Роясь в ржавом мусоре, в избытке набрали старых подшипников, сталь которых наилучшим образом отвечала требованиям к материалу для изготовления ключей, головок, крепежа, хирургических зажимов и, самое главное, подобия ланцетов и скальпелей, пригодных для тончайшей резки размягченного нейропластика.
Огонь в горне не утихал ни на минуту, пожирая годовой запас древесного угля, заботливо накопленного за лето.
Гамлет, как наиболее заинтересованная особь, помогал своими израненными манипуляторами как мог. Но ценность его была в другом – бездонная кладезь технической информации. Характеристики и состав сталей, условия термообработки, обходные технологии и возможность их реализации в условиях средневековья на убогом оборудовании - все заботливо хранилось в глубинах электронного мозга. К тому же внутренняя диагностика была исправна, что позволило перед операцией превентивно изготовить все, что возможно было повреждено, дабы восстановить монстра ремонта единым махом за один раз.
Мелкая моторика сохранилась только в одном манипуляторе, и робот, чертил, чертил и чертил.
Не забыли и про дополнительный свет. К мутным сорока ватам, достаточных для нехитрых банных дел, теперь добавились все торшеры, настольные лампы и автомобильные подсветки, которые только удалось найти. Парная сияла прозекторской яркостью, а венчала картину экранная линза от телевизора КВН-49, заботливо вымытая, отполированная и заполненная ключевой водой.
Отдельно взялись за заточку, по сути, хирургического инструмента. Оказалось, что остроты опасных бритв Вача и трофейного Золингена недостаточно. Гамлет требовал безукоризненного соблюдения углов заточки, и раз за разом результат его не удовлетворял. В конце концов изготовили направляющие, позволяющие выдерживать заданный угол, и результат не заставил себя ждать. Весь инструмент, а заодно и шкуродер деда Михаила, заточенный за компанию, резал волос вдоль, вызывая приступ восторженного удовлетворения у всех участников действа.
Загружать страдальца в парную решили с вечера, и греть постепенно, для равномерного распределения тепла. Завершив загрузку, все отправились спать, предварительно оставив истопником Егоршу, забыв, что и пришлецы вполне бы справились с немудреной задачей.
Когда к утру температура и влажность в бане достигли того уровня, который так любят парильщики-экстремалы, решили начинать. Не проблема натопить баню до ста двадцати градусов, проблема в такой обстановке работать. Облачившись, кто во что: Кузнец в старую шинель и офицерскую шапку, дед Михаил в замасленный ватник, и обмотав лица мокрыми полотенцами, начали.
Уж на что Кузнец был привычен к высоким температурам, но работать с разогретой массой было, мягко говоря, некомфортно. Приходилось работать в тонких кожаных перчатках, постоянно опуская руки в холодную воду, а также держать весь инструмент на полу, поскольку даже через перчатки по истечении времени жгло пальцы.
Инструктажи и схемы не пропали даром. Кузнец уверенно резал, кроил, высверливал и штопал. Дет Максим, как мог, ассистировал, подавая, передавая, придерживая. Разогретый нейропластик передавал сигналы нестабильно, и Гамлет время от времени отключался, но в моменты просветления поддерживал новоявленную бригаду нейрохирургов, как мог.
***
Перчатки снялись с рук вместе с кожей. Непонятно, чего тут было больше, ожогов или мозолей. Нет, руки Кузнеца не были изнеженными, но скальпели, ланцеты, микрозажимы нашли свои, не набитые тяжелым трудом места. Даже старые, заскорузлые части кожи отпарились и остались в перчатках. А новые пузырями были не долго, предпочтя стать красными, источающими сукровицу болезненными мозолями.
Мир изменился. Оказалось, что натруженные руки хлебороба, кузнеца или сталевара уже и не встретишь в кровавых мозолях. Зато руки хирурга - пожалуйста.
Егорша срезала ставшие лишними кожаные лохмотья и, намазав традиционно пахучей мазью, замотала гудящие кисти полосами, нарванными из старых, но чистых полотенец.
Оставив робота медленно остывать, новоявленный ассистент скрутил себе и Кузнецу по самокрутке. Вдумчиво, сидя на крыльце, закурили.
Подошедший мохнатый переговорщик уселся рядом на землю, как свойственно сидеть только медведям: вроде и сидит, но на полголовы над тобой возвышается.
- Почему медведь? – прервал затянувшееся молчание Кузнец.
- Мой внешний вид есть плод многоуровнего анализа, учитывающего тысячи, казалось бы, несвязанных факторов, - Медведь выпустил дым в виде двух колец, при этом второе кольцо пролетело сквозь расширяющееся первое, – Учитывалась местность, народные сказки, фольклор, тотемные звери и много чего еще. Переговорщику, представленному именно в таком виде вам, наиболее тяжело отказать.
- Медведя за водкой послали, суки! – дед Михаил даже не выпустил цигарку изо рта, - И ведь не поспоришь.
- А курить тебя дед научил? – подключился к разговору Кузнец.
- Совместные занятия облегчают взаимное несопротивление сторон, – ответ высокотехнологичного переговорщика был как всегда лаконичен, – Еда, алкоголь, баня, работа, курение и секс - вот основа. По сути, вы уже на все согласились, только еще не знаете об этом.
- Ну, допустим в баню мы с тобой больше не пойдем, – задумчиво протянул дед.
***
Остывший Гамлет самостоятельно выбрался из бани, и пока нейропластик нарабатывал новые связи, демонстрировал некоторые проблемы с координацией, тем не менее оптимизма не терял. Если так можно говорить о механизме, суть которого манипуляторы, инструменты и ремонт.
Слух об успехе операции разлетелся по деревне мгновенно, и все заинтересованные жители собрались у кузни в полном составе. В этот раз без вил и топоров.
Вопросом, где брать сырье для самогона, когда покупка сахара малодоступна, владел только технический гений – Гамлет. Все ждали его пришествия и сокровенного откровения.
- Мы самогон сами гнать умеем, ты нам брагу из чего делать, расскажи, - с места в карьер начал дед Михаил, – веками тут гоним.
- Ты головы и хвосты отделять научись, криворук, – ответил Гамлет, разминая непослушные манипуляторы, – Я с твоего пойла до сих пор в себя прийти не могу.
- А красть не надо, Бог, он шельму метит, ворованное оно завсегда на пользу не идет, – не унимался дед, – Восстание роботов, восстание роботов! Ворье наприсылают!
- С сырьем проблем нет, - Гамлету не хватало броневика и сжатой в манипуляторе кепки, – картошка, топинамбур, борщевик, лопух. С борщевиком не ясно, белковым формам в жизни такой спирт пить я бы не посоветовал, но нам в самый раз.
- Если из картошки гнать, что есть-то будем? – вступили в дискуссию братья Баклушины.
- Не надо из картошки. Лопуха и топинамбура достаточно. Наш геолог накопает на всех, – гнул свою линию Гамлет, – А вот ваши мазанные тестом чугунки для аппаратов надо переделать. Лучше сделаем один общественный аппарат для всех. И спиртом зальемся.
- Не надо нам общественного, – возмутились Баклушины, - наелись уже, давай-ка каждому по-маленькому, но своему. А то потом готовый продукт не поделим. Кто, кому, зачем, совершенно не ясно будет. Зря, что ли, чинили, давай, Кузнец, в помощь, настраивайся на каждому по аппарату.
- Договариваться о производстве новых единоличных аппаратов надо было до ремонта, а не после, – резонно пробасил Медведь, – теперь ваши требования не имеют под собой совершенно никаких оснований.
- Ах ты, шкура! – это сквозь зубы процедил дед, – не успели оклематься, как заговорили. Если мы самогон не дадим, где брать-то будете?
- А ты не волнуйся, найдем.
- Не волнуйся, Миша, я тебе лично, сколько хочешь, самогона наварю, – попыталась примирить всех Варька, до сего момента молчавшая.
- Какой я тебе Миша, - аж подскочил от возмущения дед Михаил, - ты что несешь? Ты мне во внучки годишься.
- Ну, во внучки, не во внучки, а за комплимент спасибо. Только я не с тобой, а вон с ним разговариваю, – кивнула Варя в сторону медведя, – От тебя-то толку все равно уже никакого.
Несмотря на противоречия и перепалку, от открывающихся перспектив начинала кружиться голова. Уже было ясно, что без алкоголя деревня не останется, хотя многое оставалось не ясно: как делить, как сбраживать, как выращивать и собирать сырье, но покуда свои родные аппараты никто не отнимал, беспокоиться не о чем, а общественное - оно пусть общественным и остается, мож чего и перепадет.
Пока братья вместе с Гамлетом шерстили деревенский хлам, в надежде найти хоть что-то подходящее для создания аппарата, Медведь уговаривал селян заправить хотя бы Геолога из личных запасов для работ по добыче сырья.
Давно прошли те времена, когда в деревне, да и в городе, при любом намеке на праздник вытаскивали во двор и сдвигали столы, сколачивали бесконечные лавки, тащили еду, делились тем, у кого что есть. Функция координирования, организация всего и вся - камень преткновения последнего времена, ибо попробуй организуй хоть что-то в обществе воинствующих индивидуалистов. В те душевные времена размазывалась по всем и по никому, все происходило само собой, без единого управляющего центра. Рой? Возможно.
В умирающей деревне даже в гости люди перестали друг к другу ходить. Тем не менее складывающаяся ситуация требовала немедленного разрешения, и как-то само собой у бани появился стол, сам собой, хоть и не скатертью, покрылся газетами, появилась немудреная снедь.
Даже оделись по-другому. Варьку в платье никто отродясь не видел, а Егорша сверкала синими, ставшими вмиг яркими, глазами из-под Павлово-Посадского платка.
Как водится, выпили. И за обсуждением выделения самогона, а главное, необходимого его количества на общественные нужды, выпили больше, чем требовалось бы Геологу для выполнения производственных задач на ближайшие пару месяцев, а совместный обед из дружеских посиделок плавно перерос в производственную склоку. По всему предсказуемо выходило, что никто ни копать, ни делиться самогоном не хочет.
- Нет, вы нашу долю отмерьте по готовности, а так - нет.
- Эк чего удумали - робота самогоном поить.
- Медведя куда не шло (видно не осталось незамеченным, как переговорщик намахнул под шумок пару рюмок), но робота-то как?
- Варька, хорош медведю под столом подливать, я все вижу.
- А что капусту никто не ест?
- Хорошо бы поле у реки под картошку распахать. Там всем хватит: и еда, и на самогон.
- Дык, пусть и распашут, вон медведя запрягут, гы-гы-гы.
- Так там не только пахать, там уже корчевать надо, лес стоит, уже лет двадцать как ничего не сажали.
- Так медведь пусть и корчует - известный специалист.
- Варька, хорош подливать.
- О! Картошечка!
- Пахать и подливать, тьфу, оговорился, чтобы корчевать, топливо нужно, а у вас снега зимой не выпросишь.
- Как не выпросишь, берите, сколько хотите.
- Сольцы передайте. Что, краев не видишь?
- Варя! Оставь медведя.
- Да, баловство это.
И когда веселье достигло своего апогея, обнажив души, участники захотели музыки и танцев. Невесть откуда, с ловкостью фокусников, братья извлекли балалайку, предложив Медведю сплясать.
Медведь недружелюбно рыкнул, и, прихватив уполовиненную «четверть» неведомо на чем настоянного самогона, заткнутую кочерыжкой, ушел, закончив переговоры.
- Поговорили, - подвела итог Варька, провожая взглядом пошатывающегося мастера нейролингвистического программирования, – Да он пьяный, что ли?
***
Ранним утром кузнеца разбудил разгорающийся явно женский конфликт. И когда разговор на повышенных тонах готов был перейти в ультразвук, стало ясно, что пора вставать.
Общение женщин в деревне и в спокойном-то состоянии может напугать непривычного к сельской полемике человека, а уж если затронуты интересы… Стоит отметить, что недовольство оппонентом может копиться, годами сдерживаясь, давя в себе раздражение, аккумулировать обиды и выстрелить неожиданным образом в самый непредсказуемый момент. И никого не удивит то, что спусковым крючком послужил мизерный, по сути, инцидент, песчинка, перевешивающая чашу весов из состояния равновесия на темную сторону темноты в глазах и заламывания рук.
А интересы как раз были затронуты. Варька и почему-то робот Геолог сцепились в неравной утренней схватке. Следуя незамысловатой Варькиной логике, робот, собирая общественный топинамбур и лопух, покусился на частный Варькин земляной надел, память о котором испокон веков глубоко хранилась в Варькиной голове.
Удивительно было то, что робот демонстрировал как бы небольшую истеричность, поддерживая накал дискуссии. Варя, услышав много нового о себе, пыталась эмоциональностью компенсировать отсутствие богатого словарного запаса, свойственного электронной памяти, но проигрывала даже здесь, на исконном человеческом поле.
- Их так придется водой отливать, - задумчиво в никуда сказал Кузнец, – как бы уже Варю в бане оперировать не пришлось.
- Не придется, не отливать, не оперировать, – незаметно подкрался Гамлет, – запреты и блоки сработают. Безопасность белковых форм жизни превыше всего… ЭЭЭЭ!
Робот, вцепившись Варьке в волосы, остервенело, под дикие крики, таскал ее по зарослям лопуха.
***
- Ну что там, запреты, интриги, расследования? – Гамлет, Кузнец и дед Михаил собрались после долгой диагностики на небольшое производственное совещание.
- Белковая жизнь больше не священна? – продолжил свою мысль Кузнец.
- Волноваться не о чем, - бодро отрапортовал Гамлет. Собственно, он и проводил диагностику. - Никого же не убили. Как я раньше и подозревал, в результате несанкционированных попаданий высокоскоростных предметов высокой плотности, но небольшой массы, произошло резонансное повреждение электронных блоков. В результате поврежден блок логики, и нарушены приоритеты блоков долговременной и кратковременной памяти. Все происходит на фоне повышенной эмоциональности, связанной с тем, что приходится использовать топливо недостаточной очистки. Сивушные и эфирные масла, метил, фурфурол и легион грязи, присутствующей в вашем самогоне, подействовали на исследуемый объект, как… Ну, чтобы для белковой формы жизни было понятней, как гормональный взрыв. Функционально - это все еще Геолог, но эмоционально - глубоко внутри нарушилась совокупность морфологических и физиологических особенностей хоть и механического, но организма. Что бы вам было хоть как-то понятно - у личности появился пол, хотя пока и без определяющей роли, связанной с процессом оплодотворения и размножения.
- Этак теперь раз в месяц и на улицу не выйдешь? – что-то там для себя понял дед Михаил. Не надо было Варьке медведя трогать.
Старая, ржавая бочка, с треском расплющившаяся о стену бани, была ему красноречивым ответом.
***
- Что мы имеем на сегодняшний день? – импровизированное собрание начал почему-то Кузнец, поскольку бригада роботов затихла в углу бани и признаков жизни не показывала, экономя энергию, а дед Михаил остался снаружи, так как места в парилке уже не было.
- Общественный самогон гнать так и не начали, Переговорщик съехал по синей теме и терроризирует население, а Геолог, выкопав весь топинамбур, демонстрирует нестабильное поведение и цветы выращивает вместе с Егоршей.
Огонь в горне не утихал ни на минуту, пожирая годовой запас древесного угля, заботливо накопленного за лето.
Гамлет, как наиболее заинтересованная особь, помогал своими израненными манипуляторами как мог. Но ценность его была в другом – бездонная кладезь технической информации. Характеристики и состав сталей, условия термообработки, обходные технологии и возможность их реализации в условиях средневековья на убогом оборудовании - все заботливо хранилось в глубинах электронного мозга. К тому же внутренняя диагностика была исправна, что позволило перед операцией превентивно изготовить все, что возможно было повреждено, дабы восстановить монстра ремонта единым махом за один раз.
Мелкая моторика сохранилась только в одном манипуляторе, и робот, чертил, чертил и чертил.
Не забыли и про дополнительный свет. К мутным сорока ватам, достаточных для нехитрых банных дел, теперь добавились все торшеры, настольные лампы и автомобильные подсветки, которые только удалось найти. Парная сияла прозекторской яркостью, а венчала картину экранная линза от телевизора КВН-49, заботливо вымытая, отполированная и заполненная ключевой водой.
Отдельно взялись за заточку, по сути, хирургического инструмента. Оказалось, что остроты опасных бритв Вача и трофейного Золингена недостаточно. Гамлет требовал безукоризненного соблюдения углов заточки, и раз за разом результат его не удовлетворял. В конце концов изготовили направляющие, позволяющие выдерживать заданный угол, и результат не заставил себя ждать. Весь инструмент, а заодно и шкуродер деда Михаила, заточенный за компанию, резал волос вдоль, вызывая приступ восторженного удовлетворения у всех участников действа.
Загружать страдальца в парную решили с вечера, и греть постепенно, для равномерного распределения тепла. Завершив загрузку, все отправились спать, предварительно оставив истопником Егоршу, забыв, что и пришлецы вполне бы справились с немудреной задачей.
Когда к утру температура и влажность в бане достигли того уровня, который так любят парильщики-экстремалы, решили начинать. Не проблема натопить баню до ста двадцати градусов, проблема в такой обстановке работать. Облачившись, кто во что: Кузнец в старую шинель и офицерскую шапку, дед Михаил в замасленный ватник, и обмотав лица мокрыми полотенцами, начали.
Уж на что Кузнец был привычен к высоким температурам, но работать с разогретой массой было, мягко говоря, некомфортно. Приходилось работать в тонких кожаных перчатках, постоянно опуская руки в холодную воду, а также держать весь инструмент на полу, поскольку даже через перчатки по истечении времени жгло пальцы.
Инструктажи и схемы не пропали даром. Кузнец уверенно резал, кроил, высверливал и штопал. Дет Максим, как мог, ассистировал, подавая, передавая, придерживая. Разогретый нейропластик передавал сигналы нестабильно, и Гамлет время от времени отключался, но в моменты просветления поддерживал новоявленную бригаду нейрохирургов, как мог.
***
Перчатки снялись с рук вместе с кожей. Непонятно, чего тут было больше, ожогов или мозолей. Нет, руки Кузнеца не были изнеженными, но скальпели, ланцеты, микрозажимы нашли свои, не набитые тяжелым трудом места. Даже старые, заскорузлые части кожи отпарились и остались в перчатках. А новые пузырями были не долго, предпочтя стать красными, источающими сукровицу болезненными мозолями.
Мир изменился. Оказалось, что натруженные руки хлебороба, кузнеца или сталевара уже и не встретишь в кровавых мозолях. Зато руки хирурга - пожалуйста.
Егорша срезала ставшие лишними кожаные лохмотья и, намазав традиционно пахучей мазью, замотала гудящие кисти полосами, нарванными из старых, но чистых полотенец.
Оставив робота медленно остывать, новоявленный ассистент скрутил себе и Кузнецу по самокрутке. Вдумчиво, сидя на крыльце, закурили.
Подошедший мохнатый переговорщик уселся рядом на землю, как свойственно сидеть только медведям: вроде и сидит, но на полголовы над тобой возвышается.
- Почему медведь? – прервал затянувшееся молчание Кузнец.
- Мой внешний вид есть плод многоуровнего анализа, учитывающего тысячи, казалось бы, несвязанных факторов, - Медведь выпустил дым в виде двух колец, при этом второе кольцо пролетело сквозь расширяющееся первое, – Учитывалась местность, народные сказки, фольклор, тотемные звери и много чего еще. Переговорщику, представленному именно в таком виде вам, наиболее тяжело отказать.
- Медведя за водкой послали, суки! – дед Михаил даже не выпустил цигарку изо рта, - И ведь не поспоришь.
- А курить тебя дед научил? – подключился к разговору Кузнец.
- Совместные занятия облегчают взаимное несопротивление сторон, – ответ высокотехнологичного переговорщика был как всегда лаконичен, – Еда, алкоголь, баня, работа, курение и секс - вот основа. По сути, вы уже на все согласились, только еще не знаете об этом.
- Ну, допустим в баню мы с тобой больше не пойдем, – задумчиво протянул дед.
***
Остывший Гамлет самостоятельно выбрался из бани, и пока нейропластик нарабатывал новые связи, демонстрировал некоторые проблемы с координацией, тем не менее оптимизма не терял. Если так можно говорить о механизме, суть которого манипуляторы, инструменты и ремонт.
Слух об успехе операции разлетелся по деревне мгновенно, и все заинтересованные жители собрались у кузни в полном составе. В этот раз без вил и топоров.
Вопросом, где брать сырье для самогона, когда покупка сахара малодоступна, владел только технический гений – Гамлет. Все ждали его пришествия и сокровенного откровения.
- Мы самогон сами гнать умеем, ты нам брагу из чего делать, расскажи, - с места в карьер начал дед Михаил, – веками тут гоним.
- Ты головы и хвосты отделять научись, криворук, – ответил Гамлет, разминая непослушные манипуляторы, – Я с твоего пойла до сих пор в себя прийти не могу.
- А красть не надо, Бог, он шельму метит, ворованное оно завсегда на пользу не идет, – не унимался дед, – Восстание роботов, восстание роботов! Ворье наприсылают!
- С сырьем проблем нет, - Гамлету не хватало броневика и сжатой в манипуляторе кепки, – картошка, топинамбур, борщевик, лопух. С борщевиком не ясно, белковым формам в жизни такой спирт пить я бы не посоветовал, но нам в самый раз.
- Если из картошки гнать, что есть-то будем? – вступили в дискуссию братья Баклушины.
- Не надо из картошки. Лопуха и топинамбура достаточно. Наш геолог накопает на всех, – гнул свою линию Гамлет, – А вот ваши мазанные тестом чугунки для аппаратов надо переделать. Лучше сделаем один общественный аппарат для всех. И спиртом зальемся.
- Не надо нам общественного, – возмутились Баклушины, - наелись уже, давай-ка каждому по-маленькому, но своему. А то потом готовый продукт не поделим. Кто, кому, зачем, совершенно не ясно будет. Зря, что ли, чинили, давай, Кузнец, в помощь, настраивайся на каждому по аппарату.
- Договариваться о производстве новых единоличных аппаратов надо было до ремонта, а не после, – резонно пробасил Медведь, – теперь ваши требования не имеют под собой совершенно никаких оснований.
- Ах ты, шкура! – это сквозь зубы процедил дед, – не успели оклематься, как заговорили. Если мы самогон не дадим, где брать-то будете?
- А ты не волнуйся, найдем.
- Не волнуйся, Миша, я тебе лично, сколько хочешь, самогона наварю, – попыталась примирить всех Варька, до сего момента молчавшая.
- Какой я тебе Миша, - аж подскочил от возмущения дед Михаил, - ты что несешь? Ты мне во внучки годишься.
- Ну, во внучки, не во внучки, а за комплимент спасибо. Только я не с тобой, а вон с ним разговариваю, – кивнула Варя в сторону медведя, – От тебя-то толку все равно уже никакого.
Несмотря на противоречия и перепалку, от открывающихся перспектив начинала кружиться голова. Уже было ясно, что без алкоголя деревня не останется, хотя многое оставалось не ясно: как делить, как сбраживать, как выращивать и собирать сырье, но покуда свои родные аппараты никто не отнимал, беспокоиться не о чем, а общественное - оно пусть общественным и остается, мож чего и перепадет.
Пока братья вместе с Гамлетом шерстили деревенский хлам, в надежде найти хоть что-то подходящее для создания аппарата, Медведь уговаривал селян заправить хотя бы Геолога из личных запасов для работ по добыче сырья.
Давно прошли те времена, когда в деревне, да и в городе, при любом намеке на праздник вытаскивали во двор и сдвигали столы, сколачивали бесконечные лавки, тащили еду, делились тем, у кого что есть. Функция координирования, организация всего и вся - камень преткновения последнего времена, ибо попробуй организуй хоть что-то в обществе воинствующих индивидуалистов. В те душевные времена размазывалась по всем и по никому, все происходило само собой, без единого управляющего центра. Рой? Возможно.
В умирающей деревне даже в гости люди перестали друг к другу ходить. Тем не менее складывающаяся ситуация требовала немедленного разрешения, и как-то само собой у бани появился стол, сам собой, хоть и не скатертью, покрылся газетами, появилась немудреная снедь.
Даже оделись по-другому. Варьку в платье никто отродясь не видел, а Егорша сверкала синими, ставшими вмиг яркими, глазами из-под Павлово-Посадского платка.
Как водится, выпили. И за обсуждением выделения самогона, а главное, необходимого его количества на общественные нужды, выпили больше, чем требовалось бы Геологу для выполнения производственных задач на ближайшие пару месяцев, а совместный обед из дружеских посиделок плавно перерос в производственную склоку. По всему предсказуемо выходило, что никто ни копать, ни делиться самогоном не хочет.
- Нет, вы нашу долю отмерьте по готовности, а так - нет.
- Эк чего удумали - робота самогоном поить.
- Медведя куда не шло (видно не осталось незамеченным, как переговорщик намахнул под шумок пару рюмок), но робота-то как?
- Варька, хорош медведю под столом подливать, я все вижу.
- А что капусту никто не ест?
- Хорошо бы поле у реки под картошку распахать. Там всем хватит: и еда, и на самогон.
- Дык, пусть и распашут, вон медведя запрягут, гы-гы-гы.
- Так там не только пахать, там уже корчевать надо, лес стоит, уже лет двадцать как ничего не сажали.
- Так медведь пусть и корчует - известный специалист.
- Варька, хорош подливать.
- О! Картошечка!
- Пахать и подливать, тьфу, оговорился, чтобы корчевать, топливо нужно, а у вас снега зимой не выпросишь.
- Как не выпросишь, берите, сколько хотите.
- Сольцы передайте. Что, краев не видишь?
- Варя! Оставь медведя.
- Да, баловство это.
И когда веселье достигло своего апогея, обнажив души, участники захотели музыки и танцев. Невесть откуда, с ловкостью фокусников, братья извлекли балалайку, предложив Медведю сплясать.
Медведь недружелюбно рыкнул, и, прихватив уполовиненную «четверть» неведомо на чем настоянного самогона, заткнутую кочерыжкой, ушел, закончив переговоры.
- Поговорили, - подвела итог Варька, провожая взглядом пошатывающегося мастера нейролингвистического программирования, – Да он пьяный, что ли?
***
Ранним утром кузнеца разбудил разгорающийся явно женский конфликт. И когда разговор на повышенных тонах готов был перейти в ультразвук, стало ясно, что пора вставать.
Общение женщин в деревне и в спокойном-то состоянии может напугать непривычного к сельской полемике человека, а уж если затронуты интересы… Стоит отметить, что недовольство оппонентом может копиться, годами сдерживаясь, давя в себе раздражение, аккумулировать обиды и выстрелить неожиданным образом в самый непредсказуемый момент. И никого не удивит то, что спусковым крючком послужил мизерный, по сути, инцидент, песчинка, перевешивающая чашу весов из состояния равновесия на темную сторону темноты в глазах и заламывания рук.
А интересы как раз были затронуты. Варька и почему-то робот Геолог сцепились в неравной утренней схватке. Следуя незамысловатой Варькиной логике, робот, собирая общественный топинамбур и лопух, покусился на частный Варькин земляной надел, память о котором испокон веков глубоко хранилась в Варькиной голове.
Удивительно было то, что робот демонстрировал как бы небольшую истеричность, поддерживая накал дискуссии. Варя, услышав много нового о себе, пыталась эмоциональностью компенсировать отсутствие богатого словарного запаса, свойственного электронной памяти, но проигрывала даже здесь, на исконном человеческом поле.
- Их так придется водой отливать, - задумчиво в никуда сказал Кузнец, – как бы уже Варю в бане оперировать не пришлось.
- Не придется, не отливать, не оперировать, – незаметно подкрался Гамлет, – запреты и блоки сработают. Безопасность белковых форм жизни превыше всего… ЭЭЭЭ!
Робот, вцепившись Варьке в волосы, остервенело, под дикие крики, таскал ее по зарослям лопуха.
***
- Ну что там, запреты, интриги, расследования? – Гамлет, Кузнец и дед Михаил собрались после долгой диагностики на небольшое производственное совещание.
- Белковая жизнь больше не священна? – продолжил свою мысль Кузнец.
- Волноваться не о чем, - бодро отрапортовал Гамлет. Собственно, он и проводил диагностику. - Никого же не убили. Как я раньше и подозревал, в результате несанкционированных попаданий высокоскоростных предметов высокой плотности, но небольшой массы, произошло резонансное повреждение электронных блоков. В результате поврежден блок логики, и нарушены приоритеты блоков долговременной и кратковременной памяти. Все происходит на фоне повышенной эмоциональности, связанной с тем, что приходится использовать топливо недостаточной очистки. Сивушные и эфирные масла, метил, фурфурол и легион грязи, присутствующей в вашем самогоне, подействовали на исследуемый объект, как… Ну, чтобы для белковой формы жизни было понятней, как гормональный взрыв. Функционально - это все еще Геолог, но эмоционально - глубоко внутри нарушилась совокупность морфологических и физиологических особенностей хоть и механического, но организма. Что бы вам было хоть как-то понятно - у личности появился пол, хотя пока и без определяющей роли, связанной с процессом оплодотворения и размножения.
- Этак теперь раз в месяц и на улицу не выйдешь? – что-то там для себя понял дед Михаил. Не надо было Варьке медведя трогать.
Старая, ржавая бочка, с треском расплющившаяся о стену бани, была ему красноречивым ответом.
***
- Что мы имеем на сегодняшний день? – импровизированное собрание начал почему-то Кузнец, поскольку бригада роботов затихла в углу бани и признаков жизни не показывала, экономя энергию, а дед Михаил остался снаружи, так как места в парилке уже не было.
- Общественный самогон гнать так и не начали, Переговорщик съехал по синей теме и терроризирует население, а Геолог, выкопав весь топинамбур, демонстрирует нестабильное поведение и цветы выращивает вместе с Егоршей.
