камзол и выскочил наружу с намерением вышибить заклинанием ворота и вручную навести справедливость, маги и бойцы высыпали следом, чтобы помешать нарушению порядка, привратник, понявший, что вот сейчас будут метать громы и молнии в самом буквальном смысле выражения, исчез в сторожке, люди Карди напротив подтянулись к решетке, сомкнув локти, и азартно отругивались, а Канхар чуть не сорвал голос, пытаясь всех переорать и навести порядок.
Спустя пятнадцать минут вся толпа радостно ввалилась к Эгайдам, и, бросив карету на подъездной дорожке, повалила следом за сигналом амулета прямо через газон и клумбы. По дороге к следственной группе примкнул недоумевающий сын герцога, десяток изнывающих от любопытства слуг и остальные телохранители младшего Карди, которых Эйомин явно тревожил больше, чем мысль о том, что их юный хозяин вполне возможно провел запретный ритуал.
Кстати, самого Кайара среди толпы любопытствующих не было.
Канхар будто бы невзначай обернулся к рыцарю.
— А сам второй наследник где? Гуляет по городу?
Рыцарь неодобрительно зыркнул через плечо.
— Второй наследник с вами приехал, и, вон, к слугам пристает. А господин Кайар у себя в комнате уроками с самого утра занимается: герцог был настолько любезен, что одолжил нам книги, по которым в свое время учился его сын.
Следователь кивнул, благодаря за информацию, и пока решил не развивать тему. Если понадобится, он еще успеет всех как следует допросить, а сейчас и этого хватит.
Магический зов тем временем заставил людей обогнуть дом и теперь вел на задний двор, и дальше, в глубину сада. За деревьями отчетливо просматривалась верхушка заднего забора и крыша особняка Везефов, намекая на то, что Эйомин в своих прогнозах ошибся.
— Скажите, а калитка или задние ворота тут есть?
— Конечно, — охотно откликнулся наследник Эгайда и подошел ближе, — хотя пользуются ей редко. Позвольте я вам покажу.
На узких тропинках сада толпа сопровождающих замедлила скорость, а в маленькой калитке вообще чуть не застряла. Канхара это бы порадовало, если бы незнакомые с местностью следователи не оказались в самом хвосте. Пришлось ждать.
За забором следователь сверился с амулетом и ткнул рукой налево, вдоль забора, но рявкнуть зевакам, чтобы не совались вперед и не затаптывали возможные улики, не успел. Раздался истошный визг, люди сперва хлынули вперед, вытягивая шеи, а потом отпрянули, расступились, давая дорогу представителям власти и осеняя себя защитными знаками всех богов по очереди.
Следователь, толкнувшись локтями с Эйомином и не желающим отставать рыцарем, протиснулся на небольшой свободный пятачок, и обозрел открывшуюся картину.
Да, круг Вирэри, как маркиз и предполагал.
Только вот был в нем один нюанс, который сводил на нет все домыслы Эйомина относительно злоумышленника: по центру круга лежал окровавленный и бледный до синевы мальчик лет одиннадцати с гербами Карди на одежде и регалиями наследника рода. Опознать его по таким приметам оказалось несложно даже для того, кто лично с Кайаром знаком не был. А реакция телохранителя результат опознания только подтвердила.
Рыцарь громко сглотнул, дернулся вперед, шарахнулся назад, налетев плечом на следователя, и принялся мелко-мелко осенять себя защитой.
— Предки всемилостивые… — положение наследника явно выбило командира телохранителей из колеи, — предки всемилостивые… предки всемилостивые…
Подоспевшие маги решительно задвинули его за спину. Ритуалист бегло осмотрел фронт работ и, сжалившись, обернулся.
— Живой он, сейчас вытащу, только замолчите и не отвлекайте.
Горе-телохранитель истово закивал головой, а Канхар обернулся к хватающему воздух ртом маркизу.
— Обознались вы, Ваше сиятельство. Этот юноша — такая же жертва чужого колдовства, как и вы, а та сила, которую вы почувствовали, когда пытались отследить ритуал, принадлежала не палачу, а «инструменту». Надо будет потом намекнуть ему, чтобы поблагодарил вас за бдительность: благодаря вам и вашей настойчивости его еще удастся спасти.
— Обязательно. Намекните. — Маркиз смотрел стеклянными глазами на распростертое маленькое тело, и не чувствовал ничего. Вообще. И это хорошо, иначе непременно бы себя выдал. Первым душевным порывом и так было спросить: «а где девочка?», хорошо хоть язык удачно к нёбу примерз. Дать выход ярости можно будет и дома, подальше от внимательных глаз, а сейчас только и остается кивать и поддакивать, — да, обязательно намекните.
Оввер наблюдал за происходящим из-за плотного дощатого забора Везефов, чтобы не мозолить пришлым магам глаза. Ему самому доски ничуть не мешали, ни смотреть, ни слушать.
Маги легко извлекли Вэра из круга и тут же принялись обихаживать в четыре руки, отмахиваясь от вьющегося рядом маркиза, настаивающего, чтобы первую помощь оказали ему. Следователь с помощью бойцов собрал и тщательно упаковал вещественные свидетельства колдовства — кинжал, платок и свечи, — снял магический слепок с места преступления, а затем попытался отыскать какие-нибудь следы преступника.
Потом пересчитал носящихся вокруг зрителей и безнадежно махнул рукой. Приведенные Шэндом свидетели затоптали вообще все, что возможно, а сам он очень достоверно психанул и, не слушая уговоров освободившегося ритуалиста, пожелал уничтожить остатки напитанного кровью круга немедленно.
Младшего Эгайда волновала в первую очередь возможность раскрытия подмены, вон, и Эйомин уже оправился, так и смотрит чего бы следователю под руку умного посоветовать, но перепуганные слуги решение молодого хозяина всячески одобрили и чуть не смели вставшую на пути следственную группу. Канхар тоже психанул, прогнал всех посторонних, включая оживившегося Эйомина, и без особого успеха крутился на месте преступления еще полчаса, пока не явился разъяренный старший Эгайд и не подтвердил непререкаемым тоном пожелание сына немедленно уничтожить «эту дрянь».
Судя по тому, что следователь сообщил герцогу, и тому, что говорили «серые» между собой, теперь главное подозрение падало на политических и деловых противников Эйомина, а также на его наследников по мужской линии. То, что что-то не сходится, офицер Канхар чувствовал, но списывал это на недостаток информации, и собирался устроить маркизу подробный допрос с выяснением, кому и когда тот успел перейти дорогу.
Как подозревал Оввер, список получится длинный, и проверять его будут долго. Призрака это полностью устраивало.
Чувствовать себя победителем не давало одно единственное «но»: подслушанный шепоток глазеющих из-за ажурного забора Эгайдов служанок.
Носатая девица с толстыми косами склонилась к уху маленькой старушки в коричневом переднике, и озабоченно сообщила:
— Знаете, рэйи Чишти, эти вот господа могут думать, что хотят, а как по мне, так дыма без огня не бывает. Карди славятся умением смертельные ритуалы проворачивать. У нас остановился Карди, и вот, пожалуйте, смертельный ритуал.
— Предки с тобой, балаболка, — замахала на девицу старушка, вынудив ту отодвинуться подальше и потереть ушибленный кончик носа, — ребенка не обвинять, а обихаживать надо, он ить сам чуть не помер, бедолага! Вон, два мага в доме откачивают разом, какой из него злодей?
— Потомственный, — непримиримо поджала губы девица. — Не помер ведь. И неизвестно, собирался ли — кто этих потомственных колдунов знает, какие у них там семейные секреты. — И снова многозначительно повторила, — дыма без огня не бывает, попомните мое слово!
Перепалка зашла на второй круг, а Оввер скрипнул зубами. Конечно, ни следователь, ни барон Эстрери в такую чушь не поверят, они, в отличие от безграмотной девицы, в магии разбираются. Проблема в том, что таких знатоков среди столичной знати немного, а сколько высокородных дилетантов рассудит так же, как носатая служанка, сказать невозможно.
Было похоже, что отчасти диверсия маркиза все же удалась.
Сказать, что маркиз Эйомин был недоволен гуляющими по столице слухами, значит не сказать ничего. Да, часть сплетников ополчилась на привычную фамилию, зато другая половина жалела "бедного ребенка" настолько интенсивно, что оставалось только радоваться чудесному спасению малыша на публике и запивать ярость белым гертшинским вдали от людских глаз. Сочувствующие и осуждающие перемешались настолько причудливо и непредсказуемо, что даже многоопытный Везеф не брался с точностью предсказать новый расклад голосов лордов.
Утро дня, на который был назначен Совет, Эйомин встретил с красными от бессонницы глазами, нервным тремором в пальцах и огромным облегчением в душе. Поэтому скорость сборов и завтрака одобрил бы даже самый придирчивый десятник.
Стать самой ранней пташкой среди просителей маркиз не боялся. К моменту его приезда на площади уже бряцали по мостовой колесами десятки карет, а в только-только открытые двери здания Совета всасывалась плотная толпа самых нетерпеливых. Длинные пестрые фазаньи перья, украшающие столь модные в этом году береты, лезли в лицо позади идущим, вызывая дополнительное бурление в и без того не слишком дружных рядах. Но сегодня вызывать на дуэль не рисковал никто.
Кучер Эйомина попытался влезть между выезжающими с бранью и лошадиным ржанием колясками, чудом не организовал всеобщий затор и подал вбок под свист и добрые пожелания сердитых коллег.
— Ваше Сиятельство, не проедем дальше. Либо ждать надо, пока разъедутся все, либо отсюда пешком через площадь до дверей идти.
Эйомин перевел взгляд с печальной усатой физиономии в кучерском окошке на картину за окном.
Сутолока усиливалась, и, как подсказывал опыт, будет усиливаться дальше, уж больно выезды с площади неудобные (волки задери этого тьмой полюбленного маркиза Шэрза с его забором, если бы не он, все бы нормально было!).
— Пойду пешком. А ты сейчас отъедь куда-нибудь в сторонку, а потом пристройся слева от входа, когда все разойдутся. Раньше полудня я вряд ли появлюсь.
Утро еще только разгоралось, меняя густую небесную синеву на вылинявшую от жары дневную лазурь, времени было — обоз и маленькая тележка, — поэтому Эйомин решил потратить его с пользой и еще раз обсудить дело с Вежиеном, или хотя бы поприветствовать идущих в зал членов совета — вежливость в таком деле еще никому не повредила. Однако первым замеченным знакомцем оказались не союзники, а проклятый мелкий Карди, абсолютно не похожий на папашу внешне, но доставляющий проблем втрое от своего почтенного родителя. Рядом потирал руки довольный, как кот в сметанной крынке, следователь.
Мальчишка был все еще бледен до прозелени и норовил спрятаться за телохранителя, но отвечал на вопросы офицера вежливо и ровно, вызывая у немолодых, в основном, зрителей сочувствие пополам с родительским инстинктом. За идеально обставленной сценой чувствовалась рука опытного кукловода.
Эйомина разрывало от желания проклясть насмерть неведомого мерзавца, но личный опыт и недавние события заставили ограничиться мысленными пожеланиями без магической компоненты. И нет, это не трусость. Просто... Поосторожнее надо быть. Разведать все как следует.
Маркиз секунду поколебался, а потом пристроился неподалеку от мальчишки. Поприветствовать лордов можно будет и отсюда.
Здание Совета, покрытое изнутри удивительными фресками от пола до самых парусов сводчатого потолка, произвело на Вэра неизгладимое впечатление. Рисованные истории простых жителей и древних героев перетекали со стены на стену, увлекая вглубь дома, не давали оторвать взгляд, только этим можно объяснить то, что следователь Канхар сумел подобраться незамеченным на расстояние приветствия. А потом сбегать было уже поздно.
— Рад вас видеть, юноша! — Поприветствовал офицер с такой улыбкой, что наследник Карди без дополнительных слов понял — его не просто ждали, а прямо-таки заждались. — Судя по тому, что на Совет вы пришли, вам уже лучше, и говорить вы можете. Не так ли?
— Да, конечно, господин офицер, — чуть более кисло, чем следовало бы, отозвался самый законопослушный подданный Его величества. Интересно, почему прадедушка заранее внимание не привлек? Специально же вместе пошел, чтобы бдить и им с Дешем подсказывать! — Я слышал, что вы приходили ко мне вчера и позавчера, но, к сожалению, чувствовал себя слишком плохо, чтобы принимать гостей. Теперь же все в порядке. Готов ответить на все вопросы.
Запрет на посещение "пострадавшего малыша" озвучивал герцог Эгайд, полноправный хозяин собственного дома, гость которого пострадал, поэтому даже сам Эстрери оказался не в силах выбить разрешение на допрос наследника. Вот если бы Карди обвиняемым был, или хотя бы подозреваемым... Пробиться же к больному ребенку, пускай и являющемуся главным свидетелем преступления, сквозь герцогскую заботу оказалось невозможно.
А самым ценным для Оввера во всей этой ситуации оказалось то, что Эгайд согласился помогать, не задав ни одного дополнительного вопроса. Только посмотрел на Деша, пришедшего с просьбой, долгим взглядом, и понятливо покивал.
Что он там себе понял, для сквайра и призрака оставалось загадкой. Помог и ладно.
Канхар ситуацией был недоволен, но и подозрительного ничего не находил — как ни крути, а длительная кровопотеря не могла пройти бесследно для столь юного организма. Мог и вовсе не выжить, между прочим. Не удивительно, что опекуны решили подстраховаться с лечением и покоем. Небось, после Совета опять под замок в компании целителя посадят, так что надо пользоваться моментом.
— Славно, даже очень. — Следователь приобнял мальчишку за плечо, отводя с середины зала ожидания поближе к окну (и не на проходе, и лицо допрашиваемого видно лучше), и заботливо поинтересовался, — память ведь у вас не пострадала? Сможете мне рассказать, что произошло, и кто вас из дома выманил? Почему вы за ним пошли? Или не выманивал, а прямо в доме атаковал?
Квадратное лицо следователя, расчерченное на ромбы тенями от оконного переплета, излучало такое непередаваемое участие и заботу, что Вэру захотелось на всякий случай попятиться.
А еще хотелось не болтать самому, а расспросить о том, как идет расследование, что по поводу произошедшего думает барон Эстрери и есть ли уже подозреваемые (самый главный вопрос — кто?!). Но страх выдать себя неосторожным словом перевесил, поэтому Ивиэр задумчиво наморщил нос и качнулся с пятки на носок. Недавние события все еще живо стояли перед глазами, а при малейшем напоминании живо лезли вперед со всеми подробностями.
— Я сейчас сам не пронимаю, как согласился, — наконец, от души признался Карди, имея в виду, конечно, не спасение девчонки, поправившейся, к слову, после ритуала быстрее, чем Ивиэр, а то, что было после. — Явилось, понимаете, какое-то прозрачное лицо, велело следовать за ним, и я, как дурак, поперся, сам не знаю куда. Я ведь даже не знал раньше, что в заднем заборе калитка эта несчастная есть! И в круг этот, на земле нарисованный, сам зашел, как баран на веревочке, а потом оп, и ваш маг меня уже наружу вынимает. Как такое может быть? Я ведь не хотел, чтобы меня в жертву приносили!
Ребенок с изумлением и возмущением уставился следователю в глаза, невидимый Оввер одобрительно улыбнулся, а Канхар почувствовал, как расслабляется хмурая складка между бровями, стойко державшаяся там два дня. Была у него мыслишка, что покушение сам Эгайд устроил, но хозяин дома, пользующийся полным доверием гостя, нашел бы более надежный способ обработать жертву, чем ментальный поводок.
Спустя пятнадцать минут вся толпа радостно ввалилась к Эгайдам, и, бросив карету на подъездной дорожке, повалила следом за сигналом амулета прямо через газон и клумбы. По дороге к следственной группе примкнул недоумевающий сын герцога, десяток изнывающих от любопытства слуг и остальные телохранители младшего Карди, которых Эйомин явно тревожил больше, чем мысль о том, что их юный хозяин вполне возможно провел запретный ритуал.
Кстати, самого Кайара среди толпы любопытствующих не было.
Канхар будто бы невзначай обернулся к рыцарю.
— А сам второй наследник где? Гуляет по городу?
Рыцарь неодобрительно зыркнул через плечо.
— Второй наследник с вами приехал, и, вон, к слугам пристает. А господин Кайар у себя в комнате уроками с самого утра занимается: герцог был настолько любезен, что одолжил нам книги, по которым в свое время учился его сын.
Следователь кивнул, благодаря за информацию, и пока решил не развивать тему. Если понадобится, он еще успеет всех как следует допросить, а сейчас и этого хватит.
Магический зов тем временем заставил людей обогнуть дом и теперь вел на задний двор, и дальше, в глубину сада. За деревьями отчетливо просматривалась верхушка заднего забора и крыша особняка Везефов, намекая на то, что Эйомин в своих прогнозах ошибся.
— Скажите, а калитка или задние ворота тут есть?
— Конечно, — охотно откликнулся наследник Эгайда и подошел ближе, — хотя пользуются ей редко. Позвольте я вам покажу.
На узких тропинках сада толпа сопровождающих замедлила скорость, а в маленькой калитке вообще чуть не застряла. Канхара это бы порадовало, если бы незнакомые с местностью следователи не оказались в самом хвосте. Пришлось ждать.
За забором следователь сверился с амулетом и ткнул рукой налево, вдоль забора, но рявкнуть зевакам, чтобы не совались вперед и не затаптывали возможные улики, не успел. Раздался истошный визг, люди сперва хлынули вперед, вытягивая шеи, а потом отпрянули, расступились, давая дорогу представителям власти и осеняя себя защитными знаками всех богов по очереди.
Следователь, толкнувшись локтями с Эйомином и не желающим отставать рыцарем, протиснулся на небольшой свободный пятачок, и обозрел открывшуюся картину.
Да, круг Вирэри, как маркиз и предполагал.
Только вот был в нем один нюанс, который сводил на нет все домыслы Эйомина относительно злоумышленника: по центру круга лежал окровавленный и бледный до синевы мальчик лет одиннадцати с гербами Карди на одежде и регалиями наследника рода. Опознать его по таким приметам оказалось несложно даже для того, кто лично с Кайаром знаком не был. А реакция телохранителя результат опознания только подтвердила.
Рыцарь громко сглотнул, дернулся вперед, шарахнулся назад, налетев плечом на следователя, и принялся мелко-мелко осенять себя защитой.
— Предки всемилостивые… — положение наследника явно выбило командира телохранителей из колеи, — предки всемилостивые… предки всемилостивые…
Подоспевшие маги решительно задвинули его за спину. Ритуалист бегло осмотрел фронт работ и, сжалившись, обернулся.
— Живой он, сейчас вытащу, только замолчите и не отвлекайте.
Горе-телохранитель истово закивал головой, а Канхар обернулся к хватающему воздух ртом маркизу.
— Обознались вы, Ваше сиятельство. Этот юноша — такая же жертва чужого колдовства, как и вы, а та сила, которую вы почувствовали, когда пытались отследить ритуал, принадлежала не палачу, а «инструменту». Надо будет потом намекнуть ему, чтобы поблагодарил вас за бдительность: благодаря вам и вашей настойчивости его еще удастся спасти.
— Обязательно. Намекните. — Маркиз смотрел стеклянными глазами на распростертое маленькое тело, и не чувствовал ничего. Вообще. И это хорошо, иначе непременно бы себя выдал. Первым душевным порывом и так было спросить: «а где девочка?», хорошо хоть язык удачно к нёбу примерз. Дать выход ярости можно будет и дома, подальше от внимательных глаз, а сейчас только и остается кивать и поддакивать, — да, обязательно намекните.
***
Оввер наблюдал за происходящим из-за плотного дощатого забора Везефов, чтобы не мозолить пришлым магам глаза. Ему самому доски ничуть не мешали, ни смотреть, ни слушать.
Маги легко извлекли Вэра из круга и тут же принялись обихаживать в четыре руки, отмахиваясь от вьющегося рядом маркиза, настаивающего, чтобы первую помощь оказали ему. Следователь с помощью бойцов собрал и тщательно упаковал вещественные свидетельства колдовства — кинжал, платок и свечи, — снял магический слепок с места преступления, а затем попытался отыскать какие-нибудь следы преступника.
Потом пересчитал носящихся вокруг зрителей и безнадежно махнул рукой. Приведенные Шэндом свидетели затоптали вообще все, что возможно, а сам он очень достоверно психанул и, не слушая уговоров освободившегося ритуалиста, пожелал уничтожить остатки напитанного кровью круга немедленно.
Младшего Эгайда волновала в первую очередь возможность раскрытия подмены, вон, и Эйомин уже оправился, так и смотрит чего бы следователю под руку умного посоветовать, но перепуганные слуги решение молодого хозяина всячески одобрили и чуть не смели вставшую на пути следственную группу. Канхар тоже психанул, прогнал всех посторонних, включая оживившегося Эйомина, и без особого успеха крутился на месте преступления еще полчаса, пока не явился разъяренный старший Эгайд и не подтвердил непререкаемым тоном пожелание сына немедленно уничтожить «эту дрянь».
Судя по тому, что следователь сообщил герцогу, и тому, что говорили «серые» между собой, теперь главное подозрение падало на политических и деловых противников Эйомина, а также на его наследников по мужской линии. То, что что-то не сходится, офицер Канхар чувствовал, но списывал это на недостаток информации, и собирался устроить маркизу подробный допрос с выяснением, кому и когда тот успел перейти дорогу.
Как подозревал Оввер, список получится длинный, и проверять его будут долго. Призрака это полностью устраивало.
Чувствовать себя победителем не давало одно единственное «но»: подслушанный шепоток глазеющих из-за ажурного забора Эгайдов служанок.
Носатая девица с толстыми косами склонилась к уху маленькой старушки в коричневом переднике, и озабоченно сообщила:
— Знаете, рэйи Чишти, эти вот господа могут думать, что хотят, а как по мне, так дыма без огня не бывает. Карди славятся умением смертельные ритуалы проворачивать. У нас остановился Карди, и вот, пожалуйте, смертельный ритуал.
— Предки с тобой, балаболка, — замахала на девицу старушка, вынудив ту отодвинуться подальше и потереть ушибленный кончик носа, — ребенка не обвинять, а обихаживать надо, он ить сам чуть не помер, бедолага! Вон, два мага в доме откачивают разом, какой из него злодей?
— Потомственный, — непримиримо поджала губы девица. — Не помер ведь. И неизвестно, собирался ли — кто этих потомственных колдунов знает, какие у них там семейные секреты. — И снова многозначительно повторила, — дыма без огня не бывает, попомните мое слово!
Перепалка зашла на второй круг, а Оввер скрипнул зубами. Конечно, ни следователь, ни барон Эстрери в такую чушь не поверят, они, в отличие от безграмотной девицы, в магии разбираются. Проблема в том, что таких знатоков среди столичной знати немного, а сколько высокородных дилетантов рассудит так же, как носатая служанка, сказать невозможно.
Было похоже, что отчасти диверсия маркиза все же удалась.
Глава 27
Сказать, что маркиз Эйомин был недоволен гуляющими по столице слухами, значит не сказать ничего. Да, часть сплетников ополчилась на привычную фамилию, зато другая половина жалела "бедного ребенка" настолько интенсивно, что оставалось только радоваться чудесному спасению малыша на публике и запивать ярость белым гертшинским вдали от людских глаз. Сочувствующие и осуждающие перемешались настолько причудливо и непредсказуемо, что даже многоопытный Везеф не брался с точностью предсказать новый расклад голосов лордов.
Утро дня, на который был назначен Совет, Эйомин встретил с красными от бессонницы глазами, нервным тремором в пальцах и огромным облегчением в душе. Поэтому скорость сборов и завтрака одобрил бы даже самый придирчивый десятник.
Стать самой ранней пташкой среди просителей маркиз не боялся. К моменту его приезда на площади уже бряцали по мостовой колесами десятки карет, а в только-только открытые двери здания Совета всасывалась плотная толпа самых нетерпеливых. Длинные пестрые фазаньи перья, украшающие столь модные в этом году береты, лезли в лицо позади идущим, вызывая дополнительное бурление в и без того не слишком дружных рядах. Но сегодня вызывать на дуэль не рисковал никто.
Кучер Эйомина попытался влезть между выезжающими с бранью и лошадиным ржанием колясками, чудом не организовал всеобщий затор и подал вбок под свист и добрые пожелания сердитых коллег.
— Ваше Сиятельство, не проедем дальше. Либо ждать надо, пока разъедутся все, либо отсюда пешком через площадь до дверей идти.
Эйомин перевел взгляд с печальной усатой физиономии в кучерском окошке на картину за окном.
Сутолока усиливалась, и, как подсказывал опыт, будет усиливаться дальше, уж больно выезды с площади неудобные (волки задери этого тьмой полюбленного маркиза Шэрза с его забором, если бы не он, все бы нормально было!).
— Пойду пешком. А ты сейчас отъедь куда-нибудь в сторонку, а потом пристройся слева от входа, когда все разойдутся. Раньше полудня я вряд ли появлюсь.
Утро еще только разгоралось, меняя густую небесную синеву на вылинявшую от жары дневную лазурь, времени было — обоз и маленькая тележка, — поэтому Эйомин решил потратить его с пользой и еще раз обсудить дело с Вежиеном, или хотя бы поприветствовать идущих в зал членов совета — вежливость в таком деле еще никому не повредила. Однако первым замеченным знакомцем оказались не союзники, а проклятый мелкий Карди, абсолютно не похожий на папашу внешне, но доставляющий проблем втрое от своего почтенного родителя. Рядом потирал руки довольный, как кот в сметанной крынке, следователь.
Мальчишка был все еще бледен до прозелени и норовил спрятаться за телохранителя, но отвечал на вопросы офицера вежливо и ровно, вызывая у немолодых, в основном, зрителей сочувствие пополам с родительским инстинктом. За идеально обставленной сценой чувствовалась рука опытного кукловода.
Эйомина разрывало от желания проклясть насмерть неведомого мерзавца, но личный опыт и недавние события заставили ограничиться мысленными пожеланиями без магической компоненты. И нет, это не трусость. Просто... Поосторожнее надо быть. Разведать все как следует.
Маркиз секунду поколебался, а потом пристроился неподалеку от мальчишки. Поприветствовать лордов можно будет и отсюда.
Здание Совета, покрытое изнутри удивительными фресками от пола до самых парусов сводчатого потолка, произвело на Вэра неизгладимое впечатление. Рисованные истории простых жителей и древних героев перетекали со стены на стену, увлекая вглубь дома, не давали оторвать взгляд, только этим можно объяснить то, что следователь Канхар сумел подобраться незамеченным на расстояние приветствия. А потом сбегать было уже поздно.
— Рад вас видеть, юноша! — Поприветствовал офицер с такой улыбкой, что наследник Карди без дополнительных слов понял — его не просто ждали, а прямо-таки заждались. — Судя по тому, что на Совет вы пришли, вам уже лучше, и говорить вы можете. Не так ли?
— Да, конечно, господин офицер, — чуть более кисло, чем следовало бы, отозвался самый законопослушный подданный Его величества. Интересно, почему прадедушка заранее внимание не привлек? Специально же вместе пошел, чтобы бдить и им с Дешем подсказывать! — Я слышал, что вы приходили ко мне вчера и позавчера, но, к сожалению, чувствовал себя слишком плохо, чтобы принимать гостей. Теперь же все в порядке. Готов ответить на все вопросы.
Запрет на посещение "пострадавшего малыша" озвучивал герцог Эгайд, полноправный хозяин собственного дома, гость которого пострадал, поэтому даже сам Эстрери оказался не в силах выбить разрешение на допрос наследника. Вот если бы Карди обвиняемым был, или хотя бы подозреваемым... Пробиться же к больному ребенку, пускай и являющемуся главным свидетелем преступления, сквозь герцогскую заботу оказалось невозможно.
А самым ценным для Оввера во всей этой ситуации оказалось то, что Эгайд согласился помогать, не задав ни одного дополнительного вопроса. Только посмотрел на Деша, пришедшего с просьбой, долгим взглядом, и понятливо покивал.
Что он там себе понял, для сквайра и призрака оставалось загадкой. Помог и ладно.
Канхар ситуацией был недоволен, но и подозрительного ничего не находил — как ни крути, а длительная кровопотеря не могла пройти бесследно для столь юного организма. Мог и вовсе не выжить, между прочим. Не удивительно, что опекуны решили подстраховаться с лечением и покоем. Небось, после Совета опять под замок в компании целителя посадят, так что надо пользоваться моментом.
— Славно, даже очень. — Следователь приобнял мальчишку за плечо, отводя с середины зала ожидания поближе к окну (и не на проходе, и лицо допрашиваемого видно лучше), и заботливо поинтересовался, — память ведь у вас не пострадала? Сможете мне рассказать, что произошло, и кто вас из дома выманил? Почему вы за ним пошли? Или не выманивал, а прямо в доме атаковал?
Квадратное лицо следователя, расчерченное на ромбы тенями от оконного переплета, излучало такое непередаваемое участие и заботу, что Вэру захотелось на всякий случай попятиться.
А еще хотелось не болтать самому, а расспросить о том, как идет расследование, что по поводу произошедшего думает барон Эстрери и есть ли уже подозреваемые (самый главный вопрос — кто?!). Но страх выдать себя неосторожным словом перевесил, поэтому Ивиэр задумчиво наморщил нос и качнулся с пятки на носок. Недавние события все еще живо стояли перед глазами, а при малейшем напоминании живо лезли вперед со всеми подробностями.
— Я сейчас сам не пронимаю, как согласился, — наконец, от души признался Карди, имея в виду, конечно, не спасение девчонки, поправившейся, к слову, после ритуала быстрее, чем Ивиэр, а то, что было после. — Явилось, понимаете, какое-то прозрачное лицо, велело следовать за ним, и я, как дурак, поперся, сам не знаю куда. Я ведь даже не знал раньше, что в заднем заборе калитка эта несчастная есть! И в круг этот, на земле нарисованный, сам зашел, как баран на веревочке, а потом оп, и ваш маг меня уже наружу вынимает. Как такое может быть? Я ведь не хотел, чтобы меня в жертву приносили!
Ребенок с изумлением и возмущением уставился следователю в глаза, невидимый Оввер одобрительно улыбнулся, а Канхар почувствовал, как расслабляется хмурая складка между бровями, стойко державшаяся там два дня. Была у него мыслишка, что покушение сам Эгайд устроил, но хозяин дома, пользующийся полным доверием гостя, нашел бы более надежный способ обработать жертву, чем ментальный поводок.
