Оввер, прыгающий в попытках дотянуться до стремени, бросил ласково уговаривать напуганного коня и в сердцах брякнул чудом уцелевшую сумку на мостовую, с трудом удержавшись от того, чтобы как следует ее пнуть. Только зелья зря ради этих грифонов перевели. И подать их вместе с остальным магическим барахлом не выйдет: Лаатэ с сумкой на славу постарался, теперь склянки полностью к миру духов принадлежат, обратно в человеческий не вытащишь.
— Не знаю, но без поддержки старейшины к виконтессе завтра идти смысла нет. Если уж нас родня на порог не пустила, чужая дама точно делиться секретами и составлять протекцию не захочет.
— Положимся на Эгайдов? — Деш был уже в курсе ночного разговора, хотя больших надежд на герцога (и тем более на его наследника) не питал. Но особого выбора у них теперь нет, так ведь?
— Толку от них. — Оввер об этом уже думал, и выводы из этих дум были неутешительными. — Похоже, все, что Шэнд знал, он уже рассказал, а папенька его мешать не собирается, но и активно помогать не будет. Я его даже понимаю: таких типов, как его сынок, только практикой научить можно. А Шэнд все доступные ему возможности уже исчерпал. Ну перескажет он тебе утром своими словами то, что папе ночью говорил, и что ты с этим откровением дальше делать будешь? У него никаких идей нет, и вряд ли быстро появятся. А нам на суд через шесть дней. Все надо за ближайшие четыре дня провернуть и еще пару суток оставить про запас на устранение неожиданностей.
Ласковый тычок носом в плечо сообщил призраку, что пока он распалялся, конь успел успокоиться. Оввер потрепал жесткую гриву и влез в седло. Чтобы начать действовать утром, нужно получить информацию, пригодную для составления рабочего плана, сейчас. Ну, не прямо сейчас, но до рассвета.
— Слушай, а у тебя тут больше никаких знакомых нет, которые могли бы о дворцовых делах знать? — Сам Деш в подобных кругах никогда не вращался, но барон-то в свое время в королевском замке неоднократно бывал, вдруг старые контакты сохранились?
— Нет, никого. Хотя-я-ааа… Слушай, ты помнишь, как отсюда к зданию Совета Лордов проехать?
Давешние смешливые служаночки появились на четвертом куплете старинной баллады, которую пел уже немного охрипший Оввер, и примостились на нижней ступеньке крыльца. Барон, сидевший на постаменте каменного льва, охранявшего вход в здание совета, учтиво кивнул и продолжил мелодию, искоса посматривая на красоток. Когда такая роскошная «натура» перед глазами, любовные песни выходят чудо как хорошо!
И результат дают соответствующий: завязать разговор и перевести на интересующие мотивы удалось без труда.
Но не успел призрак возрадоваться собственному уму и несомненной удаче, как возникла первая проблема. Да, милые востроглазые девушки знали в Лордовом Городище всё и вся, и живых, и мертвых, и на заседаниях совета иногда сиживали, когда там появлялся прекрасный и несравненный лорд Сой: «…ах, не может быть, чтобы у человека был настолько совершенный профиль!..», и познакомить с нужными призраками могли, и сами порассказать всякого, но вот за просто так делиться информацией не хотели, а что потребовать с симпатичного заезжего господина так, чтобы не продешевить, еще не придумали. Ну не деньгами же награду брать, ей предки! Зачем им деньги?
Оввер слушал девичье щебетание и тихо зверел. Поговорка про кусание локтя была как никогда актуальной. Все очарование с девиц слетело, как шелуха, теперь барону хотелось не близости, а репрессий.
— Ну чего-то же вам надо? — Не выдержал он наконец, обращаясь к той, что помладше. Она казалась спокойнее и немного умнее. — Чего две прекрасные дамы хотят больше всего?
На обращение «дамы» девицы разулыбались и смущенно захихикали, а на сам вопрос отозвались с грустью и вздохом:
— Бусы хочу. — Рыжуля в старинном наряде заметила изумление в глазах собеседника и безнадежно поделилась давней, еще прижизненной мечтой. — Хоть самые-самые простенькие, в каких другие служанки на праздниках ходят. У меня при жизни хозяйка строгая была, даже на Солнцеворот наряжаться не разрешала, а теперь и подавно украшения взять неоткуда. Не делают бус для привидений.
Вторая девица поддержала подругу согласным вздохом. У нее при жизни все было не так грустно, но умерла она в повседневном наряде, который тоже излишеств не предполагал. Коротать вечность приходилось в том, что есть.
Сумка, небрежно сброшенная рядом на постамент, казалось, обожгла призраку бедро. Не делают, значит, да?
Притулившийся на другой стороне площади Деш успел заскучать, задремать, проснуться и снова заскучать, когда перед ним возник командир с горящими (в прямом смысле слова) глазами.
— Деш, мне нужны бусы. Две штуки. Любые! И выпивка. Срочно!!!
— Бегу.
Вопросы оглушенный сквайр благоразумно решил придержать на потом. В том числе и вопрос о том, где в центре «благородного» квартала в полночь можно добыть бусы.
Маркиз Эйомин явился в здание Совета засветло, но жизнь в расписанных пасторальными сценками стенах уже кипела и орала вовсю. Дворянин пропустил катящийся по лестнице клубок тел, благоухающий дорогим парфюмом и оставляющий на кованых завитках перил обрывки кружева, и продолжил восхождение на второй этаж, в гостиные, предназначенные не столько для важных встреч, сколько для неторопливых бесед со старыми союзниками и новых знакомств.
Предки всемилостивые, как же хорошо, что у него нет нормального взрослого конкурента на наследство!
Из бокового коридора, подтверждая мысль о наследниках, раздался звон клинков и ругань озверевших чиновников: за время сверки родословных дуэли между любезными родичами на территории Совета стали привычным делом, но местные хранители закона и ревнители традиций все еще пытались им противостоять. Даже отряд гвардейцев у короля выпросили, вон, бегут, сердешные. Только, судя по воплям и хрипам, вопрос с наследством уже без них решили.
Эйомин попытался на слух определить, кому там повезло, но голоса были сплошь незнакомыми, и дворянин плюнул, сосредоточился на своих делах. Врагов в столице у него не было, безоговорочная и крайне взаимовыгодная поддержка лорда Вежиена открывала все столичные двери, поэтому дела были по большей части приятные. Сегодня следовало узнать, не всплыл ли баронский бастард (вряд ли, но вдруг?), обсудить снижение пошлин на льняные ткани для маркизата на основании закона «О пограничных территориях и торговле на них», договориться с графом Лоиррэ о поставках вина, пока он обратно в свою дыру не укатил… То, что народ шебуршит немного сильнее, чем обычно, и при этом искоса поглядывает на самого маркиза, Эйомин заметил, но значения не придал. Наверное, запущенные про Карди слухи набирать обороты начали.
Приятную сосредоточенность разорвал сердитый окрик, низкий и гулкий, как звон колокола на главной сигнальной башне:
— Эйомин, задержитесь-ка на минуту!
Хамство непростительное, но маркиз развернулся с самой доброжелательной улыбкой, какую смог изобразить, хотя губы норовили расползтись в сердитом оскале. Негоже хамить такому полезному покровителю, как Вежиен. Да и столичные соседи рядом с лордом толкутся, надо держать себя в руках и быть любезным. Ему ими еще не один год пользоваться.
— Доброе утро, лорд Вежиен, господа. — Заглянул в темные близко посаженные глаза лорда, сегодня покрытые красной сеточкой сосудов, и на всякий случай уточнил, — хорошо ли вам этой ночью спалось?
Вопрос был ошибкой. Честная компания налилась злым румянцем, а голос лорда опустился еще на тон ниже и в нем прорезались раздраженные шипящие нотки.
— Вашими стараниями — не очень.
— Простите, я не понимаю…
— Охотно верю, — Перебил маркиза лорд, легко перекрыв не только его голос, но и зарождающийся за спиной ропот. Ошарашенный напором Эйомин праздно удивился: откуда столько звука в таком тщедушном теле? Больше всего вельможа напоминал вяленую тараньку в жемчуге и кружевах, а голос при этом имел, как у полевого командира. — Если бы понимали, то вели бы себя скромнее. В конце концов, король еще не принял окончательного решения по вопросу Карди, так что столь бурное выражение радости кажется мне преждевременным.
Откровенная угроза из уст главного представителя интересов Эйомина в Совете прозвучала более чем серьезно, но маркиз все еще не понимал ее причины.
Растерянность проступила на лице дворянина настолько явно, что лорд снизошел до пояснений.
— А какую реакцию вы ожидали от соседей после того, как толпа пьяных в дымину привидений всю ночь носилась по кварталам, расположенным вокруг вашего дома, била стекла, ломала все, что под руку подвернется, и орала «Да здравствует маркиз!»?
— А у меня от ваших, с позволения сказать, прислужников, все витражи в центральном корпусе осыпались! Между прочим, сам легендарный мастер Орайден сто лет назад делал! — Влез поперек лорда самый возмущенный пострадавший, то и дела срываясь на фальцет. — Как вы собираетесь возмещать? Сейчас нет ни витражистов его уровня, ни стекла подходящего качества!
— Да-да, а у меня лошади до сих пор в себя прийти не могут, пришлось на наемном экипаже в Совет ехать. Что если они не поправятся теперь? Вы знаете, сколько стоят породистые вороные найарцы?
Маркиз, к сожалению, знал.
А гомон между тем нарастал, претензии хлынули валом, погребая упустившего инициативу дворянина.
— Стойте, стойте господа. С чего вы вообще взяли, что это мои? Я что, единственный маркиз в Лордовом Городище?
Возражение прозвучало откровенно жалко, но оппоненты по крайней мере заткнулись, переваривая столь вопиющую наглость.
— В нашей части Городища — один. И кружили они вокруг вашего дома. — Без всякой теплоты за всех отозвался лорд. — У вас есть, что еще возразить?
Дворяне окружили предполагаемого возмутителя спокойствия полукольцом, перегородив лестницу, а за их спинами начали собираться любопытные. Сзади маркиза подпирали те, кто хотел спуститься, но передумал. Запахи десятка видов туалетной воды, одеколонов и масел смешались в душное едкое облако, вынуждая Эйомина дышать мелко и поверхностно: не хватало еще перед всеми расчихаться. Или задохнуться. Тьма бы побрала эту столичную моду на запахи! Ладно еще бабы, а эти-то куда?
— Только мое честное слово. — Маркиз бестрепетно встретил взгляд лорда и гордо поднял подбородок. — Клянусь магией рода на фамильном перстне, что эти призраки не мои. Господа, прежде, чем бросаться бездоказательными обвинениями, давайте вместе разберемся в произошедшем. Уверяю вас, когда виновный будет найден, я первым и с огромным наслаждением его… призову к порядку.
Перстень мягко осветился, подтверждая правдивость клятвы. Пострадавшие хмуро уставились на затухающее желтое сияние, прикидывая способы, которыми при нужде можно обходить магические ограничения. Способов было не так уж много и вроде бы ни один применен не был, Эйомина они знали давно и хорошо, поэтому не то, чтобы безоговорочно поверили, но в своей уверенности поколебались.
Лорд Вежиен, выплеснувший накопившееся раздражение, махнул рукой, приглашая маркиза присоединиться к свите, и проворчал почти мирно:
— Ваше наслаждение — ваше личное дело. Но ради вашего же блага рекомендую с произошедшим разобраться: мало ли, что эти привидения дальше удумают?
С этим Эйомин был согласен, и на самотек пускать не собирался. Но откуда?..
Внезапное подозрение заставило встрепенуться:
— А точно призраки? Не фэйри?
Странный вопрос заставил сухопарого вельможу сбиться с шага и развернуться к почтительно следующему на шаг сзади протеже.
— Точно призраки. Шенни Хромоножка и в лучшие годы на фею не потянула бы, а уж сейчас и подавно. Да и остальные там были явно не Дивнорожденные. А что?
— Да так, разобраться пытаюсь.
Невнятное мычание лорда не удовлетворило. Осуждающе качнув головой, он двинулся дальше, бросив через плечо:
— Смотрите, как бы вас с такими разбирательствами мальчишка не обставил. Только вчера в Юорис приехал, и уже Эгайда окрутил.
Маркиз молча обложил род Карди до одиннадцатого колена и понял, что день окончательно и бесповоротно не удался.
Зато от мысли о том, как приятно будет отловить незаконнорожденного сопляка прямо на выезде из столицы, сразу же полегчало.
Это все ерунда. Позиции Эйомина слишком крепки для того, чтобы их можно было поколебать досадным недоразумением. И сейчас он пойдет и еще немножко их укрепит. Надежный торговый партнер для любого вельможи предпочтительнее, чем непредсказуемый худородный малолетка, верно?
Позиции Эйомина были слишком крепки для того, чтобы их можно было поколебать с одного захода, поэтому совещание Оввер собрал на рассвете, когда еще даже не все слуги из кроватей вылезли.
Отменно выспавшийся Ивиэр высунулся из кружавчиков и оборочек, покрывающих одеяло, без возражений. Ему хотелось скорее одеться и немедленно всем показать. Что именно — неважно, но чтобы вот прям ууу-у-ухх! Чтоб знали, с кем связываются. И с Шэндом в академическом парке на лошадях покататься, он обещал.
Остальные собирались в спальне младшего командира медленно, но без возражений. И с интересом поглядывали на старшего.
Раскалывающаяся и гулко отзывающаяся на любой громкий звук голова не могла испортить удовольствие от грамотно проведенной диверсии, поэтому барон то и дело расплывался в самодовольной улыбке, перемежающейся со зверскими гримасами.
Нормального вина Деш вчера так и не нашел, зато дурно пахнущей бормотухи, купленной у привратника какого-то лорда, хватило на всех и с избытком. Даже с учетом того, что прослышавшие о дармовой выпивке призраки слетелись не только с Лордова Городища, но и со значительной части Мостовиц. И даже из реки, кажется, кто-то вылез. А девочки, лапушки такие, плащ заштопали, теперь ходить не стыдно! Жаль с чем-то серьезным не срослось: захмелевшему призраку упорно мерещилось огорченное лицо леди Дарионы, от чего легкомысленное настроение мгновенно сменялось рабочим. М-да. Ну да ничего, зато много сделать успел.
— В общем так. Пейерн, проснитесь! Проснитесь, кому говорю! Деш, толкни его, я не могу. — Призрак икнул, потер висок и сфокусировал взгляд на заинтригованной физиономии правнука. — Первый клин между Эйомином и столичными дворянами вбит. Разведка проведена. По ее итогам потсанов… Постановляю: обрабатывать будем верховного мага, лорда канцлера и Соя. Для начала.
Маленький отряд почтительно внимал утомленному трудами командиру, в меру собственного жизненного опыта рисуя в воображении картины «героической разведки», и только сэр Пейерн продемонстрировал что проснулся и внимательно слушает выдавленным между двух зевков замечанием:
— Из них в Совете только лорд Сой. Если прибавить к нему Эгайда (а далеко не факт, что он решит-таки голосовать за нас), то будет двое из шести лидеров. Ну ладно, с лордом Деоми, который всегда голосует против, — трое. А надо, повторюсь, минимум шесть. Не лучше ли сосредоточиться на тех, кто нам нужен? Времени и так в обрез.
Оввер еще раз порадовался, что не послушал госпожу Деррит и взял с собой именно капитанского племянника. Опыта ему пока что не хватало, но думать и анализировать сэр Пейерн умел. И замечания озвучивать не стеснялся. Надо будет его потом из виду не терять, такой помощник Ивиэру точно пригодится. Ну и учить его потихоньку, разумеется. Только желательно не сегодня бы, но куда деваться? Пришлось объяснять:
— Не знаю, но без поддержки старейшины к виконтессе завтра идти смысла нет. Если уж нас родня на порог не пустила, чужая дама точно делиться секретами и составлять протекцию не захочет.
— Положимся на Эгайдов? — Деш был уже в курсе ночного разговора, хотя больших надежд на герцога (и тем более на его наследника) не питал. Но особого выбора у них теперь нет, так ведь?
— Толку от них. — Оввер об этом уже думал, и выводы из этих дум были неутешительными. — Похоже, все, что Шэнд знал, он уже рассказал, а папенька его мешать не собирается, но и активно помогать не будет. Я его даже понимаю: таких типов, как его сынок, только практикой научить можно. А Шэнд все доступные ему возможности уже исчерпал. Ну перескажет он тебе утром своими словами то, что папе ночью говорил, и что ты с этим откровением дальше делать будешь? У него никаких идей нет, и вряд ли быстро появятся. А нам на суд через шесть дней. Все надо за ближайшие четыре дня провернуть и еще пару суток оставить про запас на устранение неожиданностей.
Ласковый тычок носом в плечо сообщил призраку, что пока он распалялся, конь успел успокоиться. Оввер потрепал жесткую гриву и влез в седло. Чтобы начать действовать утром, нужно получить информацию, пригодную для составления рабочего плана, сейчас. Ну, не прямо сейчас, но до рассвета.
— Слушай, а у тебя тут больше никаких знакомых нет, которые могли бы о дворцовых делах знать? — Сам Деш в подобных кругах никогда не вращался, но барон-то в свое время в королевском замке неоднократно бывал, вдруг старые контакты сохранились?
— Нет, никого. Хотя-я-ааа… Слушай, ты помнишь, как отсюда к зданию Совета Лордов проехать?
***
Давешние смешливые служаночки появились на четвертом куплете старинной баллады, которую пел уже немного охрипший Оввер, и примостились на нижней ступеньке крыльца. Барон, сидевший на постаменте каменного льва, охранявшего вход в здание совета, учтиво кивнул и продолжил мелодию, искоса посматривая на красоток. Когда такая роскошная «натура» перед глазами, любовные песни выходят чудо как хорошо!
И результат дают соответствующий: завязать разговор и перевести на интересующие мотивы удалось без труда.
Но не успел призрак возрадоваться собственному уму и несомненной удаче, как возникла первая проблема. Да, милые востроглазые девушки знали в Лордовом Городище всё и вся, и живых, и мертвых, и на заседаниях совета иногда сиживали, когда там появлялся прекрасный и несравненный лорд Сой: «…ах, не может быть, чтобы у человека был настолько совершенный профиль!..», и познакомить с нужными призраками могли, и сами порассказать всякого, но вот за просто так делиться информацией не хотели, а что потребовать с симпатичного заезжего господина так, чтобы не продешевить, еще не придумали. Ну не деньгами же награду брать, ей предки! Зачем им деньги?
Оввер слушал девичье щебетание и тихо зверел. Поговорка про кусание локтя была как никогда актуальной. Все очарование с девиц слетело, как шелуха, теперь барону хотелось не близости, а репрессий.
— Ну чего-то же вам надо? — Не выдержал он наконец, обращаясь к той, что помладше. Она казалась спокойнее и немного умнее. — Чего две прекрасные дамы хотят больше всего?
На обращение «дамы» девицы разулыбались и смущенно захихикали, а на сам вопрос отозвались с грустью и вздохом:
— Бусы хочу. — Рыжуля в старинном наряде заметила изумление в глазах собеседника и безнадежно поделилась давней, еще прижизненной мечтой. — Хоть самые-самые простенькие, в каких другие служанки на праздниках ходят. У меня при жизни хозяйка строгая была, даже на Солнцеворот наряжаться не разрешала, а теперь и подавно украшения взять неоткуда. Не делают бус для привидений.
Вторая девица поддержала подругу согласным вздохом. У нее при жизни все было не так грустно, но умерла она в повседневном наряде, который тоже излишеств не предполагал. Коротать вечность приходилось в том, что есть.
Сумка, небрежно сброшенная рядом на постамент, казалось, обожгла призраку бедро. Не делают, значит, да?
***
Притулившийся на другой стороне площади Деш успел заскучать, задремать, проснуться и снова заскучать, когда перед ним возник командир с горящими (в прямом смысле слова) глазами.
— Деш, мне нужны бусы. Две штуки. Любые! И выпивка. Срочно!!!
— Бегу.
Вопросы оглушенный сквайр благоразумно решил придержать на потом. В том числе и вопрос о том, где в центре «благородного» квартала в полночь можно добыть бусы.
Глава 23
Маркиз Эйомин явился в здание Совета засветло, но жизнь в расписанных пасторальными сценками стенах уже кипела и орала вовсю. Дворянин пропустил катящийся по лестнице клубок тел, благоухающий дорогим парфюмом и оставляющий на кованых завитках перил обрывки кружева, и продолжил восхождение на второй этаж, в гостиные, предназначенные не столько для важных встреч, сколько для неторопливых бесед со старыми союзниками и новых знакомств.
Предки всемилостивые, как же хорошо, что у него нет нормального взрослого конкурента на наследство!
Из бокового коридора, подтверждая мысль о наследниках, раздался звон клинков и ругань озверевших чиновников: за время сверки родословных дуэли между любезными родичами на территории Совета стали привычным делом, но местные хранители закона и ревнители традиций все еще пытались им противостоять. Даже отряд гвардейцев у короля выпросили, вон, бегут, сердешные. Только, судя по воплям и хрипам, вопрос с наследством уже без них решили.
Эйомин попытался на слух определить, кому там повезло, но голоса были сплошь незнакомыми, и дворянин плюнул, сосредоточился на своих делах. Врагов в столице у него не было, безоговорочная и крайне взаимовыгодная поддержка лорда Вежиена открывала все столичные двери, поэтому дела были по большей части приятные. Сегодня следовало узнать, не всплыл ли баронский бастард (вряд ли, но вдруг?), обсудить снижение пошлин на льняные ткани для маркизата на основании закона «О пограничных территориях и торговле на них», договориться с графом Лоиррэ о поставках вина, пока он обратно в свою дыру не укатил… То, что народ шебуршит немного сильнее, чем обычно, и при этом искоса поглядывает на самого маркиза, Эйомин заметил, но значения не придал. Наверное, запущенные про Карди слухи набирать обороты начали.
Приятную сосредоточенность разорвал сердитый окрик, низкий и гулкий, как звон колокола на главной сигнальной башне:
— Эйомин, задержитесь-ка на минуту!
Хамство непростительное, но маркиз развернулся с самой доброжелательной улыбкой, какую смог изобразить, хотя губы норовили расползтись в сердитом оскале. Негоже хамить такому полезному покровителю, как Вежиен. Да и столичные соседи рядом с лордом толкутся, надо держать себя в руках и быть любезным. Ему ими еще не один год пользоваться.
— Доброе утро, лорд Вежиен, господа. — Заглянул в темные близко посаженные глаза лорда, сегодня покрытые красной сеточкой сосудов, и на всякий случай уточнил, — хорошо ли вам этой ночью спалось?
Вопрос был ошибкой. Честная компания налилась злым румянцем, а голос лорда опустился еще на тон ниже и в нем прорезались раздраженные шипящие нотки.
— Вашими стараниями — не очень.
— Простите, я не понимаю…
— Охотно верю, — Перебил маркиза лорд, легко перекрыв не только его голос, но и зарождающийся за спиной ропот. Ошарашенный напором Эйомин праздно удивился: откуда столько звука в таком тщедушном теле? Больше всего вельможа напоминал вяленую тараньку в жемчуге и кружевах, а голос при этом имел, как у полевого командира. — Если бы понимали, то вели бы себя скромнее. В конце концов, король еще не принял окончательного решения по вопросу Карди, так что столь бурное выражение радости кажется мне преждевременным.
Откровенная угроза из уст главного представителя интересов Эйомина в Совете прозвучала более чем серьезно, но маркиз все еще не понимал ее причины.
Растерянность проступила на лице дворянина настолько явно, что лорд снизошел до пояснений.
— А какую реакцию вы ожидали от соседей после того, как толпа пьяных в дымину привидений всю ночь носилась по кварталам, расположенным вокруг вашего дома, била стекла, ломала все, что под руку подвернется, и орала «Да здравствует маркиз!»?
— А у меня от ваших, с позволения сказать, прислужников, все витражи в центральном корпусе осыпались! Между прочим, сам легендарный мастер Орайден сто лет назад делал! — Влез поперек лорда самый возмущенный пострадавший, то и дела срываясь на фальцет. — Как вы собираетесь возмещать? Сейчас нет ни витражистов его уровня, ни стекла подходящего качества!
— Да-да, а у меня лошади до сих пор в себя прийти не могут, пришлось на наемном экипаже в Совет ехать. Что если они не поправятся теперь? Вы знаете, сколько стоят породистые вороные найарцы?
Маркиз, к сожалению, знал.
А гомон между тем нарастал, претензии хлынули валом, погребая упустившего инициативу дворянина.
— Стойте, стойте господа. С чего вы вообще взяли, что это мои? Я что, единственный маркиз в Лордовом Городище?
Возражение прозвучало откровенно жалко, но оппоненты по крайней мере заткнулись, переваривая столь вопиющую наглость.
— В нашей части Городища — один. И кружили они вокруг вашего дома. — Без всякой теплоты за всех отозвался лорд. — У вас есть, что еще возразить?
Дворяне окружили предполагаемого возмутителя спокойствия полукольцом, перегородив лестницу, а за их спинами начали собираться любопытные. Сзади маркиза подпирали те, кто хотел спуститься, но передумал. Запахи десятка видов туалетной воды, одеколонов и масел смешались в душное едкое облако, вынуждая Эйомина дышать мелко и поверхностно: не хватало еще перед всеми расчихаться. Или задохнуться. Тьма бы побрала эту столичную моду на запахи! Ладно еще бабы, а эти-то куда?
— Только мое честное слово. — Маркиз бестрепетно встретил взгляд лорда и гордо поднял подбородок. — Клянусь магией рода на фамильном перстне, что эти призраки не мои. Господа, прежде, чем бросаться бездоказательными обвинениями, давайте вместе разберемся в произошедшем. Уверяю вас, когда виновный будет найден, я первым и с огромным наслаждением его… призову к порядку.
Перстень мягко осветился, подтверждая правдивость клятвы. Пострадавшие хмуро уставились на затухающее желтое сияние, прикидывая способы, которыми при нужде можно обходить магические ограничения. Способов было не так уж много и вроде бы ни один применен не был, Эйомина они знали давно и хорошо, поэтому не то, чтобы безоговорочно поверили, но в своей уверенности поколебались.
Лорд Вежиен, выплеснувший накопившееся раздражение, махнул рукой, приглашая маркиза присоединиться к свите, и проворчал почти мирно:
— Ваше наслаждение — ваше личное дело. Но ради вашего же блага рекомендую с произошедшим разобраться: мало ли, что эти привидения дальше удумают?
С этим Эйомин был согласен, и на самотек пускать не собирался. Но откуда?..
Внезапное подозрение заставило встрепенуться:
— А точно призраки? Не фэйри?
Странный вопрос заставил сухопарого вельможу сбиться с шага и развернуться к почтительно следующему на шаг сзади протеже.
— Точно призраки. Шенни Хромоножка и в лучшие годы на фею не потянула бы, а уж сейчас и подавно. Да и остальные там были явно не Дивнорожденные. А что?
— Да так, разобраться пытаюсь.
Невнятное мычание лорда не удовлетворило. Осуждающе качнув головой, он двинулся дальше, бросив через плечо:
— Смотрите, как бы вас с такими разбирательствами мальчишка не обставил. Только вчера в Юорис приехал, и уже Эгайда окрутил.
Маркиз молча обложил род Карди до одиннадцатого колена и понял, что день окончательно и бесповоротно не удался.
Зато от мысли о том, как приятно будет отловить незаконнорожденного сопляка прямо на выезде из столицы, сразу же полегчало.
Это все ерунда. Позиции Эйомина слишком крепки для того, чтобы их можно было поколебать досадным недоразумением. И сейчас он пойдет и еще немножко их укрепит. Надежный торговый партнер для любого вельможи предпочтительнее, чем непредсказуемый худородный малолетка, верно?
***
Позиции Эйомина были слишком крепки для того, чтобы их можно было поколебать с одного захода, поэтому совещание Оввер собрал на рассвете, когда еще даже не все слуги из кроватей вылезли.
Отменно выспавшийся Ивиэр высунулся из кружавчиков и оборочек, покрывающих одеяло, без возражений. Ему хотелось скорее одеться и немедленно всем показать. Что именно — неважно, но чтобы вот прям ууу-у-ухх! Чтоб знали, с кем связываются. И с Шэндом в академическом парке на лошадях покататься, он обещал.
Остальные собирались в спальне младшего командира медленно, но без возражений. И с интересом поглядывали на старшего.
Раскалывающаяся и гулко отзывающаяся на любой громкий звук голова не могла испортить удовольствие от грамотно проведенной диверсии, поэтому барон то и дело расплывался в самодовольной улыбке, перемежающейся со зверскими гримасами.
Нормального вина Деш вчера так и не нашел, зато дурно пахнущей бормотухи, купленной у привратника какого-то лорда, хватило на всех и с избытком. Даже с учетом того, что прослышавшие о дармовой выпивке призраки слетелись не только с Лордова Городища, но и со значительной части Мостовиц. И даже из реки, кажется, кто-то вылез. А девочки, лапушки такие, плащ заштопали, теперь ходить не стыдно! Жаль с чем-то серьезным не срослось: захмелевшему призраку упорно мерещилось огорченное лицо леди Дарионы, от чего легкомысленное настроение мгновенно сменялось рабочим. М-да. Ну да ничего, зато много сделать успел.
— В общем так. Пейерн, проснитесь! Проснитесь, кому говорю! Деш, толкни его, я не могу. — Призрак икнул, потер висок и сфокусировал взгляд на заинтригованной физиономии правнука. — Первый клин между Эйомином и столичными дворянами вбит. Разведка проведена. По ее итогам потсанов… Постановляю: обрабатывать будем верховного мага, лорда канцлера и Соя. Для начала.
Маленький отряд почтительно внимал утомленному трудами командиру, в меру собственного жизненного опыта рисуя в воображении картины «героической разведки», и только сэр Пейерн продемонстрировал что проснулся и внимательно слушает выдавленным между двух зевков замечанием:
— Из них в Совете только лорд Сой. Если прибавить к нему Эгайда (а далеко не факт, что он решит-таки голосовать за нас), то будет двое из шести лидеров. Ну ладно, с лордом Деоми, который всегда голосует против, — трое. А надо, повторюсь, минимум шесть. Не лучше ли сосредоточиться на тех, кто нам нужен? Времени и так в обрез.
Оввер еще раз порадовался, что не послушал госпожу Деррит и взял с собой именно капитанского племянника. Опыта ему пока что не хватало, но думать и анализировать сэр Пейерн умел. И замечания озвучивать не стеснялся. Надо будет его потом из виду не терять, такой помощник Ивиэру точно пригодится. Ну и учить его потихоньку, разумеется. Только желательно не сегодня бы, но куда деваться? Пришлось объяснять:
