Нас здесь всего двадцать восемь. Помощи ждать не откуда. Никто не придет сверху и не поможет. И вы, - я пристально посмотрела на нашего местного царька, - тоже умрете, если вдруг у вас случится инфаркт, а доктора рядом не будет.
-Да как ты смеешь, девчонка! – заорал он, багровея, - да я тебя как муху…
-Вы нашли эликсир бессмертия? Нет?! Значит вы такой, как и мы все! Смертный! – заорала я в ответ, и сама испугалась своей смелости, - вы видите здесь толпы ваших почитателей? Миллионы, лежащие в Швейцарских банках? Охрану? Виллы, яхты, Порше? Их тоже нет! Значит, нужно учиться выживать совместно.
Я задыхалась. Этот напыщенный расфуфыренный индюк достал меня своими постоянными придирками, пьянством и блядством с двумя девицами. Эта тройка за месяц пальцем не пошевелила, что бы что-то сделать или помочь. С дальнего угла стола раздались размеренные хлопки. Худощавый мужчина с серьезным лицом хлопал мне в ладоши. Иван Иванович метнул злой взгляд на него и промолчал. Это была маленькая, но победа.
-Значит так, - дрожащим голосом продолжила я, - мое предложение. Каждый сидящий здесь заканчивал институт. Напишите на листке свои специальности. Прежде всего, нам нужны, способные разобраться в технике, инженеры и просто необходимы врачи. Здесь есть хороший медицинский центр. Я была там. Он полностью оборудованный. УЗИ, рентген, лаборатория… Я в этом не разбираюсь. Максимум что могу – сделать укол. Вся литература есть в компьютерах. У нас есть тьма времени, можно сказать единственное, что у нас есть – это время. Два года, пять лет, десять лет. За это время можно многое выучить. Мы все в одной лодке, господа.
Я обессиленно села на лавку. Разговор меня страшно утомил. Пот выступил на спине, и горели щеки, но я справилась. Я просто хочу жить. Сильно хочу.
Нина, по-прежнему со мной не разговаривала, хотя и приходила вместе со всеми в столовую. Я махнула на нее рукой, общалась с Эльвирой и Лидией, женами ректора и профессора. Женщины были не безнадежны. Конечно, кривили губы, когда приходилось чистить картошку и очищать грязные тарелки, но помогали во всем. В перчатках высаживали огурцы и помидоры в подвесные теплицы, когда их установили. Занимались уборкой, стиркой. Чернозем и разнообразные удобрения мы так же нашли в огромных контейнерах в дальних комнатах. Люди, строившие бункер, позаботились обо всем. Я добрым словом вспомнила Нининого Павла.
После нашей ссоры Иван Иванович изменил ко мне отношение. Больше не шпынял и не называл нищей студенткой, наоборот. Следил за каждым моим шагом маленькими глазками и многозначительно улыбался. Однажды, проходя мимо него с подносом, я почувствовала руку на ягодицах.
-Ой, - я наклонила поднос, и тарелка с борщом вылилась ему на грудь, - извините, ради Бога.
Поднялся небольшой переполох, мужчина метнул в меня злой взгляд, но смолчал, зато его девицы еще долго изгалялись над моей неуклюжестью.
Я не гналась за модой. Пусть остальные запаслись некоторыми вещичками от кутюрье и носили в бункере их, я одевалась в стандартный комбинезон серого цвета, который обнаружила в кладовых. Размеры были разные, но самый маленький все-равно оказался сорок восьмой, больше, чем мой родной. Можно было, конечно, ушить - швейные машины находились там же. Но я просто подвязывалась поясом и не обращала внимания на объёмные штаны и рубашку.
Жизнь текла своим чередом. Машины работали как часы. Однажды погас свет в кухне, мы испугались смертельно, но оказалось, переходник сгорел. Его легко заменили. Я готовила еду, постепенно делая инвентаризацию запасов продуктов, записывая все на планшет. Ухаживала за огородом, читала, смотрела в комнате фильмы… До поры до времени.
Через некоторое время я стала ловить заинтересованные мужские взгляды. Следом последовали откровенные намеки, недвусмысленные предложения, приглашения выпить, посмотреть фильм, поиграть в шахматы в комнатах, и прочее. Еще тогда в первый день я отметила, что на восемь женщин приходится двадцать мужчин. Даже если уберем пожилых профессоров и академиков (их пятеро), вычеркнем одного из хозяев бункера Иван Ивановича, остаются почти четырнадцать молодых мужчин. И рано или поздно им захочется женщину. Вот этого я боялась больше всего.
Я, как социолог, слишком хорошо понимала, чем это грозит. В замкнутом пространстве, с бьющим в голову тестостероном, мужчины становятся дикарями. Налет цивилизации и воспитания слетит быстро. Я старалась быть самой неприметной, одевалась в мешковатую бесформенную одежду, в отличие от девиц, щеголявших в бункере в мини-юбках и обтягивающих лосинах, стягивала волосы в хвост и не смотрела никому в глаза, но чувствовала, что опасность приближается.
А когда в коридоре меня прижал к стенке Иван, развязно и настойчиво предложив пойти в комнату развлечься, стала еще более осторожной. Я давно наблюдала издалека за Джоном. Странное имя для русского (если он русский конечно). Когда он меня благодарил за завтрак или здоровался, я чувствовала едва заметный акцент. Он был всегда один, ни с кем не общался, кроме Льва Николаевича. Но от него исходила такая сила, что даже красотки Иван Ивановича посматривали иногда в его сторону и призывно улыбались. В конце концов, я решила форсировать события, особенно после того, как однажды вечером Иван Иванович ввалился ко мне в комнату.
-Я пришел пожелать тебе спокойной ночи, Наташенька, - произнес он приторно сладким голосом, когда на стук я необдуманно открыла дверь.
-Спасибо, Иван Иванович, - безразлично произнесла я, - и вам хороших снов.
-Они будут еще лучше, если я их буду смотреть вместе с тобой, - улыбнулся мужчина и шагнул в комнату.
-Иван Иванович, - я осталась возле двери и сложила крест-накрест руки на груди, - я вас не приглашала.
-Ну что ты так официально? – рассмеялся он, - разве я стар? Давай на ты? – Он прохаживался по маленькой комнатке, рассматривая мои немногочисленные вещи, книги, включенный ноут, с паузой на лекции по земледелию, презрительно хмыкал и кривился.
-Наташа, - повернулся он ко мне, - тебе здесь не скучно? У меня гораздо просторнее и богаче комнаты. Там много интересного. Есть и кинотеатр, бассейн, сауна, даже батут… - Я молчала.
-Может, переселишься ко мне? – Иван Иванович подошел ближе и взял меня за подбородок жесткими пальцами. Я вырвалась, дернув головой.
-Вы там гарем организовываете? – приподняла я брови, - Оля, Вика и я, дружная семья?
-Оля и Вика найдут себе другое жилье, - серьезно сказал мужчина, - мы будем только вдвоем.
Пусть я и хотела казаться равнодушной и спокойной, но сердце выпрыгивало из груди. Его мерзкое холеное лицо было так близко, маленькие похотливые глазки впились в мои. Дорогой одеколон, абсолютная уверенность в своей неотразимости бесили. Всегда ненавидела таких мужчин, уверенных, что они пупы земли, что никто не сможет им отказать, что любая женщина будет рада оказаться с ним в койке. Но здесь другой мир, и в этом мире иные законы, не те, что были наверху.
-Не знаю, чем ты меня так привлекаешь, - продолжал он дышать мне в лицо, - мои девочки гораздо красивее. Может, потому что сопротивляешься, как недотрога? – он мерзко захихикал, - кстати, был с твоей подружкой. Ничего особенного…
Все внутри сжалось от омерзения. Я дернулась в сторону и произнесла.
-Спасибо за лестное предложение, но я вынуждена отказаться. Вы не в моем вкусе.
Глаза мужчины зажглись яростью. Холеное лицо перекосила безобразная гримаса, уродуя и без того не очень красивую внешность.
-Ах ты, сучка, - пошипел он, - мне еще никто не отказывал. Ты появилась здесь нежданно-негаданно, командуешь, дерзишь мне. Ты знаешь, сколько стоит билет в бункер?
-Нет, - холодно ответила я.
-Десять миллионов евро, девочка, для чужих, - произнес он значительно, - и миллион для своих. У тебя есть десять миллионов? Ты можешь со мной расплатиться?
-И куда вы их здесь потратите, эти десять миллионов? – спросила я, криво улыбнувшись, - вы видите здесь магазины, рестораны или казино?
Мужчина задрожал от бешенства. Он навалился всем телом и впился в губы, шаря руками по телу, прижимая к стене. Я недолго думая укусила за язык и оттолкнула со всей силой.
-Сука! – заорал он, закрывая ладонью рот.
-Вон из моей комнаты, Иван Иванович, - я взяла в руки тяжелую керамическую лампу, - как бы вы случайно не повредили себе еще кое-что…
В коридоре послышался шум, и мужчина, матерясь, прижимая руку к губам, выскочил за дверь. Я тут же ее заперла. Никогда не думала, что способна на такое. Меня колотило. Я шагала по комнате из угла в угол и размышляла.
Я социолог. И понимала, что мужская агрессия, рано или поздно, проявит себя. Мы в замкнутом пространстве. Еды много, времени много, делать нечего. Среди мужчин, особенно молодых, начнется борьба за самок. Значит, мне нужно выбрать альфа-самца.
-Джон, - тихо обратилась я к одиноко сидящему мужчине, когда разносила кофейники, - мне нужно с вами поговорить. Останетесь после ужина?
-Хорошо, - кивнул мужчина с непроницаемым видом.
Я пошла на свое место, уворачиваясь от жадных рук, норовящих меня потрогать. Все мужчины словно сошли с ума. Какие они были в первый день – надменные, холодные, чванливые. И какие сейчас? С жадными похотливыми взглядами и цепкими руками. Я стала в сто крат осторожней, заходя в комнату вечером и не выходя из нее до утра. Меня не раз и не два приглашали на вечеринки с выпивкой (ее тоже в кладовой было завались) и танцами. В последнее время я отказывалась. Да и раньше никакого удовольствия от общих посиделок не испытывала. Разговоры все время шли о том, у кого больше яхта, сколько Феррари, Порше и Майбахов стоят в гаражах. Шопинг в Париже или Лондоне. Словно они до сих пор живут в прошлом, словно здесь, в бункере, они просто на отдыхе, и собираются вскоре вернуться к своей золотой жизни.
-Всем пока! – раздался голос Нины, и я подняла голову. Девушка в обнимку с двумя молодыми мужчинами уходила по коридору в сторону спален.
-Нина! – крикнула я громко, - нам надо поговорить. Поднялась и пошла за ней.
-Хочешь присоединиться? – произнес Олег, один из ее парней. Все засмеялись.
-Нет, - ответила я, - Нина, остановись.
-Хватит контролировать мою жизнь! – вспылила Нина, - это мое дело, что хочу, то и делаю. Ты мне не мать!
-Я не собираюсь тебя контролировать, - тихо произнесла, вздохнув, - просто хотела предупредить, что в аптечке есть контрацептивы. Возьми, а то нам тут только ребенка не хватало.
Нина хмуро кивнула, обняла мужчин за шею и потянула за собой. Я обернулась к столу. Иван Иванович саркастически скривился. Лев Николаевич пожал плечами, женщины низко склонив голову, пили чай. Остальные делали вид, что ничего не произошло.
Потихоньку все разошлись. Я загрузила посуду в машину и обернулась к Джону, который сидел в одиночестве и покусывал зубочистку.
-Пойдемте в библиотеку, - предложила я. Мужчина кивнул и поднялся.
Библиотека, конечно, было громким названием для небольшой комнаты с электронными книгами и несколькими мощными компьютерами. Все, что создало человечество за тысячелетия цивилизации, хранилось на жестких носителях. На полках стояло только несколько раритетных книг и немного лазерных дисков с записями фильмов.
Мы сели в кресла напротив друг друга. Мужчина молчал, пристально рассматривая меня. Казалось, его нисколько не напрягает тишина. Сколько я его знаю, а это уже почти два месяца, молчит он большую часть времени. Ладно, пора приниматься за непростой разговор.
-Джон, - начала я, сжимая руки в замок, - вы только сразу не отвечайте, подумайте и поразмыслите над моим предложением… На мой взгляд, вы здесь, в нашем небольшом государстве самый перспективный лидер.
На лице у мужчины было написано легкое удивление, не более.
-Я? – повторил он, чуть дернув в усмешке губами.
-Да, - кивнула, - именно вы. Остальные или старые или слишком изнеженные предыдущей сытой жизнью. Мальчики – мажоры, папенькины сынки, баловни судьбы… Вы один производите впечатление серьезного сильного мужчины. Правда, неразговорчивого, - добавила я, нервно улыбнувшись.
-И? – поднял он скептически брови. «Немногословен, скрытен и не любопытен», - мысленно отметила я.
-Я предлагаю вам себя, - мужчина кашлянул, словно поперхнувшись, я быстро затараторила, прерывая возможные возражения, - подождите. Дайте закончить. Рано или поздно среди молодых начнется борьба за женщину. Вы видите, что в последнее время происходит. Скука съедает заживо. А инстинкт продолжение рода и здоровую агрессию никто не отменял. Напряженность растет. Я боюсь, что начнутся драки и кровопролитие.
-Вы боитесь за себя? – уточнил он.
-Конечно, - я твердо посмотрела на него, - боюсь. Я не хочу ходить по рукам, быть призом в войне за самку. И я чувствую в вас ту силу, которая может меня защитить.
Я замолчала. Джон по-прежнему не отрывал от меня пристальный изучающий взгляд. Вряд ли я выгляжу сейчас способной увлечь мужчину. Серый комбинезон на два размера больше моего, черные грубые ботинки, чистое лицо без косметики, туго стянутые на затылке волосы, чтобы не мешали при готовке. Небо и земля, по сравнению с двумя красотками Ивана Ивановича. Я мысленно вздохнула: «Нужно было перед разговором хоть приодеться».
Джону на вид было не больше тридцати трех – тридцати пяти. Худощавый, жилистый, он производил впечатление физически очень сильного человека. Однажды я видела, как он легко поднимал мешки с мукой, перенося их поближе к входу. Серьезное скуластое лицо, скорее некрасивое, чем симпатичное, но странно притягивающее взгляд. Наверное, все женщины чувствуют внутреннюю сущность мужчины, его силу воли, стальной стержень. И тянутся к таким мужчинам инстинктивно. Меня всегда интересовала эта тема, я даже однажды курсовую написала о влиянии одной сильной личности на ход истории всего государства.
-Что вы скажете? - наконец произнесла я, устав ждать.
-Давайте еще раз уточним, Наталья, - произнес мужчина, - вы предлагаете мне защищать вас от посягательств других мужчин? Стать вашим охранником? – Он помолчал и добавил насмешливо, - а что я буду иметь взамен?
-Все верно… - я тяжело вздохнула, - понимаю, рано или поздно мне придется с вами спать, - мужчина напротив скривился, словно от зубной боли, я спохватилась, выглядело так, словно это для меня тягостная обременительная обязанность, - но прежде… Хотелось бы узнать друг друга поближе. Пока давайте просто сделаем вид. Тем более, что если.. – я споткнулась о слово, - нет, когда начнется борьба, коснется всех. Я уверена, вы сможете ее остановить.
Даже я заметила, что в моем предложении много «если» и «прежде», а мужчина заметил и подавно. Я хочу все, но отдавать пока ничего не собираюсь.
-Откуда такая вера в мои силы? – иронично, с едва заметным акцентом произнес Джон, - даже я не смогу устоять против тринадцати молодых кобелей.
-Я не думаю, что вам придется с ними всеми драться, - улыбнулась я, с облегчением выдыхая, (самое сложное позади), - чтобы они напали все вместе им нужно объединиться, а я не верю, что у них есть хоть кто-то с лидерскими замашками. Сейчас в нашем государстве видимость демократии. Более менее роль президента исполняет Лев Николаевич. Но ему за шестьдесят. Молодые рано или поздно начнут качать права, и нужна будет твердая рука, чтобы не было анархии. Я просто опередила события.
-Да как ты смеешь, девчонка! – заорал он, багровея, - да я тебя как муху…
-Вы нашли эликсир бессмертия? Нет?! Значит вы такой, как и мы все! Смертный! – заорала я в ответ, и сама испугалась своей смелости, - вы видите здесь толпы ваших почитателей? Миллионы, лежащие в Швейцарских банках? Охрану? Виллы, яхты, Порше? Их тоже нет! Значит, нужно учиться выживать совместно.
Я задыхалась. Этот напыщенный расфуфыренный индюк достал меня своими постоянными придирками, пьянством и блядством с двумя девицами. Эта тройка за месяц пальцем не пошевелила, что бы что-то сделать или помочь. С дальнего угла стола раздались размеренные хлопки. Худощавый мужчина с серьезным лицом хлопал мне в ладоши. Иван Иванович метнул злой взгляд на него и промолчал. Это была маленькая, но победа.
-Значит так, - дрожащим голосом продолжила я, - мое предложение. Каждый сидящий здесь заканчивал институт. Напишите на листке свои специальности. Прежде всего, нам нужны, способные разобраться в технике, инженеры и просто необходимы врачи. Здесь есть хороший медицинский центр. Я была там. Он полностью оборудованный. УЗИ, рентген, лаборатория… Я в этом не разбираюсь. Максимум что могу – сделать укол. Вся литература есть в компьютерах. У нас есть тьма времени, можно сказать единственное, что у нас есть – это время. Два года, пять лет, десять лет. За это время можно многое выучить. Мы все в одной лодке, господа.
Я обессиленно села на лавку. Разговор меня страшно утомил. Пот выступил на спине, и горели щеки, но я справилась. Я просто хочу жить. Сильно хочу.
****
Нина, по-прежнему со мной не разговаривала, хотя и приходила вместе со всеми в столовую. Я махнула на нее рукой, общалась с Эльвирой и Лидией, женами ректора и профессора. Женщины были не безнадежны. Конечно, кривили губы, когда приходилось чистить картошку и очищать грязные тарелки, но помогали во всем. В перчатках высаживали огурцы и помидоры в подвесные теплицы, когда их установили. Занимались уборкой, стиркой. Чернозем и разнообразные удобрения мы так же нашли в огромных контейнерах в дальних комнатах. Люди, строившие бункер, позаботились обо всем. Я добрым словом вспомнила Нининого Павла.
После нашей ссоры Иван Иванович изменил ко мне отношение. Больше не шпынял и не называл нищей студенткой, наоборот. Следил за каждым моим шагом маленькими глазками и многозначительно улыбался. Однажды, проходя мимо него с подносом, я почувствовала руку на ягодицах.
-Ой, - я наклонила поднос, и тарелка с борщом вылилась ему на грудь, - извините, ради Бога.
Поднялся небольшой переполох, мужчина метнул в меня злой взгляд, но смолчал, зато его девицы еще долго изгалялись над моей неуклюжестью.
Я не гналась за модой. Пусть остальные запаслись некоторыми вещичками от кутюрье и носили в бункере их, я одевалась в стандартный комбинезон серого цвета, который обнаружила в кладовых. Размеры были разные, но самый маленький все-равно оказался сорок восьмой, больше, чем мой родной. Можно было, конечно, ушить - швейные машины находились там же. Но я просто подвязывалась поясом и не обращала внимания на объёмные штаны и рубашку.
Жизнь текла своим чередом. Машины работали как часы. Однажды погас свет в кухне, мы испугались смертельно, но оказалось, переходник сгорел. Его легко заменили. Я готовила еду, постепенно делая инвентаризацию запасов продуктов, записывая все на планшет. Ухаживала за огородом, читала, смотрела в комнате фильмы… До поры до времени.
Через некоторое время я стала ловить заинтересованные мужские взгляды. Следом последовали откровенные намеки, недвусмысленные предложения, приглашения выпить, посмотреть фильм, поиграть в шахматы в комнатах, и прочее. Еще тогда в первый день я отметила, что на восемь женщин приходится двадцать мужчин. Даже если уберем пожилых профессоров и академиков (их пятеро), вычеркнем одного из хозяев бункера Иван Ивановича, остаются почти четырнадцать молодых мужчин. И рано или поздно им захочется женщину. Вот этого я боялась больше всего.
Я, как социолог, слишком хорошо понимала, чем это грозит. В замкнутом пространстве, с бьющим в голову тестостероном, мужчины становятся дикарями. Налет цивилизации и воспитания слетит быстро. Я старалась быть самой неприметной, одевалась в мешковатую бесформенную одежду, в отличие от девиц, щеголявших в бункере в мини-юбках и обтягивающих лосинах, стягивала волосы в хвост и не смотрела никому в глаза, но чувствовала, что опасность приближается.
А когда в коридоре меня прижал к стенке Иван, развязно и настойчиво предложив пойти в комнату развлечься, стала еще более осторожной. Я давно наблюдала издалека за Джоном. Странное имя для русского (если он русский конечно). Когда он меня благодарил за завтрак или здоровался, я чувствовала едва заметный акцент. Он был всегда один, ни с кем не общался, кроме Льва Николаевича. Но от него исходила такая сила, что даже красотки Иван Ивановича посматривали иногда в его сторону и призывно улыбались. В конце концов, я решила форсировать события, особенно после того, как однажды вечером Иван Иванович ввалился ко мне в комнату.
-Я пришел пожелать тебе спокойной ночи, Наташенька, - произнес он приторно сладким голосом, когда на стук я необдуманно открыла дверь.
-Спасибо, Иван Иванович, - безразлично произнесла я, - и вам хороших снов.
-Они будут еще лучше, если я их буду смотреть вместе с тобой, - улыбнулся мужчина и шагнул в комнату.
-Иван Иванович, - я осталась возле двери и сложила крест-накрест руки на груди, - я вас не приглашала.
-Ну что ты так официально? – рассмеялся он, - разве я стар? Давай на ты? – Он прохаживался по маленькой комнатке, рассматривая мои немногочисленные вещи, книги, включенный ноут, с паузой на лекции по земледелию, презрительно хмыкал и кривился.
-Наташа, - повернулся он ко мне, - тебе здесь не скучно? У меня гораздо просторнее и богаче комнаты. Там много интересного. Есть и кинотеатр, бассейн, сауна, даже батут… - Я молчала.
-Может, переселишься ко мне? – Иван Иванович подошел ближе и взял меня за подбородок жесткими пальцами. Я вырвалась, дернув головой.
-Вы там гарем организовываете? – приподняла я брови, - Оля, Вика и я, дружная семья?
-Оля и Вика найдут себе другое жилье, - серьезно сказал мужчина, - мы будем только вдвоем.
Пусть я и хотела казаться равнодушной и спокойной, но сердце выпрыгивало из груди. Его мерзкое холеное лицо было так близко, маленькие похотливые глазки впились в мои. Дорогой одеколон, абсолютная уверенность в своей неотразимости бесили. Всегда ненавидела таких мужчин, уверенных, что они пупы земли, что никто не сможет им отказать, что любая женщина будет рада оказаться с ним в койке. Но здесь другой мир, и в этом мире иные законы, не те, что были наверху.
-Не знаю, чем ты меня так привлекаешь, - продолжал он дышать мне в лицо, - мои девочки гораздо красивее. Может, потому что сопротивляешься, как недотрога? – он мерзко захихикал, - кстати, был с твоей подружкой. Ничего особенного…
Все внутри сжалось от омерзения. Я дернулась в сторону и произнесла.
-Спасибо за лестное предложение, но я вынуждена отказаться. Вы не в моем вкусе.
Глаза мужчины зажглись яростью. Холеное лицо перекосила безобразная гримаса, уродуя и без того не очень красивую внешность.
-Ах ты, сучка, - пошипел он, - мне еще никто не отказывал. Ты появилась здесь нежданно-негаданно, командуешь, дерзишь мне. Ты знаешь, сколько стоит билет в бункер?
-Нет, - холодно ответила я.
-Десять миллионов евро, девочка, для чужих, - произнес он значительно, - и миллион для своих. У тебя есть десять миллионов? Ты можешь со мной расплатиться?
-И куда вы их здесь потратите, эти десять миллионов? – спросила я, криво улыбнувшись, - вы видите здесь магазины, рестораны или казино?
Мужчина задрожал от бешенства. Он навалился всем телом и впился в губы, шаря руками по телу, прижимая к стене. Я недолго думая укусила за язык и оттолкнула со всей силой.
-Сука! – заорал он, закрывая ладонью рот.
-Вон из моей комнаты, Иван Иванович, - я взяла в руки тяжелую керамическую лампу, - как бы вы случайно не повредили себе еще кое-что…
В коридоре послышался шум, и мужчина, матерясь, прижимая руку к губам, выскочил за дверь. Я тут же ее заперла. Никогда не думала, что способна на такое. Меня колотило. Я шагала по комнате из угла в угол и размышляла.
Я социолог. И понимала, что мужская агрессия, рано или поздно, проявит себя. Мы в замкнутом пространстве. Еды много, времени много, делать нечего. Среди мужчин, особенно молодых, начнется борьба за самок. Значит, мне нужно выбрать альфа-самца.
****
-Джон, - тихо обратилась я к одиноко сидящему мужчине, когда разносила кофейники, - мне нужно с вами поговорить. Останетесь после ужина?
-Хорошо, - кивнул мужчина с непроницаемым видом.
Я пошла на свое место, уворачиваясь от жадных рук, норовящих меня потрогать. Все мужчины словно сошли с ума. Какие они были в первый день – надменные, холодные, чванливые. И какие сейчас? С жадными похотливыми взглядами и цепкими руками. Я стала в сто крат осторожней, заходя в комнату вечером и не выходя из нее до утра. Меня не раз и не два приглашали на вечеринки с выпивкой (ее тоже в кладовой было завались) и танцами. В последнее время я отказывалась. Да и раньше никакого удовольствия от общих посиделок не испытывала. Разговоры все время шли о том, у кого больше яхта, сколько Феррари, Порше и Майбахов стоят в гаражах. Шопинг в Париже или Лондоне. Словно они до сих пор живут в прошлом, словно здесь, в бункере, они просто на отдыхе, и собираются вскоре вернуться к своей золотой жизни.
-Всем пока! – раздался голос Нины, и я подняла голову. Девушка в обнимку с двумя молодыми мужчинами уходила по коридору в сторону спален.
-Нина! – крикнула я громко, - нам надо поговорить. Поднялась и пошла за ней.
-Хочешь присоединиться? – произнес Олег, один из ее парней. Все засмеялись.
-Нет, - ответила я, - Нина, остановись.
-Хватит контролировать мою жизнь! – вспылила Нина, - это мое дело, что хочу, то и делаю. Ты мне не мать!
-Я не собираюсь тебя контролировать, - тихо произнесла, вздохнув, - просто хотела предупредить, что в аптечке есть контрацептивы. Возьми, а то нам тут только ребенка не хватало.
Нина хмуро кивнула, обняла мужчин за шею и потянула за собой. Я обернулась к столу. Иван Иванович саркастически скривился. Лев Николаевич пожал плечами, женщины низко склонив голову, пили чай. Остальные делали вид, что ничего не произошло.
Потихоньку все разошлись. Я загрузила посуду в машину и обернулась к Джону, который сидел в одиночестве и покусывал зубочистку.
-Пойдемте в библиотеку, - предложила я. Мужчина кивнул и поднялся.
Библиотека, конечно, было громким названием для небольшой комнаты с электронными книгами и несколькими мощными компьютерами. Все, что создало человечество за тысячелетия цивилизации, хранилось на жестких носителях. На полках стояло только несколько раритетных книг и немного лазерных дисков с записями фильмов.
Мы сели в кресла напротив друг друга. Мужчина молчал, пристально рассматривая меня. Казалось, его нисколько не напрягает тишина. Сколько я его знаю, а это уже почти два месяца, молчит он большую часть времени. Ладно, пора приниматься за непростой разговор.
-Джон, - начала я, сжимая руки в замок, - вы только сразу не отвечайте, подумайте и поразмыслите над моим предложением… На мой взгляд, вы здесь, в нашем небольшом государстве самый перспективный лидер.
На лице у мужчины было написано легкое удивление, не более.
-Я? – повторил он, чуть дернув в усмешке губами.
-Да, - кивнула, - именно вы. Остальные или старые или слишком изнеженные предыдущей сытой жизнью. Мальчики – мажоры, папенькины сынки, баловни судьбы… Вы один производите впечатление серьезного сильного мужчины. Правда, неразговорчивого, - добавила я, нервно улыбнувшись.
-И? – поднял он скептически брови. «Немногословен, скрытен и не любопытен», - мысленно отметила я.
-Я предлагаю вам себя, - мужчина кашлянул, словно поперхнувшись, я быстро затараторила, прерывая возможные возражения, - подождите. Дайте закончить. Рано или поздно среди молодых начнется борьба за женщину. Вы видите, что в последнее время происходит. Скука съедает заживо. А инстинкт продолжение рода и здоровую агрессию никто не отменял. Напряженность растет. Я боюсь, что начнутся драки и кровопролитие.
-Вы боитесь за себя? – уточнил он.
-Конечно, - я твердо посмотрела на него, - боюсь. Я не хочу ходить по рукам, быть призом в войне за самку. И я чувствую в вас ту силу, которая может меня защитить.
Я замолчала. Джон по-прежнему не отрывал от меня пристальный изучающий взгляд. Вряд ли я выгляжу сейчас способной увлечь мужчину. Серый комбинезон на два размера больше моего, черные грубые ботинки, чистое лицо без косметики, туго стянутые на затылке волосы, чтобы не мешали при готовке. Небо и земля, по сравнению с двумя красотками Ивана Ивановича. Я мысленно вздохнула: «Нужно было перед разговором хоть приодеться».
Джону на вид было не больше тридцати трех – тридцати пяти. Худощавый, жилистый, он производил впечатление физически очень сильного человека. Однажды я видела, как он легко поднимал мешки с мукой, перенося их поближе к входу. Серьезное скуластое лицо, скорее некрасивое, чем симпатичное, но странно притягивающее взгляд. Наверное, все женщины чувствуют внутреннюю сущность мужчины, его силу воли, стальной стержень. И тянутся к таким мужчинам инстинктивно. Меня всегда интересовала эта тема, я даже однажды курсовую написала о влиянии одной сильной личности на ход истории всего государства.
-Что вы скажете? - наконец произнесла я, устав ждать.
-Давайте еще раз уточним, Наталья, - произнес мужчина, - вы предлагаете мне защищать вас от посягательств других мужчин? Стать вашим охранником? – Он помолчал и добавил насмешливо, - а что я буду иметь взамен?
-Все верно… - я тяжело вздохнула, - понимаю, рано или поздно мне придется с вами спать, - мужчина напротив скривился, словно от зубной боли, я спохватилась, выглядело так, словно это для меня тягостная обременительная обязанность, - но прежде… Хотелось бы узнать друг друга поближе. Пока давайте просто сделаем вид. Тем более, что если.. – я споткнулась о слово, - нет, когда начнется борьба, коснется всех. Я уверена, вы сможете ее остановить.
Даже я заметила, что в моем предложении много «если» и «прежде», а мужчина заметил и подавно. Я хочу все, но отдавать пока ничего не собираюсь.
-Откуда такая вера в мои силы? – иронично, с едва заметным акцентом произнес Джон, - даже я не смогу устоять против тринадцати молодых кобелей.
-Я не думаю, что вам придется с ними всеми драться, - улыбнулась я, с облегчением выдыхая, (самое сложное позади), - чтобы они напали все вместе им нужно объединиться, а я не верю, что у них есть хоть кто-то с лидерскими замашками. Сейчас в нашем государстве видимость демократии. Более менее роль президента исполняет Лев Николаевич. Но ему за шестьдесят. Молодые рано или поздно начнут качать права, и нужна будет твердая рука, чтобы не было анархии. Я просто опередила события.
