Правитель
- Держите её! – заорал Правитель. – Притащите мне эту наглую девчонку.
- Тише ты, дурак, - оборвал его советник.
- Что? Как ты посмел?!! Держи её!!!
- Ты совсем рехнулся?! Она по положению гораздо выше тебя!!
- Эта сопля?!!
- Дело не в возрасте, а в душе, - ответил голос с небес. – Ты глаза-то раскрой, её душа намного мудрее твоей.
Правитель смотрел, как девушка взмахнула руками, будто птица раскинула крылья и взмыла в небо, вернее вознеслась, растаяв светящимся золотистым облаком.
- Что это?! – ахнул он.
- Голубь мира! Птица счастья! – бодро гаркнули стражники.
- Нет, идиоты, это Вестник Судьбы! Нас ждёт катастрофа!! – Правитель закрыл лицо руками.
- Ну, что ты! Катастрофа давно уже здесь, - усмехнулся голос с небес. – Катастрофа – это ты, Правитель! – Стражники дружно заржали, советник криво улыбнулся, а Правитель пришёл в ярость.
- Да я вас всех сейчас…!!! - взревел он.
- Ну, что ты нас… сейчас…? – Устало спросил советник. – Не наигрался ещё?
- Ты нас, а мы тебя, - хмыкнул командир стражи. – Давно хотел тебе в морду дать, да приказа не было, а теперь есть! – он довольно осклабился.
- Мы тоже хотим! – дружно подхватили стражники.
- Пойдём уже, горе ты наше, - советник подал знак, стража обступила Правителя и, не давая ему опомниться, плотной «коробочкой» повела его в отдалённую часть парка.
Правитель пытался гневаться, даже дал волю рукам, но получив несколько ощутимых ударов локтями, закованными в латы, присмирел.
- Как вы смеете?!! Я Правитель!!! – ярился он, брызжа слюной, отчего на его окладистой бороде повисли отвратительные нити.
- Уже нет, - брезгливо поморщившись, отозвался советник. – Теперь правительница твоя дочь, а я назначен её опекуном до совершеннолетия.
- Кем назначен?! В своём мире могу распоряжаться только Я!!!
- Назначен свыше, - советник поднял глаза к небу.
- Он совершенно прав, - хихикнул голос с небес. – В своём мире ты мог распоряжаться пока не нарушал основной закон - бережного отношения к миру и к своим подданным. Ты не заботился о всеобщем благе и стал угрозой для мира.
- Кто ты? Бог? – озадаченно буркнул уже бывший правитель.
- Я лишь орудие в его руках, я – Голос миров.
- Куда вы меня ведёте? – дёрнулся мужчина.
- Туда, где тебе самое место, - рыкнул стражник, идущий рядом, остальные пренебрежительно промолчали.
- Вот и пришли, - советник остановился возле высокой башни и дал знак остановиться всем.
Это было любимое место Правителя. С площадки, расположенной на самом верху башни, он любил смотреть на свой мир, простирающийся во все стороны, а подвалы превратил в казематы для своих личных врагов, которыми любил заниматься сам. Тюрем для прочих недовольных его властью и так хватало в каждом городе.
Правитель поёжился, наблюдая как его любимая башня, образец высокого архитектурного искусства, на глазах меняется, превращаясь в жуткую тюрьму.
Стремящееся ввысь светлое ажурное здание оплыло, осело, обернувшись кряжистым бастионом с зарешёченной смотровой площадкой и бойницами окон.
Вместо прекрасного цветника вокруг башни в мгновение ока вырос непролазный лес из корявых деревьев, полностью скрыв строение от посторонних глаз.
- Что вы собираетесь делать? – голос бывшего правителя дрогнул.
- Может отдать его узникам тюрьмы, тем, что ещё уцелели? – предложил один из стражников.
- Они его убьют, - отозвался советник. – Его душа не успеет переродиться. Я наложу на него заклятие чужой памяти, и он будет переживать то, что пережили его жертвы каждый день и каждую ночь.
- Не слишком ли это жестоко? – спросил командир. – Гуманнее убить.
- Иначе никак, - развёл руками советник. – Ещё одного воплощения этой мерзкой души наш мир может не выдержать.
Долина чудная
Тёплую обволакивающую темноту разрезает мерзкий скрежет. Ну, зачем? Мне было так хорошо и спокойно.
- Наконец-то мы тебя нашли, - скрипит кто-то огромный.
- Кто вы? – спрашиваю мысленно, но мне не отвечают. Наверное, мыслеречи не обучены. Это удручает, говорить-то совсем не хочется. Повторяю вопрос, с трудом ворочая языком и приоткрывая глаза. Лучше бы не смотрел! Перед моим носом угрожающе щёлкнули жвала неизвестного существа, и, не успев опомниться, я получил удар под рёбра.
Я давно нечувствителен к боли, удар и тянущая тупая боль могут означать только одно - мне вспороли живот, а дальше я стал проваливаться в темноту.
Тьма клубилась, поглощая привычный для меня сумрак. Уютная и заботливая, она обволакивала меня своим покрывалом, позволяя забыть обо всём и погрузиться в сладкую дрёму. Краем сознания я понимал, что со мной случилось что-то плохое, но темнота убаюкивала и ластилась…
- Свет, уберите свет! – кричу я. – Мне больно!
«Он не переносит свет», - слышу чьи-то мысли.
- Мне нужен сумрак, - прошу я.
- Его ещё можно спасти, процесс окукливания в начальной стадии, - говорят рядом. Это они про меня?!
- Потерпи, сейчас мы поможем, эта тварь успела отложить в тебя личинки, - я опять погружаюсь в темноту, но на этот раз она мрачная, холодная и свирепая.
Она вгрызается в моё тело миллионом зубов, я не чувствую боли, но мне страшно, жутко, пытаюсь закричать, и … не могу. Я прошу помощи у высших сил, больше всё равно надеяться не на кого.
Снова свет! Обжигающий свет!
- Уберите свет! Я сгорю! – хриплю я.
- Да куда ж я его дену, день-то солнечный, - бурчит кто-то рядом. – Вот же свалился на нашу голову!
- Уберите свет, бо-о-ольно! – умоляю я.
- Федя, в багажнике покрывало, завернём его, - слышу другой голос.
- Да, спасибо, так лучше, - свет перестаёт обжигать, и я затихаю.
- Ишь, вежливый какой! Парень, ты что? Обкуренный?
- Нет, Федя, не похоже. Да и откуда тут обкуренному взяться – лес вокруг. Вот и сходили за грибами, накрылся отгул.
- Дим, ты что, в город его переть собрался? Может, у лесника оставим, вдруг к вечеру оклемается?
- Я его глаза посмотрел, они почти выжжены, надо срочно ехать.
- Вот чёрт! Вечно ты пьянь всякую да бомжей подбираешь, отдохнуть по-людски не можешь!
- Не ворчи, парнишка чистенький, не бомж и не наркоман. Беда с любым случиться может, а если бы ты на его месте оказался?
- Тьфу, на тебя! Не каркай!
- Могу тебя у лесника оставить, а сам завтра приеду.
- Точно приедешь?
- Может, ещё сегодня обернуться успею…
Слушая чей-то разговор, я снова провалился в тихую блаженную темноту.
- Уберите свет, мне больно! – захрипел я, вырванный из тёплых объятий тьмы.
- Прости, родной, мне нужно было тебя осмотреть! – опять незнакомый голос.
- Вот об этом я вам и говорил, Борис Петрович, светобоязнь, кожа краснеет моментально, а глаза вы сами видели.
- Да уж! Подкинул ты нам работёнку!
- Ну не оставлять же его в лесу?!
- Да это я так, ворчу по-стариковски. Ты, Дима, езжай, догуливай …, мы сами управимся. Аллочка, молодого человека в отдельную палату и свет убрать!
- Я уже поняла, Борис Петрович!
Меня куда-то весьма небрежно перемещали, я и сам бы мог, но меня никто ни о чём не спрашивал.
- Давай знакомиться, я – профессор Свиридов Борис Петрович, - голос замолчал, словно ожидая чего-то. – Тебя-то как зовут?
- Я не понимаю…
- Имя у тебя есть?
- Что это и для чего?
- А как же к тебе обращаются?
- Кто?
- Родственники, знакомые, - в голосе слышалось раздражение.
- Я давно один.
- Где ты живёшь?
- Я не знаю.
- Как ты в лесу оказался?
- Не помню.
- А что ты помнишь?
Я рассказал, как спал, и что потом со мной случилось. Рассказывал подробно, сам для себя стараясь вспомнить детали и свои ощущения.
- Да, похоже на бред, но последняя часть точно совпадает с тем, что рассказал Дмитрий Сергеевич.
- Может, нервное расстройство? – предположил тонкий голос, который я уже слышал.
- Всё возможно. В каком месте, говоришь, тебе живот разрезали? Там шрам должен остаться.
- Вот здесь, - я указал на верхнюю часть. - Что такое шрам?
- Это соединительная ткань, образующаяся на месте повреждений.
- У меня всё заживает быстро и без шрамов.
- Откуда ты знаешь? Ты же не видишь?
- В сумраке я неплохо видел, пока свет меня не обжёг.
- Шрама нет и вообще нет никаких ссадин и ушибов, что удивительно, учитывая, что тебя нашли в лесу.
- А почему они должны быть?
- Ну, если только тебя очень аккуратно перевозили и укладывали возле просёлочной дороги, но и тогда на теле должна была остаться грязь, кусочки травы, листья,… хоть что-то. Не в воздухе же ты висел?
- Я не висел, а лежал, но, не соприкасаясь с поверхностью.
- Это как?
- Так, как мне удобно, - я принял комфортное для себя положение. – Так проще перемещаться.
- Аллочка, я готов уже поверить в его рассказы. Ты это видишь?
- Он левитирует?!
- Другого подходящего термина для этого явления я не нахожу.
- А вы разве не так перемещаетесь?
- Мы ногами ходим!
- Чем?
- Вот этими приспособлениями, - он прикоснулся к нижней части моего тела.
- У меня что, тоже ноги есть?
- Есть, только непонятно для чего, вы же ими не пользуетесь, - собеседник испытывал непонятные мне чувства, а уж в его мыслях вообще было невозможно разобраться. - Как хорошо, что сегодня твоя смена, Аллочка. Свяжись-ка со своей подругой, которая увлекается «непознанным», пусть забирает пациента.
- Пациент – это теперь моё имя? – решил узнать я.
- Не думаю, но меня, слава богу, теперь это не касается. Да, Ал, и накорми его, что ли. Чем вы питаетесь, уважаемый?
- Я не питаюсь.
- Откуда же вы черпаете силы?
- Из окружающего мира. У вас здесь очень хорошо, пространство дышит энергией, я уже пополнил резерв.
- Вот и замечательно!
- Борис Петрович, машину из клиники скоро пришлют. Я еду сопровождающей?
- Да, оформляй документы на его перевод и можешь сегодня уже не возвращаться. У меня операция. Прощайте, уважаемый!
- А ты хорошенький! – голос, который называли Аллочка, издал странный звук, если я правильно понял, ему стало весело.
- Что значит хорошенький?
- Значит, симпатичный.
- Это мне тоже непонятно.
- Ты себя когда-нибудь видел?
- Нет, а зачем?
- Ты высокий блондин, с хорошей фигурой и красными глазами, на вампирчика похож, - я снова услышал непонятный звук.
- Что за звуки ты издаёшь?
- Это смех – эмоция радости.
- Тебя радует вампирчик? Кто это?
- Существо из другого мира. Так, прекращаем разговоры! Мне нужно заполнить твои документы.
- Что такое документы?
- Это то, что отнимает кучу времени, но обходиться без них пока не получается. Итак, твоё имя? Пишем «неизвестный», хотя тебе бы подошло имя Эдвард, можно коротко Эд.
- Почему?
- Ты внешне нежный, но с твёрдым характером.
- Я не знаю, хотя если уж вам так нужны имена, то я согласен.
- Во всех остальных графах ставим прочерк. Хорошо ещё, что тебя здесь оформить не успели, всё бумаг меньше…
- Мне непонятно, о чём ты говоришь.
- Да и не надо… Привет, ребята! – я почувствовал появление двух незнакомцев.
- Симпатичный. И кто это у нас?
- Пока не знаем. Ярко выраженная светобоязнь, вплоть до ожогов, но на оголодавшего вампира он не похож, питается энергией, способен к левитации.
- А разговаривать может?
- Да, и даже мысли читает!
- Ты, парень, прости за мысли, если что не так. Мы не со зла.
- Да в ваших мыслях вообще что-то внятное разобрать трудно.
- Всё, хватит болтать, поехали! Эд, перемещайся на каталку! Чувствуешь мою руку? Я буду тебя направлять, - Аллочка прикоснулась ко мне.
- Я вижу очертания этого предмета.
- Парень, у тебя же глаза закрыты!
- Он видит внутренним взором, - не дав мне открыть рта, ответила Аллочка.
- Ал, ты что, его с головой одеялом накрываешь?! Подумают, что покойника везём!
- Пусть думают, что угодно, у него светобоязнь и глаза сожжены!
- Не повезло тебе парень, но врачи у нас лучшие, вылечат.
Я парил, а Аллочка придерживала меня, чтобы не взлетал слишком высоко.
«Мне неудобно», - мысленно проскрипел я.
«Потерпи чуть-чуть, скоро доберёмся, а людей твоими способностями пугать не стоит», - мысленно ответила она мне.
«А что в этом такого страшного»?
«Люди так не умеют, а всё необычное их пугает».
«Люди - это кто»?
«Разумные существа, населяющие этот мир».
Мы наконец-то погрузились в уютную темноту. Я видел вокруг себя скопление сил, потянулся, пытаясь захватить их часть, но был остановлен невежливым шлепком.
- Здесь трогать ничего нельзя, - сурово сказала Аллочка.
- Почему? – обиделся я.
- Эти силы обеспечивают работу транспорта, если ты их сожрёшь, то мы не сможем дальше перемещаться. И вообще без разрешения можно брать только свободную силу, не привязанную к существу или к предмету. На привязанной силе стоит защита, прикоснувшись к ней, ты можешь пострадать. Если голоден, возьми сил у меня, или из накопителя, - она протянула мне шар, пульсирующий силой.
Я не был голоден, но стало интересно. Сначала я прикоснулся к её руке, вытянув немного силы, а потом взял шар.
- Это невкусно, - я вернул ей шар. – Живая лучше.
- Конечно, накопители для питания мы используем в редких случаях, они в основном применяются для техники.
- Что такое техника?
- Разные устройства для перемещения и выполнения других работ.
- Я не очень понял.
- Не переживай, со временем разберёшься.
Меня определили в «медблок», что это означает, я не понял, но там была возможность регулировать освещение, и это радовало. Аллочка попрощалась, а со мной осталось похожее на неё существо с именем Лина. Она укладывала меня в тёмное место, называемое «капсулой», где хотелось, наконец, расслабиться, но монотонный голос заставлял выполнять команды.
- Я провела сканирование и небольшое лечебное воздействие, скоро зрение вернётся, но ваш организм отличается от наших, поэтому я решила не торопиться и понаблюдать за результатами. Ещё я хотела бы предложить вам немного изменить питание. Энергии мира недостаточно, вам необходима живая сила растений.
- Вы предлагаете вытягивать силу только из растений?
- Я предлагаю их есть, так как это делаем мы.
Дни мои стали насыщенными и интересными. Жевать «пищу», как они это называли, было утомительно и долго, но постепенно я привык, и зрение восстановилось, более того, свет перестал вызывать ожоги.
Я даже ловил себя на том, что с удовольствием валялся на солнышке под деревом, называемым «персик», уж очень мне нравились его сочные плоды.
Местные жители с удовольствием отвечали на мои многочисленные вопросы и охотно делились знаниями о своём мире и повседневной жизни, которая мне казалась слишком суетной и напряжённой.
Порой я уставал от общения, раздражался, мне требовалась разрядка, тогда я отращивал коготь, совал в розетку, и, получив ощутимый удар, приходил в себя.
Однажды, когда я стоял перед зеркальной поверхностью стены и разглядывал своё симпатичное, как многие считали, лицо, мне пришла мысль, что пора уже проявить свою истинную сущность. Быть милым легко, когда нет сил и желания шевелиться, но когда сила бурлит и требует выхода…
Они и не подозревают, какой я на самом деле. Я могу поглотить всю их силу одним махом вместе с их «умными» домами и «интеллектуальными» машинами.
«Не советую этого делать», - раздался в голове смутно знакомый голос. – «Ты молил о помощи, я привела тебя сюда. Теперь ты снова хочешь обречь себя на одиночество»?
- Ты кто?
- Я - часть мироздания, а оно часть меня.
- Держите её! – заорал Правитель. – Притащите мне эту наглую девчонку.
- Тише ты, дурак, - оборвал его советник.
- Что? Как ты посмел?!! Держи её!!!
- Ты совсем рехнулся?! Она по положению гораздо выше тебя!!
- Эта сопля?!!
- Дело не в возрасте, а в душе, - ответил голос с небес. – Ты глаза-то раскрой, её душа намного мудрее твоей.
Правитель смотрел, как девушка взмахнула руками, будто птица раскинула крылья и взмыла в небо, вернее вознеслась, растаяв светящимся золотистым облаком.
- Что это?! – ахнул он.
- Голубь мира! Птица счастья! – бодро гаркнули стражники.
- Нет, идиоты, это Вестник Судьбы! Нас ждёт катастрофа!! – Правитель закрыл лицо руками.
- Ну, что ты! Катастрофа давно уже здесь, - усмехнулся голос с небес. – Катастрофа – это ты, Правитель! – Стражники дружно заржали, советник криво улыбнулся, а Правитель пришёл в ярость.
- Да я вас всех сейчас…!!! - взревел он.
- Ну, что ты нас… сейчас…? – Устало спросил советник. – Не наигрался ещё?
- Ты нас, а мы тебя, - хмыкнул командир стражи. – Давно хотел тебе в морду дать, да приказа не было, а теперь есть! – он довольно осклабился.
- Мы тоже хотим! – дружно подхватили стражники.
- Пойдём уже, горе ты наше, - советник подал знак, стража обступила Правителя и, не давая ему опомниться, плотной «коробочкой» повела его в отдалённую часть парка.
Правитель пытался гневаться, даже дал волю рукам, но получив несколько ощутимых ударов локтями, закованными в латы, присмирел.
- Как вы смеете?!! Я Правитель!!! – ярился он, брызжа слюной, отчего на его окладистой бороде повисли отвратительные нити.
- Уже нет, - брезгливо поморщившись, отозвался советник. – Теперь правительница твоя дочь, а я назначен её опекуном до совершеннолетия.
- Кем назначен?! В своём мире могу распоряжаться только Я!!!
- Назначен свыше, - советник поднял глаза к небу.
- Он совершенно прав, - хихикнул голос с небес. – В своём мире ты мог распоряжаться пока не нарушал основной закон - бережного отношения к миру и к своим подданным. Ты не заботился о всеобщем благе и стал угрозой для мира.
- Кто ты? Бог? – озадаченно буркнул уже бывший правитель.
- Я лишь орудие в его руках, я – Голос миров.
- Куда вы меня ведёте? – дёрнулся мужчина.
- Туда, где тебе самое место, - рыкнул стражник, идущий рядом, остальные пренебрежительно промолчали.
- Вот и пришли, - советник остановился возле высокой башни и дал знак остановиться всем.
Это было любимое место Правителя. С площадки, расположенной на самом верху башни, он любил смотреть на свой мир, простирающийся во все стороны, а подвалы превратил в казематы для своих личных врагов, которыми любил заниматься сам. Тюрем для прочих недовольных его властью и так хватало в каждом городе.
Правитель поёжился, наблюдая как его любимая башня, образец высокого архитектурного искусства, на глазах меняется, превращаясь в жуткую тюрьму.
Стремящееся ввысь светлое ажурное здание оплыло, осело, обернувшись кряжистым бастионом с зарешёченной смотровой площадкой и бойницами окон.
Вместо прекрасного цветника вокруг башни в мгновение ока вырос непролазный лес из корявых деревьев, полностью скрыв строение от посторонних глаз.
- Что вы собираетесь делать? – голос бывшего правителя дрогнул.
- Может отдать его узникам тюрьмы, тем, что ещё уцелели? – предложил один из стражников.
- Они его убьют, - отозвался советник. – Его душа не успеет переродиться. Я наложу на него заклятие чужой памяти, и он будет переживать то, что пережили его жертвы каждый день и каждую ночь.
- Не слишком ли это жестоко? – спросил командир. – Гуманнее убить.
- Иначе никак, - развёл руками советник. – Ещё одного воплощения этой мерзкой души наш мир может не выдержать.
Долина чудная
Глава 1
Тёплую обволакивающую темноту разрезает мерзкий скрежет. Ну, зачем? Мне было так хорошо и спокойно.
- Наконец-то мы тебя нашли, - скрипит кто-то огромный.
- Кто вы? – спрашиваю мысленно, но мне не отвечают. Наверное, мыслеречи не обучены. Это удручает, говорить-то совсем не хочется. Повторяю вопрос, с трудом ворочая языком и приоткрывая глаза. Лучше бы не смотрел! Перед моим носом угрожающе щёлкнули жвала неизвестного существа, и, не успев опомниться, я получил удар под рёбра.
Я давно нечувствителен к боли, удар и тянущая тупая боль могут означать только одно - мне вспороли живот, а дальше я стал проваливаться в темноту.
Тьма клубилась, поглощая привычный для меня сумрак. Уютная и заботливая, она обволакивала меня своим покрывалом, позволяя забыть обо всём и погрузиться в сладкую дрёму. Краем сознания я понимал, что со мной случилось что-то плохое, но темнота убаюкивала и ластилась…
- Свет, уберите свет! – кричу я. – Мне больно!
«Он не переносит свет», - слышу чьи-то мысли.
- Мне нужен сумрак, - прошу я.
- Его ещё можно спасти, процесс окукливания в начальной стадии, - говорят рядом. Это они про меня?!
- Потерпи, сейчас мы поможем, эта тварь успела отложить в тебя личинки, - я опять погружаюсь в темноту, но на этот раз она мрачная, холодная и свирепая.
Она вгрызается в моё тело миллионом зубов, я не чувствую боли, но мне страшно, жутко, пытаюсь закричать, и … не могу. Я прошу помощи у высших сил, больше всё равно надеяться не на кого.
Снова свет! Обжигающий свет!
- Уберите свет! Я сгорю! – хриплю я.
- Да куда ж я его дену, день-то солнечный, - бурчит кто-то рядом. – Вот же свалился на нашу голову!
- Уберите свет, бо-о-ольно! – умоляю я.
- Федя, в багажнике покрывало, завернём его, - слышу другой голос.
- Да, спасибо, так лучше, - свет перестаёт обжигать, и я затихаю.
- Ишь, вежливый какой! Парень, ты что? Обкуренный?
- Нет, Федя, не похоже. Да и откуда тут обкуренному взяться – лес вокруг. Вот и сходили за грибами, накрылся отгул.
- Дим, ты что, в город его переть собрался? Может, у лесника оставим, вдруг к вечеру оклемается?
- Я его глаза посмотрел, они почти выжжены, надо срочно ехать.
- Вот чёрт! Вечно ты пьянь всякую да бомжей подбираешь, отдохнуть по-людски не можешь!
- Не ворчи, парнишка чистенький, не бомж и не наркоман. Беда с любым случиться может, а если бы ты на его месте оказался?
- Тьфу, на тебя! Не каркай!
- Могу тебя у лесника оставить, а сам завтра приеду.
- Точно приедешь?
- Может, ещё сегодня обернуться успею…
Слушая чей-то разговор, я снова провалился в тихую блаженную темноту.
- Уберите свет, мне больно! – захрипел я, вырванный из тёплых объятий тьмы.
- Прости, родной, мне нужно было тебя осмотреть! – опять незнакомый голос.
- Вот об этом я вам и говорил, Борис Петрович, светобоязнь, кожа краснеет моментально, а глаза вы сами видели.
- Да уж! Подкинул ты нам работёнку!
- Ну не оставлять же его в лесу?!
- Да это я так, ворчу по-стариковски. Ты, Дима, езжай, догуливай …, мы сами управимся. Аллочка, молодого человека в отдельную палату и свет убрать!
- Я уже поняла, Борис Петрович!
Меня куда-то весьма небрежно перемещали, я и сам бы мог, но меня никто ни о чём не спрашивал.
- Давай знакомиться, я – профессор Свиридов Борис Петрович, - голос замолчал, словно ожидая чего-то. – Тебя-то как зовут?
- Я не понимаю…
- Имя у тебя есть?
- Что это и для чего?
- А как же к тебе обращаются?
- Кто?
- Родственники, знакомые, - в голосе слышалось раздражение.
- Я давно один.
- Где ты живёшь?
- Я не знаю.
- Как ты в лесу оказался?
- Не помню.
- А что ты помнишь?
Я рассказал, как спал, и что потом со мной случилось. Рассказывал подробно, сам для себя стараясь вспомнить детали и свои ощущения.
- Да, похоже на бред, но последняя часть точно совпадает с тем, что рассказал Дмитрий Сергеевич.
- Может, нервное расстройство? – предположил тонкий голос, который я уже слышал.
- Всё возможно. В каком месте, говоришь, тебе живот разрезали? Там шрам должен остаться.
- Вот здесь, - я указал на верхнюю часть. - Что такое шрам?
- Это соединительная ткань, образующаяся на месте повреждений.
- У меня всё заживает быстро и без шрамов.
- Откуда ты знаешь? Ты же не видишь?
- В сумраке я неплохо видел, пока свет меня не обжёг.
- Шрама нет и вообще нет никаких ссадин и ушибов, что удивительно, учитывая, что тебя нашли в лесу.
- А почему они должны быть?
- Ну, если только тебя очень аккуратно перевозили и укладывали возле просёлочной дороги, но и тогда на теле должна была остаться грязь, кусочки травы, листья,… хоть что-то. Не в воздухе же ты висел?
- Я не висел, а лежал, но, не соприкасаясь с поверхностью.
- Это как?
- Так, как мне удобно, - я принял комфортное для себя положение. – Так проще перемещаться.
- Аллочка, я готов уже поверить в его рассказы. Ты это видишь?
- Он левитирует?!
- Другого подходящего термина для этого явления я не нахожу.
- А вы разве не так перемещаетесь?
- Мы ногами ходим!
- Чем?
- Вот этими приспособлениями, - он прикоснулся к нижней части моего тела.
- У меня что, тоже ноги есть?
- Есть, только непонятно для чего, вы же ими не пользуетесь, - собеседник испытывал непонятные мне чувства, а уж в его мыслях вообще было невозможно разобраться. - Как хорошо, что сегодня твоя смена, Аллочка. Свяжись-ка со своей подругой, которая увлекается «непознанным», пусть забирает пациента.
- Пациент – это теперь моё имя? – решил узнать я.
- Не думаю, но меня, слава богу, теперь это не касается. Да, Ал, и накорми его, что ли. Чем вы питаетесь, уважаемый?
- Я не питаюсь.
- Откуда же вы черпаете силы?
- Из окружающего мира. У вас здесь очень хорошо, пространство дышит энергией, я уже пополнил резерв.
- Вот и замечательно!
- Борис Петрович, машину из клиники скоро пришлют. Я еду сопровождающей?
- Да, оформляй документы на его перевод и можешь сегодня уже не возвращаться. У меня операция. Прощайте, уважаемый!
- А ты хорошенький! – голос, который называли Аллочка, издал странный звук, если я правильно понял, ему стало весело.
- Что значит хорошенький?
- Значит, симпатичный.
- Это мне тоже непонятно.
- Ты себя когда-нибудь видел?
- Нет, а зачем?
- Ты высокий блондин, с хорошей фигурой и красными глазами, на вампирчика похож, - я снова услышал непонятный звук.
- Что за звуки ты издаёшь?
- Это смех – эмоция радости.
- Тебя радует вампирчик? Кто это?
- Существо из другого мира. Так, прекращаем разговоры! Мне нужно заполнить твои документы.
- Что такое документы?
- Это то, что отнимает кучу времени, но обходиться без них пока не получается. Итак, твоё имя? Пишем «неизвестный», хотя тебе бы подошло имя Эдвард, можно коротко Эд.
- Почему?
- Ты внешне нежный, но с твёрдым характером.
- Я не знаю, хотя если уж вам так нужны имена, то я согласен.
- Во всех остальных графах ставим прочерк. Хорошо ещё, что тебя здесь оформить не успели, всё бумаг меньше…
- Мне непонятно, о чём ты говоришь.
- Да и не надо… Привет, ребята! – я почувствовал появление двух незнакомцев.
- Симпатичный. И кто это у нас?
- Пока не знаем. Ярко выраженная светобоязнь, вплоть до ожогов, но на оголодавшего вампира он не похож, питается энергией, способен к левитации.
- А разговаривать может?
- Да, и даже мысли читает!
- Ты, парень, прости за мысли, если что не так. Мы не со зла.
- Да в ваших мыслях вообще что-то внятное разобрать трудно.
- Всё, хватит болтать, поехали! Эд, перемещайся на каталку! Чувствуешь мою руку? Я буду тебя направлять, - Аллочка прикоснулась ко мне.
- Я вижу очертания этого предмета.
- Парень, у тебя же глаза закрыты!
- Он видит внутренним взором, - не дав мне открыть рта, ответила Аллочка.
- Ал, ты что, его с головой одеялом накрываешь?! Подумают, что покойника везём!
- Пусть думают, что угодно, у него светобоязнь и глаза сожжены!
- Не повезло тебе парень, но врачи у нас лучшие, вылечат.
Я парил, а Аллочка придерживала меня, чтобы не взлетал слишком высоко.
«Мне неудобно», - мысленно проскрипел я.
«Потерпи чуть-чуть, скоро доберёмся, а людей твоими способностями пугать не стоит», - мысленно ответила она мне.
«А что в этом такого страшного»?
«Люди так не умеют, а всё необычное их пугает».
«Люди - это кто»?
«Разумные существа, населяющие этот мир».
Мы наконец-то погрузились в уютную темноту. Я видел вокруг себя скопление сил, потянулся, пытаясь захватить их часть, но был остановлен невежливым шлепком.
- Здесь трогать ничего нельзя, - сурово сказала Аллочка.
- Почему? – обиделся я.
- Эти силы обеспечивают работу транспорта, если ты их сожрёшь, то мы не сможем дальше перемещаться. И вообще без разрешения можно брать только свободную силу, не привязанную к существу или к предмету. На привязанной силе стоит защита, прикоснувшись к ней, ты можешь пострадать. Если голоден, возьми сил у меня, или из накопителя, - она протянула мне шар, пульсирующий силой.
Я не был голоден, но стало интересно. Сначала я прикоснулся к её руке, вытянув немного силы, а потом взял шар.
- Это невкусно, - я вернул ей шар. – Живая лучше.
- Конечно, накопители для питания мы используем в редких случаях, они в основном применяются для техники.
- Что такое техника?
- Разные устройства для перемещения и выполнения других работ.
- Я не очень понял.
- Не переживай, со временем разберёшься.
Меня определили в «медблок», что это означает, я не понял, но там была возможность регулировать освещение, и это радовало. Аллочка попрощалась, а со мной осталось похожее на неё существо с именем Лина. Она укладывала меня в тёмное место, называемое «капсулой», где хотелось, наконец, расслабиться, но монотонный голос заставлял выполнять команды.
- Я провела сканирование и небольшое лечебное воздействие, скоро зрение вернётся, но ваш организм отличается от наших, поэтому я решила не торопиться и понаблюдать за результатами. Ещё я хотела бы предложить вам немного изменить питание. Энергии мира недостаточно, вам необходима живая сила растений.
- Вы предлагаете вытягивать силу только из растений?
- Я предлагаю их есть, так как это делаем мы.
Дни мои стали насыщенными и интересными. Жевать «пищу», как они это называли, было утомительно и долго, но постепенно я привык, и зрение восстановилось, более того, свет перестал вызывать ожоги.
Я даже ловил себя на том, что с удовольствием валялся на солнышке под деревом, называемым «персик», уж очень мне нравились его сочные плоды.
Местные жители с удовольствием отвечали на мои многочисленные вопросы и охотно делились знаниями о своём мире и повседневной жизни, которая мне казалась слишком суетной и напряжённой.
Порой я уставал от общения, раздражался, мне требовалась разрядка, тогда я отращивал коготь, совал в розетку, и, получив ощутимый удар, приходил в себя.
Однажды, когда я стоял перед зеркальной поверхностью стены и разглядывал своё симпатичное, как многие считали, лицо, мне пришла мысль, что пора уже проявить свою истинную сущность. Быть милым легко, когда нет сил и желания шевелиться, но когда сила бурлит и требует выхода…
Они и не подозревают, какой я на самом деле. Я могу поглотить всю их силу одним махом вместе с их «умными» домами и «интеллектуальными» машинами.
«Не советую этого делать», - раздался в голове смутно знакомый голос. – «Ты молил о помощи, я привела тебя сюда. Теперь ты снова хочешь обречь себя на одиночество»?
- Ты кто?
- Я - часть мироздания, а оно часть меня.
