Княжеские семьи благородно отказались от такой привилегии в пользу своих слуг, да и не удивительно, они и так каждый день не хило едят. Только я вот кроме как от Софы подарков не получаю, я же не житель Устюга, а наёмный работник, и здесь не числюсь у Деда Мороза. Очень большой секрет, слухи о котором ходят среди жителей волшебной страны, о том что сказочный волшебник исполняет заветные желания. Есть истории о чудесном исцелении, нахождении счастья, обретении семьи. Насколько к этому причастен Дед Мороз не известно, но все страждущие просят его о помощи, в надежде, что их услышат. Софа говорит, что в детстве просила его вернуть маму, но этого так и не случилось.
В этом заключается одно из различий сказочного персонажа человеческого мира, и главным волшебником закрытого ото всех города - он не исполняет все желания, а только избранные, но по какому принципу выбираются одаряемые, мне не понятно. Здесь нет детских утренников, где дети водят хороводы и зовут Дедушку Мороза, чтобы рассказать стишок, здесь возносят хвалы и благодарности святому духу Волшебного Устюга, который приносит мир и достаток в дома простых людей. У двенадцати княжеских семей немного другие ценности, они не одними молитвами заслуживают благосклонность морозного повелителя, а своей службой. Но самый большой вопрос, который меня интересует - сколько лет настоящему Деду Морозу? На этот вопрос никто не может ответить, все говорят, что помнят его столько же, сколько и себя, особенно это странно звучит из уст отца нашего Василия, которому уже девяносто восемь лет. И он говорит, что его дед всегда знал Мороза. Возраст владыки зимы под секретом, и мне, как чужой в этом мире, знать это не положено. Я смирилась, но тут появляется Никита, и теперь думаю, а сколько же ему лет? Может он мне в прадедушки годится, хотя на вид парню не больше тридцати.
- Ты чего такая задумчивая сегодня? - интересуется княжна в обед.
- Да так, ничего, - застаёт она меня врасплох, не признаваться же, что думаю о Никите, - два года уже прошло.
- Точно, - Софа прикусывает губу. Для неё это дата со дня как девушка вернулась домой. В колледже были друзья и подруги, кружок хореографии и вокала, тусовки и гулянки, но вот явился князь Белославский собственной персоной, и заявил, что пора вернуться в вотчину чтобы исполнить свой долг.
- Смотри, что у нас будет на ужин, - княжна достаёт из кармана бумажку, исписанную её почерком, и передаёт мне.
- Буйабес, конфи из кролика со специями, нисуаз, тирамису, - читаю я, жуя корочку хлеба, - а ты уверена, что Тит это приготовит?
- Конечно, уверена! – восклицает Софа, - отец сказал, что я могу выбрать всё, что хочу. Отнесешь это на кухню?
И вместе с грязной посудой я несу на кухню меню от молодой княжны. Тит качает головой.
- Приготовите? – смотрю я в его нахмуренное лицо, боясь ответа. Но тот жмёт плечами, и выдаёт:
- Запросто!
Наступает вечер. Софа дарит мне на Новый год голубую пижаму в мелких блестящих снежинках, и настаивает, чтобы я встречала праздник в ней. Я тоже не с пустыми руками, преподношу ей маленькую карманную мышку-оберег. Глупо, конечно, но что я ей ещё могу дать? Княжна прицепляет мышку к своему браслету, где висят серебряные брелоки.
К нужному часу на столе появляются все заказанные блюда. Тит и поварёнок очень удивляются, увидев меня в голубых штанишках и такой же футболке с длинным рукавом и капюшоном.
- Подарок хозяйки! – гордо сообщаю, забираю поднос и возвращаюсь.
- Принеси фужеры, - просит княжна, и достает из гардеробной бутылку шампанского в маленьком ведерке.
- Да она же кучу денег стоит! – восклицаю, увидев такое богатство, - где ты её взяла?
- Стащила у отца. Ему кто-то подарил, а он даже не заметил пропажи, - Софа открывает окно, и натромбовывает в ведро снега с подоконника.
Потом княжна надевают свою пижаму – такая же, как моя, но розовая.
- Боже, какая прелесть! – от умиления я чуть не плачу.
Накрываем на стол и садимся трапезничать. Не знаю, как блюда должны быть на самом деле, но в исполнении Тита они превосходны. На планшете мы смотрим старые советские фильмы, которые крутят под Новый год по телевизору, Софа их видит впервые. Она искренне смеётся, а я вспоминаю, как смотрела всё это в детстве с родителями.
- Фух, ну я и обожралась! - заявляет милая и нежная княжна. Я полностью согласна, хорошо, что пижамка свободная, и скрывает последствия застолья.
София достаёт настольную игру по рождественским мотивам, и в целом, вечер проходит весело. Княжна налегает на шампанское, пока я всё цежу первый бокал. Выпитое даёт о себе знать, и Софа весело болтает, хихикает, напевает себе под нос и взвизгивает, когда ей везёт в игре. Мы валяемся на полу, всё посматривая на часы.
- Жень, ты чего? - спрашивает княжна, когда я широко зеваю.
- Спать хочу, скорее бы уже полночь, - признаюсь, и мой зевок заражает Софу.
- Тьфу на тебя, - хихикает и икает она. Я еле уговариваю её оставить по паре глотков шампанского чтобы встретить новый год.
И вот! Слышно, как большие часы внизу бьют полночь, и специальное приложение на планшете Софы извещает, что наступил новый две тысячи двадцатый год. Мы допиваем шампанское и бежим к окну, потому что там разворачивается шикарное зрелище - всё небо озаряют тысячи огней, золотых, изумрудных и алых, они рассыпаются и складываются опять в узоры и буквы, которые пишут: "С Новым годом!" Это поздравление от Деда Мороза, в прошлом году мы тоже это наблюдали.
- Ура! Ура! Ура! - кричим мы. Софа тащит меня в кухню, где празднуют повара и конюхи. Ася с Ниной ушли к семьям, но остальные живут в княжеском тереме, и идти некуда.
Тит растроган похвалами Софы и щедро угощает её медовухой, и меня тоже. Я свой бокал пригубила, но пить больше не стала, мне ещё прибираться в покоях княжны.
Наконец, к часу, выпив со всеми слугами, Софа поднимается к себе.
- Ой, что-то... - бормочет девушка, падая на не расстеленную постель, и замолкает. Я в этот момент собираю посуду со стола, и обернувшись, вижу что княжна уже прикрыла глазки.
Вдруг, в окно моей спальни раздаётся глухой стук. Затем ещё один. Я сначала не понимаю, решаю, что внизу остальные слуги еще шумят, но после третьего уже совершено уверена. Бегу в каморку, а там на стекле надпись "Выходи за ворота". Значит, не ошиблась.
Что делать, что делать? Схватившись за голову, бегаю от окна к двери. То на надпись смотрю, то на спящую Софу. А вдруг Никита ещё будет кидать снежки в окно? Внимание привлечёт. Так! Ладно, выйду и скажу, чтоб больше так не делал.
Даже не переодев пижаму, бегу вниз, там, в сенях висит мой тулуп и сапоги, в рукаве тулупа шаль. Быстренько одевшись и даже не застегнувшись, я выбегаю на крыльцо. Звёздное небо блестит миллиардами огней, но мне сейчас не до красот. Пока никто меня не заметил, бегу к воротам. Они не заперты, ждут князя домой. Сначала не вижу ни людей, ни саней, пока вдруг не раздаётся голос:
- С Новым годом, Снежинка!
Из темноты показывается Никита. Он в тулупе и джинсах, на ногах массивные ботинки, на голове чёрная шапочка, из-под которой выглядывают русые кудри сбившимися прядями.
- Ага, и тебя, - голос звучит неубедительно, я осматриваюсь по сторонам. От страха быть замеченной, пропускаю мимо ушей то, как он меня назвал.
- Поехали кататься, - предлагает Мороз, и тут я вижу за его спиной снегокат.
- Как... куда... - вытаращиваю глаза.
- Я уйду только с тобой, - мужчина нагло предупреждает, в улыбке показывая белоснежные зубы.
- Князь узнает, - топчусь на месте, но как же раздирает желание согласиться.
- Не узнает, я верну тебя до его возвращения.
- Только не надолго, - робко улыбаюсь я самонадеянному Никите, плотнее запахивая тулуп.
- Ес! - победно восклицает мужчина, и лихо запрыгивает на снегоход, - давай, залезай.
Я бросаю последний взгляд на княжеский терем, осматриваюсь по сторонам, но не вижу ни единой преграды и лезу на этого зверя на лыжах. И куда только девался инстинкт самосохранения?
- Хватайся за меня, - командует капитан, и я успеваю учуять тонкий запах алкоголя, но уже поздно. В тулупе его фигура достаточно массивная, и чтобы обхватить как следует, я прижимаюсь щекой к крепкому мужскому плечу, а руки сжимаю в замок на животе Мороза. Машина трогается с тихим урчанием.
Через минуту понимаю, что что-то не так - вокруг не улицы Устюга, или его окраин, а сплошная тёмно-синяя пурга, перемежающаяся со звёздным небом и бликами северного сияния. Ужас овладевает мной, куда меня везёт этот подвыпивший волшебник? Снегоход идёт мягко, но ощущение, что мы то спускаемся по крутым холмам, то поднимаемся в крутую гору. Голова начинает кружиться, глаза ничего не могут разобрать в этой снежной каше, приходится закрыть их. Руки, сцепленные на животе водителя, совсем окоченели, но я сжимаю их так крепко, как только могу, чтобы не упасть со снегохода. Силюсь закричать Никите, чтобы остановился, но рот боюсь раскрыть, чтобы снегом не наесться.
Внезапно мы останавливаемся. Мотор удовлетворенно издаёт последний рык и замокает.
- Прибыли! - сообщает веселый голос Мороза.
Я открываю глаза и ахаю. Снегоход остановился на небольшой снежной опушке среди волшебного ледяного царства. Вокруг всё изо льда - огромные прозрачные кристаллы растут прямо из снега, причудливые, возбуждающие воображение. Целый сад изо льда, и так до самого горизонта. Сине-зелёное сияние сменяется золотыми и лиловыми бликами, играет в хрустальных кристаллах как завораживающее представление, и, кажется, издаёт слабый мелодичный перезвон.
- Где мы? - наконец обретаю дар речи. Мои слова эхом отражаются от ледяных кристаллов.
Никита слазит со снегохода и помогает встать мне.
- Какая разница, - пожимает плечами он уклончиво.
- Скажи хоть, это Волшебный или Великий Устюг?
- Ни то, ни другое, - Мороз достаёт из-за пазухи серебристую фляжку и предлагает мне. Я скептически поджимаю губы, и отказываюсь.
- Зря, - пожимает плечами мужчина, и делает хороший глоток.
- Красиво как, - во все глаза гляжу я по сторонам, любуясь. В гранях льдин отражается сияние, заставляя любоваться такой нереальной красотой. Огромный волшебный калейдоскоп, не иначе!
- Зачем ты сюда меня привёз? - поворачиваюсь я к Никите. В душе подозрения на коварные или хотя бы романтические мотивы этого снежного мальчика, но мои ожидания не оправдываются.
- Как зачем? Мне праздник встречать не с кем, думал, составишь компанию, - он стоит, облокотившись на снегокат, засунув руки в карманы.
- А больше некому тебе компанию составлять? – сама того не замечая, повторяю его позу, встав напротив, - любая девушка в Волшебном Устюге…
- А мне не нужна любая! Ты нужна, - перебивает Мороз и понимает через секунду двусмысленность своей фразы. Он смущается и, немного заикаясь, поправляется, - э-э, в смысле, на снегокате покататься, для компании.
Я и сама от неожиданности чуть язык не прикусила. Что это за оговорка?
- Всё равно не понимаю, - качаю я головой.
- Просто захотелось разделить с кем-нибудь вечер, показать эту красоту, - Никита рукой показывает на переливающиеся в небе огни, - проезжал мимо вашего терема, вот и тормознул.
Я скептически хмыкаю, но решаю промолчать. Небо и правда изумительное, особенно когда появляются голубые и золотистые всполохи. У меня даже дыхание перехватывает. Не знала, что северное сияние бывает таким волнующим.
- Надо ехать, княжна будет искать... - вспоминаю я с лёгкой досадой, - Или ещё чего хуже - князь.
- Не переживай, ты же со мной. Отмажем, - тон Никиты уж очень самоуверенный. Он делает глоток из фляги и удовлетворенно вздыхает.
- И почему это должно меня успокоить? И вообще, хватить пить! Нельзя же в таком состоянии за руль, - я пытаюсь сдержать раздражение в голосе, но получается плоховато.
- Я не могу не пить! - Никита разводит руками, в одной из них фляга, - Я Мороз, у меня ледяное сердце, надо же его как-то греть.
- Других способов нет? – интересно, это снова его акцент проскакивает или у Никиты уже язык заплетается?
- Не находил, - отвечает мой спутник категорично.
- А здесь не так и холодно, - замечаю, внезапно переведя тему. В таком царстве льда должно быть очень морозно, а у меня даже нос не покраснел, да и тулуп до сих пор расстегнут. А я и не обратила внимание.
- Да ладно, - щелкает языком Никита.
Я не задумываясь прикасаюсь к небольшому ледяному столбу, как стрела торчащему вверх рядом с нами, и рука чуть ли не примерзает к нему. Кричу от неожиданности и острой боли, пронизывающей до самых мозгов, и Никита в два шага оказывается около меня, от холода не могу вздохнуть.
- Ну что ты делаешь? - укоряет Мороз, взяв обмороженную конечность в свои руки, предварительно спрятав фляжку.
Никита дует на ладошку, и боль отступает.
- Ты не мёрзнешь здесь из-за меня, ясно? - тихо и мягко, как маленького ребёнка отчитывает мой подвыпивший спаситель. Впрочем, кроме запаха никаких последствий его пьянства.
- Ясно, - так же тихо и пристыжено отвечаю, но становится немного страшно. Зачем Никита привёз меня в это место? Мне здесь совсем не нравится! А его заинтересовывает другое.
- Как интересно, - рассматривает Мороз еле заметную голографическую снежинку на ладони. Я тяну руку к себе, и мужчина, наконец, отпускает. Прячу руки в рукавах, от греха подальше. Мне всё так же не холодно, но ото льда стараюсь держаться подальше. И от Никиты тоже.
- Пора возвращаться, княжна... - напоминаю снова, но Мороз перебивает:
- Будет искать, да? И не надоело тебе возиться с ней?
- Это моя работа, я сама подписалась, так что... - обрываю фразу, пожимая плечами. Что тут ещё объяснять?
- Хотел бы я тебе помочь, но печать только Белославский снять может, - вздыхает Никита, прислоняясь пятой точкой к снегоходу. Фамилию князя он произносит с пренебрежительной гримасой, видно, что имеет о нём не высокое мнение.
Я хочу что-нибудь сказать на такое замечание, но только вздыхаю. Поверь, Никита, и мне хотелось бы этого.
- Скучная ты, - обидчиво вдруг замечает Мороз, запрыгивая на своего железного коня.
- Что? - тяну я, офигев от таких выпадов.
- Думал с тобой весело будет, а что-то не получается, - Никита нетерпеливо приглашает меня, - прыгай!
Мне не надо повторять, неуклюже лезу позади, хватаю мужчину за талию обеими руками. Машина громко рычит, газует, делает круг по поляне.
- Готова? - кричит Никита.
Я утыкаюсь лицом в его плечо, прикрываясь воротником, и отвечаю, что готова. Дальше - кружит, вьюжит, всё как в прошлый раз, и вот, когда я уже решаю, что сейчас меня стошнит, снегокат останавливается.
Поднимаю голову - глаза сразу утыкаются в ворота княжеские.
- Прибыли! - возвещает Мороз то, что я и так вижу. Неловко слезаю на землю, держась за рукав Никиты.
- Теперь езжай, - машу ему рукой в сторону, будто нашкодившего пса прогоняю. Мужчина смеётся.
- Вот и покатались, - вдруг наши глаза встречаются. Нет, и на ледяной поляне мы смотрели друг на друга, но там было темно, только сияние кристаллов, но здесь, в свете фонарей княжеского терема, я вижу эти синие глаза, ресницы с намерзшими снежинками, и что-то... как-то... эх!
В этом заключается одно из различий сказочного персонажа человеческого мира, и главным волшебником закрытого ото всех города - он не исполняет все желания, а только избранные, но по какому принципу выбираются одаряемые, мне не понятно. Здесь нет детских утренников, где дети водят хороводы и зовут Дедушку Мороза, чтобы рассказать стишок, здесь возносят хвалы и благодарности святому духу Волшебного Устюга, который приносит мир и достаток в дома простых людей. У двенадцати княжеских семей немного другие ценности, они не одними молитвами заслуживают благосклонность морозного повелителя, а своей службой. Но самый большой вопрос, который меня интересует - сколько лет настоящему Деду Морозу? На этот вопрос никто не может ответить, все говорят, что помнят его столько же, сколько и себя, особенно это странно звучит из уст отца нашего Василия, которому уже девяносто восемь лет. И он говорит, что его дед всегда знал Мороза. Возраст владыки зимы под секретом, и мне, как чужой в этом мире, знать это не положено. Я смирилась, но тут появляется Никита, и теперь думаю, а сколько же ему лет? Может он мне в прадедушки годится, хотя на вид парню не больше тридцати.
- Ты чего такая задумчивая сегодня? - интересуется княжна в обед.
- Да так, ничего, - застаёт она меня врасплох, не признаваться же, что думаю о Никите, - два года уже прошло.
- Точно, - Софа прикусывает губу. Для неё это дата со дня как девушка вернулась домой. В колледже были друзья и подруги, кружок хореографии и вокала, тусовки и гулянки, но вот явился князь Белославский собственной персоной, и заявил, что пора вернуться в вотчину чтобы исполнить свой долг.
- Смотри, что у нас будет на ужин, - княжна достаёт из кармана бумажку, исписанную её почерком, и передаёт мне.
- Буйабес, конфи из кролика со специями, нисуаз, тирамису, - читаю я, жуя корочку хлеба, - а ты уверена, что Тит это приготовит?
- Конечно, уверена! – восклицает Софа, - отец сказал, что я могу выбрать всё, что хочу. Отнесешь это на кухню?
И вместе с грязной посудой я несу на кухню меню от молодой княжны. Тит качает головой.
- Приготовите? – смотрю я в его нахмуренное лицо, боясь ответа. Но тот жмёт плечами, и выдаёт:
- Запросто!
Глава 5 - Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами
Наступает вечер. Софа дарит мне на Новый год голубую пижаму в мелких блестящих снежинках, и настаивает, чтобы я встречала праздник в ней. Я тоже не с пустыми руками, преподношу ей маленькую карманную мышку-оберег. Глупо, конечно, но что я ей ещё могу дать? Княжна прицепляет мышку к своему браслету, где висят серебряные брелоки.
К нужному часу на столе появляются все заказанные блюда. Тит и поварёнок очень удивляются, увидев меня в голубых штанишках и такой же футболке с длинным рукавом и капюшоном.
- Подарок хозяйки! – гордо сообщаю, забираю поднос и возвращаюсь.
- Принеси фужеры, - просит княжна, и достает из гардеробной бутылку шампанского в маленьком ведерке.
- Да она же кучу денег стоит! – восклицаю, увидев такое богатство, - где ты её взяла?
- Стащила у отца. Ему кто-то подарил, а он даже не заметил пропажи, - Софа открывает окно, и натромбовывает в ведро снега с подоконника.
Потом княжна надевают свою пижаму – такая же, как моя, но розовая.
- Боже, какая прелесть! – от умиления я чуть не плачу.
Накрываем на стол и садимся трапезничать. Не знаю, как блюда должны быть на самом деле, но в исполнении Тита они превосходны. На планшете мы смотрим старые советские фильмы, которые крутят под Новый год по телевизору, Софа их видит впервые. Она искренне смеётся, а я вспоминаю, как смотрела всё это в детстве с родителями.
- Фух, ну я и обожралась! - заявляет милая и нежная княжна. Я полностью согласна, хорошо, что пижамка свободная, и скрывает последствия застолья.
София достаёт настольную игру по рождественским мотивам, и в целом, вечер проходит весело. Княжна налегает на шампанское, пока я всё цежу первый бокал. Выпитое даёт о себе знать, и Софа весело болтает, хихикает, напевает себе под нос и взвизгивает, когда ей везёт в игре. Мы валяемся на полу, всё посматривая на часы.
- Жень, ты чего? - спрашивает княжна, когда я широко зеваю.
- Спать хочу, скорее бы уже полночь, - признаюсь, и мой зевок заражает Софу.
- Тьфу на тебя, - хихикает и икает она. Я еле уговариваю её оставить по паре глотков шампанского чтобы встретить новый год.
И вот! Слышно, как большие часы внизу бьют полночь, и специальное приложение на планшете Софы извещает, что наступил новый две тысячи двадцатый год. Мы допиваем шампанское и бежим к окну, потому что там разворачивается шикарное зрелище - всё небо озаряют тысячи огней, золотых, изумрудных и алых, они рассыпаются и складываются опять в узоры и буквы, которые пишут: "С Новым годом!" Это поздравление от Деда Мороза, в прошлом году мы тоже это наблюдали.
- Ура! Ура! Ура! - кричим мы. Софа тащит меня в кухню, где празднуют повара и конюхи. Ася с Ниной ушли к семьям, но остальные живут в княжеском тереме, и идти некуда.
Тит растроган похвалами Софы и щедро угощает её медовухой, и меня тоже. Я свой бокал пригубила, но пить больше не стала, мне ещё прибираться в покоях княжны.
Наконец, к часу, выпив со всеми слугами, Софа поднимается к себе.
- Ой, что-то... - бормочет девушка, падая на не расстеленную постель, и замолкает. Я в этот момент собираю посуду со стола, и обернувшись, вижу что княжна уже прикрыла глазки.
Вдруг, в окно моей спальни раздаётся глухой стук. Затем ещё один. Я сначала не понимаю, решаю, что внизу остальные слуги еще шумят, но после третьего уже совершено уверена. Бегу в каморку, а там на стекле надпись "Выходи за ворота". Значит, не ошиблась.
Что делать, что делать? Схватившись за голову, бегаю от окна к двери. То на надпись смотрю, то на спящую Софу. А вдруг Никита ещё будет кидать снежки в окно? Внимание привлечёт. Так! Ладно, выйду и скажу, чтоб больше так не делал.
Даже не переодев пижаму, бегу вниз, там, в сенях висит мой тулуп и сапоги, в рукаве тулупа шаль. Быстренько одевшись и даже не застегнувшись, я выбегаю на крыльцо. Звёздное небо блестит миллиардами огней, но мне сейчас не до красот. Пока никто меня не заметил, бегу к воротам. Они не заперты, ждут князя домой. Сначала не вижу ни людей, ни саней, пока вдруг не раздаётся голос:
- С Новым годом, Снежинка!
Из темноты показывается Никита. Он в тулупе и джинсах, на ногах массивные ботинки, на голове чёрная шапочка, из-под которой выглядывают русые кудри сбившимися прядями.
- Ага, и тебя, - голос звучит неубедительно, я осматриваюсь по сторонам. От страха быть замеченной, пропускаю мимо ушей то, как он меня назвал.
- Поехали кататься, - предлагает Мороз, и тут я вижу за его спиной снегокат.
- Как... куда... - вытаращиваю глаза.
- Я уйду только с тобой, - мужчина нагло предупреждает, в улыбке показывая белоснежные зубы.
- Князь узнает, - топчусь на месте, но как же раздирает желание согласиться.
- Не узнает, я верну тебя до его возвращения.
- Только не надолго, - робко улыбаюсь я самонадеянному Никите, плотнее запахивая тулуп.
- Ес! - победно восклицает мужчина, и лихо запрыгивает на снегоход, - давай, залезай.
Я бросаю последний взгляд на княжеский терем, осматриваюсь по сторонам, но не вижу ни единой преграды и лезу на этого зверя на лыжах. И куда только девался инстинкт самосохранения?
- Хватайся за меня, - командует капитан, и я успеваю учуять тонкий запах алкоголя, но уже поздно. В тулупе его фигура достаточно массивная, и чтобы обхватить как следует, я прижимаюсь щекой к крепкому мужскому плечу, а руки сжимаю в замок на животе Мороза. Машина трогается с тихим урчанием.
Через минуту понимаю, что что-то не так - вокруг не улицы Устюга, или его окраин, а сплошная тёмно-синяя пурга, перемежающаяся со звёздным небом и бликами северного сияния. Ужас овладевает мной, куда меня везёт этот подвыпивший волшебник? Снегоход идёт мягко, но ощущение, что мы то спускаемся по крутым холмам, то поднимаемся в крутую гору. Голова начинает кружиться, глаза ничего не могут разобрать в этой снежной каше, приходится закрыть их. Руки, сцепленные на животе водителя, совсем окоченели, но я сжимаю их так крепко, как только могу, чтобы не упасть со снегохода. Силюсь закричать Никите, чтобы остановился, но рот боюсь раскрыть, чтобы снегом не наесться.
Внезапно мы останавливаемся. Мотор удовлетворенно издаёт последний рык и замокает.
- Прибыли! - сообщает веселый голос Мороза.
Я открываю глаза и ахаю. Снегоход остановился на небольшой снежной опушке среди волшебного ледяного царства. Вокруг всё изо льда - огромные прозрачные кристаллы растут прямо из снега, причудливые, возбуждающие воображение. Целый сад изо льда, и так до самого горизонта. Сине-зелёное сияние сменяется золотыми и лиловыми бликами, играет в хрустальных кристаллах как завораживающее представление, и, кажется, издаёт слабый мелодичный перезвон.
- Где мы? - наконец обретаю дар речи. Мои слова эхом отражаются от ледяных кристаллов.
Никита слазит со снегохода и помогает встать мне.
- Какая разница, - пожимает плечами он уклончиво.
- Скажи хоть, это Волшебный или Великий Устюг?
- Ни то, ни другое, - Мороз достаёт из-за пазухи серебристую фляжку и предлагает мне. Я скептически поджимаю губы, и отказываюсь.
- Зря, - пожимает плечами мужчина, и делает хороший глоток.
- Красиво как, - во все глаза гляжу я по сторонам, любуясь. В гранях льдин отражается сияние, заставляя любоваться такой нереальной красотой. Огромный волшебный калейдоскоп, не иначе!
- Зачем ты сюда меня привёз? - поворачиваюсь я к Никите. В душе подозрения на коварные или хотя бы романтические мотивы этого снежного мальчика, но мои ожидания не оправдываются.
- Как зачем? Мне праздник встречать не с кем, думал, составишь компанию, - он стоит, облокотившись на снегокат, засунув руки в карманы.
- А больше некому тебе компанию составлять? – сама того не замечая, повторяю его позу, встав напротив, - любая девушка в Волшебном Устюге…
- А мне не нужна любая! Ты нужна, - перебивает Мороз и понимает через секунду двусмысленность своей фразы. Он смущается и, немного заикаясь, поправляется, - э-э, в смысле, на снегокате покататься, для компании.
Я и сама от неожиданности чуть язык не прикусила. Что это за оговорка?
- Всё равно не понимаю, - качаю я головой.
- Просто захотелось разделить с кем-нибудь вечер, показать эту красоту, - Никита рукой показывает на переливающиеся в небе огни, - проезжал мимо вашего терема, вот и тормознул.
Я скептически хмыкаю, но решаю промолчать. Небо и правда изумительное, особенно когда появляются голубые и золотистые всполохи. У меня даже дыхание перехватывает. Не знала, что северное сияние бывает таким волнующим.
- Надо ехать, княжна будет искать... - вспоминаю я с лёгкой досадой, - Или ещё чего хуже - князь.
- Не переживай, ты же со мной. Отмажем, - тон Никиты уж очень самоуверенный. Он делает глоток из фляги и удовлетворенно вздыхает.
- И почему это должно меня успокоить? И вообще, хватить пить! Нельзя же в таком состоянии за руль, - я пытаюсь сдержать раздражение в голосе, но получается плоховато.
- Я не могу не пить! - Никита разводит руками, в одной из них фляга, - Я Мороз, у меня ледяное сердце, надо же его как-то греть.
- Других способов нет? – интересно, это снова его акцент проскакивает или у Никиты уже язык заплетается?
- Не находил, - отвечает мой спутник категорично.
- А здесь не так и холодно, - замечаю, внезапно переведя тему. В таком царстве льда должно быть очень морозно, а у меня даже нос не покраснел, да и тулуп до сих пор расстегнут. А я и не обратила внимание.
- Да ладно, - щелкает языком Никита.
Я не задумываясь прикасаюсь к небольшому ледяному столбу, как стрела торчащему вверх рядом с нами, и рука чуть ли не примерзает к нему. Кричу от неожиданности и острой боли, пронизывающей до самых мозгов, и Никита в два шага оказывается около меня, от холода не могу вздохнуть.
- Ну что ты делаешь? - укоряет Мороз, взяв обмороженную конечность в свои руки, предварительно спрятав фляжку.
Никита дует на ладошку, и боль отступает.
- Ты не мёрзнешь здесь из-за меня, ясно? - тихо и мягко, как маленького ребёнка отчитывает мой подвыпивший спаситель. Впрочем, кроме запаха никаких последствий его пьянства.
- Ясно, - так же тихо и пристыжено отвечаю, но становится немного страшно. Зачем Никита привёз меня в это место? Мне здесь совсем не нравится! А его заинтересовывает другое.
- Как интересно, - рассматривает Мороз еле заметную голографическую снежинку на ладони. Я тяну руку к себе, и мужчина, наконец, отпускает. Прячу руки в рукавах, от греха подальше. Мне всё так же не холодно, но ото льда стараюсь держаться подальше. И от Никиты тоже.
- Пора возвращаться, княжна... - напоминаю снова, но Мороз перебивает:
- Будет искать, да? И не надоело тебе возиться с ней?
- Это моя работа, я сама подписалась, так что... - обрываю фразу, пожимая плечами. Что тут ещё объяснять?
- Хотел бы я тебе помочь, но печать только Белославский снять может, - вздыхает Никита, прислоняясь пятой точкой к снегоходу. Фамилию князя он произносит с пренебрежительной гримасой, видно, что имеет о нём не высокое мнение.
Я хочу что-нибудь сказать на такое замечание, но только вздыхаю. Поверь, Никита, и мне хотелось бы этого.
- Скучная ты, - обидчиво вдруг замечает Мороз, запрыгивая на своего железного коня.
- Что? - тяну я, офигев от таких выпадов.
- Думал с тобой весело будет, а что-то не получается, - Никита нетерпеливо приглашает меня, - прыгай!
Мне не надо повторять, неуклюже лезу позади, хватаю мужчину за талию обеими руками. Машина громко рычит, газует, делает круг по поляне.
- Готова? - кричит Никита.
Я утыкаюсь лицом в его плечо, прикрываясь воротником, и отвечаю, что готова. Дальше - кружит, вьюжит, всё как в прошлый раз, и вот, когда я уже решаю, что сейчас меня стошнит, снегокат останавливается.
Поднимаю голову - глаза сразу утыкаются в ворота княжеские.
- Прибыли! - возвещает Мороз то, что я и так вижу. Неловко слезаю на землю, держась за рукав Никиты.
- Теперь езжай, - машу ему рукой в сторону, будто нашкодившего пса прогоняю. Мужчина смеётся.
- Вот и покатались, - вдруг наши глаза встречаются. Нет, и на ледяной поляне мы смотрели друг на друга, но там было темно, только сияние кристаллов, но здесь, в свете фонарей княжеского терема, я вижу эти синие глаза, ресницы с намерзшими снежинками, и что-то... как-то... эх!
