мячик, который псу было приказано охранять. В совсем недалёком прошлом с таким умением я бы стала супершпионом, но с тех пор охранные системы здорово изменились и больше не состоят из одних только свирепых сторожевых собак.
- Чего ты из-под меня хочешь? – поинтересовалась я.
В ответ пёс флегматично подошёл ко мне, стал на задние лапы, положив передние мне на плечи, и нехотя лизнул меня в лицо. Я вернулась за руль, а он через мои колени забрался на переднее пассажирское сиденье. Похоже, езда в машине была для этого друга человека делом привычным. Более того, он гавкнул, поторапливая меня. Мы поехали, а я вдруг заметила, что без всяких медитаций и прочей йоги успокоилась, и меня совершенно перестал интересовать подлец Боня. В знак благодарности я потрепала псу загривок, а он лизнул мне руку.
У ворот аэродрома я остановилась перед шлагбаумом, и военный с автоматом, висящим у него на плече дулом вниз, заглянул в салон. Я собиралась показать ему жетон пилота, но он, едва увидев пса, заулыбался до ушей. Пёс тоже не «промолчал» – пару раз энергично вильнул хвостом и тявкнул. Шлагбаум открылся, но я не спешила проезжать дальше.
- Лейтенант Алиса, - представилась я. – Я новобранец и ещё не…
- Не нужны никакие документы, - заверил меня военный. – Джек своих от чужих отличает чётко, никогда не ошибается.
- Джек – это он? – уточнила я, погладив собаку по голове.
- А кто ж ещё? Пару дней как завеялся куда-то, и вот, как обычно, вернулся на попутке. А мы тут для него жратву храним. Только он сейчас из машины не вылезет, если вы, лейтенант, тоже этого не сделаете.
Вытянуть из бабули какие-нибудь полезные сведения мне так и не удалось. Она слышала, что какие-то военные напились и подрались насмерть, но никаких подробностей не помнила – память уже не та. С такими уликами в трибунале просто засмеют.
Бензина в драндулете хватило аккурат доехать до заправки. Там бабуля меня покинула, сказав мне свой адрес и передав запасные ключи, и занялась своими делами, оказалось, у неё такие есть, а я поехала на склад получать амуницию. Форма, полевая и парадная, нож и пистолет с обоймой, хоть у меня был и свой. Рация, мобильник и ноутбук – интенданты Кракена шли в ногу со временем. Фляга и котелок, часы и компас, будто я не пилот, а боевик разведки – ирония судьбы, если можно так выразиться. И ещё много всякого по мелочам, я этим забила багажник бабкиной развалюхи, машина аж осела, ещё немного, и заскребла бы днищем по асфальту. Хотя то, что тут изображало асфальт, выглядело как череда выбоин.
Поговорила с местными обитателями, в том числе с маникюршей, официанткой в кафе и грузчиком, которого я наняла для переноски груза из багажника в снятую комнату. Узнать что-то полезное так и не удалось. По всему выходило, что военный городок и цивильная часть Кракена практически не пересекаются, и чтобы выяснить хоть что-то об авиаторах, придётся собирать информацию среди них, на глазах местной контрразведки.
Додумать эту гениальную мысль я не успела – внезапно взревели сирены, засверкали прежде невидимые проблесковые маячки, потом сирены сменились не менее громким объявлением «Воздушная тревога!», которое повторялось раз за разом неизвестно зачем. Лучше бы вместо него передали инструкции, что нужно делать. Ну, кое-кто и так знал – где-то вдалеке взревели самолётные моторы, судя по звуку, истребители взлетали. Почти сразу застрекотали крупнокалиберные пулемёты, похоже, драконы прорвались к городу. Подтверждая это, неподалёку вспыхнуло зарево, и в ту сторону под звуки своих сирен, не таких, как у гражданской обороны, на огромной скорости промчалось несколько пожарных машин.
- Наверно, бабуля, правильно будет спрятаться в каком-нибудь убежище, - предположила я. – Где ближайшее?
- Даже не знаю, доча, - откликнулась старуха. – Думаю, в подвале, но туда все не помещаются. Ещё можно на машинке в подземный паркинг заехать, ежели там, вестимо, свободные места найдутся. Да и гадкие дракошки едущие машинки ох как не любят, сразу подпалитьь пытаются. Служебные машинки, они огнеупорные хоть немножко, а мой драндулет – нет. Так что воздушную тревогу я лучше дома пересижу. Старая я, уже, наверно, десять тыщ тревог тут просидела, и ничего, жива, как видишь.
- И не боишься?
- Боюсь, как не бояться? Уже, наверно, десять тыщ раз боялась. А может, и больше, кто их считал?
Вновь взревели сирены, а проблесковые маячки погасли. Прозвучало объявление «Отбой воздушной тревоги», повторённое раз десять.
- Вот видишь, доча, - обрадовалась бабка. – Главное – не гоношиться, не гнать волну, и всё будет, как надобно. Мой покойный супруг, бывало, говаривал, что ежели долго сидеть на берегу речки, мимо рано или поздно проплывёт труп твоего врага.
Совет очень так себе, можно ведь и самой проплыть мимо кого-то зелёной и раздувшейся, как русалка. Но я решила ему последовать. Пляж здесь имелся, так почему бы не подождать труп врага на пляже? Тем более, бабуля меня заверила, что драконы атакуют не чаще, чем раз в световой день и иногда дополнительно ещё раз ночью. Пока солнышко не зашло, можно понежиться на песочке под его лучами. Расспросив старуху, как ехать на местный пляж, я отправилась к автомобилю. Бабке предложила искупаться со мной, но она отказалась. Что ж, так даже лучше – зачем мне на пляже такая компаньонка?
Первым делом заехала на заправку – бабкин драндулет жрал горючее как сверхзвуковой бомбардировщик. А потом покаталась по городу, по местам боевой славы, начиная с горящего офисного здания, окружённого изрыгающими мутную жидкость пожарными машинами, заканчивая обгоревшей тачанкой – багги с крупнокалиберным пулемётом, можно сказать, наземный истребитель. Два обгорелых трупа распространяли непередаваемый аромат поджаренного мяса. Стоящая поблизости женщина средних лет горько плакало, видать, среди убитых были её близкие. Как я ни смотрела, признаков того, что драконы сжигали трупы, а не живых людей, не заметила.
Поездив по городу ещё немного, так и не увидела того, что искала, и решила, что искомого тут нет. На этом мои поиски закончились, и я поехала на пляж. Правила дорожного движения запрещают водителю во время поездки разговаривать по телефону, я их откровенно нарушила, пожаловавшись маме на судьбу, коварство которой вылилось в отсутствие у меня, такой красавицы, половой жизни. Мама меня утешала и успокаивала, но я всё это пропускала мимо ушей – шифровок в её словах гарантированно не было, а дичь о внуках, которую она несла в огромном количестве, угрожала моему душевному здоровью.
Агент Бонд – Шефу.
Только что закончился налёт драконов на городишко Кракен, но не на базу. Сожжено 3 дома, не менее 7 автомобилей и 1 тачанка с экипажем 2 чел. Сбитых истребителей,как и драконов, не видела. Кроме экипажа тачанки, других убитых не видела, активности машин «Скорой помощи» тоже не заметила – раненые если и есть, то совсем немного.
Тачанка предположительно к авиабазе отношения не имеет, а весь налёт выглядит постановкой.
007 Алиса Бонд.
Глава 3
Утром я позвонила полковнику по служебному телефону, представилась и спросила, чем мне сегодня заняться. Тот ответил, что я могу делать что угодно, и не только сегодня, и звонить ему больше не нужно, он неимоверно занят, и разговоры с бесполезными бабами в список его неотложных дел не входят. Так что после завтрака в соседнем кафе я занялась, чем хочу, а именно поисками какого-нибудь дяди Васи, может, и алкоголика, зато способного отрегулировать подачу топлива в бабкином драндулете. На СТО если и возьмутся чинить такую рухлядь, то это у них займёт огромное время и стоить будет соответственно, уменьшение расхода горючего стоимость такого ремонта окупит очень нескоро.
Алкоголик быстро нашёлся за гаражами, весь помятый, с красными глазами, ссадинами на лице и трясущимися руками, и за бутылку готовый починить что угодно, хоть драндулет, хоть космический корабль. Говорил он невнятно, я так и не поняла, как его зовут, а когда похмелился, что-то сделал в моторе, и смог отчётливо произнести «Во как!». Пока усаживалась за руль, чтобы завести мотор и убедиться, что этот гений загаражной механики не добил его окончательно, он допил водку, мгновенно проглотил то, что я предназначила ему на закусь, и вдруг заговорил разборчиво.
- Ты красная, как жопа обезьяны, - сообщил он. – Я их в зоопарке видел. И жопу, и всю обезьяну целиком.
Потом он помочился на дверь какого-то гаража, и на этом момент просветления у него закончился. Он бы снова разбил морду об асфальт, но я успела вовремя выскочить из машины, подхватить его и уложить у стены. Стало понятно, почему он принимает оплату не деньгами, а непосредственно водкой – деньги сейчас у него бы наверняка украли, а водку уже никак. Мне стало его немного жалко – этот анахронизм из конца прошлого века имел золотые руки, судя по шуму мотора после ремонта, и что это ему дало?
Что ж, его дело водку пьянствовать, а моё – шпионить. Пару раз мне показалось, что за мной следит какой-то подозрительный хрен, непонятно зачем слонявшийся за гаражами, в старых шпионских фильмах его бы взяли в плен и допросили с пытками, но даже если он и следил, это явно был не уровень майора Савиньена, начальника разведки базы Кракен. В папочке, которую мне дал почитать Шеф, майор характеризовался как компетентный контрразведчик, так что ему бы вполне хватило жучка, встроенного в мой служебный телефон или рацию, благодаря которому все мои перемещения вкупе с разговорами окажутся в его полном распоряжении.
Мои размышления на тему шпионажа прервал телефонный звонок Бонифация, величайшего шпиона современности. Он меня изрядно бесил, но посылать на три буквы коллегу-шпиона было бы не очень хорошо, даже если я изображаю женщину-пилота, не имеющую к Конторе ни малейшего отношения. Остановилась, сделала пару глубоких вдохов-выдохов, зажгла сигарету и только после всего этого нажала «ответить».
- Алиса, скажи мне честно: ты пилотка или агент Конторы? – сходу поинтересовался он.
- Пилотка, Боня, это или шляпа особой формы, или дырка в женщине, предназначенная для секса. А что такое Контора?
- Ну, не прикидывайся, девочка! Контора, которая военная разведка, всегда отправляет на задание двух агентов, и вот мы с тобой вдвоём здесь.
- Слушай, если ты пытаешься меня склеить, в смысле соблазнить, лучше бы так прямо и сказал, чем рассказывать о какой-то мифической военной разведке. И я бы тебе на это что-нибудь ответила.
- Алиса, ты не против провести со мной ночь? Как агент с агентом.
- Против. Как любовник, ты меня ничуть не привлекаешь. Разве что за очень большие деньги.
- Зато привлекаю нормальных женщин, - похвастался он. – Например, крайнюю ночь я провёл с Анжелой. А ты?
- А я – нет. И вообще, кто такая Анжела? Я должна быть с ней знакома?
- Ну, не прикидывайся! Конечно же, ты её помнишь. Она была стюардессой на транспортнике, который ты сюда и привела.
- Боня, ты считаешь нормальным приставать ко мне с рассказами о своей половой жизни?
- Ты не понимаешь! Она – агент здешней разведки!
- То есть она переспала с тобой по приказу? Ну, это неудивительно. Кто ж такому, как ты, даст по доброй воле? Только ты что-то попутал. На базах вроде Кракена нет разведки. Кто сможет шпионить среди драконов, дурачок?
- Это Анжела по приказу разведки, в существование которой ты не веришь, подсыпала пилотам снотворное!
- Зачем?
- Проверить, действительно ли ты пилот транспортной авиации!
- И если бы вдруг оказалось, что ни я, ни ты, ни она, все трое не умеем управлять транспортниками, что тогда? Разбить самолёт? Ничего себе так проверочка!
- Анжела сказала, что на крайний случай у неё для пилотов был антидот, чтобы они проснулись.
- Что такое антидот?
- Противоядие.
- Вот и представь, что я с уверенным видом сажусь за штурвал, но разбиваю самолёт. Сильно поможет антидот и все разом проснувшиеся пилоты мира? Боня, прости, но мне надоело слушать твой бред. Я тебе всё равно не дам. Я не агент разведки, и отдаваться тебе мне никто не приказывал. Отвянь!
Я прервала связь и пару минут пыталась успокоиться, выкурила ещё одну сигарету и позвонила маме. Она вновь завела свою шарманку о внуках, но я сообщила ей, что по глупости обгорела на пляже, и теперь прикосновения ко мне вызывают весьма болезненные ощущения, то есть дискомфорт. Мама заохала и стала предлагать мне самые разные средства, от банального обтирания кефиром до самых современных противоожоговых мазей, которые свободно продаются в столице, но их вряд ли возможно раздобыть в аптеках такого мегаполиса, как Кракен. Я продолжала жаловаться на коварное солнце, пока полностью не передала шифровку. Под конец разговора поинтересовалась маминым здоровьем, она ответила «Не дождётесь!» и прервала связь. Даже о будущих внуках забыла упомянуть.
Агент Бонд – Шефу. Срочно!!!
Боня полностью разрушил прикрытие, моё, своё и некой Анжелы. В разговоре по служебному телефону, которые наверняка прослушиваются местной разведкой или контрразведкой, он несколько раз высказал уверенность, что я агент Конторы. Я, как могла, отнекивалась, но ежу понятно, что здешняя спецслужба поверит ему, а не мне, просто на всякий случай. Прошу инструкций. Предлагаю провести ликвидацию Бони.
007 Алиса Бонд.
Хоть я и поставила пометку «срочно» с несколькими восклицательными знаками, вряд ли в аппарате Шефа кто-то будет особо спешить, и ожидать ответа раньше, чем через три часа, было бы слишком оптимистично. Тупо ждать столько времени не хотелось, так что я проделала несколько дыхательных упражнений, чтобы обуздать нервы, и поехала дальше. Шпионаж сам себя не нашпионит, или как об этом правильно сказать.
Мотор ровно гудел, спасибо ханурику из-за безымянных гаражей. Конечно, на бабкином драндулете нельзя было даже мечтать ни о погонях, ни о дорожных драках, но это ничего – я и на нормальных машинах не очень-то умела такое проделывать, вообще удивительно, что Шеф бросил меня в эту авантюру с авиацией, меня и летать-то учили меньше трёх месяцев, причём на транспортниках и истребителях сразу. Впрочем, тут Контора не ошиблась – до полётов и воздушных боёв меня не допустили по причине наличия женских половых органов, так что в этом пункте я ничего не провалю.
Рухлядь, которой я имела счастье управлять, ехала с довольно низкой скоростью, так что когда на шоссе выскочил не то заяц, не то кролик – уж простите, я их не различаю, мне удалось вовремя затормозить. А может, это был мираж, а то и глюк, потому что когда я выскочила из машины, никакого зверья на дорожном полотне не просматривалось. Впрочем, моё душевное здоровье подтвердил огромный пёс-дворняга, появившийся неведомо откуда, с диким рычанием помчавшийся во глубину сельскохозяйственных угодий, и вернувшийся с окровавленной мордой и остатками предположительно того самого зайца или кролика. Он вилял хвостом и смотрел на меня с ожиданием во взгляде. Понимать бы ещё, чего он ждал.
В разведшколе у нас был предмет под названием «кинология», не имевший ничего общего с кино и посвящённый обращению с собаками. Они все поголовно категорически меня не слушались, а зачёт я получила лишь за то, что они меня и не трогали. Мне даже иногда удавалось отобрать мячик, который псу было приказано охранять. В совсем недалёком прошлом с таким умением я бы стала супершпионом, но с тех пор охранные системы здорово изменились и больше не состоят из одних только свирепых сторожевых собак.
- Чего ты из-под меня хочешь? – поинтересовалась я.
В ответ пёс флегматично подошёл ко мне, стал на задние лапы, положив передние мне на плечи, и нехотя лизнул меня в лицо. Я вернулась за руль, а он через мои колени забрался на переднее пассажирское сиденье. Похоже, езда в машине была для этого друга человека делом привычным. Более того, он гавкнул, поторапливая меня. Мы поехали, а я вдруг заметила, что без всяких медитаций и прочей йоги успокоилась, и меня совершенно перестал интересовать подлец Боня. В знак благодарности я потрепала псу загривок, а он лизнул мне руку.
У ворот аэродрома я остановилась перед шлагбаумом, и военный с автоматом, висящим у него на плече дулом вниз, заглянул в салон. Я собиралась показать ему жетон пилота, но он, едва увидев пса, заулыбался до ушей. Пёс тоже не «промолчал» – пару раз энергично вильнул хвостом и тявкнул. Шлагбаум открылся, но я не спешила проезжать дальше.
- Лейтенант Алиса, - представилась я. – Я новобранец и ещё не…
- Не нужны никакие документы, - заверил меня военный. – Джек своих от чужих отличает чётко, никогда не ошибается.
- Джек – это он? – уточнила я, погладив собаку по голове.
- А кто ж ещё? Пару дней как завеялся куда-то, и вот, как обычно, вернулся на попутке. А мы тут для него жратву храним. Только он сейчас из машины не вылезет, если вы, лейтенант, тоже этого не сделаете.
