Юнь Фэн силился оторвать от себя Фернандо, но сил у него было гораздо меньше – события последних суток окончательно его вымотали. Сначала Чан Ли, теперь Лаура… Так, может, нет смысла бороться? Смерть все равно рано или поздно настигнет каждого, никому не избежать ее цепких объятий. Может, стоит уйти к Чан Ли, пока он еще молод, как она?..
Сознание подернулось дымкой, свет постепенно гас. Цзинь расслабился, руки бессильно упали на асфальт. Да, так будет лучше. Вечный покой. Больше никакой боли. Никаких трупов, органов и тошнотворного запаха, к которому он до сих пор не привык.
Только пустота, где его ждет любимая Чан Ли…
Внезапно свет вернулся. В легкие ворвался воздух, и Юнь Фэн закашлялся. Никто больше не сжимал ему горло, улица была пуста. Только дождь барабанил по асфальту.
Свет в доме Фернандо Ариаса погас.
– Ужас какой, – пробормотал Даниэль, зябко кутаясь в куртку – ему вдруг показалось, что в клубе похолодало. – Даже не представляю, каково это… Он потерял дочь, потому что удача от него отвернулась … Вот откуда его зацикленность… Погодите, он и тогда был азартным игроком? Или это началось после смерти Лауры…
И тут Амадео осенило.
– Не смерти. Пропажи.
– Что? – Даниэль захлопал глазами, оторвавшись от нити своих рассуждений. – Но она же умерла, мсье Цзинь так сказал…
– Да, – кивнул тот. – Я в этом уверен. Она была мертва.
– Ты уверен, но вот Себастьян – нет. Ты уехал в ту же ночь и понятия не имеешь, что стало с телом, так?
– Полагаю, отец забрал ее, – неуверенно протянул Цзинь, кашлянув в кулак. – Во всяком случае, на его месте я бы сделал именно так…
– Да любой отец пришел бы за своим ребенком, даже зная, что попадется полиции! – пробасил Дэвид. – Если он этого не сделал, что ж это за папаша-то такой?
– Простите, что перебиваю, – вмешался Цяо Синь, – но тело осталось в морге. Я знаю, поскольку Трэвис был там. Спрятался в шкафчик, куда нормальный мужик не влезет, а потом, когда все стихло, свалил. Если бы кто забрал труп, он бы заметил.
– Трэвис видел там Арройо, – перебил Амадео. – Или, скорее, слышал. Он упоминал, что во время облавы кто-то приходил в морг. Трэвис посчитал, что полиция, но… Так вот в чем была суть сделки с Марией Альварес! О боже. – Он закрыл лицо ладонями. – Быть того не может.
– Что? Что такое? – Даниэль нетерпеливо заерзал.
– Себастьян считает, что его дочь все еще жива, – сказал Амадео, запустив пальцы в волосы. – И попросил Марию ее отыскать.
Девочек выстроили вдоль стены ангара. Почти все они смотрели в пол, некоторые держались за руки, вцепившись в пальцы друг дружки так, будто тонули. Все они отправятся в долгое, долгое путешествие, но окончится оно для них по-разному. Самых симпатичных продадут в бордель, тех, что похуже, пустят под нож. Вон та, низенькая, с уродливым шрамом на пол-лица, уляжется на стол первой.
Себастьян неторопливо прохаживался вдоль шеренги, делая вид, что оценивает товар, но сердце бешено колотилось. Он мог лишь уповать на то, что сегодня его поиски подойдут к концу, и изо всех сил молил госпожу Удачу коснуться его хотя бы кончиками пальцев. Этого будет достаточно.
Восемь лет назад она отняла свою нежную ладонь прежде, чем он успел взять ее. В последнем, отчаянном рывке протянул руку вперед, но схватил лишь воздух.
Схватил пустоту там, где стояла Лаура.
Восемь лет он вымаливал прощение. Восемь лет шел на самые рискованные сделки, играл на самых высоких ставках, делал щедрые подношения сеньоре Суэрте, чтобы обратить на себя ее драгоценное внимание! И она благоволила ему! Помогла привлечь на свою сторону опытного бизнесмена, который наконец-то взялся за ум и перестал чинить препятствия бизнесу. Помогла избавиться от осколка прошлого, которого Себастьяну надо было убить еще там, в Китае. Она потворствовала ему во всем.
Осталось немного. Еще чуть-чуть благосклонности, и самое большое в его жизни желание наконец исполнится.
Он найдет то, что ищет. Не в этой партии, так в следующей. С каждым разом привозили все больше детей, похожих на Лауру – больше шансов, что среди них наконец окажется и она… Еще немного. Еще чуть-чуть.
Себастьян дошел до конца шеренги и, разочарованно вздохнув, остановился. И снова промашка. Развернувшись на каблуках, увидел стоящего в дверном проеме Ксавьера Санторо. Тот хмуро смотрел на девочек, затем отвел взгляд. Неужели его до сих пор что-то смущает? Подумать только.
– Здравствуйте, сеньор Санторо! – Несмотря на очередное разочарование, голос Себастьяна звучал бодро и чуть ли не весело. – Вы пунктуальны, как всегда.
– Почему вы назначили встречу здесь? – ровным голосом спросил Ксавьер, не глядя на сгрудившихся в углу детей. – Ресторан вас больше не устраивает?
– Слишком много лишних ушей, – отмахнулся Себастьян. Равнодушие партнера в очередной раз убедило его, что с прошлыми разногласиями покончено. Раньше Ксавьер руками и ногами открещивался от живого товара, но сейчас, похоже, эта проблема его не волновала. Впрочем, транспортировал он в основном запчасти, и у Себастьяна не выдавалось возможности проверить, рискнет ли Санторо повысить планку.
Но его, похоже, ничего не беспокоило. Вчера Себастьян получил очередной отчет и несколько благодарственных сообщений от реципиентов. Санторо делал свою работу великолепно.
Кивком пригласив Ксавьера следовать за ним, Себастьян вышел из ангара под обжигающее солнце. Сезон дождей должен был вот-вот начаться, и в воздухе стояла удушающая влажность, однако палило нещадно.
Он запрокинул голову и уставился в белое раскаленное небо.
– Благодаря вам мой товар беспрепятственно пересекает границу и прибывает к месту назначения в кондиционном состоянии.
Ксавьер кивнул и вынул из кармана пачку сигарет. Предложил Себастьяну, и тот с благодарностью взял одну.
– Я умею делать свою работу, – не скромничая, констатировал он. – Особенно когда меня никто и ничто не отвлекает.
– А как к этому относится ваш друг? – Себастьян прикурил от зажигалки Ксавьера и вернул ее владельцу.
– Никак. – Ксавьер выпустил дым и снова затянулся, прикрыв глаза в едва заметном проблеске наслаждения. – Он не лезет в мой бизнес, я не лезу в его.
– Надо же, – протянул Себастьян. – Раньше вы покрывали друг друга по всем фронтам, и никто не мог взять вас с поличным. Вам просто невозможно было ничего предъявить! А сейчас решили расстаться на такой ноте?
– В бизнесе дружеские чувства только мешают, – отрезал Ксавьер. – Больше никаких общих дел. Амадео принимает траффикинг слишком близко к сердцу. Дружба дружбой, но…
– …мухи отдельно от котлет, – закончил Себастьян и раздавил окурок каблуком.
– Совершенно верно. – Ксавьер на секунду нырнул в припаркованный у ангара автомобиль. – Держите. Это отчет за два дня.
– Поверить не могу! – всплеснул руками Себастьян. – Вы за это время успели что-то натворить?!
– Делал свою работу. – Ксавьер остался равнодушен к вспышке восхищения. – Кстати, – он мотнул головой в сторону ангара, – у меня есть знакомый, которого заинтересует как минимум половина из них.
Себастьян поднял глаза от отчета и озадаченно хмыкнул, оценив порыв Санторо и сочтя его добрым знаком – ведь он только что об этом думал.
– Раньше вы не слишком-то любили иметь дело с живым товаром.
– Надо двигаться дальше. – Ксавьер пожал плечами. – Впрочем, дело ваше, не смею чинить препоны на каналах поставок.
Он открыл дверцу машины.
– Погодите. – Себастьян заинтересованно смотрел на него. – Вы правда сможете их сбыть?
Ксавьер побарабанил пальцами по крыше автомобиля, размышляя.
– Половину точно. Об остальных спрошу у клиента.
Себастьян зажал отчет под мышкой и захлопал в ладоши.
– Сеньор Санторо, вы не перестаете меня удивлять! Даю вам мое разрешение. Если ваш знакомый заинтересуется, запросите за них приличную цену! В этом вопросе я вам полностью доверяю.
– Если бы вы мне не доверяли, – усмехнулся Ксавьер, – я бы засомневался, стоит ли овчинка выделки. Я позвоню сегодня вечером. Постарайтесь к тому моменту не попортить товар. В том деле, для которого они требуются…
– Я вас понял. – Себастьян расплылся в широкой улыбке. – Сейчас же распоряжусь, чтобы ни одну и пальцем не тронули.
Когда автомобиль Ксавьера скрылся вдали, оставляя за собой клубы пыли, Себастьян поднял лицо к белому небу и расплылся в широкой улыбке.
– Ты видишь это? – прошептал он в небеса. – Ты видишь это, Лаура? Скоро я найду тебя, моя крошка. Подожди еще немного.
Амадео помог Цзиню аккуратно опуститься в инвалидное кресло. Врач весил не больше перышка – три месяца в коме сделали из изящного китайца пустой неповоротливый манекен.
Он скорее почувствовал, чем услышал тихое шипение – при каждом движении Цзинь страдал от боли, но никогда не жаловался, прилежно выполняя все упражнения. Кому как не ему было понимать, что иначе на ноги он не встанет.
Уже несколько дней Амадео помогал Цзиню заниматься физиотерапией, и каждый раз у него сжималось сердце при виде его мучений. И все больше росла ненависть к Себастьяну, сделавшему из Цзиня куклу с заржавевшими шарнирами. Даже трагедия, которая растопила сердце Марии Альварес и заставила ее отказаться от мести за Алонсо, Амадео не тронула. Он знал, что Себастьяну уже нечего искать в этом мире. И собирался его уничтожить.
– Погоди немного, принц, – выдохнул Цзинь, заметив, что Амадео собирается приступить ко второй части упражнений.
– Прости. – Амадео опустился на колено перед креслом. – Может, продолжим завтра? Наверное, я тебя слишком вымотал, и…
– Нет-нет. – Цзинь обмахнулся веером. – Я не устал. Чем точнее я буду следовать графику, тем быстрее смогу нормально ходить. Дело не в этом.
– В чем же…
– Как ты спишь?
Вопрос застал Амадео врасплох, и он, нервным движением заправив за ухо прядь, выбившуюся из стянутых в узел волос, быстро ответил:
– Хорошо, я…
– Врать будешь Лесфору, а не мне, – перебил Цзинь. – Мое тело не действует как положено, но центр распознавания обмана в полном порядке.
Амадео опустил голову. Он забыл, что перед Цзинем бесполезно разыгрывать карту «мне уже лучше».
Он решил сказать полуправду.
– Плохо. По-прежнему донимают кошмары, но таблетки, прописанные Жаном, я принимаю исправно…
– И снова лжешь. Ты просил его снизить дозу.
Амадео стиснул зубы. И когда Цзинь успел все выяснить? Следовало догадаться, что он сразу же свяжется со своим преемником и подробно расспросит его о состоянии пациента. Врач есть врач.
– Я не могу постоянно сидеть на таблетках, – наконец признался он. – С каждым разом их требуется все больше и больше, а я не хочу…
– Не хочешь подсесть. Понимаю. – Цзинь раскрывал и закрывал веер, любуясь рисунком. – Если учитывать то, что произошло с Санторо, это логично. Но с ним я разберусь позже. Нельзя игнорировать свои проблемы, принц. Рано или поздно психика не выдержит, и ты заработаешь нервный срыв. Это самое безобидное, что может произойти. В худшем случае ты достанешь пистолет и расстреляешь собственную семью. Хочешь такого исхода?
Амадео вздрогнул.
– Я никогда… – он откашлялся, – никогда такого не сделаю.
– Ой ли? – Цзинь провел по краю веера пальцем. – Психика – загадочная вещь, принц. Взгляни хотя бы на Фернандо. Вместо того чтобы принять правду о смерти дочери, он занавесил все окна в своей голове плотными темными шторами и в панике затыкает любой лучик, пытающийся осветить хоть крупицу правды в непроглядной тьме. Он уничтожает любой источник света. Возьми хоть меня. Почему он столкнул меня с окна? – Цзинь ласково положил ладонь Амадео на плечо. – Я напомнил ему о том дне. Стал факелом, способным сжечь темный покров лжи, которым опутано его сознание. И он попросту погасил меня единственным доступным ему способом. Убил.
Амадео судорожно выдохнул и поднял голову. Глаза покраснели, губы едва заметно дрожали.
– Должен быть другой выход, – прошептал он. – Мы столько с тобой перепробовали, но так и не нашли…
– Почему же, нашли. – Цзинь улыбнулся, но тут же скривился и потер поясницу. – Атропин. Помнишь?
Амадео кивнул, в глазах засветилась надежда.
– Да. Я предлагал Жану этот метод, но он категорически отказался…
– И правильно сделал. Атропин либо вылечит тебя, либо покалечит. Это опасный препарат, принц. – Цзинь по-лисьи улыбнулся и легонько стукнул Амадео сложенным веером по плечу. – Но я умею им пользоваться. Когда закончится свистопляска с Фернандо, мы этим займемся. Обещаю. А теперь, – он властно протянул руку, – помоги мне встать.
Амадео улыбнулся и, обняв Цзиня за талию, осторожно приподнял его с кресла.
Утром Себастьян, как обычно, натягивал перед зеркалом счастливую маску, когда зазвонил телефон. Чертыхнувшись, он поднял трубку и услышал голос человека, который представился как личный помощник Фиделя Феррера.
– Сеньор Фидель хотел бы видеть вас лично. Номер люкс отеля «Эмпорио», как можно скорее.
Отказывать таким высокопоставленным людям Себастьян не любил. Но чего хочет от него Феррер? Снова организовать договорной матч? Прошлый едва не закончился катастрофой из-за дурака арбитра, который не смог даже грамотно организовать подставу. Еще и невесть откуда взявшийся Солитарио едва все не испортил…
Себастьян отправился туда, гадая, что получит: награду или пинок под зад. Но, едва перешагнув порог, понял: его крупно надули.
Феррер выглядел куда старше, чем пару недель назад, когда они встречались в рыбном ресторане. И телосложением был плотнее, но окончательно развеял иллюзию голос – высокий, чуть визгливый, он ничуть не походил на басок, который Себастьян слышал тогда.
– Доброе утро, сеньор Бланко. Простите, что заставил вас приехать в такую рань.
Отличный грим, отличный гример. Отличный актер. Кто же так одурачил его?
– Сеньор Феррер, – поприветствовал он хозяина номера, протянув руку. Рукопожатие вышло вялым, и Себастьян вспомнил сильные и ловкие движения самозванца, раздирающего краба на части. Едва не рассмеялся, но в последний момент сдержал себя.
– Зовите Фиделем, – бросил тот, не заметив смятения гостя. – Садитесь.
– Сеньор Фидель. – Себастьян уселся в предложенное кресло. Сам хозяин остался стоять, вцепившись в спинку своего. – Рад встрече, но давайте перейдем к делу. У вас какие-то проблемы?
– Разве стал бы я звать вас лично, если бы все было в ажуре? – отозвался тот, и Себастьян заметил, что глаза у него влажно блестят. – Моя дочь.
– Что с ней? – участливо спросил Себастьян, уже догадываясь, о чем пойдет речь. Тревожный звоночек, который тренькал не переставая во время встречи с фальшивкой, на этот раз молчал. Вот он – отец, беспокоящийся за своего ребенка. Он даже говорить о ней не может без того, чтобы руки не тряслись, а голос не дрожал! А тот странный тип лишь отмахнулся, продолжая вгрызаться в сочное мясо краба.
– Некоторое время после пересадки все было отлично, – начал Феррер, – но пару дней назад она почувствовала себя плохо. В больнице сказали, что орган отказывает. Как? Как такое может быть, сеньор Бланко?
Он умоляюще уставился на Себастьяна в надежде, что тот даст ему подробные объяснения. Конечно, Себастьян многое мог бы рассказать о случаях, когда пересадка помогает лишь на короткое время, но к чему это обеспокоенному отцу? Он жаждет услышать, что все будет хорошо, что его дочь не умрет. Только и всего.
Сознание подернулось дымкой, свет постепенно гас. Цзинь расслабился, руки бессильно упали на асфальт. Да, так будет лучше. Вечный покой. Больше никакой боли. Никаких трупов, органов и тошнотворного запаха, к которому он до сих пор не привык.
Только пустота, где его ждет любимая Чан Ли…
Внезапно свет вернулся. В легкие ворвался воздух, и Юнь Фэн закашлялся. Никто больше не сжимал ему горло, улица была пуста. Только дождь барабанил по асфальту.
Свет в доме Фернандо Ариаса погас.
– Ужас какой, – пробормотал Даниэль, зябко кутаясь в куртку – ему вдруг показалось, что в клубе похолодало. – Даже не представляю, каково это… Он потерял дочь, потому что удача от него отвернулась … Вот откуда его зацикленность… Погодите, он и тогда был азартным игроком? Или это началось после смерти Лауры…
И тут Амадео осенило.
– Не смерти. Пропажи.
– Что? – Даниэль захлопал глазами, оторвавшись от нити своих рассуждений. – Но она же умерла, мсье Цзинь так сказал…
– Да, – кивнул тот. – Я в этом уверен. Она была мертва.
– Ты уверен, но вот Себастьян – нет. Ты уехал в ту же ночь и понятия не имеешь, что стало с телом, так?
– Полагаю, отец забрал ее, – неуверенно протянул Цзинь, кашлянув в кулак. – Во всяком случае, на его месте я бы сделал именно так…
– Да любой отец пришел бы за своим ребенком, даже зная, что попадется полиции! – пробасил Дэвид. – Если он этого не сделал, что ж это за папаша-то такой?
– Простите, что перебиваю, – вмешался Цяо Синь, – но тело осталось в морге. Я знаю, поскольку Трэвис был там. Спрятался в шкафчик, куда нормальный мужик не влезет, а потом, когда все стихло, свалил. Если бы кто забрал труп, он бы заметил.
– Трэвис видел там Арройо, – перебил Амадео. – Или, скорее, слышал. Он упоминал, что во время облавы кто-то приходил в морг. Трэвис посчитал, что полиция, но… Так вот в чем была суть сделки с Марией Альварес! О боже. – Он закрыл лицо ладонями. – Быть того не может.
– Что? Что такое? – Даниэль нетерпеливо заерзал.
– Себастьян считает, что его дочь все еще жива, – сказал Амадео, запустив пальцы в волосы. – И попросил Марию ее отыскать.
Глава 7. Падение вверх
Девочек выстроили вдоль стены ангара. Почти все они смотрели в пол, некоторые держались за руки, вцепившись в пальцы друг дружки так, будто тонули. Все они отправятся в долгое, долгое путешествие, но окончится оно для них по-разному. Самых симпатичных продадут в бордель, тех, что похуже, пустят под нож. Вон та, низенькая, с уродливым шрамом на пол-лица, уляжется на стол первой.
Себастьян неторопливо прохаживался вдоль шеренги, делая вид, что оценивает товар, но сердце бешено колотилось. Он мог лишь уповать на то, что сегодня его поиски подойдут к концу, и изо всех сил молил госпожу Удачу коснуться его хотя бы кончиками пальцев. Этого будет достаточно.
Восемь лет назад она отняла свою нежную ладонь прежде, чем он успел взять ее. В последнем, отчаянном рывке протянул руку вперед, но схватил лишь воздух.
Схватил пустоту там, где стояла Лаура.
Восемь лет он вымаливал прощение. Восемь лет шел на самые рискованные сделки, играл на самых высоких ставках, делал щедрые подношения сеньоре Суэрте, чтобы обратить на себя ее драгоценное внимание! И она благоволила ему! Помогла привлечь на свою сторону опытного бизнесмена, который наконец-то взялся за ум и перестал чинить препятствия бизнесу. Помогла избавиться от осколка прошлого, которого Себастьяну надо было убить еще там, в Китае. Она потворствовала ему во всем.
Осталось немного. Еще чуть-чуть благосклонности, и самое большое в его жизни желание наконец исполнится.
Он найдет то, что ищет. Не в этой партии, так в следующей. С каждым разом привозили все больше детей, похожих на Лауру – больше шансов, что среди них наконец окажется и она… Еще немного. Еще чуть-чуть.
Себастьян дошел до конца шеренги и, разочарованно вздохнув, остановился. И снова промашка. Развернувшись на каблуках, увидел стоящего в дверном проеме Ксавьера Санторо. Тот хмуро смотрел на девочек, затем отвел взгляд. Неужели его до сих пор что-то смущает? Подумать только.
– Здравствуйте, сеньор Санторо! – Несмотря на очередное разочарование, голос Себастьяна звучал бодро и чуть ли не весело. – Вы пунктуальны, как всегда.
– Почему вы назначили встречу здесь? – ровным голосом спросил Ксавьер, не глядя на сгрудившихся в углу детей. – Ресторан вас больше не устраивает?
– Слишком много лишних ушей, – отмахнулся Себастьян. Равнодушие партнера в очередной раз убедило его, что с прошлыми разногласиями покончено. Раньше Ксавьер руками и ногами открещивался от живого товара, но сейчас, похоже, эта проблема его не волновала. Впрочем, транспортировал он в основном запчасти, и у Себастьяна не выдавалось возможности проверить, рискнет ли Санторо повысить планку.
Но его, похоже, ничего не беспокоило. Вчера Себастьян получил очередной отчет и несколько благодарственных сообщений от реципиентов. Санторо делал свою работу великолепно.
Кивком пригласив Ксавьера следовать за ним, Себастьян вышел из ангара под обжигающее солнце. Сезон дождей должен был вот-вот начаться, и в воздухе стояла удушающая влажность, однако палило нещадно.
Он запрокинул голову и уставился в белое раскаленное небо.
– Благодаря вам мой товар беспрепятственно пересекает границу и прибывает к месту назначения в кондиционном состоянии.
Ксавьер кивнул и вынул из кармана пачку сигарет. Предложил Себастьяну, и тот с благодарностью взял одну.
– Я умею делать свою работу, – не скромничая, констатировал он. – Особенно когда меня никто и ничто не отвлекает.
– А как к этому относится ваш друг? – Себастьян прикурил от зажигалки Ксавьера и вернул ее владельцу.
– Никак. – Ксавьер выпустил дым и снова затянулся, прикрыв глаза в едва заметном проблеске наслаждения. – Он не лезет в мой бизнес, я не лезу в его.
– Надо же, – протянул Себастьян. – Раньше вы покрывали друг друга по всем фронтам, и никто не мог взять вас с поличным. Вам просто невозможно было ничего предъявить! А сейчас решили расстаться на такой ноте?
– В бизнесе дружеские чувства только мешают, – отрезал Ксавьер. – Больше никаких общих дел. Амадео принимает траффикинг слишком близко к сердцу. Дружба дружбой, но…
– …мухи отдельно от котлет, – закончил Себастьян и раздавил окурок каблуком.
– Совершенно верно. – Ксавьер на секунду нырнул в припаркованный у ангара автомобиль. – Держите. Это отчет за два дня.
– Поверить не могу! – всплеснул руками Себастьян. – Вы за это время успели что-то натворить?!
– Делал свою работу. – Ксавьер остался равнодушен к вспышке восхищения. – Кстати, – он мотнул головой в сторону ангара, – у меня есть знакомый, которого заинтересует как минимум половина из них.
Себастьян поднял глаза от отчета и озадаченно хмыкнул, оценив порыв Санторо и сочтя его добрым знаком – ведь он только что об этом думал.
– Раньше вы не слишком-то любили иметь дело с живым товаром.
– Надо двигаться дальше. – Ксавьер пожал плечами. – Впрочем, дело ваше, не смею чинить препоны на каналах поставок.
Он открыл дверцу машины.
– Погодите. – Себастьян заинтересованно смотрел на него. – Вы правда сможете их сбыть?
Ксавьер побарабанил пальцами по крыше автомобиля, размышляя.
– Половину точно. Об остальных спрошу у клиента.
Себастьян зажал отчет под мышкой и захлопал в ладоши.
– Сеньор Санторо, вы не перестаете меня удивлять! Даю вам мое разрешение. Если ваш знакомый заинтересуется, запросите за них приличную цену! В этом вопросе я вам полностью доверяю.
– Если бы вы мне не доверяли, – усмехнулся Ксавьер, – я бы засомневался, стоит ли овчинка выделки. Я позвоню сегодня вечером. Постарайтесь к тому моменту не попортить товар. В том деле, для которого они требуются…
– Я вас понял. – Себастьян расплылся в широкой улыбке. – Сейчас же распоряжусь, чтобы ни одну и пальцем не тронули.
Когда автомобиль Ксавьера скрылся вдали, оставляя за собой клубы пыли, Себастьян поднял лицо к белому небу и расплылся в широкой улыбке.
– Ты видишь это? – прошептал он в небеса. – Ты видишь это, Лаура? Скоро я найду тебя, моя крошка. Подожди еще немного.
Амадео помог Цзиню аккуратно опуститься в инвалидное кресло. Врач весил не больше перышка – три месяца в коме сделали из изящного китайца пустой неповоротливый манекен.
Он скорее почувствовал, чем услышал тихое шипение – при каждом движении Цзинь страдал от боли, но никогда не жаловался, прилежно выполняя все упражнения. Кому как не ему было понимать, что иначе на ноги он не встанет.
Уже несколько дней Амадео помогал Цзиню заниматься физиотерапией, и каждый раз у него сжималось сердце при виде его мучений. И все больше росла ненависть к Себастьяну, сделавшему из Цзиня куклу с заржавевшими шарнирами. Даже трагедия, которая растопила сердце Марии Альварес и заставила ее отказаться от мести за Алонсо, Амадео не тронула. Он знал, что Себастьяну уже нечего искать в этом мире. И собирался его уничтожить.
– Погоди немного, принц, – выдохнул Цзинь, заметив, что Амадео собирается приступить ко второй части упражнений.
– Прости. – Амадео опустился на колено перед креслом. – Может, продолжим завтра? Наверное, я тебя слишком вымотал, и…
– Нет-нет. – Цзинь обмахнулся веером. – Я не устал. Чем точнее я буду следовать графику, тем быстрее смогу нормально ходить. Дело не в этом.
– В чем же…
– Как ты спишь?
Вопрос застал Амадео врасплох, и он, нервным движением заправив за ухо прядь, выбившуюся из стянутых в узел волос, быстро ответил:
– Хорошо, я…
– Врать будешь Лесфору, а не мне, – перебил Цзинь. – Мое тело не действует как положено, но центр распознавания обмана в полном порядке.
Амадео опустил голову. Он забыл, что перед Цзинем бесполезно разыгрывать карту «мне уже лучше».
Он решил сказать полуправду.
– Плохо. По-прежнему донимают кошмары, но таблетки, прописанные Жаном, я принимаю исправно…
– И снова лжешь. Ты просил его снизить дозу.
Амадео стиснул зубы. И когда Цзинь успел все выяснить? Следовало догадаться, что он сразу же свяжется со своим преемником и подробно расспросит его о состоянии пациента. Врач есть врач.
– Я не могу постоянно сидеть на таблетках, – наконец признался он. – С каждым разом их требуется все больше и больше, а я не хочу…
– Не хочешь подсесть. Понимаю. – Цзинь раскрывал и закрывал веер, любуясь рисунком. – Если учитывать то, что произошло с Санторо, это логично. Но с ним я разберусь позже. Нельзя игнорировать свои проблемы, принц. Рано или поздно психика не выдержит, и ты заработаешь нервный срыв. Это самое безобидное, что может произойти. В худшем случае ты достанешь пистолет и расстреляешь собственную семью. Хочешь такого исхода?
Амадео вздрогнул.
– Я никогда… – он откашлялся, – никогда такого не сделаю.
– Ой ли? – Цзинь провел по краю веера пальцем. – Психика – загадочная вещь, принц. Взгляни хотя бы на Фернандо. Вместо того чтобы принять правду о смерти дочери, он занавесил все окна в своей голове плотными темными шторами и в панике затыкает любой лучик, пытающийся осветить хоть крупицу правды в непроглядной тьме. Он уничтожает любой источник света. Возьми хоть меня. Почему он столкнул меня с окна? – Цзинь ласково положил ладонь Амадео на плечо. – Я напомнил ему о том дне. Стал факелом, способным сжечь темный покров лжи, которым опутано его сознание. И он попросту погасил меня единственным доступным ему способом. Убил.
Амадео судорожно выдохнул и поднял голову. Глаза покраснели, губы едва заметно дрожали.
– Должен быть другой выход, – прошептал он. – Мы столько с тобой перепробовали, но так и не нашли…
– Почему же, нашли. – Цзинь улыбнулся, но тут же скривился и потер поясницу. – Атропин. Помнишь?
Амадео кивнул, в глазах засветилась надежда.
– Да. Я предлагал Жану этот метод, но он категорически отказался…
– И правильно сделал. Атропин либо вылечит тебя, либо покалечит. Это опасный препарат, принц. – Цзинь по-лисьи улыбнулся и легонько стукнул Амадео сложенным веером по плечу. – Но я умею им пользоваться. Когда закончится свистопляска с Фернандо, мы этим займемся. Обещаю. А теперь, – он властно протянул руку, – помоги мне встать.
Амадео улыбнулся и, обняв Цзиня за талию, осторожно приподнял его с кресла.
Утром Себастьян, как обычно, натягивал перед зеркалом счастливую маску, когда зазвонил телефон. Чертыхнувшись, он поднял трубку и услышал голос человека, который представился как личный помощник Фиделя Феррера.
– Сеньор Фидель хотел бы видеть вас лично. Номер люкс отеля «Эмпорио», как можно скорее.
Отказывать таким высокопоставленным людям Себастьян не любил. Но чего хочет от него Феррер? Снова организовать договорной матч? Прошлый едва не закончился катастрофой из-за дурака арбитра, который не смог даже грамотно организовать подставу. Еще и невесть откуда взявшийся Солитарио едва все не испортил…
Себастьян отправился туда, гадая, что получит: награду или пинок под зад. Но, едва перешагнув порог, понял: его крупно надули.
Феррер выглядел куда старше, чем пару недель назад, когда они встречались в рыбном ресторане. И телосложением был плотнее, но окончательно развеял иллюзию голос – высокий, чуть визгливый, он ничуть не походил на басок, который Себастьян слышал тогда.
– Доброе утро, сеньор Бланко. Простите, что заставил вас приехать в такую рань.
Отличный грим, отличный гример. Отличный актер. Кто же так одурачил его?
– Сеньор Феррер, – поприветствовал он хозяина номера, протянув руку. Рукопожатие вышло вялым, и Себастьян вспомнил сильные и ловкие движения самозванца, раздирающего краба на части. Едва не рассмеялся, но в последний момент сдержал себя.
– Зовите Фиделем, – бросил тот, не заметив смятения гостя. – Садитесь.
– Сеньор Фидель. – Себастьян уселся в предложенное кресло. Сам хозяин остался стоять, вцепившись в спинку своего. – Рад встрече, но давайте перейдем к делу. У вас какие-то проблемы?
– Разве стал бы я звать вас лично, если бы все было в ажуре? – отозвался тот, и Себастьян заметил, что глаза у него влажно блестят. – Моя дочь.
– Что с ней? – участливо спросил Себастьян, уже догадываясь, о чем пойдет речь. Тревожный звоночек, который тренькал не переставая во время встречи с фальшивкой, на этот раз молчал. Вот он – отец, беспокоящийся за своего ребенка. Он даже говорить о ней не может без того, чтобы руки не тряслись, а голос не дрожал! А тот странный тип лишь отмахнулся, продолжая вгрызаться в сочное мясо краба.
– Некоторое время после пересадки все было отлично, – начал Феррер, – но пару дней назад она почувствовала себя плохо. В больнице сказали, что орган отказывает. Как? Как такое может быть, сеньор Бланко?
Он умоляюще уставился на Себастьяна в надежде, что тот даст ему подробные объяснения. Конечно, Себастьян многое мог бы рассказать о случаях, когда пересадка помогает лишь на короткое время, но к чему это обеспокоенному отцу? Он жаждет услышать, что все будет хорошо, что его дочь не умрет. Только и всего.
