— Да с чего ты взял? — Отвлечь его надо, пока он по широте душевной тут всё не разнёс, вон, как глазами сверкает.
— На амулет свой посмотри!
Родрих взял свой кулон, и мысленно потянулся к выгравированной на нём руне. Где происходит непотребство? В ответ вместо тонкого путеводного луча мысленному взору предстала круговая волна, исходящая от амулета, и охватывающая собой весь город, и его ближайшие окрестности.
— Вот Шаркрайх! Рассеивающим куполом прикрылся! Значит что-то масштабное начал.
— Ага, — воин зло хохотнул, — Помнишь, что нам из Нилхоры докладывали? Начали они, а мы помешать не успели.
— Успеем ещё. — Родрих кивнул бойцам, вытеснил друга в коридор, и на бегу успокаивающе кивнул нескольким сонным постояльцам, испуганно выглянувшим в коридор. — Серьёзные ритуалы быстро не проведёшь, иначе он и силы тратить на полог не стал бы.
Услышав слово «ритуалы», и сопоставив его с группой разномастно одетых людей с воинской выправкой, свидетели испарились.
— И как ты предлагаешь его искать? Город велик, и окрестности у него обширны. Предлагаешь все дома по очереди обыскивать?
— Полагаю, с моей помощью. — Хатлах, явившийся позже всех, первым выскочил на улицу. — Если я окажусь хотя бы на расстоянии в пол квартала от места колдовства, я его засеку.
Родрих молча кивнул, и пинком, как недавно Ларрех табуретку, загнал в дальний угол сознания мысль о том, что даже так прочёсывание города займёт не меньше половины суток, а значит, успеть вовремя они смогут, только если наткнутся на Тёмного случайно. Но не сидеть же, сложа руки? Как успел понять Родрих, сам собой этот мерзавец вряд ли помрёт.
У замка наместника Хатлах к чему-то прислушался, и покачал головой.
Что ж, никто не говорил, что всё будет просто. Родрих на миг задумался, и распорядился.
— Прочёсываем Призамковый район, потом Большекупеческий, и дальше по спирали.
Перебирающий амулеты Хатлах поднял голову.
— Может, точечно проверить — казармы, городские склады, и так далее?
— Нет, наместник не стал бы устраивать запрещённый ритуал в общественных местах. Хоть он тут и хозяин, хоть и ночь сейчас, но всё равно. Такие вещи стоит держать в тайне даже от верных соратников. Скорее всего, действо происходит либо дома у кого-то особо доверенного, либо там, где по ночам в здравом уме не ходят. Чем метаться из одного конца города в другой, лучше проверить всё по порядку.
Отряд молча и стремительно заскользил по ночным улицам, стараясь не попадаться на глаза патрулям.
***
Когда через полтора часа после начала призыва вокруг огненной руны начал собираться туман, а инквизиторы так и не появились, я начал подозревать, что выиграл всё-таки Тёмный. Главное, чтобы Ивэлия сюда не сунулась, тогда её и Селрих не защитит. Да и не факт, что станет защищать.
Лежать, и ожидать появления обозлённого призывом духа, жаждущего уничтожить того, чьей силой он был призван, было… скажем так, не очень приятно. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть через горло, и не сделало этого только потому, что в этом самом горле плотно застрял комок. Нет, так не пойдёт! Магических сил осталось совсем немного, но всё равно больше, чем ничего. Я с трудом заставил себя расслабить скрученные нервной судорогой мышцы, отрешился от бормотания Тёмного, и начал потихоньку стягивать оставшуюся у меня магию в кулак.
***
Отряд был уже почти на границе между районом благородных и районами зажиточных горожан, когда наперерез Хатлаху из переулка метнулась перепуганная хрупкая девушка.
Инквизитор, сдавленно ругнувшись, придержал потерявшую равновесие бегунью под локоть.
— Осторожнее, леди.
А ведь и вправду, леди. И не из бедных. Родрих прислушался, но ни сопровождающих, положенных ей по статусу, ни погони так и не услышал.
Фаэта оглядела мужчин слегка безумными, полными слёз глазами, и неожиданно спросила.
— Вы инквизиторы? — Собиравшийся скомандовать продолжение движения Хатлах едва заметно дрогнул, но девушке этого хватило. — Вы инквизиторы, я знаю. Помогите! — Видя, что лица окружающих посуровели, она быстро заговорила. — Мой жених — заклинатель. Сегодня пришли люди наместника, с ними какой-то незнакомый фэт, скрутили его при помощи амулета, и увели.
— Подробнее. — Родрих подобрался, как перед броском. Жертва? Многие сложные ритуалы запретной магии требуют присутствия жертвы-одарённого. — Когда именно это было?
Девушка сморгнула набежавшую слезу.
— Три часа назад. Повезли в замок наместника.
Хатлах нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Мы там уже были. Если бы ритуал проходил там, я бы почувствовал.
Родрих утвердительно кивнул, но леди упрямо впилась взглядом в заклинателя.
— И под землёй почувствуете? На три яруса подземелий?
Хатлах растерянно посмотрел на Родриха. Перевода такой взгляд не требовал. Что требовалось, так это прояснить одну мелочь.
— Откуда вы знаете, где он? Неужели сами видели?
Леди гордо выпрямилась, и зажгла над открытой ладонью «светлячок».
— Да видела. Я тоже заклинательница, и смогла определить, где он находится. Показать короткую дорогу?
Тащить молоденькую девушку в бой было совершенно неразумно, и абсолютно непорядочно, но дорога каждая секунда. Родрих прожёг заклинательницу взглядом.
— Вперёд не лезть, не отставать, бойцам не мешать. Во время драки — спрятаться и не высовываться. Слушаться во всём. Ясно?
***
Угнаться за спешащими воинами оказалось не так-то просто, но Ивэлия изо всех сил старалась не отставать. Ну да это ничего, главное, что она их всё-таки догнала, и предупредила, теперь они и сами смогут найти Киорсаха, разве что в подземелье немножко поплутают. А может, и нет. Кто их знает, какие у них амулеты?
Когда из замка наместника явился слуга, и выслушавший сообщение Родрих умчался прямо из-за стола, даже не вспомнив про стынущий ужин, сердце Ивэлии кольнуло нехорошее предчувствие.
Едва за дядюшкиной каретой закрылись ворота, она встала из-за стола.
— Лими, пойдём, у меня нет аппетита.
Гувернантка оторвалась от созерцания кусочка улицы, видневшегося в окне, и отложила салфетку.
— Раз так, может быть, займёмся «приворотом»? Самое подходящее время, на мой взгляд.
Дамы, провожаемые любопытными взглядами слуг, спустились в чулан, и Талимия плотно притворила дверь. Надо будет распорядиться, чтобы плотник щеколду приделал. Или уже не надо? Сегодня поздно, а завтра, если предчувствие не обманывает, будет уже не нужно.
Ивэлия осторожно разожгла жаровню, и прошептала активирующее заклинание. Какое счастье, что Киорсах придумал оставить для неё окно! Сидеть дома, и волноваться было бы невыносимо.
Рядом, шелестя юбками, присела Талимия, и рассеяно устремила взгляд в клубы пара. Тоже переживает, поняла Ивэлия, хотя и старается этого не показать. Она же добрая, хоть и ругается на Киорсаха, но не потому, что зла ему желает, а потому что за неё, свою подопечную волнуется.
Наконец, пар сформировался в картинку, и Ивэлия испуганно ойкнула. Сквозь «окно» было видно, как по двору замка наместника двое стражников тащат носилки с крепко привязанным к ним фэтом Киорсахом, а чуть позади вышагивает откровенно довольный фэт Файраг.
Возникший в поле зрения наместник что-то сказал, и сделал нетерпеливый жест рукой, от чего воины сменили направление, и вскоре уже спускались по узкой лестнице в подвал.
Ивэлия припомнила управляющие слова, которые заставил её вчера зазубрить Киорсах, и попыталась осмотреться.
— Дядюшки не видно.
— Не добрался ещё. Лошади у него хорошие, но летать пока не могут.
— Лими, как ты можешь сейчас шутить?! Фэта Киорсаха поймали, неизвестно что делать будут, а ты!..
Ивэлия задохнулась, от безысходности и негодования, а гувернантка невозмутимо поправила выбившийся из причёски локон.
— Думаю, что с ним будут делать, нам как раз известно, сами помогали всё готовить. Сама посуди — он уже продемонстрировал свою способность сбегать откуда угодно, так что держать его долго опасно. С другой стороны, этим… заговорщикам, — последнее слова гувернантка произнесла с непередаваемой интонацией, — нужно как можно скорее провести ритуал. Как видишь, всё идёт по плану, просто немного раньше срока. Не переживай так за него, он всё предусмотрел.
— Да. — Ивэлия невольно покраснела под усмешливым взглядом гувернантки, и это странным образом помогло взять себя в руки. — А я прослежу, чтобы всё прошло как надо.
Смотреть на Тёмного, неторопливо покрывающего жертвенник, с лежащим на нём Киорсахом, странными символами было жутко, но Ивэлия не осмеливалась отвести взгляд. Тем более странно было, что появление новых действующих лиц первой заметила Лими. Услышав шипение гувернантки «Явились, упыри подзаборные» она перестала всматриваться в вязь символов, и подняла взгляд. Дядюшка и наместник изумлённо смотрели на пленника.
А потом Талимии показалось, что она ослышалась, или неверно поняла. Маг? Фэт Киорсах — маг?
— Иви… Он говорит правду?
— Да. — Подопечная вовсе не выглядела потрясённой. — Он знает слишком много для заклинателя, и слишком спокойно делится секретами. Ну, и в рассказах о его обучении иногда что-то такое мелькало. Он осторожен был, чтобы лишнего не сказать, но всё равно иногда проскальзывали непонятные вещи.
— Не замечала. — Талимия вытянула шею, чтобы из-за плеча Тёмного ещё раз взглянуть на старого знакомого новыми глазами. Нет, ничего не изменилось. Всё такой же худой и сероглазый мальчишка. Ореола мудрости и могущества, который должен окружать любого уважающего себя мага, не появилось. Вруны эти менестрели. Талимия облокотилась на ларь, и устало потёрла переносицу. И баллады у них дурацкие. Про отважных рыцарей с принцессами она уж давно слушать не может, а теперь, наверное, и про магов тоже. Каждый раз вместо могучего белобородого чародея, способного движением брови испепелить город, будет представляться этот шкет, прикрученный к жертвеннику, и разрисованный колдовскими знаками, как тогрэсское блюдо — цветами. Как можно настолько не разбираться в том, о чём поёшь?
Когда ритуал подошёл ко второй части, и Тёмный начал взывание, Ивэлия подобралась, ожидая вот-вот увидеть врывающихся в подвал грозных инквизиторов, но минуты шли, а никто так и не объявлялся.
Сколько можно! Скоро щель в пространстве формироваться начнёт, а их где-то носит!
— Лими, помнишь, Киорсах упоминал, что рассеивающий купол мешает отследить точное место проведения ритуала? — Дождавшись неуверенного кивка гувернантки, Ивэлия встала. — Если Тёмный воспользовался им и в этот раз, то инквизиторы могут искать его ещё долго. Я пойду, и немного им помогу. Нет. Ты останешься здесь. И будешь следить за происходящим. И рассказывать об этом мне. Я дам тебе ту заговоренную на подслушивание монетку, которая сейчас лежит в комнате дядюшки. Вторая — у меня. Сделаешь?
— Да. — Благородная девица не должна выходить на улицу без сопровождения, да ещё и ночью, но птенчик недурственно освоила те заклинания, которые показал ей этот… маг, защитить себя от бандитов сумеет. Да и момент для соблюдения этикета не подходящий. — Сделаю.
***
Не предусмотренная ритуалом вспышка света разрезала тонкую вязь призывающих заклинаний как раз когда я раздумывал, как применить те крохи магии, что удалось наскрести, с максимальной эффективностью.
Тёмный стремительно обернулся, и вскинул затянутые в грубые перчатки руки в защитном жесте, но второй удар предназначался не ему. Горячая волна прокатилась по жертвеннику, обжигая кожу, и лишая отступника заёмной магии. А вот третий удар пришёлся по дезориентированному Тёмному, пытающемуся перенастроиться на новый баланс силы. Защиту не пробил, но отбросил куда-то за пределы моего поля зрения. Дворяне, наплевав на строжайшее предупреждение, что ритуал нельзя прерывать, сыпанули в разные стороны, и заметались, стараясь не попасть под шальное заклятье. Я бы с удовольствием присоединился к общему веселью, но верёвки не давали подняться, а имеющейся магии хватило только на жидкую защиту от откатов заклинаний — совершенно необходимая вещь, когда лежишь как раз посередине меду сражающимися магами. Видно мне было мало, но два просвистевших над головой заклятья ощутились вполне отчётливо, а потом, судя по скрутившей боли, Тёмный выпустил в Мир запретную магию.
Я почувствовал, как инквизиторы отпрянули, и, извернувшись, посмотрел в сторону Файрага. Что ж, эта атака избавила Тёмного от долгого и мучительного процесса утраты разума. Тщательно отодвигаемое им безумие накрыло отступника мгновенно. Но, судя по реакции одного из амулетов, которые Тёмный не пожелал снять перед началом ритуала вопреки технике безопасности, он такую возможность предусмотрел, и становиться причиной гибели провинции не собирался. Короткая вспышка пламени специфического оттенка, и фэт Файраг умер. Жаль, что, вопреки его надеждам, это не помогло. Тело, лишённое жизни, осталось стоять, пронизанное магическими потоками. Из остекленевших глаз выплёскивалась сила, которую больше некому было контролировать, тело, видимое сквозь прорехи в расползающейся одежде, корёжилось и скручивалось без какой-либо системы. Попавшие под волны чуждой силы люди кричали, двое изломанными куклами валялись в луже крови на полу. Пухлый заговорщик с франтовато закрученными усами тщетно пытался отползти подальше от бывшего союзника, но ноги, превратившиеся не то в два щупальца, не то в два лишённых чешуи змеиных хвоста, бессильно извивались, увязая в текущем под воздействием магии камне.
В этом океане безумствующей силы было два островка относительного спокойствия: я лежал прямо напротив Тёмного, и изо всех сил, в который раз за последние два месяца выжигая себе ауру, держал щит, который почти защищал меня от волн магии. Второй образовали инквизиторы, которые готовились именно к такому развитию событий, а потому восприняли безумство мага с философским спокойствием. Готов спорить, что пока половина из них держит оборону, другая не мешкая, но и без лишней суеты, готовит ответный удар.
Профессионалы, наконец-то добравшиеся до изворотливого врага, растягивать удовольствие не стали. Едва я успел подумать, что ещё немного, и Мастеру с Ивэлией придётся привыкать к тому, что у меня отросли клешни или хвост, как подвал на мгновение погрузился в густую, вязкую темноту, а когда факелы вновь осветили помещение, на том месте, где стоял Файраг, обнаружилось только бурое пятно непонятных очертаний. Спустя удар сердца со стороны инквизиторов раздалось шевеление, у меня над головой пролетел амулет, и шлёпнулся в центр пятна. Тоже не любят «вручную» чистить. А может и не умеют, не маги всё-таки.
Давление на щит сразу ослабло, чудом сохранившимся истинным зрением я видел ленты силы, медленно втягивающиеся в закрученную спиралью серебряную раковину. Дождавшись, когда пол перестанет зыбко дрожать под ногами, инквизиторы сняли щиты, и главный тут же принялся раздавать указания.
— На амулет свой посмотри!
Родрих взял свой кулон, и мысленно потянулся к выгравированной на нём руне. Где происходит непотребство? В ответ вместо тонкого путеводного луча мысленному взору предстала круговая волна, исходящая от амулета, и охватывающая собой весь город, и его ближайшие окрестности.
— Вот Шаркрайх! Рассеивающим куполом прикрылся! Значит что-то масштабное начал.
— Ага, — воин зло хохотнул, — Помнишь, что нам из Нилхоры докладывали? Начали они, а мы помешать не успели.
— Успеем ещё. — Родрих кивнул бойцам, вытеснил друга в коридор, и на бегу успокаивающе кивнул нескольким сонным постояльцам, испуганно выглянувшим в коридор. — Серьёзные ритуалы быстро не проведёшь, иначе он и силы тратить на полог не стал бы.
Услышав слово «ритуалы», и сопоставив его с группой разномастно одетых людей с воинской выправкой, свидетели испарились.
— И как ты предлагаешь его искать? Город велик, и окрестности у него обширны. Предлагаешь все дома по очереди обыскивать?
— Полагаю, с моей помощью. — Хатлах, явившийся позже всех, первым выскочил на улицу. — Если я окажусь хотя бы на расстоянии в пол квартала от места колдовства, я его засеку.
Родрих молча кивнул, и пинком, как недавно Ларрех табуретку, загнал в дальний угол сознания мысль о том, что даже так прочёсывание города займёт не меньше половины суток, а значит, успеть вовремя они смогут, только если наткнутся на Тёмного случайно. Но не сидеть же, сложа руки? Как успел понять Родрих, сам собой этот мерзавец вряд ли помрёт.
У замка наместника Хатлах к чему-то прислушался, и покачал головой.
Что ж, никто не говорил, что всё будет просто. Родрих на миг задумался, и распорядился.
— Прочёсываем Призамковый район, потом Большекупеческий, и дальше по спирали.
Перебирающий амулеты Хатлах поднял голову.
— Может, точечно проверить — казармы, городские склады, и так далее?
— Нет, наместник не стал бы устраивать запрещённый ритуал в общественных местах. Хоть он тут и хозяин, хоть и ночь сейчас, но всё равно. Такие вещи стоит держать в тайне даже от верных соратников. Скорее всего, действо происходит либо дома у кого-то особо доверенного, либо там, где по ночам в здравом уме не ходят. Чем метаться из одного конца города в другой, лучше проверить всё по порядку.
Отряд молча и стремительно заскользил по ночным улицам, стараясь не попадаться на глаза патрулям.
***
Когда через полтора часа после начала призыва вокруг огненной руны начал собираться туман, а инквизиторы так и не появились, я начал подозревать, что выиграл всё-таки Тёмный. Главное, чтобы Ивэлия сюда не сунулась, тогда её и Селрих не защитит. Да и не факт, что станет защищать.
Лежать, и ожидать появления обозлённого призывом духа, жаждущего уничтожить того, чьей силой он был призван, было… скажем так, не очень приятно. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть через горло, и не сделало этого только потому, что в этом самом горле плотно застрял комок. Нет, так не пойдёт! Магических сил осталось совсем немного, но всё равно больше, чем ничего. Я с трудом заставил себя расслабить скрученные нервной судорогой мышцы, отрешился от бормотания Тёмного, и начал потихоньку стягивать оставшуюся у меня магию в кулак.
***
Отряд был уже почти на границе между районом благородных и районами зажиточных горожан, когда наперерез Хатлаху из переулка метнулась перепуганная хрупкая девушка.
Инквизитор, сдавленно ругнувшись, придержал потерявшую равновесие бегунью под локоть.
— Осторожнее, леди.
А ведь и вправду, леди. И не из бедных. Родрих прислушался, но ни сопровождающих, положенных ей по статусу, ни погони так и не услышал.
Фаэта оглядела мужчин слегка безумными, полными слёз глазами, и неожиданно спросила.
— Вы инквизиторы? — Собиравшийся скомандовать продолжение движения Хатлах едва заметно дрогнул, но девушке этого хватило. — Вы инквизиторы, я знаю. Помогите! — Видя, что лица окружающих посуровели, она быстро заговорила. — Мой жених — заклинатель. Сегодня пришли люди наместника, с ними какой-то незнакомый фэт, скрутили его при помощи амулета, и увели.
— Подробнее. — Родрих подобрался, как перед броском. Жертва? Многие сложные ритуалы запретной магии требуют присутствия жертвы-одарённого. — Когда именно это было?
Девушка сморгнула набежавшую слезу.
— Три часа назад. Повезли в замок наместника.
Хатлах нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Мы там уже были. Если бы ритуал проходил там, я бы почувствовал.
Родрих утвердительно кивнул, но леди упрямо впилась взглядом в заклинателя.
— И под землёй почувствуете? На три яруса подземелий?
Хатлах растерянно посмотрел на Родриха. Перевода такой взгляд не требовал. Что требовалось, так это прояснить одну мелочь.
— Откуда вы знаете, где он? Неужели сами видели?
Леди гордо выпрямилась, и зажгла над открытой ладонью «светлячок».
— Да видела. Я тоже заклинательница, и смогла определить, где он находится. Показать короткую дорогу?
Тащить молоденькую девушку в бой было совершенно неразумно, и абсолютно непорядочно, но дорога каждая секунда. Родрих прожёг заклинательницу взглядом.
— Вперёд не лезть, не отставать, бойцам не мешать. Во время драки — спрятаться и не высовываться. Слушаться во всём. Ясно?
***
Угнаться за спешащими воинами оказалось не так-то просто, но Ивэлия изо всех сил старалась не отставать. Ну да это ничего, главное, что она их всё-таки догнала, и предупредила, теперь они и сами смогут найти Киорсаха, разве что в подземелье немножко поплутают. А может, и нет. Кто их знает, какие у них амулеты?
Когда из замка наместника явился слуга, и выслушавший сообщение Родрих умчался прямо из-за стола, даже не вспомнив про стынущий ужин, сердце Ивэлии кольнуло нехорошее предчувствие.
Едва за дядюшкиной каретой закрылись ворота, она встала из-за стола.
— Лими, пойдём, у меня нет аппетита.
Гувернантка оторвалась от созерцания кусочка улицы, видневшегося в окне, и отложила салфетку.
— Раз так, может быть, займёмся «приворотом»? Самое подходящее время, на мой взгляд.
Дамы, провожаемые любопытными взглядами слуг, спустились в чулан, и Талимия плотно притворила дверь. Надо будет распорядиться, чтобы плотник щеколду приделал. Или уже не надо? Сегодня поздно, а завтра, если предчувствие не обманывает, будет уже не нужно.
Ивэлия осторожно разожгла жаровню, и прошептала активирующее заклинание. Какое счастье, что Киорсах придумал оставить для неё окно! Сидеть дома, и волноваться было бы невыносимо.
Рядом, шелестя юбками, присела Талимия, и рассеяно устремила взгляд в клубы пара. Тоже переживает, поняла Ивэлия, хотя и старается этого не показать. Она же добрая, хоть и ругается на Киорсаха, но не потому, что зла ему желает, а потому что за неё, свою подопечную волнуется.
Наконец, пар сформировался в картинку, и Ивэлия испуганно ойкнула. Сквозь «окно» было видно, как по двору замка наместника двое стражников тащат носилки с крепко привязанным к ним фэтом Киорсахом, а чуть позади вышагивает откровенно довольный фэт Файраг.
Возникший в поле зрения наместник что-то сказал, и сделал нетерпеливый жест рукой, от чего воины сменили направление, и вскоре уже спускались по узкой лестнице в подвал.
Ивэлия припомнила управляющие слова, которые заставил её вчера зазубрить Киорсах, и попыталась осмотреться.
— Дядюшки не видно.
— Не добрался ещё. Лошади у него хорошие, но летать пока не могут.
— Лими, как ты можешь сейчас шутить?! Фэта Киорсаха поймали, неизвестно что делать будут, а ты!..
Ивэлия задохнулась, от безысходности и негодования, а гувернантка невозмутимо поправила выбившийся из причёски локон.
— Думаю, что с ним будут делать, нам как раз известно, сами помогали всё готовить. Сама посуди — он уже продемонстрировал свою способность сбегать откуда угодно, так что держать его долго опасно. С другой стороны, этим… заговорщикам, — последнее слова гувернантка произнесла с непередаваемой интонацией, — нужно как можно скорее провести ритуал. Как видишь, всё идёт по плану, просто немного раньше срока. Не переживай так за него, он всё предусмотрел.
— Да. — Ивэлия невольно покраснела под усмешливым взглядом гувернантки, и это странным образом помогло взять себя в руки. — А я прослежу, чтобы всё прошло как надо.
Смотреть на Тёмного, неторопливо покрывающего жертвенник, с лежащим на нём Киорсахом, странными символами было жутко, но Ивэлия не осмеливалась отвести взгляд. Тем более странно было, что появление новых действующих лиц первой заметила Лими. Услышав шипение гувернантки «Явились, упыри подзаборные» она перестала всматриваться в вязь символов, и подняла взгляд. Дядюшка и наместник изумлённо смотрели на пленника.
А потом Талимии показалось, что она ослышалась, или неверно поняла. Маг? Фэт Киорсах — маг?
— Иви… Он говорит правду?
— Да. — Подопечная вовсе не выглядела потрясённой. — Он знает слишком много для заклинателя, и слишком спокойно делится секретами. Ну, и в рассказах о его обучении иногда что-то такое мелькало. Он осторожен был, чтобы лишнего не сказать, но всё равно иногда проскальзывали непонятные вещи.
— Не замечала. — Талимия вытянула шею, чтобы из-за плеча Тёмного ещё раз взглянуть на старого знакомого новыми глазами. Нет, ничего не изменилось. Всё такой же худой и сероглазый мальчишка. Ореола мудрости и могущества, который должен окружать любого уважающего себя мага, не появилось. Вруны эти менестрели. Талимия облокотилась на ларь, и устало потёрла переносицу. И баллады у них дурацкие. Про отважных рыцарей с принцессами она уж давно слушать не может, а теперь, наверное, и про магов тоже. Каждый раз вместо могучего белобородого чародея, способного движением брови испепелить город, будет представляться этот шкет, прикрученный к жертвеннику, и разрисованный колдовскими знаками, как тогрэсское блюдо — цветами. Как можно настолько не разбираться в том, о чём поёшь?
Когда ритуал подошёл ко второй части, и Тёмный начал взывание, Ивэлия подобралась, ожидая вот-вот увидеть врывающихся в подвал грозных инквизиторов, но минуты шли, а никто так и не объявлялся.
Сколько можно! Скоро щель в пространстве формироваться начнёт, а их где-то носит!
— Лими, помнишь, Киорсах упоминал, что рассеивающий купол мешает отследить точное место проведения ритуала? — Дождавшись неуверенного кивка гувернантки, Ивэлия встала. — Если Тёмный воспользовался им и в этот раз, то инквизиторы могут искать его ещё долго. Я пойду, и немного им помогу. Нет. Ты останешься здесь. И будешь следить за происходящим. И рассказывать об этом мне. Я дам тебе ту заговоренную на подслушивание монетку, которая сейчас лежит в комнате дядюшки. Вторая — у меня. Сделаешь?
— Да. — Благородная девица не должна выходить на улицу без сопровождения, да ещё и ночью, но птенчик недурственно освоила те заклинания, которые показал ей этот… маг, защитить себя от бандитов сумеет. Да и момент для соблюдения этикета не подходящий. — Сделаю.
***
Не предусмотренная ритуалом вспышка света разрезала тонкую вязь призывающих заклинаний как раз когда я раздумывал, как применить те крохи магии, что удалось наскрести, с максимальной эффективностью.
Тёмный стремительно обернулся, и вскинул затянутые в грубые перчатки руки в защитном жесте, но второй удар предназначался не ему. Горячая волна прокатилась по жертвеннику, обжигая кожу, и лишая отступника заёмной магии. А вот третий удар пришёлся по дезориентированному Тёмному, пытающемуся перенастроиться на новый баланс силы. Защиту не пробил, но отбросил куда-то за пределы моего поля зрения. Дворяне, наплевав на строжайшее предупреждение, что ритуал нельзя прерывать, сыпанули в разные стороны, и заметались, стараясь не попасть под шальное заклятье. Я бы с удовольствием присоединился к общему веселью, но верёвки не давали подняться, а имеющейся магии хватило только на жидкую защиту от откатов заклинаний — совершенно необходимая вещь, когда лежишь как раз посередине меду сражающимися магами. Видно мне было мало, но два просвистевших над головой заклятья ощутились вполне отчётливо, а потом, судя по скрутившей боли, Тёмный выпустил в Мир запретную магию.
Я почувствовал, как инквизиторы отпрянули, и, извернувшись, посмотрел в сторону Файрага. Что ж, эта атака избавила Тёмного от долгого и мучительного процесса утраты разума. Тщательно отодвигаемое им безумие накрыло отступника мгновенно. Но, судя по реакции одного из амулетов, которые Тёмный не пожелал снять перед началом ритуала вопреки технике безопасности, он такую возможность предусмотрел, и становиться причиной гибели провинции не собирался. Короткая вспышка пламени специфического оттенка, и фэт Файраг умер. Жаль, что, вопреки его надеждам, это не помогло. Тело, лишённое жизни, осталось стоять, пронизанное магическими потоками. Из остекленевших глаз выплёскивалась сила, которую больше некому было контролировать, тело, видимое сквозь прорехи в расползающейся одежде, корёжилось и скручивалось без какой-либо системы. Попавшие под волны чуждой силы люди кричали, двое изломанными куклами валялись в луже крови на полу. Пухлый заговорщик с франтовато закрученными усами тщетно пытался отползти подальше от бывшего союзника, но ноги, превратившиеся не то в два щупальца, не то в два лишённых чешуи змеиных хвоста, бессильно извивались, увязая в текущем под воздействием магии камне.
В этом океане безумствующей силы было два островка относительного спокойствия: я лежал прямо напротив Тёмного, и изо всех сил, в который раз за последние два месяца выжигая себе ауру, держал щит, который почти защищал меня от волн магии. Второй образовали инквизиторы, которые готовились именно к такому развитию событий, а потому восприняли безумство мага с философским спокойствием. Готов спорить, что пока половина из них держит оборону, другая не мешкая, но и без лишней суеты, готовит ответный удар.
Профессионалы, наконец-то добравшиеся до изворотливого врага, растягивать удовольствие не стали. Едва я успел подумать, что ещё немного, и Мастеру с Ивэлией придётся привыкать к тому, что у меня отросли клешни или хвост, как подвал на мгновение погрузился в густую, вязкую темноту, а когда факелы вновь осветили помещение, на том месте, где стоял Файраг, обнаружилось только бурое пятно непонятных очертаний. Спустя удар сердца со стороны инквизиторов раздалось шевеление, у меня над головой пролетел амулет, и шлёпнулся в центр пятна. Тоже не любят «вручную» чистить. А может и не умеют, не маги всё-таки.
Давление на щит сразу ослабло, чудом сохранившимся истинным зрением я видел ленты силы, медленно втягивающиеся в закрученную спиралью серебряную раковину. Дождавшись, когда пол перестанет зыбко дрожать под ногами, инквизиторы сняли щиты, и главный тут же принялся раздавать указания.
