Наташа рассмеялась.
«Я не знаю насчет первого поцелуя, скажем так, это было после того первого свидания», — добавила Мария.
«Звучит справедливо, это было довольно впечатляющее свидание, так что, думаю, поцелуй был бы уместен».
Марии отчаянно хотелось спросить ее, почему же тогда это не было так. Почему эта мысль никогда раньше не приходила Наташе в голову. Но у нее было гнетущее чувство, что она уже знала почему. Наташа не увлекалась женщинами. И она определенно не увлекалась ею.
«Если кто-то попросит больше подробностей, выстрелите ему в ногу», — предложила Мария, заставив Наташу рассмеяться.
«Хорошо, но если мы начали встречаться так недолго после того, как я присоединился к Щ.И.Т., это значит, что мы вместе уже восемь лет».
«Ты прав. Ну, скажем, мы начали встречаться пару лет назад, после того, как пала Щ.И.Т. Мы не виделись много несколько месяцев, так что вполне логично, что мы держали это в секрете, но теперь мы оба в Нью-Йорке, и все становится серьезным, так что ты приедешь на свадьбу моей сестры. Звучит достаточно правдоподобно?»
Наташа кивнула. «Это идеально».
Мария улыбнулась.
В этот момент ее телефон завибрировал.
Она открыла сообщение от матери, вздохнула и, прикрыв лицо рукой, слепо передала телефон Наташе.
«Видишь это? Это происходит дважды в день», — она взглянула на Наташу.
Она просматривала свою галерею, разглядывая все фотографии возможных свиданий, которые ей присылала мать.
«Она красивая», — показала Наташа одну из фотографий.
Мария посмотрела на экран и тихонько рассмеялась.
«Это селфи, которое ты сделал на мой телефон два месяца назад, Нэт».
Рыжая ухмыльнулась. «Тебе нужно позвонить ей и сказать, что ты кого-то приведешь».
Мария вздохнула, забирая телефон. Наташа кивнула в сторону, подбадривая ее. Она набрала номер, прежде чем успела передумать.
«Привет, мам. Да, я видела. Нет, мам. Слушай, я на самом деле позвонила, чтобы сказать тебе, что иду на свадьбу с кое-кем. На свидание».
Наташа смотрела на нее и улыбалась. Она чувствовала, что краснеет, и ей хотелось исчезнуть с лица Земли.
«Да, моя девушка. Пару лет, но все стало серьезно только несколько месяцев назад. Нет, я не говорил тебе раньше, потому что не знал, хочет ли она приехать, мама. Да, я скажу ей. Мы будем там через неделю. Да, да, я знаю. Пока, мама».
«Это было довольно легко, не правда ли?» — улыбнулась Наташа.
«Она хотела, чтобы я передала тебе, что она приготовит тебе лазанью к нашему приезду, домашнюю пиццу и что-то под названием равиоли. Часть семьи моей матери — итальянка, я уже говорила об этом?»
«Я обожаю лазанью. Не могу дождаться встречи с ними», — Наташа широко улыбнулась и продолжила есть пиццу и пить пиво.
И Мария хотела, чтобы это было реальностью.
«Кстати, я готовлю просто потрясающую лазанью», — небрежно замечает она.
Наташа вдруг посмотрела на нее с недоверием.
«Мария Хилл, почему ты никогда раньше не делала мне лазанью? Ты все это время что-то мне утаивала, какую еще ложь ты мне наговорила?» — она изобразила разбитый голос.
Мария изо всех сил старалась сдержать улыбку, но ей это не удалось.
«Теоретически я тоже умею готовить пиццу. Просто я очень, очень плох в этом деле».
«Все в порядке. Мы можем заказать пиццу. Но я хочу попробовать эту лазанью, когда-нибудь».
Они улыбнулись друг другу.
«Конечно, я приготовлю его для тебя в следующий раз, когда ты придешь».
Наташа вернулась в субботу. Мария создала на рабочем столе папку с фотографиями всех своих ближайших родственников, чтобы показать их Наташе и предупредить ее о том, что ее ждет.
«Ладно, у меня вроде как большая семья. Начнем с моих родителей, вот эти двое старичков», — она показала ей фотографию с симпатичной парой в возрасте около шестидесяти или начала семидесяти лет и указала сначала на мужчину, а затем на женщину. «Карл и Барбара, обратите внимание на «ар» в имени моей матери, она почему-то очень категорична в том, чтобы его произносили по-итальянски».
«Барбара», — повторила она с идеальным акцентом. «Ты ведь помнишь, что я супершпион, не так ли?»
«Посмотрим, что будет с супервайзером, присяжные еще не определились», — ухмыльнулась Мария.
«Я буду называть их мистер и миссис Хилл, пока они не скажут мне, что я могу называть их иначе, в любом случае», — пожала она плечами. «Давай посмотрим на твоих сестер».
Мария кивнула, переходя к следующей фотографии.
«Это Елена, она старшая, ей сорок два, и она замужем за Филом, за этим парнем», — она указала на них, а затем на двух детей. «Их детям десять, Кайл, и шесть, Дженни. Я их люблю, я общаюсь с ними по скайпу каждое воскресенье вечером, они — главная причина, по которой я изменила свое мнение о детях. Единственная проблема в том, что Фил и я — противоположности, и каждый раз, когда я прихожу в гости, мы в конечном итоге не соглашаемся во всем, дети принимают мою сторону, а он начинает ныть, поэтому Сара винит меня. Я обычно делаю свои визиты короткими, но, как я уже сказала, я много общаюсь с детьми по скайпу».
«Они самые милые маленькие человечки, твой племянник — как миниатюрная копия тебя, Хилл».
«Спасибо, я полагаю», — Мария криво улыбнулась. «Это мой брат Роб, ему тридцать девять, и он самый большой придурок, который когда-либо ходил по Земле. Мы всегда ссоримся по любому поводу, он никогда не позволяет мне быть собой. Он думает, что он выше нас, потому что я всего лишь военный, а он юрист и золотой холостяк в своих собственных глазах. Скоро вы увидите и сами все оцените», — она быстро прокрутила страницу мимо него.
«Очаровательно. И это она выходит замуж?»
«Да», — сказала она, останавливаясь на следующей фотографии. «Это Сара, ей тридцать четыре. Это ее жених Люк. Они милая пара, и они оба такие милые, что вас будет тошнить радугой, предупреждаю».
«О, я планирую стать самой милой девушкой на планете, так что удачи им».
Мария весело рассмеялась.
«Давай, я приготовила тебе лазанью. Ты можешь рассказать мне, что ты об этом думаешь, а потом мы посмотрим, помнишь ли ты все названия».
«Ты приготовил лазанью?»
«Да», — ответила Мария, вставая и доставая противень из духовки.
«Для меня? Сегодня вечером?»
«Нат, я только что это сказала, и это буквально перед тобой. Да», — она взяла две тарелки и принялась их наполнять.
«Мария Хилл, я заставлю твоих родителей влюбиться в меня, я буду идеальной девушкой, они оставят тебя в покое на всю оставшуюся жизнь после встречи со мной, они будут надеяться, что мы поженимся».
«А что, если лазанья окажется отстойной?»
Наташа замолчала.
«Я прострелю ногу твоему брату».
«Но я ненавижу своего брата, какое мне дело?»
«Ты все равно будешь меня любить, но твои родители будут меня ненавидеть».
«Звучит справедливо. А теперь попробуй это», — сказала она, протягивая Наташе одну из тарелок.
Они сели за кухонный остров и принялись за еду.
Как только Наташа проглотила первый кусок, Мария услышала звук, который тут же заставил ее остановиться.
«Ты только что застонал ?»
Наташа откусила кусок побольше и закрыла глаза.
«Я буду лучшей девушкой на свете», — пробормотала она с набитым ртом.
Она закончила свою порцию за две минуты, и Мария тут же наполнила ее тарелку.
«Ты как голодный ребенок».
«Я всегда ем так много, у меня очень быстрый обмен веществ».
«Ну, молодец, тебе это понадобится на следующей неделе».
«Когда мы уезжаем?» — спросила она с набитым ртом.
«В понедельник утром я соберу чемодан завтра и заберу тебя в понедельник утром в шесть часов. Звучит заманчиво?»
«Отлично, хотя и немного рановато. Сколько ехать до Чикаго?»
«Двенадцать часов или около того. Мы будем там к вечеру, но сделаем пару остановок, чтобы пообедать и отдохнуть».
«Звучит как план. Хочешь задать мне пару вопросов по этим именам, а потом посмотреть что-нибудь по телевизору?»
"Иметь дело."
Текст главы
Елена застонала, заканчивая упаковывать продукты для очередного покупателя в небольшом магазине рядом с ее университетом. Повторяющаяся задача не так беспокоила ее, как то, как тяжелые сумки, казалось, издевались над ее усталостью. Совмещать долгие часы в магазине с ее напряженным графиком студентки-медика казалось жестокой иронией судьбы. Она работала над тем, чтобы стать врачом-диагностом, специализирующимся на ультразвуке, что ощущалось как призвание с тех пор, как умерла Наташа. Пандемия забрала Наташу, оставив зияющую дыру в жизни Елены, которую она была полна решимости заполнить смыслом. Если она не могла спасти свою сестру, по крайней мере, она могла принести надежду и новую жизнь в мир своей работой. Каждое ультразвуковое сканирование казалось маленьким бунтом против бессмысленности потери — шансом гарантировать, что другие семьи не столкнутся с тем, что пришлось пережить ей.
Однажды, когда Елена переставляла некоторые проходы, голос вырвал ее из раздумий. «Э-э, извините, где вы храните, гм... органическую безглютеновую пасту? Мой личный шеф-повар дал мне длинный список продуктов, и я понятия не имею, что именно ищу».
Елена обернулась, уже раздраженная, но оказалась лицом к лицу с высокой, уверенной в себе девушкой с волосами цвета воронова крыла, завязанными в высокий хвост. Она носила дизайнерскую одежду, которая, казалось, больше подходила для вечеринки, чем для похода за продуктами, и внимание Елены привлекла не только явная демонстрация богатства, но и мешки под глазами — явный признак того, что девушка не спала несколько дней.
«Вон там», — пробормотала Елена, указывая пальцем в сторону прохода, не особо желая вступать в разговор.
«Спасибо! Ты просто спасительница!» — Девушка одарила ее яркой улыбкой, прежде чем уйти, оставив Елену качать головой при мысли о богатых детях, которые даже не могут купить себе что-нибудь поесть.
На следующий день в своей анатомической лаборатории Елена обнаружила, что смотрит в недоумении, когда та же самая девушка вальсирует, каким-то образом умудряясь выглядеть совершенно неуместно, но совершенно уверенно. Партнер Елены по лаборатории подтолкнул ее и прошептал: «Это Кейт Бишоп. Bishop Industries. Знаете, наследница миллиардера и все такое. Она здесь по какой-то хирургической стезе или что-то в этом роде. Сумасшедшая, да?»
Сумасшествие — вот одно из слов, которое можно было бы использовать. Елена попыталась сосредоточиться на поставленной задаче, но вскоре Кейт тоже ее заметила. «О Боже, девушка из продуктового магазина! Ты работаешь *и* учишься здесь? Это впечатляет!»
Елена поморщилась. «Да, потому что я не могу себе позволить, ну, знаешь, просто *учиться*», — пробормотала она, пытаясь скрыть обиду в голосе.
Кейт моргнула, ее яркое, невежественное выражение лица на секунду дрогнуло, прежде чем она коротко рассмеялась. «Правильно. Думаю, это прозвучало неправильно. В любом случае, вчера ты казался довольно крутым, так что я буду полагаться на тебя во всей тяжелой работе здесь».
Елена закатила глаза, но не смогла сдержать слабую ухмылку, которая тронула ее губы. «Конечно, богатый ребенок. Но не жди, что я буду носить твои сумки с покупками в лаборатории».
Кейт усмехнулась, не обращая внимания на укол. «Договорились. Я займусь скальпелями, а ты займешься мозгами. Справедливо?»
«Да, это мы еще посмотрим».
В течение следующих нескольких недель их встречи стали странной рутиной. Кейт плыла по их общим классам с шармом и решимостью, в то время как Елена в основном старалась держаться подальше от внимания. Но у Кейт был способ втянуть ее в это, будь то небрежные комментарии или то, как она внезапно появлялась рядом с Еленой во время перерывов в учебе.
Однажды днем Кейт плюхнулась за стол в библиотеке Елены, незваная, но явно не заботясь об этом. «Итак, что у тебя с ультразвуком?» — спросила она, пролистывая записи Елены по анатомии, словно они были ее собственными.
Елена вздохнула. «Личные причины».
Кейт нахмурилась, на удивление чувствительная на этот раз. «Хочешь поговорить об этом?»
Елена обдумала предложение, но решила, что еще слишком рано. «Не совсем», — сказала она, хотя ее тон не был резким. Она видела, что Кейт искренне любопытна, но пока не хотела открывать эту рану.
Кейт уважала границы, хотя это не мешало ей пытаться поднять настроение. «Ну, я не могу вам сказать, сколько раз на меня орали за то, что я клала в тележку не те макароны. И даже не заставляйте меня начинать про органические фрукты — судя по всему, я ужасно собираю яблоки. Кто бы мог подумать, что это навык?»
Елена подняла бровь. «Ты никогда раньше не собирала яблоки?»
«Нет, пока меня не назначили за продуктами», — ответила Кейт с застенчивой улыбкой. «Даже не спрашивай меня об овощах».
Елена усмехнулась, ее оборона немного ослабла. «Это не так уж и сложно, знаешь ли. Ты можешь научиться».
Кейт наклонилась, ухмыляясь. «Ты предлагаешь научить меня ходить в продуктовый магазин, девушка из продуктового магазина?»
Елена застонала, подталкивая книгу к Кейт. «Может быть, после того, как ты научишься различать системы органов. Ты здесь ужасно неудачлив».
Кейт рассмеялась и сделала шутливый салют. «Да, доктор».
Прозвище прижилось. Вскоре Кейт стала называть Елену «доктором» между занятиями и даже во время учебных сессий. Елена не могла не смеяться над тем, насколько это было абсурдно, особенно от кого-то вроде Кейт, которой, казалось, все преподносилось на блюдечке с голубой каемочкой. Но она быстро поняла, что Кейт не просто избалованная богатая девочка. У нее был острый ум, и ее страсть к хирургии не была просто прихотью, навязанной ее отцом. У Кейт было настоящее желание добиться чего-то большего, чем быть в тени богатства ее семьи.
Однажды ночью, после особенно изнурительного учебного сеанса, Кейт в итоге оказалась в тесной квартире Елены. Когда она лежала, растянувшись на диване, явно слишком разодетая для такого случая в свои дизайнерские вещи, Кейт зевнула и посмотрела на Елену, которая все еще просматривала свои записи. «Знаешь, для того, кто работает в продуктовом магазине, ты действительно спасаешь много жизней».
Елена фыркнула. «И для того, кто не может отличить безглютеновую пасту от обычной, ты тоже не так уж плох».
Кейт ухмыльнулась. «Спасибо. Я так думаю».
Они обменялись тихим смехом, и в этот момент что-то изменилось. Сарказм и поддразнивание, которые заполняли пространство между ними в течение нескольких недель, смягчились во что-то другое — что-то более теплое, что-то, что ощущалось как надежда. Надежда на будущее, которое они оба пытались выкроить в мире, который дал им такие разные отправные точки.
Пока Кейт задремала на диване, Елена позволила себе наконец подумать о Наташе, о том, как несправедливо жизнь забрала ее. Но глядя, как спит Кейт, Елена поняла, что, возможно, просто возможно, есть еще вещи, за которые стоит бороться, есть еще люди, которых стоит спасать — не только в больнице или на экране УЗИ, но и здесь, в этой тихой, неожиданной дружбе, которая расцвела из чего-то столь обыденного, как встреча в продуктовом магазине.
Текст главы
Лия поправила свою поношенную кожаную куртку и натянула капюшон толстовки с капюшоном, когда скользила по темному переулку, залитые дождем улицы Нью-Йорка отражали мерцающие неоновые огни близлежащих баров и захудалых магазинов.
«Я не знаю насчет первого поцелуя, скажем так, это было после того первого свидания», — добавила Мария.
«Звучит справедливо, это было довольно впечатляющее свидание, так что, думаю, поцелуй был бы уместен».
Марии отчаянно хотелось спросить ее, почему же тогда это не было так. Почему эта мысль никогда раньше не приходила Наташе в голову. Но у нее было гнетущее чувство, что она уже знала почему. Наташа не увлекалась женщинами. И она определенно не увлекалась ею.
«Если кто-то попросит больше подробностей, выстрелите ему в ногу», — предложила Мария, заставив Наташу рассмеяться.
«Хорошо, но если мы начали встречаться так недолго после того, как я присоединился к Щ.И.Т., это значит, что мы вместе уже восемь лет».
«Ты прав. Ну, скажем, мы начали встречаться пару лет назад, после того, как пала Щ.И.Т. Мы не виделись много несколько месяцев, так что вполне логично, что мы держали это в секрете, но теперь мы оба в Нью-Йорке, и все становится серьезным, так что ты приедешь на свадьбу моей сестры. Звучит достаточно правдоподобно?»
Наташа кивнула. «Это идеально».
Мария улыбнулась.
В этот момент ее телефон завибрировал.
Она открыла сообщение от матери, вздохнула и, прикрыв лицо рукой, слепо передала телефон Наташе.
«Видишь это? Это происходит дважды в день», — она взглянула на Наташу.
Она просматривала свою галерею, разглядывая все фотографии возможных свиданий, которые ей присылала мать.
«Она красивая», — показала Наташа одну из фотографий.
Мария посмотрела на экран и тихонько рассмеялась.
«Это селфи, которое ты сделал на мой телефон два месяца назад, Нэт».
Рыжая ухмыльнулась. «Тебе нужно позвонить ей и сказать, что ты кого-то приведешь».
Мария вздохнула, забирая телефон. Наташа кивнула в сторону, подбадривая ее. Она набрала номер, прежде чем успела передумать.
«Привет, мам. Да, я видела. Нет, мам. Слушай, я на самом деле позвонила, чтобы сказать тебе, что иду на свадьбу с кое-кем. На свидание».
Наташа смотрела на нее и улыбалась. Она чувствовала, что краснеет, и ей хотелось исчезнуть с лица Земли.
«Да, моя девушка. Пару лет, но все стало серьезно только несколько месяцев назад. Нет, я не говорил тебе раньше, потому что не знал, хочет ли она приехать, мама. Да, я скажу ей. Мы будем там через неделю. Да, да, я знаю. Пока, мама».
«Это было довольно легко, не правда ли?» — улыбнулась Наташа.
«Она хотела, чтобы я передала тебе, что она приготовит тебе лазанью к нашему приезду, домашнюю пиццу и что-то под названием равиоли. Часть семьи моей матери — итальянка, я уже говорила об этом?»
«Я обожаю лазанью. Не могу дождаться встречи с ними», — Наташа широко улыбнулась и продолжила есть пиццу и пить пиво.
И Мария хотела, чтобы это было реальностью.
«Кстати, я готовлю просто потрясающую лазанью», — небрежно замечает она.
Наташа вдруг посмотрела на нее с недоверием.
«Мария Хилл, почему ты никогда раньше не делала мне лазанью? Ты все это время что-то мне утаивала, какую еще ложь ты мне наговорила?» — она изобразила разбитый голос.
Мария изо всех сил старалась сдержать улыбку, но ей это не удалось.
«Теоретически я тоже умею готовить пиццу. Просто я очень, очень плох в этом деле».
«Все в порядке. Мы можем заказать пиццу. Но я хочу попробовать эту лазанью, когда-нибудь».
Они улыбнулись друг другу.
«Конечно, я приготовлю его для тебя в следующий раз, когда ты придешь».
Наташа вернулась в субботу. Мария создала на рабочем столе папку с фотографиями всех своих ближайших родственников, чтобы показать их Наташе и предупредить ее о том, что ее ждет.
«Ладно, у меня вроде как большая семья. Начнем с моих родителей, вот эти двое старичков», — она показала ей фотографию с симпатичной парой в возрасте около шестидесяти или начала семидесяти лет и указала сначала на мужчину, а затем на женщину. «Карл и Барбара, обратите внимание на «ар» в имени моей матери, она почему-то очень категорична в том, чтобы его произносили по-итальянски».
«Барбара», — повторила она с идеальным акцентом. «Ты ведь помнишь, что я супершпион, не так ли?»
«Посмотрим, что будет с супервайзером, присяжные еще не определились», — ухмыльнулась Мария.
«Я буду называть их мистер и миссис Хилл, пока они не скажут мне, что я могу называть их иначе, в любом случае», — пожала она плечами. «Давай посмотрим на твоих сестер».
Мария кивнула, переходя к следующей фотографии.
«Это Елена, она старшая, ей сорок два, и она замужем за Филом, за этим парнем», — она указала на них, а затем на двух детей. «Их детям десять, Кайл, и шесть, Дженни. Я их люблю, я общаюсь с ними по скайпу каждое воскресенье вечером, они — главная причина, по которой я изменила свое мнение о детях. Единственная проблема в том, что Фил и я — противоположности, и каждый раз, когда я прихожу в гости, мы в конечном итоге не соглашаемся во всем, дети принимают мою сторону, а он начинает ныть, поэтому Сара винит меня. Я обычно делаю свои визиты короткими, но, как я уже сказала, я много общаюсь с детьми по скайпу».
«Они самые милые маленькие человечки, твой племянник — как миниатюрная копия тебя, Хилл».
«Спасибо, я полагаю», — Мария криво улыбнулась. «Это мой брат Роб, ему тридцать девять, и он самый большой придурок, который когда-либо ходил по Земле. Мы всегда ссоримся по любому поводу, он никогда не позволяет мне быть собой. Он думает, что он выше нас, потому что я всего лишь военный, а он юрист и золотой холостяк в своих собственных глазах. Скоро вы увидите и сами все оцените», — она быстро прокрутила страницу мимо него.
«Очаровательно. И это она выходит замуж?»
«Да», — сказала она, останавливаясь на следующей фотографии. «Это Сара, ей тридцать четыре. Это ее жених Люк. Они милая пара, и они оба такие милые, что вас будет тошнить радугой, предупреждаю».
«О, я планирую стать самой милой девушкой на планете, так что удачи им».
Мария весело рассмеялась.
«Давай, я приготовила тебе лазанью. Ты можешь рассказать мне, что ты об этом думаешь, а потом мы посмотрим, помнишь ли ты все названия».
«Ты приготовил лазанью?»
«Да», — ответила Мария, вставая и доставая противень из духовки.
«Для меня? Сегодня вечером?»
«Нат, я только что это сказала, и это буквально перед тобой. Да», — она взяла две тарелки и принялась их наполнять.
«Мария Хилл, я заставлю твоих родителей влюбиться в меня, я буду идеальной девушкой, они оставят тебя в покое на всю оставшуюся жизнь после встречи со мной, они будут надеяться, что мы поженимся».
«А что, если лазанья окажется отстойной?»
Наташа замолчала.
«Я прострелю ногу твоему брату».
«Но я ненавижу своего брата, какое мне дело?»
«Ты все равно будешь меня любить, но твои родители будут меня ненавидеть».
«Звучит справедливо. А теперь попробуй это», — сказала она, протягивая Наташе одну из тарелок.
Они сели за кухонный остров и принялись за еду.
Как только Наташа проглотила первый кусок, Мария услышала звук, который тут же заставил ее остановиться.
«Ты только что застонал ?»
Наташа откусила кусок побольше и закрыла глаза.
«Я буду лучшей девушкой на свете», — пробормотала она с набитым ртом.
Она закончила свою порцию за две минуты, и Мария тут же наполнила ее тарелку.
«Ты как голодный ребенок».
«Я всегда ем так много, у меня очень быстрый обмен веществ».
«Ну, молодец, тебе это понадобится на следующей неделе».
«Когда мы уезжаем?» — спросила она с набитым ртом.
«В понедельник утром я соберу чемодан завтра и заберу тебя в понедельник утром в шесть часов. Звучит заманчиво?»
«Отлично, хотя и немного рановато. Сколько ехать до Чикаго?»
«Двенадцать часов или около того. Мы будем там к вечеру, но сделаем пару остановок, чтобы пообедать и отдохнуть».
«Звучит как план. Хочешь задать мне пару вопросов по этим именам, а потом посмотреть что-нибудь по телевизору?»
"Иметь дело."
Глава 2 : Проходы надежды
Текст главы
Елена застонала, заканчивая упаковывать продукты для очередного покупателя в небольшом магазине рядом с ее университетом. Повторяющаяся задача не так беспокоила ее, как то, как тяжелые сумки, казалось, издевались над ее усталостью. Совмещать долгие часы в магазине с ее напряженным графиком студентки-медика казалось жестокой иронией судьбы. Она работала над тем, чтобы стать врачом-диагностом, специализирующимся на ультразвуке, что ощущалось как призвание с тех пор, как умерла Наташа. Пандемия забрала Наташу, оставив зияющую дыру в жизни Елены, которую она была полна решимости заполнить смыслом. Если она не могла спасти свою сестру, по крайней мере, она могла принести надежду и новую жизнь в мир своей работой. Каждое ультразвуковое сканирование казалось маленьким бунтом против бессмысленности потери — шансом гарантировать, что другие семьи не столкнутся с тем, что пришлось пережить ей.
Однажды, когда Елена переставляла некоторые проходы, голос вырвал ее из раздумий. «Э-э, извините, где вы храните, гм... органическую безглютеновую пасту? Мой личный шеф-повар дал мне длинный список продуктов, и я понятия не имею, что именно ищу».
Елена обернулась, уже раздраженная, но оказалась лицом к лицу с высокой, уверенной в себе девушкой с волосами цвета воронова крыла, завязанными в высокий хвост. Она носила дизайнерскую одежду, которая, казалось, больше подходила для вечеринки, чем для похода за продуктами, и внимание Елены привлекла не только явная демонстрация богатства, но и мешки под глазами — явный признак того, что девушка не спала несколько дней.
«Вон там», — пробормотала Елена, указывая пальцем в сторону прохода, не особо желая вступать в разговор.
«Спасибо! Ты просто спасительница!» — Девушка одарила ее яркой улыбкой, прежде чем уйти, оставив Елену качать головой при мысли о богатых детях, которые даже не могут купить себе что-нибудь поесть.
На следующий день в своей анатомической лаборатории Елена обнаружила, что смотрит в недоумении, когда та же самая девушка вальсирует, каким-то образом умудряясь выглядеть совершенно неуместно, но совершенно уверенно. Партнер Елены по лаборатории подтолкнул ее и прошептал: «Это Кейт Бишоп. Bishop Industries. Знаете, наследница миллиардера и все такое. Она здесь по какой-то хирургической стезе или что-то в этом роде. Сумасшедшая, да?»
Сумасшествие — вот одно из слов, которое можно было бы использовать. Елена попыталась сосредоточиться на поставленной задаче, но вскоре Кейт тоже ее заметила. «О Боже, девушка из продуктового магазина! Ты работаешь *и* учишься здесь? Это впечатляет!»
Елена поморщилась. «Да, потому что я не могу себе позволить, ну, знаешь, просто *учиться*», — пробормотала она, пытаясь скрыть обиду в голосе.
Кейт моргнула, ее яркое, невежественное выражение лица на секунду дрогнуло, прежде чем она коротко рассмеялась. «Правильно. Думаю, это прозвучало неправильно. В любом случае, вчера ты казался довольно крутым, так что я буду полагаться на тебя во всей тяжелой работе здесь».
Елена закатила глаза, но не смогла сдержать слабую ухмылку, которая тронула ее губы. «Конечно, богатый ребенок. Но не жди, что я буду носить твои сумки с покупками в лаборатории».
Кейт усмехнулась, не обращая внимания на укол. «Договорились. Я займусь скальпелями, а ты займешься мозгами. Справедливо?»
«Да, это мы еще посмотрим».
В течение следующих нескольких недель их встречи стали странной рутиной. Кейт плыла по их общим классам с шармом и решимостью, в то время как Елена в основном старалась держаться подальше от внимания. Но у Кейт был способ втянуть ее в это, будь то небрежные комментарии или то, как она внезапно появлялась рядом с Еленой во время перерывов в учебе.
Однажды днем Кейт плюхнулась за стол в библиотеке Елены, незваная, но явно не заботясь об этом. «Итак, что у тебя с ультразвуком?» — спросила она, пролистывая записи Елены по анатомии, словно они были ее собственными.
Елена вздохнула. «Личные причины».
Кейт нахмурилась, на удивление чувствительная на этот раз. «Хочешь поговорить об этом?»
Елена обдумала предложение, но решила, что еще слишком рано. «Не совсем», — сказала она, хотя ее тон не был резким. Она видела, что Кейт искренне любопытна, но пока не хотела открывать эту рану.
Кейт уважала границы, хотя это не мешало ей пытаться поднять настроение. «Ну, я не могу вам сказать, сколько раз на меня орали за то, что я клала в тележку не те макароны. И даже не заставляйте меня начинать про органические фрукты — судя по всему, я ужасно собираю яблоки. Кто бы мог подумать, что это навык?»
Елена подняла бровь. «Ты никогда раньше не собирала яблоки?»
«Нет, пока меня не назначили за продуктами», — ответила Кейт с застенчивой улыбкой. «Даже не спрашивай меня об овощах».
Елена усмехнулась, ее оборона немного ослабла. «Это не так уж и сложно, знаешь ли. Ты можешь научиться».
Кейт наклонилась, ухмыляясь. «Ты предлагаешь научить меня ходить в продуктовый магазин, девушка из продуктового магазина?»
Елена застонала, подталкивая книгу к Кейт. «Может быть, после того, как ты научишься различать системы органов. Ты здесь ужасно неудачлив».
Кейт рассмеялась и сделала шутливый салют. «Да, доктор».
Прозвище прижилось. Вскоре Кейт стала называть Елену «доктором» между занятиями и даже во время учебных сессий. Елена не могла не смеяться над тем, насколько это было абсурдно, особенно от кого-то вроде Кейт, которой, казалось, все преподносилось на блюдечке с голубой каемочкой. Но она быстро поняла, что Кейт не просто избалованная богатая девочка. У нее был острый ум, и ее страсть к хирургии не была просто прихотью, навязанной ее отцом. У Кейт было настоящее желание добиться чего-то большего, чем быть в тени богатства ее семьи.
Однажды ночью, после особенно изнурительного учебного сеанса, Кейт в итоге оказалась в тесной квартире Елены. Когда она лежала, растянувшись на диване, явно слишком разодетая для такого случая в свои дизайнерские вещи, Кейт зевнула и посмотрела на Елену, которая все еще просматривала свои записи. «Знаешь, для того, кто работает в продуктовом магазине, ты действительно спасаешь много жизней».
Елена фыркнула. «И для того, кто не может отличить безглютеновую пасту от обычной, ты тоже не так уж плох».
Кейт ухмыльнулась. «Спасибо. Я так думаю».
Они обменялись тихим смехом, и в этот момент что-то изменилось. Сарказм и поддразнивание, которые заполняли пространство между ними в течение нескольких недель, смягчились во что-то другое — что-то более теплое, что-то, что ощущалось как надежда. Надежда на будущее, которое они оба пытались выкроить в мире, который дал им такие разные отправные точки.
Пока Кейт задремала на диване, Елена позволила себе наконец подумать о Наташе, о том, как несправедливо жизнь забрала ее. Но глядя, как спит Кейт, Елена поняла, что, возможно, просто возможно, есть еще вещи, за которые стоит бороться, есть еще люди, которых стоит спасать — не только в больнице или на экране УЗИ, но и здесь, в этой тихой, неожиданной дружбе, которая расцвела из чего-то столь обыденного, как встреча в продуктовом магазине.
Глава 3 : Какая-то катастрофа
Текст главы
Лия поправила свою поношенную кожаную куртку и натянула капюшон толстовки с капюшоном, когда скользила по темному переулку, залитые дождем улицы Нью-Йорка отражали мерцающие неоновые огни близлежащих баров и захудалых магазинов.
