— Понимаю, — Тошимицу улыбнулся и завёл мотор.
Дорога прошла в молчании.
— Как думаешь, всё хорошо? – спросила Юки.
— Уверен, — ответил Тошимицу.
Снова тишина. Юки передёрнула плечами. Они проехали через туннель.
— Сюда ходят автобусы? — вновь спросила она.
— Не знаю, — он нажал на газ.
Машина резко ускорилась.
— Как не знаешь. Ты же здесь всю жизнь прожил?
Шорох шин. Визг тормозов. Юки кинуло вперёд. Она успела опереться руками на панель. В запястьях стрельнуло от боли.
— Зач… – Юки обернулась. В косом свете единственного фонаря из-под смуглой кожи просачивалась чернота. В салоне стало холодно. Воздух наполнился удушающим смрадом.
— Я всё видел. Я всё знаю, — проскрежетал Тошимицу.
Юки закричала и дёрнула ручку двери. Она вывалилась наружу. Взгляд метался по чёрному лесу. Лишь где-то далеко был неясный свет. Храм.
Юки вздрогнула. Это был хлопок двери. Она рванула по лестнице. Быстрее. Впереди что-то поблёскивало на ступеньках. Юбка слишком узкая. Резкое движение. Юки полетела на лестницу. Боль и секундная темнота. Очнулась она от холодных пальцев на собственной шее.
— Приятно? Думаешь, мне было приятно. Почувствуй. Пойми, что я чувствовал, — Этот голос. Внезапно, Юки поняла, что уже слышала его. От этого стало ещё страшнее. Она не могла закричать. Она попыталась отодрать пальцы. Бесполезно. Лёгкие словно пакеты, которые сейчас лопнут.
Она закинула руку в надежде дотянуться до того, что успела заметить. Пальцы коснулись гладкого древка. Замах. Удар. Зонт разлетелся на части. Тошимицу покатился по ступенькам. Юки сделала вдох. Его было много. Он переполнял её. От прилива кислорода даже голова закружилась. Но она знала, что не время разлёживаться. Нужно бежать. Она поднялась на четвереньки. Что это было? Взгляд упал на зонт. Всё кончено или нет? Она сделала несколько тяжёлых шагов по ступеньках. До слуха донёсся стон. Не жуткий скрежет, а вполне обычный человеческий голос.
— Помогите! Помогите!
Она сделала ещё два шага. Нет, это просто обман. Юрэй умеют притворяться. Она подняла ноги и сжала зубы. Нет, она точно дура. Юки быстро сбежала вниз и осторожно толкнула всё ещё лежащего на земле Тошимицу носком туфли.
— Эй, юрэй, ты же тот мужчина, который приставал ко мне? Что тебе нужно?
— Юки-сан, я вас пальцем не тронул, — Тошимицу застонал и приподнялся на локтях, а затем перевернулся на спину. – Где я?
— Возле храма твоего дедушки, — Юки всё ещё опасалась приближаться, но стало как-то спокойнее. – Вы не помните, как мы ехали сюда?
— Зачем? – Тошимицу зашипел от боли и схватился за ногу. – Последнее, что я помню, как собирался на работу с утра. Вышел на улицу и увидел зонт на лестнице. И… Призрак напал на меня.
У Юки мурашки побежали по коже. Неужели весь сегодняшний день он был одержим призраком? Но зачем? Бабушка!
Юки бросилась вверх по лестнице. Тошимицу что-то кричал, но она не обернулась. В доме Каваи-сана висела мёртвая тишина. Юки обвела взглядом пустой коридор и схватила складной, пластмассовый зонтик из подставки, затем достала омамори.
«Пусть всё будет хорошо», — молилась Юки. Она была не лучшей внучкой, но она не хотела, чтобы случилось самое худшее. Она станет лучше, лишь бы всё закончилось хорошо. Из кабинета Каваи-сана послышался грохот.
Юки толкнула дверь. Первое, что бросилось в глаза – бабушка на коленях перед Каваи-саном. Тот сам на себя не похож. То же лицо, та же борода и одежда, но было в этом что-то чужое. А глаза… Они так бешено вращались.
Юки дрогнула, когда сумасшедший взгляд перешёл на неё.
— Мизуки, твоя внучка вернулся, — оскал кривым лезвием разрезал морщинистое лицо.
Бабушка обернулась. Рот раскрылся в беззвучном вскрике.
Юки сделала решительный шаг.
— Уб..Убирайся иначе я ударю тебя! — Она подняла зонт выше. В ответ услышала смех.
— Вся в тебя, — Юрэй выскользнул изо стола. В движениях не было ничего человеческого. Они лёгкие, почти невесомые и угрожающе медленные. — Неужели ты не поняла? Я уже мёртв. Она! - Он ткнул в бабушку Юки. — Задушила меня во сне. А ведь хорошего для тебя сделал. Я дал твоей семье деньги, я привёл тебя в свой дом. Где твоя благодарность?
Его лицо искривилось, напоминая жуткую маску. Юки сглотнула. Невозможно, что нежные руки, качавшие её в детстве, были способные на убийство.
— Ты лжёшь!
Юрэй рассмеялся. Юки взглянула в глаза бабушки. Они напоминали покрывшиеся трещинами зеркала. В этих осколках были и страх, и отчаянье и раскаянье.
— Беги! — шептали побелевшие губы. Юки видела, как дрожат собственные руки, но сделала ещё один шаг. Сейчас она словно была на татами, а перед ней самый сильный противник.
Юрэй замахнулся. Юки сделала выпад. Удар пришёлся прямо в грудь. Старик отшатнулся.
— Уходим! — Юки силой подняла бабушку на ноги. Глаза не переставали следить за противником. В его внешности вновь что-то изменилось. Черты были уже не такими острыми. Взгляд просветлел.
— Молодец! Теперь бегите! Тоши обо всём позаботиться, — голос Каваи -сана был всё таким же тёплым. - Быстрее! Пока он... Дурак! Ты сам согласился! Сам привёл их ко мне! Наешься заслужить прощение? Я не хотел! Я должен был спасти Тош... — Он рассмеялся. Тело разрывалось в агонии. Мышцы напряглись. Кости выворачивались.
Юки выбежала из комнаты. Бабушка спешила следом. Но они не успели выбраться из дома. Коридор словно растянулся. Как они не спешили, дверь была всё так же далеко. А сзади приближались тяжёлые шаги. Каваи-сан опирался на стену, всё его тело перекосила судорога, но в лучах потолочного светильника отчётливо поблёскивал кончик скальпеля.
"Не убежать!" — Юки остановилась. Выйдя вперёд, она закрыла собой бабушку и приняла оборонительную позу. Что ж, настало время ей сделать что-то значительное.
За спиной она слышала плач, но это почему-то лишь укрепляло. Там был дорогой человек.
— Ты не получишь её!
— Про твоих родителей говорили то же самое, — Юрэй рванулся к ней.
Костлявая рука тянулась к горлу. Юки отбила её, но не нападала, ведь это Каваи-сан. Новый выпад. Зонт помешал ему добраться до её шеи.
— Ты можешь убить его! — Юрэй хохотал. — Но я мёртв! Я буду преследовать вас вечность!
Зонтик дрогнул. Юки отступила. Плеча коснулась чужая ладонь.
— Уходи, — прошептала бабушка срывающимся голосом. — Это я виновата.
— Отстань! Я сама решу! — Юки сделала выпад. Удар был прицельным по ноге.
"Простите меня", — мысленно просила она Каваи- сана.
Юрэй продолжал хохотать, но его смех оборвался, когда в комнату, словно тяжёлый сырой туман, начала проникать музыка. Юки всем телом чувствовала, как мелодия накатывает дуновением ветра. Из двери появился Тошимицу. Он был одет, как служитель и не на секунду не прекращал читать молитву.
—Ты не сможешь! – закричал Юрэй. – Он сам отдал тело!
Тошимицу остановился. Песнопение стихло. Юрэй развернулся к Юки.
— Омамори! – крикнул Тошимицу. – Разорви его!
Юки с неким подобием удивления посмотрела на бумажный конвертик, который всё ещё сжимала в правой руке. Она успела забыть о нём. Разорвав тонкую бумагу, она увидела, что он отнюдь не пустой. Внутри чернели крошки.
— Бросай! – Тошимицу вновь начал читать молитву. Голос заполнил гнетущую тишину.
Юки замахнулась. Омамори угадил старику прямо в лоб. Желтоватые глаза закатились. Он рухнул, как подрубленное дерево и больше не встал. Никогда.
Был солнечный день. Такой редкий в сезон дождей. Тошимицу стоял с прахом Каваи-сана в окружении немногочисленных родственников и большого числа коллег и знакомых. Все пришли сюда, ведь это Тошимицу.
Юки с бабушкой тоже пришли, но стояли поодаль. Юки прятала глаза и кусала губы. Приехавшая скорая заключила, что не выдержало сердце. Но она знала настоящую причину.
Бабушка вытирала слёзы.
— Это моя вина, — повторяла она уже две недели.
Юки сделала вдох и, наконец, решилась спросить.
— Почему ты убила дедушку?
Бабушка обернулась и утёрла слёзы.
— Я ненавидела его. Тогда это казалось единственным выходом, — она зашагала к воротам. Юки стояла не в силах поверить. Не может быть? Неужели никакого оправдания и объяснения? Хотелось догнать, услышать ещё что-то, но начались похороны. После них Тошимицу подошёл к ней.
— Спасибо, что пришли, — Он понизил голос. – Дедушка просил передать, чтобы вы не тревожились. Он давно перезахоронил старика. Земля с его могилы навечно упокоила мстительного духа.
Теперь Юки знала, что было в омамори.
— Спасибо, а… Он здесь? – спросила она.
— Да, но вы не сможете увидеть, ведь вы больше не во власти призрака.
— Понимаю, — Юки покрутила головой, затем чётко сказала. – Спасибо вам за всё. Я извиняюсь, что так вышло, — несмотря на сухие слова, глаза защипало. – Я принесла вам подношение, и я буду молиться в храме. Спасибо за всё.
Она поклонилась. Тошимицу сделал ответный поклон.
— Всё в порядке. Он понимает.
Юки сглотнула. Всё было бы проще, если бы она до сих пор могла видеть призраков. Рука сама потянулась за таблетками, но тут же опустилась. Хватит. Хватит потакать своим слабостям.
Может всё было наоборот?
Слепец сидел у огня. Свет пламени касался морщинистого лица.
- Расскажите! Расскажите! - просит чумазый мальчуган в рубахе.
Слепец трёт всё ещё холодные с дороги руки. Он шагал от самого Бергена, много дней и ночей. Лишённый глаз, он ощущал эти перемены лишь по тому, насколько холоднее становилось. Один раз он даже чуть не умер, но его нашёл пастух и привёл в эту хижину.
Жена пастуха дала ему рыбную похлёбку, а старшая дочь усадила у печи.
Все ждали рассказа о древних временах и правдивых, а может и нет, чудесах. Слепец пожевал беззубый рот и начал.
- Я расскажу вам историю, которую слышал от своего отца, а он от своего.
Случилось это стародавние времена. Тролль похитил принцессу, а по дороге захватил ещё и дочь пастуха. Он был большой, как гора, с длинным мясистым носом. Один шаг приводил в ужас самых смелых воинов. А ещё у него был ужасный характер и аппетит. Тролль принёс девочек в пещеру и посадил в большую клетку, — Слепец сделал паузу. Все в комнате притихли. Значит он выбрал правильную историю, хоть в ней не было и слова правды.
- "Вот проснусь и съем вас на ужин", — сказал тролль и лёг на каменную постель. Принцесса всё время плакала, так что можно было наполнить целое озеро. Дочь пастуха лишь поправила платок, не проронив ни слезинки. Она заметила, что ключ от клетки висит на кривом гвозде. "Если мы свяжем наши косы", — сказала дочь пастуха. - "То получится верёвка".
Тепло от огня стало слабее, но никто из слушателей не шевелился, чтобы подкинуть дров.
- Так они и сделали, — продолжил Слепец, нанизывая новые придумки на ожерелье истории. - Принцесса отрезала свою золотую косу, дочь пастуха чёрные локоны. Они связали верёвку и кинули её, пытаясь зацепить ключ. Волосы соскользнули . Они попробовали снова. Конец едва достал до головки. Дочь пастуха сделала вдох, снова попыталась...
В этот момент кто-то зевнул. Слепец понял, что теряет внимание своих слушателей.
- Они зацепили ключ, и он со звоном упал на пол. Тролль заворочался на своём каменном ложе.
Новый зевок.
- И затем... - Слепец мнёт рубаху, пытаясь придумать, что же было дальше. - Затем он проснулся. Он увидел ключ, рассвирепел, схватил обеих девчушек и съел, так что только кости хрустели.
В хижине повисла тишина. Только огонь с треском пожирал сухое дерево.
- А может наоборот? - спросил звонкий девичий голос. - Будете ещё похлёбку из ноги тролля? Он очень вкусный.
Друг дракона
Дракон Ргох открыл глаза и посмотрел на мелкое, страшное существо у своего носа.
Существо было безчашуйчатым, с белой головой и чёрным телом и издавало странные звуки. Ргох почувствовал, как в животе заворочался голод. Что ж, давно охота не была такой лёгкой, хотя...
Существо вскинуло конечность. Дракон наклонил голову. Добыча слишком тощая. Такая не утолит его голод. Можно подождать, — подумал дракон, хоть эта и нп была та связная мысль, к которой мы привыкли. Он просто закрыл глаза и принялся ждать.
Дракон Ргох открыл глаза. На языке всё ещё ощущался вкус мяса. Звук привлёк внимание. Ргох узнал существо. Точнее он понял, что существо не одно из тех, что бегает по склонам ближайших гор и с визгов разбегается, стоит дракону пронестись над ними. Это существо ещё глупее. Оно не бежало, наоборот само тянулось к Ргоху. Дракон раскрыл пасть и выпустил струю пламени. Существо скрылось в темноте.
Дракон Ргох открыл глаза. Он смотрел на приближающееся существо. В большой голове возникло что-то похожее на мысль, что Ргох уже привык к этому существу, что оно ему даже нравится, тем более, что существо с момента их первой встречи стало шире. Дракон облизнулся и по привычке клацнул зубами. Существо подошло ближе. Одна его конечность коснулась носа Ргоха. Тот скосил глаза. Какое странное ощущение, словно луч солнца коснулся его чешуи. Это особенно ощущалось в холодном мраке пещеры.
Дракон Ргох открыл глаза, поднялся. Со стен на него посыпались мелкие камешки. От каждого шага пещера сотрясалась. Дракон протиснулся в узкий просвет и обвёл взглядом зелёную долину над которой возвышалась гора. Он чувствовал, что пора лететь. Это долгий путь, но его нужно преодолеть, как и год назад. До слуха донеслись крики.
Дракон заметил существо, а за ним ещё несколько. Он облизнулся. Перекусить на дорожку. Он открыл пасть. Рыжее пламя посыпалось на головы существ, но достало не всех. Самое знакомое из всех успело прятаться за камень. Ргох заглотнул обгорелое мясо и взмыл в воздух туда, где его ждали самки.
Дракон Ргох открыл глаза. Он, наконец, вернулся. Крыло болело, как и правый бок. Драконица Грих облизала рану шершавым языком. От этого стало легче.
Дракон Ргох открыл глаза. Было так тепло и уютно. Грих была рядом. Большая голова давила на спину. Крыло почти зажило. Тихо тепло зарождалось в животе Грих. Это чувствовали оба.
Дракон Ргох открыл глаза. Он почувствовал, как мелко дрожит земля. Словно тысячи насекомых подбираются к ним. Ргох слышал, как топчут их маленькие лапки. Он тяжело поднялся. Грох осталась лежать. Она должна была сохранить тепло. Совсем скоро это комочек сможет покинуть её утробу.
Ргох вылез из пещеры и увидел огоньки. Они рассыпались по сему склону горы. Он втянул воздух. Мясо. Он выпустил пламя. Огоньки задвигались. Столб яркого света закрыл мир. Ргох зарычал. Он взмахнул крыльями и взмыл в небо. Огонь. Свет. Огонь свет. Вонь горелой плоти.
Боль в крыльях. Облизывая кровоточащие раны, он вернулся в пещеру. В темноте царил холод. Грох не двигалась. Она лежала у стены. На другой угадывались силуэты. Всё, что осталось от пришедших существ.
Если бы не мягкое тепло, которое он смог спасти и под брюхом, дракон бы уже сдался. Ргох понимал, что становится холоднее. Он услышал шорох. Существо пришло. Это было кстати. Дракону нужна еда. Он попытался подняться, но сил не хватило. Ргох закрыл глаза.
Сир Гримор коснулся холодной чешуи. Сердце его сжалось. Взгляд зацепился за кожистый шар, размером с тыкву. Вытащив его из-под мёртвого дракона, сир Гримор ощутил тепло. Стоило коснуться, как внутри что-то зашевелилось.
Дорога прошла в молчании.
— Как думаешь, всё хорошо? – спросила Юки.
— Уверен, — ответил Тошимицу.
Снова тишина. Юки передёрнула плечами. Они проехали через туннель.
— Сюда ходят автобусы? — вновь спросила она.
— Не знаю, — он нажал на газ.
Машина резко ускорилась.
— Как не знаешь. Ты же здесь всю жизнь прожил?
Шорох шин. Визг тормозов. Юки кинуло вперёд. Она успела опереться руками на панель. В запястьях стрельнуло от боли.
— Зач… – Юки обернулась. В косом свете единственного фонаря из-под смуглой кожи просачивалась чернота. В салоне стало холодно. Воздух наполнился удушающим смрадом.
— Я всё видел. Я всё знаю, — проскрежетал Тошимицу.
Юки закричала и дёрнула ручку двери. Она вывалилась наружу. Взгляд метался по чёрному лесу. Лишь где-то далеко был неясный свет. Храм.
Юки вздрогнула. Это был хлопок двери. Она рванула по лестнице. Быстрее. Впереди что-то поблёскивало на ступеньках. Юбка слишком узкая. Резкое движение. Юки полетела на лестницу. Боль и секундная темнота. Очнулась она от холодных пальцев на собственной шее.
— Приятно? Думаешь, мне было приятно. Почувствуй. Пойми, что я чувствовал, — Этот голос. Внезапно, Юки поняла, что уже слышала его. От этого стало ещё страшнее. Она не могла закричать. Она попыталась отодрать пальцы. Бесполезно. Лёгкие словно пакеты, которые сейчас лопнут.
Она закинула руку в надежде дотянуться до того, что успела заметить. Пальцы коснулись гладкого древка. Замах. Удар. Зонт разлетелся на части. Тошимицу покатился по ступенькам. Юки сделала вдох. Его было много. Он переполнял её. От прилива кислорода даже голова закружилась. Но она знала, что не время разлёживаться. Нужно бежать. Она поднялась на четвереньки. Что это было? Взгляд упал на зонт. Всё кончено или нет? Она сделала несколько тяжёлых шагов по ступеньках. До слуха донёсся стон. Не жуткий скрежет, а вполне обычный человеческий голос.
— Помогите! Помогите!
Она сделала ещё два шага. Нет, это просто обман. Юрэй умеют притворяться. Она подняла ноги и сжала зубы. Нет, она точно дура. Юки быстро сбежала вниз и осторожно толкнула всё ещё лежащего на земле Тошимицу носком туфли.
— Эй, юрэй, ты же тот мужчина, который приставал ко мне? Что тебе нужно?
— Юки-сан, я вас пальцем не тронул, — Тошимицу застонал и приподнялся на локтях, а затем перевернулся на спину. – Где я?
— Возле храма твоего дедушки, — Юки всё ещё опасалась приближаться, но стало как-то спокойнее. – Вы не помните, как мы ехали сюда?
— Зачем? – Тошимицу зашипел от боли и схватился за ногу. – Последнее, что я помню, как собирался на работу с утра. Вышел на улицу и увидел зонт на лестнице. И… Призрак напал на меня.
У Юки мурашки побежали по коже. Неужели весь сегодняшний день он был одержим призраком? Но зачем? Бабушка!
Юки бросилась вверх по лестнице. Тошимицу что-то кричал, но она не обернулась. В доме Каваи-сана висела мёртвая тишина. Юки обвела взглядом пустой коридор и схватила складной, пластмассовый зонтик из подставки, затем достала омамори.
«Пусть всё будет хорошо», — молилась Юки. Она была не лучшей внучкой, но она не хотела, чтобы случилось самое худшее. Она станет лучше, лишь бы всё закончилось хорошо. Из кабинета Каваи-сана послышался грохот.
Юки толкнула дверь. Первое, что бросилось в глаза – бабушка на коленях перед Каваи-саном. Тот сам на себя не похож. То же лицо, та же борода и одежда, но было в этом что-то чужое. А глаза… Они так бешено вращались.
Юки дрогнула, когда сумасшедший взгляд перешёл на неё.
— Мизуки, твоя внучка вернулся, — оскал кривым лезвием разрезал морщинистое лицо.
Бабушка обернулась. Рот раскрылся в беззвучном вскрике.
Юки сделала решительный шаг.
— Уб..Убирайся иначе я ударю тебя! — Она подняла зонт выше. В ответ услышала смех.
— Вся в тебя, — Юрэй выскользнул изо стола. В движениях не было ничего человеческого. Они лёгкие, почти невесомые и угрожающе медленные. — Неужели ты не поняла? Я уже мёртв. Она! - Он ткнул в бабушку Юки. — Задушила меня во сне. А ведь хорошего для тебя сделал. Я дал твоей семье деньги, я привёл тебя в свой дом. Где твоя благодарность?
Его лицо искривилось, напоминая жуткую маску. Юки сглотнула. Невозможно, что нежные руки, качавшие её в детстве, были способные на убийство.
— Ты лжёшь!
Юрэй рассмеялся. Юки взглянула в глаза бабушки. Они напоминали покрывшиеся трещинами зеркала. В этих осколках были и страх, и отчаянье и раскаянье.
— Беги! — шептали побелевшие губы. Юки видела, как дрожат собственные руки, но сделала ещё один шаг. Сейчас она словно была на татами, а перед ней самый сильный противник.
Юрэй замахнулся. Юки сделала выпад. Удар пришёлся прямо в грудь. Старик отшатнулся.
— Уходим! — Юки силой подняла бабушку на ноги. Глаза не переставали следить за противником. В его внешности вновь что-то изменилось. Черты были уже не такими острыми. Взгляд просветлел.
— Молодец! Теперь бегите! Тоши обо всём позаботиться, — голос Каваи -сана был всё таким же тёплым. - Быстрее! Пока он... Дурак! Ты сам согласился! Сам привёл их ко мне! Наешься заслужить прощение? Я не хотел! Я должен был спасти Тош... — Он рассмеялся. Тело разрывалось в агонии. Мышцы напряглись. Кости выворачивались.
Юки выбежала из комнаты. Бабушка спешила следом. Но они не успели выбраться из дома. Коридор словно растянулся. Как они не спешили, дверь была всё так же далеко. А сзади приближались тяжёлые шаги. Каваи-сан опирался на стену, всё его тело перекосила судорога, но в лучах потолочного светильника отчётливо поблёскивал кончик скальпеля.
"Не убежать!" — Юки остановилась. Выйдя вперёд, она закрыла собой бабушку и приняла оборонительную позу. Что ж, настало время ей сделать что-то значительное.
За спиной она слышала плач, но это почему-то лишь укрепляло. Там был дорогой человек.
— Ты не получишь её!
— Про твоих родителей говорили то же самое, — Юрэй рванулся к ней.
Костлявая рука тянулась к горлу. Юки отбила её, но не нападала, ведь это Каваи-сан. Новый выпад. Зонт помешал ему добраться до её шеи.
— Ты можешь убить его! — Юрэй хохотал. — Но я мёртв! Я буду преследовать вас вечность!
Зонтик дрогнул. Юки отступила. Плеча коснулась чужая ладонь.
— Уходи, — прошептала бабушка срывающимся голосом. — Это я виновата.
— Отстань! Я сама решу! — Юки сделала выпад. Удар был прицельным по ноге.
"Простите меня", — мысленно просила она Каваи- сана.
Юрэй продолжал хохотать, но его смех оборвался, когда в комнату, словно тяжёлый сырой туман, начала проникать музыка. Юки всем телом чувствовала, как мелодия накатывает дуновением ветра. Из двери появился Тошимицу. Он был одет, как служитель и не на секунду не прекращал читать молитву.
—Ты не сможешь! – закричал Юрэй. – Он сам отдал тело!
Тошимицу остановился. Песнопение стихло. Юрэй развернулся к Юки.
— Омамори! – крикнул Тошимицу. – Разорви его!
Юки с неким подобием удивления посмотрела на бумажный конвертик, который всё ещё сжимала в правой руке. Она успела забыть о нём. Разорвав тонкую бумагу, она увидела, что он отнюдь не пустой. Внутри чернели крошки.
— Бросай! – Тошимицу вновь начал читать молитву. Голос заполнил гнетущую тишину.
Юки замахнулась. Омамори угадил старику прямо в лоб. Желтоватые глаза закатились. Он рухнул, как подрубленное дерево и больше не встал. Никогда.
Был солнечный день. Такой редкий в сезон дождей. Тошимицу стоял с прахом Каваи-сана в окружении немногочисленных родственников и большого числа коллег и знакомых. Все пришли сюда, ведь это Тошимицу.
Юки с бабушкой тоже пришли, но стояли поодаль. Юки прятала глаза и кусала губы. Приехавшая скорая заключила, что не выдержало сердце. Но она знала настоящую причину.
Бабушка вытирала слёзы.
— Это моя вина, — повторяла она уже две недели.
Юки сделала вдох и, наконец, решилась спросить.
— Почему ты убила дедушку?
Бабушка обернулась и утёрла слёзы.
— Я ненавидела его. Тогда это казалось единственным выходом, — она зашагала к воротам. Юки стояла не в силах поверить. Не может быть? Неужели никакого оправдания и объяснения? Хотелось догнать, услышать ещё что-то, но начались похороны. После них Тошимицу подошёл к ней.
— Спасибо, что пришли, — Он понизил голос. – Дедушка просил передать, чтобы вы не тревожились. Он давно перезахоронил старика. Земля с его могилы навечно упокоила мстительного духа.
Теперь Юки знала, что было в омамори.
— Спасибо, а… Он здесь? – спросила она.
— Да, но вы не сможете увидеть, ведь вы больше не во власти призрака.
— Понимаю, — Юки покрутила головой, затем чётко сказала. – Спасибо вам за всё. Я извиняюсь, что так вышло, — несмотря на сухие слова, глаза защипало. – Я принесла вам подношение, и я буду молиться в храме. Спасибо за всё.
Она поклонилась. Тошимицу сделал ответный поклон.
— Всё в порядке. Он понимает.
Юки сглотнула. Всё было бы проще, если бы она до сих пор могла видеть призраков. Рука сама потянулась за таблетками, но тут же опустилась. Хватит. Хватит потакать своим слабостям.
Может всё было наоборот?
Слепец сидел у огня. Свет пламени касался морщинистого лица.
- Расскажите! Расскажите! - просит чумазый мальчуган в рубахе.
Слепец трёт всё ещё холодные с дороги руки. Он шагал от самого Бергена, много дней и ночей. Лишённый глаз, он ощущал эти перемены лишь по тому, насколько холоднее становилось. Один раз он даже чуть не умер, но его нашёл пастух и привёл в эту хижину.
Жена пастуха дала ему рыбную похлёбку, а старшая дочь усадила у печи.
Все ждали рассказа о древних временах и правдивых, а может и нет, чудесах. Слепец пожевал беззубый рот и начал.
- Я расскажу вам историю, которую слышал от своего отца, а он от своего.
Случилось это стародавние времена. Тролль похитил принцессу, а по дороге захватил ещё и дочь пастуха. Он был большой, как гора, с длинным мясистым носом. Один шаг приводил в ужас самых смелых воинов. А ещё у него был ужасный характер и аппетит. Тролль принёс девочек в пещеру и посадил в большую клетку, — Слепец сделал паузу. Все в комнате притихли. Значит он выбрал правильную историю, хоть в ней не было и слова правды.
- "Вот проснусь и съем вас на ужин", — сказал тролль и лёг на каменную постель. Принцесса всё время плакала, так что можно было наполнить целое озеро. Дочь пастуха лишь поправила платок, не проронив ни слезинки. Она заметила, что ключ от клетки висит на кривом гвозде. "Если мы свяжем наши косы", — сказала дочь пастуха. - "То получится верёвка".
Тепло от огня стало слабее, но никто из слушателей не шевелился, чтобы подкинуть дров.
- Так они и сделали, — продолжил Слепец, нанизывая новые придумки на ожерелье истории. - Принцесса отрезала свою золотую косу, дочь пастуха чёрные локоны. Они связали верёвку и кинули её, пытаясь зацепить ключ. Волосы соскользнули . Они попробовали снова. Конец едва достал до головки. Дочь пастуха сделала вдох, снова попыталась...
В этот момент кто-то зевнул. Слепец понял, что теряет внимание своих слушателей.
- Они зацепили ключ, и он со звоном упал на пол. Тролль заворочался на своём каменном ложе.
Новый зевок.
- И затем... - Слепец мнёт рубаху, пытаясь придумать, что же было дальше. - Затем он проснулся. Он увидел ключ, рассвирепел, схватил обеих девчушек и съел, так что только кости хрустели.
В хижине повисла тишина. Только огонь с треском пожирал сухое дерево.
- А может наоборот? - спросил звонкий девичий голос. - Будете ещё похлёбку из ноги тролля? Он очень вкусный.
Прода от 07.10.2023, 14:35
Друг дракона
Дракон Ргох открыл глаза и посмотрел на мелкое, страшное существо у своего носа.
Существо было безчашуйчатым, с белой головой и чёрным телом и издавало странные звуки. Ргох почувствовал, как в животе заворочался голод. Что ж, давно охота не была такой лёгкой, хотя...
Существо вскинуло конечность. Дракон наклонил голову. Добыча слишком тощая. Такая не утолит его голод. Можно подождать, — подумал дракон, хоть эта и нп была та связная мысль, к которой мы привыкли. Он просто закрыл глаза и принялся ждать.
Дракон Ргох открыл глаза. На языке всё ещё ощущался вкус мяса. Звук привлёк внимание. Ргох узнал существо. Точнее он понял, что существо не одно из тех, что бегает по склонам ближайших гор и с визгов разбегается, стоит дракону пронестись над ними. Это существо ещё глупее. Оно не бежало, наоборот само тянулось к Ргоху. Дракон раскрыл пасть и выпустил струю пламени. Существо скрылось в темноте.
Дракон Ргох открыл глаза. Он смотрел на приближающееся существо. В большой голове возникло что-то похожее на мысль, что Ргох уже привык к этому существу, что оно ему даже нравится, тем более, что существо с момента их первой встречи стало шире. Дракон облизнулся и по привычке клацнул зубами. Существо подошло ближе. Одна его конечность коснулась носа Ргоха. Тот скосил глаза. Какое странное ощущение, словно луч солнца коснулся его чешуи. Это особенно ощущалось в холодном мраке пещеры.
Дракон Ргох открыл глаза, поднялся. Со стен на него посыпались мелкие камешки. От каждого шага пещера сотрясалась. Дракон протиснулся в узкий просвет и обвёл взглядом зелёную долину над которой возвышалась гора. Он чувствовал, что пора лететь. Это долгий путь, но его нужно преодолеть, как и год назад. До слуха донеслись крики.
Дракон заметил существо, а за ним ещё несколько. Он облизнулся. Перекусить на дорожку. Он открыл пасть. Рыжее пламя посыпалось на головы существ, но достало не всех. Самое знакомое из всех успело прятаться за камень. Ргох заглотнул обгорелое мясо и взмыл в воздух туда, где его ждали самки.
Дракон Ргох открыл глаза. Он, наконец, вернулся. Крыло болело, как и правый бок. Драконица Грих облизала рану шершавым языком. От этого стало легче.
Дракон Ргох открыл глаза. Было так тепло и уютно. Грих была рядом. Большая голова давила на спину. Крыло почти зажило. Тихо тепло зарождалось в животе Грих. Это чувствовали оба.
Дракон Ргох открыл глаза. Он почувствовал, как мелко дрожит земля. Словно тысячи насекомых подбираются к ним. Ргох слышал, как топчут их маленькие лапки. Он тяжело поднялся. Грох осталась лежать. Она должна была сохранить тепло. Совсем скоро это комочек сможет покинуть её утробу.
Ргох вылез из пещеры и увидел огоньки. Они рассыпались по сему склону горы. Он втянул воздух. Мясо. Он выпустил пламя. Огоньки задвигались. Столб яркого света закрыл мир. Ргох зарычал. Он взмахнул крыльями и взмыл в небо. Огонь. Свет. Огонь свет. Вонь горелой плоти.
Боль в крыльях. Облизывая кровоточащие раны, он вернулся в пещеру. В темноте царил холод. Грох не двигалась. Она лежала у стены. На другой угадывались силуэты. Всё, что осталось от пришедших существ.
Если бы не мягкое тепло, которое он смог спасти и под брюхом, дракон бы уже сдался. Ргох понимал, что становится холоднее. Он услышал шорох. Существо пришло. Это было кстати. Дракону нужна еда. Он попытался подняться, но сил не хватило. Ргох закрыл глаза.
Сир Гримор коснулся холодной чешуи. Сердце его сжалось. Взгляд зацепился за кожистый шар, размером с тыкву. Вытащив его из-под мёртвого дракона, сир Гримор ощутил тепло. Стоило коснуться, как внутри что-то зашевелилось.
