Она же, как уж на сковородке, выкручивалась, и... В какой-то момент смогла подобраться к сопернику, схватила его поудобнее, и перекинула через себя, уложив на лопатки, заставив выронить и нож, и револьвер.
- Ну? - самодовольно бросила она. - Что вы теперь скажите, учитель?
- Сила есть, ума добавь, - сказал тот, легко поднимаясь, делая бросок вперед и...
Увы. Она уже в тисках, а возле ее шеи нож. Ее же нож. Рейна и понять толком ничего не успела, как вновь проиграла поединок.
- Вы говорили, что отпустите меня в Тонолуку, когда я смогу вас победить, - сказала она, когда учитель ее отпустил из тисков.
- Но ты не победила, девочка, - холодно и высокомерно бросил он.
- Но я вас уронила, - настаивала Рейна.
- Но не победила, - ледяным тоном отчеканил учитель боевого мастерства, который тренировал ее с самого детства.
Сихит Люм Пэк помнит ее еще слепой малышкой, которая самостоятельно и шагу сделать не могла, и только благодаря его стараниям она научилась не бояться ни своих сил, ни мира вокруг. Не всегда, к большому сожалению Рейны, она его слушала и однажды попала из-за этого в серьезную беду, чудом осталась жива, чудом выкарабкалась... Чудом смогла жить дальше. Чудом и его тренировками, в которых он старался сделать ее сильнее. Но Рейна верила, что настоящую силу способна обрести только в Тонолуке, и очень хотела, чтоб ее туда отпустили добровольно, и ей бы не пришлось туда сбегать, как воришке.
- Но уронила же, - не унималась она. - А то, что не стала нож к горлу подставлять, так я это... Я не медленная, я добрая. Не могу я к вашему горлу нож подставить. Вы же мой учитель дорогой, как можно-то?
Сихит Люм Пэк снисходительно на нее посмотрел… Высокий сюл`алкриец, практически ставший ей вторым отцом, с длинными белыми волосами был до того снисходителен, что становилось аж тошно. Но Рейна выдержала этот его взгляд, всем видом своим показывая – она свято, со всей искренностью, верит в каждое свое сказанное слово. И ему тоже нужно верить! Да другого варианта в принципе быть не может.
Рейна обязана услышать: он отпускает ее в Тонолуку. Однако видела она по его глазам: Люм Пэк все еще считает ее не готовой к самостоятельной жизни. А может он просто не хочет, чтоб ею занимались другие учителя? Ревнует?.. Все-таки Рейна, как он не раз говорил, лучшая его ученица. Его! Лучшая!
- Рейнель, ты еще не готова, - сказал он холодно. - Я не разрешаю тебе покидать дом и ехать в Тонолуку.
- Но...
- Я все сказал, - перебил он ее.
- А когда, по-вашему, я буду готова? - рассердилась она.
- Возможно, никогда. Смирись.
- Нет! - заявила Рейна.
Обычно она не позволяла себе спорить с учителем, но сегодня иначе не могла.
- Рейнель… - попытался он ее успокоить, но она отшатнулась от него и со злостью сказала:
- Я поеду в Тонолуку! Себастьян уезжает сегодня вечером, и я поеду вместе с ним. Мы сядем на поезд, и уедем. И ни наши родители, ни вы – не сможете нас остановить! Лучше сами отпустите!
- А он что там забыл? - удивился, но все равно зло спросил сихит Люм Пэк.
- Хочет в мужскую боевую школу. И я, кстати, туда же хочу.
- Не в религиозную? - удивленно вытаращился учитель.
- Что я там забыла? - фыркнула Рейна. - И я ведь не раз уже говорила.
- Я думал, ты путаешь... Тебя не возьмут в школу для мальчиков.
- Почему?
- Рейна, так школа же для мальчиков. А ты девочка! Что за глупые вопросы?
- Что за глупые стереотипы? Мальчики, девочки, тьфу - на это! Все равны! Я поеду в эту школу, выучусь, стану лучшей и тогда меня никто больше не сможет победить или обидеть!
- Тебя и так уже никто не обидит, - мягко сказал учитель. - Ты достаточно сильна, Рейнель.
- Нет, недостаточно! - упрямо заявила Рейна.
Вот ей теперь особенно хотелось спорить, потому что ей не нравилось когда ее имя вот так коверкали. Ее зовут Рейна, а учитель, зная, как ее выводит его это ласковое «Рейнель», все равно ее так называет.
- Недостаточно! Я поеду в Тонолуку!
Ее слова, а главное – упрямство – задевали его, по учителю это видно, но Люм Пэк прекрасно зная, через что ей довелось пройти, не злился. По крайней мере, он очень старался не злиться. Сихит Люм Пэк пытался говорить со всем возможным терпением, которого у него, кстати, не то чтоб много. Но ради нее он старался.
- Рейнель, весь мир упрямо может идти вперед и становиться новым и современным, со свободными правами и нравами, но в Тонолуку, в боевую мужскую школу, тебя не возьмут, потому что ты девушка. Такие у них правила. Пойми это.
- Поспорим? - хмыкнула она.
Упрямо не собиралась подчиняться своему учителю. Будь он хоть тысячу раз прав, все равно пока сама не убедится – не поверит.
- Или вам слабо оказаться не правым?
Учитель тяжело вздохнул. Буркнул себе под нос, какая она неисправимая упрямица, но от спора отказался. Или как минимум сделал такой вид, потому что вдруг решил спросить:
- А Себастьян зачем поедет туда? У него ж карьера танцевальная. Сегодня важный конкурс, нет разве?
- Да. У него сегодня важный конкурс. Последний. Больше он не будет танцевать родителям на радость. Он отправится учиться военному делу. Хочет добыть меч Разделения.
- И этот туда же? А ему-то этот меч зачем?
- Не знаю. Хочет, - пожала Рейна плечами. - А что значит «и этот туда же»? Кто еще пошел за этим мечом?
- Не важно, - почему-то изменился учитель в лице от ее вопроса и отвернулся. - Главное, что ты туда не поедешь.
- Смотрите, или я сегодня вечером сбегу с Себастьяном, или вы нас проводите и сами посадите на поезд. Выбирайте, - самоуверенно поставила Рейна ультиматум.
- Я твоим родителям доложу! - возмутился сихит Люм Пэк.
- Поспорим? - хмыкнула Рейна, вновь протянув к нему руку, дабы закрепить спор.
Учитель лишь вздохнул. Осознал, что она все равно поступит по-своему. И ему гораздо выгоднее пойти у нее на поводу, чем пытаться стоять на пути.
- Ладно, - ударил он ей по ладошке, чтоб она убрала руку. - Я отпущу тебя, но с условием. Если тебя не возьмут в мужскую школу, ты вернешься домой. Ты не будешь ни следовать какому-то там священному Пути, ни скитаться по миру. Обещай, что вернешься ко мне.
Учитель проговорил это, серьезно глядя ей в глаза. А Рейна… Она не сумела сдержать улыбку. Временами ей хотелось этого мужчину называть папочка в предложении «Как скажешь, папочка» или «Будет все, как ты прикажешь, папочка». Но хоть она и сумела подавить в себе желание так брякнуть, прекрасно зная, что своих детей у него нет и быть не может, но смешок и добрую улыбку на его слова и требования Рейна подавить не сумела. Она улыбалась для него ласково, так же как улыбнется еще сегодня родному горячо любимому папе, и сказала:
- Разумеется. Если в мужскую школу не возьмут – я тут же куплю билет домой.
- И еще одно условие, - одобрительно на ее слова кивнул сихит Люм Пэк. - Если тебя все же возьмут в мужскую школу, ты будешь думать только об учебе, а не о мальчиках.
- Учитель, - горько произнесла Рейна. - Вы меня с кем-то спутали. Вообще-то я уже давно не смотрю в сторону «мальчиков». Одного раза мне с головой хватило.
- И я очень боюсь, что ты снова выберешь себе в спутники не того мужчину, - честно сказал он. - Боюсь, что тебя снова обидят...
- Я никого не собираюсь себе выбирать, - сказала Рейна, обняв себя за плечи. - Мне никто не нужен.
- Однажды…
Понимая, что учитель, как и мама с папой, хочет убедить ее, что однажды ей еще встретится мужчина, которого она полюбит и у нее все будет хорошо, Рейна закрыла руками уши, ясно давая понять, что ничего подобного слушать не желает. На свою голову однажды она уже встретила такого человека, и ни чем хорошим для нее это не закончилось. Так что нет. Стоп. Хватит. Никому она больше не довериться.
Учителя Люм Пэка все-таки удалось убедить отпустить ее. Как бы он не пытался уговорить ее остаться, а все же Рейна победила, сумела настоять на своем. Уже через час она сидела в своей комнате и собирала сумку в дорогу. Кажется, ничего не забыла, на всякий случай перепроверила все еще раз.
Вдруг услышала шаги на лестнице – сумку тут же спрятала под кровать, а сама уселась за стол. Сделала вид, будто учит стихи. В комнату вошла мама – милис Каролина Ралока, чудная рыжая женщина с невероятно добрыми глазами – и маме понравилось то, за каким занятием она застала свою дочь.
- Пойдешь на конкурс Себастьяна? - ласково спросила мама.
- Как будто я его конкурсов не видела, - отмахнулась Рейна. - Да и заканчивается всегда все одинаково – он побеждает.
- Ты ему нужна, ты приносишь другу удачу, - улыбнулась милис Каролина. - Не подводи его, милая. Давай я помогу тебе принарядиться, как следует.
- Ну мам, - попыталась возмутиться Рейна, бесполезно.
Мама спит и видит, что Рейна выйдет замуж за Себастьяна и ей просто необходимо, чтоб Рейна всегда его поддерживала на соревнованиях.
В итоге пришлось наряжаться и идти на конкурс. Мама выбрала для нее бежевое платье, которое купили совсем не давно, и требовала, чтоб Рейна сделала красивую прическу, но ее хватило только на самую обычную косичку. И та вышла не самой аккуратной. В любом случае мама знала – Рейна старалась.
Сопровождали Рейну и родители, и два старших брата Ламус и Фауст, которых тоже заставили пойти. Мама с папой назвали это семейным мероприятием, но на самом деле Рейна знала: папе – уважаемому в городе торговцу сихиту Айлю Ралока – важно выказать своему партнеру по бизнесу, сихиту Усаме Мухтэбб, поддержку. А партнер, к сожалению, не кто-то, а папа Себастьяна.
Все вместе в театре, где проходил конкурс, они сидели в самой ближайшей к сцене ложе. И родители – и ее, и Себастьяна – во время перерывов общались на тему бизнеса, обговаривали разные планы о расширении торговых точек и новых товаров. Рейна не прислушивалась, ей скучно. Она вертела головой, осматривая всех подряд. Наткнулась взглядом на подружек, что сидели где-то в рядах, и помахала им рукой. Те ей тоже махали приветствующе.
Наверное, по подружкам Рейна будет скучать в Тонолуке… Случайно она заметила, что одна из ее самых близких подруг, Марта, куда-то посмотрела и вдруг изменилась в лице, словно приведение увидела. Марта и на нее, Рейну, испуганно посмотрела. Рейна тоже повернула голову, куда секунду назад смотрела Марта, но ничего и никого подозрительного не увидела.
Марта же встала со своего места и огляделась по сторонам еще раз. Она уже не видела того, кто ее так испугал, но сесть обратно и унять свои нервы она не могла. Стремительно покинула зал.
Рейна удивилась. И удивилась еще больше, когда Марта вошла в их ложу через минут десять, может, пятнадцать, и подошла не к ней, Рейне, пошептаться. Она обратилась на ушко к сихиту Айлю.
Рейна не знала, что подруга такого сказала, но папа в лице изменился и испуганно посмотрел на нее, Рейну. После внезапно вдруг подскочил с места и ушел вместе с Мартой куда-то. Сихит Усама, который сидел рядом с ним и мог слышать, что шептала Марта, выскочил вслед за ними.
- Что происходит? - спросила Рейна, желая пойти вслед за отцом.
- Сиди на месте, - велела милис Самина, мама Себастьяна, ледяным тоном, которому возразить Рейна могла, и даже очень этого хотела.
Но под суровым взглядом своей мамы не решилась. Не хотелось ссориться накануне своего отъезда. Не хотелось, чтоб мама вспоминала потом их последнюю совместную вылазку с сожалениями из-за ссор. Пусть милис Самина думает лучше, что Рейна ее слушается. Милис Самина любит, когда ей беспрекословно подчиняются. Вот и пусть думает, что хочет. Лишь бы маму родную не огорчать в последний вечер…
На сцене в это время вновь появились танцоры, и появилась возможность отвлечься на выступления. Погасили свет в зале, освещая, лишь сцену и музыка такая громкая, что вытеснила все-все мысли. А когда свет снова включили, когда сцена вновь опустела перед началом следующего выступления, Рейна заметила, что и ее папа, и сихит Усама уже сидят на своих местах, но оба выглядят весьма обеспокоенно. И говорить ни о чем не хотят.
Рейна не стала настаивать. Мысленно она уже ехала в поезде, и нет ей дела до странного поведения родителей.
Себастьян занял первое место. Ожидаемо. Совершенно не ново. Как всегда он победу посвятил своей матери, которая заставила его танцевать и которая требовала только побед. Отмечали победу, как и всегда в ресторации, и все было как обычно. И как обычно, Рейна откровенно скучала. Лишь под самый конец Себастьян ей успел шепнуть вопрос:
- Ты со мной?
- Да.
- С согласием учителя?
- Да.
- Тогда в одиннадцать я буду у твоего дома.
Рейна кивнула и, заметив, каким взглядом на них с Себастьяном смотрят их мамы, поспешила отодвинуться. А то они их сейчас поженят... Они могут, ага… Себастьян, заметив взгляды их матерей и сам поспешил отодвинуться от нее и сделал вид, будто им даже говорить не о чем.
А ровно в одиннадцать вечера Рейна перелезла через забор в саду и оказалась в руках Себастьяна, который помог ей услужливо слезть с забора.
- А через калитку? - спросил он.
- Скрепит сильно. Услышали б.
- Понятно, - хмыкнул он и, отпустив ее, достал из кармана кольцо. - Надень.
- Зачем? - удивилась Рейна.
- Это не то, что ты подумала, - смутился Себастьян.
- Тебе повезло – я еще ни о чем не подумала.
- Это артефакт, поможет внешность изменить, - смешно хихикнул он.
- Так у меня уже есть такой, - повертела Рейна украшение на шее. - Забыл?
- Это, - кивнул он на кольцо, - совсем другое. Оно до неузнаваемости изменит тебе все. Я тоже такое надену.
Себастьян в целом и так парень необычный. Папа у него коренной лучезарец, мама – местная, уроженка из Красных Земель. И родился Себастьян больше похожим на маму, с кожей цвета персика, а от отца ему не достался даже цвет глаз. Если у лучезарца, они желтые, наполненные солнцем, то у Себастьяна глаза серые, как небо во время дождя. И Рейна не знала, почему и из-за чего, но у друга абсолютно седые волосы. Это притом, что его родители оба черноволосые. Она слышала, что Себастьяна в детстве кто-то сильно напугал, но ей не хотелось верить, что именно из-за этого цвет его волос настолько поменялся, но…
Рейна вот ту выделила бы – НО!..
Вот Себастьян достал из кармана куртки второе такое же колечко, что отдал ей, и сразу же надел его. Только что перед ней стоял похожий на свою мать, словно копия, парень с белыми, как снег, короткими волосами и… ву-а-ля… исчез он и возник темнокожий парень с лучистыми желтыми глазами, лучезарец, каким он и должен быть во всей своей природной красоте. Рейна восхитилась такому преображению, в первую минуту даже двух слов связать не смогла от удивления, но когда пришла в себя, поняла другое – она не понимала для чего это нужно.
- Мои родители… - вздохнул он. - Мама понимает, что я хочу сбежать и, думаю, уже пустила по нашему следу ищеек. Ты ж ее знаешь!
- Это да...
Милис Самина племянница местного главы ПСООПа, местного органа правопорядка, и тот ради благополучия своей племяшки единственного ее сына на пушечный выстрел не подпустит к вокзалу. И, разумеется, мало спрятать под артефактом только Себастьяна – ее, Рейну, тоже узнают, и все поймут! Кольца-то эти Себастьян явно у псов и стащил, больше ж ведь не у кого.
- Ну? - самодовольно бросила она. - Что вы теперь скажите, учитель?
- Сила есть, ума добавь, - сказал тот, легко поднимаясь, делая бросок вперед и...
Увы. Она уже в тисках, а возле ее шеи нож. Ее же нож. Рейна и понять толком ничего не успела, как вновь проиграла поединок.
- Вы говорили, что отпустите меня в Тонолуку, когда я смогу вас победить, - сказала она, когда учитель ее отпустил из тисков.
- Но ты не победила, девочка, - холодно и высокомерно бросил он.
- Но я вас уронила, - настаивала Рейна.
- Но не победила, - ледяным тоном отчеканил учитель боевого мастерства, который тренировал ее с самого детства.
Сихит Люм Пэк помнит ее еще слепой малышкой, которая самостоятельно и шагу сделать не могла, и только благодаря его стараниям она научилась не бояться ни своих сил, ни мира вокруг. Не всегда, к большому сожалению Рейны, она его слушала и однажды попала из-за этого в серьезную беду, чудом осталась жива, чудом выкарабкалась... Чудом смогла жить дальше. Чудом и его тренировками, в которых он старался сделать ее сильнее. Но Рейна верила, что настоящую силу способна обрести только в Тонолуке, и очень хотела, чтоб ее туда отпустили добровольно, и ей бы не пришлось туда сбегать, как воришке.
- Но уронила же, - не унималась она. - А то, что не стала нож к горлу подставлять, так я это... Я не медленная, я добрая. Не могу я к вашему горлу нож подставить. Вы же мой учитель дорогой, как можно-то?
Сихит Люм Пэк снисходительно на нее посмотрел… Высокий сюл`алкриец, практически ставший ей вторым отцом, с длинными белыми волосами был до того снисходителен, что становилось аж тошно. Но Рейна выдержала этот его взгляд, всем видом своим показывая – она свято, со всей искренностью, верит в каждое свое сказанное слово. И ему тоже нужно верить! Да другого варианта в принципе быть не может.
Рейна обязана услышать: он отпускает ее в Тонолуку. Однако видела она по его глазам: Люм Пэк все еще считает ее не готовой к самостоятельной жизни. А может он просто не хочет, чтоб ею занимались другие учителя? Ревнует?.. Все-таки Рейна, как он не раз говорил, лучшая его ученица. Его! Лучшая!
- Рейнель, ты еще не готова, - сказал он холодно. - Я не разрешаю тебе покидать дом и ехать в Тонолуку.
- Но...
- Я все сказал, - перебил он ее.
- А когда, по-вашему, я буду готова? - рассердилась она.
- Возможно, никогда. Смирись.
- Нет! - заявила Рейна.
Обычно она не позволяла себе спорить с учителем, но сегодня иначе не могла.
- Рейнель… - попытался он ее успокоить, но она отшатнулась от него и со злостью сказала:
- Я поеду в Тонолуку! Себастьян уезжает сегодня вечером, и я поеду вместе с ним. Мы сядем на поезд, и уедем. И ни наши родители, ни вы – не сможете нас остановить! Лучше сами отпустите!
Глава 10
- А он что там забыл? - удивился, но все равно зло спросил сихит Люм Пэк.
- Хочет в мужскую боевую школу. И я, кстати, туда же хочу.
- Не в религиозную? - удивленно вытаращился учитель.
- Что я там забыла? - фыркнула Рейна. - И я ведь не раз уже говорила.
- Я думал, ты путаешь... Тебя не возьмут в школу для мальчиков.
- Почему?
- Рейна, так школа же для мальчиков. А ты девочка! Что за глупые вопросы?
- Что за глупые стереотипы? Мальчики, девочки, тьфу - на это! Все равны! Я поеду в эту школу, выучусь, стану лучшей и тогда меня никто больше не сможет победить или обидеть!
- Тебя и так уже никто не обидит, - мягко сказал учитель. - Ты достаточно сильна, Рейнель.
- Нет, недостаточно! - упрямо заявила Рейна.
Вот ей теперь особенно хотелось спорить, потому что ей не нравилось когда ее имя вот так коверкали. Ее зовут Рейна, а учитель, зная, как ее выводит его это ласковое «Рейнель», все равно ее так называет.
- Недостаточно! Я поеду в Тонолуку!
Ее слова, а главное – упрямство – задевали его, по учителю это видно, но Люм Пэк прекрасно зная, через что ей довелось пройти, не злился. По крайней мере, он очень старался не злиться. Сихит Люм Пэк пытался говорить со всем возможным терпением, которого у него, кстати, не то чтоб много. Но ради нее он старался.
- Рейнель, весь мир упрямо может идти вперед и становиться новым и современным, со свободными правами и нравами, но в Тонолуку, в боевую мужскую школу, тебя не возьмут, потому что ты девушка. Такие у них правила. Пойми это.
- Поспорим? - хмыкнула она.
Упрямо не собиралась подчиняться своему учителю. Будь он хоть тысячу раз прав, все равно пока сама не убедится – не поверит.
- Или вам слабо оказаться не правым?
Учитель тяжело вздохнул. Буркнул себе под нос, какая она неисправимая упрямица, но от спора отказался. Или как минимум сделал такой вид, потому что вдруг решил спросить:
- А Себастьян зачем поедет туда? У него ж карьера танцевальная. Сегодня важный конкурс, нет разве?
- Да. У него сегодня важный конкурс. Последний. Больше он не будет танцевать родителям на радость. Он отправится учиться военному делу. Хочет добыть меч Разделения.
- И этот туда же? А ему-то этот меч зачем?
- Не знаю. Хочет, - пожала Рейна плечами. - А что значит «и этот туда же»? Кто еще пошел за этим мечом?
- Не важно, - почему-то изменился учитель в лице от ее вопроса и отвернулся. - Главное, что ты туда не поедешь.
- Смотрите, или я сегодня вечером сбегу с Себастьяном, или вы нас проводите и сами посадите на поезд. Выбирайте, - самоуверенно поставила Рейна ультиматум.
- Я твоим родителям доложу! - возмутился сихит Люм Пэк.
- Поспорим? - хмыкнула Рейна, вновь протянув к нему руку, дабы закрепить спор.
Учитель лишь вздохнул. Осознал, что она все равно поступит по-своему. И ему гораздо выгоднее пойти у нее на поводу, чем пытаться стоять на пути.
- Ладно, - ударил он ей по ладошке, чтоб она убрала руку. - Я отпущу тебя, но с условием. Если тебя не возьмут в мужскую школу, ты вернешься домой. Ты не будешь ни следовать какому-то там священному Пути, ни скитаться по миру. Обещай, что вернешься ко мне.
Учитель проговорил это, серьезно глядя ей в глаза. А Рейна… Она не сумела сдержать улыбку. Временами ей хотелось этого мужчину называть папочка в предложении «Как скажешь, папочка» или «Будет все, как ты прикажешь, папочка». Но хоть она и сумела подавить в себе желание так брякнуть, прекрасно зная, что своих детей у него нет и быть не может, но смешок и добрую улыбку на его слова и требования Рейна подавить не сумела. Она улыбалась для него ласково, так же как улыбнется еще сегодня родному горячо любимому папе, и сказала:
- Разумеется. Если в мужскую школу не возьмут – я тут же куплю билет домой.
- И еще одно условие, - одобрительно на ее слова кивнул сихит Люм Пэк. - Если тебя все же возьмут в мужскую школу, ты будешь думать только об учебе, а не о мальчиках.
- Учитель, - горько произнесла Рейна. - Вы меня с кем-то спутали. Вообще-то я уже давно не смотрю в сторону «мальчиков». Одного раза мне с головой хватило.
- И я очень боюсь, что ты снова выберешь себе в спутники не того мужчину, - честно сказал он. - Боюсь, что тебя снова обидят...
- Я никого не собираюсь себе выбирать, - сказала Рейна, обняв себя за плечи. - Мне никто не нужен.
- Однажды…
Понимая, что учитель, как и мама с папой, хочет убедить ее, что однажды ей еще встретится мужчина, которого она полюбит и у нее все будет хорошо, Рейна закрыла руками уши, ясно давая понять, что ничего подобного слушать не желает. На свою голову однажды она уже встретила такого человека, и ни чем хорошим для нее это не закончилось. Так что нет. Стоп. Хватит. Никому она больше не довериться.
Глава 11
Учителя Люм Пэка все-таки удалось убедить отпустить ее. Как бы он не пытался уговорить ее остаться, а все же Рейна победила, сумела настоять на своем. Уже через час она сидела в своей комнате и собирала сумку в дорогу. Кажется, ничего не забыла, на всякий случай перепроверила все еще раз.
Вдруг услышала шаги на лестнице – сумку тут же спрятала под кровать, а сама уселась за стол. Сделала вид, будто учит стихи. В комнату вошла мама – милис Каролина Ралока, чудная рыжая женщина с невероятно добрыми глазами – и маме понравилось то, за каким занятием она застала свою дочь.
- Пойдешь на конкурс Себастьяна? - ласково спросила мама.
- Как будто я его конкурсов не видела, - отмахнулась Рейна. - Да и заканчивается всегда все одинаково – он побеждает.
- Ты ему нужна, ты приносишь другу удачу, - улыбнулась милис Каролина. - Не подводи его, милая. Давай я помогу тебе принарядиться, как следует.
- Ну мам, - попыталась возмутиться Рейна, бесполезно.
Мама спит и видит, что Рейна выйдет замуж за Себастьяна и ей просто необходимо, чтоб Рейна всегда его поддерживала на соревнованиях.
В итоге пришлось наряжаться и идти на конкурс. Мама выбрала для нее бежевое платье, которое купили совсем не давно, и требовала, чтоб Рейна сделала красивую прическу, но ее хватило только на самую обычную косичку. И та вышла не самой аккуратной. В любом случае мама знала – Рейна старалась.
Сопровождали Рейну и родители, и два старших брата Ламус и Фауст, которых тоже заставили пойти. Мама с папой назвали это семейным мероприятием, но на самом деле Рейна знала: папе – уважаемому в городе торговцу сихиту Айлю Ралока – важно выказать своему партнеру по бизнесу, сихиту Усаме Мухтэбб, поддержку. А партнер, к сожалению, не кто-то, а папа Себастьяна.
Все вместе в театре, где проходил конкурс, они сидели в самой ближайшей к сцене ложе. И родители – и ее, и Себастьяна – во время перерывов общались на тему бизнеса, обговаривали разные планы о расширении торговых точек и новых товаров. Рейна не прислушивалась, ей скучно. Она вертела головой, осматривая всех подряд. Наткнулась взглядом на подружек, что сидели где-то в рядах, и помахала им рукой. Те ей тоже махали приветствующе.
Наверное, по подружкам Рейна будет скучать в Тонолуке… Случайно она заметила, что одна из ее самых близких подруг, Марта, куда-то посмотрела и вдруг изменилась в лице, словно приведение увидела. Марта и на нее, Рейну, испуганно посмотрела. Рейна тоже повернула голову, куда секунду назад смотрела Марта, но ничего и никого подозрительного не увидела.
Марта же встала со своего места и огляделась по сторонам еще раз. Она уже не видела того, кто ее так испугал, но сесть обратно и унять свои нервы она не могла. Стремительно покинула зал.
Рейна удивилась. И удивилась еще больше, когда Марта вошла в их ложу через минут десять, может, пятнадцать, и подошла не к ней, Рейне, пошептаться. Она обратилась на ушко к сихиту Айлю.
Рейна не знала, что подруга такого сказала, но папа в лице изменился и испуганно посмотрел на нее, Рейну. После внезапно вдруг подскочил с места и ушел вместе с Мартой куда-то. Сихит Усама, который сидел рядом с ним и мог слышать, что шептала Марта, выскочил вслед за ними.
- Что происходит? - спросила Рейна, желая пойти вслед за отцом.
- Сиди на месте, - велела милис Самина, мама Себастьяна, ледяным тоном, которому возразить Рейна могла, и даже очень этого хотела.
Но под суровым взглядом своей мамы не решилась. Не хотелось ссориться накануне своего отъезда. Не хотелось, чтоб мама вспоминала потом их последнюю совместную вылазку с сожалениями из-за ссор. Пусть милис Самина думает лучше, что Рейна ее слушается. Милис Самина любит, когда ей беспрекословно подчиняются. Вот и пусть думает, что хочет. Лишь бы маму родную не огорчать в последний вечер…
На сцене в это время вновь появились танцоры, и появилась возможность отвлечься на выступления. Погасили свет в зале, освещая, лишь сцену и музыка такая громкая, что вытеснила все-все мысли. А когда свет снова включили, когда сцена вновь опустела перед началом следующего выступления, Рейна заметила, что и ее папа, и сихит Усама уже сидят на своих местах, но оба выглядят весьма обеспокоенно. И говорить ни о чем не хотят.
Рейна не стала настаивать. Мысленно она уже ехала в поезде, и нет ей дела до странного поведения родителей.
Себастьян занял первое место. Ожидаемо. Совершенно не ново. Как всегда он победу посвятил своей матери, которая заставила его танцевать и которая требовала только побед. Отмечали победу, как и всегда в ресторации, и все было как обычно. И как обычно, Рейна откровенно скучала. Лишь под самый конец Себастьян ей успел шепнуть вопрос:
- Ты со мной?
- Да.
- С согласием учителя?
- Да.
- Тогда в одиннадцать я буду у твоего дома.
Рейна кивнула и, заметив, каким взглядом на них с Себастьяном смотрят их мамы, поспешила отодвинуться. А то они их сейчас поженят... Они могут, ага… Себастьян, заметив взгляды их матерей и сам поспешил отодвинуться от нее и сделал вид, будто им даже говорить не о чем.
А ровно в одиннадцать вечера Рейна перелезла через забор в саду и оказалась в руках Себастьяна, который помог ей услужливо слезть с забора.
- А через калитку? - спросил он.
- Скрепит сильно. Услышали б.
- Понятно, - хмыкнул он и, отпустив ее, достал из кармана кольцо. - Надень.
- Зачем? - удивилась Рейна.
- Это не то, что ты подумала, - смутился Себастьян.
- Тебе повезло – я еще ни о чем не подумала.
- Это артефакт, поможет внешность изменить, - смешно хихикнул он.
- Так у меня уже есть такой, - повертела Рейна украшение на шее. - Забыл?
- Это, - кивнул он на кольцо, - совсем другое. Оно до неузнаваемости изменит тебе все. Я тоже такое надену.
Себастьян в целом и так парень необычный. Папа у него коренной лучезарец, мама – местная, уроженка из Красных Земель. И родился Себастьян больше похожим на маму, с кожей цвета персика, а от отца ему не достался даже цвет глаз. Если у лучезарца, они желтые, наполненные солнцем, то у Себастьяна глаза серые, как небо во время дождя. И Рейна не знала, почему и из-за чего, но у друга абсолютно седые волосы. Это притом, что его родители оба черноволосые. Она слышала, что Себастьяна в детстве кто-то сильно напугал, но ей не хотелось верить, что именно из-за этого цвет его волос настолько поменялся, но…
Рейна вот ту выделила бы – НО!..
Вот Себастьян достал из кармана куртки второе такое же колечко, что отдал ей, и сразу же надел его. Только что перед ней стоял похожий на свою мать, словно копия, парень с белыми, как снег, короткими волосами и… ву-а-ля… исчез он и возник темнокожий парень с лучистыми желтыми глазами, лучезарец, каким он и должен быть во всей своей природной красоте. Рейна восхитилась такому преображению, в первую минуту даже двух слов связать не смогла от удивления, но когда пришла в себя, поняла другое – она не понимала для чего это нужно.
- Мои родители… - вздохнул он. - Мама понимает, что я хочу сбежать и, думаю, уже пустила по нашему следу ищеек. Ты ж ее знаешь!
- Это да...
Милис Самина племянница местного главы ПСООПа, местного органа правопорядка, и тот ради благополучия своей племяшки единственного ее сына на пушечный выстрел не подпустит к вокзалу. И, разумеется, мало спрятать под артефактом только Себастьяна – ее, Рейну, тоже узнают, и все поймут! Кольца-то эти Себастьян явно у псов и стащил, больше ж ведь не у кого.
