«Чертова англичанка!» – надрывно крутилось в голове и: «Что теперь делать?» – была его вторая, полная глухого отчаяния мысль. На которую он никак не мог найти ответа. Сорокх участливо толкался ему в плечо, будто пытаясь утешить, добрая животина.
Внезапно Джейми почувствовал всем ощетинившимся загривком, что в конюшне еще кто-то есть. И этот кто-то нарочито громко покашливал, приближаясь. «Черт!» Рыдания мгновенно иссякли. Постаравшись придать себе чертовски беззаботный вид, Джейми быстренько утерся пледом.
В попытке спрятать зареванное лицо от нежданного посетителя, он судорожно вцепился Сорокху в морду, будто ведет тут с конем страсть какую занимательную беседу, но бросив взгляд на ворота, с облегчением увидел, что это всего лишь Мурта, пришедший устраиваться на ночлег.
Крестный подошел неспешно и встал в нескольких шагах, опершись о заграждение денника. Джейми скосил на него припухшие глаза и, шмыгнув носом, остервенело потер их рукавом рубахи.
– Как ты, парень? – Мурта внимательно смотрел на него.
Джейми опять коротко глянул ему в лицо, боясь встретиться взглядом, и процедил смущенно хриплым от рыданий шёпотом:
– Нормально.
Мурты он не слишком стыдился – тот видел всякое за время их двадцатитрехлетнего знакомства – но все равно ему было неприятно, что тот стал невольным свидетелем его горькой растерянности.
– Что-то ты последнее время ходишь какой-то смурной. Ты и... Клэр... У вас все в порядке?
Джейми вздрогнул и бросил на крестного испуганный взгляд. Он совсем не планировал никого посвящать в свои проблемы. Это было совсем не по-мужски – обсуждать их отношения с женой с кем-то еще. Даже если этот человек сейчас самый близкий для него – после безвременно почившего отца – мужчина.
Но Джейми так отчаянно запутался, так нуждался в совете. Внезапно он пронзительно ощутил отсутствие Брайна, который точно мог бы посоветовать что-то дельное, как всегда делал в трудную для Джейми минуту, или... хотя бы просто выслушать его горести и молча кивнуть, ободряюще усмехнувшись.
Но рядом стоял Мурта и ждал. И Джейми на секунду показалось, что может ему открыться. Хотя, конечно, крестный сейчас скажет, что все это глупости: проклятые бабы не стоят тех переживаний. И, наверное, будет прав.
– Надеюсь, ты не из-за порки, парень, тут сырость разводишь? – Мурта тихонько ухмыльнулся, потом крепко приобнял его за плечи и слегка встряхнул. – Хорошая розга еще ни одному шотландскому ублюдку не повредила, знаешь ли?! Так любил говаривать Брайн Фрейзер из Ловата, твой отец... Его самого старый лорд Ловат драл так, что только клочья летели.
– Да знаю я... – Джейми кивнул, удивившись, что Мурта тоже вспомнил об отце, и улыбнулся его воспоминаниям. – Брайн любил про это рассказывать, особенно после того, как выдерет меня.
Они хмыкнули в разнобой и помолчали.
– Отец говорил, дед сек его безжалостно за малейшую провинность. Наверное, потому что отец был... бастардом... да? – грустно добавил Джейми с каким-то щемящим чувством несправедливости.
Мурта вытянул соломинку их яслей и рассеяно ее пожевал.
– Ты знаешь... мать Брайна... твоя бабка, была единственной женщиной, которую твой дед любил по-настоящему. Только не мог он жениться на ней, потому как уже был женат к тому времени. Девица Тайрат была у лорда кем-то вроде наложницы, какие имеются у тех узкоглазых варваров с Востока. Ее привезли в подарок какие-то торговцы. Только рано она умерла – Брайну и трех не было... Вот твой дед убивался... Он, говорят, до сих пор подолгу просиживает на ее могиле.
Джейми почувствовал, как мороз пошел по его коже от познания этаких семейных тайн. Он широко открыл заплывшие щелки глаз и повернулся к Мурте.
– А ты откуда знаешь? – удивленно буркнул он.
– Моя двоюродная тетя была кормилицей у детей Ловата, она была в курсе всех семейных дел. Он потому и лупцевал паренька почем зря. Очень его любил и хотел человеком сделать. Нанимал лучших учителей. Только Брайн был слишком упрямый. Как дуб. Если что решит, нипочем не согнуть, хоть убей паршивца, – Мурта искоса поглядел на крестника, спрятав ухмылку в бороде. – Интересно, в кого сынок у него такой получился... чокнутый упрямый осел, не пойму.
– Да... – пробормотал Джейми, тягостно выдохнув. – Мне говорили...
– Ну... а когда Брайн так нагло женился без спроса и ушел от отца, тот счел это страшным предательством. И перестал с ним общаться, как отрезал.
– Понятно... почему дед так поедал меня глазами... когда я уезжал в Париж.
Джейми вдруг кольнула искра раскаяния и жалости к Ловату, когда он представил, что это их сын, его и Клэр, единственное, выстраданное сокровище, безвозвратно ушел из дома, хлопнув дверью. А рыжеволосый гордец-внук даже не смотрит в его сторону, когда проезжает мимо. Он сглотнул при мысли о том, что также может в любую минуту потерять Клэр, как дед потерял когда-то его бабку. Христос! А он так бестолково тратит сейчас время на глупые обиды и мелочные размолвки.
Он еще больше нахмурился, и в его взгляде, видимо, отразилась такая печаль, что Мурта тихо проговорил:
– Ступай-ка домой, парень. Пусть твоя жена тебя утешит.
– Она не хочет утешать меня... Она... не подпускает меня к себе, – вдруг с глухим отчаянием рыкнул он и испугался своей ошеломительной откровенности.
Глаза Мурты недоверчиво уставились на него.
– Вы что? С ней вообще ни разу? Но... подожди... судя по твоему недавнему совершенно идиотскому виду... хмм... у вас вроде же все было в порядке?
– Да было...
Джейми почувствовал, как от горести, застрявшей в груди, его глаза снова наполняются слезами. Но он не дал им скатиться. Только зло шмыгнул носом.
– Так что случилось?
– Случилось то, что я выпорол ее, как ты помнишь. И она не может этого простить, – спазм перехватил ему горло и последние слова он договорил очень сипло.
– О! Вот значит как...
Мурта положил руку ему на плечо.
– Сдается мне парень, сегодня все измениться. Я плохо разбираюсь в женщинах, конечно... Но, по-моему, она немного поняла, что к чему.
Он улыбнулся, вспомнив, как вела себя Клэр на собрании.
– Сегодня она выглядела как... разъяренная банши [1]
Закрыть
, готовая вырвать горло самому дьяволу. Меня чуть не покусала, пока я тащил ее наверх. Я даже боялся зажать ей рот, потому как думал, что могу остаться без пальца. Она здорово кусается, твоя сумасшедшая женушка! в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, опекающих старинные роды. Принимают различные облики: от страшной старухи до бледной красавицы
Мурта с гордостью показал шрам от укуса, которым наградила его Клэр, в тот день, когда он нашел ее у камней в одной изодранной сорочке. Он ободряюще хлопнул Джейми по плечу и снова слегка потормошил его.
– Иди домой, парень. И погляди, что будет. Может она и покусает тебя, но сегодня ты не будешь спать один.
Джейми долго смотрел на крестного с надеждой, соображая, потом тяжело вздохнул и направился к выходу... На пороге он обернулся.
– Да... Мурта, и спасибо за... розги, – рот его скривился в усмешке так, что верхние зубы слегка оскалились. – Ты, жестокий чертов сукин сын, всегда умел их выбирать.
Он осторожно притронулся к палящим местам и болезненно поморщился.
– Мпфмм... Всегда, пожалуйста, парень. Обращайся, если что!.. – темный взгляд крестного блеснул колючим огнем.
Но в бороде он прятал ласковую усмешку.
ГЛАВА 6. ПРИМИРЕНИЕ
ДЖЕЙМИ ТЩАТЕЛЬНО УМЫЛСЯ прямо в лошадиной поилке, для начала занырнув в воду головой. Прохлада освежила его лицо, заплывшее от слез, и он с трудом избежал искушения снять штаны и засунуть в ледяную воду пылающий зад. Но мимо проходили подвыпившие жители, и он не рискнул предстать пред ними в таком глупом виде. Вроде бы... на сегодня уже довольно...
Он помотал головой, отряхиваясь, и расчесался пятерней, чтобы придать себе более пристойный вид, потом медленно пошел в дом, прихлебывая из бутылки и репетируя то, что скажет Клэр.
Но дальше фразы: «Ну что, Клэр. Может поговорим...» в голову ничего путного не приходило. Будет ли он умолять ее или обольет ледяным безразличием? Все беды ведь из-за нее! Вот пусть первая и начнет. Он метался от одного варианта к другому и долго стоял перед дверью в их спальню, доказывая жене очень убедительно, почему она должна его простить.
«Ладно! Чего тянуть!..» – пришла на ум фраза, которую он уже сегодня произносил, кажется.
Черти! Дверь была заперта на засов, и он с минуту весьма заинтересовано разглядывал сие явление, силясь осмыслить причину. Потом до него дошло все же, что это Мурта принял таким образом меры предосторожности, пытаясь давеча сладить с его беснующейся женушкой.
Стараясь поменьше шуметь, Джейми отодвинул засов и осторожно заглянул в комнату. В полумраке догоравшего камина не было заметно никакого движения. На кровати возвышалась, темнея, куча одеял. Похоже, Клэр спала. Хвала Иисусу!
Он выдохнул с облегчением, вдруг уразумев, что не в силах сейчас вести какие-либо переговоры. Тело ниже пояса изматывала саднящая боль, ноги подгибались от усталости, и выпитое виски никак не добавляло ему готовности. В голове зияла пьяная пустота.
«Что ж. Утро вечера мудренее», – мелькнула здравая мысль, и он на цыпочках, боясь потревожить спящую жену, шагнул в комнату. Под ногами что-то смачно захрустело, загремело в ночной тишине, и Джейми, подскочив от неожиданности, приглушенно выругался. Дьявол!
Он пригляделся: весь пол в районе двери был усыпан осколками и какой-то покореженной утварью. Видимо, Клэр в порыве ярости пыталась пробить себе путь к свободе. Джейми опять порадовался, что жена вовремя угомонилась. А то еще достанется ему сгоряча каким-нибудь недоломанным подсвечником... Сейчас он, в самом деле, не в состоянии был отбиваться. Хорошенько морщась от каждого шага и стараясь больше не задевать хлам на полу, он поковылял толстозадым селезнем к своей лежанке у камина, где вынужден был спать прошлой ночью. Из-за ссоры, разумеется, будь она неладна.
Ему ужасно хотелось отгородиться от всего мира, спрятаться в кокон, где, он мог, наконец, спокойно настрадаться наедине со своим горем и уснуть. Двигаясь крайне осторожно, Джейми кое-как стащил чертовы сапоги, потом, поскуливая, стянул бриджи, грубая колючая ткань которых причиняла немалую боль, и развязал удушающий шейный платок. Больше ничего из-за усталости снимать не в состоянии, он повалился на одеяла и с наслаждением завернулся в плед...
– Джейми!.. – прозвучал хриплый голос, показавшийся таким громким в звенящей тишине, что парня передернуло от неожиданности.
– Джейми...– снова повторила Клэр очень мягко. – Иди в кровать...
Сердце екнуло. Душа возликовала. Ночь превратилась в яркий день и бабочки запорхали в груди, разливая радужное тепло по всему телу. Мурта оказался прав: вопрос решился вдруг сам собой! Джейми едва тут же не сорвался и не полетел на зов, припадая к земле, словно бесхозный кутеныш...
– Никак ты простила меня, Клэр? – как будто со стороны услышал он свой язвительный голос, сочащийся обидой и ледяным сарказмом.
В груди тут же помертвело, и Джейми зажмурил глаза от острой, прокатившейся внутри волны: «Нет! Идиот! Что ты делаешь?! Она, наконец-то, первая протянула руку!.. А ты отталкиваешь ее... Дурень!»
Но злобный змей, свернувшийся под сердцем, в упоении холил его тягучую обиду сейчас. Столько дней и ночей он изнемогал от душевной боли, а Клэр, упиваясь местью, лишала его своей сладостной плоти.
И, да!.. Своего утешения, конечно. Ведь он ощущал уже такую близость с этой невероятной женщиной, что, даже, будучи в ссоре с ней самой, ему хотелось к ней же и побежать за сочувствием и поддержкой. Крайне нелепо! Как так получается Джейми не понимал и, если честно, совсем запутался. Было очевидно одно: он снова чувствовал себя до невозможности одиноким.
И еще – он осязал это каждой своей частичкой – из-за глупой его гордости пропасть сейчас только разрастается. Безвозвратно! И, дьявол... не мог с собой совладать!.. Он же мужчина, черти его разнеси, а мужам не пристало... быть на побегушках. Это женщины во всем должны... слушаться? Ведь так? Иначе быть беде. Убеждение неоспоримое и древнее, как сам его род... С этой мыслью надежда окончательно оставила его, и ужас конца сковал внутренности стылой коркой... Джейми покрепче завернулся в свой плед.
Но его поразительная женушка не дала ему возможности возвести непробиваемую стену. Он почувствовал неуверенные шаги в темноте и тихое дыхание рядом: тяжелая голова уперлась в его плечо.
– Джейми... – пошептала Клэр еле слышно. – Пожалуйста... это ты... прости меня... Я очень сожалею. Я знаю, это все из-за меня. Да?
Он едва удержался, чтобы не двинуть плечом в раздражении. Конечно из-за нее, а из-за кого еще? Если бы она послушалась и осталась дожидаться там, где он ее спрятал, ничего бы не было. Англичане бы не поймали ее, ему бы не пришлось организовывать спасательную экспедицию, нападая на английский форт.
Джейми, между прочим, едва не втянул тем самым клан своих родичей, а заодно и все кланы Нагорья, в войну с Англией. По крайне мере, риск был слишком велик. Еще легко он отделался, похоже, за такую безответственную подставу. Дядя ведь имел все основания его казнить, если бы последствия оказались не столь щадящими. Видимо Нед Гоуэн, старый проныра, постарался замять инцидент. Ну и, в довершении, с дьявольским Рендоллом опять сцепился, тот наверняка все это так не оставит... Правильно Марта говорит, все беды от женщин!
– Пока я не могу ничего тебе сказать... в свое оправдание, – близкие губы щекотали его ухо теплым дыханием, а легкая рука гладила по плечу. – И может... никогда не смогу. Но, поверь, мне это было очень важно. Уйти тогда. Очень важно! Не бойся, Джейми, я не шпионка, – она прикоснулась кончиками пальцев к его щеке, провела по виску. – Все мои поступки касаются лично меня. И только. Ты можешь мне доверять...
– Доверять?! Мпфмм... Я тут как-то уже доверился и что из этого получилось?
– Да, я знаю. И поверь, больше никогда так не сделаю! Я буду слушаться тебя, Джейми. Постараюсь хотя бы. Ведь теперь это касается... не только меня.
– Клэр!.. – слово неожиданно вырвалось откуда-то из глубины, сокрушая корку намерзшего льда.
Да провались оно все пропадом! Все эти его глупые обиды! Джейми развернулся рывком, в секунду выбросив из головы всё, что разъедало до этой поры его мозг – а заодно и душу – и вжался лицом в ее колени. Как же ему хотелось слиться с ней воедино сейчас и никогда больше не отпускать от себя. Клэр!
Он чувствовал с благоговением, как она растирает его напряженную спину, ерошит влажную шевелюру. Цепляясь за нее, он поднялся на колени и стиснул ее плечи изо всех сил. Даже потряс чуть-чуть, кажется.
– Клэр! Не смей так больше делать! Слышишь! Не смей!
Чего она не должна была делать, он не мог точно сказать сейчас: то ли игнорировать его мудрые приказы, то ли его самого, сходящего с ума от ее непрошибаемой холодности. В ответ Клэр лишь мягко впилась пальцами в его уши и притянула к себе, обвив его голову руками. Потом прижала так крепко, что он слышал, как бешено колотиться под ребрами ее сердце.
