Не собираясь слушать споры родных, я тихо выхожу из квартиры и прикрываю за собой дверь. Признаться, идти на занятия у меня совершенно нет никакого желания. Не хочу встречаться с Егором, плюс всё равно буду думать о посторонних вещах, а не слушать учителя. Смысл вообще туда отправляться? Думаю, прогуляю сегодня уроки, никто и не заметит.
Вот только погода отстой. По городу особо не погуляешь, а тёплых мест я не знаю, где можно провести несколько часов. Походить по торговым центрам? Не люблю разглядывать одежду, если не собираюсь ничего покупать, в маке или в чикене сидеть тоже смысла нет, я без денег, а вкусные запахи сведут меня с ума.
Пока я спускаюсь на первый этаж, рассматриваю своё отражение: тонкая шапочка серого цвета, зелёные глаза в коричневую крапинку, осенняя голубая куртка и серый шарф. Никакой косметики, еле заметные синяки под глазами, уставший вид только напоминает о бессонной ночи. Настроения вообще нет.
Точно, надо просто проветриться. Погуляю часок, другой, вернусь домой и скажу, что уроки отменили. Мама всё равно звонить классной не будет, а отец на работе.
Кутаюсь сильнее в шарф и, когда лифт замирает на первом этаже, выхожу из кабинки. Достаю наушники из кармана и начинаю распутывать. Открываю первую преграду, нажимаю на кнопку и толкаю железную дверь плечом, морщась от внезапного порыва ветра. Сразу хочется вернуться обратно и запереться в комнате, чтобы закутаться в одело и посмотреть какой-нибудь фильм, но стоит мне только выйти на крыльцо, как я тут же замираю.
В стороне стоит Егор в накинутом на голову капюшоне и ёжится, прячась за колонной от ветра. Я не ожидаю его здесь увидеть, поэтому меня охватывает неловкость и неуверенность. Зря он пришёл сюда, я же просила его дать мне немного времени.
- Что ты здесь делаешь? – убираю наушники обратно в карман и осматриваюсь.
- Хотел узнать, почему из чс не убрала, - парень смотрит на меня, и под его пронзительным взглядом я теряюсь.
- Забыла, - пожимаю плечом. – Когда зайду «вконтакт», уберу.
- И дай мне свой новый номер, - заявляет парень, продолжая пристально смотреть на меня, словно пытаясь загипнотизировать.
Я фыркаю и прячу руки в карманах, проследив взглядом за нашим соседом, который идёт мимо по дороге, направляясь к своей машине. Штормов шмыгает носом и делает шаг ко мне – я резко смотрю на него, словно предостерегая, и парень замирает.
- Я ещё не решила, хочу ли всё возвращать, - серьёзно говорю я. – Это всё сложно.
- Да ни черта не сложно! – вспыхивает Егор, снова сокращая расстояние между нами и замирая всего в паре шагов. Он нависает надо мной. – Ты придумываешь какую-то чушь. Не можем быть вместе, потому что какой-то кретин этого не хочет и может навредить нам. Тебе ли не всё равно на него? Не строй из себя альтруиста, Розина. Твои жертвы никому не нужны.
Я ничего не отвечаю, опуская голову. Егор прав, но…
- Я не хочу, чтобы ты пострадал, - встаю к нему в пол-оборота. – Будет лучше, если мы перестанем пересекаться. Зря ты пришёл.
Прикусываю губу и, не смотря на Шторма, направлюсь в сторону дороги, но парень сильно хватает меня за локоть и останавливает, притягивая к себе.
- Если ты скажешь, что больше не любишь меня, тогда я оставлю тебя в покое, - заявляет он.
Голубые глаза Егора пронзают мою душу, и я понимаю, что не могу пошевелиться и даже отвести взгляд в сторону. Они как магниты. Два чистых почти прозрачных магнита, притягивающих меня к себе и пытающихся заманить в самые глубокие дебри сознания. Я сглатываю, чувствуя крепкие пальцы на локте сквозь куртку, собираю все силы и отвожу взгляд в сторону.
- Не люблю, - собственные слова пронзают моё сердце, и я даже перестаю дышать.
Пытаюсь вырвать руку и поскорее сбежать отсюда, но Шторм встряхивает меня.
- В глаза смотри, - злится Егор, и я даже пугаюсь.
Снова смотрю в его глаза, понимая, что не смогу. У меня решительности не хватит соврать.
Я медлю, пытаясь собрать все свои силы и выпалить одну единственную фразу, которую нужно сказать в этот момент, чтобы спасти и себя, и Егора. Всего одна какая-то короткая чёртова фраза. В мыслях вертится: «Скажи ему. Скажи, что не любишь его. Просто скажи это, иначе вы оба пожалеете».
Я открываю рот и почти уже решаюсь выплюнуть фразу, которая застревает в горле, но Шторм, словно почуяв это, наклоняется и целует меня, и я сразу же забываю все слова в этом мире.
Парень обнимает меня, и я шумно выдыхаю сквозь поцелуй. Тело сдаётся, а следом за ним и мысли. Чувства накрывают с головой, и я тону в них, совершенно не понимая, как вообще я секунду назад пыталась сказать этому парню, что не люблю его. Люблю ведь. Безумно люблю!
Его холодные пальцы хватают меня за щёки и шею, и мурашки скользят по мне, устраивая гонки по всему телу. Реальность отступает, и мир сжимается до нас двоих.
- Любишь ведь, я знаю, - шепчет Шторм, чуть отстраняясь.
И мне хочется плакать, а потом кричать, что да, люблю! Всё это время, каждую секунду, каждое мгновение, от которых я убегала. Люблю, люблю, люблю…
- Да, - сдаюсь я, чувствуя предательские слезинки в уголках глаз. – Люблю…
- И я тебя, - он снова целует меня. – Забудем последние месяцы. И больше никакой чуши по поводу Малийского, он больше не твоя проблема.
- Что? – не понимаю я, но Егор снова целует меня, и я забываю обо всём на свете.
Мы стоим возле подъезда моего дома в наших объятиях и никак не можем оторваться друг от друга. Хочется плакать и смеяться одновременно. Хочется кричать, бегать и улыбаться, не смотря на пасмурную погоду и леденящий душу ветер. Хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы время остановилось и больше никогда не сдвигалось с мёртвой точки. Хочется, чтобы бесконечность забрала нас к себе и заперла в своей клетке и чтобы никто не смог добраться до нас.
Никто и никогда.
Fitz and The Tantrums – HandClap
Егор.
- Короче, - я нетерпеливо завязываю кроссовки, пока Матвей стоит в раздевалке, прислонившись спиной к шкафчикам.
Выглядит он помятым и болезненно-бледным, но я стараюсь не обращать на это внимания. Жалеть его в данной ситуации – отвратительный поступок. Друг держится из последних сил и злится каждый раз, когда кто-то сочувственно смотрит в его сторону.
Тренировки заканчиваются. Мы здесь, в раздевалке, чтобы обговорить план, который я придумал вчера вечером. Скоро я должен встретиться с Соней и затащить её к нам на ужин, как просила мать, так что с разговором нужно покончить прямо сейчас. Розина не должна знать, что у нас на уме, иначе будет компостировать мне мозг всю оставшуюся жизнь. Всё должно произойти быстро и без лишнего шума.
- У меня есть план, как вытянуть Малийского на встречу, - сильно затягиваю шнурки и заправляю в бок, чтобы не мешались. – Я стырю телефон Розиной, пока она будет занята, и напишу её приятелю, который подставил её в прошлый раз. Чиркану от имени Сони, мол, хочу встретиться с Малийским, организуй. Этот идиот будет думать, что Розина придёт на встречу, а вместо неё будем мы. Это раз. Два: у меня есть приятель в полиции, я попрошу его помочь. Он позволит нам проучить Малийского, а потом закроет его, сделав вид, что с нами даже не пересекался. В итоге и мы отомстим за тебя, и Саша попадёт под следствие. Ему за нас до трёх лет как минимум дадут. Сечёшь?
Я повышаю голос и вскидываю голову, смотря на Матвея. Он морщится.
- Потише, чувак, - прикрывает глаза, словно пытаясь заставить головную боль отступить, затем медленно открывает веки.
- Сорян, - кривлюсь я. – Ну, что скажешь?
Друг недолго молчит, хмурясь. Я терпеливо жду ответа, убирая в рюкзак форму, в которой недавно тренировался. Я не был в душе, поэтому от меня воняет, как от мусорного мешка, но это не страшно, сейчас главное обсудить детали и приступить к выполнению миссии. Пусть я и обещал Розиной не влезать в это дело, но мне невыносимо больно смотреть на Матвея. Всё-таки он здесь вообще не при чём. Это я должен был пострадать.
- И каким же образом ты это провернёшь, чтобы Соня не просекла? – не понимает парень. – Ну, допустим, стыришь ты её телефон. Напишешь тому чуваку через «вк». Сообщения останутся, Соня увидит и поймёт.
- Сотру, - поспешно бросаю я.
- А если он решит снова написать ей про встречу, а она не будет в курсе. Это всё за пять минут не сделаешь, - продолжает Матвей. – Как минимум надо дождаться, пока парень ответит, пока организует встречу. Если ты заберёшь её телефон, она поднимет тревогу. Да и зайти «вконтакт» с компьютера легко может, тогда точно увидит сообщения. Ты не всё продумал…
Я вздыхаю и потираю переносицу, сосредоточенно думая о словах друга. Он прав. Да, Соня может увидеть переписку, она ведь сидит в сети чуть ли не каждые пять минут. Я, конечно, могу отвлечь её, отдать сотовый Матвею, чтобы он провернул это дело, но здесь тоже рискованно. Парень действительно может написать ей потом, чтобы уточнить о встрече, она начнёт расспрашивать, он поймёт, что это подстава, и Малийского нам не видать.
- Тогда… скажу тому чуваку, что типа, за страницей следит Егор, пиши мне на сотовый. Дам ему свой номер, - предлагаю я.
- А если он позвонит?
- Скажу, что рядом кто-то есть, пиши сообщения, - выпаливаю я.
Матвей вздыхает и качает головой.
- Не проще ли уговорить Соню помочь нам? – тянет он.
Я фыркаю и поднимаюсь на ноги, вставая со скамейки.
- Розина ни за что на свете не согласится, чтобы я ввязывался во всё это дерьмо, - подхожу к своему шкафчику и открываю его, забирая оттуда куртку. – Она же игнорила меня всё это время только из-за той драки. Начнёт психовать, беситься, тогда вообще потеряем шанс вытащить Малийского. Она не будет так рисковать, даже если я копов подключу.
- Уверен? – Матвей прислоняется затылком к шкафчикам и смотрит на меня.
Я молчу, мысленно представляя все варианты развития событий, если я попытаюсь привлечь к этому делу Соню. Да, я могу попробовать убедить её, скажу, что полиция будет рядом, и если что-то пойдёт не так, они быстро всех накроют, но… Мало шансов, что девушка согласится. Тогда мы потеряем возможность заставить Сашу вылезти из своего укрытия.
- Это будет как-то подозрительно, если мы предложим тому чуваку писать нам на сотовый, - продолжает Матвей. – Да и нет гарантии, что он не напишет Розиной. Спалимся – весь план к чертям полетит.
- Я знаю! – раздражаюсь я, затем виновато морщусь, понижая голос. – Он так же полетит к чертям, если Соня откажется.
Парень вздыхает и отстраняется от шкафчиков, пряча руки в карманы. Я застёгиваю куртку и замираю, задумчиво смотря в пространство. Звуки, доносящиеся из тренировочного зала, испаряются на заднем плане, и я погружаюсь в свои мысли. Не хочу втягивать Соню в мой план. Она, во-первых, может оказаться в опасности, если бездумно ринется останавливать нас или же помогать, а, во-вторых, может снова послать меня. Поставит ультиматум, что если я свяжусь с Малийским, то мы расстанемся. Заставит сделать выбор. Она или Матвей.
А я не хочу лишаться ни того, ни другого.
Розина важна для меня. Матвей тоже.
Проучить Сашу – это единственная возможность вытащить друга из депрессии. Без меня он продолжит тонуть в мыслях о своей мести и может наделать глупостей. Соня должна понять меня, она ведь отчасти виновата в том, что случилось с Матвеем. Это её прошлое почти что уничтожило его.
Да и к тому же, если не найти Малийского, он, в конце концов, снова появится в нашей жизни и всё испортит. Нужно предотвратить это, пока не стало поздно.
- Ладно, - вздыхаю я, поворачиваясь к другу. – Я поговорю с Соней, но не буду вдаваться в подробности, если она не согласится помочь. Если откажется, будем придерживаться моего плана. Хорошо?
- Ага. Как скажешь, чувак, - Матвей не смотрит на меня.
Он подходит к кулеру с водой и наливает половину стаканчика. Я наблюдаю за тем, как парень достаёт из кармана пузырёк с таблетками, достаёт одну и отправляет в рот, запивая. Матвей стоит спиной ко мне и не видит, что я пристально наблюдаю за каждым его движением.
Даже не представляю, что творится у него в голове. Если бы со мной случилось подобное, если бы я лишился из-за травмы бокса, я бы, наверное, сошёл с ума. Я бы жил мыслями о том, чтобы отомстить, и сделал бы всё, что угодно, ради этого.
Так что я просто обязан помочь другу. Может быть, хоть так ему станет легче. И всем остальным тоже.
iLoveMakonnen – Back Again
Соня.
Я стою на улице недалеко от зала, в котором тренируется Егор, и взволнованно переступаю с ноги на ногу. Заходить внутрь я не собираюсь, чтобы лишний раз не пересекаться с отцом Штормова, поэтому терпеливо стою снаружи и жду, когда парень соизволит выйти из здания и в очередной раз убедить меня в том, что вернуться к нему, - это хорошая идея. Не смотря на наш недавний разговор возле моего подъезда, я всё ещё сомневаюсь в правильности моего решения.
Я жду минут пятнадцать, нервно выкуривая вторую сигарету, прежде чем двери открываются, заставляя меня обернуться. Я уже собираюсь выкинуть окурок, чтобы Егор снова не прицепился ко мне с недовольствами по поводу моего нового «пристрастия», но вижу Матвея, тенью следующего за Штормом, и передумываю.
Я видела парня всего один раз, когда навещала его в больнице, после возвращения из деревни. Мне хотелось извиниться и убедиться в том, что он в порядке, но в итоге на душе стало ещё противнее. Матвей загнивал. Увядал прямо на глазах. Он глотал таблетки и тонул в своих мыслях, думая о своём жалком существовании и боясь того, что ждёт его в будущем.
Мне было страшно смотреть ему в глаза, поэтому я больше не навещала его. А потом парень выписался: в школу не ходил, на улицах практически не появлялся, и я жила себе преспокойно, пытаясь убедить себя в том, что всё, случившееся с ним, не моя вина.
И вот теперь, когда Матвей в чёрной шапке, которые он ненавидит, выходит из зала вслед за Егором, мои внутренности сковывает неприятное чувство.
Я затягиваюсь и судорожно выдыхаю, пристально наблюдая за ребятами.
- Привет, - Шторм подходит ко мне и целует в щёку, морщась. – Я же просил не курить… - он поджимает губы.
Я закатываю глаза и смотрю на Матвея, но тот лишь кивает мне. Его взгляд направлен в сторону – парень явно делает вид, что меня здесь нет.
- Привет, Матвей, - напряжённо говорю я, выбрасывая окурок и туша его ногой. – Как ты?
Парень почти незаметно кривится, то ли от моего голоса, то ли из-за моего присутствия. Он прячет руки в карманах и, наконец, переводит взгляд на меня. Я еле сдерживаюсь, чтобы не отвести свой в сторону.
- Жить можно, - его губы кривятся в улыбке.
Егор берёт мою руку, и я отворачиваюсь. Шторм тянет меня вдоль по дороге – мы идём несколько минут молча, ёжась от порывов ветра и стараясь не обращать внимания на прохожих, которые мелькают вокруг нас, пытаясь поскорее убраться с улицы и оказаться в тепле.
Я бы тоже не прочь заскочить в какой-нибудь магазин и погреться, но, кажется, ребята не собираются этого делать. Я боюсь нарушить тишину, потому что мне чертовски неловко и странно находиться рядом с ними после всего, что случилось. Я хочу быть с Егором, но это всё кажется мне каким-то неправильным, словно всё изменилось и уже не будет так, как раньше.
Вот только погода отстой. По городу особо не погуляешь, а тёплых мест я не знаю, где можно провести несколько часов. Походить по торговым центрам? Не люблю разглядывать одежду, если не собираюсь ничего покупать, в маке или в чикене сидеть тоже смысла нет, я без денег, а вкусные запахи сведут меня с ума.
Пока я спускаюсь на первый этаж, рассматриваю своё отражение: тонкая шапочка серого цвета, зелёные глаза в коричневую крапинку, осенняя голубая куртка и серый шарф. Никакой косметики, еле заметные синяки под глазами, уставший вид только напоминает о бессонной ночи. Настроения вообще нет.
Точно, надо просто проветриться. Погуляю часок, другой, вернусь домой и скажу, что уроки отменили. Мама всё равно звонить классной не будет, а отец на работе.
Кутаюсь сильнее в шарф и, когда лифт замирает на первом этаже, выхожу из кабинки. Достаю наушники из кармана и начинаю распутывать. Открываю первую преграду, нажимаю на кнопку и толкаю железную дверь плечом, морщась от внезапного порыва ветра. Сразу хочется вернуться обратно и запереться в комнате, чтобы закутаться в одело и посмотреть какой-нибудь фильм, но стоит мне только выйти на крыльцо, как я тут же замираю.
В стороне стоит Егор в накинутом на голову капюшоне и ёжится, прячась за колонной от ветра. Я не ожидаю его здесь увидеть, поэтому меня охватывает неловкость и неуверенность. Зря он пришёл сюда, я же просила его дать мне немного времени.
- Что ты здесь делаешь? – убираю наушники обратно в карман и осматриваюсь.
- Хотел узнать, почему из чс не убрала, - парень смотрит на меня, и под его пронзительным взглядом я теряюсь.
- Забыла, - пожимаю плечом. – Когда зайду «вконтакт», уберу.
- И дай мне свой новый номер, - заявляет парень, продолжая пристально смотреть на меня, словно пытаясь загипнотизировать.
Я фыркаю и прячу руки в карманах, проследив взглядом за нашим соседом, который идёт мимо по дороге, направляясь к своей машине. Штормов шмыгает носом и делает шаг ко мне – я резко смотрю на него, словно предостерегая, и парень замирает.
- Я ещё не решила, хочу ли всё возвращать, - серьёзно говорю я. – Это всё сложно.
- Да ни черта не сложно! – вспыхивает Егор, снова сокращая расстояние между нами и замирая всего в паре шагов. Он нависает надо мной. – Ты придумываешь какую-то чушь. Не можем быть вместе, потому что какой-то кретин этого не хочет и может навредить нам. Тебе ли не всё равно на него? Не строй из себя альтруиста, Розина. Твои жертвы никому не нужны.
Я ничего не отвечаю, опуская голову. Егор прав, но…
- Я не хочу, чтобы ты пострадал, - встаю к нему в пол-оборота. – Будет лучше, если мы перестанем пересекаться. Зря ты пришёл.
Прикусываю губу и, не смотря на Шторма, направлюсь в сторону дороги, но парень сильно хватает меня за локоть и останавливает, притягивая к себе.
- Если ты скажешь, что больше не любишь меня, тогда я оставлю тебя в покое, - заявляет он.
Голубые глаза Егора пронзают мою душу, и я понимаю, что не могу пошевелиться и даже отвести взгляд в сторону. Они как магниты. Два чистых почти прозрачных магнита, притягивающих меня к себе и пытающихся заманить в самые глубокие дебри сознания. Я сглатываю, чувствуя крепкие пальцы на локте сквозь куртку, собираю все силы и отвожу взгляд в сторону.
- Не люблю, - собственные слова пронзают моё сердце, и я даже перестаю дышать.
Пытаюсь вырвать руку и поскорее сбежать отсюда, но Шторм встряхивает меня.
- В глаза смотри, - злится Егор, и я даже пугаюсь.
Снова смотрю в его глаза, понимая, что не смогу. У меня решительности не хватит соврать.
Я медлю, пытаясь собрать все свои силы и выпалить одну единственную фразу, которую нужно сказать в этот момент, чтобы спасти и себя, и Егора. Всего одна какая-то короткая чёртова фраза. В мыслях вертится: «Скажи ему. Скажи, что не любишь его. Просто скажи это, иначе вы оба пожалеете».
Я открываю рот и почти уже решаюсь выплюнуть фразу, которая застревает в горле, но Шторм, словно почуяв это, наклоняется и целует меня, и я сразу же забываю все слова в этом мире.
Парень обнимает меня, и я шумно выдыхаю сквозь поцелуй. Тело сдаётся, а следом за ним и мысли. Чувства накрывают с головой, и я тону в них, совершенно не понимая, как вообще я секунду назад пыталась сказать этому парню, что не люблю его. Люблю ведь. Безумно люблю!
Его холодные пальцы хватают меня за щёки и шею, и мурашки скользят по мне, устраивая гонки по всему телу. Реальность отступает, и мир сжимается до нас двоих.
- Любишь ведь, я знаю, - шепчет Шторм, чуть отстраняясь.
И мне хочется плакать, а потом кричать, что да, люблю! Всё это время, каждую секунду, каждое мгновение, от которых я убегала. Люблю, люблю, люблю…
- Да, - сдаюсь я, чувствуя предательские слезинки в уголках глаз. – Люблю…
- И я тебя, - он снова целует меня. – Забудем последние месяцы. И больше никакой чуши по поводу Малийского, он больше не твоя проблема.
- Что? – не понимаю я, но Егор снова целует меня, и я забываю обо всём на свете.
Мы стоим возле подъезда моего дома в наших объятиях и никак не можем оторваться друг от друга. Хочется плакать и смеяться одновременно. Хочется кричать, бегать и улыбаться, не смотря на пасмурную погоду и леденящий душу ветер. Хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы время остановилось и больше никогда не сдвигалось с мёртвой точки. Хочется, чтобы бесконечность забрала нас к себе и заперла в своей клетке и чтобы никто не смог добраться до нас.
Никто и никогда.
Fitz and The Tantrums – HandClap
Егор.
- Короче, - я нетерпеливо завязываю кроссовки, пока Матвей стоит в раздевалке, прислонившись спиной к шкафчикам.
Выглядит он помятым и болезненно-бледным, но я стараюсь не обращать на это внимания. Жалеть его в данной ситуации – отвратительный поступок. Друг держится из последних сил и злится каждый раз, когда кто-то сочувственно смотрит в его сторону.
Тренировки заканчиваются. Мы здесь, в раздевалке, чтобы обговорить план, который я придумал вчера вечером. Скоро я должен встретиться с Соней и затащить её к нам на ужин, как просила мать, так что с разговором нужно покончить прямо сейчас. Розина не должна знать, что у нас на уме, иначе будет компостировать мне мозг всю оставшуюся жизнь. Всё должно произойти быстро и без лишнего шума.
- У меня есть план, как вытянуть Малийского на встречу, - сильно затягиваю шнурки и заправляю в бок, чтобы не мешались. – Я стырю телефон Розиной, пока она будет занята, и напишу её приятелю, который подставил её в прошлый раз. Чиркану от имени Сони, мол, хочу встретиться с Малийским, организуй. Этот идиот будет думать, что Розина придёт на встречу, а вместо неё будем мы. Это раз. Два: у меня есть приятель в полиции, я попрошу его помочь. Он позволит нам проучить Малийского, а потом закроет его, сделав вид, что с нами даже не пересекался. В итоге и мы отомстим за тебя, и Саша попадёт под следствие. Ему за нас до трёх лет как минимум дадут. Сечёшь?
Я повышаю голос и вскидываю голову, смотря на Матвея. Он морщится.
- Потише, чувак, - прикрывает глаза, словно пытаясь заставить головную боль отступить, затем медленно открывает веки.
- Сорян, - кривлюсь я. – Ну, что скажешь?
Друг недолго молчит, хмурясь. Я терпеливо жду ответа, убирая в рюкзак форму, в которой недавно тренировался. Я не был в душе, поэтому от меня воняет, как от мусорного мешка, но это не страшно, сейчас главное обсудить детали и приступить к выполнению миссии. Пусть я и обещал Розиной не влезать в это дело, но мне невыносимо больно смотреть на Матвея. Всё-таки он здесь вообще не при чём. Это я должен был пострадать.
- И каким же образом ты это провернёшь, чтобы Соня не просекла? – не понимает парень. – Ну, допустим, стыришь ты её телефон. Напишешь тому чуваку через «вк». Сообщения останутся, Соня увидит и поймёт.
- Сотру, - поспешно бросаю я.
- А если он решит снова написать ей про встречу, а она не будет в курсе. Это всё за пять минут не сделаешь, - продолжает Матвей. – Как минимум надо дождаться, пока парень ответит, пока организует встречу. Если ты заберёшь её телефон, она поднимет тревогу. Да и зайти «вконтакт» с компьютера легко может, тогда точно увидит сообщения. Ты не всё продумал…
Я вздыхаю и потираю переносицу, сосредоточенно думая о словах друга. Он прав. Да, Соня может увидеть переписку, она ведь сидит в сети чуть ли не каждые пять минут. Я, конечно, могу отвлечь её, отдать сотовый Матвею, чтобы он провернул это дело, но здесь тоже рискованно. Парень действительно может написать ей потом, чтобы уточнить о встрече, она начнёт расспрашивать, он поймёт, что это подстава, и Малийского нам не видать.
- Тогда… скажу тому чуваку, что типа, за страницей следит Егор, пиши мне на сотовый. Дам ему свой номер, - предлагаю я.
- А если он позвонит?
- Скажу, что рядом кто-то есть, пиши сообщения, - выпаливаю я.
Матвей вздыхает и качает головой.
- Не проще ли уговорить Соню помочь нам? – тянет он.
Я фыркаю и поднимаюсь на ноги, вставая со скамейки.
- Розина ни за что на свете не согласится, чтобы я ввязывался во всё это дерьмо, - подхожу к своему шкафчику и открываю его, забирая оттуда куртку. – Она же игнорила меня всё это время только из-за той драки. Начнёт психовать, беситься, тогда вообще потеряем шанс вытащить Малийского. Она не будет так рисковать, даже если я копов подключу.
- Уверен? – Матвей прислоняется затылком к шкафчикам и смотрит на меня.
Я молчу, мысленно представляя все варианты развития событий, если я попытаюсь привлечь к этому делу Соню. Да, я могу попробовать убедить её, скажу, что полиция будет рядом, и если что-то пойдёт не так, они быстро всех накроют, но… Мало шансов, что девушка согласится. Тогда мы потеряем возможность заставить Сашу вылезти из своего укрытия.
- Это будет как-то подозрительно, если мы предложим тому чуваку писать нам на сотовый, - продолжает Матвей. – Да и нет гарантии, что он не напишет Розиной. Спалимся – весь план к чертям полетит.
- Я знаю! – раздражаюсь я, затем виновато морщусь, понижая голос. – Он так же полетит к чертям, если Соня откажется.
Парень вздыхает и отстраняется от шкафчиков, пряча руки в карманы. Я застёгиваю куртку и замираю, задумчиво смотря в пространство. Звуки, доносящиеся из тренировочного зала, испаряются на заднем плане, и я погружаюсь в свои мысли. Не хочу втягивать Соню в мой план. Она, во-первых, может оказаться в опасности, если бездумно ринется останавливать нас или же помогать, а, во-вторых, может снова послать меня. Поставит ультиматум, что если я свяжусь с Малийским, то мы расстанемся. Заставит сделать выбор. Она или Матвей.
А я не хочу лишаться ни того, ни другого.
Розина важна для меня. Матвей тоже.
Проучить Сашу – это единственная возможность вытащить друга из депрессии. Без меня он продолжит тонуть в мыслях о своей мести и может наделать глупостей. Соня должна понять меня, она ведь отчасти виновата в том, что случилось с Матвеем. Это её прошлое почти что уничтожило его.
Да и к тому же, если не найти Малийского, он, в конце концов, снова появится в нашей жизни и всё испортит. Нужно предотвратить это, пока не стало поздно.
- Ладно, - вздыхаю я, поворачиваясь к другу. – Я поговорю с Соней, но не буду вдаваться в подробности, если она не согласится помочь. Если откажется, будем придерживаться моего плана. Хорошо?
- Ага. Как скажешь, чувак, - Матвей не смотрит на меня.
Он подходит к кулеру с водой и наливает половину стаканчика. Я наблюдаю за тем, как парень достаёт из кармана пузырёк с таблетками, достаёт одну и отправляет в рот, запивая. Матвей стоит спиной ко мне и не видит, что я пристально наблюдаю за каждым его движением.
Даже не представляю, что творится у него в голове. Если бы со мной случилось подобное, если бы я лишился из-за травмы бокса, я бы, наверное, сошёл с ума. Я бы жил мыслями о том, чтобы отомстить, и сделал бы всё, что угодно, ради этого.
Так что я просто обязан помочь другу. Может быть, хоть так ему станет легче. И всем остальным тоже.
iLoveMakonnen – Back Again
Соня.
Я стою на улице недалеко от зала, в котором тренируется Егор, и взволнованно переступаю с ноги на ногу. Заходить внутрь я не собираюсь, чтобы лишний раз не пересекаться с отцом Штормова, поэтому терпеливо стою снаружи и жду, когда парень соизволит выйти из здания и в очередной раз убедить меня в том, что вернуться к нему, - это хорошая идея. Не смотря на наш недавний разговор возле моего подъезда, я всё ещё сомневаюсь в правильности моего решения.
Я жду минут пятнадцать, нервно выкуривая вторую сигарету, прежде чем двери открываются, заставляя меня обернуться. Я уже собираюсь выкинуть окурок, чтобы Егор снова не прицепился ко мне с недовольствами по поводу моего нового «пристрастия», но вижу Матвея, тенью следующего за Штормом, и передумываю.
Я видела парня всего один раз, когда навещала его в больнице, после возвращения из деревни. Мне хотелось извиниться и убедиться в том, что он в порядке, но в итоге на душе стало ещё противнее. Матвей загнивал. Увядал прямо на глазах. Он глотал таблетки и тонул в своих мыслях, думая о своём жалком существовании и боясь того, что ждёт его в будущем.
Мне было страшно смотреть ему в глаза, поэтому я больше не навещала его. А потом парень выписался: в школу не ходил, на улицах практически не появлялся, и я жила себе преспокойно, пытаясь убедить себя в том, что всё, случившееся с ним, не моя вина.
И вот теперь, когда Матвей в чёрной шапке, которые он ненавидит, выходит из зала вслед за Егором, мои внутренности сковывает неприятное чувство.
Я затягиваюсь и судорожно выдыхаю, пристально наблюдая за ребятами.
- Привет, - Шторм подходит ко мне и целует в щёку, морщась. – Я же просил не курить… - он поджимает губы.
Я закатываю глаза и смотрю на Матвея, но тот лишь кивает мне. Его взгляд направлен в сторону – парень явно делает вид, что меня здесь нет.
- Привет, Матвей, - напряжённо говорю я, выбрасывая окурок и туша его ногой. – Как ты?
Парень почти незаметно кривится, то ли от моего голоса, то ли из-за моего присутствия. Он прячет руки в карманах и, наконец, переводит взгляд на меня. Я еле сдерживаюсь, чтобы не отвести свой в сторону.
- Жить можно, - его губы кривятся в улыбке.
Егор берёт мою руку, и я отворачиваюсь. Шторм тянет меня вдоль по дороге – мы идём несколько минут молча, ёжась от порывов ветра и стараясь не обращать внимания на прохожих, которые мелькают вокруг нас, пытаясь поскорее убраться с улицы и оказаться в тепле.
Я бы тоже не прочь заскочить в какой-нибудь магазин и погреться, но, кажется, ребята не собираются этого делать. Я боюсь нарушить тишину, потому что мне чертовски неловко и странно находиться рядом с ними после всего, что случилось. Я хочу быть с Егором, но это всё кажется мне каким-то неправильным, словно всё изменилось и уже не будет так, как раньше.
